Текст книги "Послание Иакова"

Автор книги: Дж. Мотиер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Мы начнем понимать эту связь между законом и свободой, если вернемся к тому моменту, когда этот закон был дан на горе Синай. Бог обращается к тем (Исх. 20:2а), кого Он вывел из Египта. Они были искуплены (Исх. 6:6). Средством их искупления стала кровь агнца (Исх. 12:13). Здесь мы видим, что Господь дает Свой закон не как средство спасения, но как образец для подражания тем, кто уже был спасен. Он хочет, чтобы Его искупленные жили этой жизнью. Но затем Он продолжает разговор с теми, кого Он освободил от рабства (Исх. 20:26): не с теми, кого Он обрекает на рабство, возлагая на них бремя закона, но с теми, кто теперь (впервые) наслаждается свободой и кому Он дает Свой совершенный закон, чтобы этот закон охранял ту свободу, которой Бог обеспечил их. Истинная свобода дает человеку возможность самовыражения. Мы истинно свободны тогда, когда живем жизнью, полностью соответствующей жизни тех, кого сотворили по образу и подобию Божьему. Закон Бога гарантирует нам эту свободу. Но главное – соблюдение закона дает жизнь и силу (Лев. 18:5; Втор. 4:1а; Деян. 5:32). Закон Бога – это закон свободы, потому что он охраняет, помогает выразить себя и дает возможность жить истинно свободной жизнью, в которую Христос ввел нас. Это и есть то благословение, о котором говорит Иаков (25), благословение полнокровной жизни и истинной человечности. Послушание же стоит назвать ключевым фактором для получения этого благословения.

1:26, 27
6. Переход в новое состояние: дети отца

Если кто из вас думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, но обольщает свое сердце, у того пустое благочестие. 27 Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира.

«Яблоко от яблони недалеко падает» – старая как мир пословица. Ее вспоминают, когда хотят показать, как легко отрицательные качества старшего поколения передаются молодым. Но она истинна и в библейском смысле, ибо Господь Иисус повелел нам: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). А еще Он напоминал: если мы любим ближних своих так, как Отец возлюбил нас, то это доказывает, что мы действительно Его дети (Мф. 5:44,45).

В своем Послании Иаков тоже дал нам почувствовать родство с нашим Отцом Небесным. Родство это заключается, во-первых (5), в том, что Он готов нам дать мудрость, и, во-вторых, – в том, что Он дал нам Свою природу (18) тогда же, когда дал нам новое рождение как Своим детям. И мы можем спросить: какой станет жизнь, если руководствоваться мудростью Отца? Какой она станет, если начнет действовать наша новая природа?

Тройное сходство

В стихе 25 Иаков говорил, что мы должны исполнять совершенный закон. В следующих стихах (26 и 27) автор Послания, в свойственной ему манере, предлагает нашему вниманию очередной поворот темы. Мы читаем о трех признаках истинного благочестия: об обуздании языка (26), заботе о нуждающихся (а конкретно – о сиротах и вдовах, 27а) и о личном благочестии, о сохранении себя неоскверненными от мира (276). Как объяснить этот резкий переход от общего призыва повиноваться слову Божьему к конкретным задачам успешной христианской жизни?

В стихах 5–8 мы видим такой же резкий переход: сначала Иаков говорит о Божьем даре мудрости, затем переходит к сравнительному противопоставлению богатого и бедного (9—11). Далее он развивает тему о том, что мы должны слышать, принимать и повиноваться Божьему слову, после чего переходит к ключевым аспектам нашего повиновения. Быть может, кого-то удивит, что Иаков говорит так конкретно? Ведь в стихах 2–8 мы уже слышали о необходимости проявлять мудрость в различных жизненных ситуациях. Противопоставление бедности и богатства представляет собой яркую иллюстрацию к этой теме. Но каким образом исполнение нами Божьих законов может быть связано с обузданием языка, заботой о нуждающихся и личным благочестием?

Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим, как Иаков привел нас к этим строкам Послания. В отрывке, предшествующем стихам 26,27, он говорил о необходимости слышать, принимать и исполнять Божье слово (196—25). Это очень важная и серьезная тема, но Иаков останавливается на ней как на неизбежном следствии предыдущего постулата: именно таким образом новое рождение развивается в новую жизнь. Итоговое слово «итак» (19) помогает нам яснее осознать то, что Бог сделал для нас (18): принял решение дать нам новое рождение и исполнил это с помощью Своего слова истины, с целью сотворить Себе начаток, принадлежащий Господу и являющийся Его святыней. Если взять весь отрывок с 18-го по 27-й стих, то можно проследить естественную последовательность: (а) новое рождение (18,19а); (б) возрастание в новую жизнь (196—25); (в) качества, проявляющиеся в новой жизни (26,27). Эта последовательность связана тремя центральными параллелями в действиях Бога Отца (18) и Его детей, возрожденных к новой жизни (26,27): Он Сам снизошел к нам с помощью Своего живого слова, «слова истины» (18), и мы со своей стороны должны научиться сдерживать свой язык (26). Произнесенное Им слово действует на основании Его воли. Однажды Он решил.

что сделает это для нас (18), развращенных грехом и мертвых по преступлениям нашим (14,15). Одним словом, наш Отец заботится о нуждающихся, а потому так же должны поступать и мы (17а). Но Его животворящая деятельность по отношению к нам имела целью создать из нас «начаток» (18), то есть мы должны принадлежать только Господу и стать Его святыней. А потому мы должны стремиться к личной святости, храня себя неоскверненными от мира (276).

Картина проясняется

Таким образом, выбор автором трех черт, характеризующих христианина в стихах 26, 27, не произволен. Эти стихи убеждают нас: «Будьте похожими на Отца». Та жизнь, которую Он дал нам, должна воспитать в нас те же черты, что есть в Нем. Иаков настолько уверен в этом, что отводит этой истине центральное место в своем Послании (2:1, 5:6). Попробуем представить все сказанное в виде схемы:

Этот обзор показывает, что учение Иакова о христианской жизни строится на тех истинах о Личности нашего Отца, которые ему открываются. По милости Своей и по Своей воле Он дал нам новую жизнь (18а). Эта тема обозначена вопросом в

2:5: «Не бедных ли мира избрал Бог?» Смысл подтекста заключается в том, что мы должны проявлять милосердие по внутреннему побуждению и служить всем нуждающимся. Таким же образом то совершенное слово, что произнес Господь, желая вызвать в нас новую жизнь (186), находит отголосок (3:1—12) в том, что христианин решает подчинить своей воле собственный язык. Слово Отца – Его важнейший инструмент для осуществления добрых дел и раздачи даров. Согласно же нашей природе (3:2–5), наш язык – это инструмент, которым человек и благословляет, и проклинает. Наконец, в 3:13 Иаков затрагивает тему «доброго поведения», которая подхватывает и развивает тему «начатка Его созданий» в 1:18в.

Но сходство между 1:18 и 2:1–5:6 наиболее отчетливо обозначает другую особенность, проявившуюся на схеме, а именно: Иаков в 1:26,27 особо важное значение придает теме языка. Каковы причины этого?

Истинное благочестие

Стихи 26 и 27 объединяют слова благочестив и благочестие. Прилагательное «благочестив» (thriskos), в оригинале означающее «религиозный», встречается только в этом месте Нового Завета. Существительное thriskeia, на русский переводимое как «вероисповедание», употреблено в Деяниях 26:5^!. Вне Библии эти слова несут общее значение внешнего проявления религиозности. Но если вернуться к Посланию Иакова, Элфорд совершенно прав, отмечая, что религия (thriskeia) – это «внешнее проявление eusebeia», ибо eusebeia имеет значение «духовности», то есть отношения к Богу, берущего свое начало в сердце человека и определяющего его жизнь[33]33
  Eusebeia — излюбленное новозаветное слово. 2 Тим. 3:5 хорошо иллюстрирует его употребление (RSV «религия»; в русском варианте – «благочестие»), в виде наречия (eusebos) находим его во 2 Тим. 3:12 (RSV «благочестивая жизнь»).


[Закрыть]. Таким образом, слово благочестие (в оригинале «религия». – Примеч. пер.) можно считать исчерпывающим для определения конкретного образа жизни. Оно выражает наше отношение к Богу, которое исходит из глубин нашего сердца.

Если наша жизнь должна отображать наше отношение к Богу, почему Иаков выбирает для определения непорочного благочестия только три аспекта поведения, упомянутые в этих стихах? Речь, конечно, идет не о том, чтобы заменить благочестивым поведением всеобъемлющий список религиозных действий. Мы не можем считать себя религиозными, если мы не молимся, не читаем Писания, не встречаемся друг с другом в молитвенном общении, не принимаем крещения и не участвуем в Вечере Господней. Но Иаков предлагает эти аспекты поведения как критерии, определяющие, можно ли считать все, что мы делаем, искренним, действенным и обоснованным в глазах Бога. Первым подвергается испытанию наш язык (26), который Иаков связывает с сердцем; затем нас проверяют тем, что связано с Богом и Отцем. Эта линия лишь подтверждает ту взаимосвязь, которая существует между стихом 18 и стихами 26, 27: Отец хочет видеть черты Своего характера в тех, кто называет себя Его детьми. Но в рамках этой взаимной связи с Отцом второй критерий (276) служит примером заботы о нуждающихся сиротах и вдовах, а третий показатель, благочестие (27в), выражен в призыве сохранять себя чистым от мирских пороков.

О нашем сердце

Иаков не призывает нас хранить полное молчание, он лишь просит нас обуздывать свой язык. Он рисует очень яркую, реалистичную картину. Излагая подробно эту тему (3:7,8), Иаков отмечает, что наш язык обладает безудержной силой дикого зверя и, если его не контролировать, все наши дикие инстинкты вырвутся наружу. Язык следует укрощать и обуздывать, как строптивого коня.

Здесь же Иаков развивает еще одну тему (3:2–6). Язык особым образом связан с центральными движущими силами личности. Теперь мы не будем вдаваться в подробности обсуждения главы 3. Скажем лишь, что Иаков раскрывает самую суть: если человек считает себя религиозным, то есть благочестивым, но не сдерживает свой язык, он обманывает самого себя: обольщает свое сердце (26). Поступая так, мы открываем свое истинное лицо. Мы можем обладать всей религиозностью известного фарисея из Евангелия от Луки 18:11,12, но это будет показная религиозность, полная тщеславия (mataios, не достигающая главной цели). Язык и сердце настолько взаимосвязаны, что наша речь точно отражает то, что сокрыто в сердцевине нашей личности. Быть может, Иаков вспомнил слова Господа Иисуса: «Как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста» (Мф. 12:34).

Весь отрывок, в котором приводятся эти слова Господа Иисуса, стоит рассмотреть более подробно, но мы уже поняли, что хотел сказать Иаков. Теперь мы видим, что его утверждение о трех характерных признаках чада Божьего (26, 27) предназначено для самопроверки. Иаков ставит язык на первое место, потому что это позволяет немедленно ответить на следующие вопросы: «Кто ты?», «Можешь ли ты называться чадом Божьим?», «Уверен ли ты в этом?», «Проявляются ли в тебе качества чада Божьего как показатель внутренней духовной реальности?» Ибо если сердце праведно, язык выразит это.

Чьи вы?

Тот факт, что Иаков посвятил обузданию языка целый стих (26), подчеркивает то важное значение, которое он всегда придавал этому аспекту христианской жизни. Но это никак не умаляет значения двух других аспектов, хотя они помещены в одном следующем стихе (27).

Два аспекта поведения в стихе 27 в равной степени относятся к Богу и Отцу. Религиозная вера бессмысленна, если она не согласована с разумом и волей Бога. Весьма заманчиво предполагать, что Иаков вспоминает здесь учение Иисуса об «устранении заповеди Божией преданием» человеческим, когда люди напрасно приходят к Богу с поклонением по собственным меркам и разумению (Мф. 15:6–9). Иаков хочет, чтобы наше благочестие было чистым и непорочным[34]34
  Эти слова можно рассматривать как синонимы. Каждое слово имеет свою долгую историю применения в ветхозаветных ритуальных законах. Законы предписывали соблюдать чистоту и непорочность абсолютно и беспрекословно.


[Закрыть] в глазах Бога. В своем учении о языке он просил нас исследовать свой внутренний мир, свое сердце. А теперь он предлагает нам посмотреть вверх и спросить себя, действительно ли мы принадлежим Отцу, действует ли в нас Его жизнь и принадлежит ли Ему наша жизнь.

Пульсирует ли в наших жилах Его жизнь? По каким признакам мы определяем это? Практичный Иаков предлагает нам проверить свое состояние. Слово Божье открывает созидательную работу Божественного Отца: «Отец сирот и судия вдов Бог во святом Своем жилище» (Пс. 67:6; ср.: Втор. 10:17 и дал.; 24:17 и дал., 20 и дал.; Пс. 9:35, 39; 145:9; Ос. 14:3 и т. д). По этой причине Иаков говорит здесь не об общем служении милосердия, но о конкретном его проявлении, ибо он хочет, чтобы мы испытали себя. Он ведет речь не о нашей доброте в общем, которую каждый может проявить, но о том, несет ли в себе наша забота о других людях качественные характеристики заботы нашего Отца. Как мы уже видели, эта тема подробнее представлена в главе 2, но пример заботы о сиротах и вдовах выражает основную идею – наша забота должна быть вызвана только нуждой ближних наших, когда мы не ждем в ответ за нее ничего (ибо чем могут отплатить вдовы и сироты?). Когда вы готовы подставить свое плечо и полностью удовлетворить нужду другого (например, стать родителем осиротевшего ребенка), когда вы взваливаете на себя часть забот в противостоянии безжалостному миру (защищая дело вдовы), такая забота дорогого стоит. Обратившись к Второзаконию, мы можем связать нашу заботу о сиротах и вдовах с заботой Господа о нашем избавлении от египетского рабства. Мы невольно вспоминаем искупительную любовь Иисуса, проявленную на Голгофе, как яркий пример заботливой любви к ближним.

И еще. Если наша забота о других несет в себе признаки Божьей заботы о сиротах и вдовах, это свидетельствует, что Его жизнь действует в нас. Отсюда вопрос: посвящена ли Ему вся наша жизнь? В конце концов, Он призвал нас к новой жизни с определенной целью, чтобы мы стали «начатком Его созданий» (18), то есть полностью «принадлежали Господу» и «стали святыней Господу». Вот почему Иаков призывает нас быть неоскверненными от мира (276). Слово «мир» (см. особенно 4:4) у Иакова имеет то же значение, что у Павла и Иоанна (напр.: Рим. 12:2; 1 Кор. 2:12; и Ин. 1:10; 15:18,19; 16:33; 1 Ин. 2:15–17 и т. д.). Мир – это общество, устроенное по человеческим законам, организованное усилиями человеческой мудрости, нацеленное на достижение человеческих задач без обращения к Богу. Мир фактически проявляет себя во всем и во всех, кто отрицает господство Иисуса Христа над нашей жизнью. Если мы хотим посвятить жизнь Господу, нам следует чаще проверять себя на верность: чьи мы? Что влияет на наше решение принадлежать Ему? Приняв однажды такое решение, мы можем и не измениться в лучшую сторону. Лишь каждодневное противостояние тем малозаметным деталям и мелочам, которые как раз и оскверняют, пачкают нашу жизнь, приведет нас к Нему. Совершенно очевидно, что мало кто из нас совратился бы, если бы нам в жизни приходилось принимать только крупные решения. Но каждый из нас находится под воздействием непрерывных атак. Мир незаметно и коварно подтачивает, разъедает и размывает нашу систему ценностей, упрямо и назойливо требует от нас, чтобы мы только ему посвящали все свое время, деньги и силы. В такой обстановке легко перенять общепринятый образ жизни. Возможно, мы не впадем в открытый грех, но такая жизнь будет мало отличаться от жизни тех, кто не познал Христа. Мы можем принять решение принадлежать Иисусу, но сумеем ли мы осуществить задуманное с точностью и непреклонностью, которые только и доказывают истинность чистосердечного решения? Одно дело – пожелать отдать Ему свою жизнь, но совсем другое – каждую минуту своей жизни быть на Его стороне в решительном отделении от мира сего.

Момент истины

В Послании Иакова отрывок 1:26,27 образует один из важнейших переходов: он возвращает нас к стиху 1:18 – основе всего Послания. Эти два стиха в общих чертах разъясняют, как проявляет себя истинная реальность нового рождения в конкретном развитии конкретной жизни. Читая Послание дальше, мы видим, что стихи 26,27 представляют собой своеобразные «подзаголовки» для остальной его части: забота о ближних, язык и святость.

Этими двумя стихами Иаков словно построил переходной мостик к последующей части повествования. А еще он заставил нас поразмышлять. Его слова настолько точны, добро и зло настолько далеки друг от друга, что не оставляют места для «усредненного» вероисповедания или для духа самооправдания. Нам легче самонадеянно допустить, что мы набожны, чем подумать о себе противное, проще исповедовать показное благочестие или такое (чем бы нам оно ни казалось), которое Отец расценивает как нечистое и оскверненное. Мы должны знать о себе правду, мы должны быть уверенными. Новое рождение – явление мощное; если оно произошло на самом деле, оно непременно проявит свое присутствие. Невозможно чувствовать в себе проявление жизни Бога и ничуть не измениться!

Итак, ощущаем ли мы в себе свидетельство новой жизни? Если поставленный таким образом вопрос звучит резко, даже грозно, нам следует напомнить себе, что он не резче, чем стихи, его породившие.

2:1-7
7. Отрицание веры

Братия мои! имейте веру в Иисуса Христа нашего Господа славы, не взирая на лица. 2 Ибо, если в собрание ваше войдет человек с золотым перстнем, в богатой одежде, войдет же и бедный в скудной одежде, 3 И вы, смотря на одетого в богатую одежду, скажете ему: «тебе хорошо сесть здесь», а бедному скажете: «ты стань там», или «садись здесь, у ног моих», 4 То не пересуживаете ли вы в себе и не становитесь ли судьями с худыми мыслями? 5 Послушайте, братия мои возлюбленные: не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его? 6 А вы презрели бедного. Не богатые ли притесняют вас, и не они ли влекут вас в суды? 7Не они ли бесславят доброе имя, которым вы называетесь?

Изучая послание Иакова, мы уже убедились, что он мастер сюрпризов. Слово «благочестие», к которому нас подготовили заключительные стихи первой главы, отсутствует в начале второй (Иаков вообще больше не употребляет его). Действительно, автор вполне мог бы начать главу следующей фразой: «Итак, первым проявлением истинного благочестия назовем…», ибо, как мы видели, именно это понятие связывает главы 1 и 2. Однако вторая глава начинается иным высказыванием: имейте веру в Иисуса Христа нашего Господа (2:1). Иаков подготавливает почву для главной темы своего Послания. Быть христианином – совсем не значит приспособить свою жизнь к нормам благочестия, поскольку (мы говорили об этом ранее) слово «благочестие» служит исчерпывающим определением конкретного образа жизни и отношения человека к Богу. Иаков считает, что выразить свое отношение к Богу можно просто верой в Господа Иисуса Христа[35]35
  RSV предлагает дословный перевод: имейте веру в; NIV, хотя и в парафразе, выражается точнее: «верующие в». Глагол «иметь» часто употребляется вместе с существительным «вера» в значении «иметь и использовать веру» (напр.: Мф. 17:20; 1 Тим. 1:19 и т. д.). Существительное «вера» также часто используется с последующим дополнением в родительном падеже в значении «вера в» (напр.: Мк. 11:23; Рим. 3:22, 26; Еф. 3:12 и т. д.). Питер Дейвидс неправ, утверждая, что «показатель родительного падежа в слове pistin (вера) – довольно необычное явление». Р. Дж. Ноулинг совершенно правильно понимает это выражение как «веру, которую имеет наш Господь по отношению к объекту». Еф. 3:12 и многие другие места показывают, что определенный артикль перед словом «вера» нельзя автоматически воспринимать как нечто, означающее «веру-убеждение», т. е. «веру, которая есть у нас по отношению к Господу Иисусу Христу». Слово «вера» следует рассматривать в контексте; в данном случае Иаков имеет в виду личное доверие ко Христу.


[Закрыть]. Иаков пишет не о «благочестии», а о «вере», потому что хочет повести нас от внешнего выражения этой веры к рассказу о нашей внутренней жизни.

Таким образом Иаков предупреждает нас о важности и серьезности вопроса, который берется рассмотреть: он начинает разговор о лицеприятии (NIV), или о «пристрастии», т. е. «различном отношении к людям в зависимости от их внешнего вида» (GNB) или положения в обществе. Поступая так, мы не просто перестаем соответствовать желаемому образцу «благочестивого» поведения. Мы отрицаем этим нашу веру в Господа Иисуса Христа.

Пожалуй, мы точно определили основную тему всей второй главы. В стихах 1–7 Иаков представляет на рассмотрение вопрос о лицеприятии, вопрос об «уважении к человеку». Стих 8 служит переходом от стиха 7. Связующая фраза на самом же деле, по-видимому, представлена только в RSY (а также в NIY). Во всем Новом Завете эта фраза неизменно означает «однако», поправляя или уточняя то, что ей предшествовало[36]36
  Греч, mentor, ср.: RV «тем не менее». Питер Дейвидс считает, что «…в других случаях употребления этого слова в Новом Завете подойдет только значение слова „однако"…» (см.: Ин. 4:27, «однако ж»; 7:13; 12:42, «впрочем»; 20:5; 21:4, «но»; 2 Тим. 2:19, «но»).


[Закрыть]. Таким образом, стих 8 связан с предыдущими стихами 1–7. Употребление в 9 стихе ключевого слова лицеприятие показывает, что Иаков продолжает обсуждение основной темы. Точно так же в стихах 14–26 ведущей идеей является «вера». Только в стихах 15, 21 и 25 тема меняется. У каждой части, однако, есть четко определенная цель. Стихи 1–7 утверждают, что, впадая в грех лицеприятия, мы отрицаем свою веру в Господа Иисуса. В стихах 8—13 основной темой выступает закон Божий, о котором говорится в каждом стихе. Основная цель этой части – показать, что лицеприятие означает уклонение с пути послушания. Наконец, стихи 14–26 поднимают очень конкретный вопрос: что доказывает истинность нашей веры? Поэтому нам следует изучить 2-ю главу Послания Иакова по следующим направлениям: «отрицание веры», «вера повиновения» и «доказательства веры».

Два вида славы (2:1–4)

В стихах 1–7 тема «отрицания веры» делится на три части. В стихах 1–4 Иаков говорит нам о двух видах славы и предлагает решить, какую из них выбрать, ибо они несовместимы. В стихах 5–7 он рассуждает, исходя из духовного понимания (5,6а) этой проблемы, а затем на основании земных реалий (66,7) выдвигает аргументы против греха пристрастия, впадая в который человек оказывает предпочтение богатому и пренебрегает бедным.

В стихах 1–4 Иаков приводит один пример[37]37
  Не нужно быть особенно проницательным, чтобы понять смысл приведенного Иаковом примера. Совершенно ясно, что речь идет о неизвестных людях, пришедших в церковь. Ничто не говорит о том, верующие они или нет, и нет необходимости гадать об этом. 1 Кор. 14:23–25 все же дает возможность предположить последнее. В стихе 2 слово собрание у Иакова переведено со слова synagoge, «синагога». Джеймс Адамсон полагает, что употребление этого слова указывает на раннюю дату написания Послания, т. е. еще до того, как стало возможным и приемлемым употреблять по отношению к церкви иудейское слово. Но Питер Дейвидс перечисляет христианских писателей I и II вв. труды которых не вошли в Библию. Они называли церкви синагогами, а потому употребление этого слова не может помочь в установлении даты написания Послания. Однако это также не дает оснований предполагать, как считает Дейвидс, что данное слово обозначает не людей, собравшихся для богослужения, но церковный суд, как в 1 Кор. 6:1—11. Он задается вопросом, могли ли присутствующие на богослужении и сидеть, и стоять, в зависимости от своего желания. Но ведь мы также не могли предполагать, что во время богослужения кто-то мог сесть на подоконник (не говоря о последовавшем за этим падении из окна, см.: Деян. 20:9 и дал.). Он выражает сомнение в том, что христиан нужно было рассаживать по местам. Но если пришедшие были новичками, да, их нужно было усадить. Так происходит повсюду. Может ли прийти на богослужение богатый неверующий? Почему нет? Наконец, он задает вопрос: а могут ли допустить на собрание христиан человека, который прежде не исповедовал свою личную веру? Ответ очевиден из 1 Кор. 14:23 и дал. Давайте смотреть на вещи проще, как Иаков: церковь собралась и, слава Богу, в собрание пришли новые люди.


[Закрыть]. На церковное собрание пришли два незнакомых человека. Совершенно очевидно, что они – посторонние люди, потому что не знают, где сесть, и кому-то из членов церкви нужно помочь им. Один из пришедших — в богатой одежде, и ему немедленно находят место[38]38
  Ст. 3 RSV «садись сюда, пожалуйста» и NIV тебе хорошо сесть здесь являет собой обычное понимание греческого текста Иакова. Дж. Роупс оспаривает перевод NIV, настаивая на необходимости добавлен™ «вежливого оборота» – слова «пожалуйста». Дж. Б. Филлипс примиряет оба лагеря: «Пожалуйста, садись здесь – это отличное место».


[Закрыть], в то время как другой, бедный в скудной одежде[39]39
  В ст. 2 бедный – ptochos. По мнению Лоуз, это слово «в классическом употреблении означает нищего». Это значение «в Новом Завете не выдерживается строго», но «в данном контексте Иаков, несомненно, подразумевает полное значение слова ptochos».


[Закрыть], вынужден стоять или в лучшем случае сесть на низенькую скамеечку у ног других людей. И если мы спросим, почему так произошло, то в ответ услышим объяснение о разнице внешнего вида этих людей: один выглядел прекрасно, а другой – неприглядно.

Если мы хотим быть верными учению Иакова и в то же самое время не отойти от Писания, нам следует подчеркнуть именно вопрос о внешних отличиях людей. Библия учит нас оказывать должное уважение людям, достойным этого уважения. Она не низводит всех людей на один уровень и не отказывается принять во внимание их мирские отличия. Определенно, она не одобряет грубого или равнодушного отношения к любому из людей. Например, если бы мы предложили единственное пустое место пожилому человеку, а молодого пригласили постоять или сесть на пол, мы не проявили бы лицеприятия. Старые люди требуют уважения и тактичного к себе отношения (Лев. 19:32). И еще, если бы президент страны или другие высокие гости посетили наше богослужение, мы бы сочли абсолютно правильным встать, когда они входят к нам, и приготовить для них самые лучшие места. В этом вопросе мы также следовали бы Писаниям (напр.: Пр. 24:21а; 1 Пет. 2:17).

Но одно дело – уважать неотъемлемые права и достоинства человека по возрасту или по положению, и совсем другое – подчиняться влиянию второстепенных мирских отличий.

Пример Иакова актуален во все времена. Сегодня его слова так же важны для нас. Не всегда легко решить, как усадить забредшего на богослужение бродягу. Зато всегда легко допустить, что в церковных делах богатым принадлежит решающий голос. Грех лицеприятия[40]40
  Слово лицеприятие, prosopolempsia, можно найти в Рим. 2:11; Еф. 6:9; Кол. 3:25. Везде говорится, что подобное пристрастие или «уважение к личностям» не свойственно характеру Бога. Глагол prosopolempteo встречается только у Иак. 2:9 (в русской Библии «поступаете с лицеприятием». – Примеч. пер.). У этого слова долгая история употребления в Ветхом Завете, где еврейская фраза nas 'a panim (дословно «поднимать лицо») иногда выражала то, что Иаков осуждает – благоволение к людям, возникающее отнюдь не из соображений справедливости, законности или достоинств человека (напр.: Лев. 19:15; Втор. 1:17; 10:17; 16:19; Иов. 34:19). Отсутствие такого предосудительного лицеприятия в характере Господа не только называется причиной, по которой этого должен остерегаться и Его народ. Его отсутствие само по себе также является важной теологической истиной: Бог вывел Свой народ из Египта не по причине особого к нему расположения, но в соответствии со Своей природой и Своей абсолютной справедливостью. То, что Бог лишен пристрастия, подчеркивает Его праведность и справедливость, которые распространяются на Божье спасение и которые Исайя (45:21) и Павел (Рим. 3:26) воспринимали как Его неотъемлемые качества. Греческое prosopolempsia — сложное слово, означающее «принятие или одобрение лица». По своему значению оно не намного отличается от нашего понимания слова «лицеприятие», т. е. одобрения кого-то на основании, не связанном с истинными достоинствами человека.


[Закрыть] – это грех суждения по несущественным, внешним признакам. Как заметил Иаков, жертвой такого греховного отношения всегда оказываются люди бедные и неимущие.

Но почему это грех? Этот вопрос приводит нас к очень любопытному месту в греческом тексте Послания Иакова – к началу второй главы. Английские версии разными способами пытаются перевести это выражение, но дословно оно звучит так: «Братия мои, вы должны без всякого лицеприятия[41]41
  В стихе 1 слово лицеприятие употреблено во множественном числе, что указывает на всевозможные формы и случаи этого прегрешения (в русской Библии слова «лицеприятие» нет совсем, а смысл этого предостережения передан выражением «не взирая на лица». – Примеч. пер.).


[Закрыть] иметь веру в Иисуса Христа, нашего Господа славы». Сколько существует вариантов толкования Послания Иакова, столько же существует и вариантов толкования этого высказывания[42]42
  Один из известных толкователей Библии, Адамсон, прибегает к изменению греческого текста путем перемещения местоимения «наш» в конец предложения, где оно становится определением к слову «слава». Тогда перевод звучит так: «…иметь веру в Господа Иисуса Христа, нашу Славу». В этой интерпретации данное выражение неразличимо с предложенным выше, ибо Адамсон поясняет, что «те, кто ощущает Господа Иисуса Христа как свою Славу, чувствуют равные между собой отношения братства». Забавно, что он не видит доказательств этого равенства в выражении «наш Господь Иисус Христос, Слава». Как замечает Дейвидс, «Адамсон вносит эти изменения… без учета свидетельств рукописи или данного порядка слов. Он просто перекраивает текст для собственного удобства». Элфорд понимает данное высказывание Иакова несколько иначе: «…(Господь) славы», признавая в то же время, что (с точки зрения греческого языка Иакова) это звучит «шероховато и необычно». Роупс и Дейвидс сходятся во мнении, что «слава» относится ко всей предыдущей фразе «наш Иисус Христос Господь славы», что означает «наш славный Господь Иисус», хотя они не могут помочь нам понять, почему Иакову понадобилось такую простую мысль выражать так уклончиво. Ноулинг, похоже, предпочитает подход, который он перенял у Бенгеля и который нашел поддержку у Мейера и Хорта. Сторонником его теперь стала Лоуз: «Слава» – это определение к «нашему Господу Иисусу Христу». Нет ничего невероятного в том, что Господь Иисус называется «Славой» в Еф. 1:17 («Отец славы»); 1 Пет. 4:14 («Дух славы, Дух Божий»); ср.: Лк. 2:32; Рим. 9:4.


[Закрыть]. Два из них, как наиболее вероятные, заслуживают более тщательного рассмотрения. В RSY, например, слово «славы» понимается как сокращение, означающее Господь славы. Некоторые исследователи предпочли развить эту мысль и вместе с NEB понимают ее как «Тот, Кто правит в славе». Другие вместе с Дж. Роупс воспринимают ее значение как «наш славный Господь». Однако совершенно непонятно, почему Иаков, мастер слова, должен был так усложнять фразу, в которой он хотел лишь превознести нашего Господа Иисуса как «Господа славы». Как мы уже отметили в предисловии, греческий язык Иакова был безукоризненным и изысканным. Но если Иаков действительно был прекрасным лингвистом, значит он намеренно допустил эту кажущуюся недосказанность – и причин сомневаться в достоверности текста нет. Если серьезно относиться к этой версии, она поможет нам понять «славу» как определение качества Господа Иисуса. Тогда это предложение можно равным образом выразить так: «…вера в Иисуса Христа нашего Господа, Который есть слава». И тогда это соответствует Писанию, бьет в самую точку и более чем любое другое толкование согласовывается с контекстом стихов 1–4.

В каком-то смысле, конечно, точный перевод этой строки не имеет большого значения. Важнее то, что Иаков намеренно вводит мысль о славе Иисуса и призывает нас подумать, зачем он это сделал. Он достигает своей цели, поскольку наш взгляд останавливается на фразе Господь славы (перевод ПВН). Цель также будет достигнута, если мы примем интерпретацию NIV («наш славный Господь») и даже отчаянную попытку Джеймса Адамсона изменить греческий текст, чтобы получить «Господь Иисус Христос, наша Слава». Мы неминуемо придем к правильному пониманию текста, утверждающего, что Иисус есть «Слава». Но почему так важно понятие славы?

В Исх. 33:18 мы видим Моисея, подавленного опытом своего прошлого и находящегося в большой тревоге о будущем, обеспокоенного вопросом, поведет ли и дальше Господь Свой народ. Стремясь получить поддержку и ободрение, он просит: «покажи мне славу Твою». В ответ на это Господь, всегда готовый выполнить желания тех, кого Он любит, обещает: «Я проведу пред тобою всю славу Мою, и провозглашу имя Иеговы пред тобою…» В Исх. 34:5–8 Он так и делает. Имя Господа дает нам не только знание о том. Кто Он есть на самом деле, но, что важнее, о том. Каков Он есть: каковы Его характер и Его личные качества. Моисей изъявил желание увидеть славу Господа, и Господь явил ему Свою славу и открыл Свою природу. Таким образом, слава представляет собой квинтэссенцию личного присутствия Господа во всей Его праведности и во всей полноте Его характера в откровении. Господь Иисус Христос есть Слава Бога: Сам Бог пришел к нам во всей Своей праведности и в полном откровении Своей Личности.

Значение славы

Но мы не ответили на вопрос, почему Иакову было так важно ввести идею о славе именно в этом месте своего Послания. Ответ мы находим в стихе 4. Пояснение начинается с союза если в стихе 2. А в стихе 4 подводится итог, начинающийся со слова «то», которое приводит нас к выводу: это именно то, что последует, если отдать предпочтение богатым и если пренебрежительно относиться к бедным только на основании внешних, мирских признаков. Иаков для большей выразительности облекает свои выводы в форму вопроса: не пересуживаете ли вы в себе и не становитесь ли судьями с худыми мыслями?

Перевод RSY придает тексту один штрих, возможно, не самый подходящий. Фраза в себе заставляет предположить, что двое пришедших в церковь были христианами. Почтительное отношение к богатому, продиктованное только его богатством, и пренебрежительное отношение к бедному, вызванное его невзрачным видом, представляют ложные основания для суждений о людях. Те, кто участвовал в таком разделении, были судьями и, увы, построили свое суждение на неправильной основе (худые мысли). Но чтобы прийти к такому пониманию, нам пришлось интерпретировать выражение не пересуживаете ли вы так, словно в устах Иакова оно имеет значение «судить на ложном основании». Если бы Иаков не дал нам понять, что вновь пришедшие являются верующими, мы не имели бы права прийти к такому выводу. Тогда нет никаких сомнений, что глагол «пересуживать» может означать «делать различия». Чаще же всего этот глагол означает «колебаться/ быть непоследовательным»[43]43
  Греческое слово diakrinomai. В значении «рассудить» см.: 1 Кор. 6:5, в значении «усомниться», «сомневаться», «колебаться» см.: Мк. 11:23; Деян. 10:20; Рим. 4:20. Значение «сомневаться», «колебаться» наиболее привлекательно для комментаторов и правильно. Напр., Таскер: «…раздвоенная верность, лицемерное желание служить и Богу, и мамоне…»; Элфорд: «Вы непоследовательны в своей вере».


[Закрыть]. Подобным же образом слова, которые RSV переводит как в себе, означают «в своем сердце»[44]44
  Греческое en heautois. Дейвидс настаивает, что пришедшие в церковь люди были верующими, и переводит эту фразу как в себе. Это словосочетание было переведено, напр., в Деян. 28:29 и 1 Фес. 5:13 как «между собою»; однако выражение «в себе», «в самих себе» имеет более общепринятое значение, напр., в Мк. 4:17; Ин. 6:53; Рим. 1:27 и особенно Мф. 9:3, где фраза из стиха 4 переведена как «сами в себе».


[Закрыть]. Объединив два значения, получаем: «Неужели вы непоследовательны и сомневаетесь в самих себе?» Такой вариант соответствует всего одному стиху, где Иаков использует этот глагол (1:6). Там речь идет о том, проявляем ли мы верность Господу в жизненных испытаниях, выпавших нам, или подчас нас одолевают сомнения. А здесь вопрос ставится так: считаем ли мы славу Господа наиважнейшей в нашем списке приоритетов или же время от времени позволяем этому миру диктовать нам свои условия и соотносить наши ценности с его стандартами? Джеймс Адамсон точно передает смысл этого отрывка, замечая, что этот глагол «указывает на двойственность натуры некоторых людей, когда формально они декларируют свою принадлежность Христу, а на деле преданы мирскому снобизму». Иаков вскоре покажет более подробно, каким образом слава Божья, открытая в Иисусе, соотносится с представленной им ситуацией. Но мы можем и не ждать его пояснений. Мы знаем славу Божью в лице Иисуса Христа уже потому, что Он был богат, но обнищал ради нашего обогащения (2 Кор. 8:9), а когда мы были несчастны, жалки, нищи, слепы и наги, Он посоветовал нам купить у Него золото, чтобы нам обогатиться, и приобрести белую одежду, чтобы не видна была срамота наготы нашей, и глазную мазь, чтобы наши глаза смогли видеть (Отк. 3:17,18). Он снизошел к нам и воспринял нашу плоть и кровь (Евр. 2:14), принял на Себя наши грехи (1 Пет. 2:24), взял на Себя наше проклятие (Гал. 3:13) и осветил наш ослепленный ум светом благовествования о славе Христа (2 Кор. 4:4). Другими словами, Бог Отец озарил наши сердца, послав нам Христа, чтобы просветить нас познанием славы Божьей в лице Иисуса Христа (2 Кор. 4:6).

Если мы сначала делаемся судьями, а затем позволяем себе руководствоваться «неверным основанием», то мы отходим от определения истинной славы Божьей. Фактически мы допускаем две ошибки. Мы неверно понимаем свое положение, словно нам позволено судить других людей. Затем мы доверяемся собственному суждению, словно мы в состоянии дать точную и правильную оценку. Иаков же совершенно недвусмысленно учит, что и в нашем положении, и в нашей оценке на первом месте должен воцариться Господь Иисус Христос, Который Сам есть Слава. В нашем отношении к другим людям мы должны руководствоваться Его отношением к ним (ср.: Рим. 14:1, 3; 15:7). В нашей оценке других людей мы должны руководствоваться Его оценкой. В нашем поведении с другими людьми мы так же должны брать пример с Него, (ср.: Мф. 11:29 с Мф. 5:5; 2 Кор. 10:1; Гал. 6:1; Еф. 4:2; 2 Тим. 2:25; см. также: 1 Фес. 2:7 и 2 Тим. 2:24; 2 Кор. 10:1 с Флп. 4:5). Всегда и везде мы должны руководствоваться определением истинной славы, проявленной в Личности, поведении и труде Господа Иисуса Христа.