Текст книги "Освободитель Джеддов (Ричард Блейд, Странствие 9)"

Автор книги: Дж. Лэрд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Судя по рассказам Оомы, джедды иногда отдавали апи своих женщин – или полоумных немощных старух, или осужденных на смертную казнь преступниц. Довольно часто жертвы предпочитали кончить жизнь самоубийством, только бы не попасть в лапы гобуинов.

Блейд холодно посмотрел на нетерпеливо переступавшего с ноги на ногу Поррекса и покачал головой.

– Я уже сказал тебе, что это моя женщина, и она пойдет со мной. С чего ты решил, что она достанется вам?

Безобразную обезьянью морду вождя исказила злобная гримаса, и острие кремневого меча мгновенно уперлось в грудь Блейда.

– Ну, пеняй на себя, чужеземец! Я предложил тебе жизнь, но ты отказался. Твое дело. Женщина все равно достанется мне, потому что я сейчас проломлю твою башку. Не знаю, откуда ты пришел, чужак, но в том месте полно дураков.

Разведчик отступил, взяв копье наизготовку. Было ясно, что против здоровенной обезьяны с крепким мечом его деревянная жердь с обожженным острием да самодельный лук с кривыми стрелами все равно что водяной пистолет против медведя. Копье, если не сломается сразу, лишь поцарапает толстую шкуру апи, а стрел он вообще не заметит. В такой ситуации Блейд больше полагался на свои кулаки.

Что-то кольнуло спину, и, оглянувшись, он увидел, что остальные девять гобуинов, обнажив мечи, тесным полукольцом встали сзади, отрезав путь к отступлению. Жизнь на таких далеких постах наверняка не отличалась разнообразием, и эти волосатые парни, предвкушая зрелище, явно стремились поучаствовать в небольшом кровавом спектакле. Сначала они насладятся тем, как чужаку выпускают кишки, а потом займутся девушкой.

– В следующий раз я проткну тебя насквозь! – рявкнул кольнувший разведчика апи. – Бейся с Поррексом и прими смерть достойно! Только не тяни, у нас уже много месяцев не было женщины!

Его слова были встречены дружным гоготом.

– Начинай, старший, – поддержал своего приятеля один из вояк. Разделай этого мозгляка поскорей, нас ждет более приятное занятие.

– Да, – заверещал другой, – только пусть Поррекс побыстрее разберется с этой девкой! В прошлый раз он целых два дня держал девку у себя, а нам отдал уже полутруп!

– Болван! – оскалился его сосед. – Она была совсем дохлой! Только ты этого не заметил!

– Заткнитесь, дурачье! – разъярился Поррекс. – Встаньте тесней и закройте пасти! Тот, кто вякнет без разрешения, не получит девку вообще, ясно? Этот парень выглядит очень прытким, а я вовсе не собираюсь гоняться за ним по всему Джедду!

Крут сузился. Поррекс, лениво поигрывая мечом, держался на расстоянии от Блейда и, казалось, едва замечал противника; у вожака апи был такой вид, словно он собирался слегка поразвлечься и хотел растянуть удовольствие. Блейд прикидывал, не атаковать ли мохнатого гиганта прямо сейчас, когда тот не ждет выпада, однако быстро отказался от этой идеи. Нет, пусть Поррекс нападает первым, а он будет уворачиваться и тянуть время, заставляя эту обезьяну нервничать и ошибаться. Он сумел бы голыми руками справиться с любым мужчиной своего роста и веса, но гобуин тянул фунтов на четыреста, и этим не стоило пренебрегать.

Внезапно Поррекс прыгнул вперед и, замахнувшись, направил кремневое острие в голову Блейда. Для своих внушительных габаритов он был весьма проворен, и разведчик едва успел увернуться. Апи поглядел на свое оружие и, не увидев на нем следов крови, разочарованно взвизгнул. Воспользовавшись тем, что на мгновение его противник отвлекся, Блейд вонзил копье ему в грудь, вложив в удар всю силу. Поррекс изумленно уставился на деревяшку, продырявившую его шкуру, и, оглушительно зарычав, дернул копье на себя. Древко сломалось; конец, расщепившись, застрял в ране, из которой выплеснулся тоненький фонтанчик крови. Гобуин вытащил окровавленный обломок и с гневным ревом швырнул в Блейда.

Поглядев на бесполезный обломок палки, оставшийся в его руке, странник покачал головой. На миг перед ним промелькнуло видение арены в Териуте, огромный воин с широким сверкающим клинком... Пожалуй, нуры Катраза не уступили бы телесной мощью этим волосатым гигантам, хранителям джеддских границ... А ведь он сражался с ними и побеждал! Правда, не голыми руками...

Теперь разведчик старательно уворачивался от выпадов Поррекса. Когда вожак апи прижимал его слишком близко к строю мохнатых воинов, те несильно покалывали Блейда мечами, и скоро его спина и ноги покрылись кровоточащими царапинами.

Пространство, в котором он мог передвигаться, было не больше обычного боксерского ринга, и ему приходилось постоянно приседать, подпрыгивать и метаться из стороны в сторону, избегая смертоносного клинка. Он все кружил и кружил по этому маленькому пятачку земли, чувствуя, как пот обжигает израненную спину. А Поррекс, как ни старался, не мог нанести решающий удар; его страшный меч свистел, рассекая воздух и обрушиваясь в пустоту, но ни разу не коснулся плоти человека. Из оскаленной пасти апи текла слюна, маленькие глазки налились кровью, и Блейд понял, что его противником овладело исступление берсерка.

Это было неплохо, совсем неплохо, но все же время работало на Поррекса. Казалось, он ничуть не устал и мог, видимо, размахивать своим тяжеленным мечом целый день. У Блейда же иногда сбивалось дыхание и ноги постепенно наливались свинцовой тяжестью. Он понимал, что надо принимать решительные меры; было ясно, что соревнование на выносливость ему не выиграть.

Подпустив апи поближе и увернувшись от очередного удара, он натянул лук – так, что оперение стрелы коснулось уха. Гобуины позади разразились гомерическим хохотом. Поррекс остановился, наклонил набок голову и, опустив меч, тоже загоготал:

– Это что за игрушка? Ты собираешься драться со мной с помощью прутика и хворостины с веревкой?

Блейд не проронил ни звука и, резко выдохнув, спустил тетиву. Он целил в мохнатую физиономию, прямо в глаз, и знал, что если сейчас промажет, то может считать себя покойником.

Стрела вонзилась в огромную ладонь апи, которой тот инстинктивно прикрыл лицо. Пронзительно заверещав, Поррекс бросил меч и начал, взревывая, вытаскивать из своей лапы эту большую занозу. Но бдительности он не потерял и, занявшись стрелой, не забыл наступить на меч.

Теперь или никогда! Блейд стремительно рванулся к врагу. Он знал, что ни одним из смертоносных ударов карате не сможет пробить панцирь чудовищных мускулов, но существовало множество грязных приемов, недостойных упоминания в приличном обществе. Но, в конце концов, он дрался не с человеком!

Мгновение – и разведчик попал в кольцо огромных мохнатых лап. Застигнутый врасплох гобуин удивленно сморщился, но тут же, торжествующе взвизгнув, обхватил Блейда за пояс; его сверкающие клыки потянулись к горлу противника.

Блейду нужны были именно эти три секунды, краткий миг, пока апи не раздавил его в лепешку. Уперевшись в локти Поррекса, он ловко выскользнул из захвата; затем, выставив большие пальцы с длинными и крепкими, как сталь, ногтями, одним ударом вонзил их в глазницы Поррекса, повернул и выдернул обратно. Мгновенно забыв про врага, визжа от боли и ярости, гобуин схватился за окровавленное лицо. Блейд отступил назад, обернулся и показал замершим в изумлении апи раскрытые ладони: с пальцев его медленно стекала густая багровая слизь, которая секунду назад была глазами их вождя. Мохнатые стражи оцепенели, ошеломленные этой жуткой картиной.

Но медлить не стоило. Пока Поррекс ревел, зажимая кровоточащие пустые глазницы, разведчик выхватил у него меч. Укол, еще укол... С диким воплем апи бросился к неуловимому противнику, хватая лапами пустоту. Отступив на шаг, Блейд покосился на остальных апи; те по-прежнему не шевелились, и он решил, что минута-другая у него есть.

– Сюда, сюда, Поррекс... – в его голосе звучала издевка. – Ну, кто же из нас больше похож на дурака? Попытай счастья – убей меня, если поймаешь.

В ответ раздался пронзительный вопль боли и гнева. Вожак апи вознес окровавленные лапы к небу, и массивное тело ринулось туда, откуда долетел голос разведчика. Блейд стоял, будто скала: ноги широко расставлены, меч вытянут вперед, прямо к мохнатой груди гобуина. Кремневое острие вошло слева, меж пятым и шестым ребром, и Поррекс захлебнулся криком. Через секунду все было кончено. Апи инстинктивно дернулся назад, поток крови из горла оборвал последний вопль, и Блейд, сделав еще один выпад, пронзил мохнатого великана насквозь.

Кольцо гобуинов дрогнуло, оцепенение прошло, они зашевелились, зашептались. Победитель, однако, не собирался терять времени. Поставив ногу на труп вожака, он поднял окровавленный меч; его голос зазвучал властно, подобно львиному рыку

– Всем стоять! Ваш вождь сдох, и теперь я тут главный! И я не хочу новой драки! Но если кто не согласен, пусть попробует свои силы, как Поррекс, – он презрительно плюнул на труп и сменил кнут на пряник: – Если я доберусь до Джедда, каждый из вас получит по девке... Обещаю! Толстую гладкую девку каждому! И никакой тяжелой службы!

Если б он мог, то прислал бы этим тварям с Земли стадо горилл или йоркширских свиней; те вполне могли заменить толстых и гладких девок. Положив меч на плечо, Блейд прислушивался к бормотанию апи:

– Хватай его! Бей! Смерть за смерть!

– Не-ет, погоди. Чего раскомандовался? Ты, что ли, вожак? У каждого будет по девке! Он обещал... Слышал?

– А ты и поверил. Откуда он их возьмет? Здесь только одна. Ее-то он не отдаст! Не остаться бы в дураках, а?

– А тебе одной мало? Прибьем этого поскорей...

– Ха, здорово он нам помог... Выпустил кишки Поррексу... Тот всех девок забирал себе. И эту бы тоже забрал...

– Нет, подожди-ка... Пусть сначала скажет, откуда возьмет девок. Не будем дураками, выслушаем. Пришибить-то мы его всегда успеем.

– Вот ты и есть дурак. Не видел, как он расправился с Поррексом? Кто-то наверняка подохнет... Он прыткий! А коли у всех будут девки, чего умирать-то? Я не хочу. Потолкуем, поглядим...

Блейд перевел дух; пока все шло нормально. Он мог побиться об заклад, что покойный не терпел соперников и не пользовался симпатией у своей команды. Значит, эти волосатые парни остались без лидера. Полезное наблюдение!

– Что ж, вы рассуждаете правильно, – обратился он к мохнатой своре, свою девку я заберу с собой. Она проводит меня в страну джеддов. А вы пошлете гонца на другую заставу, чтобы там не вздумали со мной драться. Передайте мое обещание, что девки будут у всех, когда я стану вождем джеддов. Но для этого мне нужно попасть к ним, верно? Ну, по рукам?

Он знал, что лгать надо по-крупному; чем нахальнее ложь, тем вероятней успех.

Апи продолжали колебаться, повизгивая и что-то бормоча; казалось, они никак не могли договориться. Блейд с демонстративным спокойствием принялся чистить каменный клинок, втыкая его в землю. С каждым его движением трава все больше покрывалась пятнами крови, и эти багровые сгустки словно притягивали взгляды волосатых стражей.

– Пораскиньте-ка мозгами, – он постучал согнутым пальцем по лбу. – Что вам даст моя смерть? Ничего! К тому же я буду защищаться и заберу с собой в могилу всех, до кого дотянусь мечом. Так что думайте! – Он критически осмотрел клинок. – А если вы дадите мне уйти и предупредите другие заставы, может, я и сумею стать вождем джеддов. Тогда девки будут всем! Разве плохо? Каждому – по девке и бочонок со спиртным...

С тем же успехом он мог обещать им луну с неба.

Гобуины, однако, начали совещаться, но, так и не договорившись, решили кидать жребий. Пока они подбирали светлые и темные камешки, Блейд оглянулся и украдкой показал кулак осмелевшей Ооме. Забыв про страхи и свою соблазнительную наготу, она высунулась из-за валуна; видно, девчонке наскучило прятаться и захотелось узнать новости. По губам разведчика скользнула усмешка – воистину, женское любопытство сильнее страха смерти! Но он тут же сделал свирепое лицо, и Оома шмыгнула обратно за камень. Блейд облегченно вздохнул; потом вздохнул снова, когда двое апи подошли с вердиктом.

– Проходи, чужак. Быстро! Шесть – за тебя, трое – против. Так что проходи и помни свое обещание: девки за тобой. Молоденькие и толстые.

Цепочка апи потянулась к укреплению. Подождав, пока скроется последний, Блейд молча подошел к Ооме, дернул ее за руку и потащил в обход поста, затем – бегом в сторону сияющих горных вершин. Сейчас было не до разговоров; к тому же на бегу трудно обмениваться впечатлениями. Они мчались час или полтора, пока застава апи не исчезла за горизонтом. Тогда Блейд решил сделать небольшую передышку.

Оому била дрожь; недавние переживания так потрясли ее, что она хотела забыться. Для этого существовал лишь один способ, но Блейд оставался непреклонным. Сейчас любовные утехи не влекли его; впереди ждала вторая застава апи, которую нужно было как-то миновать. Он не рассчитывал на предупредительность банды Поррекса; вряд ли гобуины с передового поста станут расчищать путь будущему императору джеддов.

– Будем идти, пока не сядет солнце, – сказал он девушке. – К вечеру свернем в горы. Не знаешь ли ты какой-нибудь дороги в обход заставы?

– Нет, – Оома покачала головой, – в наши долины можно попасть только через ущелье, где стоит застава. Я никогда не слышала о другом пути.

– Тогда, малышка, – вздохнул Блейд, – меня ждет смерть, а тебя рабство. Нам слишком везло все это время, но боюсь, что по второму разу мне не обдурить волосатых... Надо как-то обойти их заставу, – решил он.

Путники шли до тех пор, пока бледный полумесяц не повис на вечернем небе. Обрывистые склоны гор были уже близко, и в сердце Блейда затеплилась надежда. Он повернулся к девушке:

– Мы пойдем дальше при свете луны, и нужная тропинка обязательно отыщется.

Оома прижалась к нему, мягко коснулась ладонью колючей щеки:

– Да, мой повелитель... Я всюду пойду за тобой.

Блейд бросил на нее лукавый взгляд:

– Почему ты меня так называешь? Мы – друзья, значит, я тебе больше не повелитель и не хозяин.

Глаза девушки блеснули в серебристом сиянии месяца, и она едва слышно шепнула:

– Не хозяин, нет... Но женщине нужен повелитель, и я готова повиноваться... Особенно, если ты сейчас докажешь свою власть.

Блейд глубоко вздохнул. Нет, его явно не хватит и на эту девчонку, и на переход по горам... Похоже, он не сумеет даже добраться до перевала...

ГЛАВА 9

К великому сожалению Блейда, Оома сказала правду – легких дорог в страну джеддов не было. Путники пробирались по крутым склонам, пересекали каменные осыпи, лезли на скалы, недоступные даже для горных коз. Потом начались снега. Проклиная всех богов и дьяволов, Блейд по колени тонул в обжигающей белой крупе, пронзительный ветер валил его с ног, он сбивал в кровь ступни на бесчисленных ледниках. Но он шел, упрямо шел вперед! Терять ему было нечего, отступать – некуда; смерть во льдах страшила его не больше ужасных мечей апи.

До рассвета было еще далеко, когда Оома выбилась из сил и ему пришлось нести девушку на руках. Затем луна скрылась за тучами, и Блейд понял, что без ее спасительного света продолжать путь невозможно. Ему удалось разыскать убежище, сулившее относительную безопасность; там он решил переждать до утра. Эту пещеру образовывали две мрачные скалы, наклонившиеся друг к другу словно поваленные бурей гигантские деревья, корявые, мертвые, окаменелые. Заметив темную щель входа, он понес туда девушку, скользя и оступаясь на обледеневшем склоне. Расселина могла защитить их от снега и ветра, но не от холода; впрочем, на большее он не рассчитывал.

В этом каменном мешке путники могли замерзнуть, не дождавшись восхода солнца, но судьба приготовила им сюрприз. Едва Блейд достиг входа, как навстречу ему с громким блеяньем метнулась какая-то тень. Пещера была занята; матерый горный козел, давно учуявший их приближение, выскочил из расселины, похожий на косматого дьявола. Разведчик едва успел оттолкнуть Оому, как тварь нанесла удар лбом, отбросивший его к самому краю пропасти. С трудом удержавшись на краю, он выхватил каменный нож. Рогатый силуэт животного, едва различимый в темноте, манил его. Мясо, кровь, теплый мех все это означало жизнь!

Блейд осторожно шагнул в сторону от зиявшего рядом провала. Он не хотел терять время и напал первым. Зверь ринулся на него с ревом, громко топая копытами, разъяренный и напуганный. Тучи затянули небо, месяц исчез, и схватка происходила почти в полной темноте. Приняв удар могучим плечом, разведчик сумел устоять на ногах и крепко охватил огромный рог левой рукой; другой, сжимавшей каменный нож, он ткнул козла в шею и, навалившись изо всех сил, опрокинул его в снег. Зверь жалобно блеял и бил ногами, вздымая снежную пыль, но Блейд упорно прижимал его голову к земле. Жестокий восторг овладел им, и, стиснув каменный нож, он принялся наносить беспорядочные удары. Теплая кровь хлынула потоком, он ощутил ее на руках, на груди и лице, но никак не мог остановиться. Когда через несколько минут самообладание вернулось к нему, зверь был уже мертв. Блейд опустил оружие и понял, что сейчас, как никогда раньше, был близок к умоисступлению. Усталость, тревога, постоянное напряжение – все разом навалилось на него.

Он глубоко вздохнул и вытер лицо снегом. Затем, расхохотавшись в лицо ледяному ветру, поспешил к свернувшейся клубочком Ооме. Девушка обхватила руками колени и сильно дрожала.

– Мне так холодно, Блейд... Так хо-хо-лодно... – Зубы ее стучали. – Мы умрем здесь, Блейд... Но все равно лучше так, чем попасться в лапы апи...

Блейд снова рассмеялся и подхватил ее на руки.

– Не бойся, девочка! Мы не умрем. И апи нам не страшны. Сейчас я тебя согрею!

Но Оома, не поворачиваясь к нему, покачала головой:

– Н-нет, Блейд... Ты не спасешь меня... Слишком холодно...

Разведчик хмыкнул и понес ее в пещеру, где собирался укрыться от ветра. Потом он начал разделывать тушу. На темном небе не было ни звездочки, оно, словно крышка гигантского котла, нависало над пиками, сырой холодный ветер бил в лицо.

Орудуя на ощупь, он потрошил громадного, покрытого густой шерстью зверя. Вытащив дымящуюся груду потрохов, Блейд подхватил на руки девушку. Ее била дрожь.

– Сейчас ты согреешься, малышка, – пробормотал он. – Только не пугайся.

Но Оома уже так окоченела, что, казалось, не слышала его; она даже не могла поднять руки, чтобы обхватить шею Блейда. Он положил девушку в горячую полость выпотрошенной туши, затем добрался до груды внутренностей, вытянул кишку и обмотал ею бока и ноги козла. Эту ночь Оома проведет в тепле. Наклонившись к ней, Блейд спросил:

– Ну, как, детка? Все нормально?

– Тепло, Блейд, очень тепло. Я сейчас засну... Мне уютно, словно в материнской утробе...

Улыбнувшись, он встряхнул головой. Теперь можно было позаботиться и о себе. Для начала Блейд съел сырую печень животного. Превозмогая отвращение, он глотал кровавые куски; его огромное тело требовало пищи, и он знал, что утром силы ему понадобятся.

Насытившись, разведчик забрался в дальний угол расщелины, подтащил к себе тушу и улегся под ней. Снежная метель и ветер ревели над скалами, но тут они были не страшны. Убаюканный их монотонным гулом, Ричард Блейд заснул.

* * *

Через два дня они с Оомой, скользя и падая, спускались по южному склону. Внизу лежало ущелье, которое тянулось вдаль, постепенно переходя в цветущую долину. До страны джеддов было рукой подать. Они одолели горы!

По словам Оомы, через день-другой они достигнут города. Когда путники вышли из ущелья, девушка повела вокруг рукой и сказала:

– Это древняя земля, она существует со времен святого Биркбегна. Наш народ поселился здесь после изгнания из страны обетованной. Люди перестали чтить Книги и поплатились за свои грехи. Долго странствовали они, пока не нашли эту землю и не решили начать тут новую жизнь. Наверно, джедды согрешили не в последний раз. Мы любим играть с судьбой.

Блейд окинул взглядом долину, сожалея, что ему не удастся исследовать древние чудеса, как ожидавшие его здесь, так и оставшиеся позади. Очень жаль... Но времени оставалось мало. На последнем спуске резкая боль пронзила виски, лорд Лейтон торопил его. Блейд вздохнул и обнял хрупкие плечи Оомы.

– Прежде всего надо отыскать воду и выкупаться, – деловито сообщила она. – Мы так выглядим, что люди могут принять нас за злых духов или оживших покойников.

Она была права. Грязь и засохшая кровь покрывали путников с ног до головы, волосы Оомы спутались и слиплись. В пещере, где обитал козел, разведчик смастерил из его шкуры два грубых плаща, которые они подпоясали кишками. Кожа с задних ног, снятая чулком, пошла на мокасины для Оомы; его собственные ноги после перехода через горы представляли собой сплошную кровоточащую рану. Вид у них был жалкий, но Блейд не унывал, в конце концов, они выжили и почти достигли цели.

Местность вокруг дышала покоем. Древнюю землю, покрытую буйной зеленью, пересекали высохшие русла каналов, среди деревьев темнели заброшенные храмы, дома и полуразбитые каменные изваяния, среди которых выделялись огромные статуи святого Биркбегна. Оома, к сожалению, ничего не знала об этих развалинах.

Путники отправились дальше, но после нескольких часов быстрой ходьбы их стала мучить жажда. Снег, который они сосали в горах, кончился, ручьев по пути не попадалось. Наконец дорога привела их к храму, стены которою отражались в зеркальной поверхности пруда Вода в нем оказалась чистой, прозрачной и очень холодной; вероятно, где-то на дне били ключи.

Блейд и Оома опустились на колени и долго пили удивительно вкусную воду, чувствуя, как уходит усталость и возвращаются силы. Затем, поглядев друг на друга, начали соскребать грязь. Оома соорудила мочалку из травы и принялась тереть широкую спину Блейда. Заскорузлые плащи, бесполезные в этом теплом климате, полетели в кусты. К удивлению разведчика, девушка помолилась за душу неведомого зверя, чья смерть позволила им выжить.

К Ооме быстро вернулось хорошее настроение. Теперь, когда ее кожа была чистой, а рядом плескалось целое озеро великолепной прозрачной влаги, девушку стали одолевать грешные мысли.

Блейд решил подразнить ее.

– Что с тобой произошло, детка? Или ты не видишь, что солнце еще не село? Кроме того, Книги Биркбегна не рекомендуют заниматься любовью на пустой желудок. – Он ухмыльнулся и повел рукой вокруг. – Посмотри, что происходит, когда люди не чтут святых заветов. Храмы рушатся, поля зарастают травой, каналы пересыхают. А все потому, что девчонки вроде тебя...

Оома нахмурилась, скосив глаза на некий непокорный орган Блейда, вид которого явно опровергал его слова.

– Не дразни меня, Блейд. Ты что, забыл, как сам преступал закон? Тогда я согласилась с тобой и вовсе не раскаиваюсь в своем грехе. Лучше пойдем к алтарю и отпразднуем наше спасение. Если Биркбегн подарил нам жизнь, что мешает воспользоваться ею?

И они любили друг друга на каменной плите под немигающим взглядом давно забытого людьми истукана.

Наконец Блейд спросил:

– Ну, когда же мы увидим великий город джеддов?

В ответ задремавшая Оома лишь лениво шевельнулась в его объятиях. Тишина. Теплый серый туман окутал долину, легкие шелковистые прикосновения ветерка ласкали кожу. Всюду царили покой и умиротворение. Блейду пришлось слегка встряхнуть девушку.

– Не спи, малышка, нам пора в путь. Здесь, безусловно, чудесно, только вот нечего есть. И если твой живот еще согласен потерпеть, то мой уже бьет тревогу.

О последней трапезе – сыром козлином мясе – он уже почти забыл, тем более что с тех пор ему пришлось немало пройти, да еще с Оомой на руках.

– Погоди, – девушка потянулась, – дай припомнить... Кажется, неподалеку от развалин росли фруктовые сады. А здесь, и правда, поживиться нечем. – Она зевнула и чмокнула Блейда в нос. – Пожалуй, ты прав. Надо идти. Вставай...

Девушка поднялась, потянув за собой Блейда, и они двинулись в путь рука об руку, нагие, как люди первых дней творения. В кулаке разведчик крепко сжимал каменный нож, единственное оружие, которое у него осталось. Правда, Оома уверяла, что в этой покинутой стране им ничего не грозит – до той поры, пока они не встретятся с джеддами

Во второй половине дня они добрались до заброшенных садов. На высоких деревьях с очень толстыми ветвями висели фрукты, напоминающие огромные яблоки, размером с приличный арбуз. Блейд разрезал сочный плод, и за минуту путники расправились с ним. Он вспомнил, что нечто похожее пробовал когда-то в Малайзии, только те плоды были в колючей твердой кожуре и походили на большие орехи.

Яблоки-арбузы из садов Джедда оказались восхитительными, и Блейд с ОомоЙ, набросившись на них, набили желудки до отказа. Свой обед они запили чистой ледяной водой из ручья, бежавшего по краю долины, а затем задремали, не разжимая объятий, под его убаюкивающий говорок.

Блейд проснулся первым и сразу почуял странный запах, поднявшийся легкий ветерок пригнал облако серого едкого дыма, щекотавшего ноздри. Этот запах трудно спутать с каким-нибудь другим. Горелая плоть! Только чья? Человека или животного?

Оома мирно посапывала в траве, и разведчик решил не тревожить девушку. Он бросил на нее быстрый взгляд, почувствовав странную нежность к этому милому созданию, и даже на мгновение забыл про дым и странный запах. Он понимал, что небольшая передышка кончилась, и в будущем его ждут новые тревоги и заботы. Но сейчас думать об этом не хотелось. Оома лежала, свернувшись калачиком, чуть касаясь коленями подбородка, положив головку на сгиб руки. Она успела сделать себе два деревянных гребня, и теперь они красовались в ее густых длинных волосах. Блейд ласково погладил шелковистые локоны, Оома пошевелилась не просыпаясь, и что-то пробормотала. Эта девушка, своенравная и полудикая, была не менее привлекательной, чем женщины, которых он оставил в своей родной реальности и в других мирах. Неясные воспоминания, как тени, пронеслись в его памяти. Талин... Лали... Аквия... Зулькия... Где они? Что делают? Вспоминают ли о нем? Любил ли он этих женщин? Или они были только фантазиями, навеянными компьютером?

Оома улыбнулась во сне. Блейд тоже улыбнулся и взъерошил ее волосы. Интересно, что ей сейчас снится? В какую неведомую страну унесли ее грезы? Лабиринты каких пространств открылись ей? И есть ли среди них то единственно реальное, где им приходилось бороться за жизнь? Реальность... Кто знает, что это такое?

Он вдруг почувствовал знакомую тяжесть в голове и потер висок. Через секунду боль обрушилась на него хищным зверем; она билась внутри черепа, пытаясь разорвать мозг, перед глазами мерцали и гасли белые ослепительные звезды. Блейд застонал и медленно повалился набок. Почему Лейтон пытается извлечь его назад? Прошло еще слишком мало времени... Или старик считает, что двух недель достаточно для рекогносцировки?

Последним его ощущением – перед тем, как он провалился в темноту, была жгучая обида. Сейчас еще не время возвращаться.

Ледяная вода, обжигающим потоком хлынувшая на лоб и щеки, вывела разведчика из забытья. Он открыл глаза и увидел Оому, с тревогой вглядывавшуюся в его лицо.

– Блейд, хозяин Блейд... Ты жив?

Она было приготовилась снова окатить его водой, но Блейд покачал головой и сел, отплевываясь.

– Со мной все в порядке, малышка, я просто крепко заснул. – Он попытался изобразить усмешку. – Разве я так перепачкался, что ты надумала снова искупать меня?

Оома опустила на землю выскобленную половинку плода, в которой плескалась прозрачная влага, и внимательно посмотрела на него, покачивая головой, в ее прищуренных глазах металось беспокойство.

– Больно страшным был твой сон, Блейд. Ты все время бормотал какие то странные слова, и плакал, и кричал... Сдается мне, тут что-то не так. Ты меня напугал! Было похоже, что твоя душа расстается с телом. Я боялась, что ты покинешь меня и никогда не вернешься. Умоляю, не оставляй меня, Блейд, пожалуйста, не оставляй!

В ее глазах светилась безмерная, всепоглощающая преданность. Блейд притянул девушку к себе и крепко обнял. Он даже не пытался объяснить ей истинное положение дел, она все равно бы не поняла. Пусть все идет своим чередом; пусть он будет для нее странным пришельцем с красной луны... Отгоняя грустные мысли, он начал ласкать девушку, и они занялись любовью, на этот раз стараясь не торопиться и продлить удовольствие. Наслаждение, еще владело их душами и телами, когда Блейд заметил, что темное облако стало гуще. Испуская сильное зловоние, коричнево-серый жирный дым окутывал долину отвратительным скользким покровом.

– Жгут трупы, – спокойно пояснила Оома. – Старики рассказывали, что так бывает всегда, когда приходит Желтая Смерть. Выходит, она снова посетила нас. Недаром говорят, что каждый за свою жизнь обязательно должен встретиться с ней.

Блейд слушал внимательно, изредка перебивая, расспрашивая о подробностях. Эта болезнь походила на чуму и регулярно обрушивалась на Джедд, каждый раз сокращая население чуть ли не вдвое. Девушку, казалось, она совсем не волновала, что, впрочем, было не удивительно – ведь она знала о чуме лишь по рассказам старших, Блейд забеспокоился. Эпидемия страшила его; ведь чума убивает без разбора, и она куда опаснее меча или копья.

Они тронулись в путь, и на ходу разведчик продолжал слушать жуткие истории Оомы. Она сама никогда не видела жертв Желтой Смерти, но старики рассказывали все очень подробно.

Это бедствие всегда появлялось внезапно. Никого из заболевших спасти не удавалось. Внезапно человек ощущал сильную головную боль, затем появлялась сыпь, сопровождавшаяся ростом бубонов – нарывов подмышками и в паху, потом открывалось кровотечение из носа и ушей, кожа принимала желтый оттенок. Вскоре следовала развязка – приступы рвоты вперемежку с диким спазматическим хохотом.

Последнее больше всего потрясло Блейда. Он продолжал расспрашивать, а дым окутывал их все плотнее и гуще.

Оома почти бежала, едва поспевая за ним, крепко вцепившись в сильную руку разведчика, и старательно отвечала на все вопросы.

– Некоторые зовут эту болезнь Веселой Смертью... Правда, большинство предпочитает старое название – Желтая Смерть... Так повелось с древних времен. Но смех появляется всегда... Перед самой смертью... Его нельзя остановить.

– И как долго длится такой припадок? – спросил Блейд.

Оома пожала обнаженными плечиками:

– Точно не знаю... Говорят, иногда человек хохочет с рассвета до заката, иногда все кончается быстро. Можно сказать одно: если больной начал смеяться, то жить ему осталось недолго.

Разведчик глубоко задумался; эпидемия могла серьезно нарушить его планы. Впрочем, даже из этой трагичной ситуации он мог извлечь некую пользу. Скорее всего, нашествие чумы посеяло панику в стране, а в кризисной обстановке гораздо легче захватить власть. Власть гарантировала выживание; это он усвоил еще во время первого путешествия в Измерение Икс. Все очень просто. Одно из двух: либо становись королем, вождем, лидером, либо умирай.