Текст книги "Горько-сладкие шестнадцать"

Автор книги: Дж. Каргман

Соавторы: К. Карасов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– У нас у всех по одному пальто, – заверила новенькую Уитни.

Софи все же сомневалась:

– Ну, хорошо, сейчас куплю только одно, но, может, тогда на следующей неделе сходим и поищем еще. Странно как-то, одно пальто... Если родители увидят, как у меня мало одежды, их инфаркт хватит. Ладно, вам, девчонки, я доверяю. Вы такие модные! Где ты, Лор, купила такой потрясный прикид?

– Ну, вообще-то, сшила сама. – Мне одновременно было неловко и приятно.

– Да ладно!!! – воскликнула Софи так громко, что стоявшие впереди продавщицы обернулись и посмотрели на нас с неодобрением.

Больше всего на свете я люблю шить. В будущем вижу себя кем-то вроде дизайнера Карла Лагерфельда. Уже сейчас у меня получается прекрасная одежда, но шью я не только потому, что вынуждена экономить и не могу швыряться деньгами, как Уит и Софи. Хотя, конечно, хорошо, когда не приходится тратиться на вещи. Но куда важнее «выход творческой энергии», как однажды сказала Уитни. И была права. Шитье – действительно моя страсть. Жаль только, у меня не хватает терпения, времени, да и смелости сшить одежду для других людей – слишком страшно. Так что пока я шью модные наряды только для себя одной.

– Лора все шьет сама! – сияя, сообщила Уитни. – Она – потрясающий дизайнер! Видит в магазине вещь и может дома сшить точь-в-точь такую же и вообще все, что душе угодно. К нам скоро приедет Оскар де ла Рента, и я обязательно покажу ему Лорины эскизы. Он просто в осадок выпадет!

– Слушай, как классно! Ты же прямо как Стелла Мак-Картни! Та тоже с раннего возраста шитьем интересовалась. Как ты всему этому научилась?

– Я шью с пяти лет. Вначале считала, что это – ПО. Но сейчас я просто обожаю шить.

– ПО? – удивленно спросила Софи. – Прокурор округа, что ли?

– Нет, – ответила я. – ПО – это полный отстой.

Мы с Уитни придумали свой собственный язык.

– Прикольное выраженьице! Когда в следующий раз встречу друзей из Лос-Анджелеса, обязательно скажу про что-нибудь ПО. Вот они посмеются... – сказала Софи. – Но, слушай, мне правда очень нравится, как ты выглядишь. Уит, ну, правда ведь, Лора очень модная? Чувствуется свой собственный, внутренний стиль.

– Да у нее вещи в сто раз лучше, чем в «Сенсации» или в «Инкубаторе», – сказала Уитни.

По-моему, пора брать Уит в ассистентки – так хвалит и поддерживает, как будто она мой менеджер.

– Это такие магазины? – спросила Софи.

– Да, – ответила Уитни. – Самые классные в Нью-Йорке.

– Обязательно меня туда сводите, – сказала Софи, направляясь к кассе со своим новым пальто.

– Само собой, – ответила подруга.

– Девчонки, какие же вы суперские! – Софи кинула кассирше черную карту «Американ экспресс». – Мне с вами так весело. Я ведь боялась, что буду никому не нужной новенькой, приехавшей по обмену, и я безумно рада, что нашла таких замечательных друзей!

– С Софи приятно иметь дело. Конечно, она любит похвастаться знакомствами со знаменитостями, но зато она всегда не прочь что-нибудь про них рассказать.

Мы с родителями обедали на кухне, и я рассказывала им про Софи.

– С Уит они тоже очень хорошо сошлись. Оставили сегодня в магазине такую кучу денег, что продавщица, по-моему, была на седьмом небе от счастья.

Тут я замолчала, вспомнив, что родители ненавидят разговоры о деньгах. В нашей семье не принято обсуждать такие вещи.

– В общем, Софи мне очень нравится. Хорошо, что у нас появилась новая подруга, – закончила я свой рассказ.

– Ну и чудесно, милая, – подытожила мама, доставая из холодильника молоко.

Кухня у нас желтого цвета и довольно маленькая. («Просто прелесть!» – считает мама). Так что обеды обычно проходят непринужденно: на столе стоит молоко в пакете, под маминой тарелкой лежит воскресный выпуск газеты «Нью-Йорк таймс», открытый на страничке с кроссвордами, а на коленях у меня сидит кот Пухлик, которому уже целых семнадцать лет. Родители Уитни, мистер и миссис Пейтон Рокингем Блейк III, – аристократы. В их жилах течет голубая кровь, поэтому в доме соблюдают все возможные и невозможные формальности. Да они бы просто ужаснулись при виде нашей квартиры на четвертом этаже в доме без лифта. В комнатах куча книг, и не только в огромных книжных шкафах, а повсюду! На мамином шкафу лежали доказательства теорем для ее завтрашней лекции по математике, на диване папа оставил для меня огромный конверт с газетными вырезками (он всегда сохранял интересные статьи), а рядом с конвертом стояла корзина со старыми номерами «Нью рипаблик». В общем, вещи лежали бессистемно, но это было в духе моих родителей.

– Родители Софи занимаются кинобизнесом? Как интересно! – сказал папа.

– Да уж. Она столько знаменитостей знает! Сегодня вечером, например, ужинает с сестрами Олсен.

– Они танцуют рок-н-ролл? – спросила мама.

– Нет, – вздохнула я. – Они... ладно, забудь.

Родители живут в своей собственной вселенной и знать не знают, что происходит в обычном мире. Я родилась, когда им было уже за сорок. Так что сейчас мои родители – седеющие профессора и почти пенсионеры (хотя у папы на голове по-прежнему копна черных волос). Правда, оба в отличной форме, наверно, потому, что каждый день ходят вверх по лестнице пешком. Мы – большие друзья, родители относятся ко мне как ко взрослой. (То есть никакого комендантского часа – все одноклассницы завидуют.) И мама, и папа преподают в Нью-Йоркском университете: мама – математику, папа – философию. (Очень нужный предмет, не смейтесь!) В общем, мои родители – тихие, очень умные люди в возрасте, живущие двадцать лет в одной и той же, полной книг двухкомнатной квартире, плата за которую почти не меняется.

– Софи обещала, что попросит папу назвать героинь следующего фильма нашими именами. Правда, здорово?

– Они члены спортивной команды? – спросила мама.

– Кто?

– Сестры Олсен. – Мама теребила бусы.

– Нет, мам. Мы ведь уже сменили тему. Здорово все-таки, что Софи подружилась с Уитни, Кейтлин, Авой и мной. – Я встала из-за стола и смахнула в помойное ведро остатки брокколи, кукурузы и мяса (какая же гадость!).

– Конечно, здорово, солнышко, – сказал папа, пытаясь стереть с твидового пиджака подливку. Он всегда чем-нибудь обливался, когда ел, наверно, потому, что был очень невнимательный. Вот уж точно, рассеянный профессор.

– Ой!!! – Я хлопнула себя по голове. – Что же я раньше-то не сообразила! Значит, у нас будет еще одна шикарная вечеринка по случаю шестнадцатилетия!

Мои родители посмотрели на меня с недоумением.

– Это хорошо или плохо? – спросил папа, подняв голову.

– И то и другое. Здорово, конечно, но ведь мне придется шить еще одно платье. Столько вечеринок, а еще и Рождественский бал в декабре. Сколько забот на мою голову!

Софи уж точно устроит шикарный праздник. У нее куча знакомых в Голливуде, так что не известно еще, чья вечеринка будет лучше: Софи или Уитни?

В субботу я разделалась с домашним заданием и поехала к Уит и Софи. Да, да, да, вот такой вот я псих, занимаюсь по субботам. Просто по воскресеньям я обычно встаю и завтракаю поздно, а потом так хочется отдохнуть, а не усаживаться за целую гору уроков. Гораздо лучше все выучить в субботу.

Всю дорогу подруги бессовестно надо мной издевались и обзывали занудой. Мы шли за покупками в центр города, в мой мир. Когда девочки из школы Тейта выбираются из своих фешенебельных районов, они попросту теряются, поэтому большинство из них стараются не отходить далеко от родных суперпрестижных апартаментов. А ведь наше «Большое яблоко» – такой красивый и интересный город! И хотя в седьмом классе ходить в центр стало модно, я до сих пор чувствую себя уличной девчонкой в высшем свете. И это злит. Когда я была в пятом классе, мама решила устроить у нас дома вечеринку, так пять мам – не одна, не две, а целых пять мам – спросили, как к нам проехать на машине! Не знают, что ли, что в Нью-Йорке все дороги образуют сетку? Одна из мам спросила:

– Где находится Девятая Вест-стрит?

И моя мама ответила:

– Между Восьмой и Десятой Вест-стрит.

Но у Уитни, в отличие от наших разодетых в дизайнерские шмотки одноклассниц, есть одно большое преимущество: все новое ей интересно. Я сводила подругу в мой любимый магазин на все случаи жизни – в «Инкубатор», – и подруга в него влюбилась. Это лучший магазин в городе, в нем представлены коллекции талантливых молодых дизайнеров, еще недавних студентов, и такие вещи больше нигде не купишь. Большинство дизайнеров, выпускающих одежду для модного магазина «Барнис», начинали работать в «Инкубаторе», к тому же я просто обожаю его хозяйку Джейд.

– Какая она красивая! – прошептала Софи, когда увидела Джейд. Та разговаривала по телефону, приглаживая блестящие черные прямые волосы.

– Сейчас такое расскажу, закачаешься! – сказала Уитни. – Когда-то она была моделью, но потом в Уильямсберге познакомилась с рокером и бросила карьеру. А парень ее такой красавчик!

– Мы обожаем Джейд, – добавила я. – О ней писали в «Вог», она сейчас выпускает одежду для видеоклипов.

– Ничего себе! – Софи широко распахнула глаза. – Она такая яркая и стильная! Мне уже нравится.

Джейд нам помахала и указала на телефонную трубку, давая понять, что освободится через минуту.

– И во сколько группа выйдет на сцену? – спросила она, записывая что-то в блокнот. – Отлично!

Она повесила трубку, вздохнула и повернулась к нам:

– Привет, девчонки! – Джейд вышла из-за прилавка и поцеловала нас с Уитни.

– Джейд, познакомься, это наша новая подруга Софи.

– Привет! – Джейд пожала Софи руку.

– Здесь так здорово!!! – разразилась комплиментами Софи. – Классно, современно, но при этом все как-то по-старинному!

– Помнишь, я на днях приходила в темно-коричневом вельветовом жакете? – спросила Уитни Софи. – Так вот, здесь я его и купила.

– У тебя потрясающие вещи! Умереть и не встать, – сказала Софи. – Просто сногсшибательные.

Зазвонил телефон, и Джейд потянулась к трубке.

– У нас на складе есть другие размеры. Так что скажите, если понадобится.

– Она тааакая обаятельная! – сказала Софи.

– Да, Джейд классная! – согласилась Уитни.

– Значит, так. Этот магазин – твоя находка, Лора, – сказала Софи, серьезно глядя на меня. – Что ты порекомендуешь мне здесь купить?

– Уж таких необычных вещей ты нигде не найдешь, – ответила я, пожирая глазами горы одежды, которые, к сожаленью, не могла купить. – Джейд первая стала продавать столько вещей в японском стиле. Почти нигде не найдешь одежду такого покроя, фасона и так аккуратно сделанную.

Софи захлебнулась от восторга: магазин – настоящий рай для шопоголика.

– О боже!!! Спрячьте мою кредитку! – воскликнула она, погружая тонкие руки в кипы вещей. – У меня такое чувство, что сейчас потрачу миллиарды долларов!

– Здесь самое место! – ответила я, улыбаясь.

– Слушайте, девчонки, – сказала Софи, приподняв бровь, – нам надо запастись парадной одеждой, потому что в пятницу вы отлипаете от компьютеров и приходите в кинотеатр имени Зигфелда на премьеру фильма друга моего отца, Квентина.

– Ты шутишь!!! – Я была потрясена. Обалдеть. Неужели я теперь буду жить как телезвезды?

– Не шучу, – ответила Софи. – Сегодня утром я спросила у папы, можно ли вас пригласить. Он сказал можно! Поедем туда на лимузине.

– Потрясно! – завизжала Уитни. – Пойду тогда померяю это суперское платьице. – Подруга отправилась в примерочную с темно-фиолетовыми занавесками.

Софи повернулась ко мне и спросила:

– Лор, может, ты тоже что-нибудь примеришь? Вот эти кружевные платья как будто специально для тебя сшиты.

– Нет, нет, у меня все есть, – смущенно ответила я, и Софи вслед за Уитни убежала примерять новые наряды.

Даже боюсь предположить, сколько денег потратили девчонки, точно знаю только, что провели мы в магазине полтора часа. А потом отправились на улицу ловить такси. Уитни и Софи ехали в жилой квартал, домой к Уитни – мы там все собирались ночевать, но мне надо было зайти домой и собрать сумку.

– Огромное спасибо, Лорочка! – воскликнула Софи, обнимая меня. – Было так здорово! Теперь у нас есть все для съемок.

Подъехало такси, и девчонки с огромными сумками, полными одежды, залезли внутрь.

– Ладно, Лоло! – Уитни обняла меня. – Ждем тебя часика через два у меня дома.

Такси тронулось с места. Я увидела, как смеются подруги, и неожиданно почувствовала легкий укол ревности... даже неудобно стало и как-то не по себе! Просто обычно Уитни ехала ко мне домой, ждала, пока я соберусь, а потом мы вместе отправлялись к ней. Но сегодня у подруги была Софи, и они вместе уехали на такси, а меня оставили одну. Правда, ревновала я не только поэтому: Софи теперь стала для Уитни партнером по покупкам, потому что у нее денег столько же. Она что, хочет занять мое место? Нет, нет, нет, что за глупости! Напридумывала тут себе не пойми чего, и все из-за какого-то похода в магазин. Девчонки просто живут рядом, вот и уехали вместе. Мы с Уитни – лучшие подруги. И Софи – отличная девчонка. А три человека – это совсем немного! Какие-то глупые у меня мысли! Я даже рассердилась на себя и попыталась выкинуть из головы придуманные обиды. Три – немного! Три – немного!!! Правда ведь?

Попасть ко мне домой очень легко – звонишь, и тебя пускают, не задавая никаких вопросов, поскольку переговорное устройство у нас не работает. (Заявятся серийные убийцы с ножами, и их пустим.) Войти же в дом к Уитни на Парк-авеню так же сложно, как проникнуть в Пентагон. Первому швейцару я сказала свое имя, второй внимательно меня осмотрел, а третий, престарелый лифтер, поднялся вместе со мной на лифте на пятнадцатый этаж (можно подумать, я сама кнопку не нажму!). Там, встретив целую кучу горничных и дворецких, открывших миллион дверей, я наконец-то добралась до своей подруги.

Горничная Блейков Адела, приехавшая из Сальвадора, распахнула огромную дверь из красного дерева и провела меня в квартиру.

– Здравствуйте, Адела! – сказала я.

– Здравствуйте, мисс Лора. – Горничная взяла мое пальто. Мне всегда становилось немного не по себе, когда «прислуга» (как называет ее Уитни) помогала раздеваться. Я что, парализованная? Но потом я поняла, что, если я отказываюсь от помощи, у горничных бывают неприятности, и хозяева даже обвиняют их в лени, вот и пришлось мне покориться.

Я прошла по черно-белому мраморному полу и свернула налево в длинный серо-коричневый коридор – на стенах были развешаны коллажи Матисса. У Блейков дома потрясающее собрание произведений искусств, мы даже как-то приходили к ним всем классом – изучали работы голландских мастеров. И уж конечно, их коллекция намного лучше плакатов с изображениями известных философов и семейных фотографий в простых черных рамках, которые висят у нас по всему дому. Квартира Блейков – полная противоположность нашей: никаких скрипучих деревянных полов, только шикарные серые ковры, приглушающие звуки. (Все члены семьи хотят быть незаметными.) Стены у нас яркие, но краска уже облезла, самое время обновить. У Блейков же на стенах дорогущие обои, самые разные: льняные, с цветами, с изображениями каких-то необычных птиц и даже кашемировые! Мебель у них старинная, ее сделали почти три века назад французские мастера времен королей Людовика XIV и XV. Такое впечатление, что все работы тех лет собраны здесь, на Парк-авеню, у Уитни дома. У нас же старинным считается папин стол, купленный в 1974 году. На столе царапина, поэтому кажется, что его купили еще раньше. Да уж... Наши семьи просто полные противоположности.

– Привет, Уит! – Я зашла в гигантскую спальню подруги. Я совсем не завидую Уитни, но, если честно, ее комната – просто мечта! Вся мебель, начиная с сиденья у окна и заканчивая скамеечкой возле кровати с балдахином, отделана нежно-зеленой тканью, по 300 долларов за метр. Из такого же материала сшиты плотные шторы. У противоположной стены стоят кресло и светлый мягкий диван с выбитыми на нем узорами. А на диване лежит кашемировое кремовое покрывало от «Ральфа Лорана»: в него можно завернуться, когда смотришь телевизор. Вся комната поделена на уголки. Уголок для телевизора. Уголок для журналов – все журналы разложены по темам («Элль Герл», «Тин Вог») и так аккуратно, как будто их сортировали по каталогу. Уголок для работы – там стоит стол в стиле чиппендейл, на нем новенький компьютер и, самое главное, канцелярские принадлежности! Я настоящий фанат красивой бумаги. Не могу спокойно пройти мимо магазина канцтоваров! А у Уит на специальных деревянных полочках аккуратно разложены фирменные бланки с ручной гравировкой, конверты, визитные карточки. (Интересно, они правда нужны в пятнадцать лет? Точно не знаю, но визитки классные.) И все это коричневого и розового цветов (цвета Уитни), с монограммами, из самых дорогих магазинов канцелярских товаров в Нью-Йорке: «Миссис Джон Л. Стронг», «Смитсон» и «Тиффани». Ух, как же все шикарно!

Уитни валялась на кровати и читала последний номер «Пипл».

– Привет, подруга! – Она села и посмотрела на меня. – Звонили ребята из Брэдли. Хотят поскорей встретиться. Но я сказала, что сегодня вечером мы заняты, потому что гуляем с парнями из школы Святого Петра. Может, сможем на следующей неделе. По-моему, с Джейком стоит изображать недотрогу.

– Ну и правильно. – Я села на скамейку. Школы имени Брэдли и Святого Петра – полные аналоги Тейта, но для мальчиков. В Брэдли мы дружим с Максом, Джошем, Бобби и... Джейком Уоткинсом. Конечно, нас немного влечет друг к другу, иногда мы флиртуем, но до сих пор ничего серьезного ни у кого не получалось. Исключение – Кейтлин. Она встречается с Максом, и, кажется, у них все просто замечательно. Каждый год мы дружим больше то с одной, то с другой школой – никак не определимся, где мальчики лучше. В этом году мы выбрали Брэдли, так что действовать надо было аккуратно. А то парни могли предпочесть нам соперниц – девчонок из Брайя.

– Боже! Да у тебя наряды лучше, чем у Хилари Дафф! – сказала Софи, выпархивая из огромной гардеробной Уитни. – Привет, Лора! Я даже не слышала, как ты вошла.

– Да вот, только что, – ответила я удивленно. Я думала, вначале мы с Уитни побудем немного вдвоем. – Я тоже не знала, что ты уже тут.

– Ава и Кейтлин придут через час. Они до сих пор маникюр делают, – сказала Уитни.

– Слушайте, я умираю с голоду! У тебя поесть не найдется? – спросила Софи.

– Пошли на кухню, поглядим, – ответила Уитни.

Через пятнадцать минут мы уже сидели на кухне, выгребали из странной упаковки в форме сосиски тесто для печенья от «Пиллсбери» и лопали из огромной пачки «Эм-энд-эмс». Над нами на крючках висели начищенные до блеска медные кастрюли.

Вдруг мы услышали стук высоких каблуков. Уитни быстро передвинула тесто и конфеты поближе ко мне. Дверь распахнулась, и в кухню вошла мама Уитни, Брук Стентон Блейк.

– Здравствуйте, девочки! – поприветствовала нас миссис Блейк, с подозрением оглядывая кухню.

– Здравствуй, мама, – испуганно ответила Уитни.

Если мама рядом, Уитни всегда чувствует себя неуютно. По-моему, это немного глупо. Миссис Блейк вовсе не страшная. Она миниатюрная пепельная блондинка, всегда носит на голове черный бархатный ободок и кажется довольно милой, правда, я знаю, что иногда она бывает излишне строгой с Уит, поэтому подруга старается поменьше общаться с мамой.

– Чем это вы тут заняты? – спросила миссис Блейк. Она посмотрела на тесто и конфеты и нахмурилась.

– Мам, это наша новая подруга Софи Митчем. Она приехала из Лос-Анджелеса.

– Приятно познакомиться, Софи. – Мама Уит протянула Софи тонкую руку, увешанную браслетами. – Я – миссис Блейк.

– Приятно познакомиться, миссис Блейк. – Софи изобразила детскую улыбку.

Миссис Блейк оглядела нашу новенькую: повсюду этикетки с именами дизайнеров (сегодня «Дольче и Габбана») и обтягивающий сильно декольтированный черный пуловер. Затем мама Уит снова посмотрела на конфеты и тесто для печенья.

– Что за гадость вы тут едите? – спросила она.

– Это не мое! – быстро ответила Уитни. – Это Лоры и Софи.

Ну, спасибо Уит!

– Уберите это безобразие из моего дома, – потребовала миссис Блейк и перевела взгляд на меня. Я подумала, сейчас она начнет ругаться, но она просто спросила: – Как провела лето, Лора?

– Замечательно, миссис Блейк, спасибо. Работала в лагере в Мэне.

– Чудесно, – немного растерялась она. – Передай от меня привет родителям.

– Хорошо, я... – Но миссис Блейк уже повернулась к Уитни:

– Уит, нам прислали предварительные эскизы твоего платья. Надо бы их вместе посмотреть.

– Конечно, мам.

– На следующих выходных мы с папой едем в Миддлбери к Пейтону. Какие планы у тебя? Вряд ли ты захочешь с нами.

– Уит может прийти ко мне в гости! – вмешалась Софи. – Мы будем смотреть новый папин фильм «Красные мундиры наступают». Он точно получит «Оскар»!

– Здорово. Спасибо, Софи, – сказала Уитни.

Миссис Блейк недоверчиво оглядела Софи, по-моему, она пыталась понять, что же за человек эта веселая девчонка, новая подруга ее дочери?

– Очень мило с твоей стороны, Софи, спасибо. – Хорошее воспитание взяло верх над подозрительностью. – Хорошо бы как-нибудь познакомиться с твоими родителями.

– Приходите к нам на обед! Родители будут просто счастливы. У нас чудесный новый повар – что хотите, за секунду сготовит. Сейчас мы в основном все оранжевое едим. Цветная диета – мамино новое увлечение. Но вам заранее позвонит наша помощница Таниква и уточнит предпочтения в еде, – заверила Софи маму Уит.

Миссис Блейк помолчала.

– Чудесно, – наконец сказала она. – Спасибо. Я пойду, у меня сейчас партия в бридж.

И миссис Блейк вышла из кухни. Мы с Уитни вздохнули с облегчением. Нет, я совсем не боялась эту женщину, просто по сравнению с моими добродушными родителями она была слишком холодной.

– Кто такой Пейтон? – спросила Софи, пододвигая к себе конфеты.

– Мой братишка. Похож на героев из «Чудаков», – ответила Уитни.

– Он хотя бы симпатичный? – заинтересовалась Софи.

– Беееее! – Уитни сделала вид, что ее тошнит.

– Соф, а у тебя есть братья или сестры? – спросила я. Софи рассказывала только о родителях и помощниках по дому.

– Ага. У меня есть сводный брат. Ему сорок семь лет. У родителей разница тридцать лет. А для чего тебе шьют платье, Уит?

– Для праздника по случаю шестнадцатилетия, – торжественно ответила подруга.

– У Уитни будет самая шикарная вечеринка! Просто не дождусь уже, – сказала я. – Она будет проходить в отеле «Пирр», приедет сама Глория Вандербилт!

– Подумай, Софи, тебе тоже надо устроить праздник. День шестнадцатилетия – самый важный в жизни!

– Необходимо записаться у мисс Хоффер, – торжественно объявила я. – Она похожа на жирного гермафродита. Раньше преподавала физкультуру, а сейчас в ее обязанности входит носить Книгу!

Конечно, может, я слегка преувеличила, но уж больно мисс Хоффер противная.

– Лицом похожа на Брайана Адамса. К тому же вся в прыщах. У меня внутри все сжимается, когда я ее вижу, – содрогнулась Уитни.

– Сейчас у нее в Тейте всего одна обязанность – следить за тем, чтобы вечеринки не назначались в один день. И для этого ей нужна Книга. Туда Хоффер записывает, чей праздник когда состоится, – пояснила я.

– И все-таки она ужасно злая и противная, – сказала Уитни.

– Мерзкая, – добавила я.

– Вонючка, – фыркнула подруга.

Софи внимательно слушала нашу тираду о недостатках мисс Хоффер. По нашим рассказам можно было подумать, что она похожа на какую-нибудь героиню романов Стивена Кинга. Наконец мы замолчали.

– На самом деле я уже у нее записалась! – гордо заявила Софи. – Из ее подземелья так пахло гамбургерами, что я легко нашла дорогу. Общаться с ней было непросто, но сходила не зря.

Мы с Уитни очень удивились. Софи быстро схватывает и времени даром не теряет. Только пришла в Тейт и уже узнала про Книгу.

– А ты шустрая! – Уитни натянуто улыбнулась.

– Я просто не дождусь этого дня! Мне платье шьет Донателла... – Софи сияла от радости.

– И когда у тебя день рождения? – спросила я.

– Двадцать восьмого января, – ответила Софи.

Удар. Гол. Молчание. Вот это да! Сердце забилось быстрее. Нет, не может быть!

Далее последовала пауза, за которую мог бы успеть родиться полк милиционеров. Уитни откашлялась.

– Вообще-то двадцать восьмого января день рождения у меня, – наконец сказала она.

– Серьезно? – невинно спросила Софи. Она отковыряла и съела кусок теста.

– Да. – Уитни состроила недовольную гримасу.

– Но в Книге этот день был свободен. Почему ты не записалась? – спросила Софи.

– Я пришла в Тейт сразу после детского сада. – Уитни начинала злиться. – Здесь все знают, когда у меня день рождения! Есть такие общеизвестные факты! Солнце всходит и заходит, у Уитни Блейк день рождения двадцать восьмого января.

– В Калифорнии солнце тоже всходит и заходит, но там никто не знает, когда у тебя день рождения, – возразила Софи.

– Ты что, издеваешься? – окончательно разозлилась Уитни.

– Нет, но, по-моему, на двадцать восьмое января у тебя нет никаких особых прав. Этот день – не твоя собственность. Он такой же мой, как и твой, – сухо сказала Софи.

Уитни уже и так кипела от злости, но невозмутимость Софи взбесила ее еще больше. Хотя вообще-то новенькая была права: это ведь и ее день рождения.

– Так, девчонки, термоядерный взрыв нам не нужен, – занервничала я. – Давайте-ка попробуем его предотвратить без миротворца из ООН.

– Интересно как? – спросила Софи.

– Ну... – Я отчаянно тянула время, а Уитни и Софи сверлили меня взглядами. – Ну... а что, если вы устроите совместную вечеринку? – выпалила я наконец.

Уитни хотела что-то сказать, но я замахала рукой:

– Молчи, ничего не говори! Подумай. Ровно одну минуту. Засекаю время.

Я взглянула на часы и подняла вверх палец. Девочки обдумывали мое предложение, вид у них был как у участников «Своей игры» перед решающим ответом. Время истекло, и я указала на Уитни.

– Не знаю, что мама скажет... – заявила подруга.

– Но это твой день рождения, а не ее, – ответила я.

– И я не знаю... – сказала Софи. – Мы уже заказали сувениры: позолоченные игральные карты с моей монограммой и датой рождения.

– И все-таки подумайте! – сказала я. – У тебя, Уит, такие связи в Нью-Йорке, а у тебя, Софи, в Голливуде. Если вы объединитесь, то равных вам не будет! Ваша совместная вечеринка станет настоящим событием века!

– Хм... – задумалась Софи. – Вообще-то в этом что-то есть. Лора! Из тебя выйдет отличный режиссер: умеешь работать с людьми.

– Да уж, Лора у нас – второй Кофи Аннан. Жуть. Я прям не знаю, что сказать. Хотя, в принципе, может получиться шикарный праздник, – сказала Уитни. – Но...

– Слушайте, девчонки, а давайте вы недельку подумаете? – предложила я. – Ведь не обязательно решать прямо здесь и сейчас. Скоро придут Кейтлин и Ава. Развлечемся вместе, погуляем, а?

– Я за, – сказала Уитни.

– Хорошо, – согласилась Софи.

И подруги принялись обдумывать мое предложение о совместной вечеринке. Я так гордилась, что смогла заключить временное перемирие! Но чем дальше, тем меньше мне нравилась эта идея. Может, зря я предложила совместный праздник? Зачем мне это вообще было надо? Просто не хотела, чтобы девчонки поссорились. И все-таки, может, предложение не такое уж и удачное? Есть ведь и другие варианты: например, кто-то мог устроить праздник на выходных накануне. Зачем же я предложила совместную вечеринку? Ладно, не важно. Я хорошо знаю Уитни, ничего у них не получится. Это просто невозможно!

Представьте мое удивление, когда в воскресенье позвонили обе подруги и сообщили, что все-таки решили устроить совместную вечеринку. Вот уж не думала, что из этого что-то получится! Сомнительная затея. Я поняла, что ревную. Они что, теперь станут лучшими подругами? А меня бросят? Я расстроилась, хотя и не подала виду, но девчонки развеяли все мои страхи. Уитни прямо заявила, что я – ее лучшая подруга и поэтому буду главным организатором вечеринки. Скорей всего, Уит хотела показать Софи, что я для нее по-прежнему важнее всех. А Софи рассыпалась в похвалах: я – замечательный миротворец и мое предложение – просто чудо. Ну что же, самолюбие почти успокоилось, и я решила, что все будет хорошо: я ведь доверенное лицо – неофициальный организатор вечеринки, к тому же на все смотрю непредвзято и буду иногда сдерживать обеих именинниц. Так что я им нужна! Да и речь идет всего лишь об одном вечере. Сомнения рассеивались. Двадцать девятого января все встанет на свои места. Раз подруги сами решились на совместный праздник, то флаг им в руки. Денег – куча, именинницы – решительные пятнадцатилетние девчонки. Что же, может получиться чудесный день рожденья. Правда ведь?

Уитни и Софи поручили мне помочь убедить их мам в том, что совместный праздник – замечательная затея. Эх, работай, дипломат, работай! Предстоял день упрашиваний.

Вечером в понедельник мы с Софи пришли на Восемьдесят восьмую стрит в тренажерный зал, там в отдельной комнате занималась миссис Митчем. Софи сказала, что к этому времени у мамы поднимется уровень гормона счастья, она будет в отличном настроении и, скорей всего, скажет «да». Когда я увидела миссис Митчем, то чуть не упала в обморок. Сразу представилось: Беверли-Хиллз, по нему шагает яркая блондинка, подтянутая, загорелая, вся в бриллиантах (хоть и в спортивном костюме). Над лицом немного поработал пластический хирург. Хм... Ну, может, и не немного.

Софи нас быстро познакомила, мы с ней старательно объяснили миссис Митчем, почему совместная вечеринка так важна для социального статуса ее дочери, и стали ждать ответа.

– Ну, так что, мам? – спросила Софи. – Представь, как здорово: общий праздник для двух таких семей, как наша и Блейки. Столько знакомств и связей!

В это время личный тренер миссис Митчем по бодибилдингу, русский по происхождению, впряг ее в новомодный тренажер по накачиванию мышц.

– Я не знаю... – сказала мама Софи.

Тренер пристегнул ее лодыжки.

– Мам, ну ведь это мой день рождения!!! – запротестовала Софи. – И я хочу совместный праздник с Уитни! Она суперская. И совместная вечеринка получится просто шикарной!

– Подожди-ка, подожди-ка! – строго ответила миссис Митчем. Сейчас она раскачивалась в позе лотоса, а Сергей ее подстраховывал. – Мы и сами можем устроить шикарный праздник! Последние папины три фильма принесли около миллиарда долларов. А Блейки, наверно, просто хотят, чтобы мы за все заплатили.

– Мама, – спокойно сказала Софи. – Это не тот случай. Блейки тоже богатые. У них есть картина самого Сарджента.

– А у нас есть пять полотен Моне! – отрезала миссис Митчем. – Все знают: «потомственные богачи» на самом деле бедняки. Чем знатней семья и старинней род, тем меньше у них денег!

Я стояла рядом с Софи и молчала. А эта женщина – та еще штучка! Вот в кого Софи такая напористая.

– Ну, тогда я спрошу у папы, – улыбнулась Софи, выложив последний козырь. Обе прекрасно понимали, что Марти Митчем позволит своей дочурочке все, что душе угодно.