Текст книги "Мистер Совершенство (ЛП)"

Автор книги: Дж. Хасс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Дж. Э. Хасс
Мистер Совершенство
Серия: Мистер #1 (про разных героев)

Переводчик: Наталья Л.

Редакторы: Татьяна П., Алена Ф.

Вычитка и оформление: Юлия Ц.

Обложка: Таня П.

Специально для группы: K.N ★ Переводы книг

Глава 1

Элли

Элли: Привет, милый! Надеюсь, ты отлично проводишь день! Я сделала эту супер-миленькую досточку в Пинтерест прошлым вечером. Правда комната близнецов здесь выглядит просто восхитительно?!

– Прекрати это делать, Элли. – Мин смотрит на меня так, словно я только что придушила щенка.

– Что? Прошлым вечером я сделала новую доску в Пинтерест. Мне просто хотелось поделиться.

– Делиться, – говорит Мин, качая головой, – это отличная штука, Элли. Но уже прилетел тот парень, Брут. Пилот только что связался по рации и сказал, что он очень неприятный, так что будь готова.

Вот оно. Я увольняюсь.

Я не шучу. В мире недостаточно денег, чтобы убедить меня еще раз вытерпеть Брута. Я вела переговоры с этим парнем в течение трех месяцев, пытаясь убедить его согласиться на интервью с Шоной и Грегом в шоу «Дэйли Э!» в рубрике «Красавчик среди недели» и каждый раз эта рок-звезда вела себя как мудак в энной степени. Его совсем не взволновало приглашение в «Красавчик среди недели». Но он был свободен только по средам, а еще заявил, что никогда не записывает шоу, а поет только вживую. Чего он от меня хочет? Чтобы я придумала новый день недели? Все знают, что среда – середина недели. Да он должен быть в восторге, что мы называем его «красавчиком».

– Знаешь, я могу читать твои мысли, – говорит Мин позади меня. Она моя самая лучшая подруга на свете.

Я смотрю сквозь стекло своего похожего на аквариум кабинета в самолетном ангаре, в который прибывают большие шишки. В любую секунду сюда зарулит самолет, из которого выйдет этот мужик, и начнется мой личный ад. Почему он согласился на интервью, если не хотел приходить? Мы отправили за ним наш лучший самолет, чтобы забрать его из Санта-Фе и доставить сюда. Я подготовила для него зеленую комнату – выполнила все те глупые требования из райдера в рамках его контракта. Кому в девять часов утра нужен поднос с органическим сыром? Зубную щетку я еще могу понять. Это хороший пункт. И меня не особо напрягло, что пришлось из пачек «M&M’s» убирать все коричневые драже. У меня в офисе теперь запасено много пачек коричневых «M&M’s». Я могу справиться с любым из сотен глупых требований, касающихся «M&M’s», которые выдвигают мне знаменитости. А вот зачем нужны исландские шерстяные носки ручной работы? Когда именно во время этого шоу он собирается снять обувь? Этому ублюдку лучше забрать их домой. Если я в итоге обнаружу здесь эти исландские носки после того, как мне пришлось находиться в офисе всю ночь, чтобы достать эту пару, то…

– Просто игнорируй его, Элли.

Но я не могу его игнорировать. Моя работа – уделять пристальное внимание каждой его прихоти. Поэтому я игнорирую Мин. Я вижу в стекле отражение ее лица. Она хмурится, глядя на меня.

Я работаю в «Стоунволл Энтертеймент». Я – консультант знаменитостей, и это звучит фантастически, если ты стажер, которым я была, когда устроилась на эту работу. Но семь лет спустя я понимаю, что это не более чем необычное название для няньки. Моя работа заключается в том, чтобы заниматься знаменитостями, которые прибывают для участия в одной из наших двадцати онлайн-сетей, которыми мы управляем из Стоунволл Кампуса в Денверском технологическом центре.

Сегодня мой «счастливый день», потому что прилетает Брут. Свое первое за пять лет интервью он даст у нас. Именно я его организовала. Я уговаривала его и тешила его самолюбие, а еще обещала сделать так, чтобы его сегодняшний день был идеальным. Каждый выпущенный им альбом за последние десять лет становился платиновым, и Стоунволл-старший сказал мне: «Сделай так, чтобы все получилось».

И так как «делать так, чтобы все получилось» – моя должностная обязанность, то Брут здесь. Но он – напыщенная задница.

– Элли? – резко произносит Мин, чтобы я обратила на нее внимание.

– Что?

– Не позволяй ему добраться до тебя. Он просто еще один человек. Потакай ему.

Я смотрю через плечо и закатываю глаза:

– Я и так ему потакаю. Потакать ему – моя работа. У меня наготове даже гольф-кар, который отвезет нас к главному зданию. Закрытый гольф-кар, как он и просил. – Хотя уже двадцать семь градусов тепла, и сейчас только семь часов утра, а в закрытом гольф-каре нет кондиционера.

Я просто представила, сколько пота соберется в моем лифчике во время поездки, и этого стало почти достаточно, чтобы уволиться без предупреждения.

– Я определенно сегодня уволюсь, – говорю я Мин.

– Неееет, Эл-ли, – нараспев произносит она мое имя голосом в стиле «ну, пожалуйста, слезь с карниза». – Ты не уволишься. Потому что завтра приедет Аделин, помнишь?

Я вздыхаю. Не помню. Ну, я имею в виду, что, конечно же, помню. У меня в голове запечатлен весь наш график. Но этот Брут…

Большинство знаменитостей – постоянные клиенты. Время от времени к нам приезжает кто-нибудь новенький, но не очень часто. А Аделин – моя самая любимая певица. Она только на прошлой неделе выпустила новую песню, и будет петь ее завтра в шоу «Четверг из прошлого».

Наверное, я не могу уйти до тех пор, пока это шоу не закончится. Я должна с ней попрощаться, как профессионал.

– Хорошо, – сдаюсь я.

Самолет направляется ко входу в ангар. Я разглаживаю складки на своей розовой юбке А-силуэта и потом жалею, что надела сегодня что-то такое девчачье. Моя блузка-кимоно белая и кокетливая. И очень… с оборками. Люди никогда не воспринимают меня всерьез, когда я надеваю что-то с оборками. И спереди нет никаких пуговиц, так как блузка с запáхом.

Но сегодня среда, а по средам я надеваю какую-нибудь интересную блузку с юбкой А-силуэта, туфли на среднем каблуке и беру с собой клатч. У меня нет времени на то, чтобы каждое утро раздумывать над тем, что же надеть, поэтому я составила расписание. По понедельникам: юбка-карандаш, рубашка размера оверсайз и тонкий пояс, подчеркивающий мою талию. По вторникам – деловой шик: облегающие брюки (светлые – летом, темные – зимой) с шелковой маечкой и подходящим пиджаком. По четвергам: платья в стиле «оденься посексуальнее для счастливых часов». Мы с Мин надеваем безопасную для офиса версию короткого коктейльного платья, осмотрительно прикрытого пиджачком, и прячем туфли на шпильках в наших столах до окончания рабочего дня.

По пятницам – повседневный стиль. Но для меня, это обычно означает широкие брюки с туфлями на супер-высоких каблуках, чтобы мои ноги выглядели достаточно длинными для притягивания взглядов. Мне нравится, как выглядит этот образ, мне просто нужна небольшая помощь, чтобы он правильно работал. Мои ноги выглядят длинными по сравнению с моим маленьким телом, но на самом деле они совсем не длинные. У Стоунволла есть отличный портной в университетском городке. Вот к нему-то я за этим и наведываюсь.

Уверена, что Брут косо на меня посмотрит из-за моей сегодняшней кокетливой одежды. Я всегда стараюсь хорошо выглядеть. Я имею в виду, что на самом деле, чертовски хорошо выгляжу, если вы у меня спросите. Нелегко одеваться, как знаменитость, на зарплату ассистента знаменитости. А я обязана так выглядеть, это указано в моем контракте.

– Боже, – говорю я Мин. – Когда я уволюсь, то совсем не буду скучать по такой вот одежде. А каждый день буду надевать на работу штаны для йоги.

– Где именно ты планируешь работать, чтобы тебе позволяли носить на работе штаны для йоги? – спрашивает Мин.

Я пожимаю плечами, мое сердце быстро бьется, когда спускают трап…

– Возможно, в тренажерном зале. Я могла бы начать давать уроки Зумбы (прим. пер.: Зумба – танцевальная фитнес-программа на основе популярных латиноамериканских ритмов).

Мин смеется.

– Дорогая, пожалуйста, перестань. В прошлый раз, когда ты вместе со мной сходила на урок Зумбы, то вывихнула средний палец руки, – усмехается она. – Кто вообще может вывихнуть палец руки, занимаясь Зумбой?

– Я неудачно на него упала, когда показывала инструктору средний палец за то, что он велел нам трясти своими «источниками заработка» так, словно мы действительно хотим заработать.

Брут сходит по трапу.

– Дерьмо, – говорю я. – Вон он идет. До скорого.

– Пока, – говорит Мин.

Я глубоко вздыхаю, засовываю в подмышку свой модный розовый клатч, толкаю стеклянные двери моего кабинета и направляюсь к самолету. В ангаре шумно, везде снуют рабочие, а еще грязно. Я иду практически на цыпочках, отчаянно пытаясь не запачкать в машинном масле свои подержанные ярко-розовые туфли от «Джимми Чу». Вздыхаю с отвращением. Почему у нас нет депо или чего-то еще в этом роде? Или крошечного вестибюля? В этом кампусе есть химчистка, медицинский корпус, семнадцать ресторанов (не считая бесплатного для всех кафе в главном Атриуме), три спортзала, портной, магазин органических продуктов и оздоровительный центр с целым штатом маникюрш, парикмахеров и массажистов.

Почему у нас нет зала, по которому гости могут спуститься в красивое здание с климат-контролем?

Дыши, Элли. Сосредоточься на своей работе. Просто переживи сегодняшний день, оставь двухнедельное уведомление об уходе, и подумай о будущем. Я не буду учить Зумбе, я пошутила, и Мин это знает. Я ужасна, когда дело касается Зумбы. Но у меня большие планы.

– Мистер Брут, – лучезарно улыбаюсь я, хотя меня омывает летняя жара. Да, у меня в лифчике уже образовался бассейн из пота. После того, как уволюсь, я больше никогда не надену лифчик с пуш-апом. – Мистер Брут, – повторяю я снова, приближаясь. – Я так рада наконец-то с Вами встретиться!

Он уже почти спустился по трапу, когда заметил меня. У меня на лице огромная улыбка. Очень огромная. Она и должна быть огромной. Я практиковала эту улыбку на протяжении семи лет.

– Ты опоздала, – говорит он.

– Правда? – Успокойся. Он издевается над тобой, Элли. Игнорируй, игнорируй, игнорируй. – У меня для Вас подготовлен гольф-кар. Закрытый, чтобы солнце не покрыло веснушками Вашу кожу, – я произношу это замечание с непроницаемым выражением лица, вот такой вот я профессионал.

Он все равно стреляет в меня взглядом, полным отвращения.

Ладно. Я подхожу к ожидающему гольф-кару, откидываю клеенчатый полог, закрепленный на маленьком автомобиле, словно кислородная палатка в больнице, и смиряюсь со своими потными сиськами.

Никто не использует гольф-кары, потому что у нас есть подземный поезд, который следует в главное здание. Вроде как наша собственная система метро. Стоунволл Кампус чертовски большой (60,7 гектаров, если быть точной), нам нужен поезд, чтобы здесь передвигаться.

Но Брут отказался воспользоваться поездом. Я закатила глаза только от одной мысли об этом. Микробы, сказал он. Это не Нью-Йорк, ради всего святого. Это частный поезд в частном корпоративном кампусе стоимостью в миллиард долларов.

Мин думает, что Брут страдает неврозом навязчивых состояний, и микробы являются его частью. Она прочитала об этом в Интернете.

Каким бы ни было его оправдание, этого будет недостаточно, чтобы сделать меня счастливой тем, что я нахожусь в этой «пластиковой палатке» в середине лета. Я громко вздыхаю.

– Ну, – говорит Брут. – Ты симпатичнее, чем я ожидал.

– Простите? – Игнорируй, игнорируй, игнорируй, Элли.

– По телефону ты звучала такой взвинченной. Я думал, ты будешь какой-нибудь тридцатилетней матроной. Это приятный сюрприз, – говорит он так, словно это притупит укол оскорбления.

Когда мы забираемся в «мобильную палатку», он говорит лишь о жаре. Видимо, он любит жару, и этот покрытый клеенкой гольф-кар – его вариант блаженства.

– Я с нетерпение жду, когда услышу, как Вы поете, – говорю я, нажимая кнопку «Пуск». Карт с гудением оживает, и я нажимаю своей дизайнерской туфлей на педаль газа, стремясь поскорее покончить с этим.

– Именно так обычно и бывает, – говорит он.

Я киваю, изо всех сил стараюсь улыбаться и игнорировать.

– Я все для Вас подготовила в зеленой комнате. Там Вас ждет множество закусок и напитков. А также все, о чем Вы просили.

– Лучше бы так и было, – фыркает Брут. – Именно поэтому я прилетел.

Я киваю. Конечно. Это и чрезмерно огромный чек, и частный самолет, который намного лучше, чем его собственный… я проверяла. А еще то, что «Дэйли Э!» – самое популярное ночное развлекательное шоу за последние шесть лет. Но, конечно, мы все можем притворяться, что он прилетел ради «М&Мs» и шерстяных носков.

Брут начинает кашлять и тяжело дышать, как будто задыхается. Может быть, во всем виновата эта «пластиковая сауна», в которой мы едем в середине лета?

– Надеюсь, Вы не заболели, мистер Брут?

Но он слишком занят, кашляя и хватая ртом воздух, чтобы ответить.

– Брут? С вами все в порядке? Может немного воды? – я открываю маленький бардачок между нашими сиденьями, и вынимаю бутылку воды, которую положила туда ранее. Вода немного теплая, поэтому у него есть еще один повод, чтобы пожаловаться.

Рок-звезда машет рукой, отклоняя воду.

– Надеюсь, – прохрипел он, – сегодня в зеленой комнате нет следов арахиса.

– Ох, нет, я приняла к сведению Вашу аллергию на арахис. Мы профессионально ее вычистили именно дл… – я остановилась на полуслове. Вот, черт…

– Не думаю… – он снова кашляет, сжимая горло, – … что ты говоришь…

Боже мой. Он краснеет.

– Брут? – спрашиваю я, моя маленькая стопа нажимает на педаль газа, когда я пытаюсь добраться до медицинского корпуса. – Брут?

– … мне правду. – А затем он выпучивает глаза и снова безумно хватается рукой за свое горло, а другой за мою.

Вот дерьмо. Какого черта, Элли? Это все, о чем я продолжаю себя спрашивать, пока гоню к медицинскому корпусу. Как, черт возьми, ты могла забыть вынуть бутерброд с арахисовым маслом из своей сумочки?

– Держитесь!

– Ты пытаешься…

– Нет, сэр! – говорю я.

– …меня убить.

– Нет, сэр! Мне так жаль…

Но мои слова обрываются, когда его голова падает на спинку сиденья, и он задыхается.

Глава 2

Элли

– Какого черта произошло? – спрашивает Мин.

Я плюхнулась в свое кресло за рабочим столом и подняла трубку стационарного телефона.

– Алло? Миранда? Да, ты можешь сообщить Шоне и Грегу, что Брут не сможет спеть песню в девять часов? – Я качаю головой Мин, пока Миранда отрывает мне ее по телефону. – Ну, у него случился анафилактический шок по дороге в студию, и я отвезла его в медицинский корпус, чтобы… – я отвожу телефонную трубку подальше от уха, пока Миранда кричит на меня.

– Какого черта? – снова спрашивает Мин.

Я произношу одними губами: «арахисовое масло», вытаскивая из клатча бутерброд с арахисовым маслом и размахивая им.

– Да, спасибо, Миранда. И изви… – Она вешает трубку, поэтому я просто кладу свою на место. – Я на самом деле увольняюсь, – говорю я, глядя в улыбающееся лицо Мин. – Что? Почему ты улыбаешься? Я чуть не убила рок-звезду!

Мин изо всех сил пытается справиться со своей улыбкой:

– Он выживет?

– Да, но он чертовски зол. Он фактически обвинил меня в том, что я сделала это нарочно!

– Ох, – говорит Мин, закатывая глаза, – этому придурку нужно взять себя в руки.

Я достаю свой мобильный телефон и начинаю писать сообщение.

– Элли, прекрати писать сообщения этому мужику. Вы с ним даже ни разу не ходили на свидание.

Я хмуро смотрю на свою подругу:

– Его отец отправил его в Китай. Он даже не попрощался. Еще бы чуть-чуть и мы пошли бы на свидание. У нас были планы на ланч на следующий день. И затем – пуф, и он исчез в Китае. Однажды он вернет назад свой телефон, а потом позвонит мне, и мы начнем с того места, где остановились.

Мин медленно моргает.

– Серьезно?

– Серьезно?

Я встаю и иду в ванную комнату, которую мы с ней делим на двоих. Мы с ней единственные девушки здесь, в ангаре, так что у нас одна комната, без кабинок. Я закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней, в то время как мои пальцы летают по клавиатуре.

Элли: Боже, мой день – отстой. Надеюсь, что твой – получше. Я чуть не убила рок-звезду своим бутербродом с арахисовым маслом. Знаю-знаю. Это – непростительно. Но я никак не могу сконцентрироваться. Сегодня я оставлю уведомление об увольнении. Когда ты вернешься домой, не будет совершенно никакого конфликта интересов. Мы великолепно проведем время, правда?

После этого я чувствую себя лучше. Открываю Пинтерест и просматриваю свои доски, пока не нахожу ту, которая называется «Дом мечты». Боже, он – идеален. Он совсем не похож на мой кондоминиум здесь, в Техническом Центре, ультрасовременный – здесь все ультрасовременное и устремляющееся вверх. Потому что, земля могла быть дешевой двадцать лет назад, когда Стоунволл-старший купил свои 60,7 гектаров, сегодня – она стоит очень дорого. Так что сейчас, строят элитные высоченные многоквартирные дома. Я живу в своей квартире уже почти шесть лет. С тех пор как окончила колледж и устроилась работать няней для знаменитостей на полный рабочий день.

Нет, мой дом мечты совсем не похож на квартиры в Техническом Центре. Он мягкий и кокетливый, как моя блузка, которую я надела сегодня. В нем белая кухня и техника из нержавеющей стали, самый великолепный молдинг, который вы только можете себе представить, и развевающиеся прозрачные белые шторы, закрывающие окна от пола до потолка. Полы из твердой древесины ручной работы, темные, контрастирующие со светлыми стенами и кухней. Диваны удобные, а детские комнаты идеальные. Я вставляю ссылку на доску «Дом мечты» в сообщение и набираю:

Элли: Посмотри, ты видел этот дом? Он всего лишь в пятнадцати минутах езды от Технического центра. И никаких пробок. Мы могли бы каждый день ездить на работу по проселочным дорогам. Дом идеальный, правда?

Ответ мне не пришел. Никогда не приходит.

Хитклифф Стоунволл – да, самый молодой потомок мужского рода Стоунволла-старшего – владельца этого кампуса. Его отправили в Китай два месяца назад, чтобы заняться… чем-то. Понятия не имею чем. Они никогда мне ничего не говорят. Внутренняя система обмена сообщениями на телефонах компании с тех пор не работает. Поэтому он никогда не видит моих сообщений. Но на какой срок его отец может сослать его в Китай? Возможно, еще на несколько недель? На несколько месяцев? Конечно же, он вернется, как только проект будет завершен. И тогда мы сможем начать с того, на чем остановились.

Глупо писать ему сообщения, когда он их даже не видит, но мне все равно. Они заставляют меня лучше себя чувствовать. Помогают мне прожить еще один день. И хотя мы едва начали чуть более лично общаться, когда его выслали, я ждала настоящего свидания с ним целых семь лет.

Семь. Лет.

Я не позволю такой мелочи, как Китай, помешать мне вступить в брак с Мистером Совершенство. Я нахожу еще одну доску под названием «Наши домашние животные». Сначала я собираюсь завести староанглийскую овчарку, затем целую кучу котят и несколько рыбок. Аквариум с морской водой. Дом довольно большой, его окружает много земли, туда так и просятся большие собаки, которые будут по ней разгуливать. Я могла бы даже лошадей завести. Там есть сарай и прелестный белый забор, окружающий всю собственность.

Я вздыхаю и вставляю ссылку в сообщение. Загружается фотография от местного заводчика собак, на ней запечатлен самый новый помет щенков. Я бы уже сейчас завела себе одного из них, если бы в моей квартире разрешалось иметь домашних животных.

Стук в дверь вырывает меня из моей идеальной мечты.

– Элли! Ты ждешь еще какую-то большую шишку? Только что приземлился самолет.

Я открываю дверь.

– Что? Кто? Еще целый час мы никого не ждем.

– Не знаю, – говорит Мин. – Но к ангару заруливает довольно большой самолет с логотипом «Стоунволл». Он очень большой. Билл говорит, что он даже не поместится внутри.

– Боже, – говорю я, подходя к своему столу и вытаскиваю из клатча свой рабочий планшет, предоставленный компанией. Нахожу в своем календаре расписание, и изучаю его на предмет секретного гостя. – Ничего, – говорю я. – Никто не должен сюда прилетать.

Я подхожу к окну, выходящему на ангар, и вижу медленно приближающийся огромный самолет. Логотип ничего не значит. Мы постоянно отправляем самолеты с логотипом «Стоунволл», чтобы забрать разных людей. У нас есть целый парк самолетов, которые постоянно прилетают и улетают.

Открывается дверь, и к проему приближается металлический трап.

– Скоро вернусь, – говорю я Мин, проталкиваясь через двери офиса, и начинаю бежать через ангар. Во всяком случае, стараюсь изо всех сил бежать в туфлях от «Джимми Чу». Сверху на трап выходит мужчина в темном костюме. Со светлыми волосами, подбородком, слегка покрытым щетиной и со сверкающими глазами. Он сует руку в карман, достает солнечные очки и надевает их, пока спускается.

– Извините! – кричу я. – Извините!

Меня никто не слышит. В ангаре очень шумно.

Сейчас мужчина у подножия трапа, он поворачивается ко мне спиной, а я все бегу, и все еще крича:

– Извините!

С ним больше никого нет, и он не ждет, пока его кто-нибудь встретит. Просто идет пешком в сторону кампуса.

– Извините! – кричу я так громко, как только могу. Я все еще бегу, но внезапно каблук моей левой туфли застревает в трещине в бетоне, но я продолжаю бежать, а моя туфля остается в бетоне. – Дерьмо!

И кто бы мог подумать, почему-то именно это привлекает его внимание. Потому что он останавливается, разворачивается, а затем опускает на нос очки, чтобы меня рассмотреть. Я все еще в двадцати футах от него, и рев самолета такой громкий, что никаких шансов, что он услышит меня, но я стараюсь изо всех сил, крича:

– Извините… – Двигатели самолета выключаются. – … меня!

Все прекращают заниматься тем, чем они занимались, чтобы посмотреть на меня. По крайней мере, пятнадцать сотрудников, плюс красивый незнакомец в костюме.

Я закрываю глаза на секунду, затем, ковыляя, подхожу к мужчине, в одной туфле, а моя вторая все еще там, застряла в бетоне.

– Извините меня, – говорю я снова. – Меня зовут Элли…

– Элли? – говорит мужчина низким голосом. В его глазах горит легкий озорной огонек.

Какого черта прячется за этим взглядом?

– Да, – говорю я, разглаживая свою розовую юбку, чтобы избавиться от смущения. – Я консьерж для знаменитостей в «Стоунволл Энтертеймент». Я отвечаю за встречи и отправку, и боюсь, что Вас не было в моем списке гостей.

Красивый незнакомец смотрит мимо меня и начинает идти в мою сторону, подходит ко мне и идет дальше.

– Куда Вы идете? – спрашиваю я.

Но он ничего не отвечает, просто наклоняется, с трудом извлекает мою туфлю из трещины в бетоне, а затем поворачивается ко мне, держа мою туфлю в своей вытянутой руке, словно протягивает мне подарок.

– Вы потеряли свою туфельку, – хмыкает он, направляясь ко мне.

Я беру свою туфлю и надеваю на ногу, как раз в это время подъезжает гольф-кар. Если бы шины на его колесах могли завизжать, то мы бы услышали визг. Мой босс, мистер Совардс, выпрыгивает из гольф-кара и встает между мной и незнакомцем.

Мистер Совардс протягивает руку, и мне приходится сделать шаг в сторону, чтобы видеть лицо незнакомца. По какой-то причине, его глаза почему-то все еще направлены на меня, даже когда он повторяет жест моего босса и пожимает ему руку.

– Простите, что я опоздал, мистер Стоунволл.

– Стоунволл? – говорю я.

Новый Стоунволл мне улыбается.

– Именно, – говорит мистер Совардс. – МакАллистер Стоунволл. Мы так рады, что Вы здесь, Мак…

На несколько секунд я теряю нить разговора, соединяя части пазла. Это брат Хита.

Вау. Я его изучаю. Мой будущий деверь. Они вроде как похожи друг на друга, теперь, когда я знаю, кто он такой.

– Не обращайте внимания на Элли, – со смехом говорит мой босс. – Она всего лишь консьерж для гостей.

Всего лишь консьерж?

Я открываю рот, чтобы сказать что-то об этом замечании, но они уже отвернулись и садятся в гольф-кар, даже не оглядываясь на меня.