Текст книги "Кровавое королевство (ЛП)"

Автор книги: Дж. МакЭвой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Тропы: ирландская/итальянская мафия, брак по договоренности, от врагов до возлюбленных, герои с серой моралью, безбашенная героиня, она – глава мафии, месть, пытки, герой-собственник, их семьи правят Америкой

Это Чикаго

Земли Мошенников,

Лжецов,

Воров,

и Убийц.

Дом тех, кто надеется,

Несмотря на отсутствие надежды.

Место, где дети становятся бандитами,

А бандиты одеты в синие.

Земли унижений

Место красоты

Место отчаяния

Земля нечестивых

Да. ЭТО. ЧИКАГО!

Самое кровавое королевство.

– Джей Джей Макэвой

ПРОЛОГ

«Я чувствую себя самим собой, сильным и слабым одновременно».

– Вероника Рот

МЕЛОДИ

В тот момент, когда мои ноги коснулись мраморного пола у входа в наш дом, я почувствовала, как все мое тело расслабилось. Прохлада пола облегчила мои ноющие ноги, когда наш дворецкий потянулся за моим пальто.

– Добро пожаловать домой, мэм. Хотите чего-нибудь? – Он кивнул и перекинул мое пальто через руку.

– Дети в кроватях? – Спросила я, наклоняясь, чтобы поднять с пола свои черные туфли от Dolce & Gabbana.

– Да, мэм. А хозяин в своем кабинете.

Хозяин? Я уверена, что Лиаму это понравится. Не сказав ему больше ни слова, я направилась вверх по лестнице. В очередной раз из-за проклятого профсоюза учителей я возвращаюсь домой поздно. Зная Итана, он, вероятно, все еще не заснул. Он никогда не ложился спать до моего возвращения, и я ждала этого больше всего на свете… Он, все мои дети, заставляли мое сердце болеть самым лучшим из возможных способов. Я этого не понимала. Я едва узнавала себя рядом с ними…Я была в покое. Это было странно. Я никогда не чувствовала покоя за всю свою жизнь.

С детства мой отец вдалбливал в меня, что я Джованни. Мне нужно было быть сильной, быть безжалостной. Будучи подростком, я наблюдала, как он медленно умирал у меня на глазах, его наследие угасало вместе с ним. Я отдала свою жизнь итальянской фамилии. Став взрослой, я боролся со своей матерью и дедушкой; казалось, что мир вот-вот рухнет вокруг меня. И все же я добралась до другой стороны, и каждый раз, когда я смотрела в лица своих детей, я видела эту победу.

Моя жизнь кардинально изменилась за эти годы, и это все еще было похоже на сон.

– Тук-тук, – тихо прошептала я. Я просунула голову в комнату Итана и увидела, как он шевелился. Улыбаясь про себя, я подбежала к его кровати и запрыгнула рядом с ним, чтобы пощекотать его бока.

– Мамочка! – Он громко рассмеялся, его тело извивалось и отворачивалось от меня, что только заставляло меня щекотать его сильнее.

– Кое-кому давно пора спать, – сказала я, садясь и проводя руками по его растрепанным каштановым волосам.

– Ты обещала вернуться домой пораньше, – сказал он, нахмурившись.

– Во всем виноваты учителя, – сказала я, обхватив ладонями его лицо.

– Я… – он закашлялся, прежде чем смог закончить свое предложение. Но это был не просто один кашель. Он схватился за грудь, всем телом подавшись вперед.

– Итан? Милый? – Я вцепилась в него, его лицо медленно становилось фиолетовым. – ИТАН! – Я закричала.

– Мама… – выдохнул он, из носа потекла кровь.

– ИТАН! ИТАН! ЛИАМ! ЛИАМ! ПОМОГИ МНЕ! – Подхватив его на руки, я побежала к двери, когда…

БАХ!

БАХ!

БАХ!

Выстрелы, которые не заканчиваются, все они доносятся из…

– УАЙАТТ! ДОНА!

– Мэм, на нас напали! – Федель закричал, врываясь в комнату.

– Напали? Кто? – Черт возьми, все это не имело значения. – Забери его! Позаботься о нем сейчас же! – Я передала Итана в его руки.

– Мэм, это небезопасно!

– СПАСИ МОЕГО СЫНА! – Я закричала, слюна слетела с моих губ, когда я сорвала семейную фотографию со стены рядом со столом Итана. За ней я спрятала свою штурмовую винтовку и «Глок» вместе с тремя обоймами. Пристегнув их, я даже не колебалась, прежде чем вышибить дверь в комнату Уайатта и Доны.

Кровь.

На стенах, на полу, но хуже всего – на них.

– Ургах… – Звук, который даже не казался человеческим, сорвался с губ… мои глаза горели, когда я смотрела на своих детей. Мои малыши. – Нет…нет. Нет. Нет.

Это было единственное слово, которое я знала, когда бежала к ним. Тело Уайатта поверх тела Доны, они оба лежалм на кровати.

– Уайатт, милый, – прошептала я, гладя его по голове. – Да ладно, это не смешно… Отстань от своей сестры. Дона, детка, оттолкни своего брата, ладно?

Они не двигались.

Они не дышали.

Они просто лежали там…как мертвые.

– Нет…Нет… – Лежа на них сверху, я крепко обняла. Я не понимала. Что произошло? Что происходит?

БАХ!

БАХ!

БАХ!

Снова раздались выстрелы. Я даже не потрудилась поднять оружие, которое уронила. Но даже открыть дверь было невозможно; мое тело словно онемело. Я не была уверена, падала ли я в обморок или плакала, но мое зрение затуманилось.

– Мел, беги!

Я поняла эти слова только потому, что это был он. Лиам. Его голос снова все прояснил, и я пожалела об этом. Я не хотела видеть его таким. На коленях, пистолет направлен ему в голову. Его зеленые глаза расширились от страха, но за себя, не за меня.

– Мел, уходи! УХОДИ! – закричал он, прежде чем мужчина ударил его по лицу рукояткой пистолета. Его губа разорвана, кровь капает на персидский ковер, который я была вынуждена купить на одной из этих чертовых благотворительных выставках с Эвелин.

– Мел… – Он не отводил от меня взгляда, даже когда принял еще один удар.

Стоп, – подумала я.

– Остановись, – прошептала я.

– Пожалуйста, остановись! – Наконец я закричала.

– Пожалуйста? Что я говорил тебе о тех, кто говорит «пожалуйста», Мелоди? – Мужчина обернулся, и весь воздух из моих легких испарился.

– Папа?

– Папа? Потому что дочь, которую я обучал, дочь, которую я вырастил, она не такая слабая. Мелоди Никки Джованни, дочь Железных Рук, Кровавая Мелоди – вот кто ты. Что? Ты думала, что только потому, что ты победила русских, свою мать и своего дедушку, все кончено? Что ты просто уедешь на закат со своей ирландской семьей! ДЛЯ ТЕБЯ НЕТ СОЛНЦА, МЕЛОДИ! Тебе негде спрятаться. За тобой всегда будет кто-то охотиться. Сколько, черт возьми, раз я должен преподать тебе этот урок?

– Ты ненастоящий. – Я покачала головой и попятилась. – Сейчас я проснусь.

– Если я ненастоящий, тогда ты не будешь возражать? – он задал вопрос еще раз… на этот раз, приставив пистолет к голове Лиама, и я знала, что неправда. Я знала это, но не мог остановить бешено колотящееся сердце.

– Посмотри на себя. Мне не следовало впускать тебя в эту семью. Они сделали тебя слабой. Ты босс, Мелоди. Ты принадлежишь мафии. Не банде Брэди. Вытащи свою голову из гребаных облаков и стань самой собой.

БАХ!

Его тело завалилось набок, кровь растеклась передо мной… Его глаза закрыты.

– ЛИАМ!

Мои глаза открылись, когда я вскочила с кровати с пистолетом в руке, мое сердце все еще колотилось в груди, все мое тело было покрыто потом.

– Мел? В чем дело? – Лиам приподнялся на локте, его глаза все еще были полузакрыты.

– Ничего. Извини, спи, – прошептала я, приподнимая простыни и отводя ноги в сторону.

Я все еще чувствовала на себе его взгляд, когда шла в ванную.

Закрыв за собой дверь, я бросила пистолет у раковины, прежде чем открыла кран.

– Дыши. Просто дыши, – прошептала я своему отражению, пытаясь выбросить образы из головы.

Лиам мертв.

Итан мертв.

Уайатт мертв.

Дона мертва.

Только я. Всегда только я… эта мысль пугала меня. Я, которая провела почти всю свою жизнь в одиночестве, боялась одиночества. Просто, когда я чувствовала себя… как Каллахан… Конечно, мой отец всплывал в моей памяти, чтобы напомнить мне, что я была Джованни прежде всего.

– Черт возьми, Орландо. Ты действительно меня достал. – Я улыбнулась, хотя это было совсем не смешно.

Умыв лицо, я вышла обратно, ожидая увидеть Лиама в постели. Вместо этого он прислонился к стене ванной с закрытыми глазами и скрещенными руками на голой груди. Он лениво открыл глаза и посмотрел на меня, уголки его рта приподнялись.

– Ты в порядке? – спросил он.

Он. Он был причиной, по которой я боялась остаться одна… С тех пор, как мы поженились, с тех пор, как я вошла в его дом, он никогда не отводил от меня взгляда, он никогда не оставлял меня одну. Он всегда прикрывал мою спину, и поэтому я доверилась ему.

Я была слаба из-за него.

– Мел?

– Да. – Я взяла его за руку. – Давай пойдем спать, у нас так много дел завтра.

Он застонал и последовал за мной к нашей кровати, прежде чем прыгнул на меня сверху, и мы упали на кровать

– Люблю тебя. – Он хихикнул, когда я попыталась вывернуться из его рук, но он держал меня крепче.

Вздохнув, я сдалась.

– Я тоже тебя люблю.

Как всегда, он быстро заснул. Я, с другой стороны, просто лежала, проводя руками по его волосам, в полном сознании и помня о правиле номер один, о котором всегда предупреждал меня мой отец.

Никогда не чувствуй себя комфортно, потому что познаешь покой только в тот день, когда умрешь.

ГЛАВА 1

«Я американец, родился в Чикаго – Чикаго, этом мрачном городе – первым стучусь, меня первым впускают; иногда невинный стук, иногда не очень невинный».

– Сол Беллоу

ЛИАМ

Он был где-то на перепутье между тем, чтобы быть напуганным до чертиков и отчаянно встревоженным. Я многое повидал за свою жизнь, и я говорю это, чертовски хорошо зная, что мне всего тридцать шесть лет. Но тридцать шесть лет для мафии по меньшей мере равны шестидесяти годам для нормальных людей, плюс-минус год. Тем не менее, смотреть на моего сына, который тихо сидел рядом со мной, его руки каждые несколько минут тянулись поправить галстук на шее, все еще было чертовски странно.

– Итан. – Я не потрудился повернуться к нему лицом, просматривая электронное письмо, которое прислал мне Деклан, но я почувствовал, как все его тело придвинулось ко мне.

– Да, папа?

– Что-то не так с твоим галстуком-бабочкой?

Он сделал паузу, прежде чем заговорить:

– Эээ… Нет.

– Нет? – Я взглянул на него, и он быстро ответил.

– Нет. С моим галстуком-бабочкой все в порядке.

– Тогда перестань ерзать.

– Да, сэр.

Я не был уверен, что смущало меня больше: тот факт, что я был отцом девяти с половиной летнего ребенка или тот факт, что я был отцом девяти с половиной летнего ребенка, который выглядел абсолютно идентично мне, те же непослушные каштановые волосы, проницательные зеленые глаза, даже мои чертовы нос и уши, у Итана было все мое. Моя мама иногда даже случайно называла его моим именем; даже Нил и Деклан начали называть его Лиамом – младшим.

Каждый раз, когда они это делали, он становился немного гордее, и в ответ это заставляло меня гордиться. Однако, если бы я хотел, чтобы его назвали в мою честь, его бы, блядь, назвали в мою честь. Был только один Лиам Каллахан, отныне и навсегда. Я думал об этом не из ревности или гордости – я заслужил свое имя, моя Мелоди заслужила свое имя, так что ему придется делать то же самое… начиная с этого момента.

– Сэр, – кивнул мне Федель, когда я вышел из «роллс-ройса». Федель изменился за эти годы; смерть Монте действительно повлияла на него. Его черные волосы были коротко подстрижены, оливковый оттенок кожи стал лишь немного светлее за все годы, что он был здесь, но это было ничто по сравнению с его поведением сейчас. Он ни с кем не рисковал, он почти не разговаривал без необходимости, и в его глазах была знакомая мне тьма. Куда я шел, туда и он шел. Теперь он был моей правой рукой; итальянец или ирландец – это больше не имело значения; мы были выше этого.

– Отель «Стеклянный император», – прочитал Итан, когда вышел рядом со мной. Он вытянул шею и уставился на серебристый небоскреб перед нами.

Не говоря ни слова, я пошел вперед в сопровождении Феделя и трех других телохранителей, окружавших нас. Никто не заговорил с нами, когда мы вошли, ни хозяйка, ни камердинеры, они лишь коротко кивнули, прежде чем перейти к тому, чем они зарабатывали на жизнь. Те, кто был в мраморном вестибюле, были смущены, но расступились с нашего пути, как будто они были водой, а я Моисеем.

– Вышла, – сказал Федель лифтерше, уставившейся на него широко раскрытыми глазами.

– Я… не могу покинуть свой пост, – сказала она.

Прежде чем Федель успел пошевелиться, вперед выступил пожилой мужчина с седовато-черными волосами – Джордж, на его бейджике было написано «менеджер».

– Кери, тебе пора на перерыв.

Она подняла бровь, но ничего не сказала и вышла. Когда она это сделала, остальные из нас прошли дальше.

– Джордж… найди для нее другую должность, – сказал я. У нее отвисла челюсть, когда двери закрылись у нее перед носом, и мы рванули вверх по направлению к пентхаусу.

– Почему я это сделал? – Я спросил Итана.

Он на секунду задумался.

– Потому что она не послушалась?

– Хуже того… Она не знала, кто я такой, теперь она никогда не забудет. – Если бы она просто не послушала, я бы сказал, что она храбрая… глупая, но храбрая.

– Президентский люкс, – произнес автоматический голос, когда двери снова открылись. Мраморные полы кремового цвета были настолько отполированы, что я мог видеть в них свое отражение.

– Пока нет, – сказал я, увидев, как Федель полез в карман куртки. Улыбка появилась на моих губах, когда я шел на музыку.

Один из моих людей направился к двери, уже вытаскивая мастер-карту, чтобы войти.

– Сначала постучи, – сказал я. Брови Феделя сошлись вместе, когда он подошел, чтобы встать перед Итаном и мной – хотя, как я и думал, никто не потрудился ответить. Они явно не могли даже расслышать из-за музыки; охранники оглянулись на меня. – Никто не сможет сказать, что я не пытался.

В тот момент, когда дверь открылась, мне показалось, что на меня обрушилась стена звука. Музыка была такой громкой, что причиняла боль. Внутри женщины всех рас танцевали на диванах, бильярдных столах, «одетые» в стринги и лифчики или вообще без них. Повсюду вокруг них были модные новые игрушки, часы и мотоциклы; у них даже хватило наглости потанцевать на деньгах, которые просто лежали рядом….моих деньгах.

– Дамы! – Крикнул я, когда Федель выключил музыку. – Я даю вам одну минуту, чтобы найти какую-нибудь гребаную одежду, захватить столько денег, сколько сможете, и убирайтесь к черту.

– Кто ты, блядь, такой? Как ты посмел сюда зайти? – Крикнул какой-то полупьяный азиат, выходя из-за стойки. У него были черные волосы до плеч, шрам под левым глазом, и на каждой руке было еще по две женщины. Один за другим его телохранители выходили вперед, у некоторых была татуировка Тайянг на лице, у других – на шее или руках.

– В свою защиту скажу, что я действительно стучал, – сказал я, пока мои телохранители пытались очистить комнату. Однако эти женщины были либо слишком глупы, либо слишком напуганы, чтобы пошевелиться, что доказывало, что они либо знали, кто я такой, либо знали, на чьей вечеринке они были и каков, скорее всего, будет исход всего этого.

– Ваша минута истекла – убирайтесь, – рявкнул Федель.

– Я спросил вас, кто вы, блядь, такие? И как, блядь, вы попали в мое здание?

– Твое здание? – Я ухмыльнулся. – Ты ребенок, как ты можешь чем-то владеть?

Он швырнул свой стакан и выхватил пистолет у своего телохранителя, чтобы направить его на меня. Наконец, женщины в комнате закричали, выбегая из комнаты, как голые крысы.

– Nǐ zěnme kěyǐ? Как ты смеешь приходить в мой дом и, мать твою, говорить? Ты хоть представляешь, кто я такой? Насколько я силен? Я, Тайян Ру Цзянь…

Прежде чем он смог закончить, он схватил его за шею, и пистолет выпал у него из рук. Он упал на колени не менее чем в шести шагах от меня, его лицо медленно синело. Он оглянулся на своих охранников, чтобы, как я мог только предположить, приказать убить меня, но один за другим они упали на колени.

– Как я смею? – Прошептал я и присел перед ним на корточки. Он потянулся, чтобы дотронуться до меня, но Федель перехватил его руку. Его глаза слезились с каждым глубоким вдохом, который он пытался сделать. – Ты приезжаешь в мой город, привозишь плохие наркотики на мои улицы, трахаешься в моем отеле и спрашиваешь, кто я?

Схватив его за шею, я сжал ее крепче.

– Тебе следует быть осторожным с вопросами, которые ты задаешь, Тайян. Ру. Цзянь. Потому что тебе не понравятся мои ответы.

– Мой…отец…

– Ты на коленях, это значит, что ты у моих ног, похоже ли это на положение, из которого ты можешь угрожать мне? – Я хотел оторвать его чертову голову от плеч за то, что он заставил меня сделать это именно сегодня из всех чертовых дней. – Я предупреждал твоего отца. Я убедился, что он получил мое сообщение: держать свои гребаные наркотики подальше от моего города, и все же, что я вижу? Ваши наркотики в моем городе. Итак, что мне прикажешь с этим делать, Тайян. Руо. Цзянь? Если я не убью тебя, это будет выглядеть так, будто я сука, и, как ты можешь видеть, мой сын здесь, так что я не могу допустить этого. Если я убью тебя, мне придется убить гораздо больше людей позже. Лично я не возражаю. Но, видите ли, моя жена – губернатор, и ее обещания – более безопасные школы, более безопасные улицы и все такое.

– По…пожалуйста…

Я отпустил его, и он упал на спину, его тело начало трястись. Я поднялся и кивнул Феделю, который наклонился и открыл идиоту рот, чтобы влить противоядие.

– Итан.

– Да, папа? – спросил он, подходя ко мне.

Я протянул ему свой пистолет, и он взял его без вопросов, направив на человека, которого теперь держали мои охранники. Бравада, которую этот человек демонстрировал всего несколько минут назад, исчезла, сменившись слезами.

– Пожалуйста. Пожалуйста! Нет! Все, что ты захочешь…Я дам тебе все, что ты захочешь, – сказал он, всхлипывая, слюна текла с его губ, – Прости меня. Yuánliàng wǒ! Yuánliàng wǒ!¹

– Итан. – Когда я позвал его по имени, он выстрелил, но его руки так сильно дрожали, что он промахнулся. – Поздравляю, ты разбил лампу.

– Я…

Выхватив у него пистолет, я выстрелил не один, а два раза, обе пули попали ему в промежность, он съежился, наклонился вперед, зовя своего отца. Не обращая на него внимания, я повернулся к своему сыну, глядя ему прямо в глаза.

– Такие люди, как он, – я кивнул дураку позади меня, – причина, по которой ты никогда не должен гордиться тем, что тебя зовут Лиам-младший. Ты можешь стоять за моей спиной, прежде чем тебе придется постоять за себя. Будет лучше, если ты узнаешь это сейчас, прежде чем закончишь, как он, истекая кровью на полу чужого отеля, умоляя кого-нибудь спасти свою жалкую жизнь. Ты понимаешь меня?

Его нос немного раздулся, глаза посуровели, кулаки сжались, но он кивнул.

– Я никогда не буду таким, как он.

Я видел это.

То же самое, что мой отец видел во мне, а теперь я увидел в нем и не мог не гордиться этим.

– Тайян Ру Цзянь, когда твой отец спросит, кто это с тобой сделал, скажи ему, что я, Лиам Каллахан, заранее принимаю его извинения. Скажи ему, что если мне снова придется иметь дело с семьей Тайян, я не проявлю милосердия, и ты потеряешь свою вторую голову, – сказал я, наблюдая, как из него льется кровь. Он всхлипнул и свернулся в клубок на полу.

– Сэр, пора, – напомнил мне Федель.

Вздохнув, я кивнул и направился к дверям с Итаном. Он взглянул на него в ответ, нахмурившись, подмял губы, но ничего не сказал, пока мы снова не оказались в холле.

– Дядя Деклан? – Сказал Итан с усмешкой. Он подбежал к мужчине, который был одет в облегающий темный костюм, рубашку и черный галстук. Его темно-каштановые волосы были подстрижены короче по бокам и длиннее на макушке, и их уложила, как я догадаваюсь, Коралина. Он ни за что на свете не стал бы прилагать усилия, чтобы приехать сюда, если бы наша семья не была в этом вынуждена. – Дядя, почему ты без галстука-бабочки?

– Потому что, очевидно, он и мрачный жнец делят один гардероб, – ответил я за него.

Он засмеялся и взъерошил волосы Итана.

– К сожалению, не все из нас могут выглядеть как Джеймс Бонд так же хорошо, как твой отец, Итан.

Уголки моих губ приподнялись.

– Ну, по крайней мере, ты это понимаешь.

Он закатил глаза, улыбка на его лице исчезла, когда он сосредоточился на двери позади меня.

– Все хорошо?

Я не ответил и вошел в лифт, когда он прибыл. Когда Итан двинулся, чтобы войти, я протянул руку и покачал головой.

– Теперь твоя задача – пойти со своим дядей и ввести его в курс дела до начала ужина. Я могу на тебя положиться, не так ли?

– ДА! – Он выпрямился и кивнул с такой серьезностью, что мне захотелось рассмеяться. На губах Деклана появилась усмешка, и его глаза встретились с моими. Я точно знал, что происходит в его голове, и был уверен, что он тоже знает, что у меня на уме.

Поездка до пентхауса была короткой. Двое мужчин, уже стоявших у входа, не сказали ни слова, только открыли для меня номер люкс. Мне было наплевать на то, как красиво выглядела комната или какой хороший был вид. В тот момент, когда я увидел ее, одетую в греховно обтягивающее длинное кремовое платье, которое облегало все ее изгибы и обнажало верхнюю часть спины, все остальное не имело значения. Она стояла на террасе, глядя на город. Прежде чем я даже осознал это, я был позади нее, одной рукой отводя ее волосы в сторону, а другой обнимая за талию, целуя ее в затылок.

– Осторожно, – сказала она, – мой муж скоро будет здесь.

Покрывая поцелуями ее шею, я прикусил ее ушко и прошептал:

– Не дави на меня, Мелоди. Я не прочь задрать это платье и трахнуть тебя на глазах у всего Чикаго.

– Ааа… – Она застонала, когда я схватил ее за груди, мы оба были разочарованы количеством ткани между моей ладонью и ее кожей. Я уже был тверд для нее, и то, как она прижималась ко мне, я уверен, она тоже возбудилась.

– Лиам, мы…не можем…сейчас.

Черт бы тебя побрал.

Сделав глубокий вдох, я отпустил ее, и она ухватилась за поручень спереди и откинула голову назад.

– 14 дней, 3 часа, 20 с чем-то минут, я думаю, мы побили наш рекорд. – Она повернулась ко мне лицом, прислонившись к перилам, и на ее лице появилась растущая улыбка.

– Отсутствие секса – это не тот рекорд, который я хочу побить. – Я нахмурился и положил руки по обе стороны от нее. Две недели. Две богом забытые недели – вот сколько времени прошло с тех пор, как у меня в последний раз был секс, и я начал сходить с ума. Между обеими нашими «работами» и нашими детьми у нас не было времени. Раньше у нас всегда находилось время… Не имело значения, что происходит. – Вести себя как взрослый и быть разумным – не дает мне ничего, кроме синих яиц. Я слишком сексуален, чтобы страдать от синих яиц.

Она громко рассмеялась. смехом, предназначенным для наших детей и меня.

– Я бы ничего из этого не сказала. Из того, что я слышала, Безумный Шляпник ужасен, как всегда. Тем временем Кровавая Мелоди погрязла в бюрократии и медленно сходит с ума.

– Честно, детка, мне действительно сейчас все равно, – сказал я, и ее бровь раздраженно дернулась. – Потому что все, что я хочу слышать, это как наша кровать ударяется о стену, ты стонешь подо мной, и мое сердце бешено колотится, когда я вонзаю в тебя свой член снова, и снова, и снова.

Ее карие глаза наполнились похотью.

– Кто-то уверен в своих силах.

– Ну, ты продолжаешь возвращаться за добавкой, так как же я могу не быть уверенным?

– Тогда сегодня вечером лучше, чтобы все было именно так, как вы описали, мистер Каллахан.

Обхватив ладонью ее щеку, я не мог отвести взгляд от ее губ.

– И что вы тогда сделаете, миссис Каллахан? Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя, держу пари, что прямо сейчас ты мокрая.

Она сверкнула глазами, но не стала этого отрицать. Вместо этого она убрала мою руку со своего лица и сменила тему.

– Что случилось с нашим гостем в президентском номере?

– С ним обращались совсем не по-президентски, но он жив, – сказал я и не смог удержаться от того, чтобы не скользнуть взглядом по всей длине ее тела.

Двадцать минут…все, что нам было нужно, – это хороший…

– И… – Она схватила меня за подбородок и подняла мою голову, чтобы встретиться со мной взглядом. – Что он сказал?

– Он звал своего отца, как последняя сучка. Я предполагаю, что он пришел сюда, чтобы доказать своему отцу и остальным членам триады, что у него есть яйца…Я забрал их.

– Все во мне говорит убить его, Лиам. Убить их всех сейчас, пока ситуация не обострилась. – Сказала она и скрестила руки на груди, приподнимая груди, очевидно, чтобы помучить меня. Боже. После всех этих лет я все еще был зависим от нее. – Мы потратили много времени, медленно выстраивая баланс, Лиам… Мы никогда не сможем…

– Я знаю, – сказал я серьезно. Я поцеловал ее в лоб, прежде чем прижаться своим к ее. – И если кто-нибудь пойдет против нас, мы сделаем то, что делали всегда.

– Будем бороться?

– Победим.