Текст книги "Творец Бога"

Автор книги: Дуглас Ричардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 10

Они ехали около полутора часов. Воздух в багажнике с самого начала был затхлым и становился все хуже и хуже. На длинных отрезках пути – вероятно, по шоссе – машина шла довольно гладко, но пару-тройку раз Дэша мотало по всему багажнику, так что к концу поездки он обзавелся несколькими мелкими царапинами и синяками. Наконец – Дэвиду показалось, что прошла целая вечность – машина остановилась. Через минуту багажник распахнулся.

– Вылезай, – полушепотом приказала Кира, заслоняя Дэша от возможных наблюдателей.

В одной руке она держала шокер, в другой – свою черную сумку и явно не собиралась ему помогать.

– Спиной назад. Сначала ноги, – инструктировала она. – И тихо. Привлечешь внимание, и ты покойник.

Дэш был связан, не говоря уже о том, что он находился в тесном пространстве, и задача потребовала от него геркулесовых усилий, однако в конце концов он справился. Машина стояла в захудалом мотеле, который извивался одноэтажной змеей вокруг плохо асфальтированной парковки, формируя три стороны четырехугольника. Здание было в плохом состоянии, а наружная территория практически лишена освещения.

Кира припарковалась прямо перед одним из номеров и сейчас жестом приказала Дэшу заходить. Когда они вошли в комнату, в нос ударил хорошо узнаваемый запах плесени, смешанный с вонью тысяч сигарет, выкуренных здесь за долгие годы. Единственное окно прикрывали длинные безвкусные шторы, а на выцветшем покрывале виднелись прожженные дыры. Номер был одним из пары смежных, расположенных не бок о бок, а один за другим. Две тонкие створки деревянной двери в глубине комнаты были распахнуты, открывая узкий проход в соседнюю, абсолютно такую же комнату. Кира явно сняла оба номера, но оставила свет только в ближайшем.

– Залезай на кровать, – скомандовала она, когда они вошли. – Прижмись спиной к спинке кровати.

Дэш вскарабкался на двуспальную кровать, и женщина, воспользовавшись еще одной стяжкой, пристегнула его наручники к деревянному столбику тонкой спинки кровати.

Сейчас комнату освещала лампа, стоящая на прикроватном столике. Кира привязала к шнуру лампы веревку, с другой стороны заканчивающуюся петлей с затяжным узлом. Подняла петлю с пола, подошла к двери, обмотала веревку вокруг ручки и туго натянула. Теперь шнур лампы натянулся до предела, хотя лампа все еще была включена в розетку. Вероятно, Кира измерила все заранее. Потом она быстро и умело сделала растяжку поперек коридора, у самого входа в комнату, примерно в футе от пола.

Закончив с этой работой, Кира вытащила из сумки новейшие очки ночного видения, застегнула ремешок и сдвинула их на лоб. Достала черный комбинезон, сделанный из необычного искрящегося материала, залезла в него и застегнула молнию; теперь комбинезон закрывал все ее тело, от пяток до подбородка. Потом женщина переставила деревянный стул, стоящий в двадцати футах от Дэша, чтобы его не было видно от двери. Вся эта деятельность была отлично спланирована и претворялась в жизнь с военной четкостью.

Закончив приготовления, Кира Миллер швырнула очки в тонкой оправе в сумку, уселась на стул и посмотрела на Дэша. Потом тяжело вздохнула.

– Ты в порядке? – спросила она, казалось, с искренним беспокойством.

Дэвид недоверчиво посмотрел на нее. Она спрашивает об этом сейчас, после всего, что случилось? К чему прикидываться, будто ее заботит его благополучие?

– Что я здесь делаю? – резко спросил он, понимая, что речь уже не грозит ему смертной казнью.

Она нахмурилась, похоже, с сожалением.

– Мне нужно было поговорить с тобой. Убедить тебя, что я вовсе не тот злодей, которым ты меня представляешь. Что я ни в чем не виновна.

Дэш опешил.

– Невиновна? Да ты смеешься! Резкий переход от «тихо, а то я всажу в тебя пулю»…

Он не знал, чего ожидать. Возможно, пыток, угроз. Но заявление о невиновности вообще отсутствовало в списке возможностей. Но зачем? Он уже в ее власти. Или это попытка вывести его из равновесия?

Кира нахмурилась еще сильнее.

– Слушай, мне вправду жаль, что я протащила тебя через все эти неприятности. Честное слово. Поверь, я бы предпочла произвести совсем другое первое впечатление. Но тем не менее я невиновна.

Дэш фыркнул.

– Ты считаешь меня идиотом? – огрызнулся он. – Ты разрядила в меня столько электричества, что хватит осветить Бродвей. Несколько раз угрожала моей жизни. Оставила умирать Мэтта Гриффина. Привязала меня к кровати под дулом пистолета… – Он покачал головой. – Должно быть, я упустил, как это все соотносится с твоей невиновностью.

– Уверяю тебя, с твоим другом-хакером все будет хорошо. Я просто вкатила ему очень мощное снотворное. Завтра он проснется отдохнувшим и посвежевшим, – ответила она. – Вдобавок ничего не вспомнит о случившемся. Но я вынуждена действовать таким образом. Ты слишком опасен, тебе нельзя давать пространство для маневра. У меня был только один вариант.

– И как ты это вычислила?

– Поставь себя на мое место. Как побеседовать с человеком, который предубежден, считает тебя воплощением дьявола, вдобавок прошел подготовку в спецназе и находится под постоянным наблюдением?

Дэш проигнорировал вопрос.

– А почему ты считаешь, что я под наблюдением?

– Потому что люди, стоящие за Коннелли, ничего не пожалеют, только бы наложить на меня руки, – с абсолютной убежденностью сказала она. – И вовсе не по тем причинам, о которых ты думаешь. Ты вправду веришь, что они отправили тебя действовать на свой страх и риск? Без присмотра? Я для них слишком важна. Будь уверен, они наблюдали за каждым твоим шагом с той минуты, как ты согласился на это задание.

Дэш поднял брови.

– Люди, стоящие за Коннелли? – повторил он.

– Коннелли в этой игре просто кукла. Как и ты, – напрямик ответила она. – А те, кто дергает за ниточки, следят за тобой.

– Если они, как ты говоришь, следят за мной, почему же они не вмешались во время моего похищения?

Кира покачала головой.

– Речь не идет о висящем за тобой «хвосте», – не задумываясь, ответила она. – Ты слишком хорошо подготовлен. Даже если они пустят за тобой две или три машины, рано или поздно ты их заметишь, и отдача будет слишком сильной.

Она помолчала.

– К тому же это пустая трата людских ресурсов. Они считают, что если тебе вообще удастся меня отыскать, это займет несколько недель. Удаленного наблюдения вполне достаточно.

– Понимаю, – снисходительно заметил Дэш. – Видимо, они засунули крошечное устройство слежения мне в футболку.

Кира мягко улыбнулась.

– Должна признаться, это маловероятно, – застенчиво сказала она, в глазах плясала смешинка. – Но я бы не стала отметать такой вариант. Я грешу излишней осторожностью, и пока это идет мне на пользу.

Дэш неожиданно осознал, что погружается в ее сияющие глаза и естественную улыбку. Непринужденное очарование и природная привлекательность Киры обезоруживали еще сильнее, чем ему показалось поначалу. Ее черты вряд ли могут быть мягче и женственней. Движения гибкие, как у спортсменки, даже в этой мешковатой одежде, голос нежный и привлекательный. Теплый и выразительный взгляд больших голубых глаз. Длинные ресницы, тонкие линии скул и подбородка.

Дэш заставил себя моргнуть и разорвать минутное очарование, злясь на себя, что в разговоре с женщиной испытывает какие-то иные эмоции, кроме отвращения.

– Ты очень старалась соблюсти тишину в квартире Гриффина. Полагаешь, она под прослушкой?

– Боюсь, что да, – вздохнула Кира.

– А как они вообще догадались, что ее нужно прослушивать? Я сам узнал о существовании Гриффина всего тридцать шесть часов назад.

– Они отслеживали твои телефонные разговоры. Как только ты договорился с ним о встрече, они, скорее всего, расставили в его квартире «жучки». Опять же, я в этом не уверена, но предпочитаю действовать, исходя из такого допущения.

– И ты отправила эсэмэску, которая заманила меня в квартиру Гриффина?

Кира кивнула.

– Хорошая работа, – с отвращением произнес Дэвид, хотя в действительности адресовал это чувство себе.

Как же это он так облажался? Но даже отчитывая себя, Дэш сознавал: именно дерзость Киры Миллер вынудила его совершить ошибку. Она раскусила его, возможно, еще до того, как он взялся за задание. Действовала с потрясающей скоростью и решительностью. Использовала непривычную для себя тактику. И в результате захватила его врасплох.

Дэш ждал злорадства, но женщина, похоже, предпочитала извиняться.

– Следуя твоей логике, – сказал он, – ты справилась с похищением, причем в полной тишине. Моя машина, одежда, телефон и оружие далеко отсюда. Нечего отслеживать, некуда втыкать «жучки»… – Он кивнул на дверь номера. – Тогда зачем нужна растяжка и прочие предосторожности? Бывает осторожность, а бывает иррациональность, – заметил он.

– О, они обязательно отследят нас здесь. Если нам повезет, к этому времени мы будем далеко отсюда. С другой стороны, если повезет им, я должна быть готова.

– И какую, по-твоему, форму примет их удача?

– Рано или поздно – надеюсь, поздно – эти люди осознают, что маячки, которые они засунули в твою машину, твои вещи или… куда угодно, не двигаются. Они отследят «жучки» до квартиры Гриффина и выяснят, что тебя там нет. После твоего посещения хакера они могли решить периодически просматривать парковку его дома со спутников. Если им повезет поймать изображение машины, которой я пользовалась, это здорово ускорит поиски… – Кира помолчала. – Надеюсь, я успею справиться со своей задачей до их приезда, – закончила она.

– Ага, – поднял брови Дэш. – И в чем заключается твоя задача?

Несколько секунд она смотрела ему прямо в глаза, потом вздохнула и серьезно заявила:

– Привлечь тебя на мою сторону.

Глава 11

Несколько долгих секунд Дэш ошеломленно молчал. Сквозь тонкие стены мотеля слышалось завывание далекой сирены.

Наконец он потряс головой и хмуро бросил:

– Тогда можешь сэкономить время. Делай, что тебе нужно, поскольку я никогда не присоединюсь к тебе. Ни при каких обстоятельствах.

– Учитывая то, что ты обо мне думаешь, твоя позиция достойна восхищения, – угрюмо заметила Кира. – Но раз уж тебе безразличны мои слова, я дам себе шанс. И знай: мое дело сфальсифицировано. – Она глубоко вздохнула. – Однако отдам должное кукловодам. Они так сфабриковали дело, что мне очень трудно защищаться.

Дэш вопросительно поднял брови.

– Тебе сказали, что я гениальная психопатка. Мастер манипуляций. Человек, который сегодня отрежет тебе ноги, а завтра пройдет тест на детекторе лжи и не вспотеет. Верно?

Дэвид молчал.

– А значит, любые мои слова подозрительны. И чем они разумнее, тем подозрительнее, поскольку тебя заранее обучили считать их манипуляциями, – огорченно сказала она. – Ты когда-нибудь видел по телевизору целителей?

Дэш кивнул, заинтересовавшись, к чему она ведет.

– Был один парень, который собрал на одного из таких целителей видеофакты, доказательства его мошенничества. Сообщники целителя изучали людей, которые ждали своей очереди, и нашептывали ему сведения в спрятанный наушник, а со стороны казалось, будто из него прут божественные откровения. Как-то так… – Она помолчала. – Знаешь, что случилось, когда эти кадры показали благочестивым последователям того целителя?

– Они перестали быть его последователями.

– Разумное рассуждение. Но нет. Они стали верить ему еще сильнее. Они заявили, что доказательства сфальсифицированы. Что это дело рук Сатаны, который пытается дискредитировать дело великого человека.

Кира покачала головой.

– Если ты вправду веришь, что выступаешь против Короля Лжи, никакие доказательства не изменят хода твоих мыслей. – Она снова вздохнула и на секунду показалась очень усталой. – Мне остается только надеяться, что ты не из их числа.

Дэш досадливо нахмурился.

– А зачем тебе на это надеяться? Какая разница, что я думаю? – спросил он. – И даже если ты меня завербуешь, какую пользу я тебе принесу? У тебя под рукой целые террористические организации.

– Попробуй – хотя бы на время – представить, что я не тот человек, о котором тебе рассказывали, – раздраженно ответила Миллер. – Я не связана с террористами.

– А твои активы – тоже ложь?

– Нет.

– Тогда, даже если ты говоришь правду, ты в состоянии нанять столько телохранителей и охранников, сколько пожелаешь.

– Да. Могу. Но я слишком дорого сто́ю. Я никогда не смогу полностью довериться таким людям. Я дорого заплатила за этот урок, – мрачно сказала Кира.

Она указала на Дэша.

– А вот ты руководствуешься правотой дела, а не материальными наградами. Ты выбрал профессию, связанную с насилием, но ты честен, ты сопереживаешь людям. Мало того, у тебя самобытный характер, мировоззрение и множество талантов.

Дэвид поднял брови.

– Прямо литературный портрет, – заметил он. – А сделан всего-то из крох информации с ноутбука.

Женщина понимающе улыбнулась.

– Прочитай несколько сотен электронных писем – и удивишься, как быстро ты сможешь прочувствовать другого человека. Но твой ноутбук – не первая моя остановка, а последняя. Если знаешь, что искать, ты получишь любые сведения, не отходя от компьютера. Любые. Архив колледжа. Обширные военные отчеты и экспертизы. Книги, которые ты покупаешь через Интернет. Всё.

– Психиатрические экспертизы? – осуждающе спросил Дэш.

Он вспомнил, как в несколько сессий обнажал душу перед военным психиатром после гибели его команды в Иране. Если женщина получила доступ к этим записям, сложно придумать худшее вторжение в личную жизнь.

Кира опустила взгляд и неловко кивнула.

– Прости, – тихо произнесла она, вновь показавшись абсолютно искренней. – С того момента, как ты принял это задание, я изучала всю доступную информацию, пыталась понять тебя как личность. И эту в том числе. Я не хочу тебе лгать.

Она вновь посмотрела на Дэша.

– Я изучала всех людей, которых отправлял за мной Коннелли. Так же тщательно. Но они мне не подходили. – Женщина подалась к Дэшу. – А ты подходишь. Я уверена.

Дэвид скривился в слабой иронической улыбке и с откровенным недоверием покачал головой.

– Знаю, знаю, – нетерпеливо сказала Миллер. – Лесть – еще один инструмент мастера манипуляций, и ты на это не покупаешься. Как бы то ни было, это правда.

Она помолчала.

– Послушай… Дэвид… ты же сам сказал, я легко могу нанять кучу людей с твоими навыками.

Дэш промолчал, но внутренне ощетинился, когда она назвала его по имени.

– Тогда зачем мне выбирать тебя, тратить такие усилия на твое похищение, рисковать? – продолжала Кира. – Один звонок, и к моим услугам любой наемник или друзья-террористы.

– Потому что у меня есть особые качества, – скептически заметил он. – Я уже понял.

Кира нахмурилась.

– Я знала, что будет нелегко, – смиренно сказала она. – Есть только один способ, которым я могу попытаться завоевать твое доверие. Я знаю. В общем, давай так – я рассказываю тебе свою версию, потом отстегиваю наручники и отдаю тебе пистолет. Если и это тебя не убедит, тогда все без толку.

Дэш не ответил. Она пытается заставить его ослабить бдительность, дав ложную надежду, возможно, хочет предотвратить попытку побега, но это не сработает. Он поверит не раньше, чем увидит. А до тех пор будет по-прежнему считать бегство единственным способом спасти жизнь.

Тем не менее Дэвид не мог не заинтересоваться неожиданной направленностью разговора.

– Ладно, – наконец произнес он, прикидываясь, что поверил. – Договорились. Начинай свои уговоры. Рассказывай свою версию правды. – Подергал свою привязь и горько добавил: – Считай меня слушателем поневоле.

При этих словах женщина вздрогнула; каждая черточка ее лица выражала сожаление. Ее язык тела казался абсолютно искренним, и Дэш понял – она не только гениальный биолог, но и великолепная актриса.

– Твои сведения о моем детстве и школьных годах верны, – тихо начала она. – За исключением того, что мои родители действительно погибли в результате несчастного случая, но я не имела к этому никакого отношения.

– А в отчете и не говорилось, что имела.

– Но ты же это предположил, верно?

Дэш молчал.

– Ну разумеется, – понимающе сказала она.

– Мы собираемся дискутировать о моих предположениях или ты все же изложишь свою позицию?

Кира вздохнула.

– Ты прав, – печально ответила она, потом явственно собралась с духом и продолжила: – Я отличилась в школе, а позже нашла свое призвание в генотерапии. Многие специалисты в этой области говорили, что я обладаю проницательностью и интуицией, которые встречаются раз в поколение. Со временем я и сама в это поверила. И более того, постепенно пришла к мысли, что способна изменить весь мир. Оказать ключевое влияние на медицину.

Она помолчала.

– Но ключ к такому перевороту – выбор правильной проблемы. Мне хотелось с самого начала решить сложнейшую проблему. Рискуя показаться нескромной, – добавила женщина, – если ты осознаешь себя Леонардо да Винчи, твой долг перед миром – создавать шедевры, а не поделки.

– Дай-ка угадаю, – встрял Дэш. – Сейчас ты расскажешь, что твой проект не имел ничего общего с биологическим оружием.

– Ну разумеется, – раздраженно ответила она. – Я выбрала важнейшую проблему, одну из тех, решение которой на раз справляется с прочими проблемами, медицинскими или любыми другими.

Даже в тусклом освещении комнаты Дэш видел, как сверкают ее голубые глаза.

– Есть какие-нибудь догадки? – бросила вызов Кира.

Женщина с надеждой смотрела на него, явно желая, чтобы он сам пришел к ответу. Она терпеливо ждала, пока он размышлял над вариантами.

– Какую? – неуверенно произнес Дэвид после минутного молчания. – Построить суперкомпьютер?

– Горячо, – признала она и вновь принялась ждать, пока он свяжет все концы вместе.

Дэш сосредоточенно наморщил лоб. Есть только один универсальный способ упростить решение всех проблем – создать лучшие инструменты для их решения. Но если улучшенный компьютер – неправильный ответ, тогда что?.. Тут он широко распахнул глаза, внезапно сложив два и два. В конце концов, она специалист в молекулярной биологии, а не в компьютерных технологиях.

– Повышение интеллекта, – наконец сказал он. – Улучшение человеческого разума.

– Точно, – ответила Миллер с лучезарной улыбкой, будто радовалась его догадливости. – Только представь, что ты обладаешь безграничным интеллектом. Неограниченной способностью к творчеству. Ты сможешь с легкостью решить любую встреченную проблему, причем мгновенно.

Она помолчала.

– Конечно, безграничного интеллекта не существует. Но любое заметное улучшение интеллекта и творческих способностей будет воистину бесконечным даром. Какая проблема может быть лучше этой?

– И ты хочешь сказать, что действительно ее решила? – скептически поинтересовался Дэш.

– Да, – устало подтвердила Миллер; она не казалась торжествующей или хотя бы счастливой, признавая свой успех.

– Что, как в «Цветах для Элджернона»? – спросил Дэвид.

Он прекрасно понимал: даже у нее не хватит наглости заявить, что она добилась такого же роста интеллекта, как в этой книге[8]8
  «Цветы для Элджернона» – научно-фантастическая повесть Дэниела Киза (рассказ – 1959 г., повесть – 1966 г.). Умственно отсталый уборщик Чарли Гордон участвует в эксперименте по улучшению интеллекта. В ходе эксперимента он становится гением, но улучшение оказывается временным. Элджернон – имя мыши, первого участника этого эксперимента.


[Закрыть].

Краешки губ Киры изогнулись в легкой улыбке.

– Нет. Мои результаты впечатляют намного сильнее, – обыденным тоном ответила она.

Глава 12

Дэш был практически готов поверить, что ей удалось каким-то образом повысить собственный интеллект, но это уже слишком.

– Это невозможно, – уверенно сказал он. – Даже для тебя.

– Нет, возможно. Глубокие познания в нейробиологии и гениальная интуиция в области генотерапии. Добавь к ним абсолютную преданность задаче и метод проб и ошибок, и решение можно найти.

– То есть ты хочешь сказать, что сейчас я беседую с человеком с коэффициентом интеллекта в тысячу? Или больше?

Она покачала головой.

– Эффект временный. Сейчас я – просто я.

– Очень удобно, – заметил Дэш. – Правда, у меня с собой все равно нет тестов на ай-кью.

Он задумался, потом отрицательно мотнул головой.

– Нет, я на это не куплюсь. Мы развивались, чтобы стать самыми разумными существами на планете. Я уверен, есть предел. Если мы его и не достигли, то очень близки.

– Да ты шутишь, – горячо возразила Кира. – Ты даже не представляешь себе потенциал человеческого мозга. Без всякой оптимизации он быстрее и мощнее, чем любой когда-либо созданный суперкомпьютер. А его теоретические возможности потрясают: он мощнее суперкомпьютера в тысячи раз.

– Человеческий мозг не может быть быстрее суперкомпьютера, – заспорил Дэвид. – Черт, он даже недотягивает до дешевого калькулятора.

– Мы не подключены к математике, – пояснила Кира, качнув головой. – Мы эволюционировали, помнишь? Эволюцию заботит только выживание и размножение. Мозг оптимизирован сохранять нам жизнь во враждебном мире и побуждать своего владельца заниматься сексом. И точка. А мужские мозги, – весело заметила она, – особо оптимизированы под сексуальную озабоченность.

Продолжая веселиться, она добавила:

– Не пойми меня неправильно. Я не собираюсь критиковать мужчин. Уверена, некоторые из наших предков-мужчин думали не только о сексе. Но это свойство отмерло. А знаешь почему?

Дэш молчал.

– Потому что потомство оставляли только озабоченные, – улыбнулась она.

При других обстоятельствах Дэвид, возможно, улыбнулся бы в ответ, но сейчас он заставил себя хранить бесстрастность и ледяной взгляд. Он заложник психопатки и не должен поддаваться ее очарованию.

– В общем, – продолжила Миллер со вздохом, явно разочарованная тем, что ее краткая веселость не нашла отклика, – мы не подключены к математике. Как квадратный корень поможет нам убить льва или остаться в живых? Никак. Нам поможет только способность точно бросить копье. Или увернуться от копья врага из другого клана.

И не забудь, – продолжала женщина, – в отличие от компьютера, наш мозг контролирует каждое движение, дыхание, сердцебиение, взмах ресниц и даже эмоции. И все это время он принимает огромное количество информации органов чувств, причем непрерывно. Одна только сетчатка насчитывает сто миллионов клеток, постоянно передающих в мозг визуальную информацию, да еще с высочайшим разрешением. Если компьютеру придется контролировать и управлять каждым движением тела, каждым процессом да еще реагировать на нескончаемый шквал информации, он просто расплавится.

Сам того не желая, Дэш был очарован. Может, она дьявол, мрачно подумал он. Сейчас он сражается за свою жизнь – и все равно невольно поддается ее чарам, физическим и интеллектуальным.

– Аскарида C. elegans неплохо поживает с нервной системой из трехсот двух нейронов, – продолжала Кира. – А знаешь, сколько нейронов в человеческом мозге?

– Больше трехсот двух, – криво усмехнулся Дэш.

– Сто миллиардов, – категорично объявила Кира. – Сто миллиардов! И между ними порядка ста триллионов синаптических связей. Не говоря уже о двух миллионах миль аксонов. Электрические сигналы носятся по нейронным путям, как пинбольные шарики, создавая мысли и память. В человеческом мозге может сформироваться практически бесконечное число нейронных путей. А компьютер использует двоичную систему. Цепь либо включена, либо выключена; единица или ноль. Но мозг гораздо тоньше. Число доступных цепей, которыми мозг может воспользоваться для расчетов, мыслей или изобретений, заставит любой компьютер сгореть со стыда.

– Ладно, – сказал Дэш и кивнул, раз уж руки скованы и прочие жесты недоступны. – Все остальное может быть истиной или ложью, но ты молекулярный биолог, так что я уступаю. Мозг имеет огромный потенциал. – Он помолчал, потом поднял брови. – Но как получить доступ к этому потенциалу?

– Хороший вопрос, – заметила Кира. – Будь ты мной, ты начнешь с изучения различий в архитектуре мозга гениев и умеренно умственно отсталых.

– Что значит «умеренно умственно отсталые»?

– Коэффициент интеллекта от сорока до сорока пяти. Они способны к обучению примерно до уровня начальной школы. У человеческого интеллекта весьма примечательный динамический диапазон. От умственно отсталых с ай-кью меньше двадцати пяти до уникумов с ай-кью больше двухсот. Природа еще до моего появления продемонстрировала гибкость человеческого мозга и интеллекта, – отметила Кира. – Кроме того, я изучала всю доступную информацию об ученых аутистах.

– Это новое название для тех, кого раньше называли гениальными идиотами?

– Именно. Как Дастин Хоффман в «Человеке дождя»[9]9
  «Человек дождя» – фильм режиссера Б. Левинсона (1988), получивший четыре «Оскара». Персонаж Дастина Хоффмана, аутист Рэймонд Бэббит, демонстрирует феноменальную память и математические способности, но в остальных сферах умственного развития находится на уровне ребенка.


[Закрыть].

– Я знаком с этим состоянием, – кивнул Дэш.

– Хорошо. Тогда ты знаешь, что есть ученые аутисты, которые способны не только соперничать с арифметическим калькулятором, но и мгновенно вычислять квадратные корни. Некоторые из них могут запомнить целый телефонный справочник, – добавила она, прищелкнув пальцами, – и без малейшего труда.

Дэш задумчиво прищурился. Гениальные идиоты открывали уникальный вид на потенциал человеческого мозга.

– Они способны на потрясающую деятельность в определенной области, но у них низкое эмоциональное восприятие, они плохо понимают и рассуждают. Почему? Потому что они подключены иначе, чем ты или я, – пояснила Кира. – Я поставила себе целью понять генетическую основу этих различий в их нейронных рисунках. Построить карту различий между ученым аутистом и нормальным человеком. И, в конечном итоге, найти способ временно переподключить нормальный мозг; достичь способностей ученых аутистов, но иначе, более комплексно и без явных недостатков. Оптимизировать мозг не просто ради математики и трюков с памятью, но ради интеллекта и творчества. Приобщиться к практически безграничной грубой мощи мозга.

– При помощи генотерапии?

– Верно, – ответила Кира. – Структура нашего мозга постоянно меняется. Каждая мысль, воспоминание, сигнал органов чувств или опыт перестраивают мозг – еле-еле заметно. Я выяснила, что мозг ученого аутиста на удивление мало отличается от мозга нормального человека. И, почти как при зарождении кристалла, стоит преобразовать крошечную зону мозга в более эффективную, оптимизированную структуру, как возникнет цепная реакция, которая преобразует все остальное. Есть ряд эмбриональных генов, способствующих созданию нейронных рисунков во время начального развития мозга. После рождения они отключаются. При помощи генотерапии я могла заново активировать любые из этих генов, причем в заданной последовательности и с нужным уровнем экспрессии[10]10
  Экспрессия генов – процесс, при котором наследственная информация гена преобразуется в РНК или белок, то есть в действующий продукт.


[Закрыть].

Кира на несколько секунд умолкла, чтобы дать Дэшу время осознать сказанное и задать вопросы, если они возникнут.

– Продолжай, – сказал он.

– Я начала проводить опыты над грызунами. Работала в виварии «НейроКью» по ночам, чтобы сохранить исследования в тайне.

– А почему в тайне? Такой подход интуитивно понятен даже тупому пехотинцу вроде меня.

– Я слишком хорошо тебя изучила, Дэвид, так что не надо насчет тупого пехотинца.

– Спрошу еще раз, – настаивал Дэш. – Почему не пойти этим путем открыто?

– Если бы я могла, – промолвила Кира.

Она подняла палец.

– Во-первых, коллеги-ученые решили бы, что это очередная погоня за несбыточным, которая никогда не увенчается успехом. Во-вторых, – продолжила женщина, подняв второй палец, – FDA[11]11
  FDA (Food and Drug Administration) – Управление по контролю пищевых продуктов и лекарственных средств, надзорный орган правительства США.


[Закрыть] разрешает рисковать и вводить чужеродные химические или биологические препараты в тело человека только в том случае, если это помогает излечить болезнь или неблагоприятное состояние здоровья. Попытка улучшить здорового человека будет встречена ими с… неодобрением.

– Слишком похоже на игры в Бога? – предположил Дэш.

– Да. А еще – неуместный риск. FDA никогда не даст разрешения на такую деятельность. А без их одобрения испытывать этот подход на людях незаконно.

– Даже на себе?

Кира кивнула.

– Даже на себе. Я рисковала всей своей карьерой и репутацией. Если кто-нибудь узнает, поверь, мне не станут аплодировать. Особенно в таком случае. Подумай сам, речь идет о попытке изменить архитектуру мозга, само вместилище человеческой души. Игра в Бога, как ты и сказал. Тут есть очень сложные этические и моральные аспекты.

– Но это тебя не остановило, – осуждающе заметил Дэш.

Миллер твердо покачала головой, но по лицу ее мелькнула тень сожаления.

– Нет, – вздохнула она. – Я была убеждена, что смогу добиться успеха. Я рисковала только собой. А потенциальная награда просто потрясала.

– Цель оправдывает средства?

– А как бы ты поступил? – защищаясь, спросила Кира. – Представь на секунду, что у тебя есть основания верить в свою способность разрешить ключевые проблемы человечества, создать технологии, которые перевернут общество. Но тебе придется обойти несколько правил этого общества. И что бы ты сделал?

Дэш отказывался погружаться в эту дискуссию.

– Неважно, что бы я сделал, – ответил он. – Важно, что сделала ты.

Кира не могла полностью скрыть свое разочарование, но продолжила рассказ с того места, где прервалась.

– Лаборатория «НейроКью» идеально подошла мне. Мы работали над болезнью Альцгеймера, поэтому в ней уже было достаточно оборудования для изучения интеллекта и памяти. Я воспользовалась всеми полученными знаниями о мозге и ученых аутистах и разработала смеси из вирусных векторов со встроенными новыми генетическими конструктами. Я полагала, что эти препараты осуществят мою цель. Я протестировала их на лабораторных крысах.

– Мне было бы приятно думать, что крысиные мозги не слишком-то похожи на мозг человека, – заметил Дэш.

– Было бы справедливо сказать, – весело ответила она, – что между ними есть небольшие различия. Но если ты интересуешься, достаточно ли их сходства для получения значимого результата, то ответ – да.

– Так, значит, ты смогла создать своего Элджернона?

– Да. Элджернон был мышью, а я работала в основном с крысами, – отметила женщина, – но – да. Крыса под номером девяносто четыре продемонстрировала потрясающий рост интеллекта. Я потратила еще год, совершенствуя смесь.

– И затем попробовала ее на себе?

Кира кивнула.

– И что, ты стала супергением?

– Нет. Я чуть себя не убила.

Миллер нахмурилась, воспоминания явно были неприятными.

– По-видимому, мозг крысы и мозг человека все же недостаточно похожи, – иронически заметила она. – Кто бы мог подумать?

– Так что же случилось?

Кира поерзала на стуле, на лице проступило болезненное выражение.

– Множество негативных эффектов. Все описывать не стану. Полная потеря слуха. Галлюцинации и трипы, как после ЛСД. Жуткая головная боль. – Она помолчала. – Но самое худшее – это переподключение повлияло на работу вегетативной нервной системы. Сердце и дыхание перестали работать автоматически.

Женщина покачала головой, вспоминая тот ужас.

– Каждую секунду на протяжении трех часов, которые длилась трансформация, мне приходилось не только справляться с галлюцинациями, но и постоянно управлять сердцем и легкими. Раз за разом приказывать сердцу биться, а грудной клетке – подниматься и опускаться. – Ее передернуло. – Это были самые долгие и самые жуткие три часа за всю мою жизнь.

Рассказ полностью захватил Дэша.

– И такой результат тебя не отпугнул?

– Почти, – честно ответила Кира. – Почти. Но работа с крысами показала, что это итеративный процесс. Первые семьдесят восемь крыс умерли, но эти исследования хотя бы задали верное направление, и я избежала их судьбы – едва-едва. А начиная с семьдесят девятой я постепенно совершенствовала переподключение, причем без новых жертв, вплоть до номера девяносто четыре.