Текст книги "Клятва на стали"

Автор книги: Дуглас Хьюлик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

7

– Черта с два! – Язык сработал вперед головы.

Я повернулся, распахнул дверь и выскочил в коридор.

– Постой!

Позади громыхнул стул и послышались быстрые шаги.

Я достиг лестницы и выхватил рапиру, одновременно выполнив разворот. Волк остановился меньше чем в футе от острия, нацеленного в левую половину груди. Я с удовольствием отметил, что кончик даже не дрогнул.

– Ты этого не сделаешь, – сказал Волк.

Он говорил не то о моем уходе, не то об угрозе сталью. Я полагал, что о том и другом.

– Может быть, и нет, но лучше разорюсь или сдохну, чем помогу тебе травить Дегана.

– Он так тебе дорог? – вскинул брови Волк.

– Я так ему должен.

– Значит, я правильно выбрал тебя.

– Пошел к чертям со своим выбором!

– Как скажешь. – Волк пожал плечами и указал на лестницу. – Что насчет Шатуна и людей Нийян? Как ты пройдешь мимо них?

– Сейчас меня тревожат не они.

Да и крыша никуда не делась.

– А, – отозвался Волк и посмотрел на острие моей рапиры, потом на меня. Этой сволочи, похоже, было все нипочем. – В таком случае мне следует, наверное, поберечь мою репутацию?

Прежде чем я успел шевельнуть острием, левая рука Волка уже скользнула под клинком, огибая его и обвивая змеей. В мгновение ока мое оружие угодило в полон, а ткань одеяния Волка докончила дело, одновременно защитив его кожу от лезвия. Делая так, Волк шагнул вперед и ладонью правой руки ударил меня в грудину.

Я опрокинулся с пустыми руками и не в силах вздохнуть, оставив у него клинок.

Гребаные Деганы!

Я все еще хапал воздух, когда Волк сунул руку мне под мышку и помог встать. Он вбросил мою рапиру обратно в ножны.

– По-моему, нам будет лучше под открытым небом, – заметил он. – Идем.

Я не спорил. Если на то пошло, я и не шел по-настоящему, пока мы не миновали второй этаж и не достигли главного. Когда мы направились к двери, мне удалось стряхнуть руку Волка и зашагать самостоятельно.

Как он и сказал, снаружи собралась изрядная толпа Резунов, которые слонялись по двору и больше были заняты рассматриванием друг друга, нежели нас. Там были и Нийян с Шатуном, разошедшиеся по бригадам. Шатун при виде нас рыкнул на своих людей и направил их внутрь; Нийян просто кивнула и развернулась.

– Итак, во сколько же она обошлась? – спросил я, проводив ее взглядом. Сказать, что в моем голосе не прозвучала горечь, было бы ложью.

– Не суди ее слишком строго, – ответил Волк, проследив за моим взглядом. – Да, она сдала тебя мне, но только когда уверилась, что я тебя не убью. Она очень жестко настаивала на этом условии.

– Прикажешь радоваться по этому поводу?

– Учесть пределы ее измены. Да, Нийян нарушила ваш договор, но это все ее прегрешение. Много ли ваших Кентов без единого вопроса приняло бы предложение Шатуна или сдало тебя мне? С тобой опасно связываться, а ей хватило смелости совершить это не таясь. Ты должен уважить ее пиетет к тебе. Шакалы питаются чем придется; Нийян Красные Ногти не шакал.

– Из этого мне все равно не ясно, сколько она запросила.

– Да, – согласился Волк, трогаясь с места. – Это верно.

Я шагнул вперед и глянул на улицу, где Нийян и ее люди уже сворачивали в проулок. В последний миг мне померещилось, что изрисованное хной женское лицо обернулось в мою сторону. Затем она скрылась.

Может быть, это и была цена? Сохранение территории за Нийян и жизни за мной?

Мне вдруг захотелось догнать ее и спросить, насколько далеко зашла бы она, не подставь меня Волк с гибелью Щура; сыграло бы роль, разделяй нас месяц или десять? В душе мне хотелось верить, что да.

Волк вел меня к центру площади. Мостовая почернела от угольной пыли, от грязи кузнецов, населявших Ржавые Воды. Воздух загустел от железа, воды и сажи. В сочетании с жаром, причиной которого были погода и близость неустанно работавших кузниц, могло показаться, что мы идем через копи. Я глянул для верности вверх и различил над головой ползучие кляксы средь звездных россыпей. Тучи, катившиеся на северо-восток из степей и принесшие зной, но ни капли дождя.

В Илдрекке стояло лето. Скверное время для жизни в городе. Стены подвальных таверн покрываются испариной, покуда Кенты сидят в сырости, пьют, точат клинки и лелеют свои обиды. За слово, которое двумя неделями раньше аукнулось бы косым взглядом, мужчины и женщины теперь готовы убить, а ненадежнейший слух обретает силу факта. Больше трупов в проулках – больше поводов Крушакам ставить Круг под свои дубинки.

Плохая пора для спасения организации; идеальное время для ее потери.

Волк остановился у ряда низких деревянных ящиков с землей, поставленных посреди площади. Цветы, поливки и Ангелы знают что еще – лишь бы умерить зной и оправдать существование общественного сада. Волк поставил ногу на угол одного.

– Я должен взглянуть на меч, – изрек он.

– Нет. – Я завел руку за спину и положил на парусину.

– Как брату Бронзы по оружию мне полагается…

– Как человеку, которого подставили, мне полагается послать тебя к гребаной матери. Я бился за него с другим Серым Принцем и не собираюсь отдавать тебе.

– Я хочу просто посмотреть.

– Ты не заслужил этой привилегии.

– Привилегии? – Волк глухо топнул в землю. – Я Деган! Если кто-то имеет право увидеть клинок Бронзы, не говоря уже о том, чтобы нести, то это я!

– Хочешь взглянуть? – Я приставил палец к груди Волка и приблизил лицо. – Подержать? Тогда не просто попроси, а скажи, зачем все это устроил – возню, подставу, шантаж, и я подумаю. Потому что без очень серьезной причины у тебя столько же шансов получить мою помощь и взять этот меч, как у меня – стать императором.

Волк, не отводя от меня глаз, сграбастал мой палец. Я приготовился услышать хруст, сопровождающийся дикой болью. Взамен он оттолкнул и его, и меня целиком.

– Я не просил взглянуть, потому что не мог быть уверен в ответе. И потому что подозревал, каким он будет.

Он выпустил мою руку. У меня осталось впечатление, что в иных обстоятельствах он оторвал бы ее и многое другое.

– Ты выискивал Дегана после пожара в Десяти Путях, – продолжил Волк. – Потом перестал. Мне это говорит о том, что ты либо потерял след, либо решил по нему не идти. Так или иначе, я знал, что с учетом ваших отношений просьбы о помощи будет мало – мне придется завладеть твоим вниманием.

– И замочил для этого Щура?

– Но ведь сработало? Иначе мы вряд ли стояли бы здесь и беседовали.

С этим я не мог поспорить.

– Ну и зачем тебе понадобился Деган? – Я подошел к ближайшей клумбе и присел на угол.

– Я ответил на твой вопрос, зачем я убил Щура. – Волк покачал головой. – Теперь показывай меч. После этого отвечу на остальные.

Секунду поколебавшись, я снял сверток и положил на колени. К моменту, когда я развязал веревку и начал разворачивать парусину, Волк уже нависал надо мной. Как только я снял последний лоскут, он задержал дыхание.

– Во имя звезд, – пробормотал он, – что с ним случилось?

Я провел пальцами по лому, когда-то бывшему мечом Дегана. Закопченный, обугленный, тот выглядел хуже, чем был, и потерпел серьезный ущерб. То, что когда-то было изящным клинком лунной стали, превратилось в нестоящую железку, брошенную в темном проулке после поражения в поединке. О да, меч оставался ровным, и режущая кромка казалась острой под всеми наносами, – в конце концов, то была сталь с Черного острова, для порчи которой необходимо нечто большее, чем просто пожар, однако никто не принял бы его за оружие Дегана с первого и даже второго взгляда. Я не узнал в нем знакомую вещь, пока не различил следов бронзовой отделки на изуродованной гарде, пока не стер с основания клинка грязь и не увидел одинокую слезу, вытравленную на стали. И даже после этого сомневался, покуда Щур не объяснил, где и как раздобыл его.

– Он побывал в том самом пожаре в Десяти Путях, – сказал я. – Я думал, что он потерян или, не знаю, может быть, найден и возвращен ордену. В любом случае я не искал его.

– Потому что?..

– Потому что решил: такова была его воля.

– И все-таки Щур завладел мечом Дегана, – возразил Волк. – Как?

– При помощи ума, везения и оказавшись в нужном месте в нужное время.

– А почему хотел?

– Он хотел не его, а вот это.

Я похлопал по рапире Тени. Сужавшаяся полоска стали с Черного острова, которую Птицеловка выудила из тлевших углей, починила и подарила мне. «Клинок принца для новоиспеченного Принца» – так она выразилась, отлично понимая, что будет значить мое обладание этой вещью. Я не знал тогда, выругать ее или расцеловать; так и не понял, если честно.

– Для Круга, – пояснил я, – этот клинок намного важнее и символичнее, чем меч Дегана. Щуру понадобилась рапира, но кое-кто его опередил. Однако по ходу поисков он наткнулся на оружие Дегана.

– А после?

– А после, будучи смекалистым Серым Принцем, он размышлял, и строил планы, и выгадывал время, когда можно будет использовать его против меня.

– Шантаж?

– Более или менее.

– Странно, что я застал его в живых, чтобы убить.

– Зачем мне это? – Я завернул клинок Дегана в парусину и подвесил на перевязь. – На его месте я поступил бы так же. Конкуренция есть конкуренция. Вдобавок нас связывала Мирная Клятва, и я никак не мог его кончить.

– Даже из-за клинка? – вскинул брови Волк.

– Я слова не нарушаю.

Сказанное далось мне тяжело. Конечно, я нарушал слово, но только в серьезных случаях. Доказательство покоилось у меня на коленях. Но мне пришлось произнести это, дабы проверить, отреагирует ли Волк, – особенно когда между нами витало имя Дегана. Если он знал о моей Клятве и том, что произошло, то он не мог промолчать и не разоблачить меня. Помимо всего прочего, он был Деганом.

Закидывая меч Дегана за спину, я наблюдал за Волком: изучал янтарные круги под глазами в поисках мышечного напряжения, присматривался к багряно-золотистому абрису челюсти на предмет зубов, стиснутых в бороде; прислушивался в ожидании разъяренного вдоха.

Но Волк лишь проводил клинок взглядом и вздохнул.

– Ладно, – сказал я. – Ты посмотрел. Теперь твоя очередь: зачем тебе Бронза?

– Ты имеешь в виду, помимо того, что он убил Железо?

Я остро глянул на него:

– Я уже говорил ордену, что это Тень…

– А я тебе говорил, – перебил Волк, – что мне наплевать на твою ложь и их затейливую полуправду. Нам обоим известно, что Железо убил Бронза. У него не было другой причины исчезнуть, не сказав ни слова, и бросить свой меч. Меч Дегана – это и есть Деган, его душа. Бронза не сделал бы этого, если бы не почувствовал, что больше не вправе его носить.

– Ты так уверен в этом? – спросил я.

– Мы все уверены.

– Вы все? – Я чуть подвинулся на своем насесте.

– Мы знаем, что Серый Принц не убивал нашего брата. Он не сумел бы сделать это так чисто. Мы все-таки не глупцы.

Сказать по правде, я надеялся на обратное. Большинство людей предпочитает простые ответы, разрешающие все тайны. Но опять же: большинство не входит в орден Деганов.

– Значит, он из-за этого тебе нужен? – проговорил я напряженно. – Ты считаешь, что он замочил твоего брата по оружию, и хочешь рассчитаться?

– Нет. Другие – может быть, но не я.

– Стало быть, мне крупно повезло, что меня подставил Деган, не желающий Бронзе смерти.

– Думай что хочешь, но знай: я ищу Бронзу не ради мести.

– Тогда зачем?

– Потому что он нужен мне. – Волк посмотрел на меня долгим, задумчивым взглядом.

– Для чего?

– Не могу сказать.

– О, Ангелы! – Старая песня Дегана о Железе на новый лад. – Снова Деганы с их чертовыми секретами! Вы хуже придворных куртизанок.

– Это вопрос, относящийся к ордену… – В тоне Волка обозначились снисходительные нотки.

– Это связано с гребаным императором, скажи?

– Что? – Глаза Волка расширились.

– С императором. Да ты его знаешь – это человек, которому твой орден обещал служить, но только сейчас вы не можете разобраться, означает ли это защиту империи или его самого.

Волк вытаращился еще сильнее. Я буквально читал его мысли: засекреченная информация, которая предназначена только для Деганов и относится к внутренней политике ордена.

– Как… – начал он.

– А как по-твоему, черт побери?

– Пожалуй, – молвил Волк после короткой паузы, – тебе придется дословно передать мне все, что рассказал тебе об ордене Деган.

Это был не праздный вопрос. Причина нарушения мной принесенной Дегану Клятвы заключалась в том, что он решил передать старинный дневник Эталона императору, но не допустить, чтобы сведения, которые там содержались, оказались не в тех руках. К несчастью, я уже согласился отдать книгу Одиночеству и помочь ей свергнуть самопровозглашенного императора. Это не мелочь, и дело было не только в его императорстве, но и в другом: его убийство не означало, что он не вернется.

Последние шесть столетий Дорминиканской империей правил один и тот же человек – вернее, три повторявшихся воплощения одного лица: основателя империи Стефана Дорминикоса. Ипостаси императора – Люсиен, Теодуа и Маркино – поочередно возрождались каждые тридцать лет, наследуя друг другу более или менее исправно. Случались задержки, когда свое брали мятежники или упрямые регенты, но в итоге престол всегда возвращался к той или иной версии императора. В конце концов, разве не сами Ангелы избрали императора и разделили натрое его душу? Разве не справедливо, чтобы земной трон навеки оставался за Избранным Ангельского Сонма?

Справедливо.

Если не учитывать, что все это было собачьей чушью.

Из дневника Эталона я узнал правду: Ангелы не имели никакого отношения к разделению души и бесконечному правлению Стефана Дорминикоса. Единственная причина его неизменного возвращения была в том, что он поручил своим магам – Эталонам – раскрыть секрет бессмертия. Те не справились и предложили лучшее, что могли: циклическое возрождение.

История с Ангелами, избранием Вечного Императора и рождением Имперского Культа была выдумкой от начала и до конца. А хуже стало то, что затея медленно разваливалась. Не с точки зрения магии, благо колдовство работало исправно – по крайней мере, так казалось извне, – а с точки зрения перевоплощавшегося человека, то есть людей.

Ни для кого не являлось секретом то, что последние сто лет императорские ипостаси неизменно скатывались в безумие. Старея, каждый император впадал в паранойю насчет самых разных вещей, особенно остальных воплощений. Со временем это напитывалось все большей враждебностью. В настоящий момент расстройство было слабым, но, как отметила Одиночество, исход угадывался легко: рано или поздно одно воплощение открыто столкнется с другим и империя начнет воевать сама с собой. Это будет продолжаться вечно, ибо если император, в которого ты верил, не умирал, то живо было и его дело. Но я не мог сказать того же об империи, и это вселяло тревогу. Нет империи – нет и Круга, а мне не хотелось увидеть, как мое единственное достояние и окружение, родное почти как семья, отправится псу под хвост из-за религиозного блефа. Одно дело травить нас как преступников, но истребить из-за ошибки истории? Нет, благодарю.

Тут-то и возникла проблема. Деган разделял мнение той части своего ордена, которая считала, что защита империи подразумевала защиту императора. Если бы я разрешил ему последовать голосу совести и отдать дневник, то сползание к гражданской войне стало бы необратимым. Мне же было нужно, чтобы сведения из дневника свалили человека, которого Деган поклялся защищать. И потому я вырубил моего лучшего друга в тот самый миг, когда он повернулся спиной, и сбежал с записками Эталона, хотя и понимал, что этим губил жизнь Дегана.

Но если я предал Дегана однажды, то это не означало, что я был готов повторить. Если Волк принадлежал к другой части ордена, то будь я проклят, если стану ему помогать.

Тот, в свою очередь, небрежно отмахнулся от вопроса.

– Дела, существующие у ордена с императором, тебя не касаются.

– Касаются после твоей подставы. Поэтому или говори правду, или я просто уйду, соберу людей, и мы разберемся с твоим враньем.

Он вернул вес тела на пятки, но в остальном не шелохнулся.

– Любишь красочные угрозы? Ты делаешь из знания клинок. Отлично: я отступаю и остаюсь с орденом. Нет, – произнес Волк, предупреждая мои возражения жестом. – Не перебивай. Под этим я разумею, что мечтаю видеть объединение Деганов ради одной цели, как было на заре нашего существования. Я хочу посмотреть, на что мы способны без этой занозы в заднице, которая постоянно отравляет нам жизнь, гниет и разделяет нас. Ты хочешь знать, откуда мне известно о поединке Бронзы и Железа? Из его неизбежности. Не сразись они, сразился бы кто-то другой. У меня, как ты скажешь, нет ни доказательства, ни свидетелей, но это не важно. Один Деган пролил кровь другого из-за того, что понимается под служением империи. Если это деяние останется невыясненным, то орден пожрет сам себя. Я хочу предотвратить это, и потому мне нужен Бронза.

– Как поучительный пример? – спросил я. – Притащишь его к своим братьям на какой-то глумливый суд?

– Ты ничего не понимаешь.

– А чья, по-твоему, в этом вина?

– Как сделать пример из того, кто уже образец? – Волк вздохнул. – Когда наши спорили, ругались и даже меняли точку зрения, Бронза стоял непоколебимо, как скала. Для него это вопрос не оснований и намерений, а убеждений. Бронза в ордене на особом счету. Держась в стороне, он приобрел известный авторитет. Немалый подвиг – хранить молчание в помещении, набитом орущими, упрямыми мечниками. Бронза пользовался влиянием среди Деганов до гибели Железа и, может быть, сохранил его и сейчас. Именно поэтому он мне понадобился: мне нужен его авторитет, чтобы успокоить распри, пока не стало хуже. Пока мы окончательно не пойдем стенка на стенку.

– Но если его не слушали раньше, то почему послушают теперь? Ты сам сказал, что он совершил немыслимое: замочил Дегана.

– Именно поэтому и могут прислушаться.

– Это, конечно, не лишено какого-то дикого смысла, – я запустил пальцы в шевелюру, – но давай притворимся, будто я не Деган, не думаю, как Деган, и не имею понятия о Стае, Клятвенниках, Страждущих или как там, к дьяволу, называется скопище Деганов – ладно? Просто объясни, чтобы я понял.

Волк подался вперед, положив левую руку на рукоять меча, и указал правой на клинок Дегана за моим плечом.

– Усвой главное: уже столетия не было случая, чтобы Деган обнажил – причем всерьез – сталь против другого члена ордена, убийств же не было со времен основания. Деяние Бронзы – не мелкий проступок. Если между двоими нашими возникают столь фундаментальные разногласия, что дело доходит до поединка, то это подрывает основы нашего служения. И то, что это совершено таким уважаемым человеком, как Бронза, усугубляет положение. – Волк с сомнением покачал головой. – Нет, если кто и может пошатнуть орден, то исключительно он: человек, проливший кровь брата и после нашедший в себе силы избавиться от клинка.

– И что же, они просто позволят ему вернуться и передумают?

– Ну нет, не совсем.

– Что значит – «не совсем»?

– Я не уверен, что его пустят в Казарменный зал.

– И почему?

– А ты как думаешь?

Да, об этом-то я и думал.

– Пошел к черту! – Я встал.

Тяжелая рука легла на мое плечо.

– Послушай меня. Это может выгореть.

– Черта с два оно выгорит. Если ты думаешь, что я собираюсь…

– Я думаю то, – сказал Волк, – что в настоящее время у ордена нет надежды большей, чем Бронза, а у него, в свою очередь, большей, чем я. Если кто-нибудь из моих братьев и сестер найдет его раньше, то дело наверняка кончится кровью. Мы не склонны прощать. Но выйдет он победителем или нет, будет поздно: орден может смириться с трупом одного Дегана, если я встану за Бронзу, но с двумя? Или больше? – Он помотал головой. – Нет. Если ты хочешь спасти Бронзу, а я – орден, то мне придется найти его раньше других.

– Как же ты поможешь ему вернуться? По-моему, ты сейчас сказал, что даже не уверен, пустят ли его в этот, как его, – Казарменный зал?

– Это ближайшее подобие зала заседаний, какое у нас есть. Ты прав: вернись он сам, это будет все равно что броситься на собственный меч. Но у меня есть это. – Волк похлопал по эфесу своего меча. – И еще это, с твоего и его разрешения. – Он указал на клинок Дегана. – Имея то и другое, я обладаю правом ходатайствовать за него. Я могу напомнить старые традиции ордена и попытаться защитить его от суда, пока он не получит возможность высказаться.

– И что он скажет? – Я вспомнил Медь и холод стали в ее глазах, когда она спрашивала о Дегане. – Чем ему оправдать убийство Железа?

– Не знаю, – покачал головой Волк. – Но я считаю, что у него должен быть шанс предстать перед орденом и изложить свою версию случившегося. Я думаю, он вправе просить о мире и ознакомиться с мнением своих товарищей, стоя с ними лицом к лицу. По-моему, он должен раз и навсегда уяснить, останется его имя в наших списках или покроется позором. Но прежде всего я считаю, что он заслуживает возможности выбрать между искуплением и проклятием. – Волк посмотрел на меня сверху вниз. – Ты согласен?

Мне было не ответить: пересохло во рту. Не возразить, что Деган покинул Илдрекку по собственной воле и знал, что делает, с того момента, когда спас мне жизнь и вышел из горящего склада. Не крикнуть о его единственном желании – чтобы его оставили в покое.

Я промолчал, ибо не был уверен, что это правда. Потому что понял: все названные мной причины, по которым я позволил Дегану уйти, являлись оправданиями моего нежелания ни пойти за ним, ни разыскать его. И потому что Волк, черт его побери, был прав.

Но этого было все-таки мало.

– Почему я должен тебе верить? – спросил я. Не самый сильный довод, но другого у меня не осталось. – Откуда мне знать, что вопреки всему сказанному ты просто не пропишешь Дегану стальное лекарство, как только увидишь?

– Ты и не должен, – просто ответил Волк. – Мне нечем тебя заставить, кроме как пригрозить уничтожить вместе с твоей организацией. Разве что попросить. И дать мое слово в том, что я ищу Бронзу не ради отмщения.

– В одной руке меч, в другой обещание? Такое сочетание не слишком способствует спокойным размышлениям.

Волк вскинул брови.

– Хочешь, чтобы я присовокупил второй? – спросил он, барабаня пальцами по эфесу сабли.

Мне было незачем уточнять, о чем шла речь: я знал. Волк спрашивал, не хочу ли я принять Клятву, которая привяжет меня к нему, а его ко мне в гармонии однократного служения.

Я помотал головой – возможно, чуть поспешнее, чем следовало. Я видел, к чему это могло привести, и не хотел задумываться о цене, которую стребует с меня Волк. Нет, его предложения Клятвы хватило, чтобы просто продемонстрировать мне серьезность его намерений.

– Не стоит заходить так далеко.

– Значит, мы договорились? – Волк коротко улыбнулся.

Я кивнул, еще не успев толком принять решение. Затем, раз начал, продолжил словами:

– Да, мы договорились.

Я собирался найти Дегана.

Но не для Волка и не для ордена. И даже не для моих людей и не для себя. Я намеревался сделать это ради Дегана, так как он заслуживал лучшей доли – намного лучшей, чем уготовил ему я.

Теперь мне оставалось лишь понять, как это сделать.