Текст книги "Крыланы из Шадизара"

Автор книги: Дуглас Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

* * *

Конан выслушал эту историю, не перебивая. Поначалу братья немного смущались, опасаясь, что варвар им не поверит. Слишком уж невероятным могло показаться постороннему человеку то, о чем они рассказывали. Но киммериец не усомнился ни в едином слове. Когда братья закончили рассказ, он задал несколько вопросов, уточняя детали, а затем запустил пальцы в густую гриву своих черных спутанных волос и глубоко задумался.

Братья робко переглянулись, а затем один из них заговорил, тронув варвара за плечо тонкой ручкой:

– Ты полагаешь, колдун не выполнит обещания? Конан поднял голову, сверкнул синими глазами.

– Ни мгновения не сомневаюсь, что обманет! Вся их порода такова – прогнившие, лживые, гнусные создания, служители зла! Надеюсь, какой-нибудь демон, которого он не сумеет удержать в узде, сожрет его кишки и закусит печенью!

Тут киммериец сообразил, что говорит об отце своих собеседников, и его загорелое лицо чуть покраснело. Но крыланы не обратили на эту тирад особенного внимания. Они искренне огорчились и залопотали:

– Но что же нам делать! Мы зашли уже достаточно далеко! Мы так надеялись…

– Он не задумываясь погубил вашу мать ради собственного праздного любопытства. Неужели вы думаете, что этот негодяй захочет помочь собственным детям?

И пока крыланы переглядывались и огорченно бормотали, киммериец добавил более мягким тоном:

– У вас тут запасы отменного вина. Думаю, нам стоит выпить и немного отдохнуть. Я помогу вам, как сумею, но вы должны вытащить из тюрьмы мою подругу. Ее обвиняют в краже, которую совершили вы, и если завтра она не будет на свободе, то в полдень ей отрубят руку на городской площади.

Киммериец сам не мог понять, почему эти грустные уродцы вызвали у него такое чувство. Обычно Конан терпеть не мог всяких полудемонов, родственников и потомков змей, лемуров и бесноватых шаманов. При встрече с пособниками тьмы киммериец даже не начинал беседы – просто вынимал из ножен меч и решал все недоразумения при помощи доброго холодного железа.

Но в этом случае все обстояло иначе. Крыланы, хоть и были порождением искаженной человеческой природы, которую испортило злое волшебство, сохранили в себе много добрых качеств. Они всего-навсего стремились обрести то, чем всякий человек обладал с рождения: истинную, неиспорченную природу. Не власть, не богатство, не тайную мощь, не союз с черными силами привлекал их, но самая простая людская жизнь. И это вызывало у Конана несомненное уважение. Сам он тоже не сильно разбирался в средствах, если кто-то пытался покуситься на его свободу или навязывал ему собственную волю. Поэтому побег крыланов из цирка и их кражи киммериец воспринял совершенно легко, как нечто само собой разумеющееся. Гораздо труднее было решить, что делать с колдуном.

Для начала, подумал Конан, пусть вытащат Зонару. А там разберемся.

К этому делу они приступили, опорожнив несколько кувшинов весьма забористого вина. Крыланы от души веселились. Давно им не было так хорошо. С тех самых времен, как они общались со старым ищейкой, Канаоном, у них не было приятелей среди людей. Конан не видел в крыланах уродцев, он не рассматривал их как опасное явление или возможный источник обогащения. Они были для него товарищами по приключению. И, соответственно, Конан относился к братьям как к равным.

Изрядно поднабравшись, они выбрались из усадьбы и, переправившись через городскую стену, двинулись по ночной Ианте. Крыланы посмеивались, семеня по мостовой рядом с огромным варваром:

– Мы-то думали, что тебя придется тащить на себе! А ты, оказывается, карабкаешься по отвесным стенам, как кошка!

– Это так, – признался киммериец. – Но на стену тюрьмы мне не забраться. Ее недавно оштукатурили. Она гладкая, как фаянс. Ноги скользят. Да и лезть слишком высоко. Камера Зонары – под самой крышей.

– Ловкач! – веселились крыланы. – Ладно, мы, возможно, долетим… А какая она из себя, эта Зонара? Красивая?

– Очень, – хмуро ответил киммериец. – Только нрав у нее тяжелый, учтите.

– Ничего, главное, чтобы зад был легкий, – хихикнул один из братьев, а остальные затряслись от беззвучного смеха. – А нрав как-нибудь дотащим.

– Зад у нее тоже ого-го, – сообщил Конан и задумался. – Вообще, раньше она была гимнасткой. Выступала в цирке. В бродячем.

– Вот это да! – присвистнули братья. – Стало быть, она одна из нас!

– Да, с детства этим занималась, а потом хозяева стали злыми или еще что…

На краже попалась… В общем, она сбежала. И с тех пор бродит по свету, попадая в самые разные дурацкие истории. Иногда наши с ней пути сходятся, иногда расходятся, – разоткровенничался Конан. Крыланы уловили главное – пленница, как и она, с детства росла при цирке. И сразу же после этого признания Конана Зонара стала им как будто родной.

– Мы ее вытащим, – заверили они киммерийца.

Тюрьма находилась ближе к центру города. Высокая, одиноко стоящая башня с гладкими стенами и толстыми решетками на окнах. Двери заперты – тяжелые, металлические. Несколько стражников ходили по плоской крыше башни, еще трое совершали обход внизу.

Четверо заговорщиков притаились в темном переулке, наблюдая за охранниками. Конан считал: «раз, два…», чтобы получить точное представление о том, через какие временные интервалы стражники появляются над окном Зонары.

– У вас будет всего пятнадцать счетов, – сообщил он своим крылатым приятелям. – Я попробую отвлечь их, иначе вы попросту не успеете улететь.

– Сперва нужно передать ей пилку, – прошипел один из стражей. – Прутья очень толстые.

– Ей достаточно перепилить одно наверху, – возразил Конан.

– Не пролезет, – авторитетно заявили братья и закачали головами.

– Вы не знаете Зонару, – сказал Конан. – Много зим она занималась тем, что забиралась в чужие окна. Она умеет становиться плоской, как змея, если нужно проползти. Как-то раз, клянусь, я видел, как Зонара просочилась в щель под закрытой дверью.

Один из крыланов схватил пилку и поднялся в воздух, стараясь держаться как можно ближе к стене. «Десять, одиннадцать… – шептал Конан, а сам думал: – Только бы успел!»

– Зонара! – шепнул крылан, бросая пилку между прутьями. Спавшая на охапке соломы пленница приподняла голову. Несомненно она решила, что собственное имя, произнесенное сиплым шепотом, почудилось ей.

– Кто здесь? – на всякий случай спросила она.

– Друг! – ответил крылан.

Зонара вскочила и подбежала к окну.

– Кто ты? – вскрикнула она в ужасе, увидев крылатую тень, и тут же зажала себе рот ладонями.

– Меня прислал Конан! – ответил крылан. – Сейчас я исчезну. Подбери пилку и попробуй избавиться от решетки.

– Будет слышно, – усомнилась Зонара.

– Делай, что тебе говорят! – сказал крылан и исчез, быстро взмахнув крыльями.

Зонара наклонилась и действительно отыскала на полу тоненькую пилку, остро заточенную и предназначенную для того, чтобы перегрызать металл. «Чудеса!» – подумала она и, привстав на цыпочки, принялась за дело.

Как только первый звук пилки, шаркающей по металлу, донесся до слуха Конана, он подтолкнул своих сообщников.

– Пора!

– Помогите! – тонким голосом завопил один из них, а Конан, выскочив на площадь перед тюрьмой, принял несколько угрожающих поз и снова скрылся.

Стражники, вытянув шеи, принялись наблюдать за происходящим. Им строго-настрого было запрещено покидать пост, поэтому крылан мог сколько угодно звать на помощь и проклинать городские власти – никто и пальцем бы не пошевелил. В Ианте хорошо знали, что воры способны на самые разнообразные уловки, лишь бы вызволить из тюрьмы своих приятелей.

Поэтому Конан и трое братьев-крыланов буянили вовсю. Они то выскакивали на свет, под фонарь, то исчезали, и самозабвенно орали во все горло. Начали просыпаться обыватели. Из соседнего дома вышел рослый мужчина с дубинкой в руке и, ни слова не говоря, набросился на Конана. Киммериец радостно взвыл и кинулся в атаку. Крыланы тем временем завывали и стенали, проносясь по воздуху.

– Летучие мыши! – завизжала какая-то женщина, разбуженная шумом драки и высунувшаяся из окна.

– Спасите! – вторила ей другая, живущая в доме напротив.

– Убивают! – верещали крыланы.

Зонара продолжала пилить. Когда она увидела летающую тварь, она усомнилась было в том, из какого источника исходит неожиданная помощь. Но всеобщая ночная свалка в качестве отвлекающего маневра не оставила никаких сомнений: чувствовалась неповторимая рука Конана-киммерийца.

Наконец Зонара завершила работу и испустила пронзительный свист. Как ни странно, крыланы расслышали его во всеобщей какофонии и подлетели к окну пленницы. Конан уносил ноги, а разозленные жители Ианты долго еще молотили друг друга, не в силах разобраться, кто первым затеял свалку.

Зонара протянула руки на волю, высунула голову, затем протиснула тело. Крыланы, зависая в воздухе возле нее, тащили девушку наружу. Их крылья с усилием били по воздуху.

Наконец Зонара вылетела из тесного отверстия, как пробка из бутылки, и повисла на слабых руках своих спасителей.

– Вниз! – сказала она. – Долго вы меня не удержите.

– Тебя поймают! – возразил один из братьев.

– Летим до переулка, а там я побегу сама! – велела Зонара. – Не перечьте! Я не хочу разбиться насмерть. Встретимся возле городской стены. Вам еще придется перетаскивать меня наружу.

Так они и поступили, и скоро вся компания собралась в заброшенной усадьбе.

– Я так и знала, что это ты, – заявила Зонара с таким видом, как будто оказывала великую честь варвару, позволив спасти себя от палачей.

– Отлично! – фыркнул он. – В таком случае, позволь представить тебе моих новых друзей. Это крыланы. Они никак не называют себя – видимо, потому, что при рождении имен им не дали, а впоследствии, в силу замкнутого образа их жизни, надобность в этом так и не возникла.

– Ну и ну! – Зонара покачала головой и чуть покровительственно заметила: – Если вы хотите стать достойными членами общества, вам необходимы хорошие имена. А лучше – титул.

– Посмотрите на нее! – фыркнул Конан. – Тоже мне, достойный член общества, графиня Зонара, леди Запусти-Ручку-в-Чужой-Сундук, наследная принцесса Кутузка!

– Сам хорош! – огрызнулась Зонара. – Будущий король. А сам медяки таскаешь.

– Во-первых, не медяки, – начал Конан запальчиво, но тотчас остыл и махнул рукой. – Ладно, ты права. Им нужны достойные имена. Все остальное у них уже есть: деньги, собственный дом и даже немного ума. А главное – они хорошие люди, Зонара. Присмотрись к ним повнимательнее.

– Смотрю и вижу, – объявила Зонара, пристально вглядываясь в каждого из братьев, – их заколдовали.

– Причем при рождении, – добавил Конан. – И теперь они нашли того, кто это сделал. Хотят вручить ему кучу денег, чтобы он вернул им человеческое обличье.

Конан и его подруга говорили о братьях так, словно тех и не было в комнате.

Но почему-то крыланы не чувствовали себя обиженными. Может быть, потому, что прежде никто и никогда так искренне не интересовался их судьбой. К тому же, в тоне обоих жуликов не было ни снисходительности, ни презрения, ни чувства превосходства.

– По мне так, колдунам верить не стоит ни в каком случае, – сказала Зонара, задумчиво жуя длинный локон. – Поэтому сделаем так. Заберем все ваше барахло, что вы тут ухитрились награбить, и отправимся к нашему магу немедленно.

– Немедленно не получится, – тотчас перебил Конан. – Наш маг в Шадизаре.

– Проклятье! Ну так поедем в Шадизар. Только немедленно.

– Мы спать хотим, – пожаловались вдруг крыланы. – Мы устали.

– Завтра нас начнут искать, – терпеливо объяснил варвар. – И чем дальше мы окажемся от Ианты, тем безопаснее.

– Возьмем телегу и лошадей, – предложила Зонара. – Крыланы пусть себе спят, а мы будем править.

– Еще одна кража! – возмутился Конан. – Для приличных членов общества это чересчур, ты не находишь, дорогая?

«Дорогая» скривила отвратительную гримасу.

– Я куплю телегу и лошадь, только дай мне денег, – сказала она.

– Ты?

– Меня все равно ищут. Ну, объявится к полудню какой-нибудь крестьянин и скажет, что продал посреди ночи беглой воровке лошадь и телегу за бешеные деньги. Мол, соблазнился прибылью. Опишет, как я выглядела. Будьто они и сами не знают – как! А может, он и вовсе не объявится. Побоится, что его привлекут к ответу за пособничество беглой воровке.

– Умно, – одобрил Конан. – Только вот не знаю, как вручу тебе эти самые бешеные деньги. Ты ведь с ними смоешься, только тебя и видели.

– Придется поверить мне на слово, – сказала Зонара капризно. – Не такая уж я плохая. Я еще помню, кто меня спас. И буду помнить дней пять. Пользуйся!

И Конан дал ей кошелек с золотыми монетами.

Деньги совершили свое привычное маленькое чудо: телега и лошадь явились еще до того, как луна коснулась горизонта. Крыланы уже заснули, повалившись друг на друга, кто где сидел. Конан и Зонара бережно перенесли их на телегу и прикрыли одеялами, взятыми из комнат. Затем поставили рядом со спящими мешок, набитый драгоценностями и золотом, насыпали туда сена – на корм лошади – и медленно выехали из сада.

Дорога лежала перед беглецами, ровная, залитая тихим светом угасающих звезд. На востоке уже слегка посветлело небо – начинался новый день, сулящий новые заботы, тревоги и радости.

* * *

Дорога до Шадизара была долгой. Приходилось скрываться от погони, поэтому в первый день путники проделали совсем небольшое расстояние. Когда крыланы отдохнули и проснулись, дело пошло быстрее.

Летучие братья очнулись и поначалу не могли понять, где находятся. Над головой у них покачивался полотняный полог, свежий ветер задувал в «спальню›, отчетливо слышался запах конского пота. Наконец один из них высунулся наружу и с изумлением обнаружил, что они – в телеге, которая движется по дороге в неизвестном направлении. Крылан слабо махнул крыльями, забрался на крышу повозки и увидел впереди Конана с Зонарой. Зонара болтала ногами, а Конан держал в могучей руке поводья. Лошадка бежала вперед, помахивая хвостом. У нее было, судя по всему, хорошее настроение.

– Где мы? – спросил крылан.

Конан обернулся, приветливо ухмыльнулся.

– Мы направляемся в Шадизар. Предлагаю в ближайшей же деревне продать телегу и лошадь, прикупить верховых коней и дальше двинуться быстрее. Так они и поступили.

Погоня тем временем отстала. Не такая важная птица – какая-то воровка, чтобы преследовать ее через всю страну. Доложили о том, что нашли в реке платье беглянки – мол, скорее всего, утонула. Даже предъявили какие-то тряпки, и городские власти этим удовлетворились. Госпожа Теривана получила назад похищенный браслет; что до прочих украденных вещей, то она с легкостью забыла о них. Конан наслаждался. Он находился в дороге, ему предстояла схватка с колдуном – представителем поистине ненавистного племени. Убивая колдунов, Конан никогда не испытывал ни сомнений, ни угрызений совести. Он не считал, сколько магов и чародеев разных мастей отправил в преисподнюю, ибо варвар был выше подобной мелочности. Но больше десятка – это точно.

– На пятый день пути они повстречали бродячий цирк, и братья-крыланы вдруг разволновались.

– В чем дело? – осведомилась Зонара, которая более тонко воспринимала чувства своих спутников. – Что вас беспокоит?

– Там… наши бывшие хозяева, – пояснили братья. – От которых мы бежали зим десять назад.

– О! – возликовала Зонара. – В таком случае, давайте им покажем! Как они с вами обращались, мальчики? Не обижали? Крыланы переглянулись, а потом один из них сказал:

– Они нас хорошо кормили, когда было чем, но вообще… Второй подхватил:

– Они держали нас взаперти, Зонара. Как это называется? Хорошо они с нами обращались или плохо?

– Ну, они нас не били, – сказал третий. – Боялись повредить крылья. Мы же приносили им кучу денег, если были зрители.

– Понятно, – подытожил Конан, который внимательно слушал их разговор. – Обычные рабовладельцы. Знаю я эту породу.

– Конан все знает, – пояснила братьям Зонара. – Он был гладиатором. А я тоже выросла при цирке.

– Иными словами, мы с вами родственные души, – подытожил Конан – Давайте что-нибудь устроим… УЖАСНОЕ! – Последнее слово он проревел.

Они посовещались, и в конце концов устроили настоящее представление. Бывшие хозяева «летающих мальчиков» получили огромное впечатление, от которого не оправились до конца дней своих.

Сперва на их медленно ползущий караван, состоящий из двух телег и вагончика с дрессированными животными, налетели разбойники. Впереди мчалась обнаженная женщина с закутанным лицом. Она размахивала огромным мечом и выкрикивала какие-то дикие угрозы. За ней скакал полуголый варвар, устрашающе мускулистый и разрисованный темной глиной. Его глаза сверкали, а глотка исторгала боевой клич, от которого, казалось, содрогались горы.

Дрессированные животные завыли и забились в своих клетках, лошади, обычно смирные, пожилые создания, взвились на дыбы и принялись бить копытами. Цирковые артисты соскочили с телег и бросились врассыпную.

И тогда на них с небес обрушились черные демоны. Их огромные крылья развевались, а морды роняли кровавую слюну. Они гонялись за убегающими людьми и ревели на все лады.

Наконец это прекратилось. Демоны куда-то улетели, а дикари ускакали прочь. Ничего не понимающие, сбитые с толку, перепуганные артисты собрались возле своих телег. Ничто не пропало, ничто не было сломано. Остался только ужас.

И тогда один из них, самый старый, который давно уже не выступал, а только следил за реквизитом, сказал:

– Это нам наказание за то, что мы держали в клетке летающих мальчишек.

Но с ним никто не согласился.

А крыланы сбросили с себя черные плащи и хохотали до слез. И давняя обида, которая не давала им покоя все эти зимы, вдруг ушла из их сердец – испарилась, как будто ее и не было.

* * *

Динифий явился на свидание, едва лишь получил записку о том, что его ждут в маленькой таверне на краю города. Это была та самая таверна, где много зим назад он соблазнил Клеуфу. Некоторые злачные места оказываю» долговечнее дворцов и замков. Казалось бы, стены, сложенные из ломаных досок, грубых булыжников, не скрепленных раствором, и разного мусора, должны были рассыпаться спустя пару лет, – а вот гляди ты, латаная-перелатаная, как рубаха нищего, стоит таверна неколебимо и по-прежнему поглощает своих постояльцев, точно людоед. Сколько человек исчезло в ее чреве бесследно – никто не считал. Сколько страшных, отвратительных дел здесь обсуждалось, сколько сделок совершилось, сколько судеб было разрушено!

Конан вошел в вонючее, полутемное помещение и сразу принялся хищно тянуть носом, точно зверь в чужой берлоге. В подобных местах киммерийцу доводилось бывать не раз, и он хорошо знал, как себя вести. Вышвырнув из-за удобного столика пару чванливых жуликов и переломав ноги тому из них, кто протестовал громче, варвар развалился поудобнее и кивнул своим спутникам, чтобы те заняли место рядом.

Он велел принести ему дощечку и палочку для письма, а когда это было исполнено, поручил одному из крыланов нацарапать записку. Затем был найден мальчишка-прислужник, которому вручили записку вкупе с медной монетой и указали адрес.

И вскоре в таверне возникла величественная фигура Динифия. Никто не видел, как вошел маг. Он просто возник посреди комнаты, полной народу.

– Садись, – сказал ему киммериец без всякого почтения.

Динифий опустился на скамью и устремил на варвара тяжелый взгляд своих темных глаз. Огромный нос, похожий на клюв грифа, уставился на киммерийца.

– Будешь пить? – фамильярно осведомился Конан и, не дожидаясь ответа, рявкнул: – Хозяин, еще вина!

– Кто ты? – прошипел колдун. – Почему вмешиваешься в мое дело?

– О, а это твое дело? – изумился Конан. – А я и не знал! Я – Конан, если тебе это интересно. Эти ребята, твои сыновья, – мои приятели. У нас с ними было общее дельце. Хорошие ребята, кстати. Ты молодец. Отменно воспитал их. Ведь это ты научил их хорошо себя вести, не так ли? Привил им манеры. Как они держатся за столом, как чудно орудуют всеми этими маленькими ножичками и вилочками – ну просто хоть сейчас ко двору какого-нибудь монарха…

Конан болтал и болтал, наблюдая за Динифием ледяными синими глазами. Зонара с деланным безразличием разглядывала то колдуна, то интерьер таверну. Время от времени она опускала глаза и принималась вертеть на пальце перстень. Динифий относился к этому перстню как-то нервно – видимо, опасался, что кольцо может оказаться магическим. На самом деле кольцо было совершенно обычным, но Зонаре нравилось изображать многозначительность. Крыланы, похожие на горбатеньких старичков, одинаково моргали, поглядывая на своего могущественного и страшного отца. Динифий наконец заговорил снова, перебивая Конана:

– Зачем ты пришел?

– Обсудить с тобой участь твоих сыновей.

– Какое тебе дело до них? Спрашиваю в последний раз!

– Они мои сообщники. Мы вместе воровали, – сказал варвар.

– Предположим, – презрительно молвил колдун. – Что ты хотел узнать?

– Ты намерен превратить их в обычных людей?

– На это уйдет довольно много времени, – отозвался Динифий. – Я уже рассказывал… этим уродам, что процедура трудоемкая и длительная.

– В общем, ты им наврал, – сказал Конан и поднялся. – Ничего ты не можешь! Тебе просто хотелось заграбастать побольше сокровищ, а потом еще и использовать ребят для своих колдовских опытов! Что, я неправ?

Динифий тоже медленно встал и навис над киммерийцем, хотя тот был и немаленького роста.

– А если и так? – в упор осведомился колдун. – Что тебе до них? Они – неполноценные уродцы, результат неудачного эксперимента! Я создал их, я их и уничтожу! Незачем таким, как они, шляться по земле!

Конан раздул ноздри от гнева.

– Это тебе незачем шляться по земле, отребье! – заревел он, выхватывая меч.

Колдун поднял руку, и молния слетела с его пальцев. Неуловимым, стремительным движением Конан уклонился, и огненный заряд – вот жалость-то – угодил прямо в голову одному ничего не подозревающему сутенеру. И в чем бы ни был виновен этот торговец женским телом, но только не в том, за что был испепелен на месте.

Колдун стиснул зубы и вновь метнул в Конана молнию. На сей раз пострадали двое шулеров – и опять безвинно. Конан замахнулся мечом. Жертвой пал дубовый стол. Опрокинув скамью, Конан выскочил на середину зала.

– Разойдись! – заревел он.

Посетители таверны брызнули со всех сторон и стеснились возле выхода. Зонара усмехнулась. Она и не подозревала, что в этом небольшом, с виду полупустом заведении скрывается столько народу.

Крыланы сбились в кучу, наблюдая за поединком. Слова Динифия потрясли их. Они, конечно, знали, что отец их – негодяй, но почему-то верили, что он выполнит обещание. Возможно, потому, что им хотелось в это верить.

Что касается Конана, то он никогда не питал иллюзий по отношению к колдунам. И теперь киммериец, радостно рыча, размахивал мечом, намереваясь поразить своего противника. Динифий пользовался только магическим оружием – молниями и огненными стрелами. Кроме того, его защищал невидимый купол силы. Однако Конан продолжал свои атаки. Он знал, что рано или поздно колдун устанет. Разве что воспользуется магической мощью для того, чтобы сбежать.

Зонара также обнажила небольшой кривой меч и вступила в схватку. Вдвоем они набрасывались на Динифия спереди и сзади, ломились сквозь его защиту с обеих сторон, проклинали, высмеивали, отвлекали. И в конце концов защита Динифия начала ослабевать.

Он не мог сбежать с места поединка, как опасался Конан, потому что для мгновенного перемещения колдуну потребовалось бы уничтожить свою защиту. А Динифий уже успел оценить силу и стремительность Конана и понял, что киммериец сразит его мечом в то же самое мгновение, как защита упадет.

Неважно, сколь короткое время это продлится. Зонара внезапно ощутила, как ее рука с мечом почти коснулась колдуна – Динифий успел отпрянуть в последний миг.

– Он начинает уставать! – крикнула она торжествующе. – Еще немного, и силы магии ослабнут! Будь наготове, киммериец!

Динифий испустил тихое, злобное шипение. Он видел, что варвар не отступится. Киммериец принадлежал к наиболее ненавистному для Динифия типу людей: упрямый, абсолютно неспособный к магии, живущий в мире ясных, однозначных вещей. Такого не сбить с толку магическим трюком, не совратить с пути посулами таинственной власти над людьми. С таким вообще ничего нельзя сделать – только убить, но это как раз самое сложное! А силы колдуна действительно были на исходе. Ему приходилось держать защиту и следить сразу за несколькими врагами. И еще, как это ни удивительно, странным образом действовало на Динифия присутствие его сыновей. Печальных, бессильных уродцев, которые были зачаты обманом, рождены глупой матерью, которая к тому времени уже почти не была человеком. Неудачников, которых ничего не стоило обмануть и убить. И вот, надо же, они нашли себе защитников и друзей и теперь стоят и моргают с невинным видом! Это раздражало Динифия и каким-то образом взывало к его несуществующей совести.

Да, он несколько раз обманул их. Обманул в самом важном, в том, что было, собственно говоря, их жизнью. Он никогда не жалел о содеянном – это тоже правда. Но отсутствие совести, которая могла бы откликнуться на взгляд крыланых глаз, тревожило, говорило о некоей ущербности. Мне все равно, думал колдун. Это обстоятельство всегда делало меня сильным. Почему же теперь оно меня ослабляет?

Он не успел довести эту мысль до конца. Конан испустил оглушительный боевой клич, очертил длинным мечом сверкающую дугу и снес голову своему врагу с такой смертоносной точностью, что любой палач позавидовал бы ему.

Безголовое тело постояло еще немного, словно не доверяя случившемуся, а затем рухнуло, и из перерубленной шеи хлынула кровь.

Крыланы завизжали и выбежали вон из таверны. Зонара и Конан последовали за ними. Из раскрытой двери повалил дым, тяжелый, зловонный, зеленовато-желтого цвета.

– Сдох, – удовлетворенно произнес Конан и вытер меч о свою одежду. Крыланы переглянулись и дружно заплакали.

– Теперь мы навсегда останемся уродами, – прошептал один из них, вытирая слезы с маленького сморщенного личика.

– Во-первых, никакие вы не уроды, – рассердился Конан. – Вполне нормалные люди, только с крыльями.

– Во-вторых, он не собирался вас расколдовывать, вы разве не слышали – вступила Зонара. Она тяжело переводила дыхание, но Конан подозревал, что Зонара делает это нарочно – чтобы у ее спутников был повод полюбоваться ее роскошной колышущейся грудью. – Он намеревался использовать вас и убить.

– У меня есть предложение, – сказал Конан. – В Кхитае у меня есть один добрый приятель, Тьянь-По. Он мудрец. Живет в горах, в тихом красивол саду. Изучает там какую-то мудрость или что-то в этом же роде. Там полно чудаков. Можете прихватить ваши денежки и отправляться к нему… Я… – Он быстро глянул на Зонару. – Я, пожалуй, провожу вас к нему. А то – мало ли что. Путь неблизкий…

– Но что мы будем там делать? – спросил один из крыланов.

– И нужны ли мы там? – добавил второй.

– Если так рассуждать, так никто никому не нужен, – сказал Конан с важным видом. Он вспомнил, как преподавал ученикам Тьянь-По премудрости и даже немного преуспел в этом. – Но говорю вам, в Кхитае полно странных личностей, так что вы там будете совершенно в своей тарелке. Построите себе дворец и будете наслаждаться жизнью. И девушки там ласковые. Они любят мужчин не за внешность, а за душевную красоту. Уж вы мне поверьте.

– Конан пользовался там успехом, – ядовитым тоном вставила Зонара. – Разве непонятно?

Крыланы переглянулись. Слезы высохли на их глазах, они даже начали улыбаться.

– Но сперва передохнем в Шадизаре, – добавила Зонара.

– Нет уж, – возразил Конан. – Мы выходим немедленно.

– Ну хоть денег мне оставьте! – взмолилась девушка. – Я же бросила все свои сокровища в Ианте!

– Бедняжка, – притворно посочувствовал Конан.

Спустя несколько часов четверо путников на хороших лошадях уже вышли из Шадизара, направляясь на восток. А разочарованная в мужчинах, но очень красивая женщина выложила пару золотых монет перед содержателем очень дорогой гостиницы и потребовала всего самого лучшего: ванны с розовыми лепестками, жасминового масла для умащения тела, трех служанок, сладкого вина, вишен, орехов в меду и немного порошка черного лотоса.

– Хочу забыться, – сообщила она интимным тоном. – Все мужчины такие ужасные негодяи!