Текст книги "Бешеная армия. Облик футбольного насилия"

Автор книги: Дуги Бримсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Если слухи не врут, это весьма убедительное доказательство того, что многим людям нравится быть частью группы, а футбол служит тому отличным оправданием. К тому же со стороны может показаться, что мобы окружены ореолом таинственности, и это очень привлекает различных людей. Они как будто получают своего рода подсказку, почему некоторым знаменитостям хочется, чтобы их считали членами какой-нибудь фанатской группировки, и почему они так любят появляться на публике в компании всем известных хулиганов.

Для многих людей настоящая привлекательность фанатских группировок заключается в том, что это позволяет им стать в каком-то смысле шизофреником и вести двойную жизнь, о которой будет знать только он сам и другие члены моба. Чаще всего взаимоотношения с другими членами группировки будут ограничены только футболом, и эти люди могут не стать даже приятелями. Когда я сам был частью фанатской среды, мои сослуживцы в армии даже не подозревали, чем я занимался на выходных. Конечно, я делал все возможное, чтобы замести следы – рассказывал всякие истории об автомобильных катастрофах и напавших на меня хулиганах, когда мне доставалось на футболе. Дело заключалось не только в том, что я был военнослужащим и не мог допустить, чтобы меня раскрыли. То, чем я занимался за пределами военной части, было моим личным делом и не имело ни малейшего отношения к армии (хотя я сомневаюсь, что военная полиция стала бы придерживаться подобного мнения, если бы я попался). Уже который год я слышу подобные истории от самых разных людей, но не устаю удивляться этому явлению.

Возможно, отчасти поэтому многие мобы придумывают себе названия. Если у группировки есть имя, то тогда она становится единым целым, и ее члены могут четко идентифицировать себя как ее часть, и чувство товарищества становится еще сильнее. Если вы напишете в резюме, что были далеко не последним человеком в такой группировке, как «Сентрал Элемент», то это вряд ли поможет вам устроиться на работу, но в фанатском мире за такой факт биографии вас будут уважать и, скажем прямо, бояться. Это еще один аспект хулиганства, который притягивает людей; ведь, по сути дела, речь идет о запугивании. Внушать страх другим людям – непередаваемое ощущение, ведь всем нравится ощущать свое превосходство.

Многие люди, даже далекие от футбола, слышали о таких мобах, как ICFn Headhunters, но в том-то все и дело, что Five-O, Soul Crew и Naughty Forty не менее опасны и в хулиганской среде не менее известны. Последние несколько лет я составлял список таких группировок – он приведен в конце этой книги. Это было довольно сложно и отняло очень много времени, так как мне приходилось прибегать к помощи множества людей. Однако самая главная сложность заключалась в том, чтобы отделить правду от вымысла. Некоторые названия, которые мне довелось услышать, настолько нелепы, что я до сих пор думаю, не являются ли они плодом чьего-нибудь разыгравшегося воображения. Поэтому в список я включил только те группировки, свидетельства о существовании которых я получил как минимум из двух независимых источников. Должен подчеркнуть, что далеко не все из этих группировок существуют по сей день. Некоторые стали историей уже очень давно, хотя надо заметить, что многие просто поменяли название, но их состав мог остаться практически тем же (это довольно обычная ситуация – такой прием используют для того, чтобы сбить с толку полицию, либо после унизительного поражения от фанатов противника). Иные слились с другими группировками, третьи – их, кстати, совсем немного – прекратили свое существование благодаря усилиям полиции. К тому же новые группировки рождаются постоянно – появятся они и после публикации этой книги.

Нельзя забывать, что у некоторых клубов есть сразу несколько активных мобов, хотя это явление больше характерно для начала восьмидесятых, чем для настоящего времени. Одна из основных причин заключается в том, что у крупных клубов болельщики разбросаны по всей стране и им легче объединиться в несколько группировок, чем в одну большую. Как я уже говорил, примером здесь может послужить «Уотфорд». У нас не было одного организованного моба, но было несколько небольших фанатских объединений. Мы все знали друг друга в лицо, но практически никогда не ездили вместе на выезды, не говоря уже о том, чтобы вместе драться.

Еще надо понять, что не каждый хулиган является или даже хочет стать членом группировки. Более того, насколько мне известно, у некоторых клубов вообще нет фанатских группировок с каким-то конкретным названием. Но это вовсе не значит, что у клубов, не попавших в мой список (таких, как «Джиллингем», «Борнмут» или «Уайкомб»), нет фанатов-хулиганов, совсем не значит. Это объясняется тем, что они просто недостаточно активны или до сих пор не объединены.

Итак, далеко не все хулиганы являются членами группировки, но и не каждый член группировки является хулиганом. Если вы взглянете на такой клуб, как «Бирмингем Сити», то увидите, что многие болельщики причисляют себя к «Армии зулусов» [Zulu Army), потому что это название, с которым они хотят ассоциироваться. В то же время у «Бирмингема» есть многочисленная и весьма активная хулиганская группировка, которая также носит название «Армия зулусов». При этом главные заводилы из числа «синих»* являются такими же футбольными хулиганами, как и моя мама. Похожая ситуация наблюдается и в «Арсенале», и в «Челси». «Челси» известен группировкой Headhunters («Охотники за головами»), хотя многие – в том числе и сами хулиганы – отрицают, что она вообще когда-либо существовала. Как бы то ни было, это название неразрывно связано с клубом и давным-давно стало синонимом футбольного насилия.

* Альтернативное название команды и болельщиков клуба «Бирмингем Сити».

Необходимо также отдавать себе отчет в том, что не все группировки хорошо организованы. По крайней мере, дело обстоит совсем не так, как убеждает нас пресса. Многие группировки – это набор отдельных групп фанатов, и вся их организованность заключается в том, что они совместно обсуждают, каким способом дешевле и веселее добраться до другого города и где они там будут пить. В иных случаях организованность проявляет себя в возможности обеспечить хорошую посещаемость матча – людям звонят и просят прийти. А вот для настоящих хулиганов она состоит совсем в другом: в продуманности каждого хода, в четкой разработке планов нападений, в определении лучшего способа выслеживания фанатов противника в день матча. На самом деле, конечно, «стратеги» составляют очень небольшую часть фанатов, но их влияние огромно. В конце концов, существование именно организованных группировок больше всего тревожит полицию и футбольных чиновников.

Не стоит забывать и о другом важном моменте: в любой группировке есть люди, которые с радостью ввяжутся в драку при первой возможности. Таких может набраться две тысячи, а может и всего двадцать, но если вы повернули за угол и там оказались они, не важно в каком количестве, то ничего хорошего от них ждать не стоит. Вред, наносимый ими, как правило, будет огромен. И когда ты, избитый, лежишь на тротуаре, истекая кровью, то уже абсолютно не важно, кто это сделал – боль есть боль.

Естественно, у любого названия группировки есть своя история. Такие имена просто так не появляются, их придумали не просто так, они обязательно с чем-то связаны – будь то событие, место или некая важная деталь. Например, группировка 657 Crew из Портсмута называется так потому, что ее члены ездили в другие города на поезде, который отправлялся в 6.57 утра. Еще один клуб с интересной историй – это «Норвич», который обычно не ассоциируется с хулиганством. Но если вы заглянете в список в конце книги, то увидите, что у этого небольшого клуба было сразу же несколько значительных группировок, об истории которых мне рассказал один фанат «Норвича». Прочитав его письмо, я посчитал изложенное в нем полным бредом, пока не встретился с этим чудаком и не убедился в обратном.

Первая группировка, о которой я узнал и в которую потом вступил, называлась The Steins – это было, наверное, в 1981 году.

Хорошо помню, как в 1982 году, через два дня после Рождества, мы пошли на матч против «Ипсрач Таун»*. Сначала помахали кулаками на улицах перед матчем потом на стадионе, да и после игры тоже порезвились. И все под выкрики: «Вам не спрятаться от армии психов „Норвича”». Ответный матч состоялся в апреле следующего года у нас, на «Кэрроу Роуд». Кто-то заблаговременно написал на стене стадиона: «The Steins всех порвут». Эту фразу затем подхватили, и к лету ее можно было обнаружить едва ли не на каждом здании в Норвиче. Даже сейчас ее можно встретить на какой-нибудь стене!

У меня был друг, постарше меня на пару лет, который болел за «Тоттенхэм». В 1981-м я сходил с ним на Суперкубок Англии, и это была просто фантастика Я даже говорю не про заварушки-хотя это завораживало и пугало одновременно, – там были совершенно потрясающие фанаты, которые поразили меня своими блестящими джемперами фирмы Pringle и шейными платками от Lacoste. В общем я просто заболел этим стилем

Они оделись так еще до того, как все стали перенимать казуальную** моду. В Норвиче к лету 1983 года чуть ли не все подростки понаодевали шмотки ШЛ, Tacchini, EUesse или Pringle, а хитрые греки каждое воскресенье торговали модными тряпками прямо с фур.

* Ipshit Town. Исковерканное название клуба «Ипсвич Таун» (Ipswich Town).

** О казуалах подробно рассказывается в главе 4.

И те немногие, кто одевался подобным образом до этого бума, сбились в небольшие группы. Насколько я помню, они назывались С Squad и С Firm, потому что их парни обычно пили в пабах, названия которых начинались с буквы «Си»; однако С Squad представляла непосредственно футбольных фанатов, а С Firm-скорее скинхедов, чем нашего брата. Другая наша группа получила название Little Chefs благодаря какой-то заварушке в забегаловке Little Chef – но меня там не было! Существовала и некая «Команда с траулера» (Trawlermen) из Грейт-Ярмута, о которой речь пойдет несколько позже.

В течение летнего периода 1983 и 1984 года фанаты «Норвича» почти каждые выходные ездили отдыхать в Хемсби (это следующая остановка после Ярмута), и каждый раз – да-да, именно каждый раз – это заканчивалось потасовкой в местной гостинице.

Что же касается наших «моряков», то их было больше всего в конце семидесятых– начале восьмидесятых. Я должен рассказать о «Команде с траулера», хотя никогда не был знаком ни с кем из их экипажа – они всегда стояли особняком. На самом деле, есть у меня такое подозрение, что большинство этих «моряков» переехало в Ярмут, чтобы заработать хоть какие-то деньги, и до «Норвича» им не было никакого дела. Они просто любили подраться. Это была далеко не самая заметная группировка хотя ни от кого не скрывавшаяся Все они были старше нас, да и состояла она преимущественно из докеров, нефтяников и, конечно, рыбаков. Они любили покрасоваться на стадионе – надеюсь, просто в шутку – в желтых непромокаемых плащах, а иногда даже в этих нелепых желтых головных уборах. Поговаривали, что иногда они использовали сложную систему сетей, чтобы поймать фанатов соперника, проходящих под железнодорожным мостом Признаюсь сразу: я никогда этого не видел но время от времени, на каком-нибудь особо важном матче, нет-нет да и промелькнет на трибунах такой желтый непромокаемый плащ из прошлого.

Другой пример того, как возникают названия, прислал мне фанат «Бристоль Ровере» с инициалами Си Би.

Все фанаты «Ровере» известны под именем «газовщики» (Gasheads). Но это не название какой-то фанатской группировки «Ровере», просто все вместе взятые болельщики «Ровере» – это The Gas.

Прозвищем этим мы, как ни странно, обязаны нашим вечным врагам – «Бристоль Сити». Еще с тех времен, когда мы играли на стадионе «Иствилл», рядом с которым располагался газовый завод. Довольно часто стадион окутывал пар, валивший из заводских труб. Пар был везде, да и запах у него был соответствующий. Этим запахом пропитывались волосы, одежда и даже кожа, но в том-то все и дело, что он был замечательным, и нам теперь его очень не хватает. Вот и прозвали нас фанаты «Сити» грязными, вонючими газовщиками. Обычно драки в пабах начинались с того, что какой-нибудь фанат «Сити» говорил: «Тебе не кажется, что тут газом воняет?» – и начинал принюхиваться. Так возникала не менее банальная прелюдия к драке, чем классическая, начинавшаяся с вопроса: «Не подскажешь ли, который час?»

Когда команда перестала играть на стадионе «Иствилл», а болельщики «Ровере», соответственно, сидеть на трибуне «Тоут Энд», нашим фанатам потребовалось новое прозвище взамен старого – «Пираты». И оно было невольно подсказано фанатами «Сити», перевернувшими все с ног на голову. В итоге оскорбление «вонючие газовщики», из-за которого было сломано столько копий, превратилось в наше официальное прозвище, И теперь «Газ» известен не меньше «Пиратов».

Входить в состав хулиганской группировки, конечно, намного престижнее, чем быть членом обычной банды. Вне зависимости от своего положения в хулиганском мире в группировках всегда существовала не слишком заметная, но вместе с тем довольно четкая иерархия. Очевидно, что в определенный момент должен появиться человек, который станет лидером, и зачастую, особенно в небольших группах, это будет либо самый красноречивый, либо тот, кто лучше всех дерется, либо самый уравновешенный, сохраняющий спокойствие в любой ситуации. Однако в самых серьезных мобах, как правило, структура гораздо более упорядоченная.

Настоящие лидеры формируются в среде обычных фанатов. Футбольная ассоциация может сколько угодно считать их врагами номер один, но среди других членов группировки они все равно будут пользоваться уважением. И рядом с ними всегда будут те, кто готов броситься в драку, равно как и те, кто готов спланировать беспорядки. Эти люди и составляют ядро группировки. За ними пойдет большинство рядовых членов моба: те, кто с удовольствием полезет в драку, если у противника нет численного превосходства или если дела складываются в их пользу – эти люди убежденно причисляют себя к важнейшей части лагеря. Последняя группа – это люди, у которых нет никакого желания лезть в драку, но которые готовы затеять все что угодно, если численный перевес будет на их стороне. Влияние и статус моба напрямую зависят от численности каждой из вышеперечисленных групп.

В хулиганской среде существует своеобразный кодекс чести, который проводит границу между дозволенным и недозволенным. Например, если на вас с друзьями напали фанаты другого клуба, то вы не идете в полицию, чтобы написать заявление, а просто ищете возможности отомстить в другой раз. Так все и происходит. И для многих сам факт наличия подобной границы заставляет людей подсознательно воспринимать хулиганство просто как некую игру. Насилие ради насилия нравится далеко не всем, но драться с группой хулиганов, которые подчиняются тем же самым правилам – это совсем другое, причем так думают и победители, и побежденные. Более того, многие фанаты не считают, что совершают нечто противозаконное, поскольку футбольное хулиганство никогда не было тесно связано с настоящим криминалом.

Можно привести простое сравнение хулиганства и вождения в нетрезвом состоянии. Едва ли не все мы хотя бы раз садились нетрезвыми за руль или знаем кого-то, кто это делал, отдавая себе отчет в том, что это противозаконно. Но разве мы бежим в полицию, если видим, что из паба выходит нетрезвый человек и садится за руль? Нет, мы этого не делаем, потому что вести машину в подпитии – это не «настоящее» преступление, и если кто-то в нетрезвом состоянии сядет за руль и его поймают, то мы скажем, что парню «не повезло». Хотя если он кого-то собьет, то мы вполне справедливо осудим его, потому что в этом случае он совершит преступление, которое всеми будет восприниматься как «настоящее». Так же и с хулиганством. С точки зрения многих, это тоже не «настоящее» преступление. Если мы знаем, что какой-то человек – хулиган, разве мы пойдем в полицию? Подавляющее большинство не пойдет. Хотя на самом деле футбольное хулиганство – это жестокое преднамеренное преступление, но благодаря безразличию со стороны многих футбольных болельщиков хулиганы вершат все что хотят, и в большинстве случаев это сходит им с рук. К тому же у них появляется возможность оправдать такое поведение в своих глазах, поскольку всем остальным нет до него дела. Для некоторых людей главная привлекательность хулиганства состоит как раз в безнаказанности. И только когда они оказываются в суде, утратив возможность наслаждаться своей анонимностью, до них наконец доходит, чем они на самом деле занимались, чем рисковали и каковы будут последствия. На деле же все обстоит весьма печально – очень немногие из тех, кто замешан в хулиганстве, когда-нибудь предстанут перед судом. Большинство из них будут продолжать в том же духе, пока не станут старше или пока им это не наскучит.

Несмотря на сказанное, не стоит воспринимать хулиганство как занятие исключительно молодых людей. Да, очень многие из тех, кто устраивает всевозможные беспорядки, молоды. Но есть куда больше тех, кому под тридцать, сорок и даже пятьдесят – и зачастую эти хулиганы намного опаснее. Не только потому, что они знают, что к чему с точки зрения закона, и поэтому полиции сложнее с ними бороться, но и потому, что они старше и оттого не склонны (или не очень способны) к беготне. К тому же у них за спиной многолетний опыт уличных драк, и они нередко бывают намного более жестокими, чем молодежь.

Я могу привести два относительно свежих примера, доказывающих это утверждение. Первый – это заявление полиции по поводу ареста некоторых участников беспорядков на матче «Бьюри» – «Сток-порт» в июле 1999 года, в котором говорилось, что средний возраст задержанных составляет тридцать один год. Вторым я обязан одному молодому человеку, которому довелось столкнуться с группой фанатов «Миллуола» где-то на севере. Этот девятнадцатилетний парень сказал мне, что, когда началась заварушка, многие его друзья не стали драться и отступили, так как не могли драться с людьми, которые были старше их отцов.

Даже когда по той или иной причине люди перестают ходить на футбол каждую неделю, большинство из них все равно приходит на важные матчи, продолжая воспринимать себя частью фанатской группировки. Некоторые из них даже становятся легендами. В хулиганском мире есть множество имен, настолько же неотделимых от английского футбола, как имена легендарных игроков, и к таким людям все хулиганы относятся с огромным почтением.

Именно потому, что околофутбольное насилие не встречает практически никакого сопротивления и даже не подвергается осуждению, каждую субботу происходит одно и то же, придавая происходящему своеобразную легитимность. А в результате все больше и больше людей становятся хулиганами. Создается порочный круг.

Глава 3 ИСТОКИ

В августе 1999-го, когда фанаты «Кардиффа» и «Миллуола» начали сезон в своем неподражаемом стиле, многие были шокированы, узнав, что футбольные хулиганы, оказывается, не только пользовались мобильными телефонами, планируя свои действия, но даже обсуждали их в Интернете! Я никак не мог взять в толк, почему факт использования хулиганами современных технологий стал для многих откровением. Ведь если вы взглянете на историю того, как хулиганы координировали свои действия в прошлом, то станет ясно, что хулиганы – скорее явление в целом, а не какие-то отдельные члены группировок – всегда удерживали лидирующие позиции в противостоянии с полицией. В конце концов, закон может совершать только ответные действия – будь то на стадионе или уже в здании суда. И не важно, какое решение принимается и какие действия предпринимает полиция – в итоге хулиганы все равно найдут какой-нибудь обходной путь. Для них очень важно всегда быть на шаг впереди властей.

Эволюция хулиганства – интереснейшая тема. Как тот футбол, который мы видим сейчас в премьер-лиге, отличается от того, что смотрели наши отцы в 1950-х, так и природа беспорядков на стадионах сегодня принципиально отлична от начала 1970-х. Я говорю, конечно, не о драке как физическом акте (мне не кажется, что получить сапогом по заднице в 1972 году и сейчас – это принципиально различные ощущения), а о том, какой вид принимало футбольное насилие тогда и сейчас.

Я довольно сильно углубился в прошлое, чтобы воссоздать всю историю развития футбольного хулиганства и понять, что повлияло на его развитие. Я не претендую на абсолютную объективность, поскольку придерживаюсь только тех фактов, которые мне удалось узнать. Но то, что я раскопал, стало для меня настоящим открытием.

Беспорядки на трибунах во время футбольных матчей – явление далеко не новое. На самом деле, несмотря на то что футбол в современном понимании этого вида спорта появился в сороковых годах ХГХ века, первые свидетельства о подобных беспорядках датируются XIV веком. Средневековый вариант футбола, где игроки должны были пробиться с мячом, сделанным из шкур животных, на определенные территории, защищаемые соперником, был настолько жестоким видом спорта, что в 1365 году Эдуард III запретил эту игру. Он опасался, что конфликты на «футбольных» полях могут привести к массовым беспорядкам. Почти триста лет спустя похожее решение пришлось принять Оливеру Кромвелю – в центральных графствах Англии был введен запрет на игру. Но даже тогда бирмингемцы отказались следовать этому запрету.

К середине ХГХ века футбол оформился в известном нам виде и стал завоевывать популярность. В то время беспорядки среди зрителей были обычным делом. Упоминания о них стали все чаще и чаще появляться в прессе, хотя о насилии как таковом речь не шла-больше писали об оскорбительных выкриках и даже разгуле карманников. Природа любого инцидента тех лет принципиально отличалась от того, с чем мы начали сталкиваться с середины 1960-х. Ездить на матчи с другими командами было очень сложно даже игрокам, не говоря уже о болельщиках, так что в большинстве случаев «приезжих» фанатов на матчах не было, если только не встречались команды из недалеко расположенных друг от друга городов. К тому же, хотя Футбольная ассоциация была основана в 1863 году, английская футбольная лига появилась только в 1888 году. До этого времени не существовало четких требований, предъявляемых к командам, и многие клубы, ставшие затем профессиональными, играли в обычных парках. Именно в парке и произошел самый ранний эпизод, связанный с устроенными зрителями беспорядками – по крайней мере, один из тех, о которых мне удалось узнать.

30 сентября 1882 года крикетный клуб «Хотспурс», игроками которого были школьники из северного Лондона, провел первый футбольный матч. Эта команда стала добиваться неплохих результатов и тем самым привлекать на матчи большое количество зрителей, в том числе и местных мальчишек, которым нравилось устраивать беспорядки на матчах. По крайней мере, один раз игрокам пришлось дать отпор группе зрителей, пытавшихся прорваться на поле. Управлять клубом ребятам помогали взрослые. Они же впоследствии обеспечивали порядок на матчах, не пуская на них местных мальчишек. К 1887 году клуб получил название «Тоттенхэм Хотспурс», и на некоторых матчах с его участием количество зрителей доходило до четырех тысяч – и все это опять происходило в парке, где поле огораживалось натянутой по периметру веревкой. Проблемы начались тогда, когда некоторые зрители начали воровать овощи с прилегающих к парку участков и бросать их в соперников «Хотспурс». Футбольная ассоциация никак не отозвалась на подобные происшествия, зато отреагировали местные жители, крайне недовольные тем, что у них воруют овощи. В итоге клубу пришлось искать другое место для проведения домашних матчей, и, сменив несколько полей и пережив еще более серьезные беспорядки (в том числе и нападение на трех игроков «Лутон Тауна»), в 1899 году клуб обосновался на «Уайт Харт Лейн».

В примере со «Шпорами» нет ничего необычного для того времени. До начала Первой мировой войны профессиональный футбол ассоциировался в первую очередь с беспорядками, которые устраивали зрители. Зачастую жестокие противостояния между болельщиками двух местных команд становились нормой, равно как и ситуации, когда зрители выбегали на поле – эта тактика применялась ими для того, чтобы остановить игру, если их команда проигрывала. Иногда люди просто выходили на поле во время перерыва и отказывались покинуть его, так что игру приходилось прекращать. Еще одной проблемой стали участившиеся случаи нападения на игроков и судей – и это печальное обстоятельство сильнее других беспокоило Футбольную ассоциацию. Согласно имеющимся у меня данным, за период между 1894 и 1914 годом судьи представили в Футбольную ассоциацию двести тридцать восемь отчетов о серьезных беспорядках во время матчей. Но похоже, что это только верхушка огромного айсберга, поскольку судьи должны были докладывать только о беспорядках на самом футбольном поле, а не на трибунах.

С началом Первой мировой войны количество инцидентов на матчах резко сократилось и оставалось сравнительно небольшим вплоть до конца боевых действий. Но это не значит, что беспорядков не было совсем – случались и весьма неприятные истории. «Миллуол», например, сменил четыре стадиона за период между 1934 и 1950 годом, причем в последнем случае причиной стало нападение многочисленной группы фанатов (их было около двухсот человек) на судью после игры с «Эксетер Сити».

В послевоенный период Англия переживала футбольный бум. Посещаемость матчей достигла пика в 1948–1949 годах – тогда она составила более сорока одного миллиона человек. На трибунах появлялось все больше и больше женщин, а порядок обеспечивали немногочисленные полицейские. Время от времени, конечно, случались стычки между фанатами, и иногда весьма жестокие, но таких ярых болельщиков было очень немного, а сама драка оставалась большой редкостью. В целом основные проблемы были связаны с игроками, судьями и выпивкой. Однако в середине 1950-х ситуация начала меняться.

В те годы Британия столкнулась с серьезной психологической проблемой: общеевропейская эйфория от победы над Германией стала проходить, а Британская империя распадалась – количество английских колоний, которые хотели стать независимыми государствами, неуклонно росло. А от самой Англии все ждали экономического взлета, которого так и не произошло. К тому же в 1956-м страна неосмотрительно втянулась в унизительный конфликт вокруг Суэцкого канала. В 1957 году в прессе появились статьи о разочарованной молодежи, нереализованная энергия которой находит выход в насилии, в том числе и в футбольном. После выхода этих статей тема беспорядков вокруг стадионов стала широко освещаться в прессе – спортивные журналисты включали в отчеты о матчах рассказы о произошедших заварухах. Авторы именно этих заметок ввели в общее употребление слово, ставшее синонимом футбольного насилия. Оно получило широкое распространение в 1920-х годах и происходило от одной ирландской семьи, терроризировавшей в ХГХ веке лондонский Ист-Энд. Семейка эта носила фамилию Хулигэн или Хоулихэн, вошедшую тем самым в мировую историю.

Рок-н-ролл, завоевавший огромную популярность в 1950-х, обвиняли во всем – от призывов к революции до пропаганды анархизма. Как бы то ни было, совершенно бесспорно, что именно из этой культуры выросли так называемые «тедди-бойз» – одновременно пижоны и хулиганы. Впервые у молодежи появилась собственная субкультура, которая выражалась в первую очередь в особой манере одеваться, в оригинальных прическах и определенной музыке. И далеко не последнее место в этой культуре занимало насилие. Влияние «тедди-бойз» на футбол было действительно огромно. Очень многие из них приходили на матчи и устраивали беспорядки, именно на них лежит ответственность зато, что в конце 1950-х – начале 1960-х насилия на стадионах стало намного больше. Случаи, когда фанаты выбегали на поле, стали обычным делом. Зачастую это сопровождалось массовыми побоищами. Эти люди были самыми настоящими анархистами, что стало очень серьезной проблемой, особенно для полиции, которая пыталась как-то справиться с ситуацией. Больше всего пришлось потрудиться лондонским копам. Если раньше один только вид человека в полицейской форме мог успокоить страсти, то на «тедди-бойз» мундир уже не действовал, и к обеспечению порядка приходилось привлекать все больше и больше полицейских. Отдельной головной болью для властей стало то, что фанаты наносили огромный ущерб имуществу Теперь, когда они могли спокойно путешествовать за клубом по всей стране, больше всего начали страдать поезда.

Когда же «тедди-бойз» стали постепенно сходить на нет, вытесняемые стилягами и рокерами, футбольного насилия стало немного меньше, хотя его все равно было существенно больше, чем за десять лет до того. Стиляги и рокеры тоже устраивали беспорядки, но большей частью в прибрежных городах, на праздниках и на танцплощадках по всей стране. Однако это не помешало журналистам тут же связать их действия с действиями футбольных фанатов. Сегодня мне кажется, что соединять два этих явления не совсем уместно, поскольку рокеры и стиляги увлекались в первую очередь мотоциклами и музыкой (ну и одеждой, конечно, если говорить отдельно о стилягах), а не футболом. Во многом из-за подобных утверждений в прессе по всей стране стали разгуливать новоявленные футбольные фанаты. Медленно, но верно проблема стала разрастаться, и именно с этого момента начались важнейшие перемены.

Как ни странно, одним из важнейших эпизодов в истории развития английского хулиганства является трансляция матчей чемпионата мира 1962 года в Чили. Практически впервые английские фанаты могли посмотреть, как именно ведут себя их коллеги в других странах. Все были потрясены, узнав, что на стадионе можно распевать песни, и стало ясно, что фанаты способны сыграть гораздо более активную роль. Не прошло и нескольких недель, как разрозненные болельщики организовались во множество небольших объединений. Начался еще один важный процесс: отдельные группы собирались на определенных участках местного стадиона и объявляли их «своими». Почти всегда это были трибуны за воротами. Именно там собирались наиболее активные болельщики в день матча. Не только для того, чтобы распевать песни, но и для того, чтобы создавать общее настроение на стадионе. Когда же фанаты наконец смогли стать полноправными соучастниками игры, изменилась сама суть происходящего на стадионе.