Текст книги "Бешеная армия. Облик футбольного насилия"

Автор книги: Дуги Бримсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Может показаться, что все это не имеет особого отношения к проблеме хулиганства, но на самом деле происходящее имеет к ней самое прямое отношение. Дело в том, что, если мнения и пожелания обычных фанатов игнорируются слишком долго, может произойти взрыв возмущения, который затем оборачивается лютой злобой. Возникнут разногласия, и в какой-то момент люди перейдут грань, бросившись на кого-нибудь с кулаками. И тогда простой человек, которого сильно задело происходящее с его любимым клубом, превратится в хулигана. Такое случалось тысячи раз и произойдет еще, пока к нам не начнут прислушиваться. Но, что еще более важно, хулиганы будут планомерно использовать недовольство обычных фанатов для того, чтобы усиливать беспорядки.

Вопрос взаимоотношений с болельщиками необходимо решать, пока они еще ходят на стадионы. По-моему, надо не миллионы фунтов тратить, пытаясь получить право принимать чемпионаты, а для начала разрешить проблему, которая уже больше века стоит перед футболом, продолжая оказывать непосредственное влияние на всех приходящих на стадионы. И, если это произойдет, некоторые болельщики, возможно, поверят, что футбольным чиновникам интересно наше мнение, а не только то, сколько денег они могут из нас выжать.

Правда, я сомневаюсь, что это когда-нибудь случится. Футбол давно забыл о морали и тонет в море жадности. Слишком много развелось руководителей, которые думают лишь о том, как заработать побольше, ничего не потратив. Есть игроки, которые вряд ли смогут правильно написать слово «преданность», не говоря уже о том, чтобы объяснить его значение, а сам футбол стал игрушкой в руках австралийского телемагната*. Но если что-то и может показать, насколько все ужасно, так это ситуация с клубом, за который я в свое время болел. Этот клуб был готов заступиться за человека, который на следующий день после заявления со стороны Футбольной ассоциации о том, что она готова бросить все силы на борьбу против насилия над детьми, был отправлен в тюрьму за сексуальное преступление против ребенка. Что в ответ на это могли подумать не только дети и родители, но и обычные фанаты? Почему один клуб увольняет сотрудника за употребление наркотиков, а другой нанимает человека, который стоит на учете в полиции уже десять лет? Неужели футбольные функционеры так жаждут успеха, что готовы простить любой проступок? Я всегда думал, что покупка «Уотфордом» Керри Диксона из «Миллуола» – самый неприятный сюрприз, который может преподнести фанатам клуб, но от вышеуказанного просто руки опускаются. Буквально все фанаты, с которыми мне удалось побеседовать, негодовали, но ничего не могли с этим поделать.

* Имеется в виду Руперт Мердок, владелец компании «Скай Спорте», не только монополизировавший футбольные трансляции, но и вознамерившийся приобрести один из гранд-клубов. Когда болельщики «Манчестер Юнайтед» узнали о его намерениях, Англию сотрясли массовые демонстрации протеста, продолжавшиеся в течение длительного времени.

Самое неприятное для нас, болельщиков, что если бы в любом другом бизнесе так относились к клиентам, то те просто бы развернулись и ушли. Ну а мы так не можем, потому что слишком любим футбол. И функционерам АФА это прекрасно известно, поэтому они нас используют, смотрят на нас свысока и, не задумываясь, подвергают риску получить серьезную травму, когда мы покупаем билет или входим на «их» стадион. Мы вынуждены смотреть со стороны, как они используют деньги от «Скай-ТВ» для латания очередных своих дыр, надеясь на то, что день, когда денег не станет, не наступит никогда. Но мы-то знаем, что этот день и час все ближе и ближе. Да, знать-то мы знаем, хотя ни черта не можем с этим поделать.

Глава 7 ПРЕССА

Кто-то в свое время правильно сказал, что самое мощное оружие – это слово. И не важно, написано оно, произнесено или даже озвучено с экрана телевизора – оно может формировать мнения, изменять восприятие, а также создавать или уничтожать репутации конкретных людей. Обладание таким оружием возлагает огромную ответственность на писателей и журналистов, и они обязаны отвечать за каждое свое слово. Как человек, пишущий то, что многие считают противоречивым, я должен вспоминать об этом каждый раз, когда включаю компьютер.

Мои возможности ограничены содержанием книг, а книги мои выходят не так часто. Зато газеты выходят каждый день, а новости по телевидению идут постоянно. Влияние прессы огромно, но если есть такое влияние, то обязательно найдется кто-то, кто будет использовать его в своих целях. Одни пишут статьи, в которых одна сплошная фальсификация, и выдают это за правду, а другие просто играют с фактами, скрывая происходящее на самом деле. Но есть и те, кто придумывает истории, стараясь изменить общественное мнение так, чтобы оно соответствовало их идеям или задачам. И если задача заключается в очернении чьей-то репутации, то несложно увидеть, как несколько «ошибок» могут нанести ей невосполнимый урон.

Я это знаю, поскольку сам был жертвой подобных действий, причем далеко не один раз.

К счастью, я такой человек, который может не обращать на подобное внимания, поскольку уверен в своей правоте, к тому же я всегда могу написать книгу и ответить на ложь. Но не все люди сильные. Репутации, карьеры и даже жизни были загублены прессой, и если некоторые этого и заслуживали, то далеко не все. Если пресса занялась вами всерьез, то в глазах среднестатистического Джо ваша репутация уже запятнана. Если вы говорите о чем-то, а с вашим утверждением никто не спорит, то люди начинают в это верить. Так и с хулиганством.

Хотя история хулиганства – это позор для хулиганов и для футбольных чиновников, роль прессы в ней тоже далека от положительной. Во-первых, можно обвинить в прессу в том, что во многом именно она виновата в стремительном развитии хулиганства в конце 1950-х – начале 1960-х. Превращая инциденты в сенсации, журналисты сделали хулиганство привлекательным для определенных слоев английской молодежи, которые уже проводили своего рода культурную революцию. На пляжах Брайтона дрались в основном стиляги и рокеры, зато на стадионах дрались все.

Чем хуже становилась ситуация, тем больше фанатам нравилось читать о своих выходках, причем не только в местной прессе, но и в общенациональной. Журналисты были только рады удовлетворить желания читателей, каждую неделю публикуя отчеты о беспорядках на стадионах. Чтобы удовлетворить спрос, они даже зачастую помещали фотографии.

В 1974 году один из таблоидов, пытаясь найти новый способ освещать проблему хулиганства, опубликовал рейтинг клубов, чьи болельщики доставляют больше всего проблем полиции. «Манчестер Юнайтед» был в самом низу этого рейтинга – за тот сезон было арестовано более сотни его фанатов. Через несколько дней все фаны уже хотели завоевать этот титул. Беспорядков на стадионах стало еще больше, и другие газеты быстро сообразили, что к чему (следующая таблица уже была оформлена по-другому – клуб с самыми беспокойными фанатами располагался на верхней строчке таблицы).

В 1977 году, когда «Би-би-си» показало знаменитый документальный фильм «Панорама» о фанатах «Миллуола», влияние хулиганов было огромно. А после фильма все стало еще хуже. Болельщики всех клубов, от «Карлайла» до «Эксетера», теперь хотели создать похожую группировку. Это стало одним из наиболее важных факторов в развитии хулиганства в то время. Потом было еще множество примеров похожего поведения прессы, но уже тогда можно было утверждать: британская пресса обожает футбольное хулиганство.

В хулиганстве есть все, что нужно для хорошей истории: драма, напряжение, страх и злодеи. Добавьте ложку позора, порцию ксенофобии – и коктейль готов. В нормальной обстановке журналисты осуждали бы хулиганство и требовали действий от властей. Осуждений нам хватает, а вот решительных действий практически нет. Но если есть футбольное насилие, которое происходит регулярно и при этом увеличивает тиражи, то зачем пытаться его остановить?

Как человек, много работающий с прессой, я понимаю, что стоит за этим. Для многих журналистов, особенно для тех, кому приходится делать именно то, чего хочет редактор, история – это просто история. Тема не особенно их волнует, и как только материал сдан, о нем забывают. Но если в этом материале содержатся ошибки или дана заведомо ложная информация, то это недопустимо. Это злоупотребление огромной властью прессы – властью над общественным мнением.

Если вернуться к теме хулиганства, то можно сказать, что подобная практика до сих пор применяется в новостях. Например, если вы смотрите на экране, как футбольные фанаты устраивают беспорядки, а голос за кадром говорит об английских хулиганах, то будет логичным предположить, что картинка и текст соответствуют друг другу. И если вы смотрите, как полиция налетает на группы людей в футболках сборной Англии, а за кадром будут говорить о том, что происходящее – это позор для страны, то самый логичный вывод состоит в том, что виноваты во всем английские фанаты. А если на экране показывают беспорядки с участием фанатов из других стран или если в наступление идет полиция, то кто объясняет все зрителю? В большинстве случаев никто этого не делает. И эти «факты» так преподносятся зрителю, что тот, сидя в гостиной перед телевизором, складывает два и два, получая в итоге вполне логичные пять. А когда общественное мнение сформировано, его неимоверно сложно изменить.

В последнее время такое происходило не раз. Например, незадолго до чемпионата мира в 1997 году, когда сборная Англии приехала в Рим и на стадионе произошли беспорядки. Полиция начала избивать фанатов, а на радио и телевидении сходили с ума, наперебой рассказывая об английских фанатах, которые получили по заслугам. А потом кто-то понял, что именно там, где произошли беспорядки, сидело много важных людей и, что самое принципиальное, знаменитостей. В том числе и сын Дэвида Меллора. Практически тут же тон репортажей изменился, и речь уже шла о «бесчеловечных действиях итальянских полицейских». А если бы никто не заметил ошибки, то журналисты продолжали бы клеймить английских фанатов, а в итоге общество заняло бы еще более жесткую позицию по отношению к ним.

Еще один эпизод произошел в Марселе на ЧМ-98. Тогда на английских фанатов напали местные хулиганы, и в итоге они были вынуждены защищать свои жизни в драке на пляже, в то время как французская полиция и пальцем не пошевелила, чтобы помочь хотя бы женщинам и детям, оказавшимся в центре событий. Да, были и те, кто приехал, чтобы подраться – и это у них получилось. Но большинство приехало просто ради футбола, а британская пресса навесила на всех один ярлык и обвинила во всем фанатов. Но поднявшаяся волна протеста была так велика, что даже журналисты поняли, как сильно они ошибаются.

В последнее время пресса продолжает раздувать проблему хулиганства до такой степени, что сама же его провоцирует. Перед Евро-96 журналисты в течение нескольких месяцев говорили о том, что все европейские хулиганские группировки обязательно приедут, чтобы устроить беспорядки. Целые полосы пестрели фотографиями датчан, немцев, голландцев и даже шотландцев, мечтающих приехать в Англию надрать местным хулиганам задницу. Любой, кто хотя бы что-то знал о хулиганах, понимал, что это бред сивой кобылы. Но когда начался чемпионат мира, среднестатистический англичанин был абсолютно уверен, что сейчас грянет Третья мировая война, и, что более важно, английские хулиганы были на взводе. Вопрос переместился из области «если» в область «когда». И я не знаю, как назвать действия прессы, кроме как подстрекательством.

И, конечно, довольная таким развитием событий пресса не несет никакой ответственности. Больше всего достается полицейским и владельцам пабов, причем происходящее обязательно фиксируют камеры журналистов. Ниже я привожу отрывок из письма Пола, владельца паба в Богнор-Ред-жис. В нем Пол рассказывает о событиях, связанных с Евро-96, но подобное может произойти на любом соревновании с участием сборной Англии или английского клуба.

Богнор – не самый футбольный городок, и когда Англия не смогла выиграть у Швейцарии, никто не обратил на это особенного внимания. А потом мы победили Шотландию и разгромили Голландию – тогда-то все и началось. В преддверии матча с испанцами пресса сходила с ума, неся всякий бред про испанскую Армаду и Фрэнсиса Дрейка. Некоторые таблоиды посвятили этому матчу первые полосы все начали заводиться и в какой-то момент оказалось, что весь городок пришел в движение.

Англия одерживает победу, все высыпают из пабов на улицы, начинают танцевать, потом танцы перемещаются на машины – тут-то и начались беспорядки. Полицейскую машину перевернули, а потом то же самое пытались проделать с двухэтажным автобусом в котором находились женщины и дети

Поскольку в моем пабе нет телевизора, мы только понаслышке знали о беспорядках, а потом сами увидели, что это такое. Наши постоянные посетители, которые годами вели себя безупречно, стали мочиться в садике при пабе и бросаться друг в друга пивными кружками Казалось, что все они стали последними подонками, и именно футбол был тому причиной.

Но день матча против сборной Германии был еще хуже. Газеты опять подняли шумиху, все время вспоминая старые угрозы из серии «мы их на пляжах отделаем», и было очевидно, что если мы проиграем матч, то начнется что-то неописуемое. Естественно, так и произошло. Как я уже говорил, в нашем баре нет телевизора и поэтому очень долго у нас было спокойно, как в морге. До 22.25 у нас было четыре клиента – четыре женщины Но в 22.30 их было уже триста. Все пели, кричали и ругались. За десять минут у нас произошли две драки: одна-в туалете, другая-в нашем дворе, а потом появились полицейские. Но им просто сказали чтобы они валили подобру-поздорову, что они и сделали

Я не знаю, как мы пережили тот вечер, но нам еще повезло. В пабе, находящемся неподалеку от нашего, игру показывали на большом экране, и они заработали две тысячи фунтов, а убытков понесли на три тысячи А у дверей другого паба произошла массовая потасовка, в которой приняло участие человек шестьдесят.

Иногда журналисты даже не ищут историю для публикации – они просто ее придумывают. Ни для кого не новость, что многие журналисты готовы платить за фотографии, на которых приехавшие в другую страну фанаты дерутся или позволяют себе оскорбительные жесты. Я впервые столкнулся с этим в конце 1980-х, когда сборная Германии принимала сборную Англии, но подобное практикуют не только английские журналисты. Мне недавно рассказали о французском журналисте, который предлагал английским фанатам несколько сотен франков за то, чтобы они сожгли французский флаг во время чемпионата мира, а он бы это сфотографировал. К счастью, те фанаты отказались (в первую очередь потому, что двое из них были полицейскими), но найдутся другие, которые согласятся, и в итоге у журналиста будет нужная ему фотография.

То, что журналисты имеют и возможность, и желание публиковать такие снимки и выдавать недостоверную информацию за правду, не может не вызывать серьезных опасений, равно как и безнаказанность этих журналистов. Причина – особенно применительно к футболу – заключается в том, что это началось очень давно и теперь является чуть ли не нормой. Достаточно почитать, что пишут о возможных трансферах под рубрикой «Эксклюзив». В большинстве своем это абсолютный бред.

Я хочу, чтобы о хулиганстве писали, поскольку считаю, что люди должны знать об этом, но писать о нем нужно с умом. И пресса обязана именно так и делать. Только последние лет тридцать журналисты не желают этого признавать.

Но это – только часть проблемы. И список претензий к журналистам на этом не заканчивается, поскольку время от времени они рассказывают о хулиганстве как о чем-то позитивном. В последние годы активных хулиганов чествуют как «антигероев» и пишут о них как о знаменитостях, а видеозаписи беспорядков наводнили рынок и стояли на одних полках с боевиками. Некоторые журналы публиковали статьи о бурной жизни хулиганов. А весной 1999 года один журнал напечатал статью, автор которой съездил на матч «Манчестер Сити» – «Мил-луол» (мы уже говорили об этом матче в предьщутцих главах) с фанатами лондонцев. Если та статья должна была стать критикой хулиганской культуры, то автор несколько промахнулся – статья изобиловала такими словами, как «эйфория», «ажиотаж» и «жизнерадостный». Но если я могу понять репортера, который поддался общему настроению на выезде, то редакторам, позволившим статье выйти в таком виде, нет оправдания.

Я понимаю, что несправедлив. Я делаю ту же ошибку, что и те, кто стрижет всех футбольных фанатов под одну гребенку. Есть сотни и даже тысячи честных журналистов, которые даже в мыслях не позволят себе ничего, что может показаться неэтичным. Но как и футболу, над которым висит проклятие хулиганства, журналистам тоже приходится мириться с негативным отношением к ним и к их профессии. Не стоит также забывать, что, когда журналисты пишут статьи, они зачастую основываются на информации и цитатах, которые им предоставили посторонние люди. Многие с удовольствием выскажутся самым неоднозначным образом, если их только попросить (а лучше заплатить) – даже я в свое время этим грешил.

Надо также сказать, что, рассказывая о хулиганстве, журналисты оказываются в патовой ситуации. Если они говорят о нем стишком много, то их обвиняют в прославлении хулиганства, если слишком мало – в замалчивании проблемы. Можно, конечно, вспомнить о теориях заговора, согласно которым пресса является частью тайной организации, которая покрывает футбольное насилие. Как ни странно, впервые я услышал о такой теории незадолго до Евро-96, когда журналисты, по-моему, только и говорили, что о хулиганах.

Есть теория, что правительство подговорило прессу, Футбольную ассоциацию и полицию, чтобы получить право принять чемпионат мира 2006 года. Эта теория, о которой довольно много говорили на радио, просто смехотворна. Где были эти люди во время последнего чемпионата мира? Разве они не были в курсе того, о чем наперебой писали и говорили журналисты? После марсельских событий я за два дня дал тридцать два интервью, пятнадцать из них-на телевидении. Во Франции было не протолкнуться – повсюду рыскали толпы репортеров и съемочных бригад в поисках материала для репортажа о хулиганских группировках. И это только во время самого чемпионата. В ходе подготовки к проведению турнира журналисты столько говорили о возможных беспорядках, что это уже было похоже на истерию. Когда таблоиды поняли, что многие хулиганы переместились в Интернет, а в августе 1999-го произошли беспорядки в Кардиффе, то журналисты словно с цепи сорвались, и снова о хулиганах читала вся страна. И Футбольная ассоциация иногда действительно ведет себя не лучшим образом, но если бы она задалась целью скрыть от общества проблему хулиганства, то, наверное, действовала бы иначе.

Никто ничего не замалчивает. Дело в том, что если группировка А нападает на паб, где пьет группировка Б, то этот инцидент достоин упоминания в местных газетах, но в общенациональных масштабах это лишь один эпизод из множества подобных и потому писать о нем смысла нет. Но если произошло что-то серьезное, вроде беспорядков в Дублине или смерти фаната, как, например, в Джиллингеме в 1997 году, то журналистов уже не остановить. И вдруг та потасовка становится важной новостью, о ней пишут все, но лишь потому, что произошло другое событие, которое подогрело интерес к этой теме. И подобная схема работает не только в отношении хулиганства. Поглядите на статьи о нападениях собак на детей.

Если происходит что-то серьезное, то пресса начинает рассказывать о самых незначительных инцидентах. А на самом деле – любой журналист вам подтвердит – подобные нападения происходят все время. Просто нужен хороший повод, чтобы проблема вызвала интерес прессы.

Но о футбольном насилии журналисты практически забыли, и это дает Футбольной ассоциации повод утверждать, что хулиганства больше не существует. А полиция продолжает выставлять всем клубам в этой стране огромные счета за обеспечение безопасности на стадионах.

Пока мой тон по отношению к прессе не стал слишком доброжелательным, я хочу призвать репортеров к ответу за лицемерие. Они осуждают действия хулиганов, но не пользуются возможностью бороться с ними. Я убежден, что если бы один из таблоидов начал планомерно и жестко критиковать Футбольную ассоциацию и клубы, требуя репгительных действий, то мы бы стали свидетелями изменений, призванных избавиться от хулиганов навсегда. У журналистов есть власть, которой они не пользуются. Наверное, как я уже говорил, футбольное хулиганство – слишком ценный источник сенсаций.

Но иногда журналисты делают все правильно, меняя общественное мнение именно так, как они и должны делать. Самый показательный пример касается, к сожалению, не футбола, а крикета. Эта история также объясняет название этой книги, причем это название оптимистичное, поскольку в крикете ситуация действительно изменилась к лучшему.

Когда группы болельщиков стали ездить за сборной Англии по крикету по всему миру, они сразу заработали репутацию людей, отличающихся от обычных фанатов крикета в Англии – можно было подумать, что они не из Кингстона-на-Темзе, а из Кингстона на Ямайке. Поначалу они доставили множество проблем организаторам соревнований, но смогли создать себе образ добрых разбойников, которые просто любят выпить и пошуметь. А пресса с радостью восприняла этот образ, превратив их чуть ли не в знаменитостей. Крикет смирился с их существованием, хотя и неохотно. Эти люди стали своеобразным талисманом сборной и стали называться «Пенной армией». А все благодаря нормальному отношению прессы к этим фанатам – когда сборная Англии по крикету собиралась на матч в другую страну, то в местной прессе не появлялось ни слова о количестве полицейских, которое будет задействовано для обеспечения порядка, зато много писали о том, сколько пива выпьет «Пенная армия»*.

* Название этой книги, Barmy Army, можно также перевести как «Пенная армия», поскольку у слова barmy два значения – «безумный» и «пенный».

На мой взгляд, это просто удивительно. Усилиями нескольких людей атмосфера вокруг крикета стала такой, какой могла быть атмосфера вокруг футбола. В результате на крикете нет места насилию и страху. Шума и страстей много, но никакой злобы нет и в помине. А «Пенная армия» лишь служит неотъемлемой частью крикета.

А если вы поглядите на членов «Пенной армии», то на многих заметите футбольные майки. Но они не переступают грань, в них нет ненависти, к которой мы привыкли на футболе. Причина этого состоит в том, что пресса описывала «Пенную армию» в положительном свете, и остальные зрители перестали воспринимать ее как угрозу и даже стали относиться без всякой неприязни. Более того, сами фанаты так же себя воспринимают. Они считают себя неотъемлемой частью игры, к которой надо в худшем случае относиться терпимо, а в лучшем – аплодировать. Местная полиция не опекает их, не считая угрозой. А у фанатов нет ни малейшего желания становиться угрозой. «Пенная армия» – это сплошная радость и страсть. Крикет должен поклониться журналистам, потому что, если бы они с самого начала иначе писали о «Пенной армии», это могло бы нанести невосполнимый урон крикету.

Будучи футбольным фанатом, я знаю, что такая же «Пенная армия» приходит и на футбольные стадионы. Но, к сожалению, пока существует хулиганское меньшинство, к футбольной «Пенной армии» никто не будет относиться так же нормально, как к фанатам крикета. На мой взгляд – человека, который был в свое время среди этого меньшинства и на котором потому тоже лежит часть вины, – это ужасно.

Мы можем надеяться, что изменения произойдут, но надо понимать, что и футбольные чиновники, и клубы будут бездействовать, пока не получат хорошего пинка. У них есть неограниченные возможности, они могут решить эту проблему, но события прошлого показывают, что действия начинают предприниматься только после таких трагедий, как на «Эйзеле» или «Хиллсборо». Но мы не должны ждать новых жертв. И пока болельщики не организуются и не создадут эффективную группу представителей, единственными людьми, могущими изменить ситуацию, останутся журналисты. Если они вдруг решат, что девяносто девять и девять десятых процента болельщиков достойны лучшего, чем хулиганская проказа, то футбольным чиновникам придется принять меры. К сожалению, зная историю взаимоотношений прессы и хулиганства, я не поставил бы и пенса на то, что это произойдет в ближайшем будущем.