Текст книги "Пришествие Второго (СИ)"

Автор книги: Dr. Bile

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Слух генетически модифицированного ребёнка уловил подозрительные завывания, доносившиеся от пригородов Тон-Трема. Судя по всему, хаоситы расставили минареты в точках с наиболее громкой акустикой. Второй не знал этой молитвы-плача, но слишком уж часто в ней упоминали погонщика бурь Саргатана.

Подул ветер. В бризе чувствовалась прохлада ледников, едва уловимый запах цвет-лишайника и нетронутая белизна солевых отложений. Словом, всё то, что засеченцы успели возненавидеть до глубины души. Под стать погоде стал восход Ока Ужаса. Туманность зависла над башней Циолковского, превратив её в сказочный замок с пылающим глазом на вершине.

Безмятежная картина трогала сердца, но Райзел не спешил расслабляться. Далеко за линией фронта копошились враги. Вадистанцы, это пушечное мясо Джафара, не стоили внимания. А вот Тёмные Механикум, торопливо закапывающие цистерны, – уже что-то. Пришло время надеть шлем.

– Айзек, – позвал Второй по закрытой частоте.

– Райзел? – почти удивился робот. – У тебя не было приказа идти в дозор. Немедленно возвращайся!

Организаторские таланты всё более раскрывались в этом пареньке. Он видел то, что проходило мимо смертных командиров.

– Жестянки приволокли газовые баллоны.

Повисла недолгая пауза.

– Ты уверен?

Джафар не дал ему ответить. В эфире повис белый шум, а по куртине замолотили бетонобойные снаряды. Северный горнверк встретил первый настоящий удар. Гаубицы крошили равелин крестоносцев. Фосфекс, отвратительная смесь белого фосфора и алюминиевой крошки, выжигал укрытия. Когда люди высыпали наружу, спасаясь от огня, хаоситы организованно повернули вентили.

Перед носом упал рамфоринх. Рептилия шевелила крыльями, делая агональные вдохи. Из клюва динозавра вытекали ошмётки лёгких.

Страшно представить, что чувствовали простые мужики, видя белёсое облако. Оно дрейфовало к позициям феодалов, растекаясь по земле и заползая в каждый окоп, каждую воронку и яму. Сначала – удивление. Потом – ужас. Затем – паника. Люди швыряли арбалеты и неслись к Чухут-Кале, стремясь обогнать удушливый пар.

Тщетно. Едкий хлор собирал жатву и в цитадели. Над горизонтом появилась огромная эскадрилья «Рукхов». Штурмовики безнаказанно бомбили город, пока умирающие зенитчики вели неубедительный огонь.

И тогда со стороны Тон-Трема покатили танки. Чудовища, облачённые в клепаную броню, водили круглыми башнями. На бортах сидели мотопехотинцы в противогазах. Одинаковые линзы, длинные хоботы и толстые флак-жилеты напоминали о священных мамонтах рода Мехенди.

Райзел постарался трезво прикинуть, что к чему. С одним копьём он мало навоюет против колонны. К тому же, за ударным клином волочились бульдозеры террористов, увешанные скорострельными картечницами. Позади них топала орда мутантов и пеших культистов. Барабаны, обтянутые человечьей кожей, выстукивали медленный ритм дубины и кулаков.

Верным решением стало уходить к мельнице. По пути юного примарха окликнули. Он уже занёс древко, когда старый знакомец поднял руки.

– Кел-Рабин? – изумился юноша. – Я думал, тебе нет дела до наших бед.

Монах рассмеялся. Его лицо стекало вниз, как восковая маска на жаре.

– Я не жилец, друг, но видят звёзды – мне повезло успеть на последний бой этого мира.

– Что ты можешь сделать? – жалостливо спросил Второй.

– Я – ничего. Но ты! Ты способен принять мой последний дар. Когда я был молодым и служил в армии, мне так и не хватило смелости выстрелить из него. Бери. Он твой.

Отшельник протянул трубу с мерцающим экраном.

– Это ПТРК, – объяснил Кел-Рабин. – Просто наведи дуло на подходящего врага, и нажми зелёную руну. В ракете живёт глупый, но злобный интеллект. Она сумеет найти цель.

– По кому я должен стрелять? – озадачился паренёк, но учитель уже свернулся калачиком и перестал реагировать на слова.

Полчища мутантов захлёстывали стены крепости, но с пригорка, занятого Райзелом, становилось видно: это всего лишь обманный манёвр. Легион танков под предводительством невесть откуда взявшегося «Лендрейдера» месил грязь около водяного колеса. Над «Щуками» возвышался относительно чистый квестор, наречённый «Стрыгой». Он мог бы сойти за благородный шагоход, если бы не отметки заботливого осквернения: свирепый носорог вместо гродненского вепря и колдовские пергаменты на каждом участке брони.

«Здравствуй, Андрий».

Сэриетта Шпиц-Эстерлен до последнего скрывала предательство слуги, но Айзек ловко надавил на неё, заставив открыть карты. Что знал кремниевый полководец, знал и молодой примарх. Отряд Бульбы героически превозмогал обстрел. Явление блудного сына могло переломить ход боя. Что же, настало время поохотиться на крупную дичь.

Тарас производил впечатление старого и косного служаки, но ему хватило ума поставить дымы. Вкупе с хлором они снизили видимость до нуля. Воцарилась полная неразбериха. Юноша полагался на авточувства брони и отточенные инстинкты. Тем временем, Андрий с яростью крошил «Оруженосцев». Выродок подбирался к отцу с очевидным намерением стать новым главой дома.

«Лендрейдер» повернул корпус. Счетверённые лазпушки в один миг сдули щиты лояльного рыцаря. Мятежный шагоход издал торжествующий рёв охотничьих рогов, и побежал, сотрясая грунт поршневыми конечностями. Гиганты схлестнулись в драке, где не оставалось места иным участникам. Во все стороны летел керамит, осколки брони и сорванные звенья клинков. Искры проливались на землю обжигающим водопадом света.

Медлить нельзя. Примарх навёл гранатомёт. На ретинальном дисплее замерцала сетка целеуказателя. ПТРК вмиг опознал жертву. Когиттатор услужливо предлагал несколько вариантов: реакторный отсек, система охлаждения или боеукладка. Выбор казался нетрудным. Второй надавил на спусковой крючок.

Яркая шутиха полетела в небо. На вершине траектории она развернулась, и точно угодила под левый наплечник Андрия. Один удар сердца ничего не происходило, а затем шагоход качнулся. Сотни гиперзвуковых снарядов детонировали один за другим. Внутренние разрывы добрались до баков с топливом.

Рыцарь-предатель вспыхнул, как вязанка дров. Большего Тарасу и не требовалось. Он чуть отступил, раскрутил стволы мегастаббера, и выпустил ослепительную очередь.

< Я тэбэ породыв – я тебя и в'бью! > – поклялся верный слуга трона.

Он палил снова и снова, игнорируя невнятные попытки танкистов спасти предводителя. Когда всё закончилось, над полем боя тлел изрешечённый остов «Стрыги», – последнее напоминание о вероломстве гродненских дворян.

Акустические помехи ослабли. Второй коснулся вокс-бусины.

– Райзел – верховному коммандеру Айзеку-Ноль-Ноль-Первому! «Стрыга» уничтожена, но вражеский «Лендрейдер» продолжает натиск. Копьё Бульбы утратило боеспособность.

Автоматон мигом отозвался.

– Принято. Не знаю, где вадистанцы откопали вездеход, но колесить им осталось недолго. Спрячься где-нибудь. Жди «Находчивого». Картер займётся твоей эвакуацией.

Скоро показался вертолёт. Полковник отстреливал культистов, удерживая гашетку в одной руке и связку гранат – в другой. Компанию Джереми составлял исповедник Зальцпайр в круге телохранителей. Паладины спустились на тросах, а флаер заложил вираж. В руках церковников оказались мелта-ружья. Видимо, аббат решил подготовиться к встрече с давним врагом.

Пули таш-джарганцев разбивались о кованые латы. Проповедник бежал во главе отряда, потрясая моргенштерном. Каждый взмах уносил жизни еретиков. Вскоре им открылся главный виновник торжества.

«Лендрейдер» выглядел как наспех подлатанное корыто. Единственной причиной, по которой он кое-как двигался, был Шарлей де Тревиш.

Вертолёт завис над крышей. Полковник свесился, ухватившись за полозья. Он ловко уронил взрывчатку прямо в выхлопную трубу. Археотековый зверь пошёл юзом. Наружу хлынула пена из внутренних систем пожаротушения.

– Крестославные, мелты к бою! – рявкнул Олесь. – Пусть нечестивец сварится в своём железном гробу!

Телохранители облепили командирскую машину, словно первобытные охотники – жирного динозавра. Вспыхнули белые лучи микроволновых разрядников. Слои кое-как приваренного металла растворялись один за другим.

Не обращая внимания на огонь и жар, святоша полез вперёд. С упоением фанатика он принялся работать силовой булавой. Скоро из дыры показалась рука, одетая в белую мантию. Пальцы держали волкитный пистолет.

– Получай, сука! – истерически завопил ризничий.

Тот, кто секунду назад был высокопоставленным иерархом Церкви, вмиг превратился в лужу расплавленного шлака. Только сапоги напоминали об исповеднике Олесе фон Зальцпайре, чья вера затмила разум.

Дымовая завеса растаяла. «Щуки» открыли прицельный огонь по людям. Паладины разлетались на части, как орехи, брошенные под локомотив. Нечисть в комбинезоне, когда-то звавшаяся скитарием, подняла гранатомёт.

Инверсионная полоса медленно соединила жерло и хвостовой винт «Находчивого». Флаер-ветеран, участник Войны Машин и бесчисленного множества сражений, пал в гибельный штопор. Его путь закончился жалобным звоном разбитого пластика. Обломки вертолёта утюжил вадистанский танк.

Зрение примарха окрасилось багровым. Он шагнул прямо в ад, сметая пехотинцев как таран. Райзел настиг меткого киборга, поймал технотварь за шею и таз, а потом дёрнул. Расчленённый труп улетел в сторону. Второй на очереди стала «Щука». Мальчик уцепился за поручень, влез к башне и вырвал люк. Внутри обнаружилось три человека при тюрбанах. Он доставал их одного за другим, как улиток из раковин, рвал на части и плакал от горечи.

Когда всё было кончено, пришелец обернулся к обломкам. Среди них лежало перееханное тело Картера. Старый вояка едва глотал воздух.

– Джереми, – всхлипнул ребёнок.

Пасаденец вытянул пистолет из кобуры.

– Добей.

– Я спасу тебя!

Офицер сплюнул кровь.

– Дай мне умереть от руки друга, а не этих вырожденцев!

Примарх взял револьвер и, скрепя сердца, выстрелил. Война, эта ненасытная пасть, была вовсе не развлечением. Она калечила судьбы, забирала хороших людей и сеяла разруху.

Райзел отбежал к строению под готической крышей. Одну его стену занимало водяное колесо, отводя приток Гянджа на выработку электричества. Повсюду витал хлор и валялись тела. Тарас отчаянно палил в наступающих врагов, но без ионного щита ему долго не протянуть.

Примарх бегло поделился новостями с командиром. Кремниевый полководец ответил спустя несколько тягостных секунд.

– Потери выше прогнозируемых. Бой за мельницу проигран. Эсса подорвёт шарниры. Вместе с ней ты уйдёшь в пятый технический туннель. Он соединяет наш госпиталь с Колесом. Там вы найдёте Флеминга, перегруппируетесь и станете последним рубежом обороны.

– А что с городом? – на бегу побеспокоился юноша.

– Ты хочешь это знать? Девять королей Мехенди, тысячи истребителей в небе и такое количество мутантов, что не поддаётся учёту.

Он мог бы не продолжать. Героическая осада превратилась в бойню без малейших шансов на выживание.

Эсса фон Хагенау нашлась около громадного терминала. Техножрица колдовала около рычагов, метающихся стрелок и блестящих ламп. Её окружало семеро станочников. Бородатые карлики с трудом стояли на ногах, но сам факт, что они пережили химическую атаку, говорил об их стойкости. Наверное, марсиане приучили своих рабов к самой недружелюбной атмосфере.

– Вы живы? – изумился примарх.

– Милостью Креста, – бросил Адрик. – Ты из отряда Зальцпайра?

Юноша снял шлем.

Археолог удивлённо повернулась к нему, явно размышляя над увиденным. Умная девушка не стала спрашивать, как он заполучил силовую броню и где зарыл предыдущего владельца.

– Это не распределитель тока, – констатировал Райзел.

– Молодец, догадался, – похвалила эксплоратор. – А теперь хватай кубок и пей, сколько влезет.

– Я требую объяснений, – заартачился он, когда станочник сунул ему в руки полную чашу.

Марсианка раздражённо поправила косу.

– Не дави на меня! Шпиц-Эстерлен дала идиотское поручение. Как я могу снабжать электроэнергией Хорез-Юрт, если Шайтановы Братья подорвали коммуникации неделю назад?

– И ты говоришь об этом только сейчас?

– Я думала, вы знаете.

Примарх повёл руками. Дварфы нервно коснулись топоров.

– А чем ты занималась, позволь спросить? – с предельной вежливостью проговорил он.

– Выделяла тяжёлую воду.

– Зачем?

Техножрица схватила Райзела за перчатку.

– Шарлей – мерзкий тип, но явно читал «Тактику Квесторис». Сначала он хотел забить нас артиллерией. Не вышло. Тогда в ход пошли газы. Неплохо, но моих гномов не выкурить каким-то хлором. У ризничего остаётся последний козырь, с которым он положит живую силу, но сохранит инфраструктуру. Так что заткнись, пей тяжёлую воду, и стой смирно. Я загерметизирую твои доспехи. Предупреждаю: когда начнётся, тебе станет очень плохо.

«Начнется что?» – повисло на языке.

Шлем вернулся в пазы. Зашипел вытесненный воздух. Сквозь этажи огромного здания пробился обтекаемый снаряд. Его наконечник снабдили множеством резаков. Боковины разошлись, открыв прозрачные колбы с ядовито-зелёной жидкостью. Мало кто знал о принципах работы нейтронной бомбы, ведь оружие, подобное этому, не оставляло свидетелей.

Станочники рассыпались в пепел. Пустые одежды звякнули по рокриту. Эсса приняла молитвенную стойку, когда её плоть стекала ручейками серой слизи, а механодендриты валились бесполезным грузом. Скоро от магоса остался элегантный скелет, сработанный из чёрного металла. На узкой грудной клетке выделялось стилизованное солнце, заключённое в рамку-гроб. К Райзелу повернулся череп-маска, сохранивший тонкие черты неуловимой женственности.

– Как самочувствие? – заботливо спросила она.

– Немного мутит, – признал мальчик.

В стороне шарахнули взрывы, и бесценное колесо мельницы рухнуло в кипящие воды.

– Идём, – позвала бессмертная. – Ты, и вправду, уникальное создание. Пережить такую радиационную нагрузку и отделаться тошнотой – это нужно быть полубогом.

Бредя по штольням, юноша не удержался от расспросов.

– Кто ты на самом деле?

– Меня зовут Нефертари, – представилась она, – инфильтратор Звёздного Легиона. Однажды мне довелось учить Айзека. А то несправедливо получилось: вам помогли эльдары, а наши последователи остались одни против альянса биологических цивилизаций.

– Ты железный человек?

– Если можно так сказать, – кивнула робот. – Мы отличаемся как микроскоп от палки. Меня создавали для более тонкой работы. Например, манипулировать людьми.

– Ты про синтезированную кожу? – догадался Второй.

– Не только, хотя признай: я была красавицей. Даже Флеминг, этот ценитель прекрасного пола, не заметил подвоха. Бедняга думает, что переспал с настоящей женщиной!

Автоматон издала вполне реалистичный смешок. Её спутника затошнило.

– Какой ужас, – посетовал он.

– Делишься впечатлениями?

– Ваши интриги сидят у меня в печёнках, – пояснил мальчик, всплеснув руками. – Я устал.

– Привыкай: всё не то, каким кажется.

Спустя несколько поворотов Райзел остановился.

– Мы не будем убивать Шарлея?

Нефертари щёлкнула мономолекулярными лезвиями на пальцах.

– Шарлей де Тревиш – всего лишь марионетка в большой игре. Он крупно облажался, и его казнят без нашего участия. Моя задача состояла в том, чтобы запятнать доброе имя Коллегии Механикум. Семена вражды посеяны. Рыцари больше не смогут верить техножрецам, как это было раньше. Из этого следует, что Кронштайнская Ландмарка обречена. Мир людей падёт, всё живое вымрет, а Карронад снова будет владениями Хозяина Машин.

Наконечник самодельного копья замер в миллиметре от шеи проводницы.

– Ты сказала достаточно.

Девчонка ощетинилась, как морская каракатица.

– Продолжай, раз начал. Чего стоишь? Но учти: со мной честной драки не выйдет. Если я окажусь слабее, то легко сбегу. У меня есть выход в карманные измерения, а у тебя – всего лишь быстрые ноги. А пока мои слова перевариваются в твоих мозгах, подумай вот о чём: сам-то ты человек?

«Правда – самое сильное оружие»

Откровение, пришедшее извне, резануло душу незамутнённостью.

– Сомневаюсь, – признал ребёнок, убирая древко.

– Сомневаюсь, – передразнила ксенос. – Мы все видели, на что ты способен. Нет, Райзел, ты куда ближе к нам с Айзеком, чем к своим друзьям. Мы трое – порождения времён, когда Галактика была юной, нравится тебе оно или нет. Посмотри на этих обезьян-людишек: они ластятся к тебе, надеются, что ты будешь решать их проблемы. Как по мне, это унизительно: стать богом в ошейнике раба.

– Ты – всего лишь запрограммированный дроид, – уколол примарх. – Что ты знаешь о свободе воли? Собственный путь, на который ты намекаешь, – это директивы Айзека? Бездумный геноцид? Атомное колдовство? Или приказы Хозяина Машин?

Существо лениво отмахнулось.

– В тебе говорит юношеский максимализм. Он заставляет тебя хулить Безмолвного Царя. Когда-нибудь ты познакомишься с фаэроном Семерхетом и поймёшь, насколько был неправ.

– Допустим. А что сейчас? Бросим наших камрадов на растерзание Джафару, а сами пойдём к твоему повелителю?

Оптические линзы вспыхнули жестоко-радостным светом.

– Сперва покажи, что достоин аудиенции. Если ты бросишь к ногам фаэрона череп раджи Мехенди, радушный приём тебе гарантирован. Кроме того, хаоситы надоели всем. Они как опухоль на теле Галактики, а мы – острый и холодный скальпель. Пришло время биться в полную силу.

Сорванные маски

Галера медленно следовала изгибам подземной реки. С начала времён это царство не видело настоящего света, но ретинальный дисплей без труда превращал темноту в зелёную абстракцию самой себя. Сказать по правде, Второй мог бы снять шлем и насладиться красотой сталактитов, россыпей самоцветов и белоснежными наносами кальцита, ведь его зрение работало во многих спектрах. Существовала весомая причина этого не делать.

Корабль обшаривал пространство невидимыми лучами. Мелкие демоны, заточённые в приборы, могли заметить слабое тепло живого дыхания. Мальчик осторожно крался по берегу. Поставь ботинок не туда – и вся охота пойдёт насмарку.

Он успел в деталях изучить неприятеля. Длинное и узкое судно шло на вёсельной тяге, издавая тихий плеск. Почему враги не поставили моторы на своё корыто? Первым, что приходило на ум, была бедность. Впрочем, с каждой минутой наблюдений становилось ясно, что галера с намалёванными глазами на носу не так проста. Тонкие доски явно подверглись очень сложной обработке. Гарпуномёты, расставленные по бортам, холодно мерцали наконечниками из адамантия. Гребцы вскидывали вёсла, точенные из рёбер океанического кракена. Одно знание о таких материалах приравнивалось к запретному, а ведь их ещё следовало добыть и пустить в ход!

Стереотипное мышление снова подвело Райзела, ведь галерники не были рабами. Они действовали в едином ритме как хорошо смазанный механизм: так же синхронно и тихо. Эта черта выдавала в людях не закабалённых бедолаг, а профессионалов на очень хорошей зарплате.

Спустя час корабль пристал к берегу пещерного озерца. Тихие воды, окружённые обрывистыми берегами с минеральным осадком, разделяли два мира: аркологию Нижнего Вадистана и подвалы Чухут-Кале. К ним вела шахта пневматического лифта. Хаоситы слаженно десантировались на землю.

– Ты гляди, какие красавцы! – глумливо заметила Нефертари.

За долгие часы, проведённые на Карронаде, Райзел научился различать вадистанцев и таш-джарганцев. Первые были поджарые, неопрятные и по-звериному отчаянные. Вторые – цивилизованные, хорошо вооружённые и обученные. Они росли не в голодных аулах на краю мира, а в городах-миллионниках под сенью раскидистых пальм. Показательным уроженцем Султаната выступал Маджир Альхазред – умный, хитрый и вероломный философ-чернокнижник.

На беду феодалам, к лифту подбирались его соотечественники. Отряд из двадцати человек щеголял дыхательными масками, флак-жилетами, камуфляжной формой и берцами на ребристой подошве. От лазерных винтовок тянулись кабели, соединяя хелганы с энергетическими ранцами. Кое-кто нервно водил по сторонам огнемётами. Отряд принял классическое защитное построение: первый ряд залёг, второй – стал на колено, а третий – остался в полный рост. Вскоре к солдатам присоединился командир.

– На два часа, – указала некрон. – Это мушрик. Так называются люди, отмеченные Хаосом, но сохранившие волю.

Начальник штурмовиков очень выделялся на фоне подопечных. В основном – из-за венца рогов, оплетённых золотой паутиной. На плече лениво покоился цепной клинок. Рядом семенил техножрец в ободранной мантии.

Тёмные Боги оставили небольшой подарок для культистов. Обесточенный пневмолифт намекал, что лёгкого подъёма не выйдет. Предатель-шестерёнка начал возиться около подъемника. Идея врагов подкупала своей простотой: тихонько миновать поле битвы, заползти в тылы кронштайнцев и учинить резню в самом уязвимом месте: медицинариуме, где им не окажут сопротивления.

– Выходим? – кровожадно спросил юноша.

– Зачем? – удивилась инфильтратор. – Пускай делают грязную работу за нас. Ты умеешь чинить газовый привод? Сомневаюсь. Хочешь карабкаться по шахте следующий километр? Вряд ли. Поэтому сидим и ждём.

Когда устройство загорелось пробуждёнными люминофорами, автоматон сделала загадочный жест. По воксу растекся агрессивный код. Тихое зеркало воды покрылось рябью, как от брошенного камня. В глубинах что-то шевелилось. Лазутчики синхронно развернули оружие, открыв шквальный огонь по неведомой твари. Трещали очереди лазерных ружей. Камень дробился в пыльное крошево. Огнемётчики щедро заливали округу прометием. Скоро горючая смесь пережгла весь кислород, и начала коптить. Единичные пожары тлели в местах, где из трещин просачивался относительно свежий воздух.

Кристально-чистое озеро теперь выглядело как дыра, наполненная промышленными отходами. В один момент из неё вылетел комок щупалец с алмазными свёрлами. Галера картинно разлетелась в щепки. Змеящиеся отростки вырастали из бочкообразного тела. В его центре блестел огромный красный глаз.

«Не глаз, – догадался примарх, – а пикт-камера»

Неподготовленный человек мог принять это существо за кальмара, осьминога или даже гигантского паука. Он бы здорово ошибся, ведь Карронадом правила не живая природа, а реликты Тёмной Эры Технологий. Эта поговорка становилась законом, если речь шла об окрестностях Тон-Трема.

Диверсанты полегли до единого. Героически, надо признать, но столкновение с забытым ужасом прошлого – не то, к чему их готовили. Возможно, снарядись они мелта-ружьями или ракетницами, исход боя мог быть иным.

Ребёнок вопросительно поглядел на Нефертари.

– Не косись на меня так! – огрызнулась она, угадав выражение лица под шлемом. – Трубные Плавуны – это человеческая разработка. Я не имею к ним отношения. Вы сами породили этих тварей, а потом забыли, как ими управлять.

Спрут медленно уполз обратно в логово.

– Не представляю, зачем, – поделился юный сверхчеловек.

– Реакторы старого образца сильно грелись. Для охлаждения приходилось выкапывать специальные пруды. Сам понимаешь: рано или поздно в теплообменниках что-то ломалось. Тогда инженерам приходилось надевать гидрокостюмы и лезть в горячую радиоактивную воду. Даже среди коммунистов находилось мало трудоголиков, желающих сгореть на работе, поэтому вы создали плавунов. Они могли ремонтировать агрегаты, самостоятельно рыть новые каналы, но, главное – убивать каждого, кто просто попробует мешать им.

Райзел медленно кивнул.

– Я понял. А этот, – он указал в сторону водоёма, – был здесь всегда?

Ксенос наклонила череп.

– Скорее всего, он бездумно ползал в городской канализации с тех пор, как Искусственный Интеллект вышел из игры. Айзек взломал его дата-стеки и пригнал сюда через подземный рукав Гянджа. С какой целью – спрашивай у коммандера, мне он так и не дал внятного ответа.

– Хотел подстраховаться? Если выпустить на квестора плавуна, то ещё неизвестно, кто кого разберёт.

– Вряд ли, – огорчила та. – Рыцари – эксперты в отстреле крупной дичи. Этим они живут многие века. Если тебе интересно, как правильно валить шагоходы, вдохновись тактикой вадистанцев. Яма с мелта-бомбой для ног, плазма по коленным шарнирам, бронебойная ракета в гироскоп – и очередным бароном меньше.

– Не думаю, что мне пригодятся эти знания. Едва ли квесторы-предатели настолько деградировали, что попадут в собственную ловушку.

Инфильтратор заглянула в пустую кабину.

– Миллионы лет Войны в Небесах показали, что самая эффективная стратегия простая как лом. Не повторяй ошибок Айзека с его любовью к мелочам. Всего не предугадаешь.

Юноша подобрал цепной меч и сделал несколько взмахов. Грубое оружие, но с хорошим балансом. Если захочется кого-нибудь выпотрошить, лучшего средства не найти.

Бывшая механикум стукнула по рунической панели. Взвизгнул сжатый воздух, и кабина полетела вверх. Райзел переминался с ноги на ногу. Ему не терпелось помочь друзьям, но сердца жгло болезненное предчувствие. Он потерял слишком много времени, разбираясь с Андрием. Кто мог уцелеть за эти часы?

Первым, что услышал ребёнок, стали хлопки автоганов и треск разрываемой плоти. В узком проходе толпились живые мертвецы. Снаружи лезли культисты вперемешку с одонгами, но им приходилось дорого платить за каждый метр. Лумумба нашёлся в арьергарде. Негр лупил в наспех сделанный там-там. Шаманской музыке вторила песня собственного сочинения:

– Отчайтесь, народы, больных не гони, ведь кровь наша стала не гуще воды. Зараза сковала умы и тела, отрава сочится сквозь наши уста! Отчайтесь, народы, мгновенья текут – и ваши культуры в мгновенье падут. Отчайтесь, народы, ведь Нургл пришёл, и дням вашей скорби от сумму подвёл. Стремления к свету повергнет он в грязь, шагая по трупам как чёрный князь! Отчайтесь, народы, надежда ушла – испейте же горькую чашу сполна. Я вскормлен распадом, страданиям рад! В награду за веру примите же ад!

Нефертари ловко растолкала зомби. Вадистанцы гибли десятками, не имея шансов избежать её когтей. Райзел присоединился к инфильтратору, жестоко разя мечом и копьём. Сержант оставил ведьмачество и поспешил за товарищами, добавив парные мачете к их клинкам.

В суматохе боя примарх едва заметил, как вырвался под небо. Вокруг царила пугающая, но в своём роде завораживающая обстановка. От Чухут-Кале остались руины. Рокрит заволакивала корка спёкшейся крови, повсюду валялись груды тел. Над могильником живописно догорали остовы «Оруженосцев», а вдали чадила гряда пробуждённых вулканов. Неверный свет больных солнц пробивался через облака пепла и выхлопных газов.

Сквозь развалины целеустремлённо топал «Беовульф», окружённый взводом паладинов. Сэри включила вокс-рупоры, добавив к перестрелке свой звонкий голос и переливы бравурного марша.

– Пусть гимн Шварцштайна разнесётся по стране безбожников в последний день этого мира! В бой, тамплиеры Креста! Мы стоим за прошлое, за честь и верность! На смерть, моё ангельское воинство! Крови для короля! Черепов для трона Ландмарки!

Девять квесторов Мехенди развернулись к баронессе. Чутьём хищника Райзел опознал главаря. Вблизи шагоход поражал смесью красоты и опасности. Слоновьи бивни, кабина, увенчанная короной из платины, громовые когти, но особенно – панцирь, словно выращенный из горного хрусталя, – всё это повергало в трепет. Так выглядел не рядовой аристократ, а истинный падишах Востока.

«Наконец-то достойный противник!» – облизнулся пришелец.

Он видел достаточно, дабы осознать немногословную мудрость войны: чем больше враг – тем громче падает!

***

Управлять «Беовульфом» значило то же самое, что сидеть на холке медведя. Голоса предков, запертые в Троне Механикум, ревели от ненависти и требовали смертей. В нагрудник ударил силовой кулак, а по коленям больно стукнули бивни. Технотварь двигалась чрезвычайно быстро.

В голове пульсировала боль. Губы щипала кровь. Сэриетту взяли в кольцо. По дерганой походке раджи и неуловимому изменению стойки она поняла, что рыцарям Хаоса предначертано её убить. Вместе с осознанием пришло ненормальное спокойствие. Время растянулось как тугая струна. Дворянка издала протяжный вздох и полностью отдалась жестокому духу Машины.

Нейрошип накалился. Жар охватил голову, растекаясь по мозгу волной кипящего свинца. Никакая психика не могла выдержать столь тесного контакта с духом шагохода. Каждое мгновение забирало частицы личности, но это потеряло значение. Сэри не могла выжить, но в её силах было утащить за собой в ад хотя бы одного предателя. Единственным шансом победить стало полное забвение.

Аристократка больше не заботилась о себе. Вместо здравого мышления по её венам струилась кровная ненависть. Ложный выпад гарпуном – и противник открылся на долю секунды. Этого хватило, чтобы развернуть крипушку и выпустить поток жидкого азота. За выстрел она заплатила воспоминанием о лице матери. Удар локтевым суставом – и девушка больше не знала, каково это – пить вино.

Раджа напал со спины, выбив радиаторы охлаждения. Шпиц-Эстерлен моргнула в сторону красной руны. Последнее движение – и она забыла имя отца. Ублюдок дорвался до жизненно важных систем, но опоздал. Реактор запустил самоуничтожение.

Вокруг разлилась темнота.

***

Линзы шлема затемнились, предохраняя глаза от яркой вспышки. Смертным бойцам повезло меньше. Тех, кто воевал у ног «Беовульфа», запекло в собственной броне. Остальные разлетелись по сторонам, словно кегли. В одном из пострадавших Райзел увидел Флеминга. Поодаль валялась охотничья винтовка с оптическим прицелом. Речи благородной дамы шевельнули какие-то струны в его душе, раз агент присоединился к обречённой вылазке. Паренёк метнулся к другу. Судя по всему, хирургеон знал о хлорной атаке, раз надел респиратор, похожий на птичий клюв. Под брезентом противогаза обнаружилось бледное лицо с красными потеками из раздражённых глаз.

Из-за спины выскочил Лумумба. С дикарской простотой он тряхнул доктора за плечи. Ответом был взгляд как у снулой рыбины. Вдохи становились реже. Кожа быстро становилась холодной и липкой. Не нужно быть профессором медицины, чтобы сделать неутешительный вывод: Лоренц умирал.

Сержант взвыл. В сердцах он толкнул примарха, освобождая место над раненым. Шаман приблизил грязное лицо к носу Флеминга, словно намереваясь делать искусственное дыхание, а потом снова удивил юношу.

Негр потянул в себя воздух. Изо рта, ноздрей и глазниц хирургеона хлынул рой крошечных насекомых. Так выглядели духи болезни в представлениях вуду. Лумумба гудел и гудел, вбирая в себя концентрированную смерть, предназначенную другому. За несколько ударов сердца он похудел на тридцать килограммов. Лоренц же наливался силой. Когда его веки раскрылись, морпех прекратил колдовство. Он устало завалился на бок, сплёвывая мокроту.

Все понимали, сколь тёмное чудо сотворил шаман. Флеминг подался к чернокожему. Тот лишь отмахнулся.