Текст книги "Пять красных селедок. Девять погребальных ударов"

Автор книги: Дороти Сэйерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Благодарю вас, мистер Хаммонд. Поймите: наш разговор с вами – чистая формальность.

– Все?

– Что?

– Я говорю – все? Мы закончили? Я свободен?

– Да. Пока у меня больше нет к вам вопросов.

– Ну что ж, в таком случае пока!

– Не желаете поговорить с миссис Элкок? – вежливо поинтересовался дворецкий, явно приготовившись стойко терпеть мучения.

– Думаю, в этом нет необходимости. Большое вам спасибо, мистер Элкок.

– Не за что, – ответил дворецкий. – Надеюсь, вы скоро нападете на след негодяя. Я просто счастлив, что смог оказаться полезен. Осторожнее, там перед входной дверью две ступеньки. Какой сегодня восхитительный вечер, не правда ли? Всего хорошего, инспектор!

«И все же, – подумал Макферсон, – не будет лишним навести справки в Дамфрисе. Гоуэна с его окладистой темной бородой трудно не запомнить. Странно, что он вдруг решил провести два-три часа в Карлайле в ожидании поезда до Лондона. Он вполне мог нанять там еще один автомобиль, чтобы добраться до дома».

Инспектор двинулся в сторону полицейского участка.

«К тому же, – продолжал размышлять он, – эта девица была не совсем уверена в своих словах. Не то что дворецкий с водителем».

Макферсон сдвинул фуражку и поскреб голову.

– Ладно, – весело произнес он вслух. – Я в этом еще разберусь.

Миссис Маклеод

Вечер выдался насыщенным. Уимзи проводил своих гостей до дома и собирался вернуться к себе, когда голубая калитка внезапно распахнулась. Последовавший за ней крик заставил Уимзи поспешить на помощь начальнику полиции, застрявшему между велосипедами, заполнявшими узкий проход.

– Хочу вам сказать, – произнес сэр Максвелл, когда вскоре уже сидел в удобном кресле в гостиной Уимзи и потягивал виски, – что это дело меня беспокоит. Хотелось бы увидеть впереди хоть какой-то просвет. Даже если предположить, что в своем списке вы указали всех возможных подозреваемых, я просто не знаю, с чего начать. Вполне ожидаемо, что у одного-двух не окажется надежного алиби. Но то обстоятельство, что все они попадают под подозрение, приводит меня в замешательство.

– Проклятье! – кивнул Уимзи.

– Грэм и Стрэчен, – продолжил начальник полиции, – как вам уже известно, не находились дома в интересующее нас время, и не могут объяснить своего отсутствия. Судя по тому, что вы мне сообщили, Фергюсона можно исключить из списка подозреваемых. И все же мы так его и не допросили. А после того, что случилось сегодня, я уже начинаю ставить под сомнения слова всех и каждого. Исчезновение Фаррена настолько подозрительно, что, если бы не странное поведение остальных, я немедленно выписал бы ордер на его арест. Гоуэн…

– Как? Его вы тоже подозреваете?

– Гоуэн уехал в Англию, но в отчете инспектора Макферсона есть моменты…

– Этого я еще не слышал.

– Да. – Начальник полиции вкратце изложил суть беседы Макферсона со слугами и продолжил: – Некоторые моменты требуют более детального анализа. А уж в том, что касается Уотерса, и вовсе ничего не понятно.

– Поделитесь же со мной своими соображениями, – попросил Уимзи. – Одна голова хорошо, а две – лучше.

– Что ж, извольте. Когда Уотерс не вернулся сегодня вместе с двумя молодыми дамами, вашими соседками, инспектор Макферсон побеседовал с миссис Маклеод, которая, похоже, направила вас по ложному следу. Хотя я надеюсь, что сделала она это непреднамеренно. Так вот, беседа с ней пролила свет на весьма примечательное обстоятельство.

Очевидно, Уотерс попросил разбудить его во вторник пораньше и сообщил о том, что собирается поехать в Глазго. В понедельник вечером миссис Маклеод слышала, как он вернулся домой вместе с вами и поднялся в свою спальню. Вскоре вы ушли. Она говорит, что это было примерно в десять тридцать. Так?

– Вы хотите спросить, действительно ли я ушел в половине одиннадцатого? Да.

– В промежутке между одиннадцатью часами и полуночью миссис Маклеод услышала, как кто-то кидает камешки в окно спальни Уотерса. Ее собственная комната расположена недалеко от его спальни, и окна обеих выходят на Хай-стрит. Женщина посмотрела на улицу и увидела мужчину. Она не могла разглядеть его как следует, но утверждает, что он невысок и широк в плечах. Незнакомец был закутан в пальто и толстый теплый шарф. Маклеод хотела крикнуть, чтобы он перестал шуметь, но окно спальни Уотерса распахнулось и тот сердито воскликнул: «Какого черта тебе надо?» Миссис Маклеод не разобрала слов незнакомца, а вот Уотерс сказал: «Хватит шуметь. Я сейчас спущусь».

Миссис Маклеод высунулась из окна и заметила стоявший поодаль четырехместный автомобиль. Вскоре вышел Уотерс в какой-то уличной одежде – женщине показалось, что это были брюки и свитер, – и они вместе с незнакомцем направились в гостиную. Мужчины разговаривали, а миссис Маклеод вернулась в постель. Вскоре она услышала, как кто-то вбежал в спальню Уотерса, а потом снова спустился вниз. Входная дверь открылась и захлопнулась. Миссис Маклеод снова выглянула в окно и увидела, как мужчины сели в машину и уехали. Примерно через три четверти часа – к тому времени сон у миссис Маклеод как рукой сняло – она услышала, как дверь снова тихо отворилась и кто-то на цыпочках прокрался в спальню Уотерса.

После этого ничего больше не происходило. В семь тридцать утра квартирная хозяйка, как и было условлено, постучала в дверь Уотерса, поскольку принесла воду для бритья, а в восемь часов оставила завтрак в его гостиной. После этого она двинулась на улицу и занялась своими делами, а когда вернулась в дом – это было в восемь двадцать, – Уотерс уже позавтракал и ушел.

Я заметил две интересные детали. Во-первых, Уотерс вышел из дому – предположительно для того, чтобы отправиться на выставку в Глазго, – в старом свитере, серых фланелевых штанах, теннисных туфлях и видавшем виды плаще. И во-вторых, забрал с собой велосипед.

– Что? – воскликнул Уимзи.

– Забрал с собой велосипед. Точнее, свой велосипед, который еще в понедельник вечером стоял перед дверью, а в восемь двадцать утра вторника исчез. Я предположил, что его забрал Уотерс.

– Вот это да!

– Ну и что вы думаете по этому поводу? – поинтересовался начальник полиции.

– Вы ждете, что я сейчас скажу, – медленно произнес Уимзи, – что человеком на улице был Кэмпбелл, явившийся прояснить свои разногласия с Уотерсом? И они уехали вместе, чтобы решить спор на кулаках? Что в драке Кэмпбелл получил удар по голове, а Уотерс спрятал где-то тело, а потом вернулся домой, чтобы обеспечить себе алиби? Затем, по вашему мнению, он придумал, как отвести от себя подозрения. Для этого встал в оговоренное раньше время, положил труп и велосипед в машину Кэмпбелла и поспешил к Минноху, желая создать видимость несчастного случая.

– Что еще вы скажете?

– Я мог бы привести вам пятьдесят вариантов развития событий, – ответил Уимзи. – Но признаю, что все перечисленные вами обстоятельства хорошо вписываются в картину совершенного преступления. Кроме одного.

– Да, я тоже об этом подумал. Где находилось тело в период между полуночью и восемью часами утра?

– Нет, – возразил Уимзи. – Тут я как раз не вижу никакой сложности. От Уотерса лишь требовалось положить труп в автомобиль и отогнать его к себе в студию. Рядом достаточно свободного места, где люди оставляют свои машины и повозки. Вряд ли кто-либо обратил бы внимание на старый автомобиль с грузом, прикрытым ковриком. Это же не Пикадилли. Здесь люди оставляют машины на улице на целую ночь, и никому нет до этого дела. Нет, меня озадачило иное.

– Что же?

– Я с вами поделюсь. Если все вышесказанное правда, то куда подевался Уотерс? Ему следовало находиться здесь еще вчера, всем своим видом излучая невиновность. Стоило ли осуществлять столь хитроумный план, чтобы потом сбежать и навлечь на себя подозрения?

– Вероятно, совершив убийство, он просто струсил. В конце концов ваше подозрение пало на всех, кроме Стрэчена и, возможно, Фергюсона.

– Верно. Что ж, мистер Максвелл, полагаю, вам нужно объявить Уотерса в розыск.

– Полностью с вами согласен. Как думаете, мне воспользоваться помощью Скотленд-Ярда?

– Вам понадобится помощь, если придется искать людей по всей стране. И все же я склонен думать, что это как раз тот случай, когда местная полиция справится сама. Ведь они знакомы с окрестностями. Впрочем, кто я такой, чтобы давать вам советы?

– Конечно, мне хотелось бы справиться самостоятельно. Макферсон прекрасно выполняет свои обязанности, как и Дэлзиел.

– Кстати, что насчет того молодого парня, которого они задержали в Странраре?

Максвелл тяжело вздохнул:

– Да ничего особенного. Оказался вполне уважаемым человеком, работником полотняной фабрики в Ларне. Судя по всему, он взял выходные, чтобы повидать родных, живущих на уединенной ферме близ Пинвери. Он должен был вернуться в понедельник вечером, но в это время на ферме устроили гулянку и парня уговорили остаться. Во вторник утром, едва придя в себя после попойки, он поспешил на станцию в надежде вернуться на работу к обеду, но перепутал расписание, ближайший пароход отправлялся лишь в семь часов вечера.

– А на утренний пароход он, конечно, опоздал.

– Да. Именно на него парень и рассчитывал попасть, но из-за гулянки проспал. Оказавшись в Странраре, он решил, что возвращаться сегодня вечером нет смысла. Лучше остаться дома и вернуться в среду утром на пароходе, отправляющемся в шесть десять. Тут-то его и задержали полицейские Странрара, получившие сообщение Дэлзиела. Сержант целый день трудился точно негр на плантации, устанавливая личность парня с помощью родственников, начальника станции в Пинвери и знакомых в Ларне. И в итоге парень оказался повинен лишь в том, что выпил лишнего и не смог вернуться на работу в понедельник вечером. Черт бы его побрал! Из-за него наш опытный сотрудник потратил впустую столько времени, а следствие топчется на том же месте. Надеюсь, этого болвана уволят.

– Ну-ну, не надо быть таким мстительным, – укорил начальника полиции Уимзи. – Он же не знал, чем все обернется. Парень и сам перепугался до чертиков, как говорится в книге Йена Хэя про блоху в одеяле.

Однако начальник полиции лишь недовольно пробурчал что-то в ответ.

– А есть какие-нибудь новости о мужчине с велосипедом, севшем на поезд в Герване? – спросил Уимзи.

– Нет. Но мы проверили все билеты и выяснили, что он действительно направлялся в Эр.

– Что с велосипедом?

– Билет на велосипед тоже был сдан. Однако нам не удалось разыскать контролера, который мог бы что-нибудь вспомнить. Все было бы гораздо проще, если бы мы точно знали, какой велосипед разыскиваем.

– Вы правы. Неплохо было бы запастись описанием этого транспортного средства. Миссис Маклеод должна знать, как выглядел велосипед Уотерса. К тому же я готов поклясться, что Энди знает каждую царапину на своей развалюхе. Кстати, он поставил новые шины. Этот факт может вам помочь.

– И нельзя забывать о велосипеде Фаррена.

– Я помню. Не говоря уж о богатой коллекции мужских и дамских велосипедов в нашем тупике. Если в Гейтхаусе или Керкубри кому-нибудь срочно понадобилось бы разжиться средством передвижения, это не составило бы труда. Все они примерно одинаковые – древние, как само время, добротные. Судя по тому, что нам известно, велосипед убийцы, если, конечно, он таковым воспользовался, наверняка уже вернулся на прежнее место.

– С этим не поспоришь, – кивнул начальник полиции. – Но получить описание все же нужно.

Сержант Дэлзиел

В четверг утром сержант Дэлзиел проснулся совершенно неотдохнувшим и раздраженным, поскольку очень рассчитывал на молодого человека в Странраре. Он прослыл бы настоящим знатоком своего дела, если бы получил сообщение об убийстве в полдень вторника и поймал преступника в половине седьмого утра на следующий день. И вот теперь ему придется начинать все сначала. Дэлзиела беспокоили объемные, противоречивые и сбивавшие с толку рапорты из Керкубри, к тому же разочаровала информация о велосипедисте из Гервана. Наверняка можно проследить его след, а также след его велосипеда. А от этих телефонных переговоров никакого толку. В общем, ничего не поделаешь: придется ехать в Керкубри лично. Раздосадованно ворча, Дэлзиел уселся в свой старый автомобиль, прихватил с собой констебля Росса и отправился собирать информацию.

Начал он с гостиницы «Энвос». Здесь ему посчастливилось допросить разъяренного владельца пропавшего велосипеда. Информации он получил в изобилии и теперь знал, что следует искать шестилетний «рейли» с новыми шинами «данлоп», выкрашенной в черный цвет рамой, сломанной рукояткой на руле, оторванным звонком и испорченными тормозами. У велосипеда имелась сумка с набором необходимых инструментов, прикрепленный к раме насос и багажник. Сержант тщательно записал слова потерпевшего и, пообещав сделать все, двинулся дальше.

С велосипедом Уотерса вопрос оказался сложнее. Миссис Маклеод неделю за неделей наблюдала стоявший перед дверью дома велосипед постояльца, но, как многие женщины, имела весьма расплывчатое представление о том, как он выглядел. Велосипед был «старый», «обычного цвета». Что касается всего остального, то она «никак не припомнит». Вроде на велосипеде был фонарь, поскольку она время от времени жаловалась постояльцу на капли масла на полу. Марку велосипеда не знает, ей в голову не приходило этим интересоваться.

Зато сынишка миссис Маклеод оказался более наблюдательным. Он заявил, что это был очень старый и ржавый «хамбер», у которого не было ни фонаря, ни звонка, ни насоса.

– А на маленькой багажной бирке значилось имя мистера Уотерса, – добавил мальчишка, весьма польщенный тем, что может оказать помощь полиции.

– Только вот теперь ее, наверное, там нет, – вздохнул сержант и отправился к Фаррену.

Здесь его поначалу ждало разочарование. Миссис Фаррен не имела ни малейшего понятия, какой велосипед был у ее мужа. Она извинилась за собственную непрактичность и намекнула сержанту, что для художника подобные мелочи ничего не значат.

– Уверена, – добавила она, – что я не сумею описать вам даже свой собственный велосипед.

– Хм, – протянул сержант, которого внезапно осенило. – Так, может, мэм, вы позволите мне на него взглянуть?

– Да, конечно. – Миссис Фаррен провела сержанта в хозяйственную пристройку и указала на чистый и довольно ухоженный «санбим». Он был не совсем новый, зато тщательно смазанный и с отлаженными деталями.

– Сразу видно, что вы о нем заботитесь, – с одобрением заметил Дэлзиел.

– Я люблю чистоту и порядок, ведь в этом есть своеобразная красота. Даже неодушевленные предметы способны источать очарование, если о них заботятся должным образом, вы не находите?

– Не могу с вами не согласиться, миссис Фаррен, вы правы. Ваши с супругом велосипеды были приобретены одновременно?

– Нет. Его велосипед гораздо новее этого.

– Что ж, не сомневаюсь, что мистер Фаррен скоро вернется. От него нет никаких известий?

– Нет. Но это неудивительно: порой он исчезает из дому на несколько дней. Вы же знаете мужчин. А уж про художников и рыболовов и говорить нечего.

– Ну да, ну да, – закивал Дэлзиел. – Если я вдруг где-нибудь его встречу, непременно сообщу, что его ждут дома. Не мог бы я побеседовать с той девушкой, служанкой? Надеюсь, она расскажет мне о велосипеде вашего мужа.

– С Дженни? Конечно. Только сомневаюсь, что она что-нибудь добавит. Я всегда твержу ей, что следует быть более наблюдательной. Хотя сама вряд ли могу служить примером. Кстати, сержант, а почему…

Миссис Фаррен осеклась и схватилась рукой за горло, словно ей трудно было говорить.

– Так что вы хотели спросить?

– Почему вас интересует велосипед моего мужа?

Сержант сурово посмотрел на миссис Фаррен, а потом отвел взгляд и вежливо ответил:

– Ничего особенного не случилось. Просто в последнее время пропало несколько велосипедов. Мы поймали торговца в Касл-Дугласе с парой-тройкой велосипедов, происхождение которых он затруднился объяснить, поэтому и опрашиваем всех владельцев в округе, чтобы выяснить, все ли велосипеды на месте. Вы уверены, что ваш муж забрал свою машину с собой?

– Да. А с чего бы ему поступить иначе? Он на нем уехал. Хотя – мне, конечно, неизвестно, – возможно, он его где-то оставил. Или велосипед действительно кто-то украл… Вы его нашли?

Под пристальным взглядом сержанта Дэлзиела миссис Фаррен начала робеть и заикаться.

«Готов биться об заклад, – подумал он, – эта женщина знает, что с велосипедом связано нечто важное. Только вот она никак не может решить, нужно ли ей сказать, что муж уехал на велосипеде, или же все отрицать. Откуда ей известно, что ее мужа подозревают? Точно не от лорда Питера. Он слишком умен, хотя и любит поболтать. Макферсон тоже отпадает. Из него слова не вытянешь. Значит, есть некто, кого бы не удивило нахождение велосипеда Фаррена в неожиданном месте».

Дженни не сказала ничего определенного относительно велосипеда мистера Фаррена, однако поведала, что он всегда сам ухаживал за обеими машинами. Это выдавало в нем человека, разбирающегося не только в красках и кистях, но и в технике.

Гораздо больше информации Дэлзиел получил в городском магазине, торгующем велосипедами. Фаррен действительно был хозяином черного с позолоченным рулем «рейли», ненового, но в нормальном техническом состоянии. Несколько недель назад в магазине поменяли шину на заднем колесе. Шину той же марки «данлоп» на переднем колесе установили полгода назад. Звонок, тормоза, фонари и сама рама отлажены и в полном порядке.

Вооруженный столь исчерпывающей информацией сержант отправился на станцию Герван. Здесь он разыскал носильщика, мужчину средних лет по фамилии Макскимминг, который в точности пересказал ему все то, что уже ранее доложил начальнику станции.

Во вторник поезд из Странрара ожидался в 13.06 и прибыл на станцию вовремя. Он как раз подъезжал к платформе, когда на станции появился мужчина с велосипедом, который явно спешил. Он окликнул Макскимминга: «Эй, носильщик!» – и тот отметил его высокий взволнованный голос и английский выговор. Мужчина попросил носильщика побыстрее закрепить на велосипеде бирку до Эра, и Макскимминг подвез его к ящику с багажными бирками. Пассажир отстегнул от рамы небольшой кожаный портфель, сообщив, что заберет его с собой в вагон. Поскольку до отправления поезда оставалось совсем мало времени, он достал из кармана бумажник и отправил носильщика за билетом в третий класс до Эра и билетом на провоз велосипеда. Вернувшись, носильщик увидел, что пассажир уже стоит у вагона третьего класса для курящих. Макскимминг отдал ему билеты, получил свои чаевые и поставил велосипед в багажное отделение. Сразу после этого поезд тронулся.

Нет, он не разглядел лица джентльмена с велосипедом. Только серый фланелевый костюм и клетчатое кепи. Кроме того, джентльмен постоянно подносил к лицу носовой платок, будто сильно вспотел после езды на велосипеде под палящим солнцем. Отдавая чаевые, он пробормотал что-то относительно того, что, к счастью, успел и что ему непросто далась дорога из Баллантрея. На нем были солнцезащитные очки. Носильщику показалось, что пассажир чисто выбрит и носит небольшие аккуратные усики. У Макскимминга не было времени на то, чтобы рассмотреть его. К тому же у него сильно болел желудок. Сегодня он чувствовал себя еще хуже – даже посетовал на то, что перетаскивание тяжелых чемоданов под палящим солнцем доконает кого угодно.

Посочувствовав носильщику, Дэлзиел поинтересовался, сможет ли тот узнать джентльмена и велосипед, если увидит снова. Носильщик засомневался и ответил, что вряд ли. Велосипед был старым и покрытым пылью. На марку он внимания не обратил. Да и какое ему дело до чужих велосипедов? Ему было поручено прикрепить к велосипеду бирку и поставить его в багажное отделение. Вот и все.

Что ж, и на том спасибо. Итак, у велосипеда был багажник. Впрочем, как и у большинства велосипедов. Носильщику он показался старым: значит, не принадлежал Фаррену, – зато мог быть одним из двух других. Дэлзиел не сомневался в том, что пассажир и его велосипед благополучно добрались до Эра и покинули поезд в 13.11.

Поблагодарив носильщика за помощь, сержант вернулся в свою машину. Сверившись с расписанием, он отметил, что перед Эром поезд останавливался только на одной станции – в Мейболе. Стоило заехать туда и выяснить, не сошел ли подозрительный пассажир там вместо Эра.

В Мейболе сержант побеседовал с начальником станции и узнал, что во вторник с поезда, следовавшего из Странрара, сошли всего два пассажира. Это были женщины. И ни у одной не было с собой велосипеда. Собственно, ничего иного Дэлзиел и не ожидал. Начальник станции добавил, что у пассажиров вышеозначенного поезда, следовавших до Эра, билеты собирались в Мейболе. Было сдано восемь билетов третьего класса, включая один, проданный в Герване. Эту информацию подтвердил кассир. Если возникает какое-либо несоответствие между количеством заявленных и сданных билетов, это выясняется в ревизионной конторе в Глазго, о чем в течение трех дней составляется отчет, который затем высылается на место. Если в данном случае произошли какие-то накладки, известно об этом станет на следующий день. Билеты на провоз велосипедов, принадлежавших пассажирам, следовавшим до Эра, в Мейболе не собирают, поскольку они нужны для того, чтобы получить багаж на конечной станции.

Дэлзиел попросил начальника станции сразу связаться с ним, если появятся какие-нибудь сомнения относительно билетов, после чего полицейские отправились в Эр.

Эр являлся довольно большой по размерам станцией, откуда расходилось сразу несколько железнодорожных веток. Основная, соединяющая Странрар и Глазго, была в непосредственной близости от станции. С западной стороны располагалась главная платформа с железнодорожными кассами, книжным киоском и выходом к поездам других направлений.

Здесь Дэлзиел вновь расспросил персонал о билете на провоз велосипеда. Сверившись с журналом учета, ему ответили, что билет, купленный в Герване, был, как и положено, сдан в Эре. Следующий вопрос касался того, кому именно сдали этот самый билет. Поскольку все билеты пассажиров были собраны в Мейболе, на выходе с платформы в Эре контролера не было. Билет на провоз багажа был предположительно сдан носильщику, достававшему велосипед из багажного отделения.

Дэлзиел и Росс по очереди опросили носильщиков, но все утверждали, что не доставали велосипед из багажного отделения поезда, прибывшего из Странрара во вторник, зато один припомнил кое-что насчет билета. После того как из поезда вышли несколько пассажиров, он отправился к последнему вагону, чтобы выгрузить багаж. Тогда-то проводник и передал ему билет на провоз велосипеда, объяснив, что он принадлежит джентльмену, забравшему велосипед самостоятельно. Носильщик счел, что пассажир решил таким образом уклониться от уплаты чаевых, а может, просто спешил. Проводник видел, как он быстро покатил велосипед к выходу. Люди частенько скупятся на чаевые, особенно велосипедисты. Теперь, когда наступили тяжелые времена, даже и двухпенсовика не получишь там, где раньше давали шесть пенсов или даже шиллинг. И виновато во всем правительство. И без того нелегкая жизнь рабочего человека становится еще труднее. А что касается Джимми Томаса, так он с потрохами продался капиталистам. Если бы с ним, носильщиком, обращались должным образом, то он, не исключено, стал бы кем-то совсем другим, но когда на тебя постоянно нападают со всех сторон, то…

Дэлзиел прервал эту жалобную тираду и поинтересовался, работает ли сегодня тот же самый проводник. Носильщик кивнул, и сержант решил дождаться прибытия поезда и поговорить с проводником. А пока они с Россом могли бы перекусить, а после ленча попытаться найти того, кто видел, как велосипедист покидал станцию.

Наскоро отобедав в местном буфете, полицейские обсудили, что делать дальше. Потребуется время, чтобы отследить передвижения загадочного пассажира, после того как он покинул здание вокзала в Эре. Значит, Дэлзиелу необходимо скорее вернуться в Ньютон-Стюарт и связаться с Макферсоном. К тому же следовало опросить людей в Глазго и запастись фотографиями всех подозреваемых на случай, если кто-нибудь запомнил внешность велосипедиста. Поскольку все подозреваемые были известными художниками, их фотографии наверняка отыщутся в ведущих новостных агентствах Глазго. Да, не надо разыскивать фотографии художников в Гейтхаусе и Керкубри. Ведь это может спугнуть убийцу. В общем, было решено, что Дэлзиел сядет в поезд из Странрара и отправится в Глазго. По дороге он побеседует с проводником. Машина останется в распоряжении Росса. Он продолжит расследование, время от времени отправляя рапорты в Ньютон-Стюарт. Если обнаружится след велосипедиста, Россу надлежит следовать за ним и, если придется, задержать его.

В 13.48 на станцию прибыл поезд. Дэлзиел зашел в вагон, предварительно убедившись, что его обслуживает тот же проводник, что и во вторник. Поезд тронулся, и Дэлзиел увидел в окно, что Росс беседует с продавцом из книжного киоска. Констебль слыл весьма энергичным и деятельным человеком, поэтому Дэлзиел был уверен, что оплошностей при расследовании он не допустит. Более того, сержанту хотелось, чтобы Росс понял, что на его долю выпала более интересная и запутанная часть расследования. И все же он не слишком-то верил в то, что неуловимый велосипедист имеет какое-то отношение к преступлению, и считал, что человеку его положения не следует тратить время впустую, гоняясь за химерами. Рассуждая подобным образом, Дэлзиел отправился на поиски проводника.

Тот прекрасно помнил инцидент с велосипедом. Не успел поезд затормозить, как один из пассажиров – моложавый мужчина в клетчатом кепи, сером фланелевом костюме и солнцезащитных очках «крукс» – спрыгнул на перрон и поспешил к последнему вагону. Он обратился к проводнику с просьбой незамедлительно выдать ему велосипед, поскольку не может терять ни минуты. Все носильщики находились в голове состава, поэтому проводник открыл багажное отделение и отдал пассажиру велосипед, предварительно сверив бирку с билетом. В качестве станции назначения был указан Эр, и проводник припомнил, что велосипед поместили в багажное отделение в Герване. Пассажир отдал ему билет вместе с шиллингом чаевых и сразу направился к выходу. Проводник заметил, что в руках у мужчины был небольшой чемоданчик. Он не видел, как тот покинул станцию, поскольку должен был проследить за присоединением пульмановского вагона-ресторана, что всегда происходило в Эре. Прежде чем поезд снова тронулся в путь, проводник отдал багажный билет носильщику, чтобы тот, как и полагается, отправил его в Главное управление железной дороги.

Дэлзиел попросил свидетеля описать того путешественника, только получить подобного рода информацию оказалось не так-то просто. Проводник видел пассажира лишь полминуты, однако припомнил, что тот был среднего роста, тридцати – сорока лет, чисто выбрит или же с небольшими светлыми усиками. Точно не темными, иначе проводник непременно запомнил бы их. Разглядеть волосы пассажира под кепи не представлялось возможным, но у проводника сложилось впечатление, что это светловолосый человек со свежим цветом лица. Да, волосы были мышиного или соломенного цвета. Глаза под солнцезащитными очками не слишком темные. Голубые, серые или ореховые. Проводник, как и носильщик в Герване, обратил внимание на высокий взволнованный голос пассажира и английский выговор. Он, пожалуй, сумеет узнать мужчину по фотографии, но не уверен. В пассажире не было ничего примечательного, если не принимать во внимание своеобразный голос и то обстоятельство, что он всю дорогу не снимал солнцезащитных очков. Велосипед тоже обычный – старый и поцарапанный. Проводник не обратил внимания на марку, однако заметил сравнительно новые шины.

Дэлзиел кивнул. Он и не ждал, что получит детальное описание внешности человека в кепи и очках, которого весьма занятой сотрудник поезда видел всего несколько секунд. Сержант вернулся в свое купе и провел остаток пути, делая заметки в блокноте. После короткой остановки в Пейсли поезд прибыл на станцию Сент-Инок.

Здесь ему нечего было делать, кроме как узнать, все ли билеты, собранные во вторник, отправлены в ревизионное ведомство. Убедившись, что это так, Дэлзиел отправился в это самое ведомство, и вскоре уже сидел в кабинете начальника.

В ведомстве задача сержанта заключалась в том, чтобы проверить билеты, купленные и сданные во вторник между станциями Гейтсхаус и Сент-Инок и Керкубри и Сент-Инок. В ведомстве уже произвели все подсчеты, не обнаружив при этом расхождения в числе проданных и собранных билетов. Похоже, предположение лорда Уимзи о том, что Уотерс сел в Керкубри в поезд до Глазго, но так и не доехал до конечного пункта, скрывшись по дороге, было ошибочным. Если же он, не замеченный ни железнодорожными служащими, ни мисс Селби или мисс Кохран, действительно сел в поезд, отправляющийся из Керкубри в 08.45, то им был куплен билет до какой-то промежуточной станции. Но с чего они вообще решили, будто Уотерс воспользовался поездом? Он просто пропал и прихватил с собой велосипед. Только вот этот ли велосипед добрался до Эра? Сержант помнил о том, что юный Эндрю поставил на свой велосипед новые шины, и поэтому был склонен думать, что это и есть велосипед из гостиницы «Энвос». Впрочем, он ничего не знал о состоянии шин велосипеда Уотерса.

Дэлзиел поинтересовался билетом Фергюсона, и ему сразу дали ответ, поскольку это был единственный билет первого класса до Глазго, купленный в тот день в Гейтхаусе. Его должным образом прокомпостировали в Максвеллтауне, что располагается между Гейтхаусом и Дамфрисом, а затем еще раз в Герлфорде и Моклайне, между Дамфрисом и Сент-Иноком. Из этого можно было заключить, что Фергюсон действительно проделал путь от дома до Глазго.

Однако, не удовлетворившись полученной информацией, Дэлзиел запросил сведения обо всех билетах, на все направления в радиусе пятидесяти миль от Ньютон-Стюарта, проданных во вторник. Это было сделано на случай, если вдруг выяснится какое-нибудь несовпадение. После этого сержант отправился в Главное полицейское управление Глазго.

Там он организовал поиски велосипедиста, путешествовавшего во вторник по дороге между Багреннаном и Герваном между 11.00 и 13.11. Его также интересовали все велосипедисты, замеченные во вторник во второй половине дня в окрестностях Эра, как и те, что садились на поезда, отправлявшиеся из Эра или с близлежащих станций во вторник вечером или в среду утром. Внезапно Дэлзиел сообразил, что таинственный велосипедист мог доехать поездом из Эра до любой близлежащей станции, купить там другой билет, возможно, как-то изменив при этом внешность. Но потом он подумал о том, что такую приметную деталь, как велосипед, вполне можно где-нибудь оставить. Дэлзиел отправил запросы на все станции с просьбой проверить камеры хранения на предмет невостребованного велосипеда. Он попросил также проинформировать его, если вдруг в окрестностях Эра обнаружится какой-нибудь бесхозный велосипед. К своему запросу он приложил описания трех пропавших в Гейтхаусе велосипедов, отметив при этом, что не следует ограничиваться поиском машин только двух марок. Его интересовали все подозрительные велосипеды, найденные в обозначенный промежуток времени.