Текст книги "Рождественские туфли"

Автор книги: Донна Ванлир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

ЭПИЛОГ
Рождество 2000 года

Пряча от ледяного ветра лицо, я сидел на корточках и руками сковыривал с надгробия комья замерзших листьев. «Эллен Катрин Лэйтон, – показалась наконец надпись на памятнике. – 15 августа 1917 года – 26 декабря 1985 года. Любимой маме». Очистив от снега и льда небольшой участок перед памятником, я отправился обратно к машине. В багажнике я привез некоторые из маминых любимых украшений: хвойный венок, остролист, гирлянду. Пока я пытался взять все это в один прием, что у меня не очень получалось, мимо прошел какой-то человек. Мне это показалось странным: Рождество – не тот день, когда люди ходят на кладбище. Во всяком случае, за все те годы, что я приезжаю сюда украшать к Рождеству мамину могилу, мне никто не встречался. Я пожал плечами, посочувствовал бедняге, которому в такую непогоду тоже приходилось мерзнуть на улице, и захлопнул крышку багажника.

Возвращаясь к маминой могиле, я нагнул голову как можно ниже, спасая щеки от колючего мороза. В ушах завывал ветер. Как бы высоко ни поднимал я воротник пальто, толку от него было немного. Поднявшись вверх по склону, я снова увидел того человека. Краем глаза я заметил, что это симпатичный юноша с бумажным пакетом в руках. В отличие от меня, он был одет в толстый темно-синий пуховик и шерстяную шапку с университетским логотипом. Заметив, что он смотрит на меня, я попытался помахать рукой, из-за чего чуть не уронил венок.

– Доброе утро, – сказал я.

– Доброе утро, – тоже помахал мне незнакомец. – Счастливого Рождества!

– И вам того же, – бодро ответил я.

– Вы первый человек, которого я встречаю здесь в этот день! – перекрикивая ветер, воскликнул он.

– Я подумал то же самое! – кивнул я.

Ветер немного стих, проглянуло солнышко, по обледенелым веткам и надгробиям рассыпались искры – все кладбище вдруг озарилось светом.

– Вы учились в университете? – спросил я, указывая на его шапку.

– Еще учусь, – улыбнулся он.

– Наш курс выпустили в семидесятом, – сообщил я. – В те времена мы пользовались чернильницами, разумеется. Что вы изучаете?

– Онкологию, – ответил он несколько смущенно. – Не знаю, как дальше пойдет.

– Здорово! Но курс действительно сложный, это верно. Дороги сегодня невозможные, а? Я не смог заехать сюда на машине, – поделился я.

– Да, сэр. Я ехал из больницы по федеральной трассе, ее песком посыпали, но все равно очень скользко. Может быть, солнце выглянет, поможет.

– Вы уже лечите? – пошутил я.

Порывы ветра вновь усилились. Я поежился, запахивая пальто поплотнее.

– О, нет, пока нет! – засмеялся молодой человек. В его голубых глазах светилось дружелюбие; щеки раскраснелись от мороза и ветра. – У нас сейчас каникулы, и я помогаю больнице на добровольных началах.

– Это замечательно. Конечно, больница – не самое лучшее место для проведения каникул, но думаю, пациенты благодарны вам. Что ж, приятно было поговорить с вами. Еще раз счастливого Рождества, – сказал я и заторопился к могиле матери.

Я увил надгробие остролистом, положил под надписью венок, справа и слева поместил гирлянды. Соскребая с букв остатки инея, я бормотал под нос:

– Вот так, теперь ей понравится.

Обычно могилы украшают в родительскую субботу, в день рождения или в день смерти усопшего, но моя мать любила Рождество, а не родительскую субботу, и поэтому каждый год, в снег и в слякоть, в мороз и оттепель, я приезжал в этот день на кладбище.

– Нынче Рождество страшно холодное, мама, – сказал я, потирая руки. – Я знаю одного человека, который радуется, что в этом году не надо украшать твой дом к празднику, – усмехнулся я, вспоминая, как дрожала под Далтоном мамина шаткая лестница, пока он пытался выполнить все ее указания по развешиванию гирлянд и венков. – Ханна привезла к нам Эвана, и, должен признать со всей объективностью, во многом он очень похож на своего дедушку: такой же красивый и обходительный молодой человек… умеет обращаться с женщинами. Да, чуть не забыл: и тоже очень скромный. Когда вы с ним встретитесь, ты сама увидишь, что Эван – вылитый я.

Я помолчал, вздрагивая от холода, поглядел на дату ее кончины.

– Я так скучаю по тебе, мама, – сказал я. – Каждый день вспоминаю о тебе.

Настала пора уходить. Поднявшись с колен, я увидел, что тот парень уже ушел. Наверное, замерз, решил я. Обхватив себя руками, чтобы согреться, я пошел было к выходу с кладбища, но вдруг что-то яркое привлекло мое внимание. Я сощурился, напрягая зрение, и сердце забилось у меня в груди: у могилы, которую навещал юноша, стояла пара новеньких, вышитых бисером и блестками туфель. Забыв о холоде, я подошел ближе и прочитал надпись на памятнике:

Маргарет Элизабет Эндрюс.

17 марта 1951 года – 25 декабря 1985 года.

Любимой жене, матери, дочери

Я тут же посмотрел туда, где получасом раньше стояла машина молодого человека. Там уже было пусто. Тогда я вернулся к маминой могиле, снял одну из гирлянд и положил ее рядом с туфлями.

Домой я ехал улыбаясь.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Сегодня

Если мы открыты для этого, то Бог при помощи самых простых вещей может изменить наши жизни… изменить нас. Чтобы достичь цели, Ему будет достаточно смеющегося ребенка, неисправных тормозов, скидки на тушеное мясо, безоблачного неба, поездки на ферму за елкой, учительницы, курительной трубки… или даже обычной пары туфель.

Некоторые люди никогда в это не поверят. Им все это может показаться слишком тривиальным, слишком мелким, слишком незначительным, чтобы навсегда изменить чью-либо жизнь. Но я верю.

И всегда буду верить.

РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ТУФЛИ

Эдди Карсвелл и Леонард Альстром [3]3
  Перевод С. Степанова.


[Закрыть]

 
Было не до торжества накануне Рождества,
В очереди я стоял и подарки покупал.
Мальчик был передо мной, он дрожащею рукой
Трогал туфельки красивые —
И глаза его были такие счастливые!
 
 
В заштопанных обносках, весь вымазан в грязи,
Вот что сказал он продавцу —
И слезы по лицу!
 

Припев:

 
«Маме я хочу купить эти туфли, сэр.
Завтра будет Рождество… Вот ее размер.
Папа говорит, что нет времени у нас,
Мама ведь совсем больна, и недолог час.
А эти туфли мамочке понравятся,
И ко Христу она красавицей отправится».
 
 
Он медяки отсчитывал устало,
Но их на туфли явно не хватало.
В карманах рылся он на самом дне,
А после повернулся он ко мне.
 
 
«На Рождество нас мама баловала,
Хоть трудно было ей, и денег мало.
Скажите, сэр, ну как теперь мне быть?
На Рождество мне надо туфли ей купить!»
 
 
Я заплатил, ведь я не мог иначе.
И не забуду, как сказал он, чуть не плача:
«Ах, мамочке красавицею быть!»
 

Припев.

 
И были мне, как луч Любви Небесной,
Короткие прощальные слова.
Господь послал мне этого ребенка,
Напомнив мне, в чем смысл Рождества.
 

Припев.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.