Текст книги "Опасности вопреки"

Автор книги: Донна Стерлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

И вдруг он вспомнил бабочку. Крошечную изящную бабочку с расправленными в полете крыльями, вытатуированную у Дианы на животе, как раз над линией бикини.

Он должен узнать!

Глава девятая

Уютно устроившись на софе среди диванных подушек после успокаивающей ароматной ванны, Дженифер с головой ушла в перипетии истории, которую когда-то давно написала. Прошло не менее трех часов, когда она отложила рукопись, заметив, как темно на улице. Трев все еще не вернулся с прогулки вместе с Цезарем. Господи, как же она не любит и боится темноты!

Ее снова охватили мысли о расставании. Враги ее отца сейчас опять активизировались. Она не может подвергать Трева опасности, втягивая в свои проблемы. Но, бог мой, как ей уйти от Трева, как жить дальше без него?

На заднем крыльце послышались шаги и звук открываемой двери.

– Джен?

Дженифер облегченно вздохнула.

– Я здесь, Трев.

Он появился в дверях гостиной, широкоплечий и неотразимо привлекательный в вельветовой рубашке и джинсах.

– Если услышишь шум в гараже, не пугайся: устроил там Цезаря на ночь. – Взгляд скользнул по ее шелковому халату, и желание вспыхнуло в его золотисто-карих глазах, зажигая в ней ответный отклик.

– Я прочла пьесу. – Она указала рукой на кожаный портфель.

Он подошел ближе, принеся с собой запах леса, ветра и океана.

– Ну и кто убийца?

– Мой дорогой Ватсон… – Сделав паузу для пущего эффекта, она объявила: – Убийца – Бертрам Пикуорт.

Он сунул свои большие загорелые руки в карманы джинсов, прислонился к косяку и посмотрел на нее каким-то странным, непроницаемым взглядом – тем, который всегда ее тревожил.

– Нет, это определенно не Пикуорт. Это либо Мари ван Хаген, либо Росс Кинкейд. – С легким пожатием плеч он повернулся. – Я – в душ.

Дженифер соскочила с дивана и помчалась вслед за ним.

– Трев, неужели ты не согласен со мной? По-твоему, Мари или Росс убийцы?

– Росс, я думаю, – бросил он через плечо.

– Росс! Но это же смешно. Если Росс – убийца, пьеса погибла!

– Спасибо, Джен. – Он улыбнулся ей довольно снисходительно. – Я приму твое мнение к сведению. Но мне непонятно, почему ты так расстраиваешься?

Она уставилась на него с внезапной тревогой. Да, это ее расстраивает, слишком много времени и сил она потратила на эту пьесу, и такой конец погубит ее.

Она откинула упавшую на лицо тяжелую прядь и взяла себя в руки.

– Ты сказал, что хочешь завершить пьесу в память о Диане. Мне казалось, что надо следовать законам драматургии, тогда пьеса увидит свет.

– Тогда я предлагаю тебе закончить пьесу, и поставим на нашем литературном спореточку. А сейчас, – он скользнул по ее лицу горячим взглядом, – я в душ. Пойдем?

Дженифер почувствовала, что именно ночь любви ей сейчас и нужна, слишком тяжелый день у нее был, надо выплеснуть свои эмоции, но сдержалась.

– Думаю, я… я лягу пораньше.

Трев еще раз обвел ее взглядом и, не сказав ни слова, вышел. Через несколько минут она услышала шум воды в ванной.

Разрываемая на части желанием забраться в его постель, она решительно прошла к себе и заперлась, словно запор мог удержать ее от искушения. Но как можно рисковать, ведь он увидит ее обнаженной, может узнать столь много раз виденное тело… Дианы, а если узнает правду, то наверняка попытается «спасти» ее. Нет, и еще раз нет! Она должна устоять перед соблазном.

Оказавшись в спасительном одиночестве, Дженифер сняла халат, приблизилась к зеркалу и вынула голубые линзы. Сегодня она целый день сдерживала слезы, и глаза очень устали. Облегченно поморгав, она включила бра и предалась сладостным мечтам о Треве.

Чтобы отвлечь себя от этих мыслей, она включила телевизор и пошла к кровати, намереваясь перед сном посмотреть что-нибудь интересное. Но не успела она дойти до кровати, как телевизор умолк и погас свет. Дженифер едва перевела дыхание, ее обуяла паника. Темнота всегда приводила ее в состояние, близкое к истерике.

– Трев! – крикнула она, шаря руками по воздуху в поисках двери. – Трев, где ты?

Что она делает? Ведь Трев прекрасно знает, что Диана панически боялась темноты. Но остановиться не могла. Споткнувшись о сумку, она упала и поползла наугад, пока не нащупала дверь.

Где-то далеко тоже открылась дверь, послышался голос Трева:

– Джен?

Дженифер сдержала рвущийся наружу страх. Глаза начали привыкать к темноте, обрисовались смутные очертания дверных проемов и мебели. Но именно эта неуловимость и ужасала ее.

– Трев, – позвала она с легкой дрожью в голосе. – Что со светом?

– Должно быть, сгорел предохранитель. – Появилось расплывчатое белое пятно, и, когда он подошел ближе, она разглядела, что на нем нет ничего, кроме полотенца, обмотанного вокруг бедер. – Ты испугалась?

– Я? – прошептала она, чувствуя, как с каждым тяжелым ударом сердца кровь приливает к голове. – Почему я должна испугаться?

– Мне показалось, когда я услышал твой крик, – пробормотал он, притягивая ее к себе.

– Крик? Ну… это было так неожиданно. – Облегченно прислонившись к нему, она спрятала лицо на его плече.

– И все-таки ты боишься темноты, – прошептал он ей в волосы, отвлекая от размышлений.

– Нет, не боюсь.

– Тогда почему твое сердце так колотится?

– Наверное, потому, что я… ведь я в чужом доме. Мало ли что… да и Цезарь мог вбежать. – Она оставалась в его объятиях, наслаждаясь близостью и теплом родного, такого знакомого тела.

– Пойду поищу автоматический выключатель. Скорее всего, он в гараже. – Он сделал движение, чтобы идти.

– Нет, постой. – Она еще крепче обхватила его за талию: ей не хотелось отпускать его, не хотелось оставаться одной в темноте. – Ты не одет. – Она провела ладонью вверх по широкой, крепкой спине. – Можешь простудиться, тем более ты после душа, а свет сам включится.

– Сам не включится, Джен. – В его голосе появилась хрипотца, и он потерся своей немного колючей щекой о ее лицо, дыханием согревая кожу, шевеля волосы. – У нас полетел предохранитель.

– Но есть же лампа, или фонарь, или свечи?

– Да, но они не распакованы.

Дженифер вдруг подумала, что Трев не сможет разглядеть ее в темноте, а это означает, что можно провести немного времени в его постели!

– Иногда темнота – это не так уж и плохо, а? – выдохнула она ему в ухо. Медленным ласкающим движением он прижал ее к своему телу, и она почувствовала жар и величину его возбуждения сквозь полотенце. – Я хочу сказать, мы могли бы найти чем заняться.

Чувственное желание горячило кровь. Она погладила его твердые ягодицы, затем стала ласкать бедра.

– Да… я уверен, мы что-нибудь придумаем. Сердце Трева молотом застучало в груди, и, отбросив в сторону сомнения, он сдался.

Рубашка должна быть сброшена. Немедленно. Он не мог дождаться, когда почувствует на себе ее обнаженное тело. Он ждал этого слишком долго. Нетерпеливо стянул он атласные бретельки с плеч и спустил рубашку вниз по изгибам ее тела. Она стащила полотенце с его бедер.

Вновь завладев ее ртом в сладострастном поцелуе, он обхватил ладонями ее ягодицы и приподнял. Ее ноги обвились вокруг него, и, обуреваемый страстью, он понес ее в свою постель.

Он был одержим страстью несколько часов. Любил ее бесчисленными способами, телом, руками и ртом, в бесчисленных позициях.

Он не мог насытиться ею. Знал, что никогда не насытится. Даже когда они лежали, обессиленные и молчаливые, в предрассветные часы, сплетя пальцы, с телами, солоноватыми от любовной испарины, он был готов продолжать.

Лежа без движения в тишине, он дождался, когда ее дыхание стало медленнее и глубже. Он знал, что она не будет спать долго.

Он достал маленький газовый фонарь, поставил его на прикроватный столик, зажег фитиль. Яркое пламя тут же осветило комнату мягким белым светом.

Дженифер спала.

Медленно, осторожно он повернулся на бок, приподнявшись на локте. От первого взгляда новая волна жара прихлынула к голове, груди и паху. Он уже знает ее на ощупь, запах и вкус, но теперь важно убедиться в ее красоте, которую до сих пор только осязал.

Твердо держа желание в узде, он заскользил взглядом по ее телу, приготовившись к тому, что он может найти под пупком. Противоречивые эмоции захватили его – страх, что он обнаружит бабочку, и надежда, что бабочка будет означать, что Диана жива-здорова… и с ним.

Но бабочки не было, и это было потрясением – он был уверен, что найдет ее, и сейчас отказывался принять отсутствие бабочки как окончательное доказательство, что она не Диана.

Понимая, что это безумие, он в то же время чувствовал, что больше не может оставаться в неизвестности и должен немедленно узнать, кто же она на самом деле. Он хорошо знал ее тело, вплоть до мельчайших деталей, хотя за семь лет кое-что могло измениться. Узнает ли он свою жену?

Он решительно окинул взглядом тело Джен в поисках выразительных черт. Сейчас она блондинка, а островок между бедер темно-каштановый… как у Дианы. Грудь полнее и округлее, бедра немного шире, но тогда ей было двадцать, а сейчас должно быть двадцать семь. Он перевел взгляд на ее соски, розовые и острые, напоминающие солнечные лучи. Внутри у него все напряглось. Он мог бы поклясться, что брал их в рот столько раз, что и не сосчитать.

Вскоре и другие детали вернулись к нему из затуманенных уголков памяти. Адреналин забурлил, ускоряя пульс и обостряя ощущения, когда он перевел свое пристальное разглядывание на пупок – аккуратный, идеальный овал на впадине живота. И конечно, он обнаружил внутри этого овала изящный завиток, похожий на розовый бутон. Он погружался языком в этот розовый бутон много лет назад.

Он уже знал, что найдет на внутренней стороне ее бедра – маленькую, едва различимую отметинку в форме полумесяца. Но ее теперешнее положение не давало возможности увидеть родинку.

С сердцем, колотящимся так громко, что он боялся, она проснется от этого стука, Трев схватил фонарь с тумбочки и поднес свет ближе, сдвинувшись ниже на кровати, напряженно разглядывая ее тело. Но прежде чем он добрался до бедер, круг света упал на ее живот.

Вот тогда-то он и обнаружил ее прямо над светлой полосой, где кончалось бикини. Бабочка. Или то, что от нее осталось. Маленькое цветное пятно, чуть поблекшее.

Нет, ему нужен свет. Яркий электрический свет, чтобы видеть все части ее тела, а потом он будет делать выводы.

И в этот момент, лениво потягиваясь всем своим изящным телом, сонная, с мечтательной улыбкой, она заморгала, повернула голову и посмотрела на него.

Трев замер, глядя прямо в ее глаза, которые никогда не мог забыть и ни с чьими не спутал бы: яркие зеленые глаза с выразительными золотистыми лучиками.

Глаза Дианы.

Глава десятая

Он молча смотрел в эти глаза, не в силах произнести ни слова. Это – Диана, женщина, на которой он женился, которую потерял, по которой скорбел. Его жена, Диана.

– Трев? – Слегка нахмурившись, она приподнялась на локтях с ним рядом, и волосы шелковистым спутанным каскадом рассыпались по обнаженной спине. – В чем дело?

И тут он увидел, как осознание происшедшего постепенно отразилось на ее лице. Его взгляд прогнал остатки ее сонливости, глаза расширились и с тревогой заметались от горящего фонаря к своему нагому телу.

– Что… что ты делаешь? Где ты взял фонарь? Ты же сказал… он в багаже?..

Оборвав себя на середине фразы, она прочла в его взгляде все!

Трев все продолжал смотреть в зеленые глаза, окончательно отбросив сомнения.

Даже не сознавая, что делает, он заключил ее лицо в ладони и с болезненным трепетом стал изучать перемены в ее внешности, медленно поворачивая лицо из стороны в сторону. Она попыталась отстраниться, но он не позволил ей сбежать, держал крепко, водя большими пальцами по щекам, скулам, губам. Ее нос тоже стал другим. И подбородок… и веки…

– Почему? – спросил он зачем-то шепотом. – Просто скажи мне – почему?

– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь.

Вспышка гнева полыхнула сквозь пелену шока.

– Хватит лгать! Игра окончена. Диана, расскажи мне, зачем ты все это устроила? Зачем выбросила из нашей жизни… семь лет?

– Я – не Диана! – в отчаянии крикнула она. – А теперь отпусти меня.

Треву захотелось тряхнуть, ударить, смять ее, лишь бы она объяснила, но он отпустил ее. Она отползла на край, схватила его рубашку со стула и набросила на себя.

– Ну а дальше? Давай, – разозлился он, – вставляй свои контактные линзы, ну а что же делать с бабочкой?

Ее руки, застегивающие рубашку, застыли.

– Нет никакой бабочки!

– Ты пыталась вывести ее, но кое-что осталось. Но я узнал тебя и без татуировки, слишком хорошо я знал тебя, когда ты была моей женой.

Она молча уставилась на него. Трев встал с кровати и набросил черный фланелевый халат.

– Пока ты не объяснишь все, – твердо сказал он, – ты не сделаешь ни шагу отсюда.

– Мне жаль, Трев. Но я не могу ничего сказать.

Ее извинение означало признание вины и делало немыслимое слишком реальным. Теперь он не мог избежать правды, даже если б захотел.

– Жаль? – повторил он. – Тебе жаль? Да ты хоть представляешь, через что я прошел – я и моя семья? Не было ни дня, чтобы мне не мерещились всякие ужасы, которые с тобой могли случиться. В первые четыре года я истратил все, что имел, чтобы найти тебя. Моя бабушка до сих пор не оправилась от сильнейшей депрессии, считая, что виновата в твоем исчезновении. А тебе жаль,Диана? – Он стиснул зубы, пытаясь успокоиться. – Твое извинение гроша ломаного не стоит. Я хочу понять, хочу знать, почему ты оставила меня, не сказав ни слова? Почему изменила внешность, почему живешь под другим именем… почему я провел последние семь лет в аду?

– Ты многого не знаешь, – с сожалением выдавила она.

– Я думал, ты любишь меня! – с горечью сказал он.

– Мы едва знали друг друга, – не сдавалась она, не имея сил хоть как-то оправдаться.

Он дернулся, как от удара, не ожидая от нее такого ответа. Он надеялся услышать, что она любилаего… он был уверен в этом.

– Наш брак был с первого дня основан на лжи: я тебе все время лгала – где жила, где родилась и…

Он недоуменно нахмурился. Лгала? Ему никогда не было дела до того, откуда она, где жила и росла. Правда, когда он пытался разыскать ее, то по этой причине детективы не смогли отыскать следов ее прежней жизни.

– Я сказала тебе, что мой отец был страховым агентом, – продолжала она, – и, когда он умер, должна была работать, чтобы закончить школу. Но это тоже неправда – я росла в богатстве – в особняке, со слугами, шофером, лимузинами, частными самолетами и кучей денег. – Мой отец не был страховым агентом, Трев, – говорила она, не замечая ничего. – Он был букмекером. Принимал ставки от очень богатых людей со всего мира. И он жив до сих пор.

Он непонимающе заморгал.

– Бизнес твоего отца не имеет к нам никакого отношения, Диана.

– «Диана Келли» никогда не было моим настоящим именем. Это фальшивое имя на фальшивом свидетельстве о рождении. Я вышла за тебя под вымышленным именем. Я убежала из дома, чтобы начать новую жизнь и порвать все связи. – Ее голос прервался. Она закусила губу, борясь с эмоциями. Справившись с подступившими слезами, пробормотала: – Пришло время рассказать тебе правду. Я дала обещание маме на ее смертном одре, что не расскажу никому и никогда, но чувствую, что ты должен знать, насколько серьезна ситуация. – Она тяжело сглотнула и прерывистым шепотом спросила: – Ты когда-нибудь слышал о… Большом Вике Палмьери?

Трев нахмурился.

– Преступник? Он давал показания против других главарей?

Она кивнула, и глаза внезапно стали слишком огромными и круглыми для ее лица.

– Это мой отец.

– Твой… отец?

– Ты ведь понимаешь, что это означает, правда, Трев? Ты видел документальные истории об организованной преступности и знаешь, что случается с тем, кто свидетельствует против главаря преступников.

– Преследование, – пробормотал он. – Расплата со свидетелем, а иногда и его семьей.

Дженифер не сказала ни слова, давая ему время до конца все понять.

– Ты хочешь сказать, что кто-то угрожал тебе? – возмутился он.

– Зачем кому-то нужно было мне угрожать? Я прекрасно знала, что случается с «крысами». Когда я увидела отца в «Новостях» и осознала, что он собирается дать показания, я поняла, что должна делать.

– О господи! – выдохнул он, выглядя потрясенным. – Ты должна была сказать мне, мы бы вместе справлялись с этим, нашли бы какую-нибудь форму защиты.

– Единственно возможная форма защиты – это та, которая действует в течение длительного времени, – попыталась втолковать ему она, расстроенная, но не удивленная тем, что он считает, будто мог справиться с проблемой в одиночку. – Я не говорю, что это панацея, потому что не верю, что любая организация, управляемая людьми, может быть неуязвимой. Но мой лучший шанс остаться в живых – это Федеральная программа по защите свидетелей.

Она наблюдала, как до него полностью и окончательно доходит весь смысл.

– И все это время ты скрывалась? – изумился он. – Изменила лицо, взяла новое имя, нашла новую работу? – Он резко выдохнул и покачал головой. – Бог мой, Диана, почему ты мне не рассказала?

Эта мысль напугала ее до потери сознания. Как бы ни хотела она его прощения, понимания… его любви… она должна сохранить барьер между ними. Для его же блага. Она знала, что случается с близкими людей, попавших под прицел мафии. Убивают даже невинных. Трев, Бэбз, Вероника, Сэмми, Кристофер – все они окажутся в смертельной опасности, и всех их могут убить, как убили ее пятилетнего кузена.

– Я была еще почти ребенком, когда встретила тебя, – прошептала она. – Одинокая, в бегах. Я знала, что в доме отца назревает беда. Когда появился ты, казалось, я… я нашла с тобой безопасную гавань и людей, которые помогли мне пережить трудное время. За это я всегда буду благодарна. Мы оба знаем, что наши отношения не были основаны на любви. Мы же не знали друг друга. У нас был только секс. Хороший, но всего лишь секс. Я знала с самого начала, что наш брак обречен. – Как она ненавидела себя за то, что приходилось говорить ему такую обидную, ранящую ложь!

Он молчал и не мигая смотрел на нее. Дженифер-Диана продолжала:

– Инспекторы ОЗС могли бы все уладить с процедурой развода, но у меня было и без того достаточно забот – внезапный переезд, смена личности, пластическая операция. Я полагала, что ты в конце концов сам разведешься со мной, на основании того, что я тебя бросила.

– И ты ушла, не сказав ни слова?

– Вообще-то, я послала тебе письмо, – пробормотала она, понимая, что должна сказать ему хотя бы это, – но, вероятно, ты его не получил.

Его рот сжался в тонкую линию.

– Я получил письмо.

Пришла ее очередь уставиться на него.

– Я подумал, что это обман. Оно было таким расплывчатым и безличным, что я и мысли не допускал, что оно может быть от моей… любящей жены. – Несомненная горечь подчеркивала каждое тихое слово. – Письмо было напечатано и подписано одной буквой Д. Я показал его детективу, которого нанял, но он тоже счел его за какую-то мистификацию.

Боже мой, значит, Трев так верил в ее любовь, что отвергал даже возможность того, что она его бросила. О, Трев!

Стараясь выглядеть равнодушной, она пожала плечами.

– Я не входила в детали и не стала писать от руки, боялась, что письмо может попасть не в те руки.

Судя по его виду, эта информация не принесла ему никакого облегчения.

Она вдруг забеспокоилась, понимает ли он всю важность сделанного. Она полагала, что секретность жизненно важна для того, чтобы ни он, ни его семья не подверглись опасности.

– Ты ведь понимаешь, Трев, насколько важно держать все это в строжайшей тайне? Ни единая живая душа не должна знать, что мы с тобой связаны… Понимаешь? Скажи, Трев. Ты подвергнешь опасности нас обоих. Безжалостные преступники могут использовать тебя и твою семью, чтобы добраться до меня.

Он по-прежнему молчал. Ее охватило отчаяние.

– В действительности, Трев, между нами нет никакой связи, – подчеркнула она, борясь с новым наплывом слез. – Диана мертва. Она никогда не вернется. Фактически она никогда и не существовала.

– Ты права. – Его голос был низким, скрипучим и холодным. – Диана никогда не существовала, а тебя я совсем не знал.

У нее сдавило горло, защипало глаза. Она резко отвернулась от него и уставилась в темное окно. Она должна взять себя в руки. И думать о судьбе Трева и его семьи.

– Иди в постель… Джен, если ты предпочитаешь, чтобы тебя так называли. – Его тон был сухим, голос отчужденным. – Я даже не знаю твоего настоящего имени. Впрочем, полагаю, оно мне и не нужно.

Она закусила губу и промолчала. Лучше, чтобы он не знал.

– Сейчас исправлю электричество, чтобы ты не боялась.

– Вообще-то я хотела выпить чего-нибудь горячего, лучше молока – оно поможет мне расслабиться, – пробормотала она.

Он небрежно дернул плечом.

– Делай что хочешь.

Никогда еще она не слышала, чтобы его голос был настолько лишен каких бы то ни было чувств.

Он молча повернулся, чтобы выйти из спальни, в одном халате и босой.

Внезапное подозрение осенило ее.

– Ты отключил электричество нарочно? – спросила она.

Но Трев бросил на нее через плечо холодный взгляд и вышел.

Как только он скрылся из виду, она схватила с кресла его джинсы, вытащила ключи от машины и сунула их в карман своей рубашки.

Внезапно вспыхнул свет и заработал телевизор. Джен пошла в свою комнату, встретив по дороге Трева, но он прошел мимо, не сказав ни слова и даже не глянув на нее.

Его отчужденность больно задела ее, но она не стала зацикливаться на своих эмоциях. Торопливо натянув джинсы и свежую блузку, она побросала в сумку вещи, взяла ридикюль, выскочила из дома и побежала к машине. Когда залаял Цезарь, она быстро завела мотор и направила мощную машину по подъездной дорожке. В зеркало заднего вида она увидела, как Трев распахнул дверь и вышел на крыльцо.

«Прощай!» – с тоской подумала Дженифер и помчалась вперед, в темноту и холод, спасая любимого мужчину, который значил для нее больше, чем жизнь.

Трев не представлял, что ему делать и надо ли что-то делать вообще. Зачем она взяла его машину, если не собиралась вернуться? Разумеется, ей понадобилось время, чтобы побыть одной.

Однако спустя час или два он начал сомневаться в своих первоначальных выводах. В последний раз, когда она уходила, она тоже ничего с собой не взяла. И если она решила исчезнуть снова, то вполне может оставить его машину где-нибудь по дороге из города.

Им овладело беспокойство. Неужели она снова его оставила?

Машины нет, да и куда она могла поехать?

Охваченный дурным предчувствием, он позвонил в полицию и сообщил о пропаже машины.

– Кто-нибудь из моих друзей мог взять ее, не сказав мне, так что вы там полегче, кто бы ни был за рулем. – Он не хотел, чтобы с ней плохо обращалась, если ее задержат, и, разумеется, не собирался предъявлять никаких обвинений.

Они позвонили буквально через несколько минут: его машины возле квартиры Джен нет.

Трев опустился на диван, сбитый с толку и встревоженный. Куда же она направилась? Увидит ли он ее снова? То, что она сказала ему, добило его окончательно. Он не мог смотреть на нее без гнева и презрения, тем не менее надо как-то стабилизировать их отношения.

Он все еще не мог до конца поверить, что Диана не любила его. Как он мог быть таким дураком? И все же ему хотелось поговорить с ней, пусть даже они потом расстанутся.

Он устало потер лицо ладонями. Лжешь, дорогой, сам себе. Ты бы не отпустил ее, удержал бы здесь. Свихнулся! Она же не любила его, вот в чем вопрос. Нет, это не совсем так. Она хотела его, очень, здесь его не обманешь. Трев вспомнил, как они занимались любовью, целовались, когда он просто обнимал ее… он вдруг отчетливо понял: она испытывала к нему больше чем «просто секс».

Он чувствовал ее напряженно-эмоциональную реакцию на него с самого начала, когда догнал ее на лестнице отеля, чувствовал ее нежность, ее поцелуи говорили красноречивее всех слов. Какая она проститутка? Она едва не расплакалась, увидев Цезаря, защищая Кристофера, разбирая пьесу, которую сама же и написала. А когда смотрела фотографии его семьи? А их свадебную фотографию?.. Нет, Трев не представлял силы ее любви. Теперь он верил в это так же, как в то, что солнце восходит поутру.

Да, он не знает ее имени. Она намеренно утаила его от него. Значит, Дженифер не хотела подвергать его опасности.

«Преступники могут использовать тебя и твою семью, чтобы добраться до меня», – сказала она ему. Живя в такой семье, как ее, Джен не понаслышке знала о жестокости преступного мира, что делало угрозу для нее слишком реальной, чтобы ее можно было игнорировать.

Она защищала его, сказала, что никогда его не любила, хотела избавиться от их брака, но она знала, что это единственная причина, из-за которой он ее простит.

Трев закрыл глаза, стараясь успокоиться. Он найдет ее и останется с ней, нравится это ей или нет. В конце концов, достать пистолет – не проблема. Он всегда хорошо стрелял.

Тревога разгорелась в его груди, преследуемая мучительным самобичеванием. Он не вынесет, если потеряет ее во второй раз.

С растущей тревогой он позвонил в полицию еще раз, узнать, как продвигаются поиски.

– Вашу машину еще не нашли, мистер Монтгомери. Ищем. Позвоним, как только будут новости.

То, что полиция не обнаружила машину возле ее дома, не означает, что самой Джен там нет. Если ему повезет, он перехватит ее раньше, чем она уедет из города. Он заказал такси и переключил свой домашний телефон на сотовый – вдруг она позвонит.

Сотовый зазвонил пятнадцать минут спустя, когда он ехал в такси к дому Джен. Его сердце чуть не выскочило из груди: он так хотел услышать ее голос.

– Мы нашли вашу машину. Она была оставлена на стоянке перед новым отелем. Там проходит какая-то конференция. Никто из опрошенных не заметил, кто вышел из машины. Да это и неудивительно в такой-то ранний час.

Трев поблагодарил его и попросил водителя отвезти его в полицейский участок. Он взглянул на часы. Почти восемь. Набрал номер офиса.

– Дженифер Ханну, пожалуйста.

– Извините, – ответила секретарша, – но сегодня рано утром ее вызвали по срочному семейному делу.

Он отключился, расплатился с таксистом и поспешил в участок за машиной. Затем примчался к ее дому и, припарковавшись на тротуаре, заметил, что ее машина все еще стоит здесь, где она оставила ее два дня назад. Может, она еще не уехала?

– Джен, это я, Трев. Открой! – постучал он. Тишина.

– Джен! – Он снова заколотил в дверь, на этот раз громче. Возможно, она упрямится и игнорирует его… упаковывая вещи.

– Немедленно прекратите это безобразие! – закричала сердитая пожилая женщина из соседнего дома. – Ее здесь нет!

– Откуда вы знаете, что ее нет?

– Не ваше дело.

– Нет, это мое дело. Я ее муж. Мне надо поговорить с ней.

– Муж? Она не замужем.

– Мы живем в разных местах. Я должен срочно поговорить с ней. Вы не видели, она была сегодня утром?

Она прищурилась, оценивающе разглядывая его, затем сказала:

– Нет, но я ее квартирная хозяйка. Она звонила мне час назад. Сказала, что едет куда-то по семейным делам. Сообщила, что пришлет кого-нибудь упаковать ее вещи, а ключ вышлет мне по почте.

Рассеянно поблагодарив женщину, он вернулся к своей машине. Когда он потянулся к дверной ручке, какая-то фигура отделилась от ближайшего дерева – мужчина в бейсболке, солнечных очках и голубой куртке. Ростом приблизительно с Трева, только немного поплотнее.

– Прошу прощения, но я случайно услышал… – Его голос был низким, скрипучим, с северным акцентом. – Вы ищете Дженифер Ханну?

– Да. – Каждый мускул в его теле напрягся, но Трев не видел смысла отрицать это. Он же только что выкрикивал ее имя и колотил в дверь. Может, этот человек из Службы охраны свидетелей или из ФБР и действует в ее защиту.

Или…

Мужчина наклонился ближе и прошептал заговорщическим шепотом:

– Так, говорите, вы ее муж?

У Трева не было времени ни ответить, ни среагировать. Что-то твердое, металлическое и круглое уперлось ему в спину. Совершенно ошеломленный, он осознал, что это пистолет.

– Давай-ка мы с тобой куда-нибудь пойдем и потолкуем…