Текст книги "Опасности вопреки"

Автор книги: Донна Стерлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Он нахмурился, явно обиженный и немного задетый.

– Монтгомери. Трев Монтгомери. Я не солгал тебе ни в этом, ни в чем другом. – После напряженного молчания выражение его лица прояснилось. Он мягко спросил: – Неужели ты ни капельки не рада меня видеть?

Она открыла рот: рада? Хотя он действительно мог ожидать тепла – этот нежный, страстный любовник. Силясь сохранить достоинство, она парировала:

– Если бы я хотела увидеться с тобой еще раз, тебе бы не пришлось красть у меня визитку.

Трев не шелохнулся и, судя по его решительному виду, расположился здесь надолго. О, она очень хорошо знала его упрямство.

– Я хочу пригласить тебя на обед, – сказал он, делая упор на слове «хочу». – Сегодня нам есть о чем поговорить, ты не думаешь?

Поговорить? О чем им говорить? Неужели он что-то заподозрил?

– Сожалею, но я никуда не могу с тобой пойти.

– Почему?

– Я… занята.

– На своей второй работе? – Его голос стал резким.

Его неодобрение показалось ей лицемерным. В конце концов, он ведь пришел «нанять ее», когда считал, что агентство лишь «ширма».

– Мои дела тебя не касаются.

– Может, и нет, но я хочу понять. – Его спокойные слова и недрогнувший взгляд лишали ее присутствия духа. – Если ты продаешься, почему я не могу купить немного твоего времени?

У нее сжалось сердце. «Если ты продаешься». Как могла она придумать себе такую унизительную роль?

– Мое время уже расписано.

– Как в пятницу вечером?

– Да.

– У тебя не было другой встречи, Джен. Я видел, как ты выходила из отеля.

Проклятье. Вот не везет. Попалась на лжи. Но какое ему дело? К чему он клонит?

– Встреча была в другом отеле.

– Мне ты сказала другое. – Он придвинулся ближе. – И все равно я не верю. Думаю, ты отправилась прямиком домой. Мне кажется, ты пожалела, что переспала со мной, а взять деньги было для тебя смерти подобно.

Дженифер закусила губу. Она не жалеет, что спала с ним, но поняла, как он пришел к такому заключению. Брать деньги для нее действительно равносильно смерти. Этот мужчина читает в ее душе. Твердо вознамерившись не дать ему сделать это сейчас, она холодно спросила:

– Ну и что из этого?

– Ты ведь продаешь себя совсем недавно, верно?

– Какая, собственно, тебе разница?

Он приблизился, пристально вглядываясь в ее лицо, отчего ей пришлось сделать несколько шагов назад, чуть не наткнувшись на стол.

– Я был твоим первым клиентом?

– Первым клиентом?! – Отчего-то эти слова покоробили ее. Конечно, он считает себя ее клиентом. И акт любви, который она будет лелеять до конца жизни, для него дешевое и вульгарное соглашение. А чего она ожидала? Не зная точно, что стоит за его вопросом, она уклонилась от прямого ответа. – Не знаю, быть мне польщенной или оскорбленной.

– Скажи правду!

Как раз это она и не могла себе позволить.

– Я показалась тебе неопытной? Недоволен моей работой? Пришел забрать назад деньги?

Он заплатил ей за секс. Дженифер не могла смотреть на эти деньги, но и выбросить не могла. Эту реликвию она будет хранить вместе с воспоминаниями из прошлой жизни.

– А если я не удовлетворен, – медленно сказал он, – ты вернешь мне деньги?

– Только если это поможет избавиться от тебя.

Он пристально вглядывался в ее лицо, словно пытался просверлить дырку в ее защитной маске.

– Ты прекрасно знаешь, что я был удовлетворен, – в конце концов пробормотал он.

Теплая волна прилила к ее щекам.

– И я никогда не слышал, чтобы проститутки предлагали компенсацию, – сказал он. – Я был твоим первым платным клиентом, да? И подтолкнул тебя к этому.

Она внезапно поняла, что его переживания – опасная смесь участия и чувства вины. Ей следовало бы знать, что он будет беспокоиться о женщине, с которой переспал, даже о проститутке, если ему покажется, что он в какой-то мере несет ответственность за ее поступки. Похоже, именно так он и считает.

– Ты в самом деле думаешь, что сбил меня с праведного пути? – фыркнула она, намереваясь освободить его от ответственности прежде, чем синдром «рыцаря в сияющих доспехах» заставит его сделать что-то опрометчивое.

– Думаю, я облегчил тебе первый шаг к проституции. Открыл дверь, так сказать.

– Ты действительно открыл дверь, – призналась она. – Но только на лестницу. Успокойтесь, мистер Монтгомери. Вы у меня не первый клиент, я занимаюсь этим много лет. – Как бы ей хотелось подбросить парочку шокирующих подробностей – так, для правдоподобия, – но, как назло, ничего подходящего не приходило в голову. Где, интересно, она промахнулась, играя роль проститутки?

– Твои колебания. Твой страх. Слезы, которые ты пыталась скрыть, когда уходила от меня. – Он придвинулся ближе, голос стал мягче, взгляд интимнее. – Страстность твоего поцелуя, все в тебе. То, как ты краснеешь, – продолжал он, медленно проводя пальцами по ее разгоряченной скуле. – М-м… то, что взяла с меня пятьдесят долларов.

– Ты… ты считаешь, пятьдесят… несправедливо?

– Ты должна знать, что могла просить значительно больше, – снисходительно ухмыльнулся он.

Значит, она взяла с него мало!

– Я… э… дала тебе скидку, потому что… э… – она пожевала нижнюю губу, – потому что мне надо было рано уйти.

– Хочешь сказать, что если б осталась на всю ночь, то взяла бы с меня больше?

– Значительно больше, – подтвердила она. – Вдвое.

– Сто долларов?

– Да.

– За целую ночь? – Трев посмотрел на нее как на ребенка. – Такая женщина, как ты, могла бы просить в пять, десять, может, даже в двадцать раз больше за целую ночь!

– Мне нет дела до общих расценок. И сколько взять за ночь любви – мое личное дело.

– А зачем ты вообще этим занимаешься?

– Это не твоя забота, – огрызнулась она. – Единственное, чего я хочу, – чтобы ты исчез из моей жизни.

– Позволь помочь тебе, Джен. – Он крепко обхватил ее за плечи, глядя серьезно и сочувственно. – Я знаю, ты несчастлива. И неправда, что ты продаешь себя давно, иначе ты не была бы такой… такой… – Он пытался подыскать слово, затем покачал головой с расстроенным видом. – Ты новичок в этом деле. Я чувствую. Я – первый клиент и, надеюсь, буду единственным.

– Ты не первый мой клиент, – сказала она в отчаянии, – но все, что ты говоришь, имеет смысл. Ты заставил меня понять, что проституция не для меня, и я покончила с ней. – Она постаралась вложить страстную искренность в каждое слово. – Никогда больше не буду этим заниматься.

– Ты говоришь это только для того, чтобы отделаться от меня, – удрученно сказал Трев. – Если ты серьезно решила, я помогу тебе, у меня есть друг, доктор Джейн Парсонс, психолог из Санта-Моники, которая работает с женщинами. Она поможет тебе пережить тяжелый переходный период.

Второй раз за этот день Дженифер еле сдержала истерический смех. Вот уж чего она не хочет, так это новой жизни! И с каких это пор Джейн Парсонс стала его хорошим другом? Джейн была одной из ее клиенток в парикмахерском салоне, но в то время Трев не знал ее. Дженифер едва не задохнулась от ревности.

– Но я не могу бросить свою основную работу и уехать в Санта-Монику.

– Тогда я найду здесь профессионального консультанта!

– Спасибо, но мое будущее – не твоя забота. Пожалуйста, оставь меня в покое!

– Так я и думал, что для тебя главное – избавиться от меня. Почему?

Он так проницательно посмотрел на нее, что ее охватила паника. Господи, ну почему он так настойчив? Пора положить конец его интересу к ней. Пожалуй, мягкостью не обойдешься. Надо сделать что-нибудь такое нарочито грубое, чтобы убить в нем этот въедливый интерес.

– Знаешь, почему я хочу избавиться от тебя? – выпалила она. – Ты болван! Ты у меня не первый, не пятый и даже не двадцатый. У меня их было так много, что я потеряла счет, но ты считаешь себя особенным и думаешь, что можешь распоряжаться моей жизнью.

– Да не пытаюсь я распоряжаться твоей жизнью, я хочу помочь тебе. Забудь о психологе, если тебе это неприятно. Но может, ты испытываешь материальные трудности? Хочешь, я помогу тебе найти высокооплачиваемую работу?

– Мне не нужна твоя помощь! – закричала она, почти плача. – Я врала тебе, чтобы от тебя избавиться. Обожаю быть «ночной бабочкой». Люблю возбуждение, деньги, которые трачу на шикарную одежду, драгоценности, дорогую обувь…

– Зачем же такие страдания после секса?

– Тебе показалось, я тогда просто… устала. Уходите, мистер Монтгомери, или я вызову полицию… за приставание к даме.

Трев не ответил.

Это ее удивило. Обычно у него на все есть ответ. Может, наконец, понял, что бессмысленно пытаться спасти женщину от нее самой?

Он стоял, расставив ноги, скрестив руки и глядя на нее. Удивленно или загадочно – она не могла понять.

– Ну давай, зови полицию. Я готов!

Глава четвертая

Дженифер и Трев воинственно уставились друг на друга. Что будет, если она вызовет полицию? Кто знает, что Трев может сказать или сделать? Малейшее подозрение, что она занимается проституцией, – и она окажется в центре внимания. Прощайте трудовые рекомендации, доброе имя, даже возможность снять приличное жилье.

Но вдруг он сам начнет копаться в ее жизни и обнаружит, что ее не выгоняли из отеля, что она живет в Санрайзе семь лет, именно с того времени, когда пропала Диана, что… страшно подумать.

Нет, она не может звать полицию. Дженифер приблизилась к нему и с мольбой сказала:

– Пожалуйста, Трев, послушай. Я знаю, ты чувствуешь себя неловко… купив мои услуги, совесть заставляет тебя загладить вину. Но ты не в ответе за мою жизнь. Кто ты мне? Моя жизнь сложна, и я прошу тебя, умоляю, оставь меня в покое. Твое вмешательство причинит мне лишь неприятности.

– Ответь мне на один вопрос, Джен, – сказал он, прерывая ее монолог. – Сложности в твоей жизни связаны с сутенером?

Она нахмурилась.

– Сутенером?

– Ты работаешь на сутенера?

Ну да! Вполне логично, что проститутка работает на сутенера. Это прекрасная идея! Трев должен понять, что у нее есть внушительная защита.

– В общем, да, я работаю на… одного очень влиятельного человека. Мой покровитель улаживает мои проблемы, оберегает от особенно назойливых… Я не хочу, чтобы он узнал о тебе. – Она содрогнулась внутренне от чудовищной лжи… но, может, это остановит его?

– Значит, я прав? Ты боишься!

– Боюсь?

– Ты больше не одна, Джен. – Его глаза сверкали, голос вибрировал от неподдельного гнева. – Я не позволю ему обидеть тебя, клянусь!

– Трев, ты не понял. Он не обижает меня, наоборот, мы близкие друзья.

– Разве друзья так поступают?

– Ну да, но…

– Значит, он относится к тебе плохо. Ты нужна ему только как товар. Иначе ты бы его не боялась.

– Я не боюсь его!

– Ты запугана, несчастна и одинока, а этот расчетливый ублюдок, кто бы он ни был, пользуется этим. Он навязывает тебе образ жизни, который только погубит тебя. Скажи мне его имя и как его найти.

Его решимость ужаснула ее: готов гоняться за сутенером, которого в действительности не существует. Упрямец! Непобедимый борец за падшую женщину.

– Ты спятил? Хочешь воевать с сутенером, который, да будет тебе известно, наверняка связан с организованной преступностью? И ради чего? Ради женщины, которую ты даже не знаешь? Ради проститутки, которая не желает твоей помощи?

– У меня тоже есть связи. Я не собираюсь воевать с преступником без солидного плана и прикрытия. И теперь, когда ты призналась, что он «опасный», я тем более не могу отвернуться от тебя.

– Он не опасен для меня.Но если тыполезешь не в свое дело, то окажешься в такой опасности, о которой даже и не подозреваешь!

Степень ее тревоги поразила Трева. Она побледнела, глаза сделались огромными, ее трясло. Похоже, она верит, что ее сутенер всесилен и никто не может ей помочь. Но еще удивительней то, что она беспокоится за него, за своего клиента, которого не хочет больше видеть. Какой бы паршивой ни была ситуация, он все-таки не мог не испытывать некоторое удовольствие из-за ее участия.

– Давай-ка проясним, почему ты беспокоишься обо мне?

Явно сбитая с толку, она уставилась на него в тревожном молчании. Раковина, в которой она пыталась спрятаться, треснула.

– С чего ты взял, что я беспокоюсь о тебе? – закричала она. – Я хочу, чтобы ты не лез в мои дела.

– Ты боишься, что я пострадаю.

Она презрительно рассмеялась.

– Ты так думаешь? Ты прав – я уверена, что ты пострадаешь, если отправишься сражаться с драконами в подземное царство, хоть с «солидным планом и прикрытием», хоть без них. Тебя могут избить, ранить… или даже убить. Лучше не вмешивайся, Трев, не в твоих силах меня изменить. И не понимаю, с какой стати ты рвешься сломать себе шею?

Трев и сам этого не понимал. И все же он сделает все, чтобы помочь ей. Здесь, в своем офисе, за столом с бумагами, кофейной кружкой, двумя медвежатами, обнимающимися на мониторе компьютера, она казалась еще более хрупкой, чем тогда, в отеле.

При дневном свете она выглядела чуть старше его двадцатилетней сестры. В строгой темно-синей юбке, белой блузке с вышитыми по воротнику цветочками с заплетенными в косу светло-русыми волосами, глазами, полными тревоги, его «ночная леди» казалась искренней, невинной и восхитительной.

Еще он чувствовал к ней какое-то стихийное, неподвластное разуму притяжение, словно всегда знал ее. Конечно, это из-за ее сходства с Дианой. Ощущение чего-то близкого и знакомого до сих пор держало его за горло и не отпускало.

Но самым провоцирующим был сексуальный интерес, который Джен пробуждала в нем, несмотря на строгую одежду, ее нарочитое равнодушие, несмотря на ее профессию проститутки. Он страстно желал ее!

Увидев ее сегодня, он ощутил безумный, неудержимый прилив собственничества, словно имел полное право заключить ее в объятия. При виде ее пульс его участился вдвое. Быть может, память преувеличивала воздействие ее поцелуев, ее пылких ласк? Возможно. Тогда, в пятницу, он был выбит из колеи и расстроен. А если поцеловать Джен сейчас? Один поцелуй не причинит ей вреда и, может быть, избавит его от этого сумасшедшего желания.

– Давай встретимся с тобой сегодня после работы, Джен, – пробормотал он хрипло.

– О, нет, нет, Трев! – Схватив его за лацканы пиджака, она стиснула их в кулаках и попыталась встряхнуть его. – Что я должна сделать, – закричала она, подчеркивая каждое слово рывком рук, – чтобы до твоей дурьей башки, наконец, дошло, что я не могу больше видеться с тобой?

Он наблюдал за ней с удивлением. Только одна женщина вот так же хватала его за одежду и пыталась встряхнуть. Диана. Это всегда возбуждало его. Такая же милая свирепость светилась сейчас на лице Джен – пылкая смесь раздражения, беспокойства и намерения быть услышанной.

Но она не Диана. Не надо на этом зацикливаться. Знакомый жест? Звук ее голоса? Запах волос и кожи? Это наваждение еще долго будет преследовать его. В каждой женщине, более или менее похожей на Диану, он будет искать и находить похожие черты.

Не в силах остановить себя, он обхватил ее одной рукой за затылок, другой за талию и притянул, вдыхая ее запах, наслаждаясь близостью.

– Я не буду платить за это, Джен, – прошептал он, обжигая взглядом. – Я просто не в силах от тебя оторваться.

Она не отодвинулась, не попыталась увернуться, только еще сильней стиснула лацканы его пиджака. Губы ее раскрылись, дыхание участилось. Взгляд так знакомо потемнел.

Он поцеловал ее с настойчивой решимостью. Ему нужно было попробовать, проверить, проанализировать. Но жар, вспыхнувший с поразительной быстротой, опалил все мысли и способность рассуждать.

Ее руки обвили его шею, а его – ее спину, ощущая тепло и мягкость кожи сквозь шелк блузки. Она слегка наклонила голову и углубила поцелуй, их языки сплетались в безумном танце до тех пор, пока желание не захватило его. Он жаждал исследовать все ее глубины и закоулки… все до единого…

Она испустила стон, закончившийся криком, и прервала поцелуй.

Он пошатнулся от ее резкого движения.

– Мы не можем делать это, Трев, – прошептала она голосом, полным муки. – Ты должен уйти и держаться подальше.

Он обескураженно нахмурился.

– Ты действительно этого хочешь?

– Да! Да!

– Проклятье, Джен, ты опять лжешь! Тебе не хочется, чтобы я ушел! – Он почувствовал, как тело ее напряглось, и понял, что она пытается побороть желание, которое выдал поцелуй. – Есть только один способ сделать так, чтобы я ушел.

– Какой?

– Дать мне то, за чем я пришел. Три дня в твоей компании. Если за это время я не смогу убедить тебя принять мою помощь, я отпущу тебя и больше никогда не потревожу.

Он не успел разглядеть, что промелькнуло в ее глазах. Тоска? Сожаление? Страх?

– Нет, извини, я не могу этого сделать. – С потухшим взором она отступила назад и прислонилась к столу, словно не надеялась, что удержится на ногах.

Он едва справился с желанием целовать ее до тех пор, пока она не согласится.

– Нет, можешь. Я поговорю с Филлис. Скажу, что мне нужен офис-менеджер, помочь вести дела.

– Но у меня другая работа!

– Можно сделать исключение. – Он намерен заплатить столько, сколько потребуется. – Мне действительно нужна помощь. Я-то не вру, в отличие от тебя.

Она с беспокойством вглядывалась в его лицо, явно размышляя, стоит ли принять его предложение. После обнадеживающе длинной паузы она сказала:

– Извини, но я просто не могу столько времени отсутствовать в офисе.

– Хорошо, два дня. – Он поймал ее за плечи, прижав к столу. Убеждение не помогло. – Если ты откажешься, я найду другой способ помочь тебе. Не могу гарантировать, что он тебе понравится. Но пойми: я всерьез намерен отыскать твоего сутенера… даже если придется перевернуть этот город вверх дном.

Она побледнела, что только усилило его убежденность, что ей грозит страшная опасность.

– Я… я пошутила, когда сказала, что у меня есть сутенер. Просто хотела посмотреть, что ты скажешь… и, может, немножко напугать тебя. На самом деле нет у меня никакого сутенера.

– Значит, тебе незачем беспокоиться о «неприятностях», когда я стану искать его.

Крайне встревоженная, она закусила губу, отчего сердце его сжалось. Не в его привычках угрожать кому бы то ни было, тем более женщине, но страх и страдание, которые он почувствовал в ней с самого начала, взывали к нему на уровне настолько глубоком, что это нельзя было игнорировать.

Он не сумел сохранить свою жену, но эта ошибка не повторится с Джен, нравится ей это или нет.

– Два дня? – переспросила она неуверенно. – И ты отстанешь от меня? Забудешь обо мне и моей… ночной работе? Исчезнешь из моей жизни навсегда?

Пришла его очередь заколебаться. Ну что ж, два дня все-таки лучше, чем ничего.

– Клянусь.

Она почувствовала некоторое облегчение, но сомнения оставались.

– И ты обещаешь, что не будешь собирать обо мне сведения?

И снова он не сразу ответил. Ему ужасно хотелось узнать о ней как можно больше, но он понимал, что тогда потеряет ее доверие. Надо идти на компромисс. И он капитулировал.

– Ладно. Никакого расследования. Обещаю.

– Ты понимаешь, что я… я не могу показываться с тобой в городе? Это может вызвать множество вопросов. – Дженифер добивала его.

Врет девушка! Боится, сутенер узнает, что она проводит слишком много времени с каким-то клиентом. У Трева чесались руки добраться до мерзавца, которого якобы не существует, и придушить его.

– Мы не будем показываться в городе.

– Полагаю, ты также понимаешь, что мой рабочий день заканчивается в пять часов.

Наступило молчание.

Ну, голубушка, на такой компромисс он не пойдет.

– Я не стану покупать твои сексуальные услуги, Джен. – Он произнес это как клятву не только перед ней, но и перед собой. Тем не менее он вытащил из кармана бумажник, достал триста долларов и вложил ей в руку, сомкнув ее пальцы вокруг бумажек. – Но разве ты сама не хочешь быть три ночи моей?

Дженифер поняла одно. Если она воспротивится, его настойчивое навязывание помощи станет причиной беды. Он начнет рыть носом землю и найдет ее, а его расспросы о Дженифер Ханне вызовут подозрения у службы охраны свидетелей, и он попадет к ним на заметку, а Дженифер этого не хотела. В конце концов, ей же удалось скрыть от них тот факт, что она была замужем за Тревом Монтгомери! Слава богу, что она вышла за Трева под другим именем.

Закрыв глаза и погрузившись в горячую ароматную ванну после долгого рабочего дня, Дженифер постаралась успокоиться. Ну и паутину тайн и лжи она сплела! Что ж, это ее удел – тайны и ложь!

Таинственность – неотъемлемая часть жизни того, кто растет в семье, вовлеченной в организованную преступность. Урожденная Карли Палмьери, единственная дочь «Большого Вика» и его красавицы жены, она помнит, как ей с детства внушали, что об определенных происшествиях и поздних ночных визитах в их роскошный новоорлеанский дом нельзя нигде упоминать. Что о папиных делах не нужно никому говорить и, если кто-нибудь станет расспрашивать ее, надо немедленно сказать об этом папе.

Впрочем, она не обращала особого внимания на отцовские дела. Ее жизнь была заполнена друзьями, кузенами, семейными вечеринками, красивыми туалетами и всем, чего только ни пожелает ее душа. Она же была, в конце концов, Карли Палмьери, принцесса, любимица папочки.

Эта башня из слоновой кости оставалась нерушимой в ее отрочестве, но порой отцовская строгость начинала раздражать, очень уж он опекал ее – проверял новых друзей, запрещал уходить далеко от дома, нанял шофера, который возил ее в школу и обратно, и потом, когда она пошла изучать косметологию, ее тоже всегда сопровождали.

И вот однажды летом, когда они с тетей болтали в саду, возле своего дома был застрелен ее дядя. Случайная пуля убила и ее двоюродного пятилетнего братика. Тетя так и не оправилась от этих потерь.

Эта кровавая расправа открыла Карли глаза на ужасную правду. Она заметила, что и сам отец, похоже, боится. Он уже не был таким громким, счастливым и самоуверенным, как раньше. И ее красивая, энергичная мама тоже вскоре заболела – от стресса, так считалось.

На смертном одре мама рассказала ей о многих страшных вещах, творившихся в их семье и семьях друзей.

– Уезжай подальше от дома, Карли. Порви все связи с теми, кого знаешь. Не дай этой жизни погубить тебя или того, кого ты полюбишь.

Мама снабдила ее деньгами и удостоверением личности на имя Дианы Келли. Она не призналась, где и как достала документы.

– Тебе лучше об этом не знать. Об одном я позаботилась наверняка: никому не известно, что у тебя есть эти документы. Даже твой отец. Ты родилась в Чикаго. Тебе сейчас девятнадцать. Забудь семью и свое настоящее имя, иначе твой муж, дети, да и ты сама будете в постоянной опасности. Обещай мне, Карли, что не расскажешь правду ни единой живой душе.

И она поклялась матери исполнить ее волю.

Сразу после похорон Карли-Диана сбежала из отцовского дома в Калифорнию, обрезала свои длинные темные волосы, проколола уши в нескольких местах и нашла работу парикмахера в Санта-Монике.

Одной из ее любимых клиенток была эксцентричная бабушка Трева, у которой уши тоже были проколоты в нескольких местах. Бэбз Монтгомери, носившая свободные блузки и длинные юбки из марлевки, пригласила ее однажды к себе домой на ленч, чтобы обсудить их любимую тему – литературное сочинительство. Бэбз была романисткой, Диана тоже пробовала себя на литературном поприще – сочиняла пьесу.

Однажды в разгар их дискуссии вошел Трев. Он вызвал Бэбз в смежную комнату и отчитал за то, что она продолжает приводить в дом чужих людей.

Диана поблагодарила Бэбз за ленч, сдержанно извинилась перед Тревом за вторжение в его дом и вышла с высоко поднятой головой. Бэбз настояла, чтобы Трев вернул ее.

У нее и Трева не было ничего общего. Он был трудолюбивым выпускником архитектурного, колледжа, помогал растить младших братьев и сестер, присматривать за бабушкой. Диана же была независимой бунтаркой, переживающей кризис личности, так неожиданно и жестоко потерявшей семью. Избалованная, своенравная и обожаемая семьей, она вдруг очутилась в этой новой жизни, которая часто пугала ее.

Вскоре она влюбилась в мужественного, серьезного Трева Монтгомери, оба они оказались околдованы каким-то непреодолимым сексуальным влечением…

Это был еще один новый аспект ее свободы – секс. Никто из мужчин в ее прошлом не смел даже глядеть на дочь Вика Палмьери.

Трев женился на ней через два месяца, ничего о ней не зная. Да он к этому и не стремился. Диана была уверена, что ему нужен только секс. Она страдала, что обманывает его, но какое это имело значение, раз у них только сексуальное влечение? Но скоро она поняла, что по-настоящему любит его, и тут испугалась, что нарушит покой и счастье доброй, любящей семьи, в которую попала. Уже через три месяца после свадьбы иллюзия безопасности исчезла: ее отец был арестован по обвинению в мошенничестве и согласился дать показания против влиятельного криминального авторитета. Все газеты пестрели его портретами. Узнали, что у него есть дочь, и на нее открылась охота. Его принцесса вот-вот могла попасть в капкан.

И тогда Диана решилась.

Она оставила ничего не подозревающего Трева с его семьей, которая нуждалась в нем, и делом, которое он любил. Она упаковала чемодан, сказала, что едет на писательскую конференцию, и отправилась прямиком в штаб-квартиру ФБР.

Как только она назвала свое имя, агенты засуетились вокруг нее, пригласили в комнату, обыскали на наличие оружия и «жучков» и переправили на частном самолете, а затем в закрытом фургоне в «безопасный дом», где держали ее отца. Он стиснул ее в своих объятиях и всхлипнул от облегчения.

– Федералы обещали, что ничего не расскажут журналистам, пока не найдут тебя, Карли. Но слухи все равно просочились. Если б ты не приехала, я бы не свидетельствовал. Люди, с которыми я вел дела, – убийцы. Их надо остановить. Но они будут охотиться за нами, Карли. За мной и за тобой.

Ее чувства болезненно раздвоились. Она любила отца, как и прежде, но теперь трезво его оценивала. Он погубил жизнь и ее, и матери, и к любви примешивалась ярость за то, что он так обошелся с ними.

Ее стали спрашивать, где она была и чем занималась в последнее время. Карли удивительно легко скрыла тот факт, что была замужем. Где была? Шаталась по побережью Калифорнии, жила на деньги, которые ей оставила мама.

Отец настоял, чтобы им сделали пластические операции по изменению внешности, у них были свои врачи, за деньгами дело не стало. И Карли Палмьери перестала существовать, родилась сдержанная Дженифер Ханна. Ну а промежуточная Диана Келли Монтгомери канула в Лету.

Однако она нашла в себе мужество написать письмо Треву, сообщив, что она не та, кем он ее считал, она не была с ним счастлива и никогда не вернется. Это было жестоко, но необходимо. Она полагала, Трев разведется с ней на основании того, что его бросили.

Но, очевидно, письмо он не получил, потому что люди, охотившиеся за ней и отцом, не задумываясь, использовали бы ее мужа, если б узнали, что она дорожит им.

До сих пор ей удавалось не навлечь на Трева опасности. И теперь ей не хотелось рисковать, позволяя ему разузнавать о жизни Дженифер Ханны. Его расспросы могли вызвать тревогу и привлечь внимание инспекторов. Трев должен забыть о существовании Дженифер Ханны. Однако, как ни рискованно было провести два дня в его компании, она надеялась, что постарается положить конец его интересу к ней. Возможно, они не уживутся, характер – вещь сложная, а уж она-то постарается выпустить когти поострее. Посмотрим тогда, мистер Монтгомери, как вам понравится Джен.

Дженифер и представить не могла, что когда-нибудь проведет с ним хотя бы день.

Филлис согласилась отпустить Дженифер помочь Треву обустроить офис и даже дала кое-какие советы.

Несмотря на чувство вины перед Филлис, Дженифер была рада, что Трев воспользовался вымышленным именем. Ничто не должно связывать Трева Монтгомери с Дженифер Ханной, даже безобидное трудовое соглашение. Теперь она может идти к нему на вполне законном основании.

У нее сжалось сердце: через два дня придется покинуть его… Но за эти два дня она убедит его в том, что она опытная проститутка, прошедшая огонь, воду и медные трубы, получающая удовольствие от своей работы и не желающая, чтобы ее спасали. Что в этом странного? Наверняка существуют проститутки, которым нравится их работа, одна из них даже написала книгу о своих похождениях. Неплохо было бы эту книгу прочитать.

Ей пришла на ум одна идея: можно залезть в Интернет – вполне реально найти там подобные истории и приспособить к своей ситуации.

Она выскочила из ванны, быстро управилась с туалетом и кинулась к компьютеру. Да уж, некоторым людям нравится жить порочной жизнью. Но убедит ли она Трева, что испытала все это и что ей нравится такая жизнь?

То, что она просмотрела, оставило какое-то брезгливое чувство, но теперь у нее был шанс разделаться с Тревом.

Ну, во-первых, она оденется как полагается.Неудивительно, что он сомневается. Узкие длинные юбки, строгие свитера, скромный макияж – и это проститутка?

О, сегодня она ему покажет высший класс! Она перебрала свой гардероб и нашла вполне подходящие вещички, достала украшения, которые редко носила, яркую косметику и смело начала готовиться к ответственному свиданию.

Но не успела она закончить экипировку, как зазвенел дверной звонок. К ней редко наведывались неожиданные визитеры: она не любила незваных гостей. Дженифер глянула в «глазок»: на пороге стоял Трев.

От волнения у нее перехватило дыхание. Вот уж кого она не ждала! Как он узнал, где она живет?

– Открой, Джен! – крикнул он, громко стуча в дверь. – Это я, Трев.

Как ей не хотелось открывать! Она в разобранном виде, и это нечестно с его стороны. Но не впустить нельзя, он знает, что она дома.

Дженифер неохотно открыла дверь, но преградила ему путь, не давая пройти внутрь.

– Как ты узнал, где я живу? – спросила она возмущенно.

– Твои водительские права, все из той же сумочки. – Он улыбнулся ей с тем ленивым мужским обаянием, которое раньше действовало на нее.

Как она не догадалась! Дженифер, стараясь скрыть волнение и почти желание, тут же довольно резко буркнула:

– Мы должны были встретиться у тебя дома, или ты забыл?

– Незначительное изменение в планах.

– Ты мог бы позвонить. – Дженифер умышленно препиралась, чтобы отвлечь свои мысли от этой наглой, подчеркнуто сексуальной привлекательности.

– Но номера телефона у меня нет!

– Зачем он тебе?

Внезапно до нее дошло, что он впервые у нее в квартире, а у нее есть вещи – например, лоскутное одеяло, набросок собаки, которая тогда у них была, ну и кое-что еще, – вещи Дианы! Они ему знакомы, эти вещи, и они могут выдать ее!

Трев глубоко вздохнул и удивленно огляделся.

– Что за запах? Похоже, что-то кондитерское.

– Карамельные свечи… – Дженифер с ужасом вспомнила, что зажигала их часто, когда они были женаты. – Ты… ты, наверное, слышал этот запах раньше. Эти свечи очень популярны. Многие женщины их любят. Так что меняется в наших планах? – довольно грубо спросила она, надеясь разозлить и отвлечь его. Запахи, она знала, пробуждают воспоминания быстрее, чем что бы то ни было. – Я еще не готова. Ты говорил, мы встречаемся в шесть.