Текст книги "Дар Элизабет"
Автор книги: Донна Дэвидсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава седьмая
Пэкстон – Лондон, апрель 1812 года
Элизабет направилась к дому, решив в последний раз поговорить с Мэриан. И когда только она успела стать такой упрямой, а главное – набраться такого высокомерия? Раньше Мэриан заперлась бы с ней в спальне и устроила бы допрос, потребовав от нее всех пикантных подробностей о рождении детей. Она бы пролистала все книги и журналы Элизабет по медицине в поисках рисунков, от которых сама же пришла бы в ужас и, может быть, даже упала в обморок. Мэриан всегда жаждала драм и была готова в любой момент вступить с кем-нибудь в конфронтацию, если компания друзей ей наскучивала. Но за напускной загадочностью всегда просвечивало природное простодушие. Что же заставило Мэриан так перемениться? Почему она так вдохновенно флиртует с лордом Стэнли – этим щеголем, над которым раньше она только посмеялась бы?
Стэнли совсем не был похож на того белокурого голубоглазого героя, о котором всегда мечтала Мэриан. Он был просто смазливым красавчиком с подложными плечами и осиной талией, к тому же носил высокие каблуки и пудрил лицо.
Будучи ветреной и капризной, Мэриан, тем не менее, всегда испытывала к Элизабет нежные дружеские чувства. Что же изменило планы и мечты Мэриан? Не может быть, что дело только в лорде Стэнли. Элизабет твердо решила выяснить все это. Она вошла в дом, с силой захлопнув за собой дверь – под стать грубым манерам Хоксли. Ничего удивительного, что он так делает: оказывается, очень приятное ощущение!
Появился Чилтон, без сомнения ожидая увидеть вражескую армию, которая посмела наделать столько шума.
– Мисс Элизабет?
– Да, Чилтон. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы в комнаты тети Юнис и Мэриан принесли чемоданы. И позовите горничных, чтобы они начали паковать их вещи для продолжительного пребывания в Лондоне!
Чилтон никак не выразил своего удивления, но позволил себе заметить:
– Думаю, что камеристка мисс Вайднер еще не поставлена в известность. Должен ли я сам сообщить ей об этом или подождем, пока мисс Вайднер сделает это?
– Не стоит, – рассеянно ответила Элизабет, стараясь понять, кого имеет в виду Чилтон: на ее памяти у Мэриан не было никакой камеристки.
Заметив усмешку, промелькнувшую в глазах дворецкого, Элизабет вспомнила об их старинной игре и внимательно взглянула на стоящего перед ней человека.
За время, проведенное ею в Шотландии, Чилтон заметно постарел. Седых волос стало гораздо больше, а лучики около глаз превратились в глубокие морщины. Все еще прямой и полный энергии, он был старым другом, который все годы, проведенные Элизабет в Пэкстоне, удивительным образом поддерживал ее, вместе с другими стараясь отвлечь от грустных мыслей, скрашивая ее дни неожиданными сюрпризами.
Его твердая рука поддерживала Элизабет, когда она, визжа, скатывалась по перилам вниз, а его серьезный голос подсказывал ей, как надо разговаривать со слугами. Сколько раз приносил он подносы, с напыщенным поклоном приподнимая крышки с блюд, на которых дымились ароматные кушанья! А однажды он принес ей на подносе крошечного котенка, но вынужден был унести его обратно, когда глаза Элизабет покраснели и зачесались и она стала чихать.
У них выработалась некая система: пока они разговаривали, как подобает слуге и хозяйке, их глаза говорили совсем другое. Вот и сейчас, судя по его глазам, Чилтон мог рассказать что-то очень интересное… Мог, но не хотел? Во всяком случае, игра началась, и теперь была ее очередь.
– Сомневаюсь, что камеристка Мэриан в курсе, поскольку я еще ничего не говорила самой Мэриан. И ты догадался об этом, судя по дьявольскому огоньку в твоих глазах! – она нахмурилась и спросила: – А кто камеристка моей кузины? Я даже не знала, что такая существует в этом доме.
– Эту камеристку прислала сюда леди Лоуден, а зовут ее Оакс. Кстати, она слегла в постель, когда вы приехали, и до сих пор еще не поправилась.
– Сестра тети Юнис прислала сюда камеристку из Лондона?
– Я думаю, леди Лоуден желала бы, чтобы мисс Вайднер продолжала и дальше усваивать лондонские тонкости поведения.
Элизабет остановилась, чтобы обдумать эту новую для себя информацию. Какие тонкости поведения?! Самые последние фасоны можно было посмотреть в журнале мод, который получала Мэриан, и никакие лондонские тонкости не могли заменить нежную привязанность и теплоту, которые воспитала в обеих девочках Юнис. Что-то здесь не так! Может быть, Элизабет наконец сумеет разгадать причину перемены в поведении Мэриан?
Почему все-таки Чилтон улыбается? И почему она, вернувшись домой три дня назад, до сих пор ничего не слышала о серьезно заболевшей служанке? Выяснение этой детали оказалось шагом в нужном направлении.
– Значит, у Оакс слабое здоровье?
– Нет, напротив, она очень крепкая женщина, мисс Элизабет. Возможно, было холодно в тот день, когда вы приехали, и она подхватила простуду…
– Нет, я помню, что было солнечно! Неужели я привезла из Шотландии какую-нибудь заразу, которую она и подхватила? Хотя, не помню, чтобы везла что-нибудь, кроме небольшого чемодана и огромного количества историй…
– Вот уж, кто любит истории, так это наша Оакс! И акценты: она прямо помешана на том, чтобы определить, откуда приехал человек.
– Но при чем тут акценты?
– Вы уж меня извините, мисс Элизабет, но, когда вы разговариваете, у вас проскальзывает небольшой шотландский акцент. Несколько дней дома – и, я уверен, он исчезнет.
Элизабет была поражена. У нее акцент?! Но это же здорово! Вот разозлится Хоксли, когда вместо маленькой послушной кузины встретит незнакомую шотландскую красавицу! Ну, пусть не красавицу… Все равно!
А камеристка Мэриан явно сочла ее дикаркой! Элизабет весело рассмеялась и присела на ступеньки. По вполне понятным причинам она не могла пригласить Чилтона присесть рядом с ней, но их словесное состязание продолжалось.
– Я все поняла, Чилтон. Конечно, глупо считать, что наши разговоры в гостиной не разносятся по всему дому и не становятся достоянием его обитателей. – Она на минуту замолчала, чтобы до него дошел смысл ее слов. – Возможно, она просто боится акушерок?
– Сомневаюсь, что ее вообще можно чем-нибудь напугать, мисс Элизабет.
«Бедная Оакс! – подумала Элизабет. – Как же она, должно быть, шокирована, что ей придется жить под одной крышей с дикой шотландкой, которая к тому же умеет лечить людей! Она, наверное, считает меня почти колдуньей…»
Довольная, что теперь ясно представляет положение вещей, она взглянула на Чилтона с огоньком озорства в глазах.
– Тогда, наверное, бедняжка подавлена тем, что заболела какой-то неизвестной болезнью. Может быть, мне стоит навестить ее? Я научилась лечить многие женские болезни! Как ты думаешь, Чилтон? Я вовсе не хочу видеть, как она страдает, когда, возможно, один мой визит к ней ее вылечит, и она сможет сразу же приступить к своим обязанностям.
– Вы хотите, чтобы я передал ей ваше желание?
– А ты хотел бы это сделать?
– Очень, мисс Элизабет! – Чилтон направился в заднюю часть холла, которая вела на половину слуг, но задержался на мгновение и обернулся, блеснув глазами. – Добро пожаловать домой, мисс Элизабет!
– Итак, тетя, ты сама видишь, что мне просто необходимо срочно поехать в Лондон. Но не могу же я приехать в дом герцога только с гувернанткой: в доме двое мужчин, которые на деле приходятся мне всего лишь дальними родственниками, хотя герцог по доброте душевной и заставляет меня называть его дедушкой.
Элизабет произнесла эти слова с самым серьезным видом, спрашивая себя, что ответит, если Юнис напомнит ей, что она только что приехала из Шотландии без всякого сопровождения.
Но тетке явно было не до того. Ее рука с чайником застыла в воздухе, и в чашке Мэриан оказалось лишь несколько золотых капель.
Элизабет чувствовала себя виноватой, что не договорилась с Юнис заранее. Но на простодушном лице ее тетушки можно было сразу же все прочесть, и Мэриан немедленно догадалась бы, что это заговор. Но, кажется, Юнис наконец все поняла и не возражала, хотя Элизабет прекрасно знала, что она страшно боится продолжительных контактов со своей сестрой, которая подавляла ее. А мысль, что весь город кишит такими дамами, как леди Лоуден, внушала ей необыкновенный ужас.
Что касается Мэриан, Элизабет надеялась, что нашла удачный предлог, чтобы ее кузина добровольно оставила лорда Стэнли и поехала в Лондон, не уронив собственного достоинства. Она взглянула на Мэриан в тот момент, когда Юнис протягивала своей дочери чашку с ароматным чаем.
Лицо Мэриан выражало самые противоречивые эмоции, и у Элизабет появилось желание заглянуть, как когда-то, в ее мысли. Это было так соблазнительно, так просто сделать! Но ей не хотелось нарушать собственный запрет. Впрочем, Элизабет не пришлось долго ждать, чтобы узнать, что происходило в хорошенькой головке Мэриан.
– Очень любезно со стороны герцога Стэндбриджа пригласить нас в Лондон, Элизабет. Но мы же не можем оскорбить чувства тети Сильвии и остановиться у герцога, а не у нее!
Глаза Мэриан говорили красноречивее любых слов. Было ясно, что ей очень хочется вернуться в лондонский высший свет, причем именно под покровительством герцога, избежав тем самым тягостной опеки леди Лоуден. Но говорить об этом прямо она не могла, поэтому Элизабет пришлось прийти ей на помощь.
– Думаю, что смогла бы подыскать себе достойную компаньонку, Мэриан. Но если вас с тетей не будет рядом, боюсь, что сделаю что-то не так. – Мэриан сразу согласилась с этим заявлением, и Элизабет не удержалась от небольшой мести: – С другой стороны, годы, проведенные в Шотландии, многому меня научили. Вероятно, я не должна заставлять вас жить у герцога, чтобы не огорчать леди Лоуден.
Ей трудно было сохранять невозмутимый вид, видя реакцию Мэриан, пришедшую в ужас, и Юнис, которая едва не захлебнулась чаем. Лучше поскорее покончить с этим и не мучить свою кузину.
– Но, если вы все-таки мне позволите, я попрошу герцога написать леди Лоуден, – добавила она. – Надеюсь, он сможет ей объяснить, что вам удобнее жить со мной.
Мэриан великодушно кивнула:
– В таком случае, мы согласны. Тем более, что ты нуждаешься в нашей помощи…
– Но, Элизабет… – вмешалась Юнис в робкой надежде, что ей удастся остаться дома. – Зачем я вам нужна в Лондоне?
Обе девушки сердито насупилась и переглянулись, впервые за весь день обнаружив полное взаимопонимание, и Элизабет вежливо произнесла:
– Тетушка, ты же не хочешь, чтобы Мэриан и я поехали в Лондон без подобающего сопровождения!
Мэриан улыбнулась Элизабет, как в былые времена, и Юнис ничего не оставалось, как согласиться.
Убедить Тарра, несчастного курьера-охранника, оказалось гораздо труднее. Он продолжал настаивать, что получил приказ охранять Элизабет, и явно был готов привязать ее к какому-нибудь тяжелому предмету, но не знал, как это лучше сделать. Три решительно настроенных женщины носились вверх-вниз по главной лестнице, еще большее количество слуг сотрясали своими ногами черную лестницу; все они мелькали у него перед глазами, и никто не хотел его слушать.
Элизабет сжалилась над вконец растерявшимся человеком и послала за Чилтоном.
– Чилтон, господин Тарр нуждается в твоей помощи. Герцог дал ему довольно трудное поручение следить за моей безопасностью. По его мнению, мне не следует отправляться в Лондон, но поскольку я решительно намерена ехать туда, не можешь ли ты как-нибудь облегчить его задачу?
Дворецкий задумался на минуту, затем представил Тарру свои соображения:
– Мы можем послать с вами нашего егеря. Он возьмет с собой свою собаку для большего порядка и поедет в другом экипаже. В случае чего он вам поможет. Этот человек умеет сразить оленя одним выстрелом! – Заметив колебания на лице Тарра, Чилтон добавил: – На чердаке имеется старинный мушкет, им можно вооружить еще одного человека – например садовника или лакея.
В глазах Тарра промелькнул ужас, и Чилтон пожал плечами.
– Ружье можно взять только для вида, стрелять из него совсем необязательно.
Обернувшись, Тарр взглянул на Элизабет, и его отчаяние вызвало в ней сочувствие.
– Обещаю, что не буду мешать вам выполнять вашу работу. Но я все-таки собираюсь поехать в Лондон, где герцог сможет сам присматривать за мной. Если хотите, вы можете вернуться сейчас туда и сообщить ему, что я скоро приеду.
Когда и это его не успокоило, Элизабет махнула рукой на страдания Тарра, удивляясь про себя, что в Лондоне, оказывается, опасно даже ездить по улицам.
Наконец они тронулись в путь, задержавшись на несколько дней из-за проблем с экипажем. Тот, в котором прибыл Тарр, был слишком мал для них и багажа, поэтому пришлось ремонтировать старый семейный кабриолет.
После того как Тарр тщательно проверил кабриолет и объявил его пригодным для путешествия, Мэриан приказала его хорошенько почистить и проветрить, прежде чем она соизволит отправиться в нем в Лондон. Но, поскольку кабриолет был меньше, чем экипаж герцога, в нем решено было разместить Салли и Оакс со всем многочисленным багажом.
Семейный кучер с гордым видом восседал на козлах в ливрее, которую он где-то откопал, в ногах у него пристроили мушкет. На месте лакея, который обычно стоял на приступочке между задними колесами, разместился такой же гордый егерь, рядом была привязана его собака.
В приподнятом настроении Элизабет устроилась в герцогском экипаже, отметив, что багаж на крыше странным образом напоминает престарелую матрону, напялившую на себя все свои шляпки одновременно. Она села на свободное место рядом с Тарром, ее телохранителем, лицом к тете и Мэриан. Огорченная, что не смогла рассмотреть поближе ту самую Оакс и проверить свои догадки, она заметно повеселела, когда поняла, что Тарр достоин ее любопытства ничуть не меньше.
– Чилтон рассказал мне, что вы отставной солдат. Вам нравится ваша новая служба у герцога?
Тарр был явно удивлен ее вопросом: слуге не пристало рассказывать о семье, в которой он служит. Откашлявшись, он взглянул за окно и показал на человека, облаченного в потрепанные зеленый сюртук и такие же брюки, ковыляющего прочь от привязанной к дереву лошади.
– Мне повезло больше, чем этому парню и его попутчику.
Элизабет тоже обернулась, чтобы взглянуть на путешественника, о котором шла речь, но он был один.
– Его попутчику?
– Мы недавно проезжали мимо них и разговорились. Они оба служили в стрелковом полку. Теперь бродят по округе в поисках работы.
– А почему один остался сзади?
– У них такая договоренность. Лошадь-то одна на двоих! Этот привязал ее к дереву и пошел вперед. Другой дойдет до лошади, сядет на нее, обгонит первого и так же привяжет ее у дороги. Станет темно, и они встретятся где-нибудь, переночуют в хлеве или под забором, по очереди карауля друг друга. У них, правда, и воровать нечего, кроме лошади.
Заметив, что его история расстроила Юнис, Тарр замолчал. Он постоянно смотрел то в одно окно, то в другое, а Элизабет тем временем обдумывала следующий вопрос. Ей хотелось знать, живет ли Хоксли в лондонском доме деда, и если да, то сколько времени он там проводит.
– Я очень жду встречи с герцогом. Так интересно будет увидеть его и лорда Хоксли! Когда я в последний раз видела маркиза, мне показалось, что он очень похож на деда.
Это не было вопросом в строгом смысле слова, но Тарр был вынужден ответить.
– Да, – согласился он. – Его светлость настолько бодр, что кажется молодым. У меня дед был таким же. – Элизабет вежливо покивала, расстроенная, что не удалось ничего выяснить. – Мой дед был егерем здесь неподалеку, в Таунли-парк. Когда седьмой по счету граф праздновал свое совершеннолетие, разожгли много костров, от которых сгорели конюшни. Чтобы отвести от молодого графа гнев его отца, дед взял вину на себя. Когда молодой граф стал хозяином, он взял моего деда в егери, а отец открыл потом мясную лавку в деревне. Этот граф не забыл добро, которое ему сделали!
Тарр повернулся к Элизабет. Лицо его было невозмутимо, но в глазах плясали веселые огоньки. Она молча оценила его рассказ и улыбнулась Тарру. Он добавил:
– Мой дед был отличным рассказчиком.
На это она сказала:
– Так же, как и вы, господин Тарр! – и решила попробовать еще раз. – А Хоксли… – начала она.
Но в этот момент Мэриан воскликнула:
– От этой тряски у меня голова болит! В такую поездку надо брать кувшин со сметаной: из нее мигом получилось бы масло.
Юнис обернулась к Тарру и спросила:
– Как вы думаете, мы можем ненадолго остановиться, сэр?
– Не стоит, миссис, – быстро ответил Тарр. – Это просто плохой участок дороги. Скоро подъедем к Лейсесту, а оттуда пойдет хорошая дорога, трясти не будет. Макадан был хитрым и умным человеком, строил дороги на высоких местах, где сухо, а в землю закапывал камни и щебенку. Едешь, как по парку.
Элизабет вытащила подушки из-под спины и, наклонившись вперед, обложила ими Мэриан.
– Когда я проезжала Йоркшир несколько дней назад, – сказала она, – мы ехали по очень хорошим дорогам. Их тоже строил Макадан. О нем ходят легенды в тех местах. – Она снова взглянула на Тарра. – А дороги в Лондоне, они…
В этот момент экипаж подбросило и Элизабет ударилась лбом о стекло. На мгновение ей показалось, что она сильно ушибла голову, поскольку в глазах у нее потемнело, но потом поняла, что дело в картине, которая возникла перед ее внутренним взором. Она потрясла головой, чтобы избавиться от нее, но было поздно. Решив поскорее покончить с этим непрошенным видением, Элизабет откинулась назад и закрыла глаза.
Это опять был монстр из ее детского сна! Все та же красная жидкость текла по булыжной мостовой, и злодей все еще прятался в тени, поджидая кого-то. Но дальше все было по-другому. Закутанный в плащ человек на этот раз направился не в сторону злодея, а прошел мимо него. Она увидела, что злодей вышел из тьмы на лунный свет, обмотав нижнюю половину лица темным шарфом, и последовал за своей жертвой. Потом все исчезло.
Элизабет открыла глаза и огляделась. Юнис и Мэриан рассматривали продуктовую корзинку, обсуждая, как лучше распределить провизию. Только Тарр заметил, что с ней что-то не так, и спросил с озабоченным видом:
– Вам плохо, мисс? Может быть, остановиться?
Она отрицательно покачала головой, но Тарр не обратил на это внимания, высунулся в окно и приказал кучеру как можно скорее остановиться. Мэриан очень обрадовалась, и вскоре они остановились на развилке дорог рядом с лугом. Юнис и Мэриан позвали слуг из второго экипажа, которые немедленно занялись устройством импровизированного пикника.
Все еще не оправившаяся после видения, Элизабет крепко держалась за руку Тарра, когда он помогал ей выйти из экипажа. Нахмурившись, он пренебрег этикетом и по-отечески взял ее под руку.
– Лучшее средство от мигрени, мисс, – небольшая прогулка на свежем воздухе.
– Благодарю вас, это действительно прекрасно.
Они прошлись немного, и Элизабет стало легче – она оживилась, к ней вернулось прежнее любопытство.
– Как вы думаете, мне понравится Лондон, Тарр? Я имею в виду погоду и общие впечатления…
Он рассмеялся:
– Мисс, уверен, что вам очень понравится Лондон. Правда, погода часто меняется: то ничего не видно из-за тумана и печного дыма, то солнечно и ясно, а иногда и снег выпадает. Вам особенно придутся по вкусу парки: Гайд, Грин и Сэн-Джеймс. Весной они такие красивые! А ваша часть города очень чистая, и вокруг все благоухает.
– Наша часть города?
– Лондон – большой город, мисс, там много разных районов. Попросите ваших родственников показать вам его, а потом вы сами во всем разберетесь.
Мэриан позвала их обедать, они повернули обратно, и Элизабет неожиданно спросила:
– Как вы думаете, что скажет герцог, когда наша маленькая компания появится у него?
Вопрос был совершенно непозволительным, она не должна была его задавать, но Тарр посмотрел ей прямо в глаза и ответил:
– Он почувствует огромное облегчение, увидев вас живой и здоровой, мисс. Кроме этого мне нечего добавить.
Тогда Элизабет попробовала закинуть удочку подальше.
– А лорд Хоксли?
Тарр пожал плечами:
– Он скрытный человек, мисс, не могу похвастаться, что когда-либо понимал, о чем он думает.
Внезапно его лицо расплылось в широкой улыбке, но следующая фраза не имела для Элизабет никакого смысла:
– Вот кого мне не терпится увидеть, так это Марша!
Глава восьмая
Лондон, май 1813 года
«Бравада пасует перед лицом реальности», – вспомнила Элизабет чье-то изречение. Интересно, какой трус выдумал эти слова? Но факт, что не принято приезжать в дом герцога с большим багажом и без приглашения.
Она быстро взглянула на Юнис – единственного человека, который мог заметить ее состояние. Юнис взглядом указала на руки Элизабет, которые та нервно сжимала. Они понимающе улыбнулись друг другу: одна с волнением, другая – облегченно.
Мэриан, прижавшись носом к стеклу, взволнованно показывала им знакомые места. Они подъезжали к дому Стэндбриджа.
Лошади замедлили свой бег и наконец остановились совсем. Солнце низко висело на сером небе, как будто медленно погружаясь в трясину. Воздух был насыщен запахом дыма, который ударял в ноздри, а на языке чувствовалась печная сажа. Тем не менее Элизабет была уверена, что, если бы ей предложили выбирать между ароматом полей и лесов, мимо которых они проезжали, и воздухом на площади Мейфеар Гросвенор, она сейчас, не задумываясь, выбрала бы сажу на Мейфеар.
– Мы на месте, дамы! – с нескрываемым облегчением провозгласил Тарр. – Я выйду первым, если позволите.
Они уже не удивлялись его предосторожностям, этим постоянным выглядываниям из окон и тому, что он не разрешал им выходить из экипажа или трактира прежде, чем не обследует все вокруг в поисках злодеев. Чем были вызваны такие меры, Элизабет понять не могла, но без его заботы и внимания их четырехдневное путешествие, безусловно, было бы гораздо менее комфортабельным. Что касалось ее любопытства, то она давно забыла о нем, устав от долгой дороги.
Экипаж накренился и затрясся, когда Тарр вышел, лошади переступили с ноги на ногу, и звуки копыт эхом разнеслись по булыжной мостовой и отскочили от стен вплотную стоящих вокруг огромной площади домов. От волнения у Элизабет тряслись поджилки, и это помешало ей как следует рассмотреть окружающий ее вид. Она хотела одного: пережить поскорее последующие несколько минут, не потеряв достоинства и самообладания.
Тарр подставил под дверцу экипажа лесенку и протянул руку Юнис, чтобы помочь ей сойти на землю, но неожиданно убрал ее при звуке приближающегося экипажа.
– Подождите, миссис, – сурово сказал он и, обернувшись, вытащил из-под сюртука два пистолета.
Мэриан ахнула и прижалась к матери, Элизабет подвинулась к окну, выходившему на площадь, но ничего подозрительного не заметила. Через минуту Тарр что-то буркнул себе под нос, взглянув вслед проехавшему экипажу, и спрятал свои пистолеты обратно. Затем он помог им выбраться, протянув Элизабет руку последней и не отвечая на ее вопросительный взгляд.
Всеобщее внимание переключилось на фырканье лошадей подъезжающего экипажа. Он был еще довольно далеко, но герцогский герб оповещал о том, кому он принадлежал. Решив не прятаться за чужие спины, Элизабет смело выступила вперед.
Сердце ее громко стучало, она едва дышала… Хоксли! Неужели он? Ее охватил ужас и не отпускал, пока кучер в ливрее не открыл дверь экипажа. Она почувствовала необыкновенное облегчение, когда поняла, что приехал его светлость герцог Стэндбридж. Он шагнул вниз, не обратив внимания на протянутую руку кучера.
Элизабет совсем забыла, какой дедушка огромный, широкий и дородный. Наверное, точно так будет выглядеть в этом возрасте и Хоксли! Смех герцога рассек холодный вечерний воздух, он раскрыл объятия и воскликнул, не скрывая удивления:
– Элизабет! Иди ко мне и дай старику обнять тебя!
Она подошла к нему и позволила себя обнять. Такого приема она не ожидала. Элизабет представляла себе сердитый взгляд, резкие слова, которые, может быть, даже заставят ее заплакать. Но эта сердечность, это радостное удивление, вся сцена, о которой она мечтала четыре года, была для нее слишком неожиданной, а возможно – и запоздавшей…
Закусив нижнюю губу, пытаясь сдержать чувства, готовые вырваться наружу, Элизабет высоко подняла подбородок и с вызовом взглянула на герцога. Они стояли ко всем спиной, и их лица были скрыты от взглядов остальных.
– Я этого боялся, – проворчал герцог, легонько встряхнул ее и добавил: – Давай устроим всех и потом поговорим. Хорошо?
Не дожидаясь ответа, он отпустил ее, повернулся к гостям и склонился над рукой Юнис.
– Моя дорогая, ничто не могло обрадовать меня больше, чем приветствовать вас в своем доме. – Он подошел к Мэриан и удостоил ее протянутую руку поцелуем, после чего спросил: – Снова начнешь мучить молодых людей, а? – Рассмеявшись, он повел Юнис и Мэриан в дом, приговаривая: – Теперь и погода исправится, раз столько красивых дам приехало к нам в город.
Элизабет задержалась и окинула взглядом дом. Количество слуг прибывало с каждой секундой; они отвязывали коробки и чемоданы, снисходительно игнорируя резкие вскрики Оакс. Вмешался Тарр, он увлек обеих служанок к входной двери, по пути заверив их, что они не должны беспокоиться из-за таких мелочей, как багаж, и что слуги помогут им устроиться с комфортом. Глаза Салли загорелись, и Элизабет представила, как разыгралось живое воображение ее служанки при мысли о ее высоком положении.
Она окинула взглядом площадь, восхищаясь большими домами и прекрасным сквером посередине. Но откуда-то вновь возникло странное чувство беспокойства. Проклятая картина встала перед глазами, словно слуга, который старается, чтобы его заметили. Как она жалела, что позволила этому видению появиться! Если бы его, как слугу, можно было поблагодарить и отослать обратно в агентство за ненадобностью.
Элизабет далеко отстала от остальных, и к тому времени, когда вошла в дом, гостей уже развели по отведенным им комнатам. Войдя в холл, она остановилась в изумлении. Как же она будет жить в этом доме?
Он казался пустоватым и не слишком уютным, хотя роскошь кричала из каждого угла. Лакеи стояли на страже, как деревянные солдатики на часах, все одетые в одинаковые зеленые ливреи. А может, отличительной чертой всех слуг герцога и была их схожесть со стражей?
Выложенный паркетом пол блестел, и служанки уже начали вытирать с его безупречной поверхности следы, оставшиеся на ней после их приезда. Изящные салфетки с вышивкой украшали несколько столиков, стоящих вдоль стен, а живые цветы в вазах слегка оживляли суровую атмосферу.
Элизабет вздохнула. Ей почему-то захотелось домой…
Дверь у нее за спиной открылась и успокаивающий знакомый голос Тарра как будто произнес ее мысли вслух:
– Подавляющее впечатление, не так ли, мисс? Не то, что ваш уютный домик, где человек чувствует себя удобно и легко!
Неожиданно раздался голос герцога.
– Я сам думал об этом не раз. – Он спускался по лестнице, улыбаясь с довольным видом. – Никто не умеет создать уют в доме, как миссис Вайднер, надо отдать ей должное. – Взглянув на покрасневшее лицо Тарра, он рассмеялся: – Этот дом принадлежит Маршу больше, чем кому бы то ни было. Но радушие и уют не менее важны, чем порядок. Так мы ему и скажем.
Он на мгновение задумался, на лице его заиграла озорная улыбка.
– Надо бы как-нибудь взять Марша в деревню и посмотреть, что он скажет, увидев, что по дому разгуливают собаки, а слуги держат ливреи на чердаке лишь на случай приезда королевской особы. – Он повернулся к Элизабет. – Поднимайся, моя дорогая. Целая армия слуг ждет не дождется, чтобы тебе угодить. Мы встретимся за ужином, а после у нас с тобой будет небольшой разговор.
Когда Элизабет была уже рядом с лестницей, она услышала, как Тарр задал вопрос, на который ей очень хотелось получить ответ:
– Маркиз еще не вернулся домой?
Герцог ответил недовольно:
– Нет, не вернулся, и я не знаю, где он. Хоть посылай кого-то на поиски…
– Этот повар, верно, думает, что двенадцать блюд на ужин придают человеку солидности, тогда как на деле от них только живот болит. Никогда этого не пойму! – С этими словами герцог пропустил Элизабет в библиотеку. – Десять лет ушло только на то, чтобы убедить его не покрывать еду шапками взбитой сметаны! Входи, входи же, дорогая, устраивайся поудобнее у огня.
Он подвел ее к паре стульев, стоящих рядом с камином, и эта сцена напомнила Элизабет другую – которая произошла между ней и внуком герцога четыре года назад… Герцог подошел к столику из красного дерева, что-то проделал с бутылками спиртного, стоявшими там, и появился с ней рядом, держа в руках хрустальные бокалы.
«Какая чудесная комната!» – подумала Элизабет, принимая бокал, наполовину наполненный темной жидкостью. Ее взгляд блуждал по книжным полкам. Она бы хотела остаться здесь одна и прочитать каждую книгу, пусть это и займет… всю оставшуюся жизнь! Впрочем, как раз столько времени ей нужно, чтобы подготовиться к предстоящему разговору.
Элизабет залпом выпила жидкость и, поперхнувшись, закашлялась. Слезы выступили у нее на глазах.
– Надо пить маленькими глотками, – заметил герцог.
– Если вам не нравятся мои манеры, я могу немедленно уехать! Но – сама! Вам не понадобится отправлять меня!
Господи! Кто ее тянет за язык?! Что она говорит?! Очень на нее похоже: не успела подумать, как уже сказала. Лицо Элизабет вспыхнуло, а внутри стало горячо и без выпитого вина.
Но герцог, кажется, не рассердился, наоборот, он выглядел растерянным.
– Мне надо было предупредить тебя, что вино крепкое. Мы с Викторией, бывало, делали глоток-другой бренди, когда решали какие-нибудь непростые вопросы. – Он сделал небольшой глоток и поставил бокал на столик между ними. – Я не слишком надеюсь, что ты поверишь мне, моя дорогая, но должен сказать, что меньше всего мне хотелось отсылать тебя в Шотландию. – Он изучающе взглянул на нее своими живыми глазами и улыбнулся. – Ты похожа на свою мать, изумительной красоты женщину. Все кавалеры ходили за ней, как… последние болваны, умирающие от любви! – Он отвернулся к огню, и озорное выражение появилось на его лице. – Твой первый сезон в Лондоне обещает быть интересным. С нетерпением жду, когда он начнется.
Теперь наступила ее очередь сказать свое слово. Элизабет давно ждала подходящего момента.
– Я здесь не для того, чтобы появиться в свете. Мне слишком много лет, чтобы выступать в роли дебютантки. – Герцог перестал улыбаться, а она твердо продолжала: – Я приехала сюда с абсолютно другой целью. Моя кузина Мэриан не должна была оставаться в Пэкстоне: очень сомнительный молодой человек, обосновавшийся с матерью по-соседству, вскружил ей голову. И если он действительно представляет лондонский высший свет, то я переоценила Лондон.
