355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дональд Портер » Белый индеец » Текст книги (страница 13)
Белый индеец
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 13:55

Текст книги "Белый индеец"


Автор книги: Дональд Портер


Жанр:

   

Про индейцев


сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Эл-и-чи заметил, что она начала спотыкаться, и, перейдя в начало колонны, шепнул брату несколько слов.

Ренно кивнул. Они шли еще час, потом остановились.

Дебора знала, что Ренно не сделает для нее никаких поблажек, и заново ощутила глубину разделявшей их пропасти. Любой колонист, если в отряде была женщина, шел медленнее.

Один из воинов дал Деборе оленины и маиса. Пища оказалась сухой и безвкусной, жевать было трудно, но девушка заставила себя поесть, размачивая еду снегом.

Ренно отошел в сторону. В кустах раздался треск, и Дебора увидела огромного бурого медведя. Она затаила дыхание, но Ренно спокойно подошел к зверю, дотронувшись рукой до ожерелья из медвежьих когтей. Медведь остановился перед ним, и Ренно что-то мягко говорил ему.

Зверь и не думал нападать на белого индейца. Ренно замолчал, и они долго смотрели друг на друга. Потом медведь опустился на четыре лапы и ушел прочь.

Перед тем как продолжить путь Дебора все-таки не выдержала.

– Как случилось, что этот медведь не напал на тебя? Я думала, тебе придется убить его, прежде чем он бросится вперед, но ты говорил с ним, как с другом.

Ренно кивнул, как будто ничего не произошло:

– Я-гон, мой брат, проснулся, чтобы пожелать мне успеха в земле белых.

Дебора смотрела, как Ренно занимает свое место во главе колонны, и думала, что никогда по-настоящему не понимала его. Несмотря на месяцы, прожитые вместе, Ренно все равно оставался чужим. Хорошо, что они расстаются.

Остаток дня Ренно шел с прежней скоростью, и Дебора подумала, что дело не только в его желаниях. Холодный воздух обжигал кожу, но девушка постоянно двигалась, иногда переходя на бег, и потому ухитрялась не мерзнуть.

Вскоре после заката отряд остановился на берегу небольшого озера. Два воина отправились собирать хворост, двое других разложили костер, а Эл-и-чи с приятелем сделали прорубь и начали ловить рыбу. Дебора, единственная в отряде женщина, должна была приготовить еду.

Темнело. Девушка едва присела погреться у огня, как вдруг в кустах раздался треск. Ренно и воины схватили оружие.

И тут из кустов вышла перепачканная в снегу маленькая девочка в длинной меховой накидке и огромных снегоступах.

– Я хочу пойти в землю белых, – сказала Ба-лин-та. – Я шла за вами весь день.

Она боялась, что Ренно ударит ее, и кинулась к Деборе. Та обняла малышку.

Ренно уставился на сестру.

Эл-и-чи принес рыбу и начал смеяться.

Ренно взглядом заставил его замолчать.

– Эл-и-чи, пусть барабан, который говорит, отправит весть нашему отцу, – наконец принял решение предводитель маленького отряда. – Скажи ему, что Ба-лин-та идет с нами. Наша мать тревожится о ней. Если таково будет ее желание, завтра мы отправим Ба-лин-ту домой.

Дебора восхищалась смелостью девочки, но никогда не видела, чтобы Ренно так сердился.

Ба-лин-та вздрогнула в ее объятиях.

– Помоги мне приготовить еду, – шепнула Дебора, готовая защищать ребенка от гнева старшего брата.

Вместе они выпотрошили и нарезали рыбу, а потом поставили горшок на огонь.

Тем временем Эл-и-чи передавал сообщение с помощью единственного в отряде барабана.

Дебора и Ба-лин-та переглядывались, прислушиваясь к далекому бою барабанов, когда тайная почта сенеков несла весть великому сахему. Девочка едва сдерживала смех, и Деборе тоже стало весело. Они прятали улыбки, избегая мрачного взгляда Ренно.

Только Гонка мог принять окончательное решение. Еда была уже готова, когда опять раздалась барабанная дробь. Пока еще трудно было разобрать смысл послания, и воины с важными лицами сели вокруг костра. Даже Эл-и-чи старательно сохранял спокойствие. Ренно стоял спиной к огню.

Послание повторилось, потом еще раз, уже ближе.

Радостный возглас Ба-лин-ты эхом прокатился по лесу.

– Отец разрешил мне идти с вами! – сказала она, бросаясь на шею Деборе. – Я вернусь домой вместе с Ренно!

Юные воины расслабились, а Эл-и-чи открыто радовался, что сестра идет с ними.

Только Ренно оставался спокойным, подчиняясь решению великого сахема и принимая на себя дополнительную ответственность. Дебора подумала, что сейчас Ренно очень похож на Гонку, и прочесть его мысли так же трудно, как угадать, что таится за суровым взглядом великого сахема. Кожа Ренно была белой, но душой он стал настоящим индейцем.

Дебора и Ба-лин-та, завернувшись в накидки, задремали у огня. Ренно разбудил их еще до рассвета, и после завтрака, состоявшего из неизменной оленины с маисом, отряд двинулся в путь. Из-за Ба-лин-ты приходилось идти медленнее. Удивительно, что девочка не отстала от них накануне.

Ренно все еще был недоволен и редко смотрел на сестру, но в конце дня, когда Эл-и-чи с товарищем подстрелили пару диких индеек, молодой воин немного смягчился. Металлическим ножом он отрезал солидный кусок от зажаренной тушки и подал сестренке. Веселая искорка мелькнула в его глазах.

Ба-лин-та поняла, что получила прощение. Она еще не смела обратиться напрямую к брату, зато на всех остальных обрушила настоящий водопад слов.

На четвертый день повалил снег. Ренно велел разбить лагерь у подножия восточного склона холма, где не было ветра, и воины разложили большой костер.

Ренно сам отправился на охоту и скоро вернулся с большим оленем на плечах. Двое воинов принялись разделывать тушу, а Ба-лин-та тем временем выкопала и приготовила съедобные корешки. Дебора начала жарить мясо.

Теперь у них было достаточно пищи, чтобы переждать непогоду, и все наелись досыта. Ренно начал рассказывать длинную историю о великом воине сенека, который жил много поколений тому назад и совершил столько подвигов, что отец-солнце и мать-земля позволили ему каждый год возвращаться к живым на один день. Ренно заявил, что сам видел этого воина на охоте, и повторил их разговор. Ба-лин-та и молодые воины слушали, раскрыв глаза и затаив дыхание, веря каждому слову.

Сначала Дебора не могла понять, завел ли Ренно эту сказку, чтобы развлечь остальных, или действительно вообразил, что так все и случилось. Он был настолько серьезен и так точен в деталях, что Дебора убедилась: он и сам считает все это правдой.

На следующий день они пошли дальше. Дебора и Ба-лин-та несли остатки жареного мяса. Они не встречали людей: ни индейцев, ни белых, и Дебора в который раз поразилась безбрежности этих лесов. Конечно, здесь хватит места и англичанам, и ирокезам, чтобы жить бок о бок на протяжении многих лет.

Ренно шел тем же путем, каким вел домой Эйба Томаса, и наконец отряд вышел к реке Коннектикут. На противоположном берегу возвышался форт Спрингфилд. Сенеки молча взирали на внушительное бревенчатое сооружение.

Дебора хотела подойти к самому берегу и крикнуть, чтобы за ней и ее спутниками выслали лодку, но тогда пострадало бы достоинство Ренно, и он отклонил эту идею.

– Утром, – сказал белый индеец, – мы сами переправимся через реку.

Дебора поняла, что возвращение домой откладывается, но знала, что спорить со старшим воином сенеков бесполезно.

– А если часовые начнут стрелять?

– Никто не будет стрелять в нас.

Дебора решила, что он не понял.

– Часовые могут подумать, что мы собираемся напасть на форт, и тогда они откроют огонь.

– Никто не увидит сенеков, – сказал Ренно, – так что никто не будет стрелять.

Отряд отошел в лес и разбил лагерь.

Ренно разбудил их еще до рассвета, и Дебора увидела бревенчатый плот. Воины построили его за ночь и теперь отнесли к реке.

Отойдя подальше вниз по течению они спустили плот на воду. Ренно посадил на него Дебору и Ба-лин-ту, и при помощи самодельных весел два воина повели плот через реку. На воде плавали куски льда, некоторые довольно большие, но двое сенеков умело управляли плотом.

Занялся рассвет. Ренно оказался прав. В форте непременно должны были быть часовые, и, кроме того, выставлены посты вверх и вниз по реке, но никто не заметил переправлявшихся сенеков.

Плот достиг восточного берега, и Дебора сказала:

– Там мой дом.

Ренно позволил ей идти вперед, но из предосторожности шел прямо за ней. Он все еще отвечал за безопасность Деборы, даже на ее собственной земле.

В слабом утреннем свете девушка увидела новый маленький сруб, поставленный на том же месте, где был прежний дом. Радость охватила ее.

Из трубы вился дымок, и Дебора остановилась, разглядывая через окно огонек свечи. Притихшая Ба-лин-та подошла к ней и взяла за руку.

Дебора словно во сне подошла к дому вместе с девочкой, все еще державшей ее за руку.

Ренно остановился и стал ждать.

Дебора постучала.

Ида Элвин и глухонемой Уолтер завтракали у камина, когда раздался стук в дверь. Тетушка Ида решила, что это соседи, и пошла открывать. На пороге стояла индианка с ребенком, за ними толпились вооруженные воины. Миссис Элвин хотела было захлопнуть дверь, но Дебора шагнула через порог и откинула капюшон.

– Неужто я так изменилась, тетушка, что вы не узнаете меня?

Ида Элвин не проронила ни слезинки, ни когда умер муж, ни когда она узнала, что ее единственный ребенок глухонемой. Она не плакала и сейчас.

– Господь милосердный, – прошептала Ида, обнимая племянницу.

Потом она посмотрела на индейскую девочку, дергавшую ее за передник.

– Я Ба-лин-та, друг Де-бо-ры, – сказала девочка по-английски. – Ты – тетя Де-бо-ры, а это Уол-тер.

Она подошла к мальчику и улыбнулась. Уолтер радостно улыбнулся в ответ.

– Господь милосердный, – слабеющим голосом повторила тетушка Ида.

Вскоре семеро индейских воинов полукругом расположились возле камина, а Ида, затаив дыхание, слушала племянницу. Дебора пыталась рассказать сразу обо всем.

– Погоди! – скомандовала тетушка, и даже индейцы с уважением отнеслись к ее тону. – Хватит того, что ты дома, дитя мое. Помоги мне приготовить еду для этих… этих головорезов.

– Я тоже помогу, – заявила Ба-лин-та.

Дебора обняла и поцеловала Уолтера и принялась резать копченый окорок. Она провела дома всего несколько минут, а казалось, что и не было всех этих немыслимых приключений.

Ренно и воины попробовали окорок, но он им не очень понравился, так же как и овсянка. Вместо этого сенеки достали из сумок холодную жареную оленину.

Тетушка Ида с любопытством и отвращением одновременно наблюдала, как индейцы держат в руках жирное мясо, откусывая крепкими зубами, словно стая собак.

Она с изумлением обнаружила, что у предводителя, головной убор которого был больше и пышнее, чем у остальных, голубые глаза и светлые волосы. Судя по взглядам, которыми он обменивался с Деборой, их связывало нечто большее, чем простое знакомство.

Тетушка Ида постаралась не делать поспешных выводов. Ее молитвы услышаны, любимая племянница вернулась, и сейчас этого было достаточно.

Маленькая индианка чувствовала себя как дома. В точности подражая Уолтеру, девочка отрезала себе кусок окорока и принялась есть его с помощью вилки. Более того, судя по всему, мясо ей нравилось.

Ба-лин-та изо всех сил старалась поговорить с Уолтером. Она знала, что юноша не говорит и не слышит. Девочка быстро поела, а потом сделала руками какой-то знак.

Уолтер, привыкший обмениваться знаками с матерью и сестрой, понял Ба-лин-ту и ответил тем же.

Тетушка Ида изумленно наблюдала за ними.

– Ба-лин-та останется здесь с нами, тетушка Ида, – твердо сказала Дебора. – Она и ее семья были добры и великодушны, когда я нуждалась в друзьях.

– Тогда я буду ей рада.

Один вопрос был решен.

– А теперь, – сказала Дебора, – я должна отвести Ренно к полковнику Уилсону. Ренно пришел сюда как посланник великого сахема по очень важному делу. Остальные сегодня же отправятся домой. Им трудно будет долго оставаться у нас.

Тетушка Ида с трудом уразумела, чего хочет племянница.

– Может, тебе лучше остаться дома, а к полковнику я отправлю соседа? А то ты можешь оказаться в опасности.

Дебора расхохоталась.

Ренно стоял и смотрел на женщину, похожую на Са-ни-ву. Если он хочет, чтобы белые доверяли ему, между ними не должно быть никаких недоразумений.

– Де-бо-ра, – медленно и четко выговаривая каждое английское слово, произнес он, – была женщиной Ренно. Она в безопасности с ним.

Глава одиннадцатая

Весть о возвращении Деборы Элвин облетела все английские колонии, от Нью-Гэмпшира до недавно основанной Пенсильвании. В Бостоне губернатор Шерли выпустил специальное обращение о том, что «сенеки – достойные люди, заслуживающие нашего глубочайшего уважения».

Казалось, все или почти все обитатели западного Массачусетса заглянули в маленький домик Элвинов повидать вернувшуюся Дебору. Она была грациозна и очаровательна, но мало рассказывала о своих приключениях, помимо того, что была похищена гуронами, а потом спасена сенеками, у которых и прожила несколько месяцев.

Люди заметили, что Дебора иногда говорит по-индейски с маленькой девочкой, поселившейся в доме Элвинов. Большинство посетителей, даже те, кто прежде заявлял, что не желает иметь с индейцами ничего общего, были очарованы малышкой, отлично говорившей по-английски.

Когда жители вдоволь наговорились о Деборе, они переключили внимание на Ренно. Дело заключалось не только в том, что Эндрю и Милдред Уилсон принимали воина у себя как дорогого гостя, а еще и в том, что пришелец, занимавший высокое положение в своем народе и называвший себя «сыном» великого сахема всех ирокезов, на самом деле был белым.

Ида Элвин утверждала, что Ренно сильно напоминает ее старых друзей, Джеда и Минни Харпер, погибших во время Страшной Резни. Всего за несколько дней до трагедии, Минни родила мальчика. Но ни тетушка Ида, ни другие оставшиеся в живых жители не помнили, было ли найдено тело младенца.

Неизбежно поползли слухи относительно Деборы и Ренно. Никто не отваживался задавать девушке вопросы, и мудрые люди предпочитали не заговаривать с суровым молодым дикарем о его личной жизни. Те же, кто хорошо знал тетушку Иду, утверждали, что ее молчание было очень красноречиво.

Эйб Томас склонялся к тому, что слухи были отчасти верны, в основном, судя по тому, как Ренно и Дебора общались между собой. Эйб не стал обсуждать этот вопрос с Ренно, просто немного охладел к прежнему другу.

Авдий Дженкинс публично высказал свое мнение по этому вопросу:

– Мы не знаем, что пришлось сделать Деборе, на какие уступки она вынуждена была пойти, чтобы остаться в живых в незнакомом и диком месте. Если она хоть как-то согрешила, я совершенно уверен, что Бог простил ее. Она вернулась к нам целой и невредимой. Так возрадуемся с ней и за нее!

Эндрю Уилсон сразу оценил возможности, открывающиеся в связи с неожиданным визитом Ренно в форт Спрингфилд, и немедленно связался с губернатором Шерли и генералом Пеппереллом. Наконец появлялась возможность укрепить связи с ирокезами.

Нападения гуронов на пограничные поселения не прекращались даже зимой, и полковник Уилсон с болью рассказывал гостю о неприятных фактах.

Когда в доме полковника появился необычный жилец, некоторые женщины в форте стали жалеть хозяйку и любили потолковать о ее проблемах. В комнате Ренно стояла постель с пуховой периной, но он предпочитал спать рядом на полу. Индеец не был требователен в еде, довольствуясь тем, что ему предлагали, но его манеры иногда шокировали гостей Уилсонов. Ренно отказывался пить что-либо, кроме воды, и пришлось объяснить ему, что не стоит выбрасывать серебряный кубок после того, как напьешься. Он не пользовался ночным горшком, шептали дамы друг дружке, а вместо этого уходил в лес за конюшней Уилсонов.

Ренно отказывался от теплой воды, которую служанка Уилсонов приносила ему в комнату. Вместо этого он спокойно купался в ледяной воде реки Коннектикут и явно не видел в этом занятии ничего особенного.

Белый индеец не мог долгое время находиться в небольших помещениях и часто выходил наружу подышать свежим воздухом. Из уважения к хозяевам он иногда пытался сидеть на диване или стульях, но чувствовал себя увереннее на полу со скрещенными ногами.

Принципиальной уступкой цивилизованному обществу со стороны Ренно стал охотно принятый подарок Эндрю Уилсона. Белый индеец обнаружил, что бритва – чудесный инструмент, особенно когда необходимо удалить слой нежных желтых волосков на лице и той части головы, где не должны были расти волосы. Теперь Ренно постоянно пользовался новой бритвой.

Эндрю и Милдред изо всех сил старались скрыть враждебность сына по отношению к гостю. Они не подозревали, что Ренно отлично знает, что именно думает о нем Джефри, и платит ему тем же. Ренно хорошо помнил юношу, который попытался обмануть его в товарищеском поединке, но сейчас белый индеец был гостем в доме Уилсонов и не обращал внимания на вызывающее поведение Джефри. Ренно ни на минуту не забывал, что Гонка велел ему изучить этих белых и установить с ними дружеские отношения.

Огромный форт произвел сильное впечатление на Ренно. Полковник Уилсон отвел его туда на следующий же день после прибытия. Ренно, когда ему рассказывали о строительстве, впервые увидел в действии пилу, молоток и гвозди.

– Нужно собрать все деревья в лесу, чтобы сделать это, – сказал он по-английски.

Кое-кто из добровольцев был против, когда полковник хотел показать гостю орудия форта, но Эндрю Уилсон ничего не слушал.

– Боитесь, что сенеки узнают секрет изготовления орудий? Что за чушь!

Ренно с благоговением смотрел на гигантские огненные дубинки. Они были так велики, что три человека едва могли сдвинуть их с места. Рядом лежали металлические стрелы размером с тыкву.

Полковник велел зарядить две пушки и устроил для гостя показательную стрельбу. Мишенью послужила старая баржа, стоявшая на якоре на реке.

Раздался страшный грохот. Ренно замер на месте. Он не видел, куда полетело ядро, но баржа осталась невредима, и Ренно понял, что вождь белых в ярости из-за промаха.

Второй выстрел оказался точнее, и Эндрю Уилсон повел гостя на берег. Повсюду валялись обломки баржи, и Ренно с удивлением взирал на то, что еще недавно было крепкими бревнами.

Да, англичане могут стать ценными союзниками, а французы – вероломными врагами. Ренно запоминал каждую мелочь, чтобы подробно рассказать обо всем великому сахему.

В первое же воскресенье Уилсоны предложили Ренно отправиться с ними в церковь форта Спрингфилд, и молодой человек произвел фурор, появившись в полной боевой раскраске. Ренно взял с собой лук, стрелы, нож, и Эндрю с большим трудом удалось уговорить старшего воина оставить оружие в передней.

– Мы выказываем уважение к нашему Богу, приходя безоружными в его дом, – объяснил полковник.

Ренно неохотно расстался с собственным оружием, только когда увидел сложенные у входа в церковь мушкеты.

Ба-лин-та, в новом платье, сшитом для нее Деборой, прибыла с семейством Элвинов. Девочка бросилась через двор обнять брата, а потом вернулась на место и спокойно присела позади Уолтера.

Гимны показались Ренно скучными, хотя все присутствующие присоединились к хору. Белый индеец подумал, что пению недостает пыла заклинаний сенеков. Молитвы оказались более интересными, и хотя Ренно не мог разобрать отдельные слова, он понял, что колонисты просят своего Бога о том же, о чем индейцы просят маниту: обильный урожай, избавление от болезней, мир и покой для душ умерших. Все-таки белые не так сильно отличались от сенеков.

Ренно очень понравилась проповедь Авдия Дженкинса. Священник радовался, что Дебора вернулась домой, и Ренно было очень приятно, когда священник и прихожане приветствовали их с Ба-лин-той. Молодому воину нравился этот хранитель веры, почти так же как вождь Уилсон. Они были честными и достойными доверия людьми.

После службы прихожане собрались во дворе. Ренно снова вспомнил сенеков, любивших постоять и посудачить около длинного дома после принятия важного решения. Мужчины разобрали свое оружие, и Ренно почувствовал себя увереннее. Все смотрели на него. У сенеков это считалось невежливым.

Постепенно Ренно начал подмечать детали. Многие интересовались Деборой. Люди собрались вокруг нее, чтобы поздравить со счастливым возвращением. Ренно отметил, что Эйб Томас держится от него на расстоянии, но не подозревал, что сам стал причиной такой холодности.

Многие люди сторонились сына великого сахема, но Ренно не в чем было упрекнуть их. Джефри Уилсон стоял в стороне, обмениваясь редкими кивками с отдельными прихожанами, и скоро уехал верхом в сторону города.

К удивлению Ренно, люди избегали также молодую женщину примерно его лет, с зелеными глазами и рыжими волосами. Нетти была первой рыжей, которую он когда-либо видел, и воин подумал, что она такая же красивая, как Де-бо-ра. Только хранитель веры приветливо разговаривал с ней. Некоторые мужчины исподтишка поглядывали на Нетти, а женщины делали вид, что ее вообще не существует.

Нетти заметила, что белый индеец обратил на нее внимание, и на секунду поймала его взгляд. Девушка оказалась смелее, чем другие белые, но в то же время едва ли не болезненно застенчивой. Пока Ренно размышлял об этом странном противоречии, Нетти опустила глаза и быстро пошла прочь в сторону города. Ее бедра покачивались из стороны в сторону, и Ренно, никогда не видевший такой походки, нашел ее волнующей.

Уилсоны пригласили на воскресный обед много гостей, и Ренно с радостью обнаружил, что Элвины оказались в их числе. Взрослым подали бокалы с белым вином, но Ренно предпочел ягодный сок, которым угостили Ба-лин-ту.

– Скоро ты превратишься в белую, – сказал Ренно сестре, уложившей волосы точно так же, как Дебора.

Он улучил минутку, чтобы поговорить с Деборой наедине, и нарочно обратился к ней на языке сенеков.

– Ты счастлива теперь, когда вернулась к своему народу?

– Я очень счастлива, заверила его девушка. – Сердце мое полно благодарности к тебе.

Остальные гости изумленно смотрели на Дебору. Авдий Дженкинс подошел к молодым людям.

– Очень хорошо, что вы вернули нам Дебору, – сказал он Ренно. – Не могу выразить, как я рад, что вы прибыли к нам. Вы принадлежите также и нашему народу.

Ренно покачал головой:

– Сенека всегда остается сенека.

– Нет, вы меня не так поняли… – Священник помедлил. – Злые люди делают плохие вещи, чтобы поссорить английских колонистов с народом ирокезов. Нам нужен мост между нашими мирами. Ренно, сын Гонки, ты принадлежишь обоим мирам, и ты станешь этим мостом.

Гонка говорил ему то же самое. Ренно кивнул.

– Твои слова – правда, – сказал юноша и посмотрел на Ба-лин-ту, стоявшую в углу рядом с Уолтером.

Девочка, как обычно, трещала как сорока. Уолтер, казалось, понимал, что она говорит. Ренно заметил, что она постукивает пальцами по тыльной стороне его ладони и запястью. Ренно слышал, что маниту любят тех, кто не может слышать или говорить, и иногда даруют некоторым людям возможность общаться с ними каким-нибудь другим способом. Может, духи вложили этот дар в ребенка.

– Сестра Ренно станет мостом тоже.

Дебора улыбнулась:

– Ба-лин-та скоро будет такой же жительницей Массачусетса, как и сенека.

Ренно стало приятно, что Дебора так привязана к его сестре.

За обедом белый индеец сидел рядом с лейтенантом Дональдом Доремусом, заместителем командира отряда милиции и владельцем местной гостиницы. Ренно не умел пользоваться вилкой, и Доремус показал ему, как можно обойтись без нее, пользуясь только ножом. Ренно был ему очень признателен.

Еда оказалась восхитительной. Правда, суп, на его вкус, был слишком густым, и Ренно удивлялся обычаю белых готовить и подавать овощи по отдельности, вместо того чтобы разрезать на кусочки и приготовить в одном горшке. Но жареная индейка была выше всяких похвал, а бифштекс понравился Ренно даже больше, чем лосиная печень или мясо бизона.

Но вкуснее всего оказался хлеб – сделанный из лучшей пшеничной муки, он был гораздо приятнее маисовых лепешек сенеков. Хлеб подавали горячим, и белые намазывали на него желтое вещество, приготовленное из коровьего молока.

Ренно уже хотел было запихать в рот сразу весь кусок хлеба с маслом, но увидел, что хранитель веры отломил маленький кусочек и съел его, Ренно сделал то же самое.

Авдий понял, что с него берут пример, и подмигнул белому индейцу. Ренно улыбнулся в ответ, и между ними завязалась безмолвная беседа. Молодой воин не смог бы объяснить, чем так важен был для него этот эпизод, точно так же как и предыдущий разговор.

И вдруг Ба-лин-та заявила:

– Уолтер хочет еще хлеба и индейки.

Все замолчали и посмотрели на девочку. Тетушка Ида перевела дыхание, взяла себя в руки и так же спокойно спросила:

– Откуда ты знаешь, дитя мое?

– Он мне сказал, – ответила Ба-лин-та, обмениваясь широкой улыбкой с Уолтером, кивком подтвердившим ее слова.

Разговор перешел на войну и политику. Полковник Уилсон сразу стал серьезным:

– Думаю, генерал Пепперелл прав, полагая, что именно французы ответственны за нападения гуронов на наши поселения. На прошлой неделе в пятидесяти милях к северу была сожжена еще одна ферма. Судя по описанию, это были гуроны. Тот же отряд побывал в Нью-Йорке и вырезал всю семью, жившую недалеко от форта Олбани.

Худощавый Том Хиббард, до сих пор оплакивавший свою жену, тихонько прошептал:

– Нужно сжечь все деревни гуронов.

Ренно от всего сердца поддержал человека, работавшего у вождя Уилсона:

– Не будет мира, пока жив хоть один гурон.

Кое-кто из гостей удивился такому кровожадному заявлению, но Эндрю Уилсон попытался взглянуть на предмет с другой стороны.

– Ренно, сын Гонки, предположим, мы захотим, чтобы гуроны стали нашими друзьями. Что мы должны сделать для этого?

– Тот, кто станет другом гуронов, будет врагом сенеков, – последовал бескомпромиссный ответ.

Англичане, естественно, предпочли бы заключить союз с сенеками и другими ирокезами, чем переманивать гуронов. Полковник вздохнул:

– Мы надеемся, что сенеки станут нашими братьями.

Лицо Ренно было непроницаемо, и только Дебора могла догадаться, что и сенеки склонялись к тому же.

Трудно было всерьез обсуждать идею полного истребления гуронов, но полковник Уилсон пришел к выводу, что белый индеец сможет подсказать ему, как прекратить постоянные нападения.

– А как мы сможем заключить мир с гуронами?

– Снять побольше скальпов, – твердо ответил Ренно. Эндрю Уилсон не хотел признаваться посланцу сенеков, что у Массачусетса не хватит сил для начала широкомасштабных военных действий.

– Если ирокезы будут действовать заодно с англичанами, возможно, нам удастся обезопасить наши земли от французов, гуронов и оттава.

Ренно обдумывал предложение полковника. Он понимал, что все присутствующие внимательно прислушиваются к их разговору. Ренно, правда, почти ничего не знал о французах, но зато был хорошо знаком с их союзниками.

– Только алгонкины, – сказал он, – пришлют вампум мира, вместо того чтобы выйти на тропу войны. Гуроны не трусы, и оттава тоже.

– Сможем ли мы – англичане и ирокезы – одержать победу, не посылая в бой всех наших воинов?

За столом воцарилась тишина. Ренно молчал. Только опытные вожди могли бы разрешить такую задачу.

– Когда я вернусь в землю моего народа, я задам этот вопрос великому сахему, – сказал наконец индеец. – Он выслушает голоса совета и скажет мне, как ответить.

Таким образом, разговор откладывался до ранней весны. Эндрю заметил, как нахмурилась жена, и не стал продолжать беседу в присутствии дам.

Подали десерт, изготовленный по рецепту Милдред. Это был пирог с яблоками, изюмом и смородиной, украшенный жженым сахаром, корицей и взбитыми сливками.

Ба-лин-та и Уолтер набросились на лакомство, и вскоре девочка объявила, что они оба хотят добавки. Уолтер радостно улыбнулся.

Ренно пирог показался слишком сладким. Белый индеец хотел уйти из-за стола, но все еще сидели, и он остался. Некоторые обычаи белых были очень глупы.

Эндрю разлил по крохотным рюмкам сладкий английский ликер, очень дорогой, и угостил взрослых мужчин.

Ренно впервые видел такую посуду. Он подумал, как было бы хорошо, если бы Милдред дала ему две такие рюмки, в подарок матери и Са-ни-ве. Даже огненные дубинки не производили на него такого впечатления, как эти предметы, почти невидимые, но прочные, как бутыли или горшки из глины, обожженной на огне. Однако содержимое волшебных рюмок Ренно совсем не понравилось. Жидкость обжигала рот и сводила желудок, и молодой человек не мог понять, почему англичанам так нравится мучить себя.

После еды все собрались в гостиной, и Милдред улыбнулась, заметив, как тетушка Ида обнимает за плечи Ба-лин-ту. Живость ребенка и ее дружба с Уолтером преодолели давнюю неприязнь тетушки Иды к индейцам.

Ренно видел, как Дебора и хранитель веры обменялись несколькими словами. Девушка отошла в сторону, и Авдий проводил ее взглядом. Ренно вдруг догадался, что Дженкинс хочет, чтобы Дебора стала его женщиной, и неожиданно для себя обрадовался. Они будут хорошей парой. Конечно, Ренно и сам нуждался в женщине, но знал, что больше никогда не будет спать с Деборой.

Дебора должна все решить сама. Внешне она казалась такой слабой и мягкой, но на самом деле была сильной и независимой. Она возьмет в мужья только того, кого выберет сама.

Ренно давно хотелось выйти на улицу, и он пригласил лейтенанта Доремуса устроить состязание по метанию томагавков. Белый проявлял к ним большой интерес.

– Подождем, пока не уедут преподобный отец Дженкинс и Элвины, – прошептал Дональд. – Они не любят, когда в воскресенье занимаются спортом.

Ренно не знал, что это означает, но смирился. Перед самым отъездом тетушка Ида пригласила Ренно поужинать у них на будущей неделе.

– Но я не хочу, чтобы вы подкрались к нашему дому и напугали нас до смерти. Преподобный Дженкинс тоже будет у нас, так что по дороге заедет за вами. И смотрите, научитесь вести себя за столом!

Ренно и лейтенант вышли в лес за коровником, и белый индеец показал, как следует метать томагавк. Казалось, все было очень просто, но юному офицеру не удалось попасть в цель.

Урок продолжался. Ренно пообещал сделать томагавк для Доремуса. В ответ лейтенант научил его быстро перезаряжать мушкет и пистолет после выстрела, и Ренно несколько раз перезарядил оружие, пока не научился делать это с легкостью.

Позже Доремус рассказал полковнику, что Ренно интересуется английскими методами ведения боя. На следующее утро Эндрю Уилсон привел гостя в форт и показал ему арсенал.

– Здесь ты научишься обращаться с пушкой.

Весь день артиллеристы учили сенека чистить орудие, прицеливаться и заряжать. На следующее утро ему объяснили, как заставить ядро лететь выше или ниже. Расстояние, на которое летело ядро, зависело от размера заряда. Но Ренно предупредили, что не нужно брать слишком много пороха.

– Каждый артиллерист знает, что орудие может взорваться, и тогда погибнут все, кто находится рядом.

Только на третий день Ренно позволили выстрелить из пушки. Он вычистил орудие, прицелился и только потом зарядил.

Первые два ядра упали в воду далеко от намеченной цели. Артиллеристы вместе с лейтенантом Доремусом принялись подшучивать над ним. Ренно сосредоточился, припоминая все, чему его учили. Он вылил на ствол ведро холодной воды и очень осторожно изменил траекторию. Все знали, что у белого индейца отличное зрение и расчет, и молча наблюдали, как он слегка меняет угол ствола.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю