Текст книги "Изгой"

Автор книги: Дональд Кингсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22
(2420 н. э.)

Пока лейтенант восстанавливала силы в медроботе, Хрит-Старший-Офицер вел док «Гнездящаяся самка косоклыка» за останками загадочного корабля-разведчика. Максимальное ускорение свободного падения дока составляло десять g, поэтому времени, чтобы прибыть на место, у него ушло гораздо больше, чем у боевой тройки. После того как корпус «Акулы» втянули в ремонтный ангар, Наставник-Рабов и его джотоки приступили к тщательному осмотру судна

Строение двигателя не поддавалось осмыслению. Но Наставник и не ожидал, что будет легко. Первой задачей был разбор рабочих узлов и выяснение возможностей. Второй – пригодность для создания аналогов и серийного производства А после, удовольствия ради, можно было бы воссоздать картину принципа действия с помощью команды физиков.

Длиннолап провел первичную оценку деталей, определенно относящихся к гравитационным вращателям. Это лишь подтвердило подозрения Наставника, что мартышки научились строить сложнейшие гравитационные поляризаторы, позволявшие путешествовать на скорости, близкой к световой, и каким-то образом избегать воздействия смертелыю опасного «голубого сияния», пагубно сказывавшегося на любых кзинских двигателях.

Тогда все и по времени сходилось. Странные импульсы были засечены сенсорами «Носа Патриарха» пять лет назад. Все походило на серию тестов нового аппарата. А после, четыре и три десятых года спустя, испытательный корабль прибыл с разведывательной миссией. Все просто. Опасения Гррафа-Хромфи о технологиях, позволяюпшх миновать барьер скорости света, так и остались опасениями.

Несведущие в науке, вроде командора «Уха Шеррека», хотя и предостерегают остальных, сами склонны делать выводы прежде, чем хорошенько все взвесят. Сплетни о древней погибшей цивилизации, исследовавшей галактику еще до рождения самых ярких звезд, стали благодатной почвой для фантазий о сверхсветовых путешествиях.

Только пусти слух, что в сорока световых годах отсюда, на одной из обгрызенных метеоритами лун возле какого-нибудь красного гиганта, сохранились артефакты загадочной расы, и толпы кзинов ломанутся в поход, потратят жизнь на бесплодные поиски химеры. Чем древнее империя, тем притягательнее легенды, что ее сопровождают. Чем дольше империя лежит в руинах, тем внушительнее высоты, которых она, должно быть, достигла. В Наречии Героев для подобных фантазий имелось одно короткое слово: густой-лес-где-листья-пахнут-мясом. Всегда находились кзинти, предпочитавшие охотиться именно в этих зарослях.

Наставник обошел клетки, накормил проголодавшихся детенышей-приматов. Экспериментальная программа была безжалостно прервана недавними событиями, но животных следует кормить, несмотря ни на что. Смертельно уставший, он поплелся в тесную каюту, отталкивая Длиннолапа, которому хотелось поиграть в карты.

Он обвалялся в тальке, чтобы избавиться от грязи и запаха. Тщательно втер пудру в мех и завершил «душ» вакуумным массажером. Какое облегчение! Подоткнул под голову жесткую подушку и растянулся на койке. Ну а теперь пощекотать нервы увлекательным виртуальным приключением, чтобы забыться! Он нацепил инфоскопы на нос, слегка сбрызнув их маслом.

Удастся ли обнаружить, что такого вычитал Грраф-Хромфи, коль поддался этим «сверхсветовым предрассудкам»? Просматриваемые командором файлы были закрыты для доступа, что только усилило зуд любопытства. Наставник отдал голосовую команду: «Быстрее света», после, подумав: «Древние империи». Заранее готовясь к тысячам тематических статей, он просто приказал занести их в список отложенных и обратился к другой области: «Боевые приключения». А для полного набора – «Привлекательные самки». Ибо за эти годы даже позабыл, как кзинррет пахнут.

Приключение, которое он выбрал, оказалось дурной поделкой под названием «Прайд Героев жестоким штормом проносится по землям за границами Патриархата». Они сражались с гигантскими червями, загнавшими их в кристаллические руины цивилизации, зародившейся во Взрыве Творения, столь древней, что она погибла задолго до образования первых галактик. Главный червь уже готовился к нападению, желая отомстить за павших собратьев, как Герои попали в кристальную комнату, где и обнаружили великолепно сохранившееся устройство для мгновенного перемещения, угрожающе засиявшее, едва его коснулась лапа кзина.

Не удержавшись, Герои поддались искушению и были транспортированы в самый центр галактики, в темный, мерзлый мир, охраняемый гигантами. Великаны берегли Вселенную от существ, один вид которых убивал любого, кто на них смотрел, – столь прекрасны они были. Миновав трупы охраны, Герои углубились в мрачный лес и у поразительного по красоте водопоя обнаружили стройных, похожих на кзинррет самок. Тут кзины бросились друг на друга, в воздух полетели клочья меха, заклацали челюсти. Выжил сильнейший. Он-то и увел доставшийся ему великолепный гарем обратно в кристаллические развалины, где жил долго и счастливо, выходя на охоту в заливные луга, окружавшие его дворец.

Наутро Наставник начал осторожные расспросы самки-лейтенанта по поводу корабля. Для более радикальных мер и пыток она была еще слишком слаба. Нора повторяла только свое имя и ранг. Странный обычай. Обнаружилось, что она крайне привязана к образу младшей сестры, буквально зациклена, так что Наставник решил осмотреть ее личные вещи. Так и случилось, что его вниманием завладели пестрые иллюстрации брошюрки с комиксами. Датой выпуска числился январь две тысячи четыреста двадцатого года н. э. – то есть Наказания Эры. Приматы в пурпурных накидках дрались с разъяренным красным кзином, защищавшим стены захваченного монастыря Элвиса Пресли. Возле кулаков мартышек было написано: «Бум!», «Бац!» и «Ба-бах!»

Кое-что заставило его свериться с данными разведки в накопителе. Наставник не запоминал мелочей, но хронология приматов была хорошо известна благодаря своей экзотичности. Время отсчитывал ось от событий, когда мартышки казнили троих преступников на холме Голгофа, пригвоздив к стволам деревьев Отца, Сына и Деда, чтобы стервятники (птицы-падальщики) выклевали у каждого печень.

Таким образом, недавние события, за которыми наблюдали Первый и Второй Прайды» могли быть помечены датой «ноябрь две тысячи четыреста пятнадцатого года Наказания Эры». По непреложным законам физики любое событие в Солнечной системе, происшедшее позже, для альфы Центавра оставалось невозможным будущим, идущим вразрез с логикой принципа причинности.

Наставника заинтересовал закон об авторских правах в Мире Людей. Существовал ли на их планете пятилетний льготный период, допускавший плагиат, по истечении которого и могли вступать в силу авторские права? Джотоки между тем разобрали оплавленный блок управления. Все детали были промаркированы клеймом «Удача». Вы могли попасть в затруднительное положение, если не знали, что Удача – это колония приматов в одиннадцати с лишним световых годах от Земли и в тринадцати от альфы Центавра. Ну и о какой прибыли могла бы идти речь, если бы детали на планету-колыбель мартышки поставляли на «ковшах» или «тихоходах»?

Что ж, настало время для замаскированного под ненавязчивую беседу допроса самки-лейтенанта. Поэтому Наставник просмотрел копии отчетов Первого и Второго Прайдов на предмет невоенной тематики, которая бы помогла вывести женщину на разговор. Длиннолап существенно помог. Он обнаружил, что самке понравились сладкие ягоды, которые обычно добавлялись пятилапым рабам к порции листьев.

Наставник появился с креманкой мороженого, усыпанного ягодами. Нора все еще мучилась от высокой температуры и последствий сотрясения мозга, но уже могла в течение часа находиться вне восстановительной капсулы, разумеется посаженная на цепь.

– Мехоликий, когда форма вернется из чистки?

В ответ на высокомерие в ее голосе Наставник дернул губой, демонстрируя клыки, хотя и был совершенно спокоен. Принято стоически сносить оскорбления от кзинррет! Но он был смущен, поскольку не совсем понимал, как в таких ситуациях обходиться с разумными самками приматов. Оскал был только рефлексом.

– Понимаю. Ничего. Сэр! Со всем смирением я прошу дать мне любую другую, самую скромную одежду. Готова целовать вам ноги, если вы выполните мою просьбу.

Он надел инфоскопы и обратился к английскому вокодеру, плюясь и чередуя рычащие с шипящими.

– Я могу изменить схему биохимического контроля гормональной системы, чтобы твое тело покрылось шерстью, – произнес вежливый, деликатный голос электронного переводчика. И снова грубый:

– Темно-рыжие волосы, золотой отлив. Твоя голова. Наставник ненавидел переводчики. Но вынужден был признать свое поражение и позволил машине завершить его мысль.

– Мех вырастет густой и красивый. Я провел достаточное количество экспериментов, так что могу гарантировать успешный результат.

«Еще бы, при девяноста восьми процентах генов шимпанзе», – подумала Нора в смятении.

– Сэр! Мне кажется, та ваша пятирукая швейная машинка способна прострочить пару кусков зеленой ткани для меня, это займет совсем немного времени! Она ведь носит одежду. Почему не могу я? Прошу вас!

Устрашающий желто-рыжий великан, нечто среднее между баскетбольным центровым и блокирующим футбольным полузащитником, не понимал ни слова, но вежливо выслушал последовавший перевод, напоминающий визг и шипение сцепившихся кошек.

Поднял глаза, сообразив, чего хочет Нора.

– Да. Ливрея. Дам красно-зеленые подтяжки для… – он сверился с вокодером, – для локтей и коленей. Годится?

– Пожалуй, я съела бы еще мороженого, – простонала Нора.

Она уже обсудила с Длиннолапом наличие рыбы в лакомстве, и тот пообещал исправить промах. Он уже протягивал ей позолоченную чашу с ванильным мороженым в пурпурных точках. Стянул пару ягод, не удержавшись. Аргаментайн не возражала. Просто молча ела, порой нервно накручивая на палец прядь волос.

– Длиннолап петь «горячую десятку» две тысячи четыреста пятнадцатого года от казнь Христовой Банда. На английском говорю. Не пою. А теперь первое место Горячего Часа!

А что еще Наставник мог сказать? Он повторял слово в слово то, что слышал в записях человеческого радиовещания.

Облаченное в красно-зеленую ливрею существо, по сути настоящий квинтет, принялось петь перед нагой военно-пленной, прикованной к переборке цепями и поедающей мороженое где-то в недрах военного корабля. Она не догадывалась, что ведется косвенный допрос, что лишь из уважения к ее неокрепшему здоровью не применяются жестокие пытки. Что ответы крайне важны для кзина. Была ли она ясновидящей? Могла ли предсказывать будущее? Не расскажет ли она Наставнику-Рабов о событиях между две тысячи четыреста пятнадцатым и двадцатым годами, о которых разведка еще физически не могла предоставить никаких данных?

Пять голосов, конечно, не были человеческими, но искусно владели законами гармонического ряда, и каждое слово произносилось с завидной четкостью, хотя подобного акцента Нора в жизни своей не слышала.

 
Когда ночь холодна,
И на сердце тоска,
И ты так далека от меня…
 

Настоящий хит ее выпускного школьного года, когда двухгодичный курс в Военной академии значился лишь в детских мечтах. Захотелось плакать. Она сопротивлялась эмоциям, но это только усилило рыдания, едва слезы покатились по щекам. Чарли погиб. Погиб Пракит. Те молодцы в трюме, горящие желанием исполнить поручение и убить высокородного кзина, сгорели заживо. Миссия провалена. Память отца опозорена. И никаких идей, что делать с монстром семи футов роста, обхаживающим ее на пару с пятируким клоуном-хористом.

– Люди плачут, когда мороженое особенно вкусное, – соврала Нора, шмыгнув носом.

– Ягоды, тьфу, – отозвался Наставник.

– Надо меньше думать, – пробормотала Нора, размазывая слезы по лицу.

– Можно исправить, я делал эксперименты.

– Откуда вы знаете эти песни?

– Приматы не отключают радио.

– Вы здесь слушаете наше радио?!

– В час, который прошел, я смотрел человеческий голо «Пламя славы».

Нора перестала плакать и надменно рассмеялась:

– О да, кзинов там мочат пачками. Вы, гады, убили моего отца! А тот голо получил награду в номинации за лучшую постановку. Дух людей вам никогда не сломить!

Получил награду. Она все же предсказывала будущее. В ноябре две тысячи пятнадцатого «Пламя славы» был еще только представлен в списке номинантов на одну из шестнадцати наград.

– Плохая постановка, – хмыкнул Наставник. – Приматы в костюмах кзинов. Слишком медлительны. Неверные эмоции. Тошнит.

Но пусть лейтенант выговорится, даст волю своему гневу. Пока она злится, она прыгает, прежде чем думает. Еще трижды она предсказывала будущее.

Наставник уверился в своей правоте.

Он тут же сообщил о подозрениях Гррафу-Хромфи, несмотря на слишком большой для разговора временной интервал между «Гнездящейся самкой косоклыка» и флагманским крейсером Третьего Прайда.

Старого учителя новости порадовали. В обратном сообщении значилось: «Что ж, дряхлый Герой все еще способен распознать чужеродную вонь. Сверхсветовой двигатель существует. Но это серьезная угроза. Мы должны действовать быстро. Держите меня в курсе».

В просторном ангаре самоходного дока Наставник следил, как джотоки разрезают на части останки «Акулы».

Как это жалкое творение, теряющееся среди теней, сумело вернуть страх, от которого Наставник, казалось, избавился навсегда? Он прошелся по периметру мостков, рассматривая с высоты инопланетный звездолет, стараясь не выходить за границы локального гравиполя. Гормоны требовали удариться в панику. От Героя, жаждущего поставить на колени все человечество, остался жалкий котенок. Позабыты были сафари на слонах, вереницы рабов, несущих багаж и палатки, померкли образы шикарных кзинррет в паланкинах.

Днем он вернулся к лейтенанту Аргаментайн, поднял крышку медробота, разбудил самку и задал прямой вопрос:

– Вы пришли сюда быстрее света! – Это прозвучало как обвинение.

Она улыбнулась, не обнажая зубов. На бесшерстных щеках показались ямочки.

– Я в этом мало понимаю.

Ответ поверг кзина в ужас, и он ушел.

С такими технологиями приматы захватят Патриархат без усилий, ковыряясь в зубах после обеда Каждая кзинская система являла собой обособленное сообщество, существовавшее само по себе, обреченное на поражение, ибо звать на помощь и тем более ждать ее скорого прибытия бесполезно. Все разговоры о героизме… Это только пыль в глаза. Напыщенная болтовня. Если уж слепыш-младенец мог убить отца, то в условиях подобной противоестественности… Бежать! Пятая флотилия должна спасаться! Исчезнуть! Затаиться!

Ослушаться приказа – подписать себе смертный приговор. Этот принцип лежал в основе воспитания воинов. Но инстинктивно они были склонны отдавать себе другие приказы. Командир мог находиться в паре световых часов от места перестрелки, но исход боя все равно решали считаные мгновения. Стратегический центр на позициях в двух световых днях пути мало помогал в битвах, приносящих победу или поражение за несколько часов. Патриарх, владычествующий даже на отдаленных границах, отдавал приказ лишь единожды. После Герои действовали по ситуации, наказывая сыновьям наказать своим сыновьям отрапортовать, что миссия завершена.

Патриарх требовал повиновения, но кара Императора Света настигала каждого, кто сам себе не командир штаба

Внутренний командир штаба Наставника приказывал оставить позиции. «Как я могу быть таким трусом?» Он уже думал, что победил свое малодушие. Столько усилий! В отчаянии он припомнил слова Гррафа-Хромфи, брошенные им невзначай: «Бежать от исполнения долга – это трусость, но спасаться, помня о необходимости выполнить долг, – так поступит только Герой!» Командор и не догадывался, сколь глубокая мудрость заключалась в этой фразе; он словно обронил семечко, которое позже взошло на благодатной почве разума Наставника. Может быть, Хромфи не сочтет бегство в сложившейся ситуации таким уж преступлением? От мысли, что у него может появиться союзник, Наставнику дышалось легче.

Еще дед клялся: куда бы он ни бежал, всегда помнил о долге. Оказавшись в передряге, он победил страх, только когда на него напала собственная добыча.

Коротышка-Сын Чиир-Нига выбрался на поверхность Хссина лишь потому, что больше негде было спрятаться. У каждого входа в город поджидали враги.

Маленький двигатель среди обломков человеческого кораблика оказался вдруг единственной ценной вещью на весь Патриархат. На его защиту Пятая флотилия должна встать горой. И если сотни тысяч Героев при этом сложат головы, даже тогда жертва не будет достаточной. Да, он мог бежать, но ничего геройского в бегстве без двигателя нет.

Ко времени, когда док вернулся в Третий Прайд, лейтенант Аргаментайн была готова к переселению в клетку. Впрочем, ягоды в мороженом не очень помогали. Самка сделалась раздражительной, едва оказалась в отсеке с людьми-рабами, а потом и вовсе впала в ярость, увидев детей-сирот, хотя только трое остались без еды, да и клетка у них была просторная…

– Чудовище! Это же дети! Просто дети!!!

Она ринулась на кзина. Чтобы защититься, ему пришлось схватить ее за плечи и поднять. Мало помогло: удары были точные и продуманные. В конце концов, Нора ведь прошла курс полной боевой подготовки! Он оттолкнул ее в сторону. Бешеная кзинррет! Разве он пожирает ее котят у нее на глазах?!

Чтобы утихомирить разбушевавшуюся самку, Наставник поступил, как и полагается любому самцу: отдал ей детенышей, поместил всех в общую клетку и оставил в покое.

Любопытно, как быстро она успокоилась. Позабыла о ссадинах и переключила все внимание на подопытных малышей. Наставнику это понравилось. Прекрасная особь для разведения породы. Клетка для всего выводка оказалась тесноватой, но он ничего не успел с этим сделать, поскольку его отвлек срочный вызов.

У кзинов есть поговорка «Беда не тычет пальцем, а бьет лапой наотмашь».

Операторы сенсоров засекли еще три вспышки гравитационного пульса со всеми признаками сверхсветового движения, но на дистанции, слишком отдаленной для перехвата. Сообщалось также о появлении флота приматов-варваров в районе Змеиного Клубка. Грраф-Хромфи задал прямой вопрос: «Может ли человеческая система использовать сверхсветовую технологию в переправке боеприпасов для флота мятежников?»

Позже от Траат-Адмирала пришли тревожные, не сулящие ничего хорошего распоряжения, спровоцированные событиями уже двухдневной давности.

Хромфи собрал срочную инфоскоп-конференцию для всех офицеров Третьего Прайда. Он не требовал, чтобы они прибыли в лекторий. Не требовал даже безоговорочного кворума. Ко времени, как подключился Наставник, горячее обсуждение было в самом разгаре, и, хотя он не мог ощутить запахов, он почти воочию наблюдал, как колышется в воздухе тяжелая волна агрессии. Едва нацепив инфоскопы, Наставник столкнулся с пятью воителями, оскалившимися друг на друга и готовыми вот-вот сцепиться.

Машинально он выпустил когти, хотя рядом никого не было.

Ко всеобщему удивлению, Хромфи не стал анализировать атаку людей, воодушевленных новыми возможностями. Он будто сошел с ума. Пустился в напыщенные, пафосные речи о мифических воителях, восставших из пелены забвения и атакующих Пятую флотилию со стороны Змеиного Клубка. Громыхал о сверхспособностях кзинского разума и сверхтехнологиях. Неистовствовал по поводу предателей с Дивной Тверди. Рычал о временах странного «циклопического террора». И призывал Героев быть отважными в последней битве.

Он уже отдал приказ о передислокации всего Третьего Прайда на боевые позиции у альфы Центавра. Командор вел своих воинов на подмогу Траат-Адмиралу. Пока Наставник в совершенном смятении внимал Хромфи, Хрит-Старший-Офицер отдал приказ направить «Гнездящуюся самку косоклыка» к звезде. Не такой стратегии обучал их Чуут-Риит.

Они едва не прыгнули, не задумываясь о последствиях. Ярость сделала их безумцами.

Наставник тоже не думал. Просто сорвал инфоскопы и бросился в ангар, где приказал немедленно спустить «Цтиргор» с верхних стапелей. Длиннолап и Шутник вскарабкались по мосткам и освободили корабль, подтралив к шлюзу.

– Вы взволнованы, хозяин!

– Старый вонючий колтун собрался всех нас прикончить! Хочет, чтобы и ты, и я погибли! Собрался с лихвой выплатить Патриарху долг!

Длиннолап замер, поверженный в ужас яростью Мягкого-Желтого.

Наставник-Рабов пересек все небо, чтобы оказаться на «Ухе Шеррека», теперь бросавшем гигантскую антенну посреди мрачного безмолвия – свою антенну! Свою силу! Стиснув зубы, он проверял комлинк на «Цтиргоре».

Зачем Хромфи так поступал? Думай, прежде чем прыгать. Выбрал ли командор такой девиз, потому что в глубине души всегда помнил о собственной горячности, о том, что его рефлексы куда быстрее мыслей? Не одергивал ли он себя все эти годы от бездумных действий, каждый раз заставляя вспомнить нехитрое правило?

Офицер связи хорошо знал Наставника, знал о его теплых отношениях с Гррафом и все же до последнего пытался отговорить от затеи. Наставник остался непреклонен, но когда Хромфи узнал, где он, то немедленно вызвал в командный центр:

– У меня к вам вопрос насчет военнопленной. Вы не замечали, что она ведет себя, будто загипнотизированный раб?

– Никак нет, господин! Она колотит меня со всей яростью.

Глаза Хромфи светились безумным светом.

– Этим утром вы почуяли зов долга, это священное откровение, призывающее вас подчиниться и исполнить предназначение?

– Вы о будильнике?

– О Рабовладельцах! О расе зеленых чешуйчатых монстров-циклопов!

– Господин! Я здесь, потому что сверхсветовой двигатель – это единственное, что у нас есть!

– В самом деле? И что дальше? – рявкнул Грраф. Наставник пришел в бешенство. Неужели это ископаемое не понимает?!

– Мы бросаемся в атаку без малейшей мысли в голове! Думай, прежде чем прыгать! Помните?! Мы должны доставить двигатель на центральную планету!

Командор тут же оскалился и угрожающе, знакомо пригнулся.

– Вздумал насмехаться! – пророкотал он. – Кидаешься моими собственными словами, ты, сопляк, зарезавший отца!

Забеспокоившись, обернулся Второй-Офицер: не пора ли прийти на выручку командору? Хромфи был страшен.

– Жалкий котенок, ты все пропустил мимо ушей! Да что ты знаешь о древних империях, оружии и войне?! Ничего!!!

Наставник уже пожалел о своей дерзости и принял как можно более безобидную позу:

– Я никогда не разбирался в мифологии так хорошо, как вы, великий.

– В мифологии?! – горестно воскликнул разъяренный Грраф. – Триста двадцать лет назад безмозглые мартышки нашли и пробудили одного из этих одноглазых монстров! По-твоему, это мифология?!

– Я только рад, что мой лорд интересуется полками с древними сказаниями в мюнхенской библиотеке.

«Зачем я дразню его?»

Наставника пугал ужасающий приступ гнева, который он спровоцировал. Командор был столь же зол, сколь и безрассуден.

Он наматывал круги, смертельно опасный, извергая громовые звуки:

– Они наткнулись на этот кошмар и освободили монстра из животного любопытства, но он завладел их умами, сделал все человечество послушными вассалами! Они оказались под гипнозом, но мартышки – существа взбалмошные и везучие. Заманили циклопа обратно в капсулу и включили режим стаза. И что же сделали потом? Поместили в музей. Остолопы! Назвали Морской статуей!

Хромфи резко отвернулся и плюхнулся в кресло, разразившись яростным рыком и плевками над панелью управления. Потом, успокоившись, вновь заговорил:

– Вот вы твердите об этом сверхсветовом двигателе. Откуда, по-вашему, он взялся? Вы видели технику приматов. Уничтожили тот жалкий «ковш». Оснащали поляризаторами их «горелки». Разве могут эти существа создать что-нибудь действительно грандиозное? Открыть рецепт путешествий за световым барьером? Нет. Но, исследовав артефакты на планетах собственной системы, мартышки пришли к выводу, что Рабовладельцы знают секрет сверхсветовой скорости. Это вроде головоломки В'ккая. Но на этот раз я способен уложить все части верно. Приматы вновь пробудили Морскую статую, их единственный шанс противостоять Патриархату. Древний монстр помог построить сверхсветовые звездолеты. И теперь он здесь, в Змеином Клубке. Я чую его мысли, и мои Герои чуют. Потому что этот разум поставит на колени нашу расу! Если бы вы поменьше спали, то поняли бы, о чем я!

Потрясающая способность убеждать. Способность страшная. Но не глупо ли верить в истории, рассказанные пять поколений назад представителем расы, почитающей за честь врать при любом удобном случае?! Один глаз и зеленая чешуя! Да неужели!

– Господин! Я здесь, чтобы просить позволения доставить человеческий двигатель на столичную планету.

Хромфи грузно поднялся, подошел к Наставнику вплотную. Нос его утыкался тому в лоб, да и в плечах старый кзин был гораздо шире.

– Прошение отклонено. Думаете, удастся вам куда-нибудь вообще попасть, если мы не остановим угрозу? Он одной лишь мыслью сдернет вас с небосклона и бросит, хныкающего, в прах.

Страх всепоглощающ. Никогда прежде Наставник не бросал вызова. Никому. Ни отцу Чиир-Нигу, ни Водящему-За-Нос, ни Смотрителю-Джотоков, ни другу Ссис-Капитану. Всюду он демонстрировал покладистый, мягкий нрав. Исполнял любые приказы Хромфи и офицеров рангом выше. И сейчас был склонен именно лестью заставить командора дать добро.

– Господин! В своей безграничной мудрости вы призывали думать, прежде чем прыгать…

Грраф ударил когтями в грудь нахального кзина, пропоров до мяса камзол:

– Думаешь, позволю тебе смыться, когда остальные отправляются на верную смерть, Пожиратель-Травы?! Только Герои, готовые сложить головы в сече, имеют право браться за подобные миссии! – Командор сделал знак двоим охранникам. – Не могу прикончить этого труса. Доставьте его назад на «Самку» и закройте в гибернаторе. Он погибнет с остальными. Но если мы выживем… Тогда я с ним сам разберусь.

Лорд-командор обнаружил, что запах презренного страха, разлитый на мостике, невероятно стоек.