Текст книги "Закоулок убийц"

Автор книги: Дональд Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10

Выйдя от Тедди на свежий воздух, я остановился и, нащупав рукой хрустящие бумажки в кармане, попытался сообразить, продешевил ли я или напротив – ободрал девчушку как липку. Текущих расценок я не знал – Мак не удосужился проинструктировать меня, сколько берет “Хлыст” Петрони за свои услуги. Видимо, ему просто не пришло в голову, что кому-то захочется нанять меня как Петрони.

Я потряс головой, поправил шляпу и зашагал к машине. Приблизившись к ней, я различил на переднем сиденье чей-то силуэт.

Некоторое время я просто стоял, обиженный и разочарованный. Мне казалось, что я выразился достаточно ясно. “Если я наткнусь на кого-то из его людей, я выстрелю первым, без предупреждения”.

Скверное дело. Возможно, я сглупил или погорячился, произнеся эту угрозу, но в нашей организации слов на ветер не бросают, невзирая на последствия. Уж Маку-то следовало бы знать, что я не блефую. Я медленно потянулся за револьвером Алана, уже во второй раз за этот вечер. При этом я вплотную приблизился к углу дома, чтобы получить упор для руки с оружием. Как правило, один раз вы можете стрелять достаточно спокойно, даже в такой час ночи и даже из такого громкого револьвера, как тупорылый полицейский “смит-вессон” 38-го калибра. Некоторые могут проснуться, другие даже привстанут и прислушаются, но, если ничего больше не услышат, то скорее всего не станут вылезать из постелей и проявлять лишнее любопытство.

Я внимательно изучил линию огня. С моей стороны никаких препятствий для полета пули не было. За свой автомобиль я не опасался – попавшая в голову жертвы пуля причинить ему существенного ущерба не могла, – а чужие машины меня не волновали. Я отвел назад курок до полного взвода и совместил прямоугольную мушку с квадратной прорезью прицела. В то же мгновение человек, сидевший в моей машине, повернул голову и нетерпеливо посмотрел в мою сторону, словно недоумевая, какого черта я так копаюсь.

Я медленно выдохнул и осторожно ослабил давление на спусковой крючок. Передо мной сидел пухленький и жизнерадостный мистер Уильям Оркатт из семейства аннаполисских Оркаттов, известный в своем кругу как Билли.

Признаться, когда я прятал револьвер, моя рука немного дрожала. Я быстро прошагал к машине. Завидев меня, он открыл дверцу.

– Мистер Петрони...

Я схватил его за шкирку и выволок из машины.

– Я хотел с вами поговорить, мистер Петрони. – Он встряхнулся. – Я хотел вам сказать...

Он замялся, явно чем-то смущенный. Я терпеливо ждал. Внешность довольно приятная, разве что мягкотелый, да и похудеть бы немного не мешало. С такой фигурой ему только плавать и оставалось. Впрочем, в ту минуту я не думал о его фигуре; я пытался представить, во что могла превратиться его голова с короткой стрижкой после моего выстрела.

– Что ты хотел мне сказать, сопляк? – Мой голос прозвучал слишком хрипло, чересчур хрипло даже для отъявленного головореза Петрони.

– Я хотел, как бы лучше выразиться, просить вас держаться подальше от мисс Майклс. – Билли запнулся, но я промолчал, и он быстро затараторил: – Она сейчас мечется. Она мне сказала... Впрочем, это не важно.

Вбила себе в голову совершенно бредовые мысли. Но я бы не хотел, чтобы вы этим воспользовались... Она такая очаровательная девушка, и за ней должен кто-то присматривать.

– И ты назначил на эту роль себя? Оркатт смущенно прокашлялся.

– В некотором роде – да. После того, как возле полицейского участка Тедди настаивала на разговоре с вами, я понял, что она что-то замыслила. Я... – Он приосанился и расправил плечи. – Я не позволю, чтобы она поломала свою жизнь, связавшись с бандюгой и гангстером, мистер Петрони. Она просто сумасбродная девчонка; она сама не понимает, что говорит. Мне кажется, она любит строить из себя слишком взрослую. Держитесь от нее подальше, Петрони.

– Да, – кивнул я. – Подальше. Разумеется. Я ударил его без замаха. Резко, ниже пояса и без предупреждения. Оркатт свалился, схватившись обеими руками за живот, а сзади послышались шаги. Я развернулся, готовый нанести удар, но увидел перед собой Тедди Майклс в голубой пижаме. Она осторожно, как и была босиком, приблизилась к нам и посмотрела вниз. Оркатт приподнялся на четвереньки; его мучительно рвало.

– Зачем вы это сделали? – спросила Тедди. Упрека в ее голосе я не услышал – только любопытство.

– Захотелось, – отрезал я. Мне не хотелось пояснять, что я мстил мозгляку за то, что едва не прострелил ему голову. Она могла бы не понять. Я и сам не был уверен, что понимал себя.

Тедди хихикнула.

– Как он нелепо выглядит, да? Бедняжечка. Я слышала, что он вам сказал. Забавно, что ему вдруг вздумалось защитить меня.

– Да, забавно, – сказал я. – Когда он очухается, помоги ему умыться и отправь домой. Я позвоню завтра. Спокойной ночи.

Когда я гнал оттуда на машине, в ушах звенел голос Мака: “Мне приходилось наблюдать, как меняются люди, которым их профессия дозволяет безнаказанно убивать”. Тогда я посмеялся, а вот теперь вынужден признать, что дважды за одну ночь едва не убил человека, даже не удосужившись сперва выяснить, кто он такой. “Через некоторое время, – сказал Мак, – способность к объективному анализу притупляется, поскольку человеческая жизнь перестает представлять для них ценность”.

Я едва не убил двух мужчин и умертвил одну женщину. Во всяком случае, Джин умерла, и я больше не был уверен, что моя рука и в самом деле не дрогнула. Возможно, как выразился Мак, подсознательно я хотел, чтобы она дрогнула...

Я завернул к отелю, получил номер и отослал коридорного, дав ему на чай. Открыв чемодан, который он оставил у изножия кровати, я поморщился при виде нестрого шмотья Петрони. Повертев в руке серебряную фляжку, я прогулялся в ванную и принес в комнату стакан, но в последний миг передумал. Ну его к черту, решил я, ведь никогда еще выпивка не поднимала мне настроение. Я завинтил крышечку и швырнул фляжку в чемодан. Зазвонил телефон. Я взял трубку.

– Мистер Питерсон? – спросил женский голос. – Мистер Питерсон из Чикаго?

– Мне очень жаль, – отрывисто ответил я. – Я из Чикаго, да, но фамилия моя Питерс, мадам. Джеймс А. Питерс.

– Ах, извините. Мне, право, очень жаль. Я вас не разбудила?

– Нет, все нормально, мадам.

Я положил трубку. Как вы поняли, звонок был кодовый. У звонившей был выбор из шести фамилий. “Питерсон” означало, что мне следовало найти безопасный телефон и связаться с Вашингтоном. Я не стал мучиться вопросом, как Мак разыскал меня. В конце концов, он знал, что я должен был встретиться с Тедди Майклс, местонахождение которой тайны ни для кого не составляло, а по пути сюда я не особенно следил, увязался ли за мной “хвост”. Вопрос стоял лишь – следует ли мне позвонить Маку и узнать, как обстоят дела, или гордо закусить удила и действовать на свой страх и риск.

Ни особой гордости, ни радости от того, что вырвался на свободу, я не ощущал. Поэтому, спустившись в вестибюль, я уединился в телефонной будке и набрал до боли знакомый номер.

– Эрик, – представился я, услышав голос Мака.

– Желтый “кадиллак” с двумя дверцами, мужчина за рулем, – без обиняков заявил он.

– Не знаю такого.

– А следовало бы. По словам моего человека, он следовал за тобой по пятам всю дорогу от самого мотеля, где остановилась эта девушка. Оружия мой человек не разглядел, но это ничего не значит.

– Да, сэр.

– Я получил твое послание.

– Да, сэр?

– Независимость, говорят, качество положительное, но мне больше по душе дисциплина. Я бы хотел с тобой позднее поговорить на эту тему.

– Да, сэр.

– Полагаю, что твое нынешнее поведение можно квалифицировать как искупление греха. Даже, допуская, что ты виновен, хотя ты это отрицаешь, твой поступок относится к разряду сентиментальных.

– Да, сэр.

– Сентиментальность в нашем деле – редкость. – Голос Мака звучал сухо, как воздух в Мохавской пустыне. – Возможно, Джин оценила бы твой рыцарский жест по достоинству. Поскольку ты, судя по всему, располагаешь какими-то уникальными сведениями, то можешь продолжать действовать дальше, если считаешь себя в силах... Что ты сказал?

– Ничего, – ответил я. – Ничего, сэр.

– Что предложила тебе юная Майклс?

– Я подрядился на то, чтобы тайком ухлопать миссис Луис Ростен. Две с половиной тысячи сразу и еще столько же по выполнении. Пока мне вручили всего пять сотенных, а остальное получу завтра после того, как Тедди побывает в банке.

Мак замолчал. Именно на это я и рассчитывал. Наконец он спросил:

– Что ты задумал?

– Кажется, мы уговорились, что вопросов мне не задают, – напомнил я.

– К данному делу это не относится. Не можешь же ты...

– Не могу? – переспросил я. – Разве изобретение доктора Майклса утратило свою важность? В последний раз меня уверили, что судьба всего мира висит на волоске.

– Но... – Я услышал, как на другом конце провода Мак сглотнул. Возможно, подумал, что я пытаюсь его поддеть или уязвить. Я и сам не мог понять – так ли это на самом деле. В конце концов, Мак решил со мной не связываться.

– Очень хорошо, – сказал он. – Действуй, как считаешь лучшим.

– Спасибо, сэр, – с чувством сказал я. – Но вот как быть с моей усталостью? И с комплексом супермена? – Ладно, хватит. Я решил, что это ребячество. – Мне нужны все сведения про Теодору Майклс, Уильяма Оркатта, Робин Ростен и Луиса Ростена. А также про шхуну “Фрейя”. Да, еще про Ника, который нанялся на “Фрейю” матросом. Устроите?

– Думаю, что всеми нужными сведениями мы располагаем. Чуть позже я переключу тебя на девушку, которая зачитает данные из досье. Что-нибудь еще?

– Только одно. Здесь был какой-то частный сыщик из Нью-Йорка – имени и фамилии я не знаю, – который начал было работать по заданию мисс Майклс, но его отвадили.

– Его отвели в сторонку люди с весьма представительными документами и объяснили, что в это дело разумнее не соваться.

– По-моему, это глупо, – заявил я. – Было бы куда разумнее позволить ему соблюдать хотя бы видимость работы и посылать ей липовые отчеты. Теперь же девчонка вышла на тропу войны. Впрочем, возможно, это и к лучшему. Поможет нам разворошить осиное гнездо.

– Да. Только предпочтительно, чтобы вместе с гнездом вы не разворотили всю стену. Эрик!

– Да, сэр?

– Говоря о докторе Майклсе. Не забывай, что он чрезвычайно ценный человек. Хотя тебе предоставлены определенные полномочия, это вовсе не означает, что ими непременно следует воспользоваться. Сегодня вечером я встречался с весьма высокопоставленными особами, которые...

Я перебил его:

– Они хотят, чтобы он молчал или нет? Мы ведь не береговая охрана и не армия спасения, черт возьми! – У меня один шанс из тысячи добраться до этого парня, а даже в том случае, если мне это удастся, времени наверняка будет в обрез. Хорошо, если секунд десять. Решайте – действую я или нет? Послышался вздох. Потом:

– Да. Действуешь.

Чуть поколебавшись, я спросил:

– Как Алан, сэр?

– С ним все в порядке.

– Ну, разумеется, – кивнул я. – Хорошо, сэр, дайте мне поговорить с девушкой, которая выложит мне всю подноготную этой компании. Значит, желтый “кадиллак”?

– Совершенно верно. Будь осторожен, Эрик. Звони, когда можешь. – Чуть помолчав, он добавил: – Что касается дисциплины...

– Сэр?

– Все будет зависеть от того, кто из нас окажется прав, Эрик. – Мак аккуратно откашлялся. – Я имею в виду здравый смысл.

Глава 11

Когда, получив нужные сведения, я вышел из отеля, небо на востоке едва заметно порозовело, предвещая скорый рассвет. Ни одного желтого “кадиллака” я не увидел. Мне оставалось только надеяться, что мой преследователь еще даст о себе знать. Я зашагал пешком по дороге. Возможно, с точки зрения здравого смысла можно было придумать план получше, но мне так хотелось спать, что было не до особых выкрутас. Мне уже не терпелось заварить хоть какую-нибудь кашу, ввязаться в драку, пусть она даже сопровождалась бы пальбой из автоматического оружия и швырянием гранат. Пора мне уже показать им, что я хорош не только в роли охотника.

“Искупление греха”, так выразился Мак. Можно считать, он выдернул ковер у меня из-под ног, а точнее – наоборот, оставил меня стоять на нем. Он не дал мне ни малейшего шанса, чтобы пойти на попятный. Иными словами, если я сам высунулся по самую шейку, Мак вместо того, чтобы одним махом снести мне голову с плеч, вытянул меня еще дальше, да еще и повязал вокруг шеи розовую ленточку...

Усталый или нет, довольный или удрученный, я назвался груздем, и, стало быть, у меня не оставалось иного выхода, как залезть в кузов. Теоретически я продолжал с того самого места, где до меня работала Джин. На деле же я и близко не добрался к этому месту и даже не представлял, где его искать. Если верить Джин, незнакомый приглушенный голос по телефону пытался установить с ней контакт; кого-то эта пьющая и разочарованная женщина, не слишком надежный член нашей команды, привлекла настолько, что ее начали прощупывать и даже установили в комнате подслушивающие устройства. В моем распоряжении была только чокнутая девчонка, точившая зубы на красивую и статную любовницу своего пропавшего папаши.

Мне остро недоставало действия. Или двенадцати часов сна. Или месяца на солнце с женщиной по имени Гейл. Я решил, что сейчас не время об этом думать. И, тем не менее, когда рядом со мной притормозил желтый “кадиллак”, думал я именно об этом. Я остановился. Дверца “кадиллака” приоткрылась, и я увидел загорелую и привлекательную физиономию Луиса Ростена.

– Подсаживайтесь, мистер Петрони, – пригласил он. – Я уже давно вас ловлю. Мне нужно поговорить с вами.

Я пожал плечами и забрался внутрь. “Кадиллак” плавно снялся с места и покатил. Что ж, хоть какое-то действие, подумал я. Привалившись плечом к дверце, я разглядывал Ростена, прикидывая, не может ли он оказаться таинственным незнакомцем, беседовавшим по телефону с Джин. Его нерешительный и расхлябанный вид вполне мог оказаться напускным – как, кстати говоря, и донкихотская удаль Оркатта. Впрочем, насколько я мог судить, то же самое в полной мере относилось и к аристократическому высокомерию и безразличию миссис Ростен, а также и к кровожадному пылу хорошенькой малютки Тедди Майклс.

– Я угощу вас чашечкой кофе, – предложил, Ростен. – Только давайте съедем с шоссе... При данных обстоятельствах будет лучше, если нас не увидят вместе.

Я недоуменно пожал плечами.

– Каких еще обстоятельствах? Мне скрывать нечего.

– Кроме убийства, – быстро сказал Ростен. Трудно было даже думать о смерти Джин как об убийстве, но Петрони должен был думать именно так.

– К чему это вы клоните, мистер? – недобрым голосом спросил я. – Разве легавые меня не отпустили?

– Не надо! – поморщился Ростен. – Дело в том, Петрони, что я не слепой и голова на плечах у меня есть, хотя моя жена и считает иначе. Вас трудно с кем-нибудь перепутать. Если бы не я, вы бы вчера попали в серьезную беду. Вот и все, что я хотел сказать.

Я смерил его вызывающим взглядом.

– Окей, – сказал я. – Вы меня видели, но промолчали. И что из того? На что вы рассчитываете? Я вам не позавидую, если вы попытаетесь изменить свои показания. Полицейские с вас три шкуры спустят.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – покачал головой Ростен. – Я не шантажист. И у меня даже в мыслях нет изменить свои показания. Погибшая женщина для меня ничего не значила; пиетета к закону и правопорядку я тоже не питаю. Однако мне любопытно. Чего ради мисс Майклс вздумалось солгать и выгородить вас? Она вас прежде знала?

Я ответил:

– Она моя пропавшая сестренка. Мы воссоединились после долгой разлуки. Не могла же она послать на электрический стул родного брата!

Ростен недоверчиво покосился на меня, а потом вежливо хмыкнул, давая понять, что оценил шутку.

– Ха-ха. Ладно, не важно. Главное – благодаря ей я разыскал вас. Я догадался, что после случившегося вы рано или поздно попытаетесь встретиться с ней. Мне оставалось только придумать предлог, чтобы улизнуть от жены, и без помех наблюдать за мотелем. Главное, чтобы жена ничего не заподозрила.

– Еще бы, – согласился я. – Не то она подумала бы, что вы увиваетесь за молоденькой красоткой.

Ростен испуганно встрепенулся, как будто услышал что-то неожиданное. Потом снова рассмеялся, несколько нервозно.

– Ха-ха! Да, это тоже верно. Тем более, что Тедди, мисс Майклс, довольно привлекательна. Такие миниатюрные и женственные девушки бывают порой совершенно очаровательны, вы не находите?

Я мысленно представил себе эту миниатюрную женственную девушку, которая, устремив на меня невинный взгляд, кротко спросила: “Сколько вы возьмете за то, чтобы наехать для меня?” Впрочем, я не собирался разочаровывать Ростена, коль скоро он клюнул на кукольный облик Тедди.

– Раз вы так считаете, – спросил я, – не лучше бы вам жениться на такой девушке?

– Возможно.

– С другой стороны, – не унимался я, – богатые женщины бывают порой еще более очаровательными. Ростен расхохотался.

– Если вы пытаетесь меня разозлить, Петрони, то попусту тратите время. Разумеется, моя жена богата. Дьявольски богата. И ни для кого не секрет, что я женился на ней ради денег – если бы не богатство, я бы к ней на пушечный выстрел не подошел.

– По-моему, миссис Ростен весьма привлекательная женщина.

– Это она-то привлекательная? Господи, вы знаете, каково жить с привлекательной женщиной, если у нее миллионное состояние и вдобавок железная воля?

– Нет, – честно признался я. – Не знаю. Мне подобных предложений не поступало.

– Я по натуре человек чувствительный, – сказал Ростен. – Даже порой сентиментальный. А она... Она крайне жестока, Петрони. Ужасная женщина – хищная, эгоистичная, жадная. Патологическая собственница. Однажды она застрелила ребенка – мальчонку, который ночью забрался к нам в дом и стащил серебряный подсвечник. Я только стоял и смотрел, как она заряжает тяжелый дробовик – она обожает охоту, – прицеливается из окна и подстреливает парнишку, как кролика. Когда мы выбрались в сад, мальчик был мертв. Заряд разнес его буквально в клочья. Кошмарное зрелище!

– Что ж, воры тоже рискуют, как и любые другие правонарушители. Да, занятная личность ваша супруга.

– Странно слышать такое от вас. Для вас, по-моему, человеческая жизнь тоже значит немного.

Ну точь-в-точь то же самое, что сказал мне Мак. Пусть, в отличие от Мака, Ростен адресовал эти слова “Хлысту” Петрони, а не Мэтту Хелму, особой симпатии к нему я не почувствовал.

– Во всяком случае, я бы не посоветовал какому-нибудь несовершеннолетнему недоумку красть у меня серебро, – огрызнулся я. – Если бы оно у меня было. А как объяснила случившееся сама миссис Ростен?

Ростен поморщился.

– Она сказала: “Не могла же я позволить ему унести любимый подсвечник моей прабабушки Сэндмен”.

– Значит, ей удалось отвертеться? – спросил я. – Впрочем, чего я спрашиваю – она же не в тюрьме.

– Разумеется, она отвертелась, – хмуро сказал Ростен. – Ей все сходит с рук. Кроме одного раза, разве что. Однажды она пыталась оказать вооруженное сопротивление федеральному правительству – с помощью того же дробовика, кстати говоря.

Они хотели отщипнуть кусок ее родовых земель на побережье залива. Для нужд военно-морского флота, кажется. Но тогда дело закончилось миром. Они сумели убедить ее не открывать стрельбу. Доказали, что она выставит себя в смешном виде, а она больше всего на свете боится показаться смешной. Что ж, кажется, мы приехали. – Он затормозил. Я увидел небольшую забегаловку – скорее даже “заезжаловку”, поскольку официантки принимали заказы и снаружи, лавируя между машинами.

– Если хотите, мы можем попросить, чтобы кофе подали прямо сюда, – предложил Ростен.

– Не возражаю.

Я заказал подошедшей девушке кофе с пончиком. Ростен попросил черный кофе и проводил удалившуюся официантку жадным взглядом. Ее задик, туго обтянутый лиловыми брючками, и впрямь выглядел соблазнительно. Ростен невольно облизнулся.

– Я... У меня есть для вас предложение, Петрони, – сказал он.

– Знаю, – ухмыльнулся я. – Вам это встанет в пять кусков. Два с половиной сразу, остальное – по выполнении. Наличными. Купюрами не больше сотни. Хотя лично я предпочитаю двадцатки и полусотни.

У Ростена отвалилась челюсть. Видя его изумление, я понял, что не ошибся. Прежде чем он успел прийти в себя, вернулась официантка. Спереди ее прозрачная я блузка выглядела даже более привлекательной, чем брючки, но Ростену было уже не до нее.

– Принесите мне еще сливки, мисс, – попросил я и подождал, пока девушка удалится. Потом повернулся к Ростену. – Ступайте в банк после открытия, – сказал я. – Не спешите, можете выбрать удобное время в течение сегодняшнего дня. Две с половиной тысячи использованными купюрами. Местность вы знаете – сами выберете, где нам лучше встретиться так, чтобы нас не увидели вдвоем. Лучше всего после наступления темноты. Надеюсь, вам не нужно напоминать, что желательно не привести за собой “хвоста”. Нам ведь не нужны свидетели, верно, мистер?

Ростен проводил глазами пончик, который я отправил в рот, потом облизнул губы и хрипло выдавил:

– Я... Я не знаю, о чем вы говорите. Я не... Вы, должно быть, меня не поняли. Я не хотел...

– В чем дело, приятель? – грубо осадил его я. – Дорого, что ли? Вы же заработаете на этом деле миллион – что для вас жалкие пять тысяч?

– Миллион! – Ростен прокашлялся, потом снова заговорил, уже более уверенно: – Послушайте, мистер Петрони, я боюсь, мы с вами говорим о разных вещах. Я хотел предложить вам...

– Убить вашу жену, – закончил я за него. Ростен побледнел и испуганно завертел головой по сторонам. Я даже подумал, что он сейчас прижмет палец к губам. Наконец он открыл рот, но не сумел произнести ни слова.

– Ладно, не тяните кота за хвост, – ухмыльнулся я. – Вы солгали полиции на мой счет. Чего ради? Почему, зная, что я убийца, вы спасли меня от тюрьмы? Потом потратили уйму усилий, чтобы разыскать меня – причем тайком от жены. Зачем? Вы сами признались, что женились на ней только ради денег. Нажаловались, какая она страшная и жестокая. Черт побери, она ведь тоже убийца! Следовательно, заслуживает смерти. Вы ведь именно к этому клонили, верно? Пытались оправдать свою последующую просьбу. С какой еще стати вам вздумалось меня разыскивать? Я ведь водопроводов не чиню, мистер, домов не крашу и машин не мою. В полиции вам четко объяснили, чем я занимаюсь.

Логическая цепочка выстроилась вроде бы неплохая. Не мог же я сказать ему, что догадался о его намерениях, потому что кое-кто его опередил, обратившись ко мне с аналогичной просьбой. Совпадение? Возможно. С другой стороны, если оставить на виду заряженный пистолет без присмотра, подобная мысль может посетить не одну голову. А для этих людей я и был таким оружием, ниспосланным, как они, должно быть, думали, самим провидением.

Ростен по-прежнему молчал. Я сказал:

– Ладно, считайте, что мы договорились. Где нам лучше встретиться?

Он снова облизнул губы.

– Есть тут на побережье одно местечко, – сказал он. – Небольшая пещерка. Ее называют гротом Мейсона...

– Покажите на карте, если она у вас есть, – попросил я. Карта нашлась. Я спросил: – Когда вы можете раздобыть деньги?

– Я... Сегодня мы приглашены на вечеринку. На коктейль к Сэндменам. Я не знаю, смету ли потом освободиться.

– Попробуйте, мистер. Задаром я не работаю. А что у вас до вечеринки? Попробуем рискнуть и встретиться при дневном свете.

– Хорошо. – Язык Ростена снова выполз наружу и удостоверился, что губы до сих пор на прежнем месте. – Будь по-вашему. В половине пятого у пещеры. Только не съезжайте слишком далеко с проселочной дороги – увязнете в песке. И еще, Петрони...

– Да?

– Это будет... – Он не удержался и снова провел языком по губам. – Это будет выглядеть как несчастный случай, не так ли?

Я покачал головой.

– В один прекрасный день кто-нибудь закажет мне убийство, которое выглядело бы как убийство...

Ростен отвез меня назад в город и высадил в двух кварталах от гостиницы. Я постоял и проводил взглядом его желтый “кадиллак”. Потом заглянул в аптеку, уединился в телефонной кабинке, нашел в телефонном справочнике нужный номер и набрал его. Ответила служанка.

– Я хотел бы поговорить с миссис Ростен, – сказал я. – Миссис Луис Ростен. Это Джим Питерс. Она меня знает.

– Миссис Ростен спит, сэр.

– Разбудите ее, – потребовал я. – У меня важное дело.

Я подождал. Наконец служанка вернулась и взяла трубку.

– Мистер Питерс?

– Да, я слушаю.

Она сбивчиво заговорила:

– Миссис Ростен велела передать, что не представляет, какое дело к ней может быть у вас в столь ранний час. Или вообще в любое другое время. Она добавила, что если вы позвоните еще раз, то она вызовет полицию! – Понятно, – сказал я. – Что ж, спасибо. Я повесил трубку. Я сам толком не знал, что бы сказал ей, если бы она все-таки соблаговолила подойти к телефону. Думаю, что попытался бы выполнить долг правительственного агента, который только что обнаружил заговор с целью покушения на жизнь гражданина Соединенных Штатов. Даже два заговора, если быть точным.