Текст книги "Прогулка вокруг денег"

Автор книги: Дональд Эдвин Уэстлейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

5

Эту встречу они решили провести в автомобиле. Его раздобыл Келп. Первым подсадил Куэрка на углу Одиннадцатой авеню и 57-улицы. Аккуратно подкатил на черном «инфинити» к тротуару, и Куэрк тут же раскрыл дверцу со стороны пассажирского сиденья.

– Я только что видел Лести Стохла, – воскликнул он.

– Ага, – ответил Келп и влился в транспортный поток, держа курс к Верхнему Манхэттену.

– Раньше я всегда смотрел «Шестьдесят минут» [«Шестьдесят минут» – еженедельная информационно-публицистическая передача, выходящая в эфир с 1968 г. Лесли Стохл был одним из ее ведущих.], – продолжил Куэрк. – Каждое воскресенье.

– Ага.

– Когда я сидел, для меня это был праздник.

– Ага.

– Теперь не смотрю. Не знаю, почему.

Келп промолчал. Куэрк оглядел кабину.

– Я обратил внимание, что на номерных знаках у тебя буквы MD [MD – Doctor of Medicine, доктор медицины (англ.).].

– Точно, – согласился Келп.

– Но ты же не врач.

– Я даже не владелец автомобиля.

На лице Куэрка отразилось удивление.

– Ты его украл?

– В больнице Рузвельта, чуть дальше по улице. Автомобили я беру только у врачей. Они так хорошо понимают разницу между удовольствием и болью.

– Но ты же совсем рядом с больницей? можно сказать, в двух шагах, на краденом автомобиле!

– Ты знаешь, много заставляют работать врачей? – Келп пожал плечами. – Владелец не хватится своего автомобиля до четверга. На стоянке для персонала я взял самую чистую. А вот и Джон.

Они уже ехали по Вестсайдской авеню, остановились на красный свет у пересечения с 72-й улицей, а Дортмундер стоял на противоположной стороне, залитый солнечным светом. Такой неопрятный, занюханный, словно попал на этот угол по ошибке. Не полагалось таким выходить на солнечный свет, они могли пребывать только в темных барах, вроде того, где он совещался с Келпом. А здесь он словно дразнил копов, которые, увидев такого вот типа, наверняка усадили бы его на заднее сиденье патрульной машины и увезли в участок для установления личности.

Зажглась зеленая стрелка, Келп развернулся, остановился рядом с Дортмунде-ром, который, в соответствии с ранее согласованным планом, скользнул на заднее сиденье со словами: «Привет».

– Энди украл автомобиль, – тут же выпалил Куэрк.

– Он всегда их крадет, – ответил Дортмундер и добавил, глядя в отражение лица Келпа в зеркале заднего обзора: – Мои комплименты доктору.

Машин на автостраде было немного, Келп, не торопясь, ехал в правом ряду, и все какое-то время молчали. Наконец, Дортмундер наклонился вперед, положил руки на подголовник и предложил Куэрку:

– Выкладывай.

– Э. – Куэрк смотрел прямо перед собой. – Я думал, мы куда-то едем.

– Едем, – подтвердил Келп. – Но ты можешь начинать.

– Ладно, хорошо.

Дортмундер откинулся назад и подвинулся так, чтобы сидеть за Келпом. Куэрк развернулся, чтобы видеть их обоих.

– Типография, в которой я работаю, печатает, среди прочего, деньги.

И, надо отметить, удивил их обоих.

– Я думал, деньги печатает Монетный двор, – поделился своими познаниями Келп.

– Наши деньги – да, – согласился Куэрк. – Но есть маленькие страны, у которых нет соответствующих технологий и специалистов, вот они и заказывают деньги в типографиях, которые располагают и технологией, и специалистами. Большинство денежных знаков государств Европы и Африки печатается в Лондоне. Большинство денежных знаков государств Южной Америки – в Филадельфии.

– Ты работаешь не в Филадельфии, – заметил Келп.

– Нет, но моя типография в Сикаморе примерно десять лет тому назад подключилась к этому процессу. Они нашли крупного канадского инвестора, установили оборудование, наняли специалистов и начали предлагать те же услуги, что и филадельфийцы, но за меньшую цену.

– Свободное предпринимательство, – прокомментировал Келп.

– Само собой. – Куэрк пожал плечами. – Никто не говорит, что они делают деньги на том же уровне, что и в Филадельфии, со всеми этими голограммами и степенями защиты, но, если страна достаточно маленькая и достаточно бедная, никому не захочется подделывать такие деньги. Вот сикаморская типография и подписала договоры с четырьмя такими странами в Центральной и Южной Америках и печатает их деньги.

– Ты предлагаешь украсть деньги, которые ничего не стоят? – спросил Дортмундер.

– Ну, что-то они стоят, – возразил Куэрк. – И я не говорю о краже.

– Значит, о подделке. – По голосу чувствовалось, что Дортмундер не одобряет обе идеи.

Но Куэрк покачал головой.

– Я осуществляю контроль за поступающей бумагой, подписываю накладные водителям грузовиков, развожу бумагу к разным печатным машинам, в зависимости от ее качества. Каждая из этих стран использует для денег особую бумагу, с водяными знаками, скрытыми надписями и все такое. Но без высоких технологий, знаете ли. С заморочками, конечно, но ничего такого, что нельзя сделать на принтере.

– Бумага у тебя уже есть. – В голосе Дортмундера по-прежнему слышался скепсис.

– И я посматриваю по сторонам, – продолжил Куэрк. – Вы знаете, я собирался стать печатником, а не развозить бумагу на электрокаре-погрузчике, вот и приходится посматривать. Работать на будущее. Не хочу до конца своих дней, как собачка, куда-то бежать по первому окрику. Вы понимаете, о чем я.

– Угу, – ответил Дортмундер.

– Сзади, – указал Куэрк. – Та развилка. – Они съехали с автострады на 125-ю улицу. – Разве это не Гарлем? – По голосу, этот район Нью-Йорка определенно ему не нравился.

– Не совсем, – ответил Келп.

– Продолжай свою историю, – предложил Дортмундер.

– Не думаю, что уже могу. – Куэрк хмуро смотрел на ветровое стекло, словно задумался о правильности каких-то решений, принятых ранее.

– Скоро будем на месте, – заверил его Келп.

Все молчали, пока Келп не остановился у знака «Стоп», развернулся, объехав три гигантские стальные колонны, поддерживающие Вестсайдскую автостраду, проехал квартал складских зданий, на светофоре опять повернул налево, проехал нерегулируемый перекресток, пересек широкую площадку, огороженную невысоким забо-

ДЕТЕКТИВ 85

ром, и после еще одного левого поворота въехал на длинную узкую автостоянку у самой реки Гудзон.

– Где мы? – спросил Куэрк.

– «Фэаруэй», – ответил Келп. Он заметил свободное парковочное место и въехал в него, передний бампер замер в нескольких дюймах от забора. Снаружи было жарко, поэтому двигатель он не выключил, а окна остались закрытыми.

– Не понял, – удивился Куэрк.

– Дело в том, что в Гарлеме никогда не было большого супермаркета, позволяющего экономить на продуктах, только маленькие магазинчики на уличных углах, с ограниченным ассортиментом. Вот и появился «Фэаруэй», под него реконструировали один из складов, понимаешь?

Куэрк посмотрел на большой склад с входом, как у всех супермаркетов, и кивнул.

– Вижу.

– Итак, они построили большой супермаркет, с огромным выбором товаров, все дешево, местным понравилось. Но понравилось и тем, кто пользуется этой трассой. Сам видишь, съехать нет проблем, покупаешь все, что тебе нужно на уикенд, потом возвращаешься на трассу и едешь в загородное гнездышко.

– Но почему мы? Что мы здесь делаем?

– Если оглянешься, – объяснил Дортмундер, – то в припаркованных машинах увидишь одного, двух, может, трех человек. Жена, обычно это жена, идет за покупками, муж и гости, приглашенные на уикенд, сидят в машине, не высовываются, рассказывают друг другу истории.

– Расскажи нам историю, Кирби, – добавил Келп.

Куэрк покачал головой.

– Я слишком долго пробыл за решеткой. Не хочу этого признавать, но деваться некуда. Не знаю, как жить дальше. Вот почему мне нужна заначка на черный день.

– Из южно-американских денег, – уточнил Дортмундер.

– Именно. В типографии я, по большей части, предоставлен самому себе, а с техникой всегда ладил, начиная с замков, которые стали моей профессией. Так что, в печатных станках я тоже разобрался, тем более, что меня учили на печатника, пусть и на устаревшем оборудовании, и, в конце концов, понял, как быть с номерами.

– С номерами? – переспросил Келп.

– На каждой купюре, что лежат у тебя в кармане, стоит номер, и в этой стране нет двух купюр с одинаковыми номерами. Это правило действует для денег любой страны. На купюре любого достоинства все одинаково, за исключением номера, который меняется от купюры к купюре, и возвращения к уже использованному не бывает. Выполнение этого правила обеспечивается специальным оборудованием, которое они купили, когда решили печатать деньги.

– Кирби, кажется, я тебя понял! – воскликнул Келп. – Ты нашел способ прокрутить номера назад.

На лице Куэрка заиграла самодовольная улыбка.

– Я знаю, как сказать машине: «Прошлая партия была проверкой. А вот это настоящие деньги». – Он повернулся к Дортмундеру: – Я также тот, кто занимается бумагой, проверяет ее расход, ведет учет. Теперь вы понимаете, какие у меня возможности. Эта партия денег не будет проходить ни по каким документам. Деньги будут настоящие, и они не будут украдены, потом что их как бы и не было.

Когда они возвращались в Мидтаун, каждый потягивал пиво, три бутылки которого Келп купил в «Фэаруэе».

– Знаешь, – заметил Дортмундер, посмотрев на Куэрка, – мне представляется, что в этой истории не одна глава.

– Тебя интересует, что мы будем делать с этими деньгами после того, как напечатаем их?

– Мы же не сможем частями носить их в банк и каждый раз менять по сотне долларов?

– Нет. Я это знаю.

– Полагаю, мы сможем поехать в эту страну и купить отель или что-то еще… – начал Келп.

– За наличные? – спросил Дортмундер.

– Именно. А потом продать за доллары. – Келп покачал головой. – Хотя все это слишком сложно.

– У меня есть человек, – повел плечами Куэрк.

Дортмундер и Келп молчали, ожидая продолжения.

– Он – из этой страны, она называется Гуэррера. Мелкий жулик.

– Откуда ты его знаешь?

– У меня есть подруга. Она занимается туризмом, часто там бывает и знает этого парня.

Дортмундер и Келп переглянулись через зеркало заднего вида, чего Куэрк, похоже, не заметил.

– Мы напечатаем деньги, из машины они уже выйдут в картонных коробках, затянутых металлической лентой. Коробки мы вывезем с территории типографии, я знаю, как это сделать, и отдадим этому парню, который даст нам по пятьдесят центов за доллар.

– Половину, – кивнул Келп. – И о какой сумме мы говорим?

– Самая удобная купюра для Родриго, так зовут моего парня, двадцать миллионов сиап.

– Двадцать миллионов? – переспросил Келп.

– И сколько это на наши деньги? – полюбопытствовал Дортмундер.

– Сто долларов. – Куэрк пожал плечами. – У них там проблемы с инфляцией. Но теперь они вроде бы взяли ее под контроль.

– Так о какой сумме идет речь? – повторил вопрос Келп.

– Сколько мы напечатаем? Сто миллиардов.

– Не долларов, – уточнил Дортмундер.

– Нет, сиап. Пять тысяч банкнот, каждая – по двадцать миллионов сиап.

– И сколько это выходит по деньгам?

– Пятьсот «штук», – ответил Куэрк.

– Теперь я уже запутался, – вмешался Келп. – Пятьсот. Это уже в долларах?

– Пятьсот тысяч долларов, – кивнул Куэрк.

– И мы получаем половину. Двести пятьдесят тысяч. Сколько достанется Келпу и мне? – спросил Дортмундер.

– Половина половины, – без запинки ответил Куэрк.

В этом числовом диапазоне Дортмундер мог считать в уме.

– Шестьдесят две тысячи пятьсот долларов на каждого.

– И небольшой отдых в горах, – добавил Келп.

– На следующей неделе, – вставил Куэрк.

Они посмотрели на него.

– На следующей?

– Ну, может, через неделю. Во всяком случае, когда типография остановится.

– Похоже, нам есть еще о чем поговорить, – решил Дортмундер.

6

– Мэй? – позвал Дортмундер и прислушался, застыв в дверях. Ему не ответили. – Еще не вернулась, – решил он и прошел в квартиру. Келп и Куэрк последовали за ним.

– Уютно, – отметил Куэрк.

– Благодарю, – кивнул Дортмундер. – Гостиная – здесь, по левую руку.

– Когда-то я жил в Нью-Йорке, – добавил Куэрк. – Давным-давно. Но сейчас такой ритм не по мне.

Они прошли в гостиную, и Дортмундер оглядел просиженный диван, свое кресло с подставкой для ног перед ним, кресло Мэй, с прожженной сигаретами обивкой, телевизор, который вечно путал цвета, окно с видом на кирпичную стену, которая находилась чуть дальше вытянутой руки, кофейный столик с кругами от различных жидкостей и царапинами на поверхности.

– А я вот живу. И ритм меня не беспокоит. Садитесь. Кто-нибудь хочет пива?

Пива захотели все, и Дортмундер, в роли хозяина, потопал на кухню. Когда возвращался в гостиную, расплескивая пиво на руки, в другом конце коридора открылась дверь, и вошла Мэй, одной рукой пытаясь вытащить ключ, второй держа большой пакет с купленными продуктами. Высокая худая женщина с легкой проседью в волосах, она обычно подрабатывала кассиром в «Сейфуэе» [«Сейфуэй» – сеть кафе быстрого обслуживания.], если деньги, добытые Дортмундером, подходили к концу, и полагала пакет продуктов премиальными. А что думали на этот счет владельцы «Сейфуэя», ее нисколько не волновало.

– Черт, Мэй! – Дортмундер вновь плеснул пиво на пальцы. – Никак не могу тебе помочь.

– Ничего, справляюсь сама. – Она вытащила ключ, захлопнула дверь, сосчитала стаканы. – У нас гости?

– Энди и еще один парень. Заходи и поздоровайся.

– Только разберу пакет.

Когда Мэй проходила мимо двери в гостиную, оттуда донеся голос Келпа: «Привет, Мэй». Она кивнула, проскользнула мимо Дортмундера на кухню, а тот направился в гостиную, где оба мужчины стояли, словно ранние гости на вечеринке.

Дортмундер раздал стаканы, вытер пальцы о рукава рубашки.

– Мэй придет через минуту. Поздороваться.

Келп поднял стакан.

– За преступление.

– Хороший тост, – кивнул Куэрк, и все выпили.

Вошла Мэй, со своим стаканом.

– Привет, Энди, – поздоровалась она с Келпом.

– Мэй, это Кирби Куэрк, – представил ей Дортмундер второго гостя и добавил: – Может, присядем? Вы оба устраивайтесь на диване.

На лице Куэрка отразилось удивление.

– Ты хочешь, чтобы я рассказывал все при этой женщине?

– До чего приятно, – уселась в кресло Мэй и улыбнулась Куэрку.

– Я же ей все равно расскажу после твоего ухода, – ответил Дортмундер, – так что, сэкономь мне время.

– Ну… хорошо.

Когда все сели, Дортмундер повернулся к Мэй.

– Куэрк предлагает работу в типографии в северной части штата, где, среди прочего, печатают деньги одной из южно-американских стран, и он знает, как напечатать партию денег без чьего-либо ведома.

– Это хорошо, – кивнула Мэй.

– Только теперь выяснилось, что существует некий крайний срок, и вот об этом мы и хотим поговорить.

– До этого момента мы не знали, удастся ли нам сработаться, – пояснил Келп, – поэтому и встречались в других местах.

– Само собой, – кивнула Мэй.

– А теперь давай послушаем, что нам скажет Куэрк насчет крайнего срока, – добавил Дортмундер.

Все посмотрели на Куэрка, который поставил стакан на кофейный столик, добавив пятно к уже имеющимся.

– Типография называется «Сикамор крик», потому что через город протекает речушка Сикамор крик, перегороженная дамбой. В дамбе установлены турбины, вырабатывающие электроэнергию, на которой работает типография. Но каждый год они на две недели открывают шлюзы и просто пропускают воду, потому на две недели типография закрывается, все идут в отпуск. Без электричества машины работать не могут, но они используют эти две недели для ремонта и технического обслуживания.

– То есть ты предлагаешь проделать все это, пока нет электричества, – уточнил Дортмундер.

– Мы привезем его с собой, – ответил Куэрк.

Дортмундер представил себя с двумя пригоршнями электричества, от которого во все стороны летели голубые искры. Зрелище получилось не очень.

– И как мы это сделаем?

– С помощью дизельного генератора. Видишь ли, пожарные и спасательные команды округа формируются из добровольцев, и мой кузен, у которого я живу, пока не найду другого места, командир объединенной пожарно-спасательной команды округа Дэрби. У них, помимо «Скорой помощи» и пожарной машины, есть большой грузовик с дизельным генератором, на случай чрезвычайных обстоятельств.

– То есть сначала мы должны украсть грузовик, – вставил Дортмундер.

– Это я сделаю с закрытыми глазами, – заверил его Куэрк. – Замки там – детские, можете мне поверить. А ключи во всех трех автомобилях оставляют в замках зажигания.

– Мы это сделаем днем или ночью? – спросил Келп.

– Ночью, – ответил Куэрк. – Я полагаю, что грузовик мы возьмем в час ночи, там в это время все уже спят, перегоним его в типографию, отпечатаем все, что нам нужно, на это уйдет три часа, вывезем коробки с деньгами и вернем грузовик с генератором на место, покончив со всем до рассвета.

– Придется зажигать свет, да и без шума не обойтись, – заметил Дортмундер.

– Не проблема, – ответил Куэрк.

– Почему? Эта типография в лесу, что ли?

– Не совсем. Но нас никто не увидит.

– Как это? – полюбопытствовал Келп.

– Высокие стены, – Куэрк вскинул руки, – низкие здания. Насколько я понимаю, раньше типография сливала все отходы в речку, и люди, которые жили ниже по течению, делали ставки, какого цвета будет вода завтра. Всякий раз, когда власти штата проводили инспекцию, слив прекращали, и вода текла чистая, пригодная для питья. Но лет тридцать тому назад их поймали. Люди жаловались также на шум и вонь, идущую от типографии, и хозяевам пришлось раскошелиться. Они построили очистные сооружения и звуконепроницаемую стену вокруг типографии и посадили деревья, чтобы стена не мозолила людям глаза. Теперь деревья выросли, и можно подумать, что это лес, если бы не две дороги с воротами. Одна – для рабочих, вторая – для грузового транспорта. Обе проложены вдоль реки, где нет жилых домов.

– Мы должны побывать там заранее, оценить обстановку, – сказал Дортмундер.

– Естественно, – кивнул Келп.

– Дельная мысль, – согласился Куэрк. – И вы поможете мне уточнить детали. Я могу отвезти вас завтра. У меня минивэн кузена. Я сплю в нем в Гринвич-Виллидж.

– Милое местечко, – прокомментировала Мэй.

– Это точно.

– Там понадобятся свои колеса, – возразил Дортмундер. – Встретишь нас на месте.

Куэрк улыбнулся.

– Еще одному врачу придется идти домой на своих двоих?

– Возможно. – Келп неопределенно махнул рукой. – Ты говоришь, этот городок в сотне миль к северу? Примерно, два часа езды?

– Да, не больше. Если поедете по Таконик.

– Если эта типография с рабочими, там должно быть место, где они могут поесть, – предположил Дортмундер.

– Да, неподалеку от дамбы есть придорожный ресторан, «Сикамор-хауз». По существу, бар, но там можно заказать ленч.

Дортмундер кивнул.

– У тебя не возникнет проблем, если ты появишься в нашей компании?

– Нет, это не такой уж маленький городок. Вы – всего лишь люди, которые проезжали мимо, мы случайно встретились.

– Перед отъездом нарисуй нам маленькую карту, – попросил Дортмундер. – Мы приедем туда, скажем, в час дня, остановимся на ленч, а потом поедем дальше.

– Отлично.

– А если в ту ночь что-то случится и кому-то потребуется дизельный генератор? – спросил Келп.

– В три часа ночи? – Куэрк пожал плечами. – Пурги не будет точно. В гараже у всех трех автомобилей отдельные боксы с воротами. Если даже кому-то и потребуется «скорая» или пожарная машина, они и не заметят, что грузовика с генератором нет.

– Но если? – настаивал Келп.

– Тогда мы попали, – признал Куэрк. – Причем я больше, чем вы, потому что сразу станет ясно, кто пригнал грузовик с генератором в типографию.

– Но ты готов рискнуть? – не унимался Келп.

– Очень уж велики шансы на успех, – ответил Куэрк. – Если один из вас не Иуда, волноваться мне не о чем. На такой риск я готов пойти.

Ему никто не ответил.

7

После ухода Куэрка Дортмундер и Келп полностью ввели Мэй в курс дела: рассказали о Родриго, половине половины, вскользь упомянули и о женщине, которая регулярно ездила по торговым делам в Гуэрреру.

– Похоже, она за всем этим и стоит, – заметила Мэй.

– Да, это я понял, – согласился Дортмундер. – А что ты можешь сказать об этом парне?

– Похож на кролика.

– Пожалуй.

– Тебя что-то тревожит? – спросила Мэй.

Дортмундер покачал головой.

– Даже не знаю, в чем дело. Вроде бы, все говорит за то, что так делать нельзя, а с другой стороны, похоже, что можно. Не принято воровать там, где ты работаешь или работал, потому что именно тебя будут искать. Но именно это собирается сделать Куэрк, и на этот раз ему все может сойти с рук, потому что никто не заподозрит кражу. Если б стало известно о пропаже ста миллиардов сиап, вся работа теряла бы смысл.

– Не могу представить себе такие деньги. – Мэй пожала плечами. – Но как вы получите свою долю, вот в чем вопрос? В долларах?

– Мы это еще обговорим, – ответил Дортмундер. – Пока Куэрк мне ничего не предлагал. И вот еще что. У меня не выходят из головы слова Гарри Мэтлока, что Куэрк хорош, пусть и не звезда, если помогает в осуществлении чьего-то плана, а вот о том, каков Куэрк, если план придуман им самим, он ничего сказать не может. И это – странный план.

– Частично, – согласилась Мэй.

– Полностью. Типографию закрывают, потому что открывают шлюзы в дамбе, чтобы не дать реке пересохнуть и не погубить рыбу. Тебе нравится эта часть?

– Почему нет, если у них так принято, – ответила Мэй.

– Пожалуй. – Дортмундер нахмурился. – Это сельская местность, а я не знаю, что представляется разумным в сельской местности. И вот это меня смущает. Куэрк говорит, что теперь в городе чувствует себя не в своей тарелке, а мне, знаете ли, всегда была не по нутру сельская местность. Почему они не могут напечатать все эти сиапы в каком-нибудь Бруклине?

– Видишь ли, в городе не так много речушек, в которых плавают рыбки.

– Да, наверное, дело в этом, – вздохнул Дортмундер. – Я только надеюсь, что не окажусь одной из них.