Текст книги "Саван на понедельник"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Ну да, – спокойно произнес он, – так я и думал. Вы просто хотите преподать урок нравственности старому бесчеловечному убийце. Я правильно понял?

– Нет, – проговорила она, смягчаясь. – Тем более, что, как мне кажется, ни вы, ни я не столь уж компетентны, чтобы давать уроки нравственности.

– Тогда кто же, по-вашему, компетентен? – ласково спросил Болан. – С тех пор, как первые философы выдвинули свои теории, условия жизни мало изменились. Кстати, никто из них так и не определил, что же есть истина. Философия – всего лишь направление, по которому должен следовать разум. Но существуют и другие направления, и каждое по-своему значимо. Я не видел ни одного солдата, который в бою не использовал бы максимально все возможности своего разума. Я подчеркиваю: разума.

– Ну а любовь? Всего лишь страх?

– В абстрактном плане – да. Но она изменяется. Становится желанием, нежностью, обладанием, защитой. И это неизбежно приводит нас к войне.

– О нет! – воскликнула она. – Не будем опять о войне!

Но Болан невозмутимо продолжал:

– Вы думаете, люди дерутся ради своего удовольствия? Они ведут войну ради тех, кого любят. Мать жертвует собой ради ребенка, она гонит от себя мысль, что он может умереть от голода. Мужчина убивает, поскольку не в силах допустить, что его семья станет жертвой какого-нибудь бродяги. Цивилизованная нация берет в руки оружие, потому что не хочет подчиняться дикарям.

– Перестаньте! Вы уже все смешали в одну кучу!

– Вовсе нет. Любовь порождает войну. Одно не может существовать без другого в мире, обреченном на возрастание энтропии. Впрочем, давайте начнем сначала. Взгляните на трогательные африканские племена, которые капитулировали перед законом энтропии: распалась даже семейная ячейка, и дети умирают на улицах, потому что матерям нечем их кормить. Эти люди не воюют, но и любовью уже не занимаются. Они просто лежат и умирают. Почему, как вы думаете?

– Вам лучше знать.

– Вероятно, но какое это имеет значение? Вы внимаете только голосу своего разума, а он не создан для того, чтобы воспринимать чужие доводы и с ними соглашаться. Однако хватит об этом. И езжайте не так быстро. Здесь скорость ограничена. Сейчас не время вступать в конфликты с полицейскими Колум-буса.

– Они тоже воюют, разве не так?

– Во всяком случае, это было бы желательно. Лучше, если бы они никогда не опускали рук и не позволяли себя убивать.

Роза подогнала «караван» к стоянке у «Гостиницы выходного дня».

– Может, я останусь с вами?

– Нет. Я найду вас в Индианаполисе около полудня.

Решение Палача было бесповоротным, и спорить с ним не приходилось.

– Вы очень великодушны, философ с поля брани.

А как сказать иначе? Сама того не ведая, Роза Эйприл почти проникла в тайну Мака Болана. Он больше привык действовать, чем рассуждать.

Глава 7

Мотель располагался на невысокой возвышенности у долины Солт Крик, протянувшейся между автострадой и грядой более высоких холмов. Как раз напротив отеля «Рамада» находился торговый центр. На первый взгляд, обитатели Нэшвилла питали особую страсть ко всему деревенскому. Фасады торгового центра и ресторана «Хорошо поесть» были сделаны из бревен. Да и мотель словно врос в холм и ничем не нарушал сельского пейзажа окрестных мест. Это сооружение из темного дерева, тесаного камня и почти черного стекла гармонично сочетало роскошь современного здания с очарованием деревенской гостиницы.

Болан ехал по направлению к «Рамаде». Слева мелькнули школьные здания, справа – еще одна большая гостиница; вскоре Мак достиг перекрестка со светофором. Автострада номер 135 шла в направлении с севера на юг; с востока на запад тянулась дорога, пересекавшая Солт Крик и ведшая в Блумингтон. Сам Нэшвилл располагался с правой стороны, прилепившись к склонам очаровательных зеленых холмов.

Гарри «Макака» ничего не преувеличил. Маленький городок был в буквальном смысле забит народом. По узеньким улочкам сновали группы туристов и одинокие пешеходы, машины запрудили все мостовые; город напоминал гигантский муравейник.

В целом Нэшвилл выглядел вполне привлекательно: настоящий городок, сошедший с почтовой открытки, хотя, может, и не столько уже старинный. Несколько допотопных домиков и более новые постройки, выдержанные в духе прежней архитектуры, прекрасно гармонировали друг с другом.

«Караван» ехал в длинной веренице машин, двигавшихся к центру. Болан сразу прикинул, что здесь ему развернуться негде. Улицы кишели отдыхающими. Туристические автобусы и легковые автомобили стояли вдоль тротуаров, окулированных художниками и уличными торговцами. Молодежь и пожилые люди неспешно фланировали по улицам, наступая друг другу на пятки, в поисках достопримечательностей и развлечений.

Светофор не работал. Двое полицейских изо всех сил пытались разгрузить перекресток.

Болан видел и не такое. Но он приехал сюда по делу, а не как турист. Он свернул в первую же улицу направо, чтобы миновать пробку. Улица поднималась по склону холма, и вскоре он выехал на ровное место в стороне от центра городка. Здесь его трассу пересекала еще одна улица, идущая с востока на запад. На краю тротуара стоял пожарный гидрант, а чуть подальше расположилась картинная галерея. В этом месте пешеходов было гораздо меньше, но все равно вдоль тротуаров стояли туристические автобусы, а машины, застывшие на середине улицы, красноречиво свидетельствовали, что чуть пониже образовался затор. Болан доехал до гидранта, и тотчас какой-то человек в гражданском, весь вспотевший и запыхавшийся, подбежал к его фургону.

– Вы не имеете права здесь ставить машину! – закричал он. – Вы загородили проезд!

Болан опустил стекло и дружелюбно произнес:

– Не волнуйтесь, я вовсе не собираюсь здесь останавливаться. А вообще, если случится пожар, я вам не позавидую. Ни одна пожарная машина сюда не доберется.

Очевидно, Болан попал в точку. Мужчина горько усмехнулся.

– Об этом я все время твержу в муниципалитете. У пожарных должны быть свои подъезды к опасным местам. А пока что, город может спокойно гореть, и мы ничего не сумеем поделать. И все же я не могу вам позволить поставить здесь машину.

– Мне нужно проехать к отелю «Рамада», – объяснил Болан. – Как это лучше сделать?

Человек махнул рукой в направлении на восток.

– Поезжайте в общем потоке машин, за ярмарочной площадью будет полегче. Вы знаете, где сейчас находитесь?

Болан, улыбаясь, покачал головой.

– Это старая федеральная дорога номер 46. Все машины остановятся на ярмарочной площади, как раз внизу. Поезжайте за ними, а потом поверните направо. Так и доедете до самого отеля. Давайте пристраивайтесь к этому драндулету, он вас приведет куда надо.

Выйдя на середину улицы, мужчина остановил движение, потом сделал знак Болану, и тот занял место в веренице автомобилей позади какого-то странного экипажа. То был диковинный «поезд», составленный из старого трамвая на резиновых шинах и нескольких вагончиков, набитых пассажирами.

Болан признательно помахал мужчине рукой и поехал дальше. Через десять минут он уже пересек ярмарочную площадь и теперь двигался, не останавливаясь, вслед за «поездом».

Было немногим больше двух, когда он подъехал к отелю «Рамада». Здесь тоже было очень много машин, но Болан все-таки сумел припарковать «караван». Он быстро вышел из машины и отправился изучать будущий театр военных действий.

На нем превосходно сидел костюм из дорогой ткани, который был в моде среди мафиози в пору расцвета их организации. Болан толкнул парадную дверь и вошел в холл отеля. Натуральное дерево и тесаный камень свидетельствовали о комфорте, уюте и хорошем вкусе.

В салоне две девочки играли в домино. За стойкой администратора болтали служащие отеля, все как один одетые в джинсы. Человек десять туристов, рассевшись в глубоких креслах, вели неторопливую беседу. В баре царил полумрак. Зеркала, распложенные на стене напротив входа, придавали помещению иллюзию простора. В это время в баре почти никого не было. В соседнем салоне, примыкавшем к бару, стояли низенькие столики и удобные кресла. Чуть подальше находился еще один бар со стойкой и высокими табуретами. За одним из столиков у окна сидела молодая парочка и потягивала из высоких стаканов со льдом водку «Эристоф». Около стойки несколько молодых людей что-то оживленно обсуждали с барменом и официанткой.

Как все спокойно! И все так по-дружески.

Болан прошел в зал ресторана: огромное помещение с деревенской мебелью, посреди зала – большой камин, в котором мог бы поместиться «фольксваген». Народу было много, и очаровательные официантки суетливо сновали по залу от одного столика к другому. Здесь тоже царила приятная, почти домашняя атмосфера.

Болан даже пожалел, что не сможет здесь хоть сколько-нибудь задержаться. Сам родом из Новой Англии, он знал, что подобные городки Среднего Запада занимают особое место в американском культурном наследии. Именно здесь подлинное сердце страны, именно здесь...

Он подошел к стойке метрдотеля и спросил у него:

– У вас есть свободный столик? Тот приветливо улыбнулся.

– Если вы не заказали заранее, сэр...

– Не заказал, – перебил его Болан. – Но у вас есть заказ на имя мистера Такера, верно?

– Такер? – переспросил метрдотель. – Мистер Роджер Такер?

– Он самый.

– Понятно. Если вы не с ним...

– Нет, я не с ним, – ответил Болан. – Но у нас здесь назначена встреча.

– Он должен быть к трем часам. Подождите его в салоне.

– Мы договорились встретиться в баре, – отрезал Болан.

– Ну тогда... очень хорошо... Видите ли, мистер Такер обычно заказывает... – метрдотель никак не мог собраться с мыслями. – Но если у вас встреча в баре...

Болан продолжал расспрашивать:

– Кто-нибудь уже дожидается его в номере?

– Да, там его секретарша.

– Не могли бы вы сказать, где он остановился?

Метрдотель назвал номер. Болан поблагодарил и не спеша удалился.

На улице туристы садились в автобус. Болан проследил за ними взглядом, а потом решил подняться наверх.

Он постучал. Ему открыла красивая блондинка лет двадцати пяти. Не совсем во вкусе Болана, но довольно соблазнительная, если только не смотреть в ее большие рыбьи глаза. На ней было своеобразное сочетание комбинации и пижамы из шелка с разрезом почти до пупа. Приветливая улыбка сразу же исчезла с лица секретарши, как только посетитель спросил:

– Он приехал?

– Кто? – хмуро ответила она вопросом на вопрос.

Болан тотчас расцвел в дежурной улыбке и заявил:

– Вы, конечно, Джеки. А я Фрэнк. Он сказал мне, чтобы я пришел сегодня.

Женщина широко раскрыла дверь и повернулась к нему спиной. Болан вошел и притворил за собой дверь. Судя по всему, молодая женщина была разочарована.

– Может быть, я вам помешал?.. – деликатно осведомился он.

Она подняла на него равнодушные глаза и ответила:

– Работа всегда мешает. Но ничего, я уже начинаю привыкать. Если хотите пить, налейте себе что-нибудь в баре.

Номер оказался совсем неплох. Большая и удобная гостиная, хотя и не очень роскошная, соединялась со спальней, которая просматривалась через раскрытую дверь.

Машинально Болан подошел к спальной комнате и заглянул туда.

– Бар с другой стороны, – сказала молодая женщина, уже более приветливо глядя на него. – Так как вас зовут?

– Фрэнк.

Мак подошел к бару, налил себе немного водки «Эристоф» и опустил в стакан несколько кубиков льда. Джеки опустилась в кресло и с любопытством уставилась на гостя. Болан пригубил водку, посмотрел на часы и пробурчал:

– Ну что ж...

– Вы пришли слишком рано, – откликнулась она. – В котором часу он договорился с вами встретиться?

– В три часа.

– Ну тогда все ясно.

– Что именно?

Она вздохнула.

– Он всегда кого-нибудь приставляет ко мне. Предполагается, что я умираю здесь со скуки, пока он... А, ладно. Вы из Чикаго?

Пропустив вопрос мимо ушей, Болан в свою очередь спросил:

– Вы давно здесь?

– Ужасно давно.

– Не притворяйтесь, – Болан усмехнулся. – Вам здесь гораздо лучше, чем в университете. Он сказал мне, что вы добились больших успехов в живописи.

Женщина горько рассмеялась.

– Скажите это моему преподавателю! Значит, вы – Фрэнк. А дальше?

Она внимательно смотрела на него.

– Фрэнк Ламбретта.

– И у кого же вы взяли такую фамилию?

Болан прыснул.

– Мою мать звали Ламбретта.

– Странно, что я никогда раньше не видела вас.

– Ничего удивительного, я только что приехал.

– Но я вас не встречала и в Чикаго.

– Вообще-то я не из Чикаго. Мои корни в Лос-Анджелесе.

– О! Вам повезло. Обожаю Лос-Анджелес.

Теперь она уже кокетничала с ним, в этом не было сомнения.

– Конечно, – отозвался он. – Самый шикарный город Штатов.

Незаметно женщина приблизилась к Болану.

– Что происходит, Фрэнк? Я имею в виду, что здесь затевается?

Он улыбнулся и пожал плечами.

– Спросите у него.

– Уж лучше спросить у сфинкса! – вырвалось у нее. – Но я задала вопрос вам. Чем вы занимаетесь? Строительный подрядчик, да?

– Естественно, – ответил он. – И с удовольствием выстрою для вас все, что угодно. Так чего желаете?

– Хитрец, – кокетливо произнесла она.

– Ну а если вы знаете, то зачем спрашиваете?

– Обстановка накаляется, я чувствую. Вот и хотелось бы уточнить, когда котел взорвется. Не хватало быть втянутой в дурацкую свару, да еще совершенно безнадежную.

– Здесь вы ничем не рискуете, – заверил ее Болан.

– С такими типами, как вы, которые без конца лезут со своими делами... – покачала она хорошенькой головкой. – Мы приехали сюда, чтобы пожить спокойно, и пока все было довольно хорошо. Но он же не может оставаться один!

– Не все так просто, Джеки, – заметил Болан. – И вам бы надо это знать. Как деньги идут к деньгам, так и один огонь порождает другой.

– Перестаньте, не смешите меня, – с грустью сказала она. – Вы же совсем не в курсе. Здесь за ним ничего не числилось. Все шито-крыто. И что же он делает? Пытается тут воссоздать прежний Чикаго. Вам это известно?

– Спросите лучше у него, – пробормотан Болан.

– Это бесполезно, – с горечью произнесла она. После чего неожиданно вскочила и сразу исчезла в спальной комнате, захлопнув за собой дверь.

Это устраивало Болана. Он внимательно осмотрел гостиную, но, увы, не обнаружил ничего интересного. Вскоре молодая женщина вышла из комнаты. На ней теперь были юбка и блузка, а через плечо на длинном ремне висела сумка.

– Вы от нас уходите? – удивился Болан.

– Все-то вам надо знать, – спокойно парировала она.

– А что я скажу Кармину?

– Если захочет меня найти, он знает где.

Болан обнял ее за талию и нежно притянул к себе.

– Скажите мне где, – прошептал он, – и тогда я тоже буду знать.

– Пойдите прочь, – в тон ему отозвалась она.

– Нет, правда, я хочу знать, где вас найти, Джеки.

– Зачем?

– Ну, если угодно, у меня чисто личные интересы.

– Что это значит?

– Это может быть вопрос жизни или смерти, – ответил он, становясь серьезным.

– Вы шутите?

– На работе я всегда говорю серьезно, детка. Но иногда можно поразвлечься и на работе, особенно когда кое-кто стремится к сотрудничеству.

– И вы всерьез рассчитываете на мое сотрудничество? Интересно!

– Джеки, я же не могу одновременно ухаживать за молодой красивой женщиной и присутствовать на деловой встрече.

– Ну так убирайтесь прочь, мерзавец, – прошипела она. – Вы что, с ума сошли? Если Кармин узнает об этом, он спустит с вас шкуру, а потом повесит сушиться на солнышке.

– Но, может быть, игра стоит свеч? Вы об этом не думаете?

– Нет, это уж точно: горбатого могила исправит, – вздохнула она.

Он огорченно улыбнулся и мягко произнес:

– Действительно. Тем более, что я не знаю, где вас найти.

Женщина остановилась в нерешительности, словно чего-то опасаясь. Потом внезапно сказала:

– Ладно, это будет ему наука. Северная дорога, номер 135. Налево, дом видно сразу – там есть вывеска: «Васильки и лютики».

– Я найду вас, – пообещал Болан.

– Что ж, тогда ему не на что надеяться, – ядовито усмехнулась она.

– В последнее время происходит что-то необычное, – заметил Болан. – У него на самом деле могут быть затруднения.

– Поэтому вы стремитесь на его место?

– Как сказать...

– Так что происходит?

– Я объясню вам потом.

– Неужели все пошло вкривь и вкось?

– Да, похоже на то.

– И у вас есть какие-то интересы в этой игре?

– В некотором роде.

– Скажите честно, для чего вы здесь: спасти его или уничтожить? – резко спросила она.

– И то, и другое, – ответил он. – Вам это не нравится?

– Нет, почему же.

Направляясь к двери, она еще раз оглянулась.

– Игра стоит свеч, Ламбретта, но не забудьте боеприпасы. Вам их много понадобится.

– Не беспокойтесь, – заверил он, – боеприпасы всегда при мне.

– А это мы еще посмотрим, – засмеялась она и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Еще бы! – прошептал Болан. Он выждал некоторое время, а потом вышел сам. Была уже половина третьего, и теперь он полагался только на свое чутье.

Если бы только ему удалось увидеть этого человека!..

Когда он проходил мимо бара и мельком глянул через застекленную дверь, одна деталь вдруг привлекла его внимание и заставила остановиться. Болан пригляделся повнимательнее, хотя и первого раза было вполне достаточно: за одним из столиков около окна сидела молодая женщина и пила коктейль удивительного яркого цвета. На ней было длинное платье-рубашка из прозрачного шелка, и красивые ноги, выставленные напоказ, словно нарочно дразнили мужчин. Что и говорить, восхитительная женщина. И у нее было странное имя: Роза Эйприл – Апрельская Роза.

Глава 8

Болан присел рядом с ней и прошептал:

– Пейзаж в Индиане волшебный, вы не находите?

Роза натянуто улыбнулась, потом ответила:

– Очень жаль, солдат, но вас уже спрашивали. Вы нашли своего друга?

– Нет еще. Впрочем, разведчики не замедлят появиться. Итак, не будем терять времени. Кто меня разыскивает?

– Я связалась с Броньолой и доложила ему обстановку. Он был в полном восторге, услышав меня. Гарольд пытается выйти на вас с самого утра. Кстати, он говорил о радиотелефоне. У вас такой есть?

– Да, в «караване», – кивнул Болан. – Он снабжен ответчиком.

– Мистер Броньола советует вам держать его включенным, чтобы можно было с вами связаться в любой момент. Он вызывал вас сегодня с утра каждый час.

Подошла официантка и взяла заказ Болана. Тот заказал водку «Эристоф» со льдом – свой любимый напиток и он повернулся к своей очаровательной напарнице.

– Что он хотел?

Роза с восхищением взглянула на него.

– Вы неподражаемы, – сказала она. – Гангстер-задавака – эта роль вам удивительно идет.

– Ладно, обсудим это потом. О чем говорил Броньола?

– В Индиане зреет не просо для канареек.

Болан нахмурился.

– Передайте, что я благодарю его, но у меня все намечено заранее. А теперь, если вы...

– Подождите, он еще кое-что сказал. Но сначала нам с вами надо найти общий язык.

– А я-то думал, что мы его уже нашли, – непринужденно сказал он. – Имейте в виду, здесь готовится ужасная кровавая баня. И, поверьте мне, это случится очень скоро. Так вот, независимо от того, передавал он что-нибудь или нет, но я хочу, чтобы вы уматывали отсюда и немедленно.

Она смотрела на него светлыми глазами. Они никогда еще не были такими светлыми!

– Ага, значит, он был прав!

– А именно?

– Мистер Броньола рассказал мне обо всех ваших боевых подругах, которые... э-э... которых вы потеряли, если вам так больше нравится. Вы ведь боитесь за меня?

Он действительно не хотел рисковать ее жизнью. Кроме того, ее присутствие было просто нежелательно, потому что она становилась дополнительным препятствием в его борьбе за выживание. Но как ей это объяснить?

Болан сказал только:

– Да, боюсь, и на то у меня есть основания, поверьте мне. В этом мире, Роза, обитают две категории людей: те, кто занимается любовью, и те, кто воюет. Вы, конечно же, из первой категории.

– Глупости, – спокойно ответила она. – Вы же сами объясняли, что война и любовь – лишь две стороны одной и той же медали. И если я способна заниматься любовью, то могу и воевать. А вот вы, тот, кто воюет...

Болан не удержался от улыбки. Девчонка была неглупа, теперь она успешно сражалась на его же территории. Внезапно он спросил:

– Сколько раз я делал вам комплименты, припомните-ка, а?

Она покраснела. Их взгляды встретились, и она быстро поднесла бокал к губам, чтобы скрыть смущение. Наконец, девушка прошептала:

– Нет, но...

– Видите, – заметил он, – не так уж я и слеп.

– Спасибо.

– Не за что.

– А теперь ответьте мне честно на один вопрос.

– Я слушаю.

– Вы знаете, что такое любовь – это изнанка войны.

Конечно, более неподходящего времени и места для подобного рода беседы придумать было трудно.

– Давайте отложим этот разговор для более подходящего случая, согласны?

Но Роза настаивала на своем.

– Мистер Броньола считает, что ненависть никогда бы не смогла завести вас так далеко.

– И еще что он вам сказал?

– Мне остаться с вами или вы хотите, чтобы я ушла? – спросила она напрямик.

– Сначала допейте коктейль.

– Какой вы великодушный! Просто ангел.

– Время не ждет, Роза, – озабоченно проговорил Мак. – Так что вам все-таки сказал Броньола?

Но было уже поздно: Фуз Мартин, первый помощник и телохранитель Тусканотте, вошел в бар и направился к стойке. Он встретился взглядом с Боланом, и недовольство отразилось на его лице. Он мельком оглядел Розу и других посетителей.

Когда-то Мартин служил в полиции Чикаго. Но его оттуда с треском выставили. Как уверяли злые языки, за то, что он отказался делиться суммами, которые получал от мафии, с одним из своих начальников. После этого он вошел в состав личной охраны Тусканотте. Это был здоровяк высокого роста, с большим красным носом; что-то безумное сквозило в его взгляде. Поговаривали также, будто для него ничего не стоило убить человека, а потом насыщаться его кровью. Мартин значился в электронном досье Болана, и сведений о нем накопилось вполне достаточно, включая разные подробности о привычках этого животного, чтобы с чистой совестью отправить его к праотцам.

Он был не вполне нормальным, это точно, но и дураком его никто бы не назвал.

Еще до того, как Роза успела его заметить, Мартин поспешно удалился. Болан сжал ладонь девушки в своей руке и чуть слышно приказал:

– Встаньте и идите в туалет. И не оглядывайтесь. Быстро!

Она вопросительно посмотрела на него, но Болан уже поднялся и направился к выходу. Проходя мимо зала ресторана, он заметил Вилли Фрио, второго телохранителя Тусканотте, который шел через вестибюль в бар. Доверяясь только своему инстинкту, Болан прошел к стойке администратора и увидел, как Фрио входит в бар. Он хотел было последовать за ним, и тут откуда-то вынырнула Роза Эйприл. Раздосадованный, Болан увлек ее в небольшой коридорчик, который вел не только к туалету, но и к комнате администрации гостиницы. Благодаря зеркалу, укрепленному на стене, оттуда можно было следить за входом: идеальный пункт наблюдения. Мартин и Фрио выходили из гостиницы, а снаружи их поджидал Тусканотте!

Мафиози стоял около «континенталя» бордового цвета, дверца которого оставалась открытой. Очевидно, он только что подъехал. Мартин и Фрио бросились к нему, пытаясь убедить его немедленно вернуться в машину.

Болан почувствовал нежный запах духов, и тотчас раздался шепот Розы:

– Который из них Тусканотте?

– Тот, что меньше всех ростом. Но боюсь, птичка вот-вот улетит. Его парни засекли меня.

– Они вас знают?

– Вовсе не обязательно. Они почуяли опасность. Для того они и появились раньше босса.

– Господи, какие вы все ненормальные!

Болан легонько шлепнул Розу по выпуклому заду и процедил сквозь зубы:

– Возвращайтесь за свой столик и побыстрее!

Тусканотте все же решил войти. Телохранителям не удалось уговорить его уехать.

Роза, не говоря ни слова, прошла на свое место. Болан стремительно миновал гардероб и через служебный ход выскочил из мотеля. Когда Тусканотте поднимался по ступенькам, Болан как ни в чем не бывало стоял справа от парадных дверей.

– Привет, Кармин, – непринужденно сказал он. – Давненько мы не виделись. Не бойтесь, входите, я вам все объясню.