Текст книги "Хит-парад в Нэшвилле"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Глава 17

Для ночной операции условия были далеко не идеальными. Безоблачное небо, полная луна, ни ветерка. Но выбора не было – сегодня или никогда.

Он был одет в черный костюм, на ногах – такого же цвета кроссовки. Большой серебристый «магнум» 44-го калибра расположился на правом бедре. Под мышкой в специальной кобуре уютно висела бесшумная «беретта». На каждой ноге с внешней стороны икры липучками крепились стилеты, а у талии в терпеливом ожидании свились в кольцо нейлоновые удавки.

Мак наблюдал за мафиози уже более часа. Он выяснил их численность и убедился, что «Безумец» Горди – отнюдь не сумасшедший, а настоящий профессионал, умеющий правильно строить оборону. Горди выставил десять человек для внешней охраны, надежно перекрыв практически все пути подхода.

Болан провел рекогносцировку заранее, при свете Дня.

Днем ему удалось издалека увидеть Карла Лайонса, которого вывели на прогулку два охранника, других в то время не было видно. Зато сейчас здесь все кишело бандитами.

Что ж, это затрудняет его задачу, но не делает ее невозможной.

Конечно, все было бы намного проще и надежнее, если бы он нагрянул сюда в то время, когда мафиози «разбирались» друг с другом в «Академии Джулианы».

Хижина располагалась на ровной площадке в относительно изолированном месте. Водохранилище Перси Приста было огромным водоемом, крупной зоной отдыха, окруженной многочисленными парками, подступавшими к самой береговой линии. В дневное время здесь всегда было полно купальщиков и отдыхающих. Но не сейчас. Сейчас весь мир казался пустым и вымершим.

За исключением вот этой самой хижины, спрятавшейся за деревьями.

В ней-то как раз кипела жизнь.

Вокруг повсюду стояли молчаливые часовые, вооруженные обрезами и магазинными винтовками. Основу обороны составляли два мафиози с автоматами.

Впереди прохаживался подвижный часовой с одним лишь пистолетом, убранным в висевшую под мышкой кобуру. Он был самым уязвимым и по неумолимой логике войны должен был пасть первым.

Так и произошло. Он умер, даже не успев понять, что происходит. Безмолвная ярость в черном вышла из-за дерева, мимо которого проходил бедолага. Острый, как бритва, стилет вонзился ему в шею, безошибочно пройдя между двумя шейными позвонками, и часовой со вздохом рухнул на землю.

Болан бесшумно оттащил труп в сторону и обыскал его. Интерес представляла только портативная рация, прикрепленная защелкой к поясному ремню. При ярком свете луны на корпусе легко прочитывалась фабричная марка – «ПокетКом». Это было устройство для поискового вызова, но обеспечивало также и двухканальную коротковолновую связь.

Что ж, берешь то, что можешь взять.

С крошечной радиостанцией в руке Болан вернулся на поле боя. Он бесшумно подошел с левого фланга и остановился в десяти шагах от углового часового. Тот сидел на дереве, прикрытый листвой и практически невидимый. Болан нажал кнопку вызова на «ПокетКоме». С дерева донесся писк приемника, но часовой даже не пошевелился. Болан снова нажал кнопку. На этот раз он уловил наверху шорох и приглушенный голос произнес:

– Кого вы вызываете?

Этот колокол звонит по тебе, дурень!

Воспользовавшись растерянностью часового, Болан стремительно скользнул к дереву.

И человек на левом угловом посту так и не дождался ответа.

Болан оставил его там, где он умер, и поспешил дальше. Радиостанция оказалась подарком судьбы: приемники всех охранников были настроены на одну частоту, а передатчик был у Болана. Когда он нажимал на кнопку вызова, зуммер звучал одновременно у всех. И он успел очистить от противника весь левый фланг, прежде чем оставшиеся в живых начали жаловаться.

– Что за игры с радио, черт побери?!

– Хенни! Кто-нибудь видел Хенни?

– Он прошел здесь пару минут назад.

– Прекратите трепаться! Всем заткнуться! – Болан сразу узнал этот хриплый голос.

– Кто-то играется с рацией, Горди, или попал в беду.

– Немедленно проверь, Хенни! Дай ответ, что понял!

Удавка пропела и «сняла» еще одного бандита.

– Хенни! Если ты меня слышишь, сделай выстрел!

Огромный серебристый «отомаг» громыхнул в ночи и отправил в вечность часового, выставленного на правом фланге в сорока ярдах от дома.

Из тени, вытянув шею, чтобы лучше видеть, вышел другой головорез с автоматом наготове. Оглушающий гром прогремел снова, и другая шестнадцатиграммовая пуля в клочья разнесла «журавлиную» шею.

– Это не Хенни! Всем...

Свет в хижине погас.

В темноте метались люди, охваченные внезапной паникой. И Болан двигался среди них и с ними. Он добежал до крыльца, перепрыгнул через перила и мягко приземлился на скрипучие доски. Число жертв достигло семи. И он знал, что оставшиеся три бойца внешней охраны находились между хижиной и подъездной дорогой.

И сейчас они двигались сюда.

Мафиози медленно, пытаясь сохранить достоинство, отходили назад, настороженно вглядываясь в темноту и обмениваясь сигналами, чтобы, не дай Бог, не перестрелять друг друга.

Внутри хижины стояла мертвая тишина. Ни звука, ни движения. И Болан сделал вывод, что внутри мало людей. Возможно, всего двое – один, привязанный к кровати, а другой...

Он подождал, пока оставшиеся охранники не вышли на расчищенное место перед хижиной. Их действительно было трое. Один с автоматом. Палач прикончил его первым: громовой выстрел разнес вдребезги голову. Осколки костей, слякоть мозгов и кровь показались черными в лунном свете. Мак мгновенно перенес огонь на две другие цели. Оба обреза выпалили почти одновременно, послав пули Бог знает куда, но определенно не в сторону хижины. Сами стрелявшие вряд ли знали, в кого целились.

Было десять и не стало десяти.

Так что же теперь, паршивец Горди?

Болан вставил новую обойму в «отомаг» и пинком распахнул дверь. Навстречу ему бабахнул выстрел, и пуля просвистела мимо, едва не задев Болана, отпрянувшего за дверной косяк.

Он крикнул:

– Выходи, Горди!

– Кто там?

– А ты еще не догадался?

Последовала минутная тишина, затем Горди сплюнул на пол и проворчал:

– И все-таки я ненавижу твой сраный город!

Болан усмехнулся:

– Так же, как и я твой.

Он швырнул пустую обойму «отомага» в окно. В ответ рявкнул обрез, и заряд крупной картечи полностью вынес окно из рамы.

– Ты все еще здесь, Омега? – спросил Горди.

– А как же!

– Зачем ты это делаешь?

– Ты позвал меня, парень.

– Черта с два! Я просто стараюсь заработать на жизнь.

– Ты перестарался, Горди. Следовало бы быть умнее.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, не так ли?

– Может быть. Хочешь рискнуть еще раз?

Даже голос Горди был похож на голос Лу Костелло, когда он спросил:

– У меня есть выбор?

– Увы, нет. Я пришел по твою душу, Горди.

– Черт бы тебя побрал! Думаешь, я не знал этого с самого начала? Ну что ж. Тогда приди и возьми ее, козел!

– Это твое последнее слово?

– Безусловно.

За время разговора Горди не сменил положения, и сейчас Болан достаточно хорошо представлял, из какой точки пространства доносился его голос. Он только молился Богу, чтобы Маззарелли был там один.

Мак решил проверить свою догадку.

– Ник попросил сначала поцеловать тебя, потому что я сказал ему, что ты ужасно безобразен.

– Ник...

Болан так никогда и не узнал, что думал «Безумец» Горди о Нике Копе в последний миг своей жизни. Едва тот открыл рот, как Мак нырнул в зияющий просвет окна и плашмя шлепнулся на пол, выставив вперед руку с пистолетом.

Две вспышки молнией осветили комнату. Одна из картечин из обреза Горди прошла почти рядом с дулом «отомага», а тяжелая пуля 44-го калибра угодила прямо в лицо Маззарелли, и он опрокинулся на спину, обливаясь кровью, пульсирующим фонтаном бьющей из разорванных вен.

Болан лежал, уткнувшись лицом в пол и тяжело дыша. Прислушиваясь к боли, он пытался определить, насколько серьезно его ранение.

Из глубины хижины донесся голос, слабый, как свет свечи в кромешной тьме.

– Это ты, сержант?

– Я.

– Ты в порядке?

– Да. А ты?

– О, они мне здесь устроили роскошный отдых! Променад во дворе дважды в день и... Где Смайли?

– С ней все нормально, Карл.

– Слава Богу! Ну что, ты так и будешь лежать под окном или продолжишь операцию по извлечению меня из дерьма?

– Собираюсь лежать, а ты?

– У меня нет выбора.

– Угу...

– Я связан, черт бы меня побрал!

Мак ощупал левое бедро. Черный комбинезон был разорван, из дыры виднелось кровавое мясо. Ничего серьезного, но еще бы на сантиметр правее и...

Он поднялся и попробовал шагнуть.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – спросил Лайонс все тем же еле слышным голосом.

– Во всяком случае, жив, – вздохнув, ответил Болан. – Ты готов идти?

– Черт возьми, конечно готов! Но я не слишком хорошо хожу, сержант.

– Как думаешь, ты заслужил выволочку?

– За что? За этот дом отдыха? Я здесь прекрасно отдохнул!

На сей счет у Болана были сомнения. У Горда имелись далеко идущие планы, чтобы он рискнул зарезать курицу, прежде чем она снесет золотое яичко. Но существовало много способов причинить человеку боль, не доводя его до смерти.

Мак включил фонарик. Голова Маззарелли представляла собою кровавое месиво.

Лайонс, связанный по рукам и ногам, лежал на старой железной кровати.

Болан нашарил на стене выключатель и включил свет.

Карл был щедро разукрашен синяками и кровоподтеками. Поверх гноящихся старых ссадин кровоточили новые. Но могло бы быть и хуже, гораздо хуже.

Глава 18

Гримальди поднял большой палец и сказал:

– Это становится дурной привычкой. Смотри, пропадешь!

Болан отстегнул ремень и сказал пилоту:

– На этот раз можешь расслабиться, Джек. Теперь все будет так, как мы хотим.

– Я поверю этому, – пробурчал Гримальди, – только когда увижу этот притон в последний раз.

– Ждать осталось недолго, – пообещал с мрачной улыбкой Болан.

Он спрыгнул на травку вертолетной площадки в Франклин-плейс, остановился на полпути к дому, опустил сверток на землю и, закурив тонкую сигару, стал ждать прибытия комитета по встрече.

Он ощущал чужое присутствие, но никого не видел вокруг. Горели все огни, двор был освещен, как стоянка у торгового центра.

Но через пару минут стало ясно, что торжественного приема не предвидится.

Мак поднял сверток и пошел дальше. У входа в дом его встретил мажордом. Болан спросил:

– Как жизнь, Ленни?

С надутым видом тот ответил:

– Едва теплится, сэр. Мистер Копа, к сожалению, нездоров. Он просит вас подождать в саду. Он выйдет к вам через минуту. Простите за любопытство, сэр! Что у вас в мешке?

– Это для твоего хозяина, Ленни.

– Да, да... Конечно, сэр. Вы найдете сами дорогу? У меня сейчас дел по горло.

Это уж точно. А может, и по макушку.

Болан нашел дорогу в «рай». На сей раз русалок в бассейне не было, как не было и одетых в белое официантов, мгновенно угадывавших желания гостя. Вокруг стояла зловещая тишина.

Болан оставил бумажный мешок на полу внутреннего дворика, затем подтащил стул к краю бассейна и уселся на него верхом, положив руки на спинку. Так он и сидел на виду у всех, попыхивая сигарой.

Кто-то включил подводное освещение бассейна.

Мак усмехнулся и швырнул окурок в подсвеченную воду.

Через минуту в патио появился Копа. Голова его, словно тюрбаном, была замотана бинтом. Н-да, часть скальпа он, несомненно, потерял. Лицо босса кривилось от боли.

– Меня царапнуло, – объяснил он.

Он стоял шагах в десяти от Болана, почти над самым мешком.

– Я слышал, – сказал Мак. – Я бы сказал, тебе повезло. Очень болит?

– То же сказал и доктор. Да, болит дьявольски.

– В раю все раны заживают быстро, Ник.

– Не говори мне о рае, – буркнул Копа. – Сейчас у меня в башке свирепствуют двадцать разъяренных демонов.

Болан философски пожал плечами, не выразив никакого сочувствия.

– Переживешь. И это будет отличной главой в твоей автобиографии.

Мафиози простонал и спросил:

– Ты что, издеваешься?

– Вовсе нет, никакой иронии. Когда-нибудь ты должен написать книгу. Изменив имена, конечно.

– Естественно.

Хозяин Нэшвилла закурил сигару.

– Ленни сказал, ты что-то принес. Что в мешке?

Болан всегда славился самообладанием. Но на сей раз ему требовалось проявить все хладнокровие, на которое он был способен.

– Специальный подарок, – холодно сказал он. – В знак моего уважения.

Копа с опаской наклонился над бумажным мешком и осторожно открыл его. Он долго рассматривал содержимое, затем выпрямился с кривой улыбкой.

– Мне нравится твой стиль, Омега, – тихо сказал он.

Конечно. Болан и не сомневался, что ему понравится. Если хочешь быть в игре, приходится соблюдать все ритуалы. Все.

Он напомнил хозяину дома:

– Ты щелкнул пальцами.

– Ты прав, я это сделал, черт побери! – злорадно произнес Копа, пнув мешок ногой.

Окровавленная голова «Безумца» Горди выкатилась из мешка и упала в бассейн. Последний декоративный мазок в райской картине.

Болан закурил другую сигару.

С минуту Копа походил туда-сюда, поглядывая на дно бассейна, затем взял стул и сел рядом с гостем.

– Сколько раз ты был сегодня здесь? – холодно осведомился он.

Болан ровным голосом ответил:

– Сейчас – третий.

Копа в задумчивости пожевал сигару.

– Хм, хм! Все сходится. Неважно, как ты это сделал. Скажи мне только, зачем?

Болан невозмутимо улыбнулся.

– Назовем это порывом вдохновения.

– Что же так вдохновило тебя?

– Молли. Она сказала, что хочет мне помочь. И я ей поверил.

Копа взревел:

– Я хочу, чтоб ты ее вернул! Ты меня слышишь? Верни ее!

– Медовый месяц окончился, Ник. Дама не хочет возвращаться назад.

– Я хочу, чтобы она сама мне это сказала!

Болан отрицательно покачал головой.

– Слишком поздно. Мы заключили сделку.

– Что ты имеешь в виду – «заключили сделку». Наша сделка...

– Не ты и я, Ник. Я и она. Она хотела выбраться отсюда. И я ее вытащил.

– Это самая наглая... – лицо его побледнело. – Постой! Неужели ты...

Болан взмахом руки остановил его.

– Чепуха! Она в порядке. Я просто оказал вам обоим услугу. Она уже стала бременем для тебя. Еще немного, и она стала бы мертвым бременем. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Копа понимал.

– Значит, ты оказал мне большую услугу?

– Это твоя единственная потеря. При таких обстоятельствах – и единственная потеря! Подумай о том, что могло бы случиться. Ты мог бы потерять все.

Слегка оторопев, Копа спросил:

– Каким образом?

Болан развел руками.

– А почему я здесь?

– Ты здесь потому, что я разрешил тебе прийти.

– Неверно.

– Неверно?!

Болан вынул из нагрудного кармана игральную карту и швырнул ее в сторону босса Нэшвилла. Она проплыла по воздуху и упала у ног Копы. Не имело значения, какой стороной она бы легла, – обе украшал туз пик.

Копа наступил на карту ногой и спросил:

– Это для меня?

– Могла бы быть.

– Почему?

– Дело выглядело очень скверно. Наверху забеспокоились.

– Относительно меня?

– А ты стань на их место. Ты бы не забеспокоился?

Копа выдавил из себя вымученную улыбку.

– Пожалуй, ты прав. Но им следовало бы знать меня, мы уже давно работаем вместе.

– Будут знать. Как только я вернусь с докладом.

– Тогда не теряй зря время и возвращайся!

Болан холодно усмехнулся.

– Поставим точки над "i", Ник, – посланец должен вернуться с докладом.

Копа рассмеялся своим мыслям, затем мгновенно посерьезнел и спросил:

– А какое отношение это имеет к моей жене?

– Никакого, – ответил Болан.

– Никакого?!

– За исключением отношений между тобой и мной.

– Я тебя не понимаю.

Болан встал, ногой сбросил бумажный мешок в бассейн и снова сел на стул.

– Ну вот, теперь чисто. Оставь ее в покое. Она помогла мне, я помог ей. Считай, что мы с ней квиты. Не пытайся ее вернуть, Ник. Это моя просьба к тебе.

Копа подвинул свой стул ближе. Он кипел от ярости. Но старался обуздать свой гнев. Через некоторое время он сказал:

– Хорошо. Думаю, что смогу это пережить, не такая уж большая потеря.

– Я тоже так считаю.

– Да.

– Я как будто слышал, что ты сказал «спасибо»?

– Ты правильно слышал. Ну, лады. А как насчет этого панка Леонетти?

– Так, как мы и предполагали. Горди хотел отхватить весь пирог. Он схватил парня и спрятал его в хижине возле водоема.

– Я никогда не слышал об этой хижине.

– Такие, как Горди, обычно имеют тайные убежища. Даже от босса. Особенно от босса.

Копа пробурчал:

– "Безумец" Горди был сволочью.

– Больше, чем сволочью. Он был вором, крадущим у своего собственного отца и братьев.

– Он был вонючим дерьмом, – заключил Копа и сплюнул в бассейн.

Он рассчитывал на одноразовую акцию. Горди никогда не планировал работать вместе с Леонетти. Он просто хотел ограбить его. То есть ограбить тебя. И твоих друзей. Он схватил парня и спрятал в своей норе, а тем временем проверял его. И одновременно работал над ним, чтобы отобрать у него, сколько сможет.

– И много отобрал?

Болан мрачно усмехнулся:

– Ничего.

– Это хорошо. Чертовки хорошо.

– Парень прошел проверку, он чист. И товар у него. Сделка должна была состояться между Маззарелли и Клеменцой, а не между Маззарелли и Леонетти. Но парень вмешался и испортил им игру. Ему не понравился запах, идущий от этой сделки. Вот почему он приехал сюда. Он пытался связаться с тобой, но вместо этого попал в лапы к Горди.

Копа хитро улыбнулся.

– Ты все время знал, что он чист. Ты знал это уже в первый визит. Вот почему ты играл в кошки-мышки со мной и Горди. Ты хотел увидеть, кто из нас дрогнет.

Болан улыбнулся хозяину.

– Ты – большой человек, Ник. Я рад, что все обернулось таким образом.

Копа одарил Палача ответной улыбкой.

– Я тоже рад, – благосклонно сказал он. – Но и ты не маленький человек. Хорошо. Дела складываются просто великолепно. Это надо отпраздновать. Мы сейчас...

Болан поднял руку и сказал:

– Не обижайся, но я не могу остаться, – он встал. – Леонетти живет в гостинице «Холидей Инн». После недели общения с «Безумцем» Горди он чувствует себя неважно, но, возможно, не откажется от приглашения. Позвони ему прямо сейчас. Он ждет твоего звонка. Парень продержался целую неделю, Ник. Ну, а мы с тобой знаем, каким орешком нужно быть, чтобы это выдержать.

Кто-кто, а Копа знал. Его глаза блеснули, когда он сказал:

– Я уже давно ищу крепкого парня, Омега. Надо думать о будущем. Правильно?

Омега ответил:

– Конечно, правильно.

– Как зовут парня?

– По бумагам – Карло. А так – Карл.

– Мы с Карлом отлично сработаемся.

Черный туз не сомневался в этом. Во всяком случае, на период времени, отведенного Нику Копе.

В конце концов, этот период не грозит затянуться.

Эпилог

Болан сдал взятый напрокат автомобиль и вышел в темноту служебного перрона, чтобы дождаться своего пилота... и чуть не врезался в Тоби Ранджер.

– Уезжаешь, не попрощавшись, «Капитан Трус»?

– Ты проделала такой долгий путь только для того, чтобы сказать мне это?

Она взяла его под руку и ответила:

– Я подумала, что надо дать тебе последний шанс.

– Сделать что?

– Меня. Ведь сегодня вечером ты свободен, не так ли?

В голосе Болана прозвучало искреннее огорчение.

– Боюсь, что нет. Возможно, в другой раз, Тоби.

– Возможно, другого раза не будет, – с вызовом ответила она. – Ну, смотри. Потом не говори, что я не предлагала... Да, тебе привет от Карла. Он дождался звонка и в полночь встречается с Копой.

– Хорошо. Это хорошо.

– Ты – мировой парень.

– Спасибо. Ты – мировая девушка.

– Значит, все прощено?

– За что прощать? Мы ведь делали общее дело, разве нет?

– Я имею в виду... Ну, ты сам знаешь. Рот у меня открывается сам собой. Несу невесть что. Наверное, это все проклятая работа.

«Да, – подумал Болан. – Наверное, так».

– И, если сказать чистую правду, Мак, я никак не могу забыть Жоржетту и ту безумную ночь в Детройте. Я боялась, что ты найдешь Карла или Смайли, как... как ты нашел Жоржетту. Я знала, что ты бы сошел с ума, если б так случилось.

– Может быть, сошел бы.

– И поэтому я была в таком напряжении. Ты ведь знаешь, я люблю тебя. И ты знаешь, что я тревожусь о тебе.

Нет, этого он не знал.

– Тоби...

– Нет, ничего не говори. Ничего обязывающего. Я просто хотела... извиниться.

Болан усмехнулся:

– Тебе, должно быть, это трудно далось.

– Чертовски трудно.

Он притянул ее к себе и поцеловал долгим жарким поцелуем. Они застыли в объятии.

– У нас еще будут встречи, Тоби, – шепнул ей на ухо Болан.

– Я знаю, что будут, – так же шепотом ответила она. – Побереги себя, хорошо?

– Ты тоже.

В следующий миг Тоби порывисто отстранилась от него и исчезла в темноте, как многие прекрасные сны Мака Болана.

Он потерянно смотрел на то место, где только что стояла Тоби, когда сзади раздался низкий голос:

– Она чуть не спалила тебя, Страйкер. Нельзя было без слез смотреть на это душераздирающее зрелище.

Человек, вышедший из тени на свет, выглядел как банкир с Уолл-стрит. Внешность его совершенно не соответствовала его роду деятельности, ибо это был главный фараон страны, единственный и неповторимый Гарольд Броньола, главнокомандующий правительственными «войсками», ведущими официальную войну с преступностью.

Болан тепло пожал протянутую руку и сказал:

– Не могу поверить, это ты! Но ты несколько запоздал, Гарольд. Все уже кончено.

Броньола ответил, усмехнувшись:

– Я провел здесь больше времени, чем ты. Надо полагать, твои методы эффективнее.

– Мне повезло.

– Брось! Везение создается собственными руками. Ты сам все совершил, дружище. Мы благодарим тебя.

– Полагаю, ты рискнул встретиться со мной не только для того, чтобы выразить благодарность?

– Конечно, нет. Я подумал, что надо обрисовать тебе всю картину.

– Картину чего?

– Ты знаешь, что случается, когда бродишь по лесу. Все деревья выглядят одинаковыми, и леса за ними не видать. И я решил показать тебе, как выглядит лес в настоящее время.

– Валяй!

– Мы думаем, что в последнее время ты его не видишь.

– Не вижу чего?

– Леса. Сейчас он выглядит чище, чем в любой другой момент новейшей истории. В основном, благодаря тебе. Мафия распадается, Страйкер, и это стало очевидно после того разгрома, который ты учинил в Нью-Йорке. Он их надломил. Мафиози потеряли веру в себя, и организация покатилась под откос. Они напуганы, дезориентированы, никто никому не доверяет. И никто в «Стране Чудес» не сомневается, что все это произошло только благодаря тебе.

– Чудненько! Спасибо за комплимент, – улыбнулся Мак, – и особенно за всю картину в целом. Но давай подведем черту. Что ты на самом деле хочешь мне сказать?

– Мы думаем, что здесь, в Теннесси, ты окончательно сломал им хребет. Или, скорее, ты дал нам в руки оружие, которое позволит их сокрушить окончательно, навсегда.

– Чушь, Гарольд! Этих сволочей так просто не сковырнешь.

– Да, конечно, ты прав. Но уже земля горит у них под ногами. Вот что я пытаюсь тебе втолковать. Может, лучше всего выразить это твоей же фразой: «Мы только что высадились на Омаху-бич. Все остальное предопределено».

Усмехнувшись, Болан сказал.

– Так ты все еще не забыл битву за «Горб» и наши подвиги?

– Как я сказал, все предопределено. Все остальное – операция по очистке территории от противника.

– Хотелось бы верить, что ты прав, – промолвил Болан. – Ну, так какой же вывод?

– У нас есть мнение, что ты не должен растрачивать... Ты слишком эффективный и уникальный боец, чтобы растрачивать свой талант на рутинные чистки. Другие люди могут делать это так же хорошо, как и ты. А может быть, и лучше. Тебя ждет более важная работа.

– Где?

– Оглянись вокруг. Мафия – не единственный распоясавшийся дьявол в стране.

– Ближе к делу, Хэл.

Главный фараон вздохнул.

– Но только выслушай меня внимательно, без восклицаний и наскоков. Меня снова уполномочили сделать тебе предложение. Оно включает полное, официальное прощение и отпущение всех грехов. А также свободу действий.

– До какой степени?

– До такой, какая возможна при нашей форме правления. Ты будешь напрямую подчиняться Совету национальной безопасности. Ты будешь...

– Мне это не подходит, Гарольд. Извини.

– Я же просил тебя выслушать до конца, черт побери! Как ты знаешь, я сам подчиняюсь Совету национальной безопасности. Это означает, что я подчиняюсь Президенту. Ну, ладно. Остынь немного. Я веду к тому, что в Совете вводится новая должность. Если ты захочешь, она станет твоей.

– Из меня выйдет паршивый бюрократ.

– Как и из меня. Ну и что? Я ведь не играю в их идиотские игры!

Болан хмыкнул.

– Как называется это новое кресло?

Броньола сделал паузу для достижения максимального драматического эффекта и с пафосом произнес:

– Сверхсекретные операции.

Пришел черед сделать паузу Болану, но не из драматических соображений.

Он спросил:

– Начальник группы особого назначения?

– Угадал. Но это совершенно новая должность со своими особыми полномочиями. Равными моим. Что скажешь?

– Звучит привлекательно. Если все, что ты мне сказал, правда.

– Я бы не стал вешать тебе лапшу на уши.

Болан верил, что не стал бы, поэтому сказал:

– Это надо обмозговать.

– Тебе придется полностью изменить внешность. Но для тебя это – раз плюнуть. И перед нами стоит тьма больных, запутанных проблем. Нам нужен... Слушай, ты – единственный кандидат на это место! Я не знаю больше никого, кто мог бы справиться с этим делом. А подумай, сколько положительных сторон! Оставшиеся мафиози слезут с твоей задницы. Не говоря уже о тысячах полицейских.

– Какого рода проблемы?

– Что?

– Ты сказал: «больные, запутанные проблемы».

– А, черт возьми! Выбирай: международный терроризм, политические интриги в развивающихся странах, секретные военные операции, специальные дипломатические миссии и так – до бесконечности. У тебя будет огромная территория.

– Я не смогу усидеть за столом, Гарольд.

– У тебя не будет стола, дружок!

– Я должен иметь право сам подбирать себе кадры.

– Естественно.

– Так ты считаешь, что с мафией практически покончено?

Броньола почесал затылок и ответил:

– Более или менее. Но мы надеемся, что ты будешь держать под наблюдением любые попытки ее возрождения. И потом, к чему бы ты ни прикоснулся, ты встретишь отголоски мафии. Эта та же самая война, брат, тот же самый противник. Ты же знаешь, что боролся не с людьми, а с условиями.

Да, Болан это знал. Он сказал:

– Дай мне подумать, Гарольд.

Броньола протянул ему тонкий портфель.

– Здесь ты найдешь все подробности. После прочтения сожги. Затем собери пепел и снова сожги. Через двадцать четыре часа дай мне знать о твоем решении.

Болан принял портфель, на прощание улыбнулся Броньоле и пошел к ожидавшему самолету.

Начальник группы особого назначения?! Звучит впечатляюще.

Новая личность. Новая жизнь. Даже, может быть, новая надежда. Как отмена смертного приговора и новый старт. И конец последней кровавой мили?

Ну и ну! Чертовски интересное предложение. И он над ним подумает. С максимальной тщательностью.