Текст книги "Список желаний (ЛП)"

Автор книги: Дон Кано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

            Наконец, я извлек из нее член, увидел на нем кровь, и тут же снова возбудился. Мне стало интересно, понравится ли ей слизывать с него кровь. Она не могла ничего делать, пока находилась в отключке, поэтому я сел на край кровати рядом с ней и стал шлепать ее по лицу.

            – Проснись, Спящая Красавица. Ты уснула, а вечеринка еще не закончилась!

            Через некоторое время Эм зашевелилась. Потребовалась всего секунда, чтобы осознание происходящего дошло до нее. Пока она извивалась, я схватил ее нижнюю челюсть одной рукой и другой сорвал со рта скотч, после чего силой раскрыл ей рот. Прежде чем сунуть туда член, я хотел убедиться, что не сломал ей зубы. Поэтому провел пальцем по верхнему и нижнему ряду, нащупывая острые сколы. И поняв, что все в порядке, встал и взял с края кровати гвоздемет. Убедившись, что он заряжен, я вскарабкался на жену, положив свой твердый член ей на подбородок, в нескольких миллиметрах ото рта. Выровнял гвоздемет с пустой глазницей.

            – Раньше ты хорошо сосала мне член. Интересно, не разучилась ли ты еще это делать? Оближи его начисто. Если укусишь, я всажу гвоздь тебе в гребаный мозг.

            Я поднес кончик члена к ее губам, но она не открыла рот.

            – Слышала, что я тебе сказал? – спросил я, приставив гвоздемет ей к голове. – Оближи его начисто. Давай же.

            Спустя несколько секунд созерцания, она открыла рот, и я сунул свой окровавленный член внутрь, по самые яйца. Она принялась сосать, давясь. А я, продолжая прижимать гвоздемет к ее лбу, начал двигать бедрами взад-вперед.

            – Соси сильнее, – прошептал я.

            Я все время смотрел на ее лицо, и уже чувствовал, как подступает мощный оргазм. Спустя лишь мгновенье я выпустил заряд спермы ей в рот и горло. Эмилия давилась и кашляла, пытаясь отвернуть голову, но я крепко держал ее на месте. После оргазма, я вытащил член изо рта, и она начала давиться, но на этот раз, я позволил ей отвернуть голову в сторону. Она закашлялась так сильно, что ее вырвало на кровать. Жидкость была смесью семени и чего-то, напоминающего овощной суп. Это не было бы так плохо, если б она не сделала это прямо на том месте, где я сижу. Запах старой, частично переваренной пищи ударил мне в ноздри, вызвав во не вспышку ярости, и я влепил ей пощечину.

            – Ты гребаная грязная корова. Посмотри, что ты натворила!

            Слезы хлынули из оставшегося глаза, и она в ужасе уставилась на меня, когда я приказал ей убрать за собой. Я понял, что с руками, все еще привязанными к кровати, она не знает, что именно я имею в виду, поэтому я объяснил ей.

            – Слизывай.

            Она покачала головой и попыталась отвернуться от рвоты, просочившейся сквозь одеяло, но я схватил ее за волосы, сунул лицом в жижу и закричал:

            – Слизывай!

            Я снова прижал ей к черепу гвоздемет, чтобы донести до нее смысл. Казалось, прошла вечность, после чего она посмотрела на рвоту и, высунув язык, принялась слизывать столько, сколько могла, между новыми позывами. Ей требовалась небольшая помощь в наведении порядка, и я был именно тем, кто мог ей помочь.

            Я спрыгнул с кровати в поисках ножниц. Найдя их на полу, я отрезал скотч, удерживающий ее на кровати, оставив лодыжки связанными. Перевернул ее на живот и рывком поднял на колени. Она громко ахнула, когда я коснулся дыры, которую проделал у нее в животе, но, надо отдать ей должное, она не закричала. Я бросил ножницы и сунул ее лицом в лужу рвоты.

            – Слизывай. Все это.

            Она принялась плакать и умолять, но ничто из этого никак не повлияло на гнев, нарастающий во мне с каждой минутой. Я вдавил ее голову в матрас еще глубже, наслаждаясь тем фактом, что сейчас ей нечем дышать. Подержал ее там какое-то время, и когда поднял голову за волосы, к луже рвоты примешалась кровь. Думаю, я толкнул ее слишком сильно и сломал ей нос.

            – Приберись. Слижи все до последней капли.

            Она принялась делать, что я ей сказал, но из-за льющейся из носа крови, получалось у нее плохо. Мне наскучило зрелище и, по правде говоря, слушать, как она чавкает рвотой, было не особо приятно.

            – Остановись, – сказал я ей. – Довольно. Ты вызываешь у меня отвращение.

            Я снова перевернул Эм на спину и с помощью оставшегося скотча привязал ее к стойкам кровати и опять заклеил ей рот. Я спрыгнул с кровати и стал ходить по комнате, пытаясь понять, что делать дальше. По правде говоря, я начал уставать от нашей маленькой игры. Я посмотрел на Эмилию. Она была без сознания или она была мертва? В конце концов, она потеряла много крови, поэтому я решил поверить у нее пульс. Когда я прижал пальцы к ее шее, она неожиданно очнулась. Я взял гвоздемет.

            Я сел ей на грудь и с удивительным спокойствием вставил кончик гвоздемета в пустую глазницу, смакуя ее попытки закричать. Слегка наклонил пистолет и подождал ее реакции. Я хотел услышать ее мольбы и в последний раз сорвал с ее рта скотч.

            Она взмолилась в агонии:

            – Нет, пожалуйста, не надо. Я не хочу умирать. Почему ты делаешь это со мной? Я же люблю тебя!

            Как человек, никогда не считавший необходимым объяснять свои мотивы, я не ответил.

            – Пожалуйста, – прошептала она.

             Я посмотрел на Эмилию, женщину, которая утверждала, что любит меня, до того, как стала убегать и трахаться с другим парнем при первой же возможности. Затем рассмеялся и нажал на спусковой крючок гвоздемета. Как только длинный гвоздь пронзил мягкую ткань мозга, Эм тут же перестала двигаться. Оставшийся глаз продолжал смотреть на меня, лишенный какого-либо выражения.

            Какое-то время я продолжал сидеть у нее на груди, свыкаясь с тем, что только что сделал. Я убил ее. Отнял у нее жизнь. Если честно, это было удивительное чувство. Кайф, который я никогда раньше не испытывал. И я знал, что даже если доживу до ста лет, у меня никогда больше не будет такого возбуждения. Настало время положить всему этому конец, но сперва мне придется сделать еще кое-что. Я не осознавал, что когда жал на спусковой крючок правой рукой, левой яростно мастурбировал. И теперь член у меня был твердым как никогда. Я слез с Эм ровно настолько, чтобы положить гвоздемет, взять ножницы и срезать скотч с ее рук, рта и ног. Затем раздвинул ей ноги и провел пальцами вверх-вниз по ее мертвой вагине. Затем снова забрался на кровать. К этому времени я был так возбужден, что был уверен, что член у меня лопнет.

            Неужели трахать мертвого человека так же приятно, как показывают в кино? Наконец я выясню это.

            Я просунул пальцы в дыру в ее животе, проделанную мной ранее, и к удивлению обнаружил, что та по-прежнему кровоточит. Я обмакнул в кровь кончики пальцев и смазал себе член, наслаждаясь ощущением. Будь я не осторожен, я кончил бы уже тогда, Но я хотел сперва трахнуть мою мертвую жену. Направить член в мертвую дырку Эм было воплощенной мечтой. Я пару раз медленно ввел его, дразня головку узким отверстием, затем со всей силы вогнал его, и принялся насиловать ее дырку, глядя при этом на мертвое лицо жены. Когда я трахал ее, у меня возникло необъяснимое желание потрогать пальцем ее глазницу. Я вставил средний палец, провел им по краям проделанного отверстия и громко застонал, борясь с подступающим оргазмом. Затем извлек член, закинул ее ноги себе на плечи, и медленно вошел ей в анус. При этом я продолжал смотреть на ее лицо. Вид ее глаза, глядящего в пустоту, и разбитого носа возбуждал меня еще сильнее. При жизни, она никогда не давала трахать себя в зад, поэтому сейчас я брал то, что по праву принадлежало мне. Ощущение было невероятным.  Я трахал ее, пока не достиг точки невозврата, и выпустил заряд спермы ей в анус. Когда оргазм закончился, я неуклюже слез с мертвой бывшей жены, нашел свою одежду и начал одеваться, чувствуя себя живым и мертвым одновременно, если можно было так сказать.

4

            Прежде чем покончить с собой, я хотел сделать еще кое-что. Так как большинство дня я пользовался своими инструментами, и они были разбросаны вокруг в беспорядке, я с трудом нашел ножницы. Затем я вернулся к кровати и снова уставился на мертвое лицо Эм. Наклонился, нежно поцеловал ее в губы и снова посмотрел. Потом схватил нижнюю губу, оттянул как можно сильнее и отрезал с помощью ножниц. Резать кожу и ткань было нелегко, но, в конце концов, губа оказалась у меня в руке. Не обращая внимания на кровь, я проделал то же самое с верхней губой. Затем бросил обе губы на пол.

            Губы.

            Издеваясь над собственным остроумием и гадая, действительно ли я сошел с ума, я сел на край кровати, между ног Эмилии, и улыбнулся. Наклонился, провел языком по всей длине ее вагины, наслаждаясь вкусом. Начав с левой половой губы, я с силой оттянул ее, отрезал и бросил на пол. Повторил процедуру с правой, и когда закончил, на меня накатила дикая усталость. Я закончил. Я последний раз посмотрел на лицо жены и с удивлением увидел, что оно улыбается мне. Конечно, без губ любой человек производил бы впечатление улыбающегося.

            Я бросил ножницы и взял гвоздемет. Вот и все. Я направил инструмент себе в голову, и в этот момент громкий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть на месте. Я занимался всем этим несколько часов и почти забыл, что за стенами моего дома существует мир.

Низкий голос прогудел снаружи.

            – Полиция! Откройте дверь!

            Какого черта? Откуда копы узнали?

            Я понять не мог, как полиция оказалась у меня на пороге. Прошло всего несколько часов, и никто не мог заявить об исчезновении Эмилии...

            Она кричала. Наверное, кто-то из соседей услышал и вызвал полицию. Должно быть, тот пронырливый старый дурень, мистер Дункан.

            В следующий момент полиция начала ломать входную дверь. У меня по-прежнему было время, чтобы нажать на спусковой крючок, но рука у меня дрожала. Я прицелился и выстрелил.

            Ничего не произошло. Я снова нажал, и снова ничего. Гребаный гвоздемет заклинило.

            Когда двое офицеров ворвались в спальню, они были шокированы увиденным. Эм лежала на кровати, без губ и одного глаза. Я стоял у подножия кровати с гвоздеметом направленным себе в голову.

            – Сэр, опустите его, – сказала женщина-офицер.

            – Не могу. Я должен сделать это.

            Я указал на лежащую на кровати Эмилию.

            – Она... она убила меня. Она трахалась с другим мужчиной и заразилась СПИДом. Я умираю! Я не хочу жить.

            Я разрыдался, чувствуя, как остатки ярости покидают мое тело. Я отвел гвоздемет от головы и направил его на офицера. Я не видел, что ее напарник, мужчина, чье имя, как позднее я узнал, было Ганн, выхватил электрошокер и выстрелил, прежде чем я успел что-либо сделать. Я выронил гвоздемет, когда мое тело окатило волной электричества. И вскоре меня уже несли в поджидающую полицейскую машину.

            Позже тем же вечером.

            – Ранее этим вечером полиция выехала к этому ветхому дому в Хебдон Бридж, когда им поступил звонок от обеспокоенного соседа, якобы, слышавшего женские крики. Хотя подробностей на данный момент очень мало, подтверждается, что Майкл Хикман взят под стражу после того, как полиция ворвалась к нему в дом.

            Насколько нам известно, Хикман остается под стражей, и мы будем держать вас в курсе по мере поступления информации. Это была Элисон Кумбс, канал "БиБиСи Уан".

КОНЕЦ

© Dawn Cano 2016

© Локтионов А.В., перевод на русский язык, 2016