Текст книги "Три месяца счастья"

Автор книги: Долли Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

5

Анна не нашлась с ответом, да его и не требовалось. Для этой женщины, отказавшейся назваться, Эдвин явно был больше чем другом, и ей хотелось сохранить инкогнито.

– Это тебя, – бросила Анна, возвратившись в гостиную.

– Кто? – спросил Эдвин недовольно.

– Не имею понятия. – Можно было бы, конечно, уточнить, что это женщина, с неприязнью подумала она, но с какой стати я буду ему докладывать! Пусть сам выясняет, кто звонит. Наверное, одна из многих. И вслух сказала: – Она предпочла не представляться.

Он вышел, закрыв за собой дверь, и вскоре из соседней комнаты послышался его приглушенный раздраженный голос.

– Вы должны быть уже в постели, – обратилась Анна к Джулиусу, заставив себя улыбнуться и быть такой, как всегда. Внутри все кипело от отвращения к Эдвину, от отвращения к самой себе, от того, что его овладело непонятное смущение. – Уже поздно.

– Я знаю, – ответил он и вдруг весело улыбнулся. – Ты проводишь меня наверх?

– Да, конечно.

Она взяла Джулиуса под руку, но, поднимаясь по лестнице и укладывая старика в постель, не переставала думать об Эдвине, о звонившей ему женщине, пытаясь предположить, о чем они могли разговаривать. Вернувшись к себе и пытаясь уснуть, она наконец решила, что просто напрасно тратит время, думая о нем. Пользы от этого все равно никому не будет. И тут же стала убеждать себя в том, что, в конце концов, у нее есть гордость и она вполне способна противостоять обаянию этого любимца женщин. Выбраться из водоворота этих мыслей никак не удавалось. Нравилось ей или нет, но пришлось признать, что она влюбилась.

Порвав с Тони, Анна свято верила, что больше не будет интересоваться мужчинами. Потом, когда пройдет время и она совершенно забудет его, может быть, около нее появится кто-то другой, но такой же добрый, заботливый и бескорыстный. Сейчас же возникла ситуация, которая не могла пригрезиться даже в самых фантастических снах: ей понравился человек, казавшийся полной противоположностью Тони.

От этой мысли даже перехватило дыхание. Значит, она испытывает к Эдвину Колларду лишь самое низменное физиологическое влечение? Это пугало, поскольку прежде подобные чувства не были ей известны. Более того, Анна никогда и не допускала, что они могут у нее возникнуть. Однако физиологическое влечение, она рассудила, не более чем временное неудобство. Постепенно пройдет. Жизнь должна протекать своим чередом. Потревоженная поверхность воды со временем успокаивается и становится снова гладкой и блестящей. И ей хочется именно этого.

Впервые за многие годы она не услышала утром будильник и проспала. Ее разбудил Джулиус, постучав в дверь.

Она выбралась из постели, чувствуя себя виноватой под его озабоченным взглядом.

– С тобой все в порядке, дорогая? – ласково спросил пожилой человек, и она кивнула.

– Не знаю, что случилось. – Она протерла глаза и поборола зевоту. – Наверное, это потому, что вчера очень долго не могла уснуть.

– Должно быть, что-то тревожило тебя, – спокойно сказал он. – Надеюсь, ты не забыла, что сегодня библиотечный день?

– Дайте мне пять минут.

– Ты женщина, и я даю тебе час.

Потребовалось значительно меньше времени, чтобы принять душ и одеться: аккуратная плиссированная кремовая юбка, в тон ей кремовая блузка со складочками, коса, уложенная на затылке кольцом.

– Ты выглядишь так, словно собралась преподавать в воскресной школе, – заявил Джулиус со свойственной ему прямотой.

– Как приятно услышать подобный комплимент, – ответила Анна улыбнувшись.

Он уже позавтракал, и она быстро выпила чашку кофе. Эдвина не было видно, да она и не думала, что встретится с ним сейчас. Половина десятого – можно надеяться, что он уже ушел и не вернется до позднего вечера. А она постарается сегодня лечь пораньше, до его прихода, или, по крайней мере, укроется где-нибудь в тихом уголке. Если не видеть его хотя бы несколько дней, она снова овладеет собой и сможет спокойно общаться с ним.

Но этим мечтам было не суждено сбыться. Он стоял около лестницы и со скучающим видом просматривал почту, которую оставляли на маленьком столике в холле. Одна рука в кармане, вполоборота к ним – в такой позе его сильное тело казалось особенно красивым и грациозным. Темные брюки и двуцветная, зеленая с коричневым, рубашка. Похоже, собрался на какую-то деловую встречу.

– Доброе утро. Сегодня прекрасная погода, – весело сказала Анна.

Он не ответил на приветствие.

– Куда это вы собрались?

Вопрос был адресован Джулиусу, который тут же ощетинился, вероятно, по привычке, но все же сообщил, что они идут в библиотеку.

– Естественно, не вдвоем?

– Естественно, вдвоем, – возразила сердито Анна.

– А почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Джулиус.

Эдвин окинул их взглядом и холодно улыбнулся.

– Потому что мне нужна помощь твоей… – он сделал паузу, – медсестры. Ты же умеешь печатать?

Анна неприязненно посмотрела на него.

– Смотря что ты имеешь в виду. Если тебе нужна секретарша, то лучше обратись в агентство. Боюсь, я не соответствую твоим требованиям.

– Вряд ли ты имеешь понятие, какие у меня требования. – Он вновь перевел взгляд на отца. – Ты можешь пойти один?

И Анна с ужасом увидела, что Джулиус кивнул. Прощай, враждебность, привет, дружелюбие! Она не могла поверить.

– Хорошо. Тогда я пошел.

Анна проводила его взглядом и поплелась вслед за Эдвином в домашнюю библиотеку. Он уже ждал ее, сидя за компьютером.

– Что все это значит? – прокричала она. Он повернулся.

– Не нужно разговаривать со мной таким тоном, – лениво проговорил Эдвин. – У тебя замашки школьного учителя, и мне это совершенно не нравится.

– А я и не хочу, чтобы это нравилось. – Анна покраснела. – Я не нанималась к тебе. Как ты смеешь вести себя так, словно вправе приказывать мне? – С каждой минутой она распалялась все больше, у него же на лице застыла холодная улыбка.

– Ты все сказала? – спросил он спокойно. – Тогда бери стул и садись. Я покажу, что делать.

Он повернулся к ней спиной и застучал по клавиатуре. Анна с отвращением посмотрела на его профиль.

– Я не умею печатать, – грубо сказала она и с грохотом выдвинула стоявший рядом с ним стул.

– Наверняка умеешь. У тебя полно талантов, отец превозносил тебя до небес. Сказал, что ты умела немного печатать и раньше, а здесь у тебя была практика и сейчас получается вполне приемлемо, так что… – Он повернулся, и она почувствовала, как опять зашумело в голове, – … не скромничай, пожалуйста. Так вот, что нужно делать.

– Так вот, что мне нужно делать?! Ты навязываешь мне работу секретарши. Но считаешь ниже своего достоинства хотя бы сказать «пожалуйста»?

Он взглянул на нее с выражением такого комического ужаса, что захотелось его ударить.

– Тысяча извинений. Пожалуйста. Так лучше? – Он не стал дожидаться ответа и принялся просматривать пачку писем, коротко рассказывая, что от нее требуется, и обучая ее основам работы на компьютере. Когда они покончили с объяснениями, он спросил: – Есть какие-нибудь вопросы?

– Да.

– Какие? – Эдвин заложил руки за голову и внимательно посмотрел на нее.

– Когда ты уезжаешь?

Он громко рассмеялся, провел ладонями по волосам и покачал головой.

– Кто знает. – Глаза сузились. – Я пока не решил.

Анна села за компьютер и начала печатать. Через два с половиной часа она закончила и была вынуждена признать, что работа оказалась вовсе не сложной.

– Я закончила, – сказала она, войдя в гостиную, где он сидел, обложившись разными документами и брошюрами. Она протянула стопку готовых писем, он быстро просмотрел их, кивнул, положил на стол и сказал:

– Надеюсь, эта работа не особенно утомила тебя, поскольку хочу снова воспользоваться твоими услугами. Будет меньше времени на то, чтобы строить глазки моему отцу. Не хочу сказать, что ты делаешь это, – вовсе нет. Но в любом случае, предосторожность лучше неприятности. Ты согласна?

– Ты… ты…

– Ублюдок?

– Да! – воскликнула она, но эта вспышка не произвела никакого впечатления.

– Это, наверное, банальность, но тебе говорили, что ты очень красивая, когда сердишься?

И она услышала тихий смех, смех, который потом преследовал ее весь день.

Днем он куда-то ушел, но гнев, вызванный высокомерным поведением этого человека, не утих.

– Поездка крайне утомила Джулиуса, и он пошел спать в семь часов вечера, прихватив с собой взятые в библиотеке книги. Книги о компьютере, какие же еще? И она провела вечер, изнывая от одиночества.

Ужинать тоже предстояло одной. Она как раз собралась положить себе на тарелку жаркое, приготовленное Эдной, как в дверь постучали. Анна вздрогнула и поморщилась. Так не хотелось сейчас видеть Эдвина.

– Куда он, черт побери, задевал свой ключ? – ворчала она, направляясь к двери. – Зачем тогда вообще брать ключ, если собираешься отрывать людей от стола и заставлять открывать тебе дверь? – Это так похоже на него, добавила она уже мысленно, про себя. И, наверняка, даже не подумает извиниться за причиненные неудобства.

Открывая дверь, она кипела от возмущения.

На пороге стояла незнакомая женщина, та самая женщина. Анна сразу поняла это, поскольку у стоявшей перед ней брюнетки должен был быть именно такой голос, который она слышала по телефону. Некоторое время они пристально разглядывали друг друга, затем Анна вежливо произнесла.

– Чем могу быть полезна?

– Ты – ничем, – ответила женщина, – но Эдвин непременно будет мне полезен. Он дома? – Тот же великолепный английский, тот же едва уловимый акцент, который она уже слышала по телефону. Конечно, именно эта дама звонила вчера.

Она улыбнулась, но взгляд остался холодным и оценивающим.

– Ты здесь работаешь? – спросила она несколько нетерпеливо. – Позволь мне войти.

– Конечно. – Анна посторонилась, а женщина кивнула на дверь:

– Мои сумки у такси. Если ты не возражаешь…

Три чемодана, если быть точной. Таксист тащил их к дому так усердно, что Анна не сомневалась: чаевые были немалыми.

Брюнетка осмотрела ее с головы до ног, хотя без всякого интереса, и как только Анна закрыла дверь, проговорила все с той же холодной улыбкой:

– Будь так любезна, скажи Эдвину, что приехала Мария Фелуччи.

– Это вряд ли возможно, – ответила Анна, с усмешкой глядя на гостью, – его нет.

– Ох! – Слова эти ей не понравились, она нахмурилась, и вежливая улыбка исчезла.

Анна почувствовала неприятный привкус ревности. Наверняка это его любовница. Роскошная женщина! Кареглазая, смуглая, изящная, стройная, с очень короткой стрижкой и такая маленькая, что рядом с ней Анна чувствовала себя гигантом. Дорогое платье, несколько более чем нужно открытое, не скрывало сильного загара. Замечательная фигура округлые формы и просто осиная талия. Великолепно ухоженные руки с длинными пальцами и ярким маникюром. Да, без сомнения, эта женщина никогда не носила джинсов и даже домашнюю одежду заказывала у самых дорогих портных. Она сама казалась дорогой и твердой, как великолепный драгоценный камень.

– А ты не знаешь, когда он вернется?

– Боюсь, что не знаю. Он приходит домой в разное время.

– Домой? – Мария подняла брови. – Это не его дом. Дом Эдвина в Италии.

Анна вежливо улыбнулась и подумала, что не стоило утруждать себя, открывая дверь.

– Ладно, тогда проводи меня куда-нибудь, где я могу подождать его.

– Пожалуйста, идите за мной.

Анна направилась в гостиную, раздумывая, как долго собирается оставаться здесь очаровательная компаньонка Эдвина. Судя по чемоданам – несколько месяцев. Хотя, пожалуй, она не похожа на тех, кто уезжает из дома налегке даже на одну ночь, со злостью подумала Анна.

– Хотите что-нибудь выпить?

Не отвечая, Мария холодно спросила:

– Ведь это с тобой я разговаривала по телефону вчера вечером? Ты – горничная?

– Я работаю у мистера Колларда, отца Эдвина. Я его личная медсестра.

Теперь она удостоилась задумчивого взгляда карих глаз.

– Понятно. – Мария немного помолчала, а затем сказала так, словно ее совершенно перестали интересовать и Анна, и место, которое она занимала в доме, да и сам этот дом: – Нет, ты ничем не можешь быть мне полезна. Я побуду здесь и подожду возвращения Эдвина. – У нее в руках был дорогой чемоданчик, и она слегка похлопала по нему. – Здесь бумаги, которые нужно просмотреть. Я займусь этим сейчас. Эдвин знает о моем приезде и, думаю, скоро придет.

Она раскрыла чемоданчик, вынула из него бумаги и больше не взглянула в сторону Анны. Та вышла из гостиной и поспешила обратно на кухню.

Так, значит, ее пригласил Эдвин. Прелестно! Просто замечательно! Удивительно, как это она еще не попросила показать спальню, где могла бы подождать его возвращения.

Еда, естественно, совершенно остыла, Анна все выбросила, быстро вымыла тарелку и приготовила себе кофе. Она собиралась после ужина сразу лечь, но теперь решила подождать, пока вернется Эдвин. Он, как только придет, обязательно заглянет на кухню, которую, как и все домашние, считал центром дома. Анна просидела там сорок пять минут, пока не услышала шаги за дверью.

Он явно не ожидал встретить ее здесь. Остановился в дверях, серые глаза сузились, затем вошел, снял пиджак, повесил его на спинку стула и ослабил галстук.

– Ты сидишь с таким видом, – проговорил он, и не спеша повернулся, чтобы достать из холодильника вино и воду, – словно потратила пять фунтов на всякую ерунду, а потом обнаружила, что нет денег на последний автобус, чтобы вернуться домой.

– Очень смешно, – холодно бросила Анна. – Наверное, ты собираешься прочесть мне лекцию, что я вел себя крайне неуважительно, заставив тебя напечатать несколько коротеньких писем. – Он быстро, оценивающе взглянул на нее и сел напротив. – Тебе известно, что иногда ты очень привлекательна?

Анна тут же покраснела и заерзала на стуле. Что бы там ни было, подобные замечания до сих пор приводили ее в замешательство, заставляя забыть, кто перед ней.

Эдвин встал, и она подумала, что он вернется к холодильнику за вином. Но вместо этого он подошел к ней сзади, наклонился и положил руки на спинку стула. Лицо оказалось так близко, что чувствовалось тепло его дыхания на шее.

– Так что же все-таки тебя тревожит? Ты должна все выбросить из головы, иначе можно свихнуться.

Она почувствовала, что не может пошевелить и пальцем, не то что ответить на эту расчетливо саркастическую реплику.

Он выпрямился, вернулся на свое место и налил минеральной воды в высокий стакан.

Теперь, когда он не маячил за спиной так близко, что пропадала всякая способность соображать, ей удалось обрести дар речи, и она сказала со сдержанной улыбкой, не глядя на него:

– Спасибо за заботу. – Он, конечно, снова улыбается. – Но ты ошибся. Мне нечего выкидывать из головы. На самом деле на кухне ты застал меня совершенно случайно. – Она потупила взгляд, поскольку это было неправдой. – Но раз уж я здесь, то должна сказать, что твоя подружка ждет тебя в гостиной.

На секунду у него перехватило дыхание, потом вырвался стон, который не удалось сдержать.

– Когда она приехала?

Значит, он не отрицает, что Мария Фелуччи – его подружка. Она и не думала, что будет иначе, но все равно почему-то это задело ее. Никто не любит, когда его разыгрывают, а теперь она получила прямое доказательство, что флирт, который волновал ее, от которого бросало в жар, для него не более, чем игра.

– По меньшей мере, час назад, – сказала Анна. – Разве ты тотчас не бросишься к ней? Она, наверное, уже сходит с ума от скуки, хотя и сказала, что у нее полно бумаг, которые нужно просмотреть.

Он встал и озабоченно нахмурился.

– Интересно, зачем она все-таки приехала. – Продолжая хмуриться, он ушел.

Анна осталась на кухне и заварила себе чай. С какой стати ложиться раньше из-за того, что в доме появилась подружка Эдвина? Она не позволит этой женщине вмешиваться в ее собственную жизнь. Поэтому, сидя за чашкой чая, заставила себя остаться на месте, даже когда в холле послышались голоса и звук приближающихся шагов.

Пальцы так сильно сжали чашку, что стоило больших усилий расслабить их. Но она не поднялась из-за стола и даже не сделала вида, что собирается идти спать. Какого черта она должна так себя вести?

Эдвин открыл дверь, и в кухню вместе с ним вошла Мария. На ее прелестном кошачьем личике еще сияла улыбка, вызванная, видимо, какой-то интимной шуткой. Но едва увидела Анну, как улыбка сбежала с лица, и в глубине карих глаз появился суровый блеск, как в тот момент, когда она появилась на пороге этого дома.

Каким-то образом Марии удавалось выглядеть так, словно она только что вышла из салона красоты. Ни малейшего следа от долгого перелета, тряски в такси и часового ожидания в гостиной. Просто удивительно! Анне даже захотелось, чтобы на ней самой было сейчас что-нибудь более изысканное, чем юбка с блузкой. Эта одежда, в которой она всегда чувствовала себя прекрасно, сейчас рядом с Марией казалась старомодной и нескладной.

– Вот мы и снова встретились, – сказала Мария и прикоснулась к руке Эдвина – легкий, но многозначительный жест. – Как это замечательно. – Однако глаза оставались холодными. – Нужно было составить мне компанию в гостиной. Мы могли бы поболтать. Ведь это интереснее скучных бумаг.

Она быстро сказала что-то Эдвину по-итальянски, тот засмеялся.

– Здесь мы не должны говорить по-итальянски.

– По крайней мере, – поправила его Мария, как-то сдавленно усмехнувшись, – на людях.

– Ну что вы, пожалуйста. – Анна так старалась улыбнуться, что у нее свело скулы. – Продолжайте без стеснения. Ваш разговор совершенно неинтересен мне. – Именно это можно было заключить из тона ее слов. Эдвин поднял брови, поняв скрытый смысл. – На самом деле я уже собиралась уходить, – добавила она.

Эдвин посмотрел на нее недоверчиво.

– Правда? – Перед ней стояла почти полная чашка. – А почему бы тебе не остаться и не допить чай в нашем обществе?

– Да, конечно, – холодно сказала Мария. Она села за стол и устремила на Анну взгляд своих необычайно суровых карих глаз. – Ты не должна уходить. У нас еще будет время побыть наедине, ведь так, дорогой?

Эдвин не ответил. Направился к холодильнику, не обратив внимания на жест Марии, которым она приглашала его сесть рядом, достал начатую бутылку вина и два стакана.

– Ты составишь нам компанию или будешь пить чай?

Анна покачала головой и сказала с той же улыбкой, которая теперь, казалось, навсегда приклеилась к лицу:

– Я привыкла к чаю.

– Да, я так и подумал.

Мария выслушала этот диалог явно неодобрительно.

– Ты не пьешь? – Она рассмеялась. – Как это здорово, дорогая! А я просто обожаю вино. Особенно шампанское. Дома просто не пью ничего другого. Ведь так, Эдвин?

– Правда? – вежливо спросила Анна, подавив в себе желание поинтересоваться, как же эта милая женщина справляется с похмельем. С каждой минутой она испытывала все большую неловкость и старалась побыстрее допить чай и уйти. Не было никакого желания видеть, как Эдвин сядет рядом с Марией, а та снова мягко, но властно дотронется до его руки.

Хотелось только понять, о чем он думает, и она всматривалась в его лицо. Однако понять что-нибудь не удавалось. И немудрено: она уже имела достаточно примеров его великолепного самоконтроля. Собственно, с первых минут общения чувствовалось, что Эдвин принадлежит к тому типу людей, которые не позволяют себе проявлять эмоции, тем более на публике.

– Итак, – нарушила молчание Мария, – как я поняла, ты здесь работаешь медсестрой. Не находишь ли, что это несколько… – она замялась, пытаясь подобрать подходящее слово, – скучно.

– Именно об этом спрашивал меня Эдвин, когда приехал, – сказала Анна, сделала большой глоток и с удовлетворением отметила, что скоро чашка опустеет, и у нее будет прекрасный предлог уйти. – И я ответила, что нет. Вовсе не нахожу это занятие скучным. Мне нравится, иначе я бы уехала.

Мария снова сказала что-то по-итальянски и недовольно надула губы.

– Ох, я забыла! Мы не должны говорить по-итальянски.

– Я же тебя просил, – раздраженно буркнул Эдвин.

– Просто я сказала, что понимаю, почему Эдвин спросил тебя об этом. Он, как и я, общается с очень большим количеством людей.

– А чем ты занимаешься, – спросила Анна, поскольку вопрос напрашивался сам собой.

– Веду дела фармацевтической фирмы своих родителей, – ответила Мария. – Фирма небольшая, но дел много и работать приходится постоянно.

– Понятно. – Анна поднялась. – Мне пора, уже поздно, извините.

Она несколько встревожилась, увидев, что Эдвин тоже встал. Он положил руку Марии на плечо, и она накрыла ее ладонью.

Блестящая парочка, с горечью подумала Анна. Оба темноволосые, оба красивые. И сейчас, рядом, в этой позе они смотрятся замечательно. Так и кажется, вот-вот появится фотограф, чтобы запечатлеть их для семейного альбома.

– Мария останется на ночь, – сказал Эдвин, глядя сверху вниз на гладкую темную голову, на поднятое к нему лицо. Это выглядело очень соблазнительно. – Где ей лечь?

– Ох, дорогой, разве это проблема? Уверена, что не займу много места в твоей спальне.

– Возможно, – без всякого выражения проговорил он, и на ее пухлых красных губах появилась радостная улыбка.

– Пока посиди здесь. Допивай вино, – сказал он, не глядя на Марию. – Я отнесу твои вещи в комнату и вернусь через несколько минут.

Возможности возразить не было, Эдвин открыл дверь и пропустил Анну. Через несколько шагов в холле она повернулась.

– Не думаю, что Джулиус будет в восторге от ее приезда.

– С каких пор ты начала говорить от имени моего отца?

Она отвернулась, но он схватил ее за руку и повернул к себе.

– Какие проблемы?

– Проблемы? – Она взглянула на него невинными широко раскрытыми глазами. – Какие проблемы?

Он нетерпеливо вздохнул и отпустил ее.

– Послушай, я понимаю, что отец не особенно обрадуется неожиданному приезду Марии. Она склонна действовать… – он подыскивал подходящее слово, – повинуясь импульсу.

– Не нужно ничего мне объяснять.

– Просто ты смотришь на меня так, словно я только что кого-то ограбил. – Они глядели друг другу в глаза. Его взгляд был таким пристальным, гипнотическим, что у нее по спине пробежали мурашки. – Она не понравилась тебе?

Анна пожала плечами и потупила взгляд.

– Я плохо разбираюсь в женщинах.

– Как дипломатично.

Годы работы медсестрой не прошли даром, хотела сказать Анна. А если честно, то не хочу, чтобы ты подумал, будто интересуешь меня. Это, еще раз сказала она самой себе, совершенно не так. Но вслух произнесла:

– Иди к черту! – И быстро пошла прочь.

Он схватил ее за руку и снова повернул к себе.

– Я не кончил разговор. Мне не нравится, когда собеседники поворачиваются и уходят, – строго сказал он.

Пришлось вновь взглянуть на него.

– А мне не нравится грубость. Ты не имеешь права командовать мной.

– Может быть, ты немножко ревнуешь? Так? Или считаешь, что мой безобидный флирт дает тебе право считать меня своей собственностью?

– Своей собственностью? – Она рассмеялась, хотя и немного нервно. – Это просто смешно.

Он недовольно нахмурился.

– Смешно?

– Да, смешно, – слово легко сорвалось с языка. – Смешно, – повторила она. – Если хочешь, я слишком разумна, чтобы терять голову от легкого безобидного флирта.

Она посмотрела на его мрачное красивое лицо и испугалась. Вдруг он увидит, что это всего лишь розыгрыш, что она притворяется легкомысленной. Никогда в жизни Анна не была непостоянной, ветреной, особенно в чувствах. Она была не способна на случайный флирт, на то, что некоторым женщинам давалось с такой легкостью. Мать очень любила пофлиртовать, хотя это не мешало читать дочери нотации, насколько опасны подобные отношения с мужчинами. Анна всегда безропотно выслушивала все советы, часто ненужные и утомительные, поскольку подобных талантов у нее все равно не было.

– Никогда не думал, что встречу женщину, которая скажет мне такое, – пробормотал он, в глазах вспыхнуло удивление.

Она же улыбнулась в ответ:

– Правда? Значит, и я встретила не того, с кем можно пофлиртовать.

Такого он просто не ожидал и сразу помрачнел. Видимо, очень хотелось продолжить разговор, но они оба помнили, что на кухне сидит Мария. Пока он колебался, Анна поднялась в спальню, перешагивая через ступеньку, и даже не оглянулась посмотреть, вернулся ли он на кухню, или все еще стоит внизу.

Хотелось наслаждаться радостью этой долгожданной победы как можно дольше и заснуть с этим настроением. Но радость поблекла, и ее место заняла острая боль. Жестокие муки ревности.