Текст книги "У любви свои законы"

Автор книги: Долли Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Я знаю, ты все рассказала Мейвору, так что не пытайся лгать. Я посетил редактора газеты, и он сказал, что информацию дал твой дружок.

8

– Дерек? – Она поискала глазами, и только в этот момент до Марка дошло, что пакостник находится здесь.

Тэлворт заглянул в холл и увидел бывшего служащего сидящим на нижней ступеньке лестницы. Юноша дрожащими пальцами пытался побыстрее завязать шнурки.

Эвелин увидела, как на шее Марка пульсирует синяя жилка. Жених переводил безумный взгляд с Дерека на Эвелин, из-под халата которой виднелась знакомая ему ночная рубашка.

– Значит, это правда, – хрипло прошептал Марк. – Он провел здесь ночь.

Эвелин застыла в шоке:

– Конечно нет, Марк! Как ты можешь?..

– Он же одевается!

– Нет, ты не понял… Дерек промочил ноги, и я заставила его снять обувь и положила на батарею, чтобы высушить.

– Не смей мне лгать! – крикнул Тэлворт. Лицо стало жестоким. – Ты что, считаешь меня идиотом? Он только что встал с постели. Впрочем, как и ты!

Девушка дрожала.

– Дерек! Скажи ему правду! – простонала она.

Дерек начал застегивать куртку.

– Правду? Ты уверена, что он хочет выслушать правду? – нагло поинтересовался Мейвор, и ей стало плохо.

– Дерек, ради бога!

– Прости, Эвелин, но я тебя предупреждал. – Он пожал плечами.

– О чем ты меня предупреждал? – Эвелин была обескуражена. – Значит, это ты передал факты в газету?

Молодой человек довольно ухмыльнулся. Тэлворт медленно снял перчатки, сунул их в карман и швырнул пальто на кресло.

Эвелин умоляюще смотрела на приятеля.

– Почему ты это сделал? Дерек, ты же знаешь, я ничего не рассказывала о Марке… Кто это сделал? Скажи, кто тебе все сказал. Скажи, что это была не я! – Эвелин была близка к истерике.

– Это не она сказала мне, – нехотя процедил Дерек, но наглая улыбка говорила об обратном.

– Не смей насмехаться надо мной, маленький ублюдок! – Тэлворт сильно ударил Мейвора, и тот стукнулся головой о балясину. Из раны на голове начала сочиться кровь.

Дерек схватил трость Тимоти со стойки у двери.

– Только тронь меня, и я разобью тебе голову! – грозил он, размазывая кровь по лицу.

Тэлворт без труда вырвал трость и швырнул в сторону. Дуэлянт перетрусил и ринулся на улицу. Тэлворт бросился за ним.

– Не трогай его, Марк! – молила Эвелин, пытаясь втащить в дом. Она помешала преследователю довести начатое дело до конца, и Дерек смог беспрепятственно добраться до машины.

Тяжело дыша, Марк остановился в дверях и смотрел, как соперник уезжает под проливным дождем. Дерек издевательски посигналил, подмигнул бывшему шефу фарами и растворился в пелене дождя.

Тэлворт захлопнул дверь и мрачно посмотрел на Эвелин.

– Ты – предательница, маленькая ветреная шлюшка!

Вот теперь Эвелин испугалась насмерть. Она попятилась.

– Милый, я ничего не сделала… Не рассказывала Дереку о твоем детстве. Клянусь тебе! Не знаю, как он все узнал. Я никому ничего не говорила. Даже дедушке!

Марк смотрел на нее с отвращением.

– Бога ради, прекрати лгать! Меня тошнит от этого. Твой любовник хоть имел смелость признать то, что сделал!

Эвелин становилось все страшнее, но она старалась сохранять видимость спокойствия.

– Он не мой любовник! Как ты можешь так думать?..

– Еще верю пока глазам, – сказал Тэлворт грубо. – Когда я пришел, у тебя был виноватый вид. Никому на свете, кроме тебя, я не рассказывал о моем детстве. Значит, этот мерзавец мог все узнать только от тебя. Ты все рассказала, лежа с ним в постели, не так ли? Пока он занимался с тобой сексом?

– Нет, Марк! Поверь…

– Сколько раз он… с тобой?

Эвелин передернуло от тона и подбора выражений.

– Клянусь, я никогда не была с ним в постели!

– Ну и как? Он лучше, чем я? Во всяком случае моложе меня и, значит, дольше может удовлетворять твою похоть. Не могу сказать, что меня не предупреждали: он же мне и говорил, что раньше или позже, но ты к нему вернешься.

Эвелин попыталась обнять ревнивца и заглянуть в злое, обиженное лицо.

– Милый, пожалуйста, перестань. Я люблю тебя. Я никогда ни с кем не была близка! – терпеливо и ласково убеждала она.

Марк смотрел на нее, и в глазах вспыхнул нехороший огонек.

– Бог мой, каждый раз, когда смотрю на тебя, не могу этому поверить! Такое чудесное личико, чистые глазки – сама невинность. Неужели все это может принадлежать лгунье? Не желаю этому верить – вот что забавно! Может, в этом виновато мое детство… Из-за ужасающей бедности и полного отсутствия надежды люди на моей родине успокаивают себя верой в то, что Мадонна защитит их. Ее образы на каждом углу, в каждой лачуге, повсюду. Я воспринимал тебя, как Мадонну! Чистую, любящую и добрую. Как я мог быть таким идиотом?! Был ли я первым у тебя? В ту ночь, когда мы в первый раз спали вместе… Ты меня убедила в своей невинности, но сейчас я сомневаюсь – может, это все подстроено? Ты наверняка спала с Мейвором! А может, и не только с ним?!

– Нет, милый! Почему ты мне не веришь? Я ничего не рассказывала Дереку и никогда не спала с ним. Ты должен мне поверить! Я тебя люблю и никогда не причиню зла!

Марк провел пальцем по ее дрожащим губам.

– Не могу даже подумать о том, что он может тебя коснуться.

– Я ему этого не позволю!

– Твои губы сводят меня с ума… – застонал Марк. Потом наклонился и начал целовать ее. Натиск оказался столь сильным, что губы Эвелин буквально вдавились в зубы, но она боялась пошевелиться.

Эвелин решила, что разумнее подчиниться, если удастся – соблазнить Марка и отдаться ему, чтобы успокоить.

Он распахнул халат, и рука скользнула под ночную сорочку. Когда он коснулся сосков, они мгновенно затвердели, и тело подалось навстречу ласке. Эвелин настолько возбудил адреналин страха, что одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы ею овладело страстное желание.

Водя рукой по груди, он начал целовать шею и вдруг укусил. Эвелин застонала, откинув голову. Марк резким движением задрал ночную рубашку, и тело девушки обнажилось до самых грудей. Он наклонил голову и начал жадно водить ртом по призывно торчащим соскам. Эвелин почувствовала, как сильная рука раздвигает ноги.

Закрыв глаза, она дрожала и хрипло стонала.

– Видишь? Даже сейчас я хочу тебя, – бормотал Марк. – Ты меня не останавливаешь – тоже меня хочешь. Провела ночь с этим ублюдком, но готова повторить все со мной, правда? Может, займемся этим прямо здесь, на полу?

Марк опрокинул девушку навзничь и придавил своей тяжестью.

Эвелин открыла глаза. Она побледнела и стала вырываться. Бесцеремонность любимого убила желание.

– Марк, ты меня пугаешь!

Он сжал ладонями ее лицо.

– Ты знаешь о людях, живших в Америке до того, как пришли испанцы? Это индейцы. Они поклонялись солнцу и приносили ему жертвы – вырывали сердца у живых людей. Вот что ты сделала со мной – вырвала у меня сердце. Как я могу теперь жить?

Эвелин взмолилась:

– Пожалуйста, отпусти меня, ты причиняешь мне боль! Отпусти, пожалуйста!

– Отпустить? – повторил мучитель, скривив губы. – К нему! Нет, дорогая, я тебя никуда не отпущу. Я тебя лучше убью, но ты не достанешься другому.

Руки Тэлворта метнулись к ее горлу так молниеносно, что она не успела заметить движения, пока они не сомкнулись на шее. Твердые пальцы давили сильно, и Эвелин начала задыхаться.

Она попыталась судорожно вдохнуть и крикнуть, но не смогла. Хватка была железной, в глазах Тэлворта застыло беспощадное выражение. Эвелин тщетно пыталась набрать воздух в легкие и дрожала как лист, поняв, что ее ждет.

Он пытается ее убить!

Теряя сознание, она попыталась ослабить железный обруч, сдавивший горло, и, видимо, это прикосновение привело Тэлворта в чувство.

– Боже! – Марк отпустил ее. Взгляд принял осмысленное выражение, лицо побелело от ужаса. Тэлворт поднялся и помог встать девушке, обняв за плечи, так как ее шатало. Эвелин начала кашлять, держась рукой за израненное саднящее горло.

Эвелин дрожала и горько плакала, у нее не было сил стоять, и она опустилась на ступеньки, прикрывая руками лицо.

– Прости меня, дорогая, – бормотал Тэлворт. – Боже, прости меня! Я сошел с ума – у меня осталось только одно желание – убить тебя… И я чуть не сделал это. Господь вовремя остановил меня. Я даже не знаю, как просить прощения…

Возобладал разум, и Марк подчинился заповеди Священного Писания. Не убий! Хотя это совершенно не означало, что он до сих пор ее любит!

Горло сильно распухло, и стало трудно глотать. Боль казалась просто невыносимой. Эвелин провела ладонью по влажным щекам. Абсолютно ясно, что следует сделать. Она взглянула на руку, на таинственную глубину изумруда, на веселое сияние бриллиантов. Потом медленно сняла кольцо и протянула его Тэлворту.

Он непонимающе смотрел на нее. Казалось, что с его лица смыты все краски жизни.

– Возьми кольцо, – прохрипела Эвелин. Ее лицо стало мокрым от слез.

Тэлворт вынул платок и подал ей.

– Вытри слезы.

Если бы не обстоятельства, забавно было слышать этот заботливый, почти отцовский голос, но сейчас он причинял лишнюю боль.

Эвелин молча взяла платок, вытерла лицо. Это нехитрое, обыденное действо немного помогло восстановить равновесие. Каждое глотательное движение отдавалось острой болью, но разговаривать оказалось особенно трудно. Тем не менее, собрав волю в кулак, она прошептала:

– Я не смогу выйти замуж за человека, который мне не верит. Ты должен забрать свое кольцо.

– Что я стану с ним делать? Оставь его себе, отдай на благотворительные нужды, делай с ним, что хочешь. – Он надел пальто. – Прощай, Эвелин.

Когда Марк открыл дверь, девушка в отчаянии воскликнула:

– Я никому не рассказывала о Колумбии! И никогда не спала с Дереком! – Желание оправдаться пересилило гордость.

Тэлворт обернулся, лицо его было каменным. Эвелин не могла остановиться:

– Я тебе никогда не лгала!

Тень сомнения и неуверенности пробежала по его лицу, но в этот момент на улице что-то вспыхнуло, как зарница.

Тэлворт выругался по-испански, английский вариант звучал гораздо лаконичнее:

– Будь они прокляты!

– Что это такое? – закричала Эвелин, когда зарница мелькнула еще раз.

Марк в сердцах захлопнул дверь. Девушка услышала, как на улице повторяли их имена.

Кто-то забарабанил в дверь и попытался заглянуть в дом через щелочку ящика для писем.

Тэлворт схватил Эвелин за плечи и втолкнул на кухню.

– У вас есть черный ход?

– Да, через гараж. Что там происходит? Кто эти люди?

– Твои друзья – газетчики, – горько сказал Марк. – Им всегда мало! Ты сумела привлечь их внимание, но будешь страдать от излишней назойливости. Эта стая не уйдет, пока не получит еще один лакомый кусок для печати, а завтра им понадобится еще. Гиены, питающиеся костями и плотью живых людей!

Дверь сотрясалась от ударов. Раздавались крики. Эвелин ужаснулась.

– Там огромная толпа! Сколько их там может быть?

– Не считал, но, видимо, не меньше дюжины. – Тэлворт расхаживал по кухне взад-вперед, как тигр в клетке. – Как мне теперь отсюда выбраться? Где Тимоти?

– Ему пришлось уехать на фабрику, там что-то случилось.

– Он уехал на машине?

– Конечно. – Эвелин грустно смотрела на Марка. – Милый, я никому ничего не говорила, даже дедушке. – Вдруг она что-то вспомнила и прикусила губу. – Только один раз… Должна сказать…

– Что?

– Ну, я начала читать о Колумбии… – Эвелин покраснела и смущенно опустила ресницы. – Мне хотелось побольше узнать о твоей родине. Книга лежала здесь, пока я готовила рождественскую индейку, и Валери…

– Ara, Валери?! – Марк прерывисто вздохнул.

– Она увидела книгу и спросила, почему меня так интересует Колумбия, но я ничего не сказала! Ничего не говорила об этом ни одной живой душе!

Тэлворт хмурился и продолжал метаться по кухне. По его лицу ничего нельзя было определить. Потом резко остановился.

– Я не могу остаться, у меня масса дел. Придется прорываться через засаду. Иди со мной к двери, и как только выбегу, сразу захлопни ее и запри, иначе они ворвутся в дом. Потом отправляйся наверх, оденься и оставайся там. Не отвечай на телефонные звонки и никому не открывай. Позвони Тимоти и расскажи, что здесь происходит. Скажи, чтобы он пока не приезжал домой.

– Но он не может ночевать на фабрике!

– Надеюсь, что большинство писак последует за мной! Сразу же пришлю сюда своих людей, чтобы они немного расчистили место, и твой дедушка сможет проникнуть в дом. Охрана останется до утра, чтобы репортеры не беспокоили вас.

У двери Марк глубоко вдохнул, будто готовился нырнуть.

– Готова?

Эвелин кивнула.

– Марк, пожалуйста…

Он промолчал. Дверь открылась, и она увидела осаждавших дом людей. Засверкали вспышки, гул голосов стал сильнее.

– Марк, это правда?..

– Как вы чувствуете себя после работы на свалке?.. Ваша работа и теперь грязная?..

– Тэлворт, улыбнитесь!

– Пусть нам попозирует девушка!

– Как вы попали в эту страну? Правда, что вы нелегальный иммигрант?

– Правда ли, что ваше полное имя Марко-Джозеф-Хосе-Мария-Фернандо?

Тэлворт прошипел:

– Ну же!!

Эвелин захлопнула дверь и налегла на нее. По лицу градом катились слезы. Крики продолжались.

– Приходите в мой офис в одиннадцать часов, я сделаю заявление для прессы, – громко сказал Тэлворт, перекрывая шум.

– А ваша невеста будет там?

– Ей известно о вашем происхождении?

– Что думает по этому поводу ее семья? Марк не стал отвечать. Эвелин слышала удаляющиеся шаги и поняла: кошмар кончился. Потом заурчали моторы – вся свора фотографов и репортеров отправилась за жертвой.

Любимый уехал, все кончено. Эвелин не могла этому поверить. Любовь обрушилась на нее из ниоткуда, как горячий ветер в пустыне, и жизнь потекла по другим законам. Сейчас ветер переменил направление, и она осталась одна.

Эвелин проглотила ком. Боже, как же болит горло! Она почти пожалела, что Марк не убил ее. Если бы он довел дело до конца, не было бы сейчас так щемяще-пусто.

Как он мог поверить клевете? Если он ее любит, то как может считать способной на ложь, обман, предательство? Он ее не знает, иначе ничему бы не поверил. А если не знает, как может ее любить?

Горячий ветер пустыни принес мираж любви. А сейчас мираж исчез, и жизнь вновь стала бескрайней пустыней.

Рыдая, Эвелин поплелась в спальню. Тело стало тяжелым как свинец. Любопытство жадных до сенсации журналистов, казалось, публично ее раздевало. Эвелин тщательно вымылась, словно смывала жирную грязь, потом оделась в то, что попалось под руку. Дождь лил не переставая. Его потоки стекали по окнам, заполняя стоки и немилосердно размачивая землю. Шепот шин приглушался шорохом дождя. Казалось, что в мире больше никого нет – только Эвелин и дождь.

Эвелин отодвинула краешек шторы – улица казалась пустой, и на секунду она решила, что все убрались. Но потом заметила вспышку сигареты в припаркованной неподалеку машине и поняла, что акулы пера отошли на заранее подготовленные позиции и оттуда наблюдали за домом.

Эвелин позвонила деду. Тимоти не скрывал, что расстроен.

– Эвелин, видела сегодняшние газеты? – спросил он.

– Я звоню именно поэтому. – Эвелин старалась не заплакать. – Репортеры организовали засаду у наших дверей. Марк сказал, что тебе пока лучше побыть на фабрике.

– Он у нас?

– Нет, он заезжал, но сейчас уехал в офис и даст там пресс-конференцию.

– Значит, ты одна? Я сейчас же еду домой.

– Не надо. Марк обещал прислать охрану. Пока не приезжай, а то не сможешь попасть в дом. Лучше послушаться Марка.

Дед помолчал, потом откашлялся.

– Эвелин, ты знала о Колумбии?

– Да, – шепнула она. – Но не знаю, кто рассказал обо всем журналистам, я никому ничего не говорила и не понимаю, как они узнали… Марк обвинил в этом Дерека, но я ему ничего не говорила.

– С тобой все в порядке? У тебя такой грустный голос. Что происходит? Кажется, правильнее и лучше сразу же приехать. Мне не нравится, что ты одна в доме.

– Нет, пожалуйста. Все будет хорошо, – настаивала внучка.

Тимоти вздохнул.

– Должен сказать, что я восхищаюсь Тэлвортом. Ну, когда узнал о его происхождении… Понадобилось колоссальное мужество и упрямство, чтобы пробиться наверх. Я его уважаю… И изменил свое мнение о нем.

– Да, – сказала Эвелин и улыбнулась.

– Значит, он наполовину метис – теперь понятно, почему он такой смуглый. Я всегда считал, что он со Средиземноморья.

Она больше не могла говорить о Марке, это было больно.

– Ты ничего не сказал… – прервала Эвелин деда. – Что случилось на фабрике? Что-то серьезное?

– Один из подмастерьев попал рукой в валки. Боюсь, руку придется ампутировать. Он уже в больнице.

Эвелин выслушала подробный отчет о происшествии и комментарии. Потом дед устал:

– Ну ладно, увидимся позже, дорогая. Но если я понадоблюсь, немедленно звони.

Выглянув в окно, Эвелин увидела, что почти все машины с журналистами уехали. Одна осталась на дежурстве. Судя по бликам, в ней находился фотограф. Эвелин проголодалась и спустилась на кухню, чтобы сделать сандвич. Потом немного подумала и решительно направилась к телефону.

Она набрала номер Мейвора.

– Дерек?

– О, Эви… С тобой все в порядке? – в голосе молодого человека сквозило облегчение.

– А тебе не все равно?! Как ты мог так оклеветать меня?

– Старался отомстить ему, он этого заслуживает. Прости, что был вынужден вмешать в эту грязь и тебя. Эви, мне не хотелось доставлять неприятности. Слава богу, ты позвонила, а то я уже не знал, что и делать. Помни, что я тебя люблю. Надеюсь, мистер Тэлворт не демонстрировал свои латиноамериканские замашки? Не следовало оставлять тебя с ним наедине.

– Не следовало ему врать! Он так злится на меня!

Она услышала, как Дерек судорожно вздохнул.

– Что он тебе сделал? Тебе плохо? Что?..

– Нет, все в порядке, но не благодаря твоим молитвам! Если ты действительно хорошо ко мне относишься, то скажешь правду. Я ничего не говорила тебе о Колумбии, и ты это прекрасно знаешь. Откуда ты все узнал? Если не признаешься, я больше никогда не буду с тобой разговаривать! И сдержу слово! Ну?!

– Это шантаж! – голос Дерека разъяренный и по-детски изумленный. Сам Мейвор может врать и шантажировать кого угодно, но другие не имеют на это права.

– Лучше скажи правду – кто тебе рассказал о Колумбии?

Он долго молчал, но потом неохотно признался:

– Красотка Валери.

Эвелин и сама догадалась, просто хотела убедиться. Это мог быть не кто иной, как мисс Карсон. Она обратила внимание на нервозность девушки и ее нежелание говорить о Колумбии. Валери настроила свой радар и сделала правильные выводы.

– Откуда она узнала подробности? Марк поклялся, что никому, кроме меня, ничего не рассказывал.

– Валери говорила, что ты сама кое-что подсказала, а потом она сообщила информацию этому, ну, как его… Камберу.

– Камбер? – секунду Эвелин ничего не понимала, но потом все встало на свои места. – Магнусу Камберу?

– Да. Он тоже ненавидит Тэлворта. Считает, что должен получать гораздо больше от проектов, которые готовит для шефа. Ему непонятно, почему большая часть доходов идет в карман Тэлворта. Он ему завидует. Валери видела, что ты интересуешься книгами о Колумбии, и что-то заподозрила. Она решила, что если ты так волнуешься, значит, за этим что-то кроется.

Эвелин застонала.

– Господи, какая я дура!

– У Валери есть хватка, а у тебя нет, – посочувствовал Дерек. – Валери сказала Камберу, что у Марка есть какие-то колумбийские связи. Магнус занялся расследованием. Он узнал, что у Марка двойное гражданство – британское и колумбийское. Откопал массу документов – свидетельство о рождении, свидетельства о смерти его родителей, фотографии помойки, где он родился, жил и работал. Магнус нашел людей, которые помнят Марка, отыскал его сестер, но они не стали с ним разговаривать. Камбер нанял фотографа, и тот сделал нужные снимки. Валери все отдала мне и сказала, в какую газету обратиться. Обещала, что мне хорошо заплатят за эксклюзивные сведения о Тэлворте, и не обманула. Красивый заголовок: «Цветок, выросший на навозной куче!»

Дерек распалялся, и его тон становился все агрессивнее.

– Я честно работал на Тэлворта, но теперь мне нельзя там оставаться. К тому же мне не помешают хорошие деньги.

Эвелин возмутилась.

– Больше не желаю тебя видеть. Никогда не приезжай к нам, не звони. Исчезни из моей жизни!

– Эви! – начал протестовать Дерек, но она швырнула трубку. На душе было скверно. Ревность Мейвора и козни Валери испортили ей жизнь. Если бы она могла заставить Дерека признаться в том, что он оклеветал ее. Если бы он сказал, кто на самом деле снабдил его сведениями, может, тогда Марк…

Эвелин тяжело вздохнула.

Дерек никогда не пойдет на это. Он поссорился с Тэлвортом, и их отношения навсегда испорчены. Он сделал подлость, сообщив о колумбийской эпопее прессе. Чем он поможет, если даже решит рассказать правду?

Эвелин положила кольцо в ящик ночного столика. Без кольца рука казалась голой. Придется рассказать все деду. Он не одобрял их помолвку. Интересно, что дед стал лучше относиться к Тэлворту, узнав о его прошлом. Когда она расскажет Тимоти о расторжении помолвки, он будет ее жалеть. Ей стало неприятно при мысли о сочувствии, пусть и искреннем. Хорошо бы оказаться на необитаемом острове! Слишком невыносима боль расставания с любимым, с мечтой о счастье.

Внизу отчаянно зазвонил дверной колокольчик, затем послышался вой сирен, крики.

Неужели это дедушка?

Эвелин подбежала к окну и увидела седую голову, облепленную, как мухами, шляпами, кепи, беретами репортеров.

Эвелин слетела вниз и распахнула дверь, крикнув в толпу:

– Пропустите! Оставьте его в покое! – она схватила седовласого джентльмена за рукав пальто и потащила в дом. Фотографы нацелили на нее объективы, и Эвелин старалась закрыть лицо и не обращать внимания на вопросы, которыми забрасывали ее журналисты.

– Кто это, Эвелин?

– Мисс Фокстер, это ваш дедушка?

– Попозируйте нам.

– Вы знали, что Тэлворт родился на помойке?

– Правда ли, что он разбогател благодаря связям с колумбийским картелем?

– Как ему удалось так долго хранить инкогнито?

Эвелин и ее спутник наконец смогли пробраться к двери, но репортеры тоже не зевали.

– Убирайтесь, или я вызову полицию! – пригрозила Эвелин, пытаясь захлопнуть дверь. Но стая не желала упускать жертву. Дверь никак не закрывалась, потому что снаружи ее тянули на себя поднаторевшие в подобных схватках журналисты.

Неожиданно несколько крупных спортивного вида мужчин набросились на газетчиков и начали расшвыривать их.

Толпа расступилась, а один из спасителей почтительно обратился к Эвелин:

– Закройте дверь, мисс. Нас прислал мистер Тэлворт. Теперь эти бездельники не будут болтаться у вашего дома.

Эвелин с облегчением заперла дверь и без сил прислонилась к ней. На глазах выступили слезы, она тяжело дышала.

– Дедушка! Почему ты не послушался? Они так накинулись на тебя! Марк же просил оставаться в офисе…

Она замолчала и посмотрела на старика. Эвелин с ужасом увидела, что это не дед. Это был Ральф Линсдей, заклятый враг Тимоти Макферсона.

9

– Что вы здесь делаете? – поразилась Эвелин.

– Я хотел поговорить с вашим дедушкой или мистером Тэлвортом, – тяжело дыша, ответил Линсдей. Он был не так стар, как Тимоти, но ему уже минуло шестьдесят. Нападение репортеров выбило его из колеи. Он побледнел, лоб покрылся испариной.

– Могу ли я присесть? Мне что-то не по себе.

– Конечно. – Эвелин проводила его в гостиную. – Могу ли я предложить вам выпить?

– Спасибо, если можно глоток воды.

Эвелин пошла на кухню. Когда вернулась, гость сидел, откинувшись в кресле и закрыв глаза. Он мелкими глотками выпил минералку. На улице газетчики громко спорили с охраной. Линсдей посмотрел в окно.

– Сколько времени вы находитесь на осадном положении?

– С раннего утра. Мистер Линсдей, Марк сейчас в офисе, а дедушка на фабрике. – Эвелин говорила довольно холодно. Она не могла забыть, кому Тэлворт отдал их фабрики.

Ральф внимательно посмотрел на нее.

– Эвелин, мне очень жаль, что с фабриками пришлось расстаться. Когда Тэлворт предложил их мне, я с радостью пошел на это. – Он поморщился. – Мы столько времени воевали с Тимоти, что уже не помним, из-за чего разгорелся сыр-бор. Я не стал сопротивляться, когда получил возможность насолить Макферсону. Мне казалось, это будет моим триумфом. Но когда я их получил, это не доставило мне ни малейшего удовольствия. Может показаться странным, но мне недостает борьбы всех этих прошлых лет. Тимоти – мой старый друг-соперник. Когда я одержал победу, с ней пропала частичка меня самого. Поэтому я уговорил Адамса управлять фабриками. Я знал, что он нравится Тимоти и смягчит удар. По этой же причине я согласился с предложением Тэлворта оставить вашего деда в качестве консультанта.

– Значит, это была идея Марка? – переспросила Эвелин.

Старик утвердительно кивнул.

– Да, и мне показалось неплохая… Ну, не знаю, как объяснить – восстановить статус кво. Наверное, так!

Эвелин оттаяла. Ох, уж эти старые джентльмены!

– Поэтому вы здесь? Чтобы помириться с дедушкой?

Он улыбнулся. Чувствовалось, что Ральф немного пришел в себя.

– Не говорите ничего Тимоти, но знайте: я к нему очень хорошо отношусь, и мне неприятно, что я забрал у него фабрики. Я также уважаю Тэлворта. Когда прочитал утренние газеты, мне стало его жаль. Он – человек очень достойный и не желает, чтобы копались в его грязном белье. Наверное, неприятно, что его имя появилось в газетах и миллионы любопытных станут смаковать историю его жизни! Я подумал, может, ему будет приятно узнать, что друзья поддерживают его. И еще, я приехал сюда, потому что решил, что здесь найду и Марка, и Тимоти. Дворецкий Тэлворта сказал, что хозяина нет дома, а воскресенье – выходной…

– Правильно, но Марк устроил в офисе утром пресс-конференцию.

– Тогда отправлюсь туда, – сказал Ральф Линсдей, с трудом вставая. – Спасибо дорогая.

Он застегнул пальто.

– Кажется, на улице тихо. Люди Тэлворта разобрались с газетчиками. Вы не боитесь оставаться одна?.. Может, хотите отправиться со мной?

– Нет, все хорошо и благодарю вас, мистер Линсдей. Вы очень добры. Я скажу дедушке, что вы заходили.

– Передайте ему… Мне так жаль…

Эвелин улыбнулась.

– Я ему все передам.

Ральф выпрямился, как солдат перед боем.

– Хорошо, тогда открывайте дверь, милая.

Линсдей вышел на улицу. Сразу же подошли два человека охрана Тэлворта, и он беспрепятственно проследовал к своей машине. Эвелин заперла дверь и позвонила деду.

– Думаю, ты можешь ехать домой. Марк прислал охрану, и они разогнали всех любопытных.

– Как ты, дорогая? – взволнованно спросил Тимоти.

– Нормально, – солгала она, радуясь, что он не видит ее лица.

– Хорошо, постараюсь приехать как можно быстрее.

Макферсон прибыл через час, и у него не возникло никаких проблем с прессой. Оставалась только одна машина, но люди Тэлворта не позволили никому выйти, пока Тимоти шел к дому.

Эвелин рассказала о визите Ральфа Линсдея. Дед поразился.

– Что ж… Это благородно с его стороны… Говоришь, он поехал в офис повидаться с Тэлвортом? Ральф порядочный человек, и этого у него не отнимешь. Старая лиса!

Эвелин засмеялась.

– А он называл тебя старым чертом!

Деду комплимент пришелся по вкусу.

– Вот как? Пусть не рассчитывает, что сможет меня умаслить!

Зазвонил телефон.

– Так было весь день?

Эвелин развела руками. Дед хмыкнул:

– Может, это Камилла? Наверное, прочитала воскресные газеты и спешит выразить соболезнование. Надо снять трубку, может, и впрямь она. А то, не ровен час Камилла сюда явится.

Он подошел к телефону.

– Здравствуй, Камилла!

Он молча слушал тираду, потом резко прервал собеседницу:

– Что? Откуда тебе это известно?.. Тэлворт? Но как он?..

Эвелин начала нервничать. Она внимательно прислушивалась к беседе, но почти ничего из потока слов тетушки разобрать не могла. Что она говорит?

– Хорошо, Камилла, если тебе так хочется. – Тимоти покосился на внучку. – Конечно, можешь остаться у нас. Хорошо, возьми такси. Мы тебя ждем.

Дед повесил трубку и повернулся к Эвелин.

– Теперь нам на голову свалилась Камилла. Не мог ей отказать – она так волнуется из-за Валери. Но нам будет нелегко, я с трудом переношу квохтанье этой дамы.

– Что случилось? Ты что-то сказал насчет Марка…

Может, Тэлворт узнал, что именно Валери вооружила Дерека и научила, как распорядиться сенсационным материалом?

– Девчонка удрала! Камиллу довольно сложно понять. Она просто вне себя! Обнаружила, что Валери не ночевала дома. Камилла говорит, что дочь иногда не возвращалась домой на ночь, и поэтому ее отсутствие не насторожило старушку. Но обычно Валери звонит и сообщает, когда ее ждать. Сегодня звонка не было, а потом позвонил Тэлворт и попросил к телефону мисс Карсон. У Камиллы истерика, и я не понял, что сказал Марк, но, видимо, нечто серьезное, потому что твоя тетушка просто в ужасе.

– Именно Валери раздобыла все сведения о прошлом Марка, – хрипло сказала Эвелин. – Может, теперь заварилась каша. Если Тэлворт узнал, что…

Тимоти возмутился:

– Все подстроила эта дрянь! Даже зная ее, не могу представить, что она способна на такую низость. Бог мой… Она, наверное, сошла с ума! Тэлворт вышвырнет ее на улицу!

Дед застонал и взъерошил седую шевелюру.

– Боже, я этого не выдержу. Какой ужасный день! Я поднялся ни свет, ни заря из-за несчастного случая, а теперь еще и это!

– Почему бы тебе не прилечь? Ты очень устал и расстроен. Я встречу тетушку Камиллу.

– Отдать тебя на растерзание?!

– Ничего страшного. Ей хочется выплакаться, а для такого дела больше гожусь я.

– Ну, если так…

Тимоти хотелось согласиться с внучкой. Он устал, ссутулился, посерел от всех треволнений. На него страшно было смотреть.

Дед отправился в свою комнату, а Эвелин – на кухню, чтобы приготовить что-нибудь заморить червячка. Она только начала готовить салат, как раздался звонок в дверь. Эвелин сняла фартук и пошла открывать. Тетушка Камилла пожаловала на полчаса раньше. Хозяйка радушно приветствовала даму:

– Здравствуйте, тетушка Камилла…

Вежливая улыбка угасла, когда девушка разглядела «тетушку». Марк, в джинсах и черной кожаной куртке, подчеркивавшей широкие плечи, казался мрачнее тучи.

Девушка посторонилась, и он вошел в дом.

Эвелин приготовилась к любому повороту событий. Она гордо подняла голову, но была бледна как смерть.

Марк оглядел ее и нахмурился.

– Выглядишь ужасно…

– Я и чувствую себя не самым лучшим образом, – с иронией в голосе заявила она.

– Все так, я это заслужил. Эвелин… Не знаю, что сказать. Даже боюсь извиняться и понимаю, как ты на меня обижена. Меня трудно простить. Бог свидетель, я должен был понять, что ты не могла сделать подлости. Но я так ревновал тебя к Мейвору и с самого начала страдал от комплекса неполноценности…

– Ты – от комплекса неполноценности? – не веря, повторила Эвелин. – Ты?!

Марк усмехнулся.

– Не могу забыть, что почти вдвое старше тебя!

– Я говорила уже, что меня это не волнует!

– Сейчас, может, и так, но что ты скажешь лет через десять?