Текст книги "У любви свои законы"

Автор книги: Долли Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Неужели никто не мог вам помочь? А семья вашей матери?

– Мы давно потеряли их из виду. Родители матери не хотели, чтобы она выходила замуж за англичанина. А когда узнали, что он протестант, отказались от дочери. Дед и бабка были ревностными католиками. Мать не могла обратиться к ним за помощью.

– А семья вашего отца?

– Мы ничего о них не знали, отец никогда не рассказывал о своей жизни в Англии. Когда он умер, мне пришлось заботиться о семье – я был старшим. Работал на плантациях, сортировал мусор на свалках…

От ужаса Эвелин задохнулась, и рассказчик мрачно посмотрел на нее.

– Да. Это грязная работа. Я часами по пояс стоял в отбросах. От вони меня начинало мутить, мухи облепляли мое тело, и невозможно было отогнать их.

Девушка побледнела.

– Боже!.. Дети, маленькие дети… Но разве никто не знал, что там происходит? Никто не пытался все это прекратить?

Тэлворт хмыкнул.

– Конечно, об этом знали все. Но это приносит деньги. В Латинской Америке у бедняков есть выбор: умирать с голоду или выполнять грязную работу, чтобы заработать на пропитание.

– Но полиция?..

– Полиция? – Марк улыбнулся наивности молодой англичанки. – Она или делает вид, что никого и ничего не видит или требует свою долю… Разумнее не вмешиваться…

– Господи, как вы смогли это выдержать?

Марк пожал плечами.

– Ко всему можно привыкнуть – к запаху, к крысам…

– Крысы? – девушка вздрогнула.

– Вся свалка кишит крысами и мухами. Мухи откладывают яички в гниющую пищу и кажется, что вся свалка шевелится от личинок этих тварей.

Эвелин почувствовала тошноту. Она прижала ладонь к губам. Лицо побелело, на лбу выступили бисеринки пота.

Марк чертыхнулся и успел подхватить готовую потерять сознание девушку.

– Не следовало говорить вам об этом, – с досадой сказал он. – Все, хватит. Больше не скажу ни слова. Не хотите прилечь?

– Нет, все в порядке, – шепнула Эвелин, опираясь на его руку. Шея Марка была мощной, но стройной, если чуть-чуть подвинуться, можно коснуться ее губами. Какое-то незнакомое, тянущее ощущение в низу живота отозвалось истомой во всем теле.

Марк, почувствовав настроение девушки, нежно поглаживал ее спину, шептал, зарывшись лицом в мягкие душистые волосы:

– Простите, не надо было взваливать такую тяжесть на ваши плечи!

– Я хотела узнать вас и рада, что вы мне доверились…

Эвелин прикрыла глаза, всем телом прижалась к Марку и губами робко коснулась его шеи.

Он судорожно вздохнул, и его рука стала менее напряженной, а нежные ласки пальцев – более чувственными. Каждое прикосновение иголочкой желания вонзалось в сердце Эвелин.

– Какой кошмар вы пережили, – бормотала она, нежными, но невинными поцелуями покрывая шею Марка.

От волнения голос Тэлворта стал низким и хриплым:

– Он до сих пор со мной. Но все равно, не следовало посвящать вас в это. Не желаю, чтобы вы переживали. Зачем я начал этот разговор… Это случилось против моей воли.

– Вам нужно выговориться. Так бывает со всеми. Нельзя все держать в себе, – нежно заметила Эвелин. – Тронута, что вы выбрали меня.

Вспомнив о приличиях, девушка неохотно подняла голову. Хотелось оставаться в его объятиях весь день. Нет, всю жизнь.

Марк ласково смотрел на прелестное дитя. Только человеку с доброй душой ребенка свойственно такое сострадание к ближнему.

– Вы еще очень молоды, и в силу вашего происхождения мало сталкивались с жестокой действительностью. Конечно, вам трудно представить, что в мире существует подобная грязь.

– Я ухаживала за своей матерью до самой ее смерти, – тихо заметила Эвелин. – Она умирала долго и мучительно, и кроме меня рядом никого не было.

– Боже, как я забыл об этом! Но ваше сердце не очерствело.

Эвелин покачала головой.

– Может, и так. Но боль осталась, все месяцы страха и волнений. Я не могла плакать, боялась, что мама увидит это и огорчится.

– А ваш отец? Где был он в это время?

– На студии или с той женщиной, на которой женился сразу после смерти мамы.

Девушка говорила ровным, спокойным голосом.

Марк впервые подумал, что несчастливое детство может быть и у детей состоятельных родителей.

Эвелин улыбнулась:

– Видите, у нас есть кое-что общее. Нам не очень нравятся наши отцы!

Марку захотелось стать для этой девушки, всем, своей любовью возместить то, что недодали другие.

Он ограничился тем, что погладил ее мягкие волосы. Пальцы задержались на нежной девичьей шейке. Эвелин почувствовала, как сердце прыгнуло в груди, словно лягушонок.

Сзади послышался какой-то шорох, и Марк быстро опустил руку и слегка отстранился. Девушка, покраснев, обернулась на звук.

В дверях стоял Барри. Позади него кто-то маячил, но Эвелин от волнения не сразу поняла, кто это.

– Мисс Карсон, мистер Камбер и мистер Мейвор, сэр, – невозмутимо, как и положено хорошему дворецкому, доложил Барри. Он получал неплохие деньги за то, что иногда становился слеп и глух. А немногословным он был от природы.

Тэлворт грозно нахмурился, синие глаза метали молнии.

– Вот так сюрприз! – В голосе хозяина тепла оказалось не больше, чем в Антарктиде.

Эвелин случайно поймала взгляд Валери. Если бы взгляд мог убить, мисс Карсон с удовольствием бы этим воспользовалась. Валери смотрела на родственницу с ненавистью, как на врага.

Она ревнует Марка ко мне! Эвелин поразило это открытие.

– Мы едем навестить друзей, – объяснял Магнус Камбер беззаботным голосом, но в нем явственно звучала фальшь. – Со мной отчет. Собирался послать его почтой, но сведения весьма конфиденциальны, и я передумал.

Он достал папку, извлек несколько бумажек, соединенных скрепкой, и протянул шефу. Широкой улыбке рубахи-парня недоставало тепла. Казалось, Камбер не улыбался, а скалил зубы.

– Когда я сообразил, что мы будем проезжать мимо вашей виллы, решил, что стоит завезти бумаги лично.

Тэлворт, сверля ирландца взглядом, взял отчет и швырнул на стол с натюрмортом, не позаботившись проверить точность броска.

– Следовало отдать бумаги моему референту, – процедил хозяин, которого не обмануло рвение служащего.

Дерек не сводил глаз с Эвелин. Заметив это, она потупилась. Юноша кипел от ярости, потому что видел свою девушку в объятиях другого. От ревности у него перекосило лицо. Эвелин не хотела вселять напрасную надежду, но и не желала никому причинять боль.

Валери по-хозяйски вошла в оранжерею, приблизилась к мольбертам и начала рассматривать картины. Женщина улыбалась, но в улыбке чувствовалась насмешка.

– Марк! Не знала, что вы рисуете! Вы полны сюрпризов!

Тэлворт почувствовал издевку.

– И вы тоже… – протянул он. – Я не подозревал, что вы и Магнус… друзья?!

Валери и бровью не повела, непринужденно рассмеявшись.

– Я также не знала, что вы и моя маленькая кузина так близко знакомы.

– Вы весьма многого обо мне не знаете, – отрезал Марк.

Валери странно усмехнулась.

– Жду не дождусь, чтобы восполнить пробелы!

– Будьте осторожны, – посоветовал Тэлворт. – Вспомните, что случилось с кошкой.

Валери подняла бровь:

– С кошкой?

– Ее сгубило любопытство.

– О, не беспокойтесь. Я буду осторожна! – она улыбнулась.

Магнус протянул руку Эвелин. Он ухмылялся, оттого походил на акулу.

– Нас никто не представил… Я – Магнус Камбер, доверенное лицо мистера Тэлворта, выполняю особые поручения.

Эвелин назвалась. Рука оказалась потной, и она постаралась как можно быстрее закончить процедуру знакомства.

Валери, ухмыляясь, изучала работу Эвелин.

– Мистер Тэлворт дает тебе уроки? – она искоса взглянула на Марка. – Марк, вы взялись за ее обучение?

Во всем, что говорила эта змея в облике женщины, был подтекст. Даже неискушенная в интригах Эвелин поняла намеки и зарделась.

Марк сжал кулаки так, что костяшки побелели. Но чтобы не давать этой ехидне повода для сплетен, заставил себя сдержаться.

Казалось, Валери совершенно не волнует реакция окружающих на ее слова. Закончив сольный номер, она стала прогуливаться по оранжерее, время от времени наклоняясь к цветам, чтобы вдохнуть их аромат.

– Мне бы хотелось переговорить с вами по поводу отчета, – сказал Магнус и потянул шефа в дальний конец оранжереи, на ходу негромко что-то объясняя.

– Он тебя целовал? Что происходит? – начал возмущаться Дерек, когда они с Эвелин остались вдвоем.

– Пожалуйста, не устраивай сцен, – прошипела Эвелин и возобновила работу над натюрмортом.

Ревнивец схватил ее за руку:

– Ты – моя девушка, мы давно встречаемся и я имею право знать, что тут происходит.

Эвелин, краснея от злости, попыталась вырваться.

– Неправда, я не твоя!

Дерек перешел к мольбам, глядя в лицо Эвелин преданными собачьими глазами.

– Эви, не бросай меня! Я тебя люблю, не могу без тебя…

– Извини, Дерек, не хочется тебя обижать, но…

– О, Эви, – всхлипнул молодой человек и попытался ее поцеловать.

Эвелин вскочила, и мольберт с грохотом упал.

В это время появился Тэлворт. Грозным взглядом он обвел поле боя.

– Мейвор! Вы не забыли, где находитесь? – прошипел Марк, побагровев от злости.

Дерека задел тон счастливого соперника, и он ощетинился:

– Между прочим, Эвелин – моя девушка. И я буду ее целовать, когда мне этого захочется.

Марк посмотрел на Эвелин и спросил голосом прокурора:

– Хотите, чтобы он поцеловал вас?

Валери тут как тут вмешалась прежде, чем Эвелин успела открыть рот.

– Дорогой, девушки в возрасте Эвелин сами и не знают, чего хотят! Они постоянно меняют желания, но прилагают все усилия, чтобы достичь цели!

Тэлворт повернулся к Валери и демонстративно посмотрел на часы.

– Вы, кажется, говорили, что едете на ланч к кому-то? Уже половина первого. По-моему, вам пора.

– О, там все не так официально. Это в «Трех дубах», у Элмеров. Мы были там с вами когда-то, помните? – Валери решила выжать из ситуации максимум выгоды. – Они никогда не поднимаются раньше полудня, а потом закусывают у бассейна. Там организуется что-то вроде шведского стола. Сначала все плавают, а потом восстанавливают утраченные калории.

– В это время года? – Марк был несколько смущен напоминанием о совместной поездке к Элмерам и попытался перевести разговор на бассейн и отвлечь внимание от своего давнего романа с Валери.

– У Элмеров закрытый бассейн. В наш приезд его только начали строить. Дорогой, там, как на юге Франции, в августе прошлого года, помнишь? Тебе бы понравилось! – Валери резвилась вовсю, посылая одну отравленную стрелу за другой. – Так что у нас достаточно времени, чтобы выпить с вами.

Тэлворт просто застыл от такой наглости. Эвелин решила, что он выгонит незваных гостей, но хозяин рявкнул:

– Прошу в гостиную!

Тэлворт быстро оглядел Эвелин.

– У вас краска на лице и руках. Почему бы вам не подняться наверх и не привести себя в порядок?

Эвелин воспользовалась шансом и мило всем улыбнулась.

– Рада знакомству, мистер Камбер. Всего хорошего, Валери.

– До скорой встречи, дорогая, – ласково пропела Валери, помахав рукой с темно-красным маникюром. – Мы обязательно увидимся и поболтаем по душам. У нас много новостей, не так ли?

Эвелин выдавила улыбку и быстро взглянула на Мейвора.

– Счастливо, Дерек.

Он пошел следом. Эвелин остановилась, умоляюще глядя на навязчивого поклонника.

– Дерек, пожалуйста, ничего больше не говори. Мы уже все решили.

Тэлворт смотрел на пару тяжелым взглядом, прищурив глаза. Валери наблюдала за Марком. Интересно, что у него на уме? Ревность? Если бы она сейчас так не сердилась, она бы захохотала при мысли, что Марк, менявший женщин, как перчатки, может кого-то ревновать. Но потом ей пришло в голову, что он тоже человек, и ему не чужды обычные людские чувства. Так-так-так! Надо же! У него, оказывается, в жилах не вода! Хотелось бы посмотреть, как он станет истекать кровью! И это можно устроить!

Валери мечтала выйти за Тэлворта замуж, жить в роскошном особняке на Эллсмер-сквер. Чтобы у нее было все, чего только душа пожелает – драгоценности, меха, красивые вещи, о которых она мечтала всю жизнь. Она даже начала намекать кое-кому, что может стать вскоре миссис Тэлворт. Ей нравилась реакция коллег, когда до них доходило, что когда-нибудь она станет женой босса.

Когда Марк бросил ее, пришлось лететь с головокружительной высоты. Любовник, порвав с Валери, унизил ее перед всеми, но пришлось сохранять хорошую мину. Она улыбалась, улыбалась и улыбалась, скрывая настоящие чувства. Но с тех пор Валери возненавидела Тэлворта и мечтала отплатить.

Марк не подозревал, что Валери наблюдает за ним. И уж, конечно, ничего не знал о ее далеко идущих планах. Он не слышал, о чем говорили Дерек и Эвелин, но видел, как Мейвор коснулся ее руки, и девушка позволила задержать эти тонкие милые пальчики и даже поднести их к губам. Тэлворт почувствовал спазм в желудке.

– Они прекрасно смотрятся вместе, не правда ли? – улыбаясь, ворковала Валери. – Молодая любовь. Глядя на них, тебе, наверно, хочется скинуть десяток-другой?

У Марка стал такой взгляд, что даже Валери испугалась. Она будто наткнулась на дикого зверя и отошла подальше, чтобы не дразнить его.

Дерек прошептал:

– Прости, что расстроил тебя. Пожалуйста, перестань меня наказывать. Я люблю тебя, Эви. Правда. Не могу допустить мысли о том, что ты и он…

– Не глупи. Между нами ничего нет… Ты просто сошел с ума! Я и Тэлворт! – Эвелин хотела рассмеяться, но внезапно ей в голову пришло такое, что в рассеянности девушка не остановила Дерека, когда тот завладел ее рукой. Если Дерек так говорит, значит, он заметил в отношении Марка к ней нечто, заставившее ревновать? Или Мейвор просто играет на ее чувствах?

– Почему ты вдруг вообразил, что он… Что я ему нравлюсь? – стала допытываться девушка.

– У меня есть глаза, – капризно ответил Дерек. Он снова стал походить на маленького обиженного мальчика. – Эви, он слишком стар для тебя! Почему ты здесь? И что вообще тут происходит?

– Ничего, мы с дедушкой здесь по делу, – сказала девушка, и Дерек немного повеселел.

– Это связано с передачей фирмы Линсдею? Я уже слышал об этом. Твой дед заключит сделку с Тэлвортом? Тогда все хорошо.

Юноша поднес ее пальцы к губам и быстро поцеловал. Эвелин не успела отдернуть руку.

– Ну, ладно, тогда все нормально. Прости, что я так глупо себя вел. Мы сможем увидеться на следующей неделе? Поужинаем вместе? Или сходим в театр?

– Позвони, я не знаю, когда буду свободна… – неопределенно ответила Эвелин и была такова.

В своих апартаментах она быстро приняла душ и переоделась в свободное шелковое платье приятного синего цвета, привела в порядок волосы, освежила макияж.

Приходится признать, моя родственница ослепительна и весьма сексуальна! И, судя по всему, до сих пор влюблена в Марка. Поэтому и смотрела на меня с такой ненавистью! Она ревнует! Что она там плела про Францию? Это, конечно, для меня, ведь Марк и так знает, где провел отпуск. Представив Марка и Валери на Лазурном берегу, счастливых, радостных, Эвелин расстроилась, все ее чувства поблекли, посерели, будто их присыпало пеплом.

Внизу заурчал мотор, хлопнули дверцы машины. Значит, эта компания уехала? Пора спускаться вниз к мужчинам, но не хотелось расставаться с тишиной и покоем зеленой комнаты.

Эвелин нашла дедушку сидящим со стаканом виски у камина. Тимоти ласково улыбнулся внучке:

– Дорогая, рад тебя видеть! Хочешь что-нибудь выпить? Шерри? Или, может, бокал вина?

– Спасибо, дедушка, не хочу ничего. – Эвелин устроилась в кресле напротив.

Тимоти обрадовался возможности поделиться с близким человеком переполнявшими его чувствами.

– Я удивился, когда увидел нашу Валери и Дерека с этим скользким типом, Камбером. Он мне никогда не нравился. Не знаю, чем он занимается у Тэлворта? Называет себя «специалистом по сбору информации», но что это означает? Не доверяю людям, у которых бегающие глаза. Как, по-твоему, Валери встречается с ним? Конечно, она никогда не упустит свой шанс, а Камбер, как, кажется, играет при Марке роль «серого кардинала». Такие могут ни с того, ни с сего стать важными персонами.

Эвелин протянула руки к огню, пристально всматриваясь в языки пламени, будто пыталась в них что-то прочесть.

– Валери… встречалась с Тэлвортом, правда?

Девушка представила эту пару в постели. Конечно, они спали вместе, с горечью подумала Эвелин.

– О, мисс Карсон сделала ставку на Марка и, насколько мне известно, не отказалась от своих планов до сих пор. Но Валери – реалистка. Если она рассчитает, что не удастся заполучить этот денежный мешок, то переметнется к кому-нибудь другому.

Разговор прекратился, как только хозяин вошел в комнату. Марк оставался весьма дружелюбен и учтив, но в глазах появился стальной блеск, когда Эвелин встречалась с ним взглядом.

У Марка кардинально поменялось настроение после визита Валери. Как он на самом деле относился к ней? Может, до сих пор увлечен? Но почему тогда перестал с ней встречаться?

Жаль, что Эвелин так плохо знает Марка. Он полон тайн, непредсказуем. Его лицо было как бы непроницаемой преградой между внешним миром и загадками его души.

После ланча Тимоти отправился наверх, чтобы часок-другой отдохнуть, а Марк и Эвелин вернулись к камину.

Уютно устроившись у огня, Эвелин робко попросила:

– Может, закончите свой рассказ? Что случилось после смерти вашего отца?

Марк отрешенно смотрел в камин.

– Мне не хочется вам наскучить.

– Совсем нет, – тихо ответила Эвелин.

Тэлворт помолчал, потом, вздохнув, продолжил исповедь.

– После смерти отца я как старший должен был содержать семью. Деньги требовались на оплату самого дешевого жилья и скудной пищи. Одевались мы на свалке.

Марк посмотрел на свой костюм от Кардена и горько усмехнулся.

– Мы никогда не имели новой одежды – только с помойки. Просто удивительно, чего только не выбрасывают люди в больших городах! Иногда я находил вещи, которые вполне прилично выглядели после стирки. Но приходилось сражаться за каждую тряпку. На свалке существовала строгая система распределения, и мы платили за эти лохмотья перекупщикам мусора. Я был покрепче и мог кулаками убедить других ребят не пытаться что-то у меня отнять. Потом мне доверили сортировку того, что находили другие. Это несложно – бутылки в одну кучу, одежду – в другую. Там макулатура, тут – сломанная мебель. Почти все могло иметь вторую жизнь. Парень, который нас нанимал, потом перепродавал все рассортированное кому-то еще. Я старался – чем быстрее работаешь, тем больше платят, – и вскоре стал самым лучшим сортировщиком. Проработав пару лет, я четко усвоил систему и понял, что мог бы зарабатывать больше.

– Сколько вам было?

– Двенадцать.

Девушка с восхищением посмотрела на экс-сортировщика. Как может ребенок быть таким целеустремленным и сообразительным?!

Марк не заметил ее взгляда, весь уйдя в себя, он будто смотрел назад, в длинный темный тоннель.

– Я разузнал, кто скупал вещи, и начал работать на себя. Стал покупать у мальчишек со свалки немного дороже и продавал по более низкой цене, чем мой бывший босс.

– Как он к этому отнесся?

– Попытался меня убить. – Тэлворт сказал об этом так равнодушно, словно подобные вещи случались каждый день.

– Убить?!

– Конкурент и его брат начали меня искать, но я узнал про это. Недалеко от нас жил знакомый полицейский, я обратился к нему за помощью. К его приходу меня уже здорово отколошматили. Конечно, я мог спрятаться, но тогда полиция не смогла бы предъявить им обвинение. Поэтому пришлось остаться и позволить себя избить. Мои друзья помогли задержать борцов за рынки сбыта до прибытия полиции. В одиночку я бы не справился. Мы швыряли в них камни, гнилые овощи и осколки кирпичей. Пришлось провести неделю в больнице – на груди остался шрам от удара ножом, но я выжил. Пока лежал в больнице, мой бывший босс и его брат сели в тюрьму за попытку убийства.

– И власти ничего не предприняли, чтобы помешать детям работать на свалке? – Эвелин не могла поверить.

Рассказчик с жалостью посмотрел на девушку.

– Колумбия остается бедной страной со множеством проблем. У государства нет возможности помогать беднякам. В Пуэрто-Рико, Гватемале, Перу, Мексике, Чили до сих пор можно увидеть ребятишек лет по десять и даже меньше, которые выполняют ту же самую работу. Вы не были в Латинской Америке и не можете представить, что такое нищета. Миллионы живут в хибарках, сделанных из картонных коробок, – в них люди рождаются, живут и умирают. Мало кому удается вырваться из этой трясины.

– Все это просто ужасно. Я слышала, что детская смертность в странах третьего мира чрезвычайно высока.

– Некоторым так не кажется. Кое-где в Южной Америке ночью на улицы выходят люди с ружьями и начинают охоту на бездомных детей семи-девяти лет. Оборванцы всю жизнь проводят на улицах и запросто могут убить прохожего, если в его кармане завалялась пара песо. Эти дети повадками напоминают крыс и живут по законам стаи. Это крысы-убийцы. Никто не знает, как с ними справиться, и поэтому их просто убивают. Это один из методов профилактики уличных преступлений – дешевый и скорый!

У слушательницы потемнели глаза.

– Это – отвратительно! Разве нельзя что-то сделать?

– Я организовал фонд и надеюсь, что он хоть как-то сможет помочь несчастным оборвышам. Но есть куча бюрократов – они погрязли в бесконечные спорах о том, как лучше всего справиться с этой проблемой – строить дома призрения для детей, субсидировать уже существующие или давать бесплатные советы женщинам, как предохраняться от беременности. У них масса предложений, но чинуши никак не могут решить на каком же остановиться. А положение становится хуже день ото дня.

– Но вы обладаете такой властью… Разве не можете указать, каким образом следует тратить деньги?

– Все не так просто, как хотелось бы.

Они помолчали.

– А ваша мать? Где ваши братья и сестры?

– Моя мать умерла. Она и два моих брата погибли, когда загорелась лачуга, где мы жили.

– Какой кошмар!

– Такое случается часто. Эти лачуги легко загораются. Говорят, что пожар случился из-за керосинки. Когда я вернулся с работы, дома уже не было. Сестер определили в монастырский приют. Мне минуло тринадцать лет, и я считал себя мужчиной. К тому времени я уже три года содержал семью и зарабатывал вполне прилично, но как несовершеннолетнего полиция поместила меня в приют для мальчиков. В ту же ночь я сбежал. Удалось повидать сестер, я хотел, чтобы они ушли со мной, но девочки отказались.

Эвелин услышала обиду в голосе.

– Вас это огорчило?

– Я остался один, – просто ответил Марк. – С тех пор мне приходилось заботиться только о себе, и моя жизнь стала легче.

Девушку не обмануло показное равнодушие.

– Что же случилось с вашими сестрами?

– Я их не видел много лет.

Глаза Тэлворта потемнели от боли.

– Думал, они отказались от меня. Да, это больно и обидно. Но со временем смирился. Через много лет я попытался их найти.

– И?..

– Тереса и Лаура вышли замуж, растолстели, нарожали по полдюжины детей. Они живут в Колумбии, и иногда я получаю от них весточки. Третья сестра, Урсула, стала монахиней.

– Может, ей нравятся стабильность и покой после многих лет жизни на колесах и в нищете, – предположила Эвелин.

– Конечно, монахини очень добры, поэтому сестры не пошли за мной. Они, как бездомные кошки, набрели на хороший дом и не желали его покидать.

– Разве можно их в этом винить?

Марк мрачно покачал головой.

– Нет, но они были моей семьей – и отвергли меня. Лишь теперь я понял, что в то время думал не о них, а только о себе.

Вот почему эти синие глаза всегда немного грустные. А она-то считала Марка властным и равнодушным. Следовало понять, что он – живой человек, а не какой-то точно отлаженный механизм. До того как к его фамилии стали прибавлять слово «сэр», он вел трудную жизнь. Неудивительно, что Марк ожесточился.

– Когда вы приехали в Англию?

– Мне было шестнадцать. Я понял, что обладаю двойным гражданством, поэтому обратился в консульство Соединенного Королевства в Боготе и получил британский паспорт. Это заняло много времени. Пришлось доказывать английским бюрократам, что я – это действительно я. Получив паспорт, сразу же устроился на трансатлантическое судно. Там познакомился с милой парой из Глазго. Я им понравился, и Дуглас предложил мне работу, если захочу остаться в Англии.

– Что за работа?

– Он сказал, что это работа в офисе. Мы переписывались полгода. Потом мне надоело мотаться туда-сюда по океану, и по прибытии в Англию я списался с судна и отправился в Глазго. Дуглас Крайтон оказался порядочным человеком. Он дал мне работу в офисе и оплатил учебу на вечерних курсах счетоводов. Позже я закончил курсы бухгалтеров. Когда мне исполнился двадцать один год, я стал заниматься бизнесом и заработал кое-какие деньги. Потом занялся юриспруденцией. Дуглас все время ставил передо мной очередную цель – в то время я мечтал стать его партнером. Но в двадцать шесть лет уже имел свое дело и занялся инвестициями. Встречался со многими богатыми и влиятельными людьми, и один из них пригласил меня в свой банк. Конечно, я никогда не думал, что стану главой финансово-промышленной компании.

– Это похоже на сказку, – промолвила Эвелин. – Не понимаю, почему вы боитесь, что кто-то узнает о вашем прошлом. Вами будут восхищаться, ведь вы смогли пробиться наверх с самого дна! Люди не станут осуждать – совсем наоборот!

Тэлворт грустно посмотрел на девушку.

– Обещайте… Никогда и никому не повторяйте того, что услышали. Даже вашему дедушке. – Марк помедлил. – И самое главное – ни слова Валери. Ей так хотелось бы иметь оружие, которым она сможет сразить меня!

Эвелин чуть не спросила «почему?», но вовремя прикусила язычок. Ей вспомнились глаза кузины, сверкавшие ненавистью. Марк оставил Валери, и она не могла простить этого. Бедная Валери, понимаю ее чувства. Но если бы я оказалась на ее месте, не стала бы мстить. Какой в этом толк?

Вслух же Эвелин сказала:

– Не могу поверить, что люди могут быть такими жестокими.

– Вы еще плохо знаете жизнь, – нежно заметил Марк. – Понимаю, трудно поверить, но это так.

– Я бы доверила вам свою жизнь, – искренне заметила она.

Тэлворт с трудом перевел дыхание:

– Благодарю вас, Эвелин.

Она уже верила возлюбленному всем сердцем, но он этого не знал. Марк считал ее наивной, но ошибался.

Я его люблю, поняла Эвелин. И хочу, чтобы этот мужчина любил меня по-настоящему. Я так желаю этого, как никогда ничего не желала в своей жизни.

6

Валери и ее мать встречали Рождество в доме Макферсона на Одли-стрит. Эвелин приготовила традиционную индейку и пропитанный коньяком рождественский пирог, который подала со взбитыми сливками.

Валери вплыла на кухню с двумя бокалами шампанского.

– Счастливого Рождества, Эвелин, – сказала она, протягивая девушке бокал.

– Тебе тоже счастливого Рождества! – Эвелин пригубила напиток. Шампанское пощипывало язык, и девушка даже чихнула.

– Я думала, вы пригласили на ужин еще кого-нибудь… Дерека, например? – невинным тоном заметила Валери, в то время как глаза буквально сверлили собеседницу. – Или мистера Тэлворта?

Эвелин тянула с ответом, делая вид, что очень озабочена содержимым стоявших на плите кастрюлек.

– Рождество – семейный праздник, не так ли? – нашлась она наконец. – Кстати, ты все еще встречаешься с этим… Ну как его там?.. Маркусом?

– Магнусом Камбером, – поправила Валери, мгновенно насторожившись, – Да. А что?

– Просто так… Он работает на мистера Тэлворта?

– Магнус является движущей силой успеха Марка, – ядовито сообщила мисс Карсон. – Тэлворт – всего лишь фасад, а всю работу делает Камбер. Он великий человек, гений, если хочешь. Магнус может узнать подноготную любой компании за несколько дней и вывернуть наизнанку любую тайну, у него нюх как у гончей на деньги, и он запросто раскрывает секреты, похороненные много лет назад. Без Камбера наш шеф не смог бы добиться такого грандиозного успеха. Однако Тэлворт обладает богатством и властью, а тому, кто таскает для него каштаны из огня, достаются лишь жалкие крохи. Что делать, мир несправедлив!

– Да, это так. Но все равно мы живем гораздо лучше, чем миллионы людей в других странах.

Валери взяла книгу.

– Гарсия Маркес? Я не знала, что ты увлекаешься творчеством этого аргентинца.

– Колумбийца, – машинально поправила Эвелин и порозовела. Она поняла, что весьма опасно говорить с кузиной о Колумбии, ведь Марк не хочет, чтобы та прознала о его прошлом.

– «Сто лет одиночества»?! – прочитав название, Валери насмешливо-удивленно подняла брови.

– О… я… Да… – начала заикаться Эвелин, будто ее поймали на месте преступления.

– Почему у тебя такой виноватый вид? – Валери почуяла добычу, и глаза ее сузились, как у кошки.

Эвелин постаралась, чтобы смех звучал беззаботно.

– Что ты придумываешь!

В этот момент к никудышной актрисе явилось спасение в лице Тимоти.

– Пришел предложить помощь!

– Спасибо, справлюсь сама. – Эвелин обрадовалась возможности сменить тему. – Сейчас проверю, все ли в порядке в столовой.

Стол сверкал серебром и хрусталем. У каждого прибора лежали рождественские хлопушки. В центре в тяжелых викторианских серебряных подсвечниках стояли красные свечи. Белые и темно-красные хризантемы, украшавшие стол, наполняли комнату горьковато-свежим зимним ароматом.

Эвелин пригласила всех к столу. Ужин прошел великолепно, а потом настал черед рождественских подарков. Тимоти подарил племяннице золотой браслет. У нее загорелись глаза, когда раскрыла футляр. Валери надела украшение на изящное запястье и повертела рукой.

Щедрого дядюшку наградили поцелуем в щеку.

– Благодарю. Мне очень нравится, – прошептала Валери.

Тетушка Камилла получила золотую брошь. Кажется, она ей тоже понравилась, и дама сразу же прикрепила подарок к платью. Эвелин хотелось бы больше любить Камиллу, но в тетушке было нечто неестественное. Она делала подтяжку и всегда очень осторожно улыбалась, боясь слишком сильно растянуть кожу. Каштановый цвет волос, хоть и шел ей, имел явно искусственное происхождение. Все ухищрения Камиллы продлить молодость почему-то создавали у Эвелин ощущение, что сущность дамы так же фальшива, как и облик.

Тимоти торжественно преподнес внучке зеленый замшевый футляр.

Девушка открыла его и задохнулась. Потом благоговейно вынула подарок и поднесла к свету. Браслет с бриллиантами и изумрудами таинственно переливался в неярком пламени свечей.

Эвелин услышала, как обладательница другого браслета поперхнулась воздухом.

– О… – прошептала Эвелин. – Дедушка… Какая прелесть…

– Это браслет твоей бабушки. Видишь, цвет камней совпадает с цветом ее глаз… и твоих тоже.

Тимоти помог внучке застегнуть браслет. В футляре лежали и серьги – искрящийся водопад изумрудов и бриллиантов. Камни нежно переливались, стоило девушке повернуть голову.

Валери не могла отвести жадного взгляда от драгоценностей. Красивое лицо исказила зависть.

– Счастливица. – Голос Валери мог заморозить воду.

Как же Валери хотелось завладеть этими вещами, подумала Эвелин. Ей сразу стало неудобно: дед подарил фамильные драгоценности ей, а кузина получила просто золотой браслет. Эвелин никогда не имела таких дорогих украшений. Ей, конечно, понравился гарнитур, но она была бы рада любому подарку от деда. Для нее важнее любовь, а не ее материальный эквивалент.