Текст книги "Школа любви"

Автор книги: Долли Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

3

Филипп буквально по-хозяйски ворвался в конференц-зал, который Кэти успела привести в порядок.

Может показаться, эта фирма принадлежит не ей, а ему, раздраженно подумала Элизабет. Но такого никогда не будет, даже если он замыслил… Пусть не надеется.

Филипп был одет в костюм явно от лучшего портного Лондона. Светло-голубая рубашка и шелковый бордовый галстук подчеркивали загар, оттеняли цвет глаз. И как всегда, прежде всего поражал не внешний вид, а внутренняя сила, исходившая от него.

Много посетителей, среди них весьма важные и влиятельные бизнесмены, побывало в их фирме, но никто даже близко не мог сравниться с Филиппом. Бесспорно он из разряда личностей незаурядных.

– Садись. Устраивайся поудобнее.

Элизабет, надо признать, выглядела совершенно спокойной. Ее чудесные белокурые волосы, отливающие серебром, лежали естественно, без претензий на особую прическу. К тому же она почти не пользовалась косметикой и носила минимум драгоценностей. Это была сама деловитость, квинтэссенция преуспевающей женщины.

– Я вижу, ты подготовилась. Решила без препирательств показать мне чертежи? Что ж, разумно. Начинай.

Филипп уселся в одно из кресел напротив экрана, хотя, разумеется, не в то, на которое указала ему хозяйка. Он даже это делает по-своему, усмехнулась про себя Элизабет, а вслух совершенно мирно сказала:

– Видишь ли, ты приехал очень кстати. Я как раз собиралась пригласить тебя, но ты позвонил сам. Наверное, телепатия…

– Ну, конечно! – Филипп с любопытством взглянул на нее, слегка приподняв бровь. – А зачем я тебе понадобился, можно узнать?

– Ну, сначала обсудим твои проблемы.

Элизабет излучала показное дружелюбие. Если Филипп интересуется чертежами, то ради бога. Их проверял лично отец, и для нее этого было достаточно. За всю историю их фирмы никто и никогда не мог найти огрехи в материалах, завизированных мистером Тэлманном. Так что его надежды напрасны. Зато потом она прижмет его и потребует честно ответить, что скрывается за его настойчивостью.

– Жаль, я не смогла пригласить нашего архитектора, он в отпуске, надеюсь, мы и сами разберемся, – вставляя в проектор кассету со слайдами, внешне совершенно благодушно сказала Элизабет.

– Насколько я понял, трогательная демонстрация сотрудничества означает – твой юрист не сумел найти огрехи в договоре?..

– Пока не сумел.

Элизабет заставила себя сдержаться.

– Понапрасну тратит время.

– Может быть, и так.

Элизабет взяла пульт дистанционного управления, села через одно кресло от Филиппа. Чуть поодаль от него она все-таки чувствовала себя уверенней.

Кассета была составлена под руководством отца. Это был рекламный фильм будущего отеля. Благодаря замечательным цветным фотографиям и графике зритель как бы сам мог пройти по всем помещениям и ознакомиться с прилегающей к зданию территорией.

– Вот та часть комплекса, – комментировала Элизабет, – планируется под сад, где мы высадим большую коллекцию растений и построим детскую площадку. Чуть дальше – теннисные корты и, вероятно, поле для мини-гольфа. Наша главная задача создать условия для отдыха с максимальным комфортом.

Филипп только кивнул, продолжая молча смотреть на экран.

– А здесь, как видишь, в каждом из гостиничных номеров балкон с видом на океан.

Филипп снова кивнул.

– И, наконец, фасад… Я уже тебе говорила, но можешь сам убедиться – это не монстр из бетона и стекла. Здание идеально вписывается в ландшафт.

Получасовой фильм закончился, Элизабет выключила проектор и магнитофон:

– По-моему, очень славно. Твои опасения совершенно напрасны.

Филипп все еще молчал, и Элизабет внезапно охватила паника.

Его молчание всегда нервировало ее. По своему прошлому опыту она знала, что за ним кроется непредсказуемое, какая-нибудь неожиданная выходка. Во всяком случае, оно всегда предвещало их размолвку. Правда, бывало и так, что обращенный в пространство взгляд, когда Филипп впадал как бы в прострацию и замыкался в себе, вдруг оборачивался веселой улыбкой – значит буря миновала.

На сей раз Филипп был безнадежно мрачен. Ничего хорошего ждать не приходится, догадалась Элизабет.

– Это производит впечатление… – медленно проговорил он. – На девяносто процентов подходяще. Но как раз оставшиеся десять процентов беспокоят меня.

– Что именно тебе не нравится?..

Элизабет чуть успокоилась. Если речь идет всего о десяти процентах, можно считать, она выиграла.

– Мне по душе концепция проекта, хотя далеко не все в нем удачно. Например, восточное крыло здания. Здесь явно завышена этажность. Оно громоздко, тяжеловесно, слишком выдвинуто к океану. Перекрывает вид на водопад и живописное ущелье, когда должно бы наоборот – аккуратно в него вписаться. Так что о гармонии с природой говорить не приходится…

– Неправда! Полная чушь! Отец никогда бы не допустил такой грубой ошибки, особенно в данном проекте.

Элизабет знала, что говорит. Для отца это действительно было любимое детище. Она не раз от него слышала, что новый отель станет жемчужиной из жемчужин в списке их фирмы.

– Твой отец был настоящим профессионалом. Я чрезвычайно уважал и ценил его. Но, боюсь, ряд крупных промахов он здесь не заметил.

Элизабет почувствовала прилив гнева. Двуличный и подлый тип! Придирается, цепляется, а в уме – коварный и предательский замысел…

– Не смей вообще говорить об отце, тем более о своем якобы уважении к нему, – выпалила Элизабет. – Людей, которых уважают, не обманывают!

– Кто говорит, что я обманул его? – сурово спросил Филипп.

– Мы оба это знаем! Как ты мог так поступить? Он доверял тебе и даже любил. Если в тебе есть капля совести, помни хотя бы о дружбе, которая нас всех связывала…

Элизабет сразу же пожалела о сказанном. Она переходила на личности, вторгаясь на запретную территорию их общего прошлого, общих воспоминаний, слишком для нее чувствительных.

– Я все помню, – глухо сказал он. На его лице мелькнуло выражение, которое Элизабет поразило. Что-то похожее на боль, мольбу о помощи, прошении… Или его мимолетная слабость лишь показалась ей? – Но дружба дружбой, а бизнес врозь, – твердо, с вызовом сказал Филипп. – Разве ты сама придерживаешься других убеждений? Разве не ты всегда говорила – дело для тебя важнее привязанностей и прочего душевного киселя?..

Элизабет осознала вдруг, что где-то в глубине души Филипп так и не простил ее, когда она выкинула его из своей жизни.

Но ему не удастся устыдить ее! Пусть не строит из себя невинную и обиженную овечку. Он мстит ей не за разбитое сердце, а за свое уязвленное самолюбие. Он предал любовь, а не она. Он вынудил Элизабет пережить муки ада, когда она застала его и мать в объятиях. Хорошо, что он не догадывается об этом. Судьба связывает их теперь уже на деловой почве – отлично. И сентиментальничать ни к чему.

Наступил как раз подходящий момент перевести разговор к предмету, который Элизабет старательно приберегала напоследок.

Небрежно, словно интересуясь, какова его любимая передача по телевидению, она спросила:

– Насколько мне известно, ты недавно интересовался «Тур-Клубом». Можно спросить почему?

«Тур-Клуб» – компания, ориентированная в основном на отдых и путешествия, владела десятком гостиниц по всей Европе. Юрист Элизабет и сообщил ей о внимании, которое Филипп неожиданно проявил. А он ничего не делал просто так. Во всяком случае, фирма Филиппа никогда не вкладывала деньги в туристический бизнес.

– Мы стремимся развиваться в различных направлениях, а у компании неплохой потенциал. Однако моя «заинтересованность», как ты выразилась и как тебе тоже наверняка известно, ни к чему не привела.

Да, именно так доложил ей Ремберг. Действительно, Филипп предлагал свою цену, но она была отвергнута, и он не стал дальше торговаться.

– Неужели ты отказался от этой мысли?

– Скажем так – отложил в долгий ящик. Момент выбран не совсем удачно. Возможно, попытаюсь еще раз, поживем – увидим.

Словно хищник в саванне, мысленно представила себе Элизабет. Такой он и есть – жестокий и безжалостный зверь. Терпеливо выжидает время, чтобы сбить наповал.

– А пока присматриваешься к новой жертве? – как бы в шутку поинтересовалась она.

– К примеру?..

– Ты великолепно знаешь, что я имею в виду.

Но Филипп настаивал:

– Ничего не понимаю… Выкладывай начистоту, к чему клонишь?

– Я не так глупа. Твой внезапный интерес к гостиничному бизнесу! Сначала «Тур-Клуб», теперь «Тэлманн»… Твоя первая попытка провалилась, и пока пережидаешь, хочешь попробовать нас на зуб, точнее, на клык? Решил, что с нами тебе будет справиться полегче, так как у тебя на руках договор по Сент-Кристоферу? Я разгадала твой замысел! А здесь ты не для того, чтобы вникать в чертежи. Ведешь разведку боем?

– Какую разведку?

– И не пытайся отрицать. Ты посчитал, что после смерти папы дела нашей фирмы пошатнулись и, значит, она стала легкой добычей. Ошибаешься! Дела идут прекрасно! И будь уверен, я лично позабочусь, чтобы твои лапы не прикасались к «Тэлманну». Тебе нас заполучить не удастся!

Элизабет в ярости выпалила свою тираду. Пожалуй, она сказала больше, чем хотела, и с излишней горячностью.

– По-моему, ты поставила телегу впереди лошади. У меня и в мыслях ничего подобного не было. Ты вообразила себе бог знает что…

– Вообразила?.. Скажи на милость, с чего все заварилось? Сначала ты козыряешь соглашением по «Сент-Кристоферу», внезапно являешься с ревизией по чертежам, завтра потребуешь наши бухгалтерские книги?

– А ты бы показала, если я попрошу? – улыбнувшись, спросил Филипп.

– Не может быть и речи.

– В таком случае придется искать обходные пути, а я уж найду.

Он явно острил, пытаясь все перевести в невинную пикировку. Но Элизабет было не до шуток. Его тон сбил ее с толку, слова вылетели из головы. Она даже вскочила, затем опять плюхнулась в кресло.

– Наконец-то я вижу тебя растерянной. Ты выглядишь даже человечной, – он потянулся к ней через пространство, разделяющее их, чтобы с нежностью поправить прядь волос, выбившуюся у нее из-за уха.

Элизабет прореагировала как испуганная зайчиха в боксерских перчатках – с маху ударила его.

– Какого черта ты распускаешь руки? Не смей прикасаться ко мне! – чуть ли не в истерике выкрикнула Элизабет.

– Ого, – обронил он, почувствовав ее состояние. – Это о многом говорит!

Элизабет, следовало бы промолчать или переменить тему, но ее несло, она не могла остановиться.

– О чем же, позволь узнать?

Филипп покачал головой и ответил не сразу.

– О том, что до тебя уже давно не дотрагивался ни один мужчина… Лизи.

– Мужчина?

– Да, мужчина. И ты знаешь, кого я имею в виду?.. Тех, кто носит бороды и брюки. – Филипп стремительно поднялся и вдруг оказался рядом с ней. – Противоположный пол – если можно так сказать.

Элизабет чувствовала себя униженной, охваченной паникой и гневом. Ее душила такая злость, что захотелось снова ударить его или убежать. Но самое ужасное – ей захотелось разрыдаться.

Она с огромным трудом сдержалась, только костяшки пальцев побелели.

– Это правда, Лизи?

Сердце Элизабет замерло. Это Лизи доконало ее. Никто, кроме Филиппа, не называл ее так. Только теперь она осознала, как ей недоставало столь нежного прозвища. Впрочем, ей удалось совладать с собой.

– Поскольку фильм мы посмотрели, предлагаю разойтись. Не думаю, что сегодня мы в состоянии о чем-нибудь договориться. Хотя я… готова.

Филипп посмотрел на нее с укором.

– Такая красавица… и такая бесчувственная…

– Какая уж уродилась.

– Нет, ты не всегда была такой, Лизи.

– Возможно, ты просто не замечал. В любом случае, такой я стала.

Внешне Элизабет казалась безучастной, но внутри нее кипел вулкан. Пусть он не называет меня так, иначе я просто сойду с ума, молилась она.

– Неужели тебе никогда не хотелось замуж?

Вопрос Филиппа застал ее врасплох.

– Нет, никогда, – еле слышно ответила Элизабет. – Я не создана для брака. – Так же, как и ты, подумала она про себя, понимая, что сейчас не время искать сходство между ними. Больше всего ей необходимо, чтобы он наконец ушел. – Я обручена с бизнесом.

Воцарилось тяжелое молчание. Вдруг Филипп резко поднялся.

– Похоже, мне еще повезло шесть лет назад, я вовремя одумался. Брак с куском льда вряд ли сделал бы меня счастливым.

Он повернулся и вышел, хлопнув дверью.

Элизабет побелела как мел. Она была рада, что Филипп исчез, но в то же время ощущала ужасающую пустоту. «Кусок льда», в оцепенении размышляла она. Неужели я действительно такая?

С трудом Элизабет нашла в себе силы пройти в личную комнату отдыха, умыться холодной водой. Она чувствовала себя совершенно разбитой, в ушах звенело, веки отяжелели.

Впрочем, когда она взглянула на себя в зеркало, то обнаружила там вовсе не изможденное лицо. Ну, чуть осунулась и побледнела – в остальном все как обычно. С ярко горящими глазами, вздернутым подбородком она была прекрасна! Полная копия матери после их скандалов с отцом.

С детства Элизабет угнетало ее разительное сходство с матерью, ибо эта женщина на самом деле никого не любила. Она прожила жизнь, не заботясь ни о ком и не щадя ничьих чувств, она думала только о себе. Несчастный отец, потеряв голову от страданий, пытался напомнить жене о ее обязанностях, достоинстве и чести. Та же требовала, чтобы ей дали жить свободно и поступать, как ей заблагорассудится.

В конце концов так и получилось. Пять лет назад Хелен исчезла вместе с очередным любовником, прихватив немалую часть капиталов семьи. Потом она дала о себе знать из Америки, и связь прекратилась надолго.

Элизабет закусила губу. Неужели и она точно такая же?.. Именно подозрение, что сходство с матерью не ограничивается только внешностью, побудило ее однажды принять решение никогда не выходить замуж, чтобы не подвергать семью, своих близких жестоким испытаниям. Элизабет не простила бы себе столь тяжкий грех!

На самом же деле ее женская душа металась в поисках любви и тепла, но история с Филиппом заставила ее научиться управлять своими эмоциями, не показывать их. Бури бушевали в глубинах, на поверхности царил штиль. Со временем в ее сердце все перегорело, остался лишь пепел, а в голове – воспоминания. Может быть, Филипп прав – она действительно превратилась в кусок льда, да только не заметила.

Но почему тогда внезапная дрожь пробежала по ее телу, когда Филипп сейчас дотронулся до нее? Это было как электрический удар, вызвавший нестерпимый прилив желания. Вряд ли можно ожидать такой реакции от бесчувственной ледышки.

Отбросив опасные мысли, Элизабет привела в порядок прическу и поспешила вернуться в свой кабинет, где ее ждали дела.

На следующее утро секретарь Филиппа сообщила Кэти, что ее босс планирует вылететь на Сент-Кристофер в понедельник и предлагает мисс Тэлманн отправиться вместе с ним, чтобы за неделю на месте обсудить те изменения, которые он хотел бы внести в проект.

Элизабет ломала голову целый день, вновь разговаривала со своим юристом в тщетной надежде найти зацепку, дающую ей возможность избежать поездки.

Но Ремберг ничего не обнаружил, Элизабет оказалась между молотом и наковальней. Она не могла отменить сам проект хотя бы в память об отце. А сунуть его в долгий ящик – значило лишь понести немалые материальные убытки и зря терять время.

Очевидно, запустить проект в строительство все же было наименьшим злом.

Скрепя сердце Элизабет наконец вызвала Кэти:

– Сообщи мистеру Филиппу, я согласна ехать на пару дней, не больше. Я уверена, все успеем и так. Но подчеркни – я полечу одна. Пусть он назовет номер телефона, по которому его там можно разыскать.

Филипп просто рехнулся, рассчитывая, что они полетят вместе. Восемь часов рядом, в одном самолете?.. Лучше уж сразу камень на шею – и в море.

Элизабет решила видеться с ним на Сент-Кристофере как можно реже, строго по делу и ни минутой больше. Она попросила Кет связаться с владельцами виллы, где всегда останавливался отец, и была рада услышать, что ее тоже пригласили там разместиться. Чтобы не рисковать попасть с Филиппом на один рейс, билет был заказан на день позже – даже деловое общение, безусловно, не доставит ей удовольствие. Но Элизабет предвкушала знакомство с островом, который обожал отец, поэтому в бодром настроении укладывала летние вещи, купальники, крем для загара. В конце концов, немного солнца и моря еще никому не причинили вреда…

Она благополучно проспала большую часть пути и открыла глаза, когда самолет начал снижение. Открылся потрясающий вид на остров, окаймленный ленточкой пляжей и снежно-белой кромкой прибоя.

Откуда эта бирюза воды, это золото песка?.. Невероятно! Элизабет никогда не думала, что существует столько оттенков голубого, зеленого, желтого… Сам остров напоминал ей сияющий изумруд в золотой оправе.

Предвкушение счастья охватило ее.

В аэропорту Элизабет ждал открытый серебристый «бьюик».

– Меня зовут Хесус, – весело сообщил смуглый водитель в белом костюме, легко укладывая ее чемодан в просторный багажник. – Буду рад помочь в любую минуту, пока вы гостите у нас.

Как здорово, подумала Элизабет. Хесус показался ей славным парнем. Он открыл дверь, и она уселась на заднее сиденье.

– Далеко нам ехать?

– До виллы минут сорок – совсем недолго. Наша повариха как раз успеет приготовить ужин.

Хесус снова улыбнулся, и машина рванулась вперед под зажигательные звуки фламенко.

Элизабет откинулась на мягкие подушки. Как подходил страстный танцевальный ритм к здешнему палящему солнцу, красной земле, невероятно ярким цветам и экзотическим запахам, которыми был напоен ветер, бивший ей в лицо! Элизабет бросила взгляд на свои дамские часики, прикидывая, что может успеть сделать сегодня в этом раю, чтобы не упустить ни минуты блаженного наслаждения.

Было самое начало восьмого. Отлично! Перед ужином она искупается в океане, потом распакует чемодан и отправится спать, чтобы как следует отдохнуть, а с утра позвонит Филиппу.

Вилла, куда Хесус доставил ее, поражала своими размерами и красотой. Белые стены приземистого строения увивали плети буйно цветущих растений. Ухоженный сад благоухал. Изумительное местечко! Может быть, стоит задержаться не на пару дней, а чуть подольше?..

Беззаботно улыбаясь, Элизабет направилась к входу. Когда же дверь открылась, блаженная улыбка мгновенно исчезла с ее лица.

– Что ты тут делаешь?

– Я твой сосед, – весело сказал Филипп, спускаясь по каменным ступенькам. – Разве ты не рада? Мы будем жить здесь вместе.

4

Элизабет застыла на пороге виллы, не зная, как ей поступить.

– Это что, шутка? – ледяным тоном сказала она наконец. – Если действительно шутка, то совсем не смешная.

– Да с чего же мне разыгрывать тебя?.. Я живу на этой вилле.

Догадаться не составляло труда. На нем были кремового цвета брюки и светло-розовая жилетка, надетая прямо на голое тело. Мускулистые руки и широко развернутые плечи покрывал свежий загар. Видимо, он успел отдохнуть и выглядел свежим и бодрым.

Не то, что я, подумала Элизабет. Ее узкая юбка и блузка с длинными рукавами были явно не к месту, а белая кожа не видела солнца уже много месяцев.

Филипп обладал удивительной способностью везде чувствовать себя непринужденно и естественно, будь то в Лондоне или Нью-Йорке. Во время деловых переговоров, или обсуждая местные спортивные новости в деревенской пивной, он умел находить общий язык со всеми. Притом всегда оставался самим собой, ни на минуту не забывая, кто он, в любых обстоятельствах излучая приветливость и обаяние. В свое время это восхищало Элизабет, сейчас она испытывала прямо противоположные чувства.

– В таком случае, живи здесь на здоровье, а я уезжаю, – заявила Элизабет и поискала глазами Хесуса.

Лучше потратить время и поехать в другой отель, чем оставаться хоть на мгновение.

Однако Филипп опередил ее.

– Спасибо, Хесус. Можешь быть свободен. Как договорились, ждем тебя утром, после завтрака.

– Эй, подожди минутку! – крикнула Элизабет.

Она спохватилась слишком поздно. Поставив у ступенек ее чемодан и сумку, Хесус уже вскочил в свое авто и умчался.

Элизабет растерялась. Если она сейчас развернется и, бросив вещи, отправится на поиски отеля, Филипп наверняка остановит се, чтобы не доставить удовольствие прислуге небольшим скандалом.

– Не знаю, что за игры ты затеял, но будешь жить здесь без меня, – Элизабет бросила нетерпеливый взгляд по сторонам. – Будь добр, покажи, где телефон. Я хочу вызвать такси.

– Давай я лучше покажу тебе твою комнату.

Филипп направился к багажу, явно собираясь отнести вещи наверх. Элизабет загородила ему дорогу.

– Наверное, ты оглох. Я сказала, что не собираюсь здесь задерживаться. Покажи, где телефон.

Ее глаза зажглись недобрым огнем.

– Я слышал. Не волнуйся.

Филипп стоял совсем рядом, и Элизабет показалось, что она чувствует запах солнца, исходящий от его кожи. Слишком для нее памятный! Слишком знакомый!

– Что происходит, в конце концов? Почему ты устраиваешь скандал? – совладав с мимолетным наваждением, воскликнула Элизабет.

– Не я устраиваю. Как раз ты подняла шум.

Элизабет пожалела, что встала между ним и своим багажом. Она оказалась в ловушке, близость Филиппа выводила ее из равновесия. Она сделала попытку отойти в сторону.

– Зачем тебе уезжать отсюда? – Он показал рукой на элегантный холл. Широкая лестница вела в комнаты наверху, солнце отражалось в зеркалах, вощеном паркете. – Нам обоим хватит места. Я же не предлагаю тесниться в одной комнате, если это тебя беспокоит.

Элизабет проигнорировала его насмешливый тон, что-то шевельнулось у нее в душе. В свое время просто быть с ним в одной комнате, а потом в постели – доставляло величайшее наслаждение. Она подавила в себе желание, вспыхнувшее было, когда она представила, как к ней прикасались его нежные теплые пальцы.

– Однако, – быстро нашлась она, – дело не в этом, а в том, что я приехала сюда в полном убеждении, что вся эта вилла будет в моем распоряжении. Только это устраивает меня. Я не намерена жить здесь с кем-либо. Так что, скорее я… – Но тут она остановилась. Ей пришла в голову одна мысль: – Кстати, что ты вообще здесь делаешь? Почему не остановился у себя дома? Неужели все это подстроено, чтобы позлить меня?

– Боже мой! – усмехнулся Филипп. – Неужели ты на самом деле считаешь, будто я готов устроить любой спектакль, лишь бы досадить тебе?

– Откровенно говоря, я бы не удивилась. Так оно и есть, ведь правда?

– Нет, не так. Если хочешь, я объясню. Видишь ли, дом сейчас на ремонте, и друзья любезно предложили пока пожить у них, здесь.

– А мне ничего не сказали! Даже через секретаршу не сообщили! Хороши!.. Знай я, что все так обернется, ноги моей здесь не было бы.

– Подожди с упреками. Это не их, а моя ошибка.

Слова прозвучали не как извинение, а как констатация факта. В голосе Филиппа не было и тени раскаяния.

– Мои друзья сейчас в Штатах, и твоя секретарша говорила не с ними, а с их племянницей. Я помню, что твой отец всегда гостил здесь, когда бывал на Сент-Кристофере, и я предупредил племянницу, что не возражаю, если ты тоже захочешь пожить на вилле… Как бы то ни было, уверяю тебя, это никакой не заговор. Я поступил так, чтобы тебе было лучше.

Разумеется, она «поверила» ему! Как бы не так! Пусть не принимает ее за идиотку. Если он столь трогательно печется о ней, то тогда она Белоснежка, а Филипп семь гномов одновременно, подумала Элизабет.

– Заботлив! – сухо сказала она. – Однако твоя доброта не по адресу. Как мне заказать такси?

– Найти свободный номер будет непросто. Сейчас разгар сезона, а на острове пока не хватает гостиниц. – Филипп улыбнулся. – Впрочем, сие тебе известно. Недаром же вы и осуществляете свой проект. Мне кажется, лучше тебе остаться здесь.

Остаться под боком у него? Да он просто спятил!

– Не имею ни малейшего желания.

– Интересно почему? – В глазах Филиппа внезапно вспыхнули искорки интереса. – Или ты чего-то побаиваешься?

– Боюсь? – Элизабет попыталась изобразить легкую издевку, а получилось скандально-крикливо. – Уж кого-кого, тебя-то я не опасаюсь!

– Боже милостивый, я не имел это в виду…

Филипп осекся, но продолжал открыто разглядывать Элизабет. Ее изящную, ладную фигурку, ножки в чулках и туфли, не совсем уместные по здешней погоде, впрочем, элегантные. Элизабет остро ощутила чисто мужской взгляд. Ответила тем же – обежала глазами его крепкие плечи, рельефную мускулистую грудь и смутилась.

– Итак, – продолжал Филипп, – чего же ты все-таки боишься?

Но тут подоспела помощь. Ей не пришлось отвечать, так как из дверей вышла женщина, одетая в цветастое платье и красный фартук.

– Извините, мистер Клэнси. Я насчет ужина. Все будет готово через полчаса. Вам удобно?

– Вполне, Диля, – кивнул Филипп. – Мисс Тэлманн как раз успеет принять душ и переодеться. – Обернувшись к Элизабет, он спокойно, но веско добавил: – Диля весь день хлопотала, так что уважь ее и поужинай, ведь ты наверняка очень проголодалась…

Элизабет сердито глянула на него, затем на свои вещи, на дверь в кухню, за которой исчезла кухарка и откуда доносились восхитительные ароматы.

Ладно, – вздохнула она. – Поесть не откажусь.

К ее облегчению, ужин прошел мирно и безоблачно. Возможно, Филипп решил не портить себе пиршество – иначе не назовешь столь немыслимый набор блюд: лангусты и омары в гриле, цыплята в остром соусе с ямсом, экзотические салаты… Он с удовольствием ел, на него было приятно смотреть: Филипп всегда делал это красиво. К тому же он рассказывал ей об острове.

Элизабет с наслаждением слушала про природу, климат, достопримечательности. Кое-что она уже слышала от отца. Будь он жив, они с Филиппом, наверно, проговорили бы до утра о таком райском уголке земли.

Правда, будь отец жив, подумала Элизабет, ей не пришлось бы распутывать тугой узел, который намеревался завязать коварный Филипп вокруг их фирмы.

Поэтому, несмотря на атмосферу любезности и светскости, она была все время начеку, ничуть не доверяя ему.

Около половины одиннадцатого Диля подала кофе. Из широких окон столовой открывался потрясающий вид на сад и океан, залитые лунным светом. Элизабет, успевшая переодеться в легкое, свободное платье, с сожалением вернулась к столу, но к чашке не притронулась.

– Пожалуй, я не буду пить. После самолета у меня всегда гудит в голове, так что я лучше пойду к себе.

– Может быть, чуть-чуть коньяку на ночь? – заботливо спросил Филипп. – Не присоединишься ко мне?

– Нет, спасибо. Мне действительно надо отдохнуть с дороги.

Ее клонило в сон, веки отяжелели, и мысль об уютной кровати под пологом в комнате, где уже стоял чемодан, стала вдруг невероятно заманчивой.

– У меня хватит сил, чтобы добраться до спальни и рухнуть в постель, остальное исключено, – еле шевеля губами, сказала Элизабет.

– Так ты остаешься? – улыбнулся Филипп. – Очень разумно. На ночь глядя, искать свободный номер – просто нелепость!

Элизабет промолчала. Она сама себе удивилась, что решила остаться. Это произошло как бы помимо ее воли. Неужели все-таки она опять поддалась чарам Филиппа?

– Я останусь только на одну ночь. Завтра с утра попытаюсь разобраться с гостиницей. А пока до свидания. И спасибо за замечательный вечер.

– С утра лучше посмотреть, как идет стройка, поговорить с подрядчиком. Завтра воскресенье, но он сказал, что не против встретиться. Хесус заедет за нами после завтрака.

Значит, он заранее подготовил всю программу и лишь ставит ее в известность! Как типично для Филиппа.

Однако Элизабет не возразила. Потом, на свежую голову, она обдумает все как следует, и если что-то ее не будет устраивать, то уж не уступит Филиппу. Хватит того, что она поддалась ему с ночевкой под одной крышей. Ловко он перехитрил ее. Хуже другое – она все-таки потеряла бдительность и не сумела настоять на своем, дуреха…

Войдя в спальню, Элизабет предусмотрительно заперла дверь, положила ключ на туалетный столик. Раздевшись и скользнув под прохладные сиреневые простыни, она почему-то чувствовала беспокойство. Ей казалось, что опасность таится в самом уюте спальни, разлита в безмятежности тропической ночи, шепоте океана, звездной россыпи неба.

Ей не удалось поплавать предыдущим вечером, как Элизабет намеревалась, и с первыми лучами солнца она сразу же спустилась на пляж, по пути пробежав через террасу, где Диля уже накрывала стол к завтраку.

Светло-золотистый песок был еще прохладен. Набегающая волна ласково тронула ее ступни, когда, зазевавшись, Элизабет натягивала свой черный купальник, купленный в Венеции. Он был совсем простой, но очень ей шел. Так же как темная косынка, которой подобрала волосы.

Всеми клеточками своего тела она ощутила дуновение океанского бриза, чистую свежесть раннего утра. А когда погрузилась в водную гладь – чуть не задохнулась от блаженства. Какое счастье раствориться в стихии неба и воды, которая разом смыла тяжелые сновидения, мучившие ее всю ночь. Наверно, вчера она была слишком усталой и слишком напряженной из-за Филиппа. Призрак, явившийся из далекого прошлого, разбередил ее, но стоит ли паниковать, тем более поддаваться смятению?..

Элизабет перевернулась на спину, лучи солнца коснулись ее лица. Утренняя дымка уже растаяла, небо обрело необычайную глубину и немыслимо лазурный цвет. Боже, какая благодать! Океанская купель словно вдохнула в нее новые силы. Да, конечно, вчера она проявила себя полной размазней, но сегодня плясать под дудку Филиппа не собирается. И в гостиницу переедет, и в переговорах по проекту будет твердой, и вообще не позволит ему больше командовать.

Проведя своеобразный сеанс аутотренинга в лазурной купели океана, Элизабет почувствовала, что с ее плеч свалилась гора и растворилась в соленой воде. С новой силой она поплыла к буйку, дотронулась до него и повернула к берегу, ощущая небывалый прилив бодрости и сил. Полежав еще пару минут на самой кромке бирюзово-желтого прибоя, она вдруг ощутила ту полноту счастья, которая бывает только в детстве.

Но, обернувшись в сторону виллы и поднявшись, дав волне еще раз нежно обласкать ее щиколотки, Элизабет заметила силуэт человека, сидящего на песке. Филипп! Ее сердце предательски екнуло.

Неужели нельзя оставить ее хотя бы на пять минут одну? Элизабет прикинула, не выйти ли ей на берег чуть подальше? А как же халат, шлепки и полотенце?.. Это выглядело бы просто глупо! Да и зачем? Разве она не решила, что вообще перестанет обращать внимание на его выходки?

Еще чуть-чуть понежившись среди волн прибоя, Элизабет спокойно направилась прямо к нему.

– Ну, как поплавала? – как ни в чем не бывало поинтересовался Филипп, поднимаясь ей навстречу. – Вода сегодня как парное молоко.

Он встряхнул головой, и с его мокрых волос полетели брызги. Она и не заметила, когда Филипп успел искупаться. Пожалуй, сейчас он походил на морского бога. Его бронзовое мощное тело покрывали капли воды. Они струились по шее, рельефной груди, мускулистому животу, скатывались к плавкам, не столько скрывавшим, сколько подчеркивавшим ту часть мужского тела, которую скульпторы-греки, создававшие своих мраморных богов, предпочитали оставлять открытой.