Текст книги "От винта, господин дракон! (СИ)"
Автор книги: Добрынина Елена
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 5
Драконы бывают весьма впечатлительны
– Жулька, не мели ерунды! Совсем со своими магиями с ума посходили. Ничего без них не могут!
Изобретатель Эйк, вовсе не просто так прозванный в народе Двинутым, укушенной блохой скакал вокруг чертежей.
– Я не Жулька, а Джулс, Джулия, ясно? – раз в десятый повторила я ему, но, естественно без толку. С именами этот чудик обращался крайне вольно. Гвен, мерзко хихикающая в сторонке над моей реакцией, была, например, у него «Венькой» – и хоть ты тресни.
Обитал изобретатель на окраине Эстина, в просторной мастерской, переделанной из старых конюшен. Внешне напоминал маленького суетливого кузнечика с огромными очками на носу. Одет был, вроде как в приличные вещи, но настолько плохо между собой сочетающиеся, что сразу становилось ясно – вся эта внешняя шелуха для него не важна совершенно.
Выслушав мои сбивчивые объяснения он торопливо заглянул в чертежи – просто нырнул в них, как утка в пруд и долго-долго в них возился.
– Так-так-так… Ох ты ж… Ну и крокодила! Эдакая драконюка! – восклицал он восхищенно. – А вот это фуфло! Чихня на постном масле… Эй, Жулька… Ты чего тут намалевала-то? У тебя с такой хлипкой конструкцией хвост сразу к хрущам и отвалится. А направлять ты эту механизьму как собралась? Магией? Ха, во балда! Короче, рано строиться, тут подумать надо.
Двинутый Эйк озадаченно почесал свисающий на бок чубчик, тот сразу ожил и встал дыбом, как антенна или громоотвод. Изобретатель тут же забегал вокруг заваленного всяких хламом стола
– Так, посмотрим… нет-нет-нет… О! Венька, что толчешься там без дела? Кофе нам сделай-ка! Так, ну-ка давай мозговать… Значит, нам нужно, чтобы дракоша наша весила как половина мобиля, а двигатель ее фурыкал раза в два сильнее…
Как и почему так решил Эйк, я не понимала, но если верить Гвен, у него с «механизьмами» своя какая-то связь и любовь, и прислушаться к нему стоило.
Через час я уже вполне на равных с ним шлепала ладонью по столу, восклицала «Фуфло!», тыкала пальцами в разные точки чертежей и ломала голову, как лучше сделать то или это. Магию этот странный тип недолюбливал и ужасно психовал, когда я предлагала навесить тут или там какой-нибудь дополнительный артефакт.
– Ха! Иди-ка ты… – Вот заклинит твоя магия-то и все – амба. Запомни, Жулька, нет ничего надежнее старых добрых металлических тросов.
Еще через полчаса он в приказном порядке выставил нас обеих за дверь.
– Приходи через недельку, – сказал только. – Подберем чего-нибудь для нашей драконюки.
Такой энтузиазм не мог не радовать. Вот бы еще другой драконюка, льдистый, дал добро на нашу разработку.
Время шло, я нервничала. И поэтому частенько писала вечерами письма Джейсону, чтобы помог мне понять, с чего вообще начинать. Я пыталась то хвататься за какие-то детали конструкции, то за вычисление мощности двигателя… и никак не могла сообразить, какие шаги нужно предпринимать дальше.
Братец обзывал меня паникершей – и тут же успокаивал и советовал браться за то, в чем я хоть что-то понимаю. А еще лучше – пока отвлечься.
И я пыталась отвлекаться: училась, гуляла с Сойером и его друзьями, забегала в летный клуб и даже снова заглянула в актерскую студию к Джинни, где с интересом смотрела за репетициями. Ставили ребята не спектакль, а отдельные уморительные сценки к Осеннему празднику.
О последнем я узнала совсем недавно. Его устраивают в нашем университете каждый год в середине осени. Раньше он гордо именовался «балом», сейчас же это была по сути своей масштабная вечеринка, следующая за более-менее официальной частью. Готовились к празднику все: художники отвечали за декорации и оформление залов, актеры устраивали зрелищный концерт и игры со зрителями, музыканты вообще репетировали все свободное время – им предстояло играть весь вечер, потому что какая же вечеринка – да без танцев? По слухам, наши химики тоже были в деле и, не щадя собственного здоровья и нервов кафедры контроля качества, готовили новые, ранее никем не опробованные коктейли.
Бедолага Мэтт – симпатичный воздыхатель Джинни, кстати, разрывался между репетициями в музыкальном клубе и театральной студии. И в последнюю, готова зуб отдать, он ходил исключительно из-за моей вероломной соседки. Все свободное от прогонов время он крутился неподалеку от нее, несколько раз пытался с ней о чем-то поговорить, но Вирджиния все с той же вежливой и совершенно пустой улыбкой от него ускользала. Не отказывала, но и не позволяла приблизиться. А он ее, между прочим, даже на праздник приглашал.
И когда мы уже уходили, окликнул подругу.
– Джин, скажи, я тебя чем-то обидел? – теплые карамельные глаза его смотрели встревоженно. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, не знал, куда деть руки и потому совершенно по-мальчишески держал их в карманах.
– Нет, что ты, – завела свою светскую песню моя соседка. – Просто я вряд ли сама пойду на праздник, у меня немного другие планы. Удивимся.
И она пошла вперед, по дороге к общежитию даже не оглядываясь.
– Да, конечно.
Мэтт постоял немного, глядя ей вслед, в сердцах пнул камешек и растеряно взъерошил волосы. Смотреть на это было решительно невозможно.
– Слушай, – догнала я подругу. – Ты зачем мучаешь парня? Сердце ж кровью обливается. Рассказала бы все, как есть.
– Я не могу, – как-то совсем несчастно произнесла Джин. – Не могу заставить себя ему рассказать, должна бы, но..
И я выругалась про себя: стало ясно, как светлый день, что леди Вирджиния дель Норт, недавно обрученная молодая аристократка, по уши влюблена не в своего высокородного жениха, а в простого обаятельного парня с глазами цвета темного меда.
– Я думала, что смогу, – продолжала соседка и голос ее подрагивал. – Но вот так, глядя в глаза… это очень сложно..
– Ну тогда… не знаю… Сходи с ним на праздник. Просто по-дружески. Нельзя же вот так его игнорировать, не по-человечески это как-то. Просто потанцевать. Не зверь же твой жених, в конце концов, чтобы из-за нескольких танцев скандал учинять!
Джинни как-то странно, почти болезненно рассмеялась.
– Не зверь… Ой, не могу! – она резко повернулась ко мне и зашептала горячо: – Обещай, что никому не скажешь!
И, дождавшись моего кивка и заверений хранить ее тайну, продолжила:
– Это дракон, Джулс. Мой жених – дагон Дартен Фаррийский.
У меня отпала челюсть. Я несколько раз открывала и закрывала рот, пытаясь сказать хоть что-то членораздельное и наконец смогла выдать только: «Как это тебя угораздило?».
– Он сам предложил. Родители давно подыскивали мне партию – один другого кошмарнее – и тут явился Дартен со своим предложением. Ему нужна семья, нормальная… у драконов с этим сложно. Не могу всего рассказать, но им не каждая невеста подойдет. Я вот, как оказалось, подхожу.
– Он тебя хоть любит? – наверно, я наивная, но ведь это важно.
– Нет, конечно. Для драконов любовь как для нас болезнь. Но он уважает мое мнение. Я смогу заниматься тем, что мне нравится, да и договориться с ним проще, чем с родителями. Поэтому я согласилась. Ну и богатство, связи, конечно. Знаешь, как мои обрадовались такому союзу…
Да уж могу представить. Отличная перспектива. Если хочешь продать дочурку подороже, конечно.
– А Мэтт? – спросила после продолжительного молчания.
– Он хороший, теплый, как солнышко, – печально улыбнулась Джинни.
Я вздохнула: да уж, и если лишить себя единственного лучика, то совсем замерзнешь. Вспомнился невозмутимый, почти равнодушный взгляд Фаррийского и его вечная отстраненно-снисходительная манера общения. Чем-чем, а теплом там и не пахло.
Тут же не к месту вспомнился этот самый Дартен, с раздражением переругивающийся с Гвен. И очень нехорошие предчувствия зашевелились внутри. Я тут же прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего.
Ох, прав был папа, очень прав. Одни проблемы от этих чешуйчатых.
– И все-таки подумай по поводу Осеннего праздника, – предложила я, чтобы хоть как-то закончить этот нелегкий разговор. – Мы вот с Сойером идем вместе, тоже по-дружески.
И Джинни, как ни была взбудоражена, не отказала себе в удовольствии бросить на меня лукавый взгляд – и я тут же поправилась:
– Ну, почти по дружески.
Сойер с приглашением затягивать не стал. В один из дней, когда мы вместе возились в летном клубе, ремонтируя старенькое «драконье крыло», он, по обыкновению своему, лихо откинув со лба челку, спросил:
– Джулс, хочешь пойти на осенний праздник с классным парнем?
Я внутренне захихикала, но осадила себя и притворилась, будто раздумывая:
– С классным? Ну, не знаю даже… Я б, конечно, убогонького предпочла… а тут классный… А он блондин или брюнет? Брюнетов я как-то не очень…
– Исключительно блондин, – приподнял брови Сой, снова сдувая со лба упрямый вихор. – Причем, заметь, самого лучшего качества.
– Ладно, – смилостивилась я, – а танцевать он умеет?
– Э-м-м, не сказать, чтобы… – призадумался было «сводник».
– Не умеет, – безжалостно сдал приятеля Микки. – Ему по ушам дракон потоптался, поэтому чувство ритма у него отсутствует как факт.
– Мик, заглохни, – беззлобно хмыкнул Сойер. – Джулс, честное слово, он научится, он очень способный.
– Ну хорошо, – я улыбалась уже почти до ушей. – Тогда передай ему, что я согласна.
Как-то раз после одного из занятий меня подкараулила Гвен – случай небывалый. Поэтому я сразу поняла, что грядет что-то из ряда вон.
«Приходи вечером в клуб, – таинственно улыбнулась эта рыжая интриганка. – Есть важные новости».
И усвистала куда-то, должно быть обратно в свою лабораторию. Разумеется, я вся извелась догадками и в «Попутного ветра» не пошла – полетела, даже не успев толком пообедать.
Сойера сегодня там не было, зато наша замклуба там вовсю хлопотала.
– Ну же, жестокая, не тяни! – тут же кинулась я к ней.
Гвен скорчила невинную мечтательную рожицу, но тут же рассмеялась и весело застучала гаечным ключом по металлической трубе, привлекая внимание всех, кто находился в нашем «гараже».
– Новость первая! – звонко объявила она. – Сегодня я ходила в ректорат утверждать бюджет на год. Нам его не срезали, но и не повысили – так что будем крутиться так же, как и в прошлом году, – раздались не слишком довольные хмыки, ворчание и жиденькие хлопки. – Новость вторая. Разработку нашей «драконюки» Алирийский утвердил, правда с некоторыми оговорками, – на этом месте рыжая бросила на меня странный взгляд и замялась, словно подыскивая нужные слова..
– Какими? – я даже дыхание затаила.
– Ну… хм… Ответственной за проект назначаешься ты, и нужны еще двое научных консультантов, из магистров лучше всего, – она деловито оттянула и отпустила пружинистую кудряшку. – Деньги на этот проект будут выделяться отдельно, – снова этот странный взгляд, – после того, как предоставишь смету. Детали все будешь утрясать с Алирийским сама. И вот тебе от него… подарочек.
Она порылась в сумке и предъявила мне небольшой, размером с пенал, деревянный ящичек. Я сглотнула. Почтовые шкатулки большой редкостью, конечно, не назовешь, но стоят они… мама дорогая. С другой стороны, драконам изобразить подобный пространственный артефакт не так уж сложно. Да и не в цене тут дело, а в том, что теперь я в любой момент могу отправить письмо дракону, а он, соответственно – мне. А это как-то… чересчур.
«Зато не нужно сидеть в приемной полдня, ожидая, когда же господин ящер соизволит меня принять, – отозвался внутренний голос, – и общаться с ним лично не придется».
Последний аргумент мне особенно понравился, и я тут же приободрилась.
– Так, значит, дело номер раз – найти консультантов, – принялась размышлять я вслух. – Пожалуй, стоит попробовать уговорить магистра Гранта. Он, конечно, тот еще весельчак, но артефактор хороший, да еще и огневик к тому же. Сможет с двигателем помочь. Конструкцию мы с Двинутым Эйком обдумываем… охладитель бы нам еще. Кто у нас на таких вещах специализируется?
– Фаррийский, – почти выплюнула Гвен совершенно безо всякого почтения.
А, ну да, не удивительно: в присутствии этого водного змея даже температура в комнате на градус понижается, а как зыркнет – сразу на два. И вот что делать – с одной стороны, еще одного дракона в проект впутывать – себе дороже. А с другой – лучше специалиста нам и не найти…
– Гвен, – подняла я бровки домиком и просительно сложила ладони. – Я понимаю, что эта мысль тебе не понравится…
– Нет-нет-нет, даже не думай, – поняла она меня сразу. – Да чтоб я еще хоть раз!… Хватит с меня этого хвостатого манипулятора.
– Гвендолин, – почти пропела я, – Ну, пожалуйста. Просто поговори с ним, дальше я сама… Ты вообще его тут видеть не будешь, а? Ну хочешь, на колени встану?
Я картинно бухнулась на пол и воздела к нашей почти-самой-главной руки, как жрец к своему божеству. Но «божество» оказалось недобрым.
– Хорош кривляться, – разозлилось оно сначала. Но после еще нескольких моих жалобных мосек сменило гнев на милость. – Ладно-ладно, только один разговор – и работать с ним я не буду.
Я тут же вскочила на ноги и порывисто обняла все еще хмурящую каштановые брови девушку. А потом побежала к себе в общежитие – мне так не терпелось поделиться с Джейсоном радостной новостью, что я чуть не забыла забрать треклятую шкатулку.
Написав брату (и попросив очередную порцию советов), я в раздумьях разглядывала свой новый почтовый артефакт.
Немного посомневавшись, я накорябала на вырванной из тетради страничке следующий текст:
«Отличного дня! Спасибо, что утвердили исследования. Я составлю смету, как только пойму, как это делается».
И вложила его в отделение «отправить».
Джинни дома не было, и я решила взяться за домашнюю работу, чтобы потом, не отвлекаясь на всякие мелочи, поразмыслить над чертежами. О шкатулке я и думать забыла и только спустя час, складывая обратно учебники и справочники, заметила, что на крышке артефакта мерцает небольшой красный кристалл – пришло новое сообщение.
Я откинула крышку – и извлекла из шкатулки сложенный вдвое плотный белый лист.
«Жду в конце недели со всеми наработками» – и дальше дата, время и номер драконьего кабинета в главном корпусе, если вдруг запамятую.
Вот хрущ, я-то думала, мы теперь с ним общаться заочно будем…
Я посчитала оставшиеся дни и решила, что вот теперь пора паниковать и рвать на себе волосы – за такое ничтожное количество времени я совершенно ничего не успею.
Вдох-выдох, вдох-выдох…
– Надо верить в лучшее, Джулия!» – сказала я вслух. – Раз в драконах я уже как запечённый хрюндель в яблоках – по самый пятачок, – значит, остается брать напором и оптимизмом!
Первой жертвой моего оптимизма стал Тоскливый Найджел. После его занятия, когда все нормальные студенты хватали сумки, чтобы побыстрее слинять из аудитории, я с папкой наперевес подошла к нашему куратору, сверкая ослепительной акульей улыбкой. Тот посмотрел на меня с подозрением и некоторой опаской, должно быть, перестаралась.
– Магистр, у меня есть к вам уникальное предложение! – радостно начала я.
Выражение лица куратора тут же стало испуганным. Примерно как у высокородной дамы, заметившей под носом мышь. Влажные глаза расширились, черные ресницы затрепетали. На долю мгновения даже показалось, что он сейчас завизжит и запрыгнет на стол. Пришлось срочно менять тактику.
Я вытащила из папки верхний чертеж и быстренько раскрыла его.
– Вот, смотрите: принципиально новый летательный аппарат. Ректор только что утвердил его разработку. Сам дагон Фаррийский будет принимать участие.
«Будет-будет, он, правда, еще об этом не в курсе…»
Грант, кажется, немного выдохнул и осторожно, двумя пальцами придвинул чертеж к себе поближе.
– Но в двигателях он вряд ли что-то смыслит. Поэтому нам жизненно необходима ваша помощь!
«И подпись на документах», – эту мысль озвучивать не стала, чтобы не спугнуть ненароком.
– Это очень, очень многообещающий проект! – вдохновенно разливалась я соловьем. – Вы точно не пожалеете!
– Что-то я в этом сомневаюсь, – недоверчиво произнес магистр и склонился над листом, слушая мои торопливые пояснения с видом великого мученика. Я же изо всех сил старалась донести до него масштаб и самой новаторской идеи Джея, и значимость ее для человечества, и объем грядущих работ.
– Ничего не выйдет, Хоуп, – покачал головой Тоскливый Найджел тоном, полностью оправдывающим свое прозвище. – Так это не делается, моя дорогая. С подобными характеристиками вы на одних артефактах не уедите. Топливо нужно. И комбинированный тип двигателя, да еще с нуля практически… – он драматично развел руками, не подозревая, что только что своими словами практически подписал себе приговор: чтобы додуматься до озвученной им мысли мне пришлось потратить целую прорву времени, и я до сих пор не была в этом уверена. А он вот так, с ходу… Нет, мне положительно нужен этот маг.
Пока я лихорадочно складывала чертеж и засовывала его обратно в папку, куратор, оказывается, успел втихую смыться из аудитории. Когда не нужно, он проявлял завидную расторопность. Разумеется, я бросилась вдогонку.
– Магистр, стойте! – я пронеслась по коридору со скоростью выпущенного из рогатки снаряда, догнала его на самом повороте, и чтобы вовремя затормозить, пришлось даже схватить Гранта за рукав. – Почему вы думаете, что у нас ничего не получится? Давайте попробуем с нуля, ну пожалуйста! Вы мне нужны!
Грант замер, глаза его стали похожи на две огромные плошки, наполненные замешательством и ужасом, а на щеках проступил румянец, как у девчонки. Со всех сторон раздались смешки и шепотки.
– Хоуп, отцепись, – зло, но очень тихо, почти не раскрывая рта, прошипел магистр и рукой задергал.
– Не могу, – я еще крепче схватилась за его рукав. – Скажите «да» – и я отстану!
В тишине ответ мой прозвучал очень даже звонко. Грант еще больше зарумянился и глазами отчаянно закосил куда-то в сторону.
Я проследила за его взглядом и сглотнула: там с папкой в руках стояла премилая брюнетка в строгом сером костюме. Темно-рубиновые губы ее были плотно сжаты, а слегка приподнятые к вискам глаза нехорошо поблескивали. Анна дель Корт – маг земли, артефактор, редкостная душнила (если верить Сойеру и его друзьям) и наш декан по совместительству.
– Да, да! Вот привязалась, – Грант, наконец-то высвободился из моего захвата, но было уже поздно.
– Найджел! – Тонкий возмущенный голос прорезал сгустившийся воздух. – Зайдите ко мне после этой пары, – и деканша, вскинув подбородок, прошествовала мимо, так отчаянно стуча каблучками, будто представляла под ними своих заклятых врагов.
– Ну все, – смущение в лице моего куратора уступило место печали и какому-то нечеловеческому смирению, – мне конец.
– Не расстраивайтесь, – попыталась я успокоить бедолагу. – Ничего ужасного не произошло. Хотите, я сама пойду к магистру дель Корт и расскажу ей все, как было?
Тоскливый Найджел в ужасе замахал на меня руками.
– Не смейте, Хоуп. Вы и так уже отличились. Впрочем, чего еще от вас ожидать, – он посмотрел на меня с таким укором, что мне стало вдвойне неловко.
А уж когда я заметила среди свидетелей этой неудобной сцены Тайру Ройс – знакомую Сойера по «Вестнику Халявы», с довольным видом прячущую в карман блокнот, то уловила в воздухе отчетливые керосиновые нотки.
«Может, пронесет еще – с тоской подумала я, глядя ей вослед, – Хотя шансы на это невелики..»
Разумеется, не пронесло, и на следующий день мы с магистром Грантом оказались в разделе «Сплетни и светский треп» любимой всеми студенческой газеты.
«Любовь не ведает преград» – называлась заметка
«Вчера многие из нас стали свидетелями трогательной сцены. Студентка первого курса факультета Прикладной артефакторики Дж. Х-п, не смогла сдержать своих чувств и едва не стоя на коленях призналась в них своему куратору, милашке Найджелу Гранту. Сраженный таким напором, он не смог отказать влюбленной студентке. Особую пикантность сцене придает тот факт, что ее наблюдала и Зануда Анна, которую, по слухам, связывают с Грантом весьма интересные отношения. Следим за продолжением»…
«Я убью Тайру, я убью всю редакцию «Вестника», может быть, исключая Сойера, но тоже не факт, и себя я убью тоже», – мрачно думала я, топая на занятие.
Поддержки у так называемых друзей я никакой не нашла – и Джинни, и мои однокурсники не преминули лишний раз тыкнуть меня носом в заметку. А Сой, добрая душа, даже лично заявился ко мне на пару, чтобы все объяснить.
– Слушай, Джулс, у нас новостей не хватало, а тут такая сенсация. Тай еле успела новость втиснуть, – начал он со своей вечной улыбкой, и я подумала, что все-таки его убью. – Но ты не расстраивайся. В «Сплетнях» всегда ерунда какая-то печатается. А в следующем номере я лично дам опровержение и заодно большое объявление о твоем проекте. – На этом месте убивать его расхотелось. По крайней мере пока. – Зато знаешь, сколько ты внимания к нему привлечешь?
Ага, знаю. Я и так уже мечтала куда-нибудь забиться и там сидеть. Но на лекцию к Тоскливому Найджелу пришла из чистого упрямства. Правда, забилась в самый дальний угол. И то издевок наслушалась по уши. Куратор же наш в этот день встал явно не с той ноги – ехидничал и лютовал, успел впихнуть в лекцию сразу две темы и домашки задал тоже в двойном объеме. На меня он старался не смотреть вообще, и я была этому очень даже рада.
В клуб я в этот день не пошла, а поехала в Эстин к Двинутому Эйку, чтобы поделиться радостной новостью и вместе с ним подумать, что нам понадобится для нашей «драконюки». Там мы разумеется, снова начали спорить о разных вариантах, но хотя бы положили начало этому делу.
А когда я вернулась, меня ждал сюрприз: кристалл на почтовой шкатулке мигал тревожным красным огоньком. Я слегка заинтригованная, открыла ее – и снова прочувствовала всю непередаваемую гамму злости и смущения – внутри оказался листок «Вестника» с обведенной кружком злосчастной заметкой и приписанным сбоку весьма лаконичным комментарием: «Впечатлен».
Только не говорите, что драконы верят всему, что пишут в студенческих газетах. Уж за столько-то лет могли бы и разобраться. Хотя я скорее поставила бы на то, что отдельно взятый ящер просто решил надо мной посмеяться. Вспомнились хитрющие светлые глаза.
Я поразмыслила немного, а потом приписала внизу: «Он не хотел помогать мне с проектом» и отправила это в высшей степени замечательной пояснение, совершенно не ожидая ответа.
Но он пришел. Почти сразу.
«И снова впечатлен».
Какой, однако, впечатлительный. Я закрыла лицо руками и совершенно нелогично рассмеялась.
