Текст книги "Котёнок (СИ)"

Автор книги: Dmitry Belov

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Она с сомнением положила в ту же миску несколько кругляшей картошки, которую я уже смел без проблем, глядя на благодетельницу голодными глазами. Мне отдали почти всю порцию, еще и сыра сверху порезали. Отходя от миски, я чувствовал себя колобком. Живот ощутимо округлился и приятная расслабленность в теле.

Сел прямо на полу и подумал, что надо привести морду лица в надлежащий вид. А то усы и шерсть у рта вся в результатах моих попыток испить молочка. И как там кошачье племя себя в порядок приводит? Я поднял переднюю лапу, с сомнением посмотрел на нее, поднял и потер нос, испачкав еще и лапу. Попробовал облизать оную. Вот кто-то пытался полизать меховую шубу? Попробуйте, незабываемые ощущения. Рот весь в волосах, еле отплевался. Еще несколько раз повазюкал лапой по мордочке. Шкурку у рта вроде уже и не стягивало так, как раньше, представим, что типа умылся. Сейчас бы еще найти теплое местечко и на массу подавить часов так несколько. Как меня подняли и отнесли в комнату, положив на кресло, я уже не помнил.

Проснулся от того, что стало светло. Выключите солнце, я еще не выспался! Но один глаз все же открыл, обозрев комнату с большим окном, украшенным занавесочками в цветочек, бежевые обои, застеленную пушистым пледом достаточно широкую кровать, стол с компьютером, включенную люстру под потолком. Так, доспать можно и после, а теперь нужно осмотреть место текущей дислокации. А то что-то совсем сноровку потерял, задрых в неизвестном помещении.

Спрыгнул с кресла на пол, важно пройдясь по комнате. На компьютерном кресле небрежно висел белый халат с бейджиком: Дарья чего-то там. Фамилия была прикрыта слоем ткани, но и не важно. Даша значит. А ничего имя и ей идет. Компьютер был включен и монитор мерцал заставкой с природным пейзажем. Я вспрыгнул на стол и тронул лапой клавиатуру.

Да, говорить я не могу, но я могу написать обо всем. Только стоит ли? Сомневаюсь, что такая огласка нужна главному действующему лицу этого мира. Да и кто поверит мелкому зверю? Оставлю лучше все как есть. Я всего лишь несмышленый Котёнок и от этого буду отталкиваться в поведении.

Прошел по столу, обнюхал раскиданные канцтовары, чтобы не выходить из образа. Потом перепрыгнул на кровать и прошелся, утопая лапами в ворсистой ткани. Здоровска. Вот здесь и буду спать.

– Эй, ты куда на кровать с грязными лапками? А ну давай обратно на пол.

Я обиделся, развернулся и сел к ней попом, показывая свое фи. Неужто она действительно думает, что я упущу возможность спать не один, коли есть такая возможность?

– Ну ладно, – пошла на попятную грозная хозяйка квартиры. – Если хочешь спать со мной – спи, но придется вымыться. Грязного не пущу.

Хочу ли я спать с ней? Я наклонил голову на бок, оценивающе оглядывая ладненькую фигурку под тонкой тканью короткого халата. Вот был бы человеком – не отказался от такого приглашения точно. Но… увы и ах. А она, как специально издеваясь, начала развязывать пояс. Хм-м, незапланированный стриптиз? Чур, мне билеты в первый ряд. Тело-то у меня кошачье, а мозги взрослого мужчины и изменить интерес к противоположному полу задача невыполнимая даже для Демиурга. А красивое бельишко, простенькое, но смотрится миленько. А давай ты еще раз на бис халатик снимешь? Нет? Жаль… Э, а остальное? Я уже настроился на полноценное действие. Маленьких котяток нельзя обижать в их желаниях. Ну Даша, куда же ты?

Я было решил пробежаться следом, но вместо ванной меня запихнули в туалет и показали лоток. Е-мое, кошачий лоток для туалетных дел. Мне!!! Вот позорище-то. И что, она потом убирать будет? Нет уж. Кстати, а дела эти самые уже и подпирают, молочко переработанное наружу просится.

Дождавшись пока девушка выйдет по своим делам, я начал думать, как мне осуществить мои. То, что я не буду пользоваться товаром из зоомагазина – это однозначно. Видимо, когда я беззастенчиво дрых на кресле, она успела сходить. С одной стороны это приятно, забота, да и серьезность намерений показывает. С другой… Надо учиться быть котом. И с этой мыслью я забрался на «белого друга», попытался раскорячиться… и сверзься вниз, хорошо хоть не в сливную лужицу, но все равно обидно. Попробовав так и эдак, все же приспособился, теперь проблема как воду спустить. Но и ее решил, повиснув на рычажке. Хорошо у нее была старая система боковая, а не кнопка в крышке.

С чувством выполненного долга я гордо вышел из санузла, хотел прошествовать в комнату, но был остановлен возгласом из-за двери:

– Иди сюда, мыться будем.

Мои планы тут же были кардинально изменены. Тем более, что я уже видел в щель двери наполненную ванную с пеной. И я… это… с ней? Типа приглашение? Нерешительно остановился у входа и тут она встала. Вау! Вау-вау-вау! Вот это фигура, супер. Я может и выгляжу сейчас так донельзя несуразно, но в душе-то мужик опытный и взгляд у меня весьма не скромный. Хоть посмотреть, если иного пока не дано. А она включила душ, и водные струи потекли по коже, смывая хлопья пены. Просто муррр, восторг в чистом виде. Жаль недолго.

Ополоснувшись, она вытерлась, обернулась большим махровым полотенцем и протянула руки переминающемуся с лапы на лапу мне. И что я должен предпринять, интересно? Руки ей полизать? Но тщедушное меховое тельце осторожно подняли и водрузили на скамейку, крепящуюся на стенках ванны. Потрогал лапой ближайший клочок пены, сунул туда любопытную морду и оглушительно чихнул от попавшего в нос мыла. Она весело рассмеялась и, приподняв над водой, опустила в наполненную лохань. Видимо пока она вытиралась, часть воды утекла, так что лапы свободно доставали дно.

Ну и что дальше полагается? Намылиться я все равно не смогу, да и необходимости такой не вижу. Мне всего-то чуть больше суток по времени, не успел еще испачкаться толком. Ласковые руки немного поболтали шерстку в воде, вытащили меня обратно на скамейку, ополоснули из душа и вытерли полотенцем поменьше. Представляю, как я сейчас выгляжу, тощий, жалкий, взъерошенный. Как-то не хочется чтобы она меня таким видела… И чтоб тискала тоже.

Я непререкаемо вывернулся из рук, отряхнулся и выпрыгнул из ванны, направив свои стопы поближе к батарее, где и развалился сохнуть. И только когда выключила свет, перебрался на кровать, потоптался на месте, готовя удобное лежбище, и, положив морду на лапы, блаженно вытянулся. Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше.

Проснувшись утром первым делом решил натянуть одеяло повыше и еще доспать, но почему-то одеяла сверху не почувствовал, да и руки действовали как-то странно. В удивлении распахнул глаза, и только увидев покрытые мехом лапы, вспомнил всю предысторию. Даша еще изволила сладко почивать, обняв подушку, как любимую мягкую игрушку. Первым делом соскочил с кровати и сладко потянулся, вытянув передние лапы и подняв хвост. А я начинаю уже немного привыкать к новому телу.

Чинно пошел в прихожую, вскочил на низенький шкафчик и первый раз полностью придирчиво осмотрел себя в зеркало. Да уж. Совершенно непрезентабельная внешность. Породистостью даже и не пахнет, нечто коричнево-серо-полосатое, выпялившее желтые глаза с вертикальными полосками зрачков. Спаситель мира е-мое.

Услышав, как просыпается… Кто она мне? Не хозяйка однозначно, я такого не потерплю. Пусть будет подруга, все равно больше ничего не светит. Бодренько почапал встретить новообретенную подругу, успел как раз к ее покиданию постели. Очень вовремя. Насладился зрелищем девушки в коротенькой ночной рубашке, ясно обрисовывающей все волнительные изгибы. А уж когда потянулась, подняв вверх руки – так вообще.

Довольно мурлыкнув под нос, понаблюдал за процессом облачения и степенно, с видом хозяина этой богодельни, пошел на кухню ожидать причитающийся завтрак. И был разочарован в лучших мечтах. Это чё вообще? Какие-то кусочки не пойми чего в желейке. Ваша кошка купила бы вискас? Умственные способности вышеозначенной особы (кошки) оставляют желать лучшего, вот пусть сама это и кушает. Что за дискриминация вообще? Почему мне эта гадость, а Даше нормальная человеческая яичница? Яйца голодному коту-у-у!

Вынудил-таки отдать несчастному животному большую часть свежеприготовленной пищи и радостно зачавкал блюдом холостяка, сосисками с хлебом залитыми нерожденными птичкиными зародышами. Облизнул довольную моську, и огляделся в поисках того, что бы еще схарчить. Я ма-а-аленький растущий организм, хоть желудок с наперсток (я бы с этим утверждением поспорил, судя по тому, сколько в меня влезает), но кормить меня нужно много. Но вместо еды меня придирчиво осмотрели и задумчиво проговорили:

– И как же мне назвать тебя, чудо лохматое? Барсик?

Я фыркнул.

– Мурзик?

«Еще чего»

– Борис?

«Китикат – наше все? Фигли»

– Васька?

«Савраська. Может хватит изгаляться?»

– Вискас?

«Совсем уже, да? Еще Шашлыком назови, как Алекс Экслер извратился»

– Ну, что ж тебе ничего не нравится, Котёнок?

Я встрепенулся при последнем слове и обмахнул ее ногу хвостом, выражая свое согласие.

– Ты чего? Котёнок – это не имя, а видовая принадлежность, характеризующая ребенка кошки.

«А ты чего? Кошки-блошки– манд… Кхе… Котёнок я и точка. А имя у меня и свое есть, но я тебе его не скажу. Не выговорю просто.»

Вот так и стал я просто Котёнком. Ну и Пушистиком иногда, но я это воспринимал не как имя, а как ласковое прозвище.

Насколько я понял, работала Даша два дня через два, то есть одному мне скучать не придется. Чем бы еще только заняться, учитывая текущее телосложение. Скорее теловычитание, поскольку веса во мне покамест не густо. Вот что бы не сделать меня грозным львом, наводящим страх своим грозным рыком (чтобы в Metro Goldwyn Mayer удавились от зависти)? Или, на худой конец, здоровенным псом? Котёнок блин! И как я того мужика остановлю? Башкой протараню?

Ладно, будущий мафиози когда еще будет, а мне надо сейчас решить чем заняться. Интересно, а у Даши моей молодой человек есть? А то порву как тряпку, если гадом окажется. Она хорошая, добрая, меня спасла, достойна самого лучшего. Рассказывать мне, конечно, ничего не будут про личную жизнь, ну да я не гордый, сам прочитаю. И я вскочил на стол, намекая, что неплохо бы проверить почту. Внемла, смотрите-ка.

Так и кто у нас тут пишет? Маша, Глаша, Наташа – в топку. А вот Георгий и Олег мне более интересны, ну давай же, открывай скорее. Я даже лапками притоптывал от нетерпения. Скучно мне, а так хоть какая-то развлекуха. С Жориком скорее всего мутит, иначе нахрена девушку Солнышком ясным называть, да Цветиком алым. Цветик-семицветик, как-то туго с фантазией у чувака. Э, не, не надо его в гости приглашать, нам и вдвоем неплохо! Ну, куда ж ты жмешь! Отправлено… А Олег видимо просто знакомый, письма достаточно нейтральные: «Уважаемая…» тра-ляля, все о делах, о заботах всяческих, не интересно. Олежку побоку.

Так, и что же у тебя еще интересного в компе есть? Поностальгируй что ли, фотки там полистай. Не? Ну и зря. Нажал лапой на мышку, попытавшись передвинуть курсор на нужную папку. Не вышло. Еще и на колени переложила и за ушком… Мур-р-р, классно то как, сделай так еще раз и еще и еще много-много раз. Все-таки в кошачьей жизни есть и свои прелести. И под подбородком еще. Ка-а-айф!

Приятное времяпрепровождение прервал звонок ее мобильника. Меня тут же ссадили с колен.

– Да, конечно приходи, я жду тебя.

А, этот солнечно-цветочный крендель Жорик. Ну, давай гляну на тебя. После звонка началась гонка с вываливанием вещей из шкафа, примеркой то одного то другого, наведением причесона и марафета. Бельишко мне по вкусу пришлось, красное с черным кружевом, платьице в тон, туфли на каблучках. А ничего она, как приоденется.

Зато мне этот товарищ уже заочно не понравился, ну вот не знаю почему. И, наконец, долгожданный (ну не мной конечно) звонок в дверь. Естественно и я вышел посмотреть и мне он не понравился уже лично. Самодовольный напыщенный кретин, собственнически обнимающий Дарью и оглядывающий сальным взглядом. Ясно, зачем пришел. Ну и что в нем может понравиться? С розовым веником пришел, цветы типа. Я бы лично его этой шипастостью и отходил, но ростом не вышел. А Даша, наивная душа, поворковала восторженно и приняла. А когда попытался поцеловать, вот тут я и взбесился окончательно. Подлетел к нему и… Нагнись, мужик, глотку тебе порву!

– Ой, Котёночек. Ты решила себе живность завести?

Сам ты Котёночек! Я подпрыгнул, уцепился всеми когтями за штанину и смачно куснул за ногу. Кхе. Ну и не вкусные же у него штаны были, да еще и толстые, так и не прокусил. Зато настроил против себя знатно. Так что перед тем как уединиться в комнате, сей самоубивец решил меня на кухне запереть. Наивняк. Я между его ног проскочил и в дверях спальни встал, шерсть на загривке дыбом подняв и громко шипя.

Правда, видимо это для меня грозно звучало, а на самом деле мелкий ощерившийся шкет смотрелся если и не умильно, то не страшно точно. Но свидание я им таки расстроил, не понравился мне ее гость, не таким должен быть молодой человек у этой Солнечной девушки. Вздохнул спокойно только когда он ушел. Тем более уже время ужина подошло, одного маленького котика пора кормить. Очень замечательного голодного котика. Но вместо этого она взяла на руки и, глядя расстроенным взглядом, спросила:

– Зачем же ты, Котёнок, его выгнал? Он был единственным, кто обратил на меня внимание… Он же меня лю-ю-юбит и я его… вроде.

А в глазах чуть ли не слезы. Не расстраивайся, подруга, прорвемся. Во сто крат лучше тебе кавалера найдем. Не стоит тебя этот Жорик, правду говорю. Нет там никакого чувства ни на грошь, только стремление ко вполне определенной цели. Поматросит и бросит, как говориться. Так что может и к лучшему, что ничего не было.

А аккурат перед ужином пришла деваха какая-то, тоже не ахти. Вроде и слушает, а глаза пустые, равнодушные. Зато я много нового узнал о той, что меня приютила. Оказывается, родители ее погибли, и осталась она одна одинешенька, близких родственников нет, а с дальними и не общается толком. Посочувствовал чисто по-человечески, под стулом сидючи и слушая внимательно. Без родителей остаться плохо, хуже, наверное, только детей своих пережить.

И эта Эльвира все в подруги набивалась, да подробности отношений с Георгием выпытывала. Что да как и что было-не было. Да какая разница вообще, что там у кого в жизни? Сплетница. Не люблю таких. И эту тоже бы выпроводил, да Дарья сама тактично намекнула, что пора бы разговор сворачивать. Правильно.

Иди-иди, мне тут кушать дюже хочется, а котлетки так в виде фарша и томятся в холодильнике. Сам видел. Я бы и в виде фарша уже схавал, но кто ж позволит. Вот и сижу мявкаю перед столом, в блюдце свое долблю для музыкального аккомпанемента аки шаман в бубен.

Доперло, наконец, приготовила котлетки с макарошками, накормила. Добрая душа. В душ вот только с собой не пустила, ну да ладно, не все коту масленница. Уже закрывая глаза на постели, подумал, что два дня прошло, а Главный так и не объявился. И еще, что не знаю, как отсюда до места добираться. Непорядок.

Наутро была каша. Овсянная. Или вискас (фе). Подошел к холодильнику и демонстративно поцарапал дверцу лапой. Я могу и кашу схарчить, но на полке там сыр был и масло и колбаса. Мне бы бутерброд сейчас, ну будь человеком, подруга. В общем, так и поели. Она полезную кашу, а я не полезную, но вкусную пирамиду из перечисленного на куске хлеба. И я еще молочка похлебал заместо чая. Лезть в ее кружку посчитал уже неприличным.

А когда девушка, одевшись, решила пойти на улицу, шмыгнул за ней. И как она меня не возвращала обратно – ни в какую. Надоело мне взаперти сидеть, да и надо местность разведать.

– Хочешь сходить на то место, где я тебя забрала? – понятливо спросила Дарья. – Может у тебя мама там осталась или братья-сестры?

Я поспешно закрутил головой, но сделал еще несколько шагов в сторону лифта. И о чудо, меня взяли на ручки, положили за пазуху неприлично близко к так любимым мужчинами округлостям и понесли по освещенным огнями улицам к моей цели. Вот все-таки есть что-то хорошее и в этом облике, никто не воспринимает тебя как серьезную угрозу девичьей чести.

Почему знал, что иду (еду, вернее будет сказать) туда куда нужно? Так у кошек есть чувство направления, да и ощущал я это место, как магнитом меня в ту сторону тянуло. Но дорогу все же запоминал. А вот и тот самый перекресток, где я провел далеко не лучшие часы своей условно кошачьей жизни. На своих четверых как раз за час от точки А до точки Б дойти сумею, и еще час будет на подготовку к ответственной миссии.

Теперь можно и возвращаться, давай, шнелер-шнелер, ать-два. Но Даша рассудила иначе, пройдя искомую улицу и направившись дальше. И вдруг потрясенно остановилась. Недоумевая, что же вызвало внезапное изменение настроя и скорости движения, я выглянул из-за ворота куртки. Прямо по курсу целовались вчерашний фраер и какая-то незнакомая деваха.

Страстно так целовались, как будто там и собирались продолжить, невзирая на мороз и обходящих парочку людей. А Даша застыла не в силах пошевелиться, тихо всхлипнула, голубые глаза, такие всегда добрые и ласковые, стремительно наполнялись слезами. Я выпростал из плена ткани одну из передних лап, подальше убрал коготки и тронул ее за шею, пытаясь привести в себя.

– Это же моя подруга, Котёнок, единственная… И мой парень… Я ведь так ей доверяла…

И она, стремительно развернувшись, понеслась обратно, пытаясь сдержать подступающий поток соленой влаги из-под ресниц. Не хотела, чтобы кто-то чужой видел ее боль и обиду. И только оказавшись в тишине квартиры, дала волю разрывающему чувству, прямо в одежде в изнеможении опустившись на пол прихожей. Я выбрался из-за ворота и поставил лапы на плечи, сочувствуя девушке. Я прекрасно понимал, что она сейчас чувствует, горький вкус двойного предательства.

– Котёнок, мне кажется, только ты один понимаешь меня в этом мире. Бессловесный зверь оказался единственным другом в тяжелую минуту. Я ведь одна, совсем одна. Все называющие себя подругами сразу же разбежались кто куда, как только моей семьи коснулась беда. Никчемная и никому не нужная. Да ни одна живая душа и не заметит, если меня вдруг не станет. Даже на работе все они смотрят сквозь меня, никто даже и не озаботился узнать имя, никто не смотрел в лицо, как будто бы я пустое место. Просто выполни свою работу и пошла вон. А я живой человек. Я тоже хочу быть кому-то нужной, знать, что есть люди, кому ты не безразлична. Чтобы друзья были, настоящие.

Она тихо всхлипывала, и горькие слезы катились по щекам, выдавая всю боль, что скопилась в душе. Я потянулся и слизнул шершавым языком соленую каплю и еще одну и еще. Как бы мне хотелось успокоить ее в этот момент, прижать к плечу, погладить по голове. И внушить уверенность в том, что она не одна. В этот момент она была для меня не женщиной, а просто потерянным человеком, мечущимся в толпе не замечающей ее. Вроде и много людей вокруг, но человеческое равнодушие бьет больнее плети. И опускаются руки, нет желания что-то делать, дальнейшая жизнь кажется пустой и не нужной. Плохо быть одному, горько и холодно.

У меня редко возникает желание раскрыться перед кем-то, пустить в свой круг, но эту несчастную в своем одиночестве добрую и хорошую девушку хотелось поддержать, стать ей другом, надежной опорой в жизни, показать, что существует множество красок, кроме депрессивно-серой. А остальное приложится. Любовь приходит только к тем, кто живет полной жизнью, а не страдает тихо у окна, ожидая, что все свалится на голову само.

Будто бы чувствуя поддержку, Даша прижала меня крепче, и горячие капли капали на шерстку, увлажняя ее. Поплачь, девочка моя, и тебе станет легче. Ты достойна лучшего. Единственный человек, протянувший руку помощи умирающему от холода зверю. В этой груди бьется достойное сердце, выделяющее из толпы равнодушных кукол. Если бы я только мог помочь тебе…

Но единственное на что я теперь способен, это молчаливая незримая помощь – искреннее сочувствие.

Через некоторое время она успокоилась, осторожно опустила меня на пол и сняла верхнюю одежду. Слезы оставили слабость и неловкость в движениях, но выплеснули наружу боль снедающую сердце.

Как так получилось, что такой Солнечный человечек умеющий дружить, помогать, поддерживать в трудную минуту, оказался невостребованным в обществе, никому не нужным? И как много еще таких неприкаянных мечутся, пытаясь найти хоть кого-то, кто их заметит, захочет разделить их одиночество? Вот именно ради таких людей, как эта невзрачная внешне и такая потрясающая внутри девушка, и стоит спасать этот мир. Ради того, чтобы эти голубые глаза лучились счастьем.

Как бы стесняясь своей неожиданной слабости, остаток дня Даша окружила меня заботой и вниманием. Вкусная пища, чесание за ушком, полный расслабон. Я лениво лежал на столе, гоняя лапой карандаш, пока она что-то печатала на клавиатуре, изредка задумываясь. Глянул одним глазом, да так и сел. Глади ж ты, стихи. Да и не плохие, кстати. В некоторых местах так и хотелось подсказать рифму, жаль, что кошачий ребенок, печатающий осмысленные слова, несколько выходит из образа.

От такой спокойной жизни я слишком, просто вопиюще непозволительно расслабился. Совсем забыл, зачем я здесь. И когда она утром уходила на работу, только лениво зыркнул одним глазом и опять положил голову на лапы досыпать. Но уже через несколько минут чуть не подскочил от зычного гласа Демиурга: «Подъем!».

И я тут же оказался на странного синеватого цвета траве, под бирюзовым небом, освещаемым двумя разноцветными Солнцами. Невдалеке шелестела сердечками ярко-зеленой листвы белоствольная роща, а чуть дальше взмывали в небо ажурные белоснежные башни замка. Осмотрел себя и с прискорбием констатировал, что тщедушное тельце мелкого зверя так и олицетворяет мою сущность.

– Где мы?

Спросил я донельзя довольного рыжеволосого мужчину в странной непривычной одежде. Высокие сапоги из кожи напоминающей крокодилью, бежевые замшевый штаны, белая нательная рубашка, зеленый кафтан с золотой вышивкой и черный плащ.

– Мне дали разрешение на создание нового мира, моей мечты!

– А как же мой мир? – не на шутку перепугался я.

Но он только беспечно махнул рукой, выдавая свое отношение к первому творению, и с энтузиазмом продолжил:

– Это мир, где правит магия, где место огнестрельного оружия занимают благородные мечи, а жители прекрасны и бессмертны. Я учел все прошлые ошибки, и эта планета будет верхом изящества, затмив все остальные.

Он подхватил меня на руки и то, что я сначала определил как свисающий складками плащ, раскрылось в широкие крылья. Поймав воздушные потоки, он стрелой взмыл в воздух, а я задохнулся от восторга и величественности открывающихся видов. Вроде все знакомо, но непривычные яркие краски превращают ландшафты в достойное полотна художника зрелище.

Острые горные пики вздымаются ввысь, покрытые снежными шапками. Отсвет двух Солнц, розового и голубоватого, превращает искрящийся белый в сплетение разнообразных оттенков, завораживающих глаз. Луга пестрят крупными цветами, повторяющими радугу в своем многообразии. Цвет травы и листвы от светло-салатного почти до синего и поражает изысканностью палитры. Искрящиеся прозрачной водой реки, сверкающие в лучах солнц прекрасные водопады, блестящие зеркала озер. Да, это был поистине красивейший мир. И даже немногочисленные города его совсем не портили, являя собой образец зодческого искусства.

Мы никем не замеченные опустились на брусчатку площади, увидев бытие жителей изнутри. Статные, широкоплечие, с правильными чертами лица мужчины и не менее красивые женщины, вслед которым хотелось оборачиваться. Пожилых не было, детей тоже немного. Мы походили по городу, зашли в пару таверн и только тогда я спохватился, что целью нашей встречи должна быть явно не экскурсия.

– Этот мир великолепен, мои поздравления. Но все же, как быть с нашим, и моей миссией в нем?

И только тогда Создатель хлопнул себя по лбу от избытка чувств и в облаке звездочек мы перенеслись в его кабинет, запомнившийся по первой встрече. Сверившись с часами на стене, уже совсем другим собранным и лаконичным тоном он ответил на мой вопрос:

– На все про все у тебя час.

– Как час?! – удивленно подскочил я на все четыре лапы. – Ты же говорил о двух часах! Я не успею за один час добраться до места.

– Твои проблемы. Время пошло.

И меня прицельным пинком отправили обратно в квартиру Даши.

Несправедливо, черт возьми! Это он забыл про время, хвастаясь новым творением, а отдуваться теперь мне. И тут же я взвился как ужаленный. Идиот, какой же я идиот! Я же заперт в квартире, и выйти из нее сам просто не смогу. Расслабился, кретин хвостатый!

Я как метеор носился по помещению, ища выход из сложившейся ситуации и не находя его. Я прыгал на дверь, вися на вертушке замка, со всех сил пытаясь повернуть ее и не преуспевая в этом. У меня просто не было достаточно ни веса, ни сил. А время бездарно утекало сквозь пальцы, отсчитывая последние минуты моей жизни. Как обидно!

Тут я заметил чуть приоткрытую форточку на кухне. В квартире было тепло и ее, видимо, Даша оставила для вентиляции. Я тут же вскарабкался по тюлю вверх, и попытался, балансируя на разъезжающейся под когтями тонкой ткани, поддеть мордой шпингалет удерживающий форточку. С третьей попытки мне это удалось, но раскрывшаяся от порыва холодного ветра часть окна сбросила меня на пол, и я больно ударился боком, не успев сгруппироваться. Но разлеживаться некогда и я, ломая когти, полез опять вверх по занавеске, раскачавшись и перепрыгнув на раму.

И только тут, глядя на далекую землю внизу, я подумал о том, как же я буду прыгать вниз. Вроде и второй этаж всего, только вот с роста чуть более полуфута пропасть под окном казалась поистине непреодолимой. Но делать нечего и я, крепко зажмурив глаза, сиганул вниз, растопырив в полете лапы.

Мне казалось, что вот сейчас тельце размажет о стремительно приближающуюся твердь, но короткие лапки неожиданно мягко спружинили о снежный наст и обошлось без серьезных травм. Не задерживаясь, я что есть сил припустил к нужному перекрестку, прошныривая между ногами идущих людей.

Я несся не разбирая лап под собой, стремясь успеть во что бы то ни стало. Ведь от этого зависит не только моя собственная жизнь, но и жизни многих и многих людей, мужчин, женщин, детей. И вдруг полный радостного предвкушения крик: «Фас! Ату его!» заставил обернуться и увидеть несущуюся на меня оскаленную морду бультерьера. Я не успел даже угрожающе выгнуть спину, еще миг и на беззащитном горле сомкнуться ужасающие клыки. Но на кону слишком многое и я изо всех сил вцепился остатками когтей в голову пса, сомкнув острые зубы у него на носу. Он пронзительно завизжал, закрутился на месте, скидывая меня. Но я уже и сам отцепился и понесся вперед больше никем не преследуемый.

И все же эта задержка стала решающей, я с ужасом увидел выруливающий из-за поворота Камаз и тот бородатый мужик, которого я должен спасти, уже делал свой первый шаг на дорогу. В отчаянии я бросился веред, стремясь остановить его… Но боковым взглядом заметил знакомую фигуру в пуховике невдалеке и огромный пласт льда съезжающий с крыши прямо над ней.

И тут мне открылась ужасающая истина. Вот тот самый человек, что своей жизнью должен заплатить за спасение будущего мафиози. Никчемная и никому не нужная, со слов Демиурга. Как, наверное, он радовался, подтасовывая нити вероятности так, чтобы под удар попал тот, у кого меньше всего родственных и дружеских связей, чье исчезновение никак не отразится на полотне мироздания.

«Даша!» – пытался в отчаянии кричать я, предупредить, предотвратить, но из горла вырывался только жалкий мяв, напрочь перекрываемый ревом мотора несущегося на всей скорости грузовика. Я переводил взгляд с одного на другую, теряя жалкие секунды. На одной чаше весов жизни тысяч людей включая собственную, на другой – только одна, но ставшая такой важной и нужной. Убийственный в своем цинизме выбор, невозможный, нереальный. Я должен выполнить свой долг, просто обязан. Должен спасти мир.

Ледяная глыба отправилась в свой последний полет. Даша подняла глаза, отклонилась назад увидев надвигающуюся опасность, но избежать ее уже не в силах, поскольку острая и длинная льдина летит прямиком в ее сердце. Она успела только испуганно и обреченно вскрикнуть, разрывая мне душу невозможностью изменить предначертанное. Еще несколько секунд и все будет кончено, добрые глаза этой невероятной девушки навсегда закроются.

Я должен выполнить свой долг и дать свершиться задумке Демиурга, ее жизнь – назначенная свыше плата за будущее целой страны. И наверняка она заплатила бы ее, если бы знала о том, за что умирает. Светлое невинное создание, не успевшее еще и пожить толком.

И я рванулся вперед, чтобы эта жертва не была напрасной, я бы смог еще остановить того мужика. Но великий в своем могуществе Демиург не учел одного единственного фактора – моего личного отношения к этой девушке. Она ведь помогла мне… И я резко крутанулся в воздухе, падая на снег и прыгая уже совсем в другом направлении.

Пусть мир катится ко всем чертям! Моя жизнь за ее. Лапы упираются в ее грудь, последний миг и льдина, предназначающаяся ее сердцу, вошла в пушистое тело. Как же больно-то! Я даже и не представлял себе, насколько больно будет от разрывающих внутренности ледяных копий. Я принял весь удар на себя и только один острый обломок отлетел в ее сторону, прочертив извилистую линию по щеке. Затухающими глазами я смотрел в ее лицо, пытаясь унести этот миг с собой.

Моя жизнь отдана за то, чтобы у нее была возможность стать счастливой, любить и быть любимой, растить своих детей. И я ни секунды не жалел о сделанном выборе. Жаль только, тех людей, что погибнут от ядерного взрыва, я не смог их спасти. Глаза с вертикальными зрачками закрылись, чтобы больше никогда не увидеть этот свет.

И я уже не видел, как с ревом уносится прочь махина Камаза. Но на дороге не было распростертого тела. Предначертанное все же исполнилось, хоть и совсем не так, как планировалось ранее. Всего лишь человеческое любопытство, не желание помочь, не сочувствие. Мужчина так и не завершил этот роковой шаг, оглянувшись на крик, и колеса просвистели в сантиметре от его тела, так и не задев.

* * *

Мерное пиканье приборов, прозрачные трубки капельниц, оплетающие руки подобно лианам, слабость и боль во всем теле. Моем теле, родном. Усмехнулся растрескавшимися в кровь губами: «И чего только не придет в мозг, опьяненный болеутоляющими морфий содержащими препаратами. Подумать только, Демиург, кошачье тело. Что за бред?».