Текст книги "Хоббит и Гэндальф (Глаз дракона)"

Автор книги: Дмитрий Суслин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– А почему они сейчас молчат?

– Не знаю. Во всяком случае, они замолчали, как только ты упал, и я тоже остановился. Видимо их удовлетворило, что они смогли остановить нас. Но я уверен, что как только мы попытаемся пойти дальше, концерт продолжится.

– Что же нам делать?

– Оставаться на месте.

– И как долго?

– Ума не приложу. Совершенно не знаю природу поющих камней. Это моя первая встреча с ними.

– Тогда заколдуй их! Ты же волшебник.

– Волшебник, – проворчал Гэндальф. – Вот так всегда. Все считают, что раз я волшебник, то могу сделать что угодно. А это как раз и есть самое большое заблуждение. Не все в моих силах.

– Жаль, – вздохнул Бильбо. – Придется остаться здесь на веки вечные.

– Нет, мы пойдем дальше. Сейчас отдохнем. Насладимся тишиной и...

Гэндальф не договорил, потому что как бы в ответ на его слова тут же раздался предупреждающий гул и потрескивание.

– Нет-нет! – тут же громко и внятно произнес чародей. – Мы ни куда не пойдем! Нам здесь очень нравится.

Гул тут же смолк. Только потрескивание еще слышалось некоторое время, словно кто-то тихонько ворчал себе под нос, но потом смолкло и оно.

– Ты с ними разговариваешь? – шепотом спросил Бильбо волшебника.

– Да, кажется, я опустился и до этого.

– Может быть, тогда попытаться их убедить пропустить нас? – предложил Бильбо. – Раз они все понимают. Эй, камни!

Тишина была ему ответом. Но Бильбо не отставал. Как все хоббиты, он мог быть очень настойчивым.

– Послушайте, милейшие поющие камни! – он приподнялся и почтительно снял шляпу. – Я так понимаю, что вам не хочется, чтобы мы так быстро покинули ваше общество?

Камни опять ничего не ответили. Но зато один круглый черный булыжник вдруг сдвинулся с места и перекатился поближе к хоббиту. Гэндальф удивленно посмотрел на друга, но ничего не сказал. Бильбо же продолжал:

– Вы, вероятно, желали нас развлечь, а мы вдруг побежали со всех ног, и вам это не понравилось. Ведь так?

И еще три камня подкатились поближе.

– Да вы абсолютно правы, с нашей стороны это было величайшей непочтительностью. Гости так себя не ведут. Мы, я и мой друг, нижайше просим у вас прощения. – И Бильбо поклонился.

И тут камни все завертелись и закрутились на месте, и снова раздался гул. Только теперь ничего подобного на скрип и шкрябанье не было похоже. Это опять были волынки. И теперь в звуках угадывалась мелодия.

Бильбо просиял:

– И вы хотели нам спеть?

Волынки проиграли марш и перешли в веселую трель.

– Ай да Бильбо! – воскликнул восхищенный и потрясенный Гэндальф. – Мальчик мой, ты разгадал природу поющих камней! Оказывается, они вовсе не страшные и не враждебные существа. Напротив они милейшие артисты! И как всяким артистам им не хватает зрителей и слушателей. Вот они и сердятся на тех, кто от них убегает. Пойте, друзья мои! Пойте. Мы вас внимательно слушаем, и уверяю вас, никогда еще до этого дня наши уши не услаждались столь приятными и гармоничными звуками.

Эта речь Гэндальфа вызвала целую симфонию. На расстояние двадцати футов вокруг них все камни запрыгали, завертелись, взлетели вверх и стали переливаться яркими разноцветными красками. И теперь уже играли не только волынки. Тут были практически все известные инструменты. Скрипки, виолы, трубы, рожки, альфы, гитары и лютни, флейты, колокольчики и цимбалы и еще совершенно незнакомые и удивительные инструменты звучали, пронизывая воздух чудесной музыкой. Бильбо и Гэндальф с открытыми от изумления ртами стояли и слушали все это великолепие целый час и все не могли насладиться. Каждый раз, когда кончалась одна мелодия или песня, они хлопали в ладоши, бросали вверх шляпы и даже кричали «Браво!» Камни горели и сверкали от радости. Видимо за десятилетия молчания они невероятно обрадовались возможности хоть кому-то показать свое искусство.

Наконец наши друзья утомились. Ведь даже от самой лучшей музыки можно устать, как и от вкусного угощения. Как бы не были сладки пироги, а желудок все равно знает меру. Рано или поздно скажет: «Хватит!» И попробуй ему откажи. Так и с музыкой.

Но камни продолжали петь. И хотя друзья уже не так радостно приветствовали их и уже совершенно перестали бросать шляпы, музыка продолжалась. И даже когда они сели на землю, потому что устали стоять, камни продолжали петь.

– Они не замучат нас до смерти? – тихо спросил волшебника Бильбо. В голосе его слышалось неподдельное беспокойство.

– Вполне вероятно, – еще тише ответил Гэндальф.

– Пора заканчивать концерт.

– Скажи им это сам.

Но Бильбо не решился сказать камням, что они предпочли бы услышать финал.

– Хоть бы дождь пошел, что ли! – буркнул он.

– Дождь? – Гэндальф оживился. – А это идея! Вон как раз подходящая туча.

И волшебник стал читать про себя какие-то заклинания. Затем он вытянул посох и осторожно стал притягивать тучу к себе. Туча долго не хотела трогаться с места. Чародею пришлось даже несколько раз дернуть резко и сердито, чтобы она послушалась. И она послушалась, вздрогнула и поплыла в сторону двух друзей. Через несколько минут она повисла над ними. Гэндальф сделал вид, что ему понравился особенно сложный и красивый флейтовый пассаж, и он, якобы от избытка чувств, стукнул посохом о землю. И тут же первые капли забарабанили по их спинам. Полились они и на камни. Сначала редко, потом часто.

Музыка тут же обиженно смолкла. Камни зашипели, как угли костра, когда его заливают перед уходом, и сразу перестали переливаться разными красками. Они стали сереть и наконец почернели.

Дождь полил как из ведра.

– Ах какая жалость! – воскликнул громко и четко Гэндальф. – Какая жалость!

– Какой был чудный концерт! – в тон ему стал вторить Бильбо. – Никогда не слышал такой чудесной музыки.

Камни никак не реагировали на их слова. Заливаемые дождем, они лежали черные, недвижимые и безмолвные.

– Пойдем, – тихо шепнул Гэндальф хоббиту.

Они собрали свои вещи, закинули сумки за спину и пошли. Сначала они шли неуверенно, боясь, что ужасные звуки недовольства покидаемых ими певцов, вновь заставят их остановиться. Но камни молчали, и они ускорили шаг. Гэндальф, как обычно, шел впереди. Следом за ним вприпрыжку бежал Бильбо. Он все время оглядывался и оборачивался. Скажем честно, что мистеру Бэггинсу было слегка грустно покидать место, где они сперва пережили несколько ужасно жутких минут и чуть не погибли от своей неучтивости, но потом поняли свою ошибку и по-настоящему насладились. Лицо почтенного хоббита было задумчивым, и чем ниже они с Гэндальфом спускались к равнине, тем более задумчивым оно становилось. Наконец его глаза вдруг заблестели, радостная улыбка осветила его хитрую физиономию, и Бильбо стал нагибаться и собирать лежащие на земле черные камешки и запихивать в карманы. Гэндальф шел и не оборачивался. Бильбо нагибался и поднимал один камешек за другим. И его карманы становились все более оттопыренными. И когда под ногами больше ничего не осталось, потому что дорога стала пустой и чистой, карманы Бильбо Бэггинса были полны поющих камней. А дождь все продолжал лить и лить. Так под проливным дождем, они и завершили спуск на равнину, в которой находился Лабиринт подземелий.

Глава девятая
ВСТРЕЧА СО СТАРЫМИ ЗНАКОМЫМИ

К вечеру они окончательно вымокли. А дождь все не переставал. А когда Бильбо спросил Гэндальфа, когда он кончится, тот довольно грубо отрезал:

– А я почем знаю?

Бильбо даже закашлялся от такого ответа.

– А разве...

– Что разве? Ты хочешь сказать, что раз по моей милости, дождь начался, то я и должен его остановить?

– Я вовсе не это имел в виду. Но...

– Именно это вы и имели в виду, мистер! Увы, всегда легко сделать дождь, вызвать бурю или землетрясение, ураган, град и многое другое, чем потом это самое прекратить или остановить. Это то же самое, что засеять поле. Вспахал, набросал семян. А дальше уже все не в твоих руках и не от тебя зависит, произрастет оно или нет. Все свершается само собой.

– Вот это да! – удивился Бильбо. – А я думал...

– Напрасно ты так думал. Это было твоей ошибкой.

– Хорошо. Остановить дождь ты не в силах, – проворчал Бильбо. – Но ты хоть можешь сказать, когда он кончится?

Гэндальф загадочно улыбнулся и напустил на себя важный вид:

– Ты прав, мой милый хоббит. Это я могу. Дождь кончится через полчаса. Воды в тучах почти уже нет. И вообще, это первый дождь за сто лет в этих краях. Так что не все так плохо, как тебе кажется.

И дождь действительно перестал через полчаса, как и предсказывал Гэндальф. Минута в минуту. И впервые за последние сто лет небо над Горелыми горами расчистилось днем и стало голубым и приветливым. Воздух тоже стал прозрачным и свежим. Друзья шли и вдыхали его полной грудью. И не могли надышаться.

– Как это оказывается важно, – свежий воздух, – признался Бильбо. – Никогда не обращал на него внимания у себя в Хоббитании. И только теперь оценил его по-настоящему.

– Вечером сделаем привал, – сказал Гэндальф. – А утром спустимся под землю.

– Бр-р! – Бильбо всего передернуло. – Опять подземелья! Как же я их не люблю. Того и гляди, как бы не выскочили из стены гоблины и не съели тебя вместе с одеждой.

– Я не меньше твоего не люблю бродить по подземным ходам, – признался и волшебник. – Но тут уж ничего не поделаешь. Око Дракона там внизу. И найти его будет нелегко.

К вечеру они уже были перед одним из многочисленных входов в подземелье.

– Тут и отдохнем, – Гэндальф кинул свою сумку на землю и положил на нее свой посох. Бильбо последовал его примеру. Через несколько минут они оба сидели и болтали, а перед ними весело трещал костерок, на котором жарились остатки вчерашней птицы. От их одежды в звездное небо поднимался пар, и чтобы не простудиться, они прикладывались к фляжке с бренди, которая, неизвестно каким образом, вдруг оказалась в кармане волшебника. После пятого глотка Бильбо развезло, и он развеселился.

– А что, сударь, не повторить ли нам давешний концерт? Разве он был не чудесен?

Гэндальф фыркнул:

– А разве не ты упал в обморок, когда камни взяли особенно высокие ноты?

– То была какофония. Я же говорю, про музыку.

– Где я тебе возьму музыку? Были бы тут гномы, они бы тебе сыграли, а я, извини, не в настроении сейчас музицировать.

Бильбо хитро улыбнулся и стал выкладывать из карманов камни, которые он так недавно набрал. Косматые брови волшебника удивленно поползли вверх.

– Вот как? – только и сказал он. – И ты думаешь, что они будут петь?

– Думаю, да.

И он оказался прав. Камни, вернее камешки, полежали немного, потом видимо отогрелись около костра, подсохли и начали светлеть.

– Сейчас они запоют, – дрожащим от волнения голосом, – произнес хоббит.

Ответом ему стал звук, похожий на флейту. Сначала он был тихим, едва различимым, но потом к нему присоединились арфа и губная гармоника. Вместе они зазвучали громче и увереннее. Уж на что Гэндальф был суров, но даже он заулыбался при звуках той чудесной мелодии, что играли камни. А когда над всем этим великолепием птицей взлетела скрипка, он чуть было не прослезился.

Так они сидели и слушали прекрасную музыку, которую исполняли для них собранные хоббитом камешки. И если в первый раз в горах музыка была громкая, торжественная, если не сказать бравурная, которая звала в бой, кружила голову и заставляла трепетать сердца, то теперь это была тихая, чудесная музыка, которая ласкала душу, согревала сердце и вызывала воспоминания об отчем доме, об уютной гостиной в норке Бильбо, о сладком Мунни-пудинге и прочем, прочем, прочем далеком и поэтому еще более милом. Не было труб, фанфар, волынок, барабанов и литавр, только тихие камерные инструменты, которые так любят гномы. Бильбо и Гэндальф некоторое время поразмышляли об этом, а потом маг догадался:

– Видимо все дело в размере камней. Как и музыкальные инструменты. Большие камни соответствуют большим инструментам с низким звуком, таким, например, как контрабас или большой барабан, средние средним, а маленькие, те самые, которые ты набрал, высоким, флейтам, мандолинам и скрипкам. И этим последним не пристало греметь и звенеть. Зато мы слышим чудную домашнюю музыку.

– Каких только чудес нет на свете! – вздохнул Бильбо. – Обязательно принесу эти камешки домой.

Как только он это сказал, музыка тут же прекратилась.

– Что это? – вздрогнул хоббит. – Что произошло?

Гэндальф потрогал бороду и слегка насмешливо ответил:

– А тебе бы понравился, если бы кто-то большой, взял тебя, запихнул в карман и отнес к себе домой, куда-нибудь на северное взгорье, что в тысяче лиг от Хоббитании, да еще бы заставил петь?

– Ты думаешь, им не понравилось мое желание взять их домой?

– Я просто уверен в этом.

Бильбо с сожалением посмотрел на поющие камни, затем горько вздохнул:

– Не переживайте. Я вас оставлю здесь в Горелых горах, раз это ваша Родина. Обещаю.

Камни, которые стали черными, вновь посветлели. Затем осторожно, словно боясь, что их могут обмануть, один за другим они снова начали петь. Друзья заслушались, расслабились. Блаженные улыбки появились на их лицах.

– Словно в доме у Эрлонда, в Последнем домашнем приюте, – откидываясь на спину и глядя на звезды, сказал Бильбо. – Оркестр эльфов.

И он широко зевнул. Камни тут же сменили мелодию и заиграли известную старинную колыбельную песню «Спи, милый эльф мой, усни». И так они приятно играли эту песню, что друзья, сами не заметили, как уснули.

Бильбо спал, и ему снились эльфы. Красивые, молодые, веселые и танцующие. В королевском дворце бал. Хоббит бегал среди танцующих эльфов и все пытался расспросить их о том, что творится у него дома в Хоббитауне. Но эльфы не отвечали ему, только весело смеялись, шутили и пели. В конце концов Бильбо надоело бегать и спрашивать и он присоединился ко всеобщему веселью и тоже стал танцевать, смешно подпрыгивая и дрыгая мохнатыми ножками, что очень веселило эльфов, а при особенно трудных па, эльфы и вовсе разражались громким хохотом. Бильбо радовался и старался еще больше, чтобы всем было весело. Только иногда его посещала тревожная мысль, а не ведет ли он себя слишком легкомысленно, и пристало ли вообще так себя вести почтенному хоббиту, сыну всеми уважаемого Банго Бэггинса?

Вдруг в танцевальном зале горевший до этого яркий свет погас, и все эльфы разом перестали смеяться, почему-то заволновались, женщины заплакали и закричали и стали прятаться за спинами мужчин, которые стали хмуриться и хвататься за мечи. Затем вдруг поднялся сильный ветер, он стал дуть и уносить эльфов одного за другим куда-то в темную непроглядную неизвестность, пока не унес всех до единого. Даже король и королева эльфов улетели, хотя и самые последние. Бильбо остался в зале дворца короля эльфов совершенно один. Он бегал, искал эльфов, жалобно звал их по именам и ни кого не мог найти. А ветер все дул и дул. И Бильбо очень хотел, чтобы он унес и его туда, к остальным. Так горько было оставаться одному. От усердия хоббит подпрыгивал, надеясь, что ветер подхватит его и унесет, но ничего из этого не получалось. Видимо, в отличии от воздушных и невесомых эльфов, он был слишком тяжел.

Вдруг ветер прекратился. Стало тихо, как в погребе. И темно. Хоть глаза выколи. Бильбо стал прислушиваться. Прислушивался он достаточно долго. Уши его даже шевелились от усердия (шевелить ушами наш хоббит мог только во сне, в жизни же ему так и не удалось овладеть этим великим искусством). И он услышал. Чуткий хоббичьий слух уловил, наконец, слабый едва слышимый голос.

– Помогите! – кричал голос. – На помощь!

Бильбо побежал в ту сторону, откуда доносился голос, затем обо что-то споткнулся, упал и проснулся.

– Ай! – вскрикнул Гэндальф, потому что видимо находясь во сне, Бильбо наяву действительно встал и побежал и споткнулся ни на кого другого, а конечно же на своего друга. – Что это тебе вздумалось прыгать на мне, Бэггинс? Стар я для этого.

– Прошу прощения, Гэндальф, но мне приснилось, что меня кто-то зовет. Вот я и побежал.

– Приснилось, – проворчал Гэндальф. – Почему мне ничего не снится?

– Не знаю, – Бильбо виновато пожал плечами. И вдруг его лицо изменилось. Он поднял вверх указательный палец. – Тихо! Кажется в самом деле кто-то зовет на помощь.

Друзья прислушались. Камни, которые все это время продолжали петь, запели походную песню древних гномов.

– Тихо! – цыкнул на них Гэндальф.

Камни обиженно смолкли.

– Помогите! – донеся издалека приглушенный, еле слышимый голос. – Кто-нибудь! На помощь!

– Действительно кричат, – сказал Гэндальф, внимательно всматриваясь в темноту. – Кажется это вон из той пещеры. А ну-ка давай сходим туда и посмотрим.

Бильбо схватил его за руку:

– Постой, Гэндальф, а вдруг это ловушка? Мне страшно!

– Все может быть. Будь наготове. А не идти нельзя. Вдруг кто-то нуждается в нас? И судя по всему, так оно и есть. Меня не обманешь. Это искренний голос. Он не обманывает. Это голос эльфа. А где ты слышал, чтобы эльф обманывал?

И Гэндальф уверенно пошел ко входу в пещеру. Бильбо побежал за ним. Очень скоро они оказались в кромешной темноте. Но это было недолго. Очень скоро из набалдашника на посохе волшебника вырвался белый огненный луч и осветил все вокруг.

– На помощь! – продолжал звать голос. – Я здесь. Помогите!

– Иду! – громовым голосом отозвался Гэндальф. Бильбо даже вздрогнул. Он никогда не подозревал, что его друг может так кричать.

Чародей шел быстрым шагом. Хоббиту, чтобы успеть за ним, приходилось бежать со всех своих мохнатых ног, и то он не успевал. Гэндальф шел, одним концом посоха освещая дорогу, а другим постоянно делал на стенах пещеры пометки. Бильбо сразу понял, почему он это делает. Как только он три раза свернул влево, а потом один раз вправо, Бильбо догадался: они в лабиринте. И заблудиться здесь ничего не стоит.

А голос, который звал на помощь, меж тем становился все громче и слышней. Вот только с каждым разом было ясно, что он теряет силы. Наконец, когда они повернули еще раз, а потом поднялись вверх по одной из галерей, они увидели, того кто из звал.

– Радринор! – воскликнул Бильбо, увидев эльфа, лежащего в широком гроте и зовущего на помощь. – Что ты тут делаешь?

– Вопрос не к месту! – прервал хоббита Гэндальф. – Разве ты не видишь, что ему нужна помощь, а не твои вопросы?

И действительно странствующий эльф Радринор нуждался в помощи. Он лежал, задавленный огромным сталактитом, который видимо упал на него с потолка пещеры. Несчастный эльф не мог пошевелить ни руками, ни ногами и был беспомощен, как младенец.

– Спасайте не меня! – закричал Радринор. – Принц Зелендил в беде. Он там в соседней пещере лежит и умирает от голода и жажды. Мы услышали музыку, и я, как единственный способный двигаться, пополз на ее звуки. Я кричал, и видимо мои крики вызвали колебание стен в пещере, и сталактит упал на меня. Чудом не убил. Оставьте меня, спасайте Зелендила!

– Дойдет очередь и до Зелендила, – не слушал его волшебник.

Гэндальф схватился за сталактит с одной стороны, Бильбо с другой и с величайшим трудом они подняли его и откатили в сторону. Затем они помогли эльфу встать на ноги. Радринор шатался и был бледен. Глаза его стали совершенно бесцветными, как у умирающего эльфа. Ему было очень плохо. Маг сунул ему в рот свою флягу с бренди и заставил сделать глоток. Радринор закашлялся.

– Спасите Зелендила! – простонал он.

Друзья бережно опустили его на пол.

– Где он? – спросил Гэндальф.

– Там, – кивнул головой эльф. – Правый коридор.

Хоббит и маг побежали туда, куда показал Радринор и вскоре нашли золотого эльфа. Принц Зелендил лежал на холодном скате у подземного ручья. Он был без сознания. Хотя сперва Бильбо показалось, что он и вовсе мертв. Они бросились к нему и стали приводить принца в чувство. Гэндальф достал еще какую-то маленькую бутылочку, открыл ее и сунул под нос Зелендилу. Тот сразу сморщился, словно в нос ему ударили пары вишневого уксуса, и застонал. Гэндальф слегка похлопал его по щекам. Эльфы терпеть не могут такого бесцеремонного к себе отношения, и принц сразу открыл глаза.

– Где я? – еле ворочая языком, пробормотал он.

– Хороший вопрос, – похвалил Гэндальф. – В нем есть смысл. А значит не все потеряно.

И волшебник сунул эльфу в рот бренди. Эльф сделал глоток, икнул, обвел все вокруг затуманенным взором, потом спросил:

– А кто я?

– А вот этот вопрос уже радует не так, как предыдущий, – озабоченно сказал Гэндальф. – Зелендил, дружище, ты не узнаешь меня? Не так давно ты проиграл мне десять партий «Битвы двух королев».

– А ты кто? – все тем же тоном спросил эльф.

В это время Бильбо, который сильно запыхался и устал во время беготни по пещерам, решил напиться из ручья. Он уже встал на корточки и опустил руку, чтобы зачерпнуть воды, как увидевший это Гэндальф, бросил Зелендила и кинулся к нему. Грубым движением он стукнул по руке Бильбо, когда тот подносил пригоршню воды к самому рту.

– Что ты делаешь, Гэндальф? – закричал Бильбо. Он обиделся не на шутку. – Разве так можно?

– Ты тоже хочешь начать задавать вопросы типа: «Кто я такой? Кто мои родители? Кто ты такой? и Почему небо синее, а огонь горячий»? – спросил Гэндальф. – Если так, то можешь выпить весь ручей. Но ко мне больше не приставай.

До Бильбо начало доходить, что происходит. Он посмотрел на Зелендила, который с безумным взглядом сидел на полу, и как младенец пускал пузыри, затем на ручей, и потом на Гэндальфа.

– Понятно! Ручей заколдован!

– Нет, он не заколдован. Он такой сам по себе. Только вот пить воду его нельзя, потому что она отбирает разум и лишает памяти. Бедный Зелендил. А ведь он был эльфом, подающим надежды. Ладно, пойдем к выходу.

Гэндальф сильной рукой взял эльфа и сунул его себе под мышку, как какую-то куклу и понес его к выходу. По дороге он также, только другой рукой взял и Радринора. Вы спросите, в какой же руке тогда он понес свой посох? А ни в какой. Посох полетел сам. Он не только освободил своего хозяина от собственной тяжести, но еще и сам находил и показывал обратную дорогу по знакам, которые оставил на стенах пещеры. Да еще и стирал знаки, которые были теперь не нужны.

Так с двумя эльфами подмышками Гэндальф и вышел наружу. Бильбо выскочил за ним и сказал:

– Надеюсь, нам больше не придется туда возвращаться?

– И не надейся.

Эльфы были в плачевном состоянии. Особенно Радринор. Он был сильно разбит упавшим на него сталактитом. Да и Зелендил был не лучше. А может быть и во много раз хуже. Если его тело не пострадало, так как у Радринора, то душа его и разум были без сомнения повреждены.

– Их надо накормить, – сказал Гэндальф. – Они чуть живы.

– А я слышал, что эльфы могут жить без еды достаточно долго, – сказал Бильбо.

– А я слышал, что и некоторые хоббиты могут не есть годами! – фыркнул Гэндальф. Он видимо был очень взволнован, раз позволил себе такой тон. Затем ему стало неудобно перед Бильбо, и он смягчился. – Эльфы могут долго обходиться без еды. Это верно. Но не настолько долго, как ты думаешь. И тем не менее мы можем сделать вывод, что они пробыли в подземелье достаточно долго. Бедняги. Как они там оказались? Сдается мне, что все дело в той встрече на границе Хоббитании, когда кое-кто слишком распустил язык.

– Может быть, тогда я и сказал что-нибудь лишнее, – важно ответил Бильбо, – но могу сказать точно, что сюда я их не приводил.

Гэндальф не нашелся, что на это ответить. Тогда они кончили препираться и занялись эльфами. Бильбо согрел на огне котелок с водой, в которую волшебник насыпал какого-то чудодейственного зелья и напоил эльфов. Зелендил пил долго и жадно. Глаза его ярко блестели и наполнялись синевой. Вот только разум в них по-прежнему не светился.

– Даже корень мандрагоры истертый вместе с пыльцой розовых эдельвейсов не помогает! – вздохнул Гэндальф. – Дело совсем плохо.

Радринор был в беспамятстве, когда чародей разжал ему ножом зубы и влил горячий напиток. Эльф машинально сделал несколько глотков и тут же открыл глаза.

– Вы спасли нас? – воскликнул он. – Я вижу небо! Звезды! – Затем Радринор встретил заботливый взгляд Бильбо Бэггинса и смутился. – Бильбо, – пробормотал он, – дружище, и ты здесь. Как я рад встретить тебя во второй раз.

– Есть причины для такой радости, – строгим назидательным голосом ответил вместо хоббита Гэндальф. – Тем более, что именно мистеру Бэггинсу вы оба обязаны своим спасением.

– Это, каким же образом? – удивился Бильбо.

– А разве не ты приволок сюда поющие камни? – вопросом на вопрос ответил маг.

– Я. Но при чем тут это?

– А притом, что именно твою музыку услыхали Зелендил и Радринор и стали звать на помощь. Не так ли?

– Так, – слабым голосом ответил Радринор. – Бильбо Бэггинс, кто же не знает друга эльфов? В очередной раз он доказал свою дружбу.

И Зелендил крепко пожал вконец смущенному хоббиту руку.

– А теперь спать и набираться сил! – скомандовал Гэндальф, когда эльф допил остатки живительного настоя. – Все объяснения завтра.