Текст книги "Крутой пришелец"
Автор книги: Дмитрий Суслин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Геркулес помог нам подняться. Мы повисли на нем, и стали похожи на двух утопающих, которых он только что вытащил из воды.
– Да ты герой, не хуже меня, – сказал мне олимпиец. – Как ты его сделал!
– А я знала, что ты крутой, Адал, – добавила Стелла, вкладывая в мою обессиленную руку меч.
– Пришелец! – простонала Наташа. – Сережка! Не могу поверить. Пришелец, да к тому же еще и крутой.
– Крутой Пришелец! – хором повторили амазонки во главе с Флорой.
– Крутой Пришелец! – эхом отозвались со своей высоты кентавры.
Вот так. Если до этого момента я был самым обыкновенным пришельцем. Рядовым инопланетянином, так сказать. То с этой минуты я стал Крутым Пришельцем. Так получилось.
– Никто, даже самые старые кентавры, не помнят, когда и откуда он появился. Какой грех совершил наш народ, что боги наказали нас, прислав Критона? Все это глубокая тайна, покрытая мраком времени. И всегда он был нашим проклятьем. Нашей болью. Нашим безумием.
Я возлежал на роскошном пиршественном ложе, и слушал рассказ Красногрива. В одной руке у меня был кубок с вином, в другой гроздь спелого винограда. Голову мою украшал лавровый венок. Из одежды на мне были только набедренная повязка, да белая простыня с пурпурной каймой, в которую меня завернул Геркулес после бани, где мы с ним помылись после боя. Да, у кентавров все вполне цивильно. Живут ребята в длинных крытых казармах, где у каждой семьи свое отдельное стойло. Обедают все вместе на главном лугу. В дни великих событий устраиваются роскошные пиры. Вот сейчас я как раз на такой вечеринке и находился. Вполне заслуженно, хочу заметить. Рядом с одной стороны возлежала Наташа, с другой Флора, за спиной сидела Стелла и массировала мне спину. Геркулес возлежал за соседним столом в окружении спасенных нами амазонок.
Это уже второй пир, устроенный в мою честь. Не хило да? Кентавры радовались не меньше чем амазонки, когда я освободил их от сексуальной зависимости юпитерианского проклятия. А главный кентавр объяснял мне сейчас суть дела.
– И с тех пор, как он стал жить с нами по соседству, наша жизнь превратилась в кошмар. Каждые три месяца он выплывает из моря, выходит на берег и начинает дудеть в свою раковину. Через три дня несколько сот самых уважаемых кентавров начинают страдать сильнейшей похотью. Плюс ко всему, Критон всегда выбирал такие дни, когда мы не должны приближаться к нашим женщинам. И тогда безумцам не остается ничего другого, как отправляться в пустыню на охоту на человеческих женщин. И так как ближе всех от нас живут амазонки, которые, к тому же, пользуются дурной славой, набеги, как правило, совершаются на них. Увы, но в такие дни, мы, умнейшие и высокоразвитые создания, превращаемся в самых настоящих дикарей. Это ужасно! Сколько гибнет во время этих набегов прекрасных и умных кентавров, сколько гибнет женщин. Ведь амазонки никогда не сдаются в плен без боя.
– Это точно, – поддакнула Флора.
Красногрив продолжал:
– А когда с женщинами мы возвращаемся обратно на наш благословенный берег, похоть пропадает сама собой. Тяга к человеческим женщинам исчезает, как по мановению руки.
– Почему же вы тогда не отпускали пленниц на волю?
– Критон требовал их для себя. В противном случае, грозился, что наделит похотью наших женщин. При чем, к нам их желания отношения иметь не будут. Этого мы допустить не могли. Приходилось мириться с подобной жертвой. Мы отводили пленниц под утес на берег, с которого нельзя было удрать и оставляли там. После обеда выходил Критон и выбирал себе одну из них.
– Да, – не удержался я, – ну и нравы тут у вас! И все безобразия, что самое интересное, на сексуальной почве. А что он делал с женщинами?
– Сначала он удовлетворял с ними свою страсть, а потом утаскивал в воду и там пожирал. Каждый день по одной.
– Ну и ублюдок! – хлопнул я кулаком. – Не зря я его замочил. Ох, не зря! Да это будет пострашнее любого Чакотило. Правда, Наташа?
Наташа вспомнила Критона, в очередной раз вздрогнула и проворчала:
– Мало его было акулам отдать. Этого гада расстрелять надо было! Или лучше на электрический стул!
Во! Сказала, так сказала. Я чмокнул ее в щеку. Тут же с другой стороны подставила щеку Флора. Пришлось поцеловать и ее.
– А перед началом его надо было сделать евнухом! – добавила Флора.
И все выпили очередной раз за то, чтобы на том свете Критону за все воздалось. Все остальные тосты были за меня, за Геркулеса, за Юпитера. Уже под конец, еле ворочая заплетающимся языком, я предложил выпить за мир и дружбу между кентаврами и амазонками. И вы знаете, были у меня по этому поводу сомнения, все-таки такие обиды не хилые, кровавая вековая вражда. Ничего, все согласились и выпили. Некоторые кентавры даже обниматься полезли к амазонкам, но их женщины встали перед ними грозной стеной. Не пустили. Амазонки даже слегка разочаровались. Пришлось им довольствоваться Геркулесом. И он в эту ночь не оплошал. Ел за пятерых, пил за десятерых, развратничал за… не знаю за скольких, но недовольных среди девушек утром, когда мы расставались, не было. Про себя такого сказать не могу. Где-то после шестого или восьмого кубка, меня совсем развезло, что было дальше, не помню. Помню, только, что скатерть с разводами…
А вообще, веселый это был пир. Кентавры пили вино ведрами, виноград, пшеницу и душистую свежескошенную траву съедали корзинами. Был у них и хлеб. Мяса не было. Они оказались убежденными вегетарианцами. В общем, повеселились всласть. Жаль, что я рано вырубился. Наташа как раз уже начала меня ласково так за локоток поглаживать и даже ручкой мою случайно обнажившуюся грудь погладила.
Утром второго дня мы снова, как это и положено нормальным героям в ненормальном мире, отправились в путь. И опять верхом на кентаврах. Я и Наташа, которую теперь оторвать от меня было невозможно, на Фолусе, Геркулес на Агенобарде, Стелла на симпатичном блондине по кличке Гарибальди. Флора на Анахероне. На меня она посматривала недовольно. Ревновала к Наташе. Я даже забеспокоился за судьбу моей однокурсницы. Уж больно крутые здесь нравы, и народ больно вспыльчивый. Все проблемы решаются с помощью оружия. Так что надо будет что-то придумать, пока девочки не устроили мне тут сцену из трагедии Шекспира.
Путь свой мы держали на северо-запад. Нам велел ехать туда Красногрив. Это случилось вчера вечером после того, как я вкратце рассказал ему свою историю мол, ищу своих братьев, они должно быть где-то здесь поблизости, но где точно, неизвестно.
– Может, чего слышали? – с надеждой спросил я старого мудрого кентавра. – Как у вас тут с последними известями? Программу «Время» смотрите?
Тот отрицательно покачал головой.
– Откуда? Мы же стараемся к людям особо не приближаться. Они к нам лезть тоже опасаются. Опять же, пустыня.
– Жаль, – вздохнул я. – Интернета у вас конечно тоже нет.
– Нет. Да и зачем он нам?
– Как зачем? – искренне поразился я. – Чтобы ответы на интересующие вопросы получать. Весь мир уже перешел на этот вид общения!
– А ты ступай к оракулу, – сказал Красногрив. – У нас все так делают. Если какой вопрос возник, так он его разъяснит. Надо только чего-нибудь ему поднести. Просто так говорить ничего не будет.
Мне эта мысль понравилась.
– И где у вас тут ближайший оракул? – заинтересовался я. – Мне бы желательно самого лучшего, и чтобы, значит, гонорар слишком большой тоже не брал.
– Самый лучший конечно в Дельфах, – задумчиво сказал Красногрив. – Но это далеко и пожалуй будет дороговато. К тому же в последнее время дельфийский оракул часто стал ошибаться. Недавно предсказал царю Мидасу, что у него забьет во дворе дворца золотой источник.
– И что забил?
– Забил. Да только не золотой. Полилась фонтаном какая-то черная вонючая грязь, весь дворец царю загадила, сады затопила, деревья погубила. Ни оливы ни виноград там больше не растут. Ему даже пришлось перенести свою резиденцию на новое место. Вот тебе и золотой источник!
Я конечно сразу догадался, в чем тут дело:
– Так ведь это же нефть, а не грязь! Черное золото недр. В моем мире владельцы таких источников становятся богатейшими людьми планеты. Так что ваш оракул очень даже все правильно предсказывает. Как мне до него добраться?
– Очень просто. Едешь месяц до портового полиса Херонея, там садишься на корабль и к зиме будешь на том берегу Великого моря. Там перейдешь горы, только нужно успеть до снегопада, иначе придется ждать еще полгода, и выйдешь на берег Мертвого озера. А там до Дельфов рукой подать.
Настроение у меня сразу упало:
– А что-нибудь поближе?
– Поближе? Ага, вспомнил! В трех днях скачки отсюда тоже есть оракул. Три сивиллы!
– Это что так фирма называется? Кто такие сивиллы? Гадалки?
– Вроде того. Они тебе помогут. Ты главное вина для них возьми. Красного молодого. Они его очень уважают. И вежливым будь. А то один царевич пришел к ним, стал грубить, да нахальничать. Так они ему такое нагадали, что он побежал своего отца грохнул, а потом женился на собственной матери, за что и был убит своим народом за греховную связь.
– Этого царевича случайно не Эдипом звали? – спросил я.
– Точно, Эдип его имя! А ты откуда знаешь?
– Я тут у вас много чего знаю! – подмигнул я кентавру.
Так что поехали мы к гадальному салону «Три сивиллы». Первый день скакали вдоль берега по зеленым лугам Кентаврии. Морской ветер овевал нас и успокаивал плеском волн. Купаться в море мы ни разу не рискнули. Воспоминания об акулах Критона, знаете ли.
За все это время ничего интересного с нами не произошло. Ночевки тоже были спокойные, если не считать те небольшие потасовки, которые устраивали Флора, Наташа и Стелла за то, чтобы ложиться рядом со мной. Аргументы у каждой были свои. Флора клялась, что любит меня больше жизни, Стелла уверяла, что ее первейший долг охранять мою особу, Наташа клялась, что ни за что не отдалится от меня больше чем на пятнадцать сантиметров, потому что мало ли что, да здесь в этом дерьмовом мире всего можно ожидать. В конце концов, мне пришлось спать калачиком, чтобы они могли расположиться вокруг меня треугольником.
Больше всех меня доставала Флора со своей любовью. Она меня прямо-таки домогалась. Честное слово!
– Ну, когда? Ну, когда же ты полюбишь меня еще раз? – вздыхала она в сильнейшем томлении и пыталась прижаться ко мне своей могучей грудью. – Неужели ты не видишь, как я страдаю?
Мне с величайшим трудом удавалось ее успокоить. Под насмешливыми взглядами Стеллы и Наташи я отнекивался тем, что сильно устал, что сейчас у меня нет настроения, и вообще до встречи с оракулом и беседы с сивиллами об этом не может быть и речи.
Когда мы покинули пределы Кентаврии, то вновь оказались в засушливой местности пустынного типа. Только вместо песчаных барханов нас окружали теперь покатые глиняные холмы с редкими бурыми кустарниками. Небо вновь пожелтело, а солнца снова стали жарить нас и вялить.
Что-что, а скуки не было. Компания подобралась веселая, если не сказать задорная. Кентавры усиленно обихаживали девушек, потешали нас веселыми историями, рассказывали разные прикольные байки, по сравнению, с которыми наши сальные анекдоты просто сказки для дошкольников.
Мы с Наташей уже довольно неплохо держались на кентавре, и нам эта верховая езда, даже понемногу начала нравиться. И вот как всегда, когда к чему-то хорошему только-только привыкнешь, оно кончается.
– Видишь вон тот холм, герцог Адал? – вдруг остановился и спросил меня Фолус.
Перед нами была самая настоящая гора, так что трудно было ее не увидеть.
– Так вот там и работают три сивиллы.
Через десять минут мы уже были у подножья горы, где обнаружили целую очередь граждан, у которых, по-видимому, тоже возникли важные вопросы. Около узкой тропы, которая вела к вершине, бродили позвякивая оружием и стреляя суровыми взглядами девять героев, своим видом больше напоминающих разбойников с большой дороги, полтора десятка женщин из самых разных сословий сидели в жидкой тени терновника, что-то между собой обсуждали и поедали разную снедь, что лежала перед ними на постеленной, на землю скатерти. Среди них были и совсем юные девицы, и почтенные старушки. Еще один человек обратил на себя мое внимание. Одетый чуть не в лохмотья, давно небритый, невысокий, слегка полноватый, слегка лысоватый, нос картошкой, широкое красное и губастое лицо и кругленький животик, выдавали большого любителя выпить. Возраст его колебался где-то между сорока и пяти десятью. В глазах у него была почти вселенская грусть. При виде вновь прибывших, маленькие глазки его заблестели, он оживился, торопливо облизал пухленькие губы, вылез из бочки, в которой лежал и с любопытством уставился на нашу компанию.
– Видать что-то в мире произошло новое, – сказал он, – если амазонка восседает на кентавре, а чумазая рабыня едет за спиной своего господина.
Он это что, про Наташу? Ну и достали они меня все с этой рабыней! Наташу, кажется тоже.
– Ты на себя посмотри! – тут же накинулась она на него. – Кого ты называешь рабыней, бомжара несчастный!
Она еще хотела что-то добавить, но я остановил ее.
– Кто последний? – спросил я, окидывая взглядом очередь.
– А тут нет первых или последних, – ответил бомжик. – Каждый идет тогда, когда посчитает, что его вопрос назрел.
– Очень хорошо, – обрадовался я, – тогда мы пошли.
– И опять не правильно, – заметил он и полез обратно в бочку. – Ходить к оракулу можно только по одному. Старухи пугливые, больше одного в день не принимают. Понятно?
Голос его из бочки стал глухим и далеким. Смешной мужик.
– А вы конечно Диоген? – смеясь, спросил я.
Он выглянул из бочки словно мышь из норы, опять облизала губы, видимо его мучила жажда, и неуверенно произнес:
– Он самый, Диоген из Лаэрта. А ты откуда догадался, пришелец? Или слухи о моей мудрости дошли и до твоих мест?
– Твоя мудрость известна всему миру! – торжественно воздел я руки. Почему не сказать человеку приятное?
– Хвала богам! – сказал Диоген, снова вылез из бочки и подошел ко мне. Преданно заглянул в глаза и вытащил из-за пазухи огромную глиняную кружку. – За это стоит выпить.
– Дело вполне достойное винного возлияния, – согласился я.
Диоген обрадовался, словно я уже предложил ему выпить. Кружка его задрожала от нетерпения.
– Так не нальешь ли ты, путник ищущий мудрости, знаменитому философу, у которого вот уже с утра не было во рту ни капли? Больше тут некому утолить мою жаждущую света познания истины, которое, как уже давно известно, на дне кувшина с вином. Они, – философ кивнул на старушек, которые сразу же с ругательствами замахали на него руками, обзывая забулдыгой и пьяницей – говорят, что с меня хватит. Где же хватит? Разве истины может хватить? Без нее я чувствую, что умираю.
– Успокойся, дорогой Диоген, – похлопал я его по плечу, – мы не дадим тебе умереть. Геркулес, открой бурдюк и угости товарища тем вином, что у нас есть.
– Хвала Юпитеру! – закричал Диоген. От радости и умиления на его глазах даже заблестели слезы. – И хвала тебе, незнакомец!
– Его зовут Адал Атрейосс, – с искренней гордостью за меня, пояснил Геркулес, наполняя кружку Диогена вином. – А прозвище его Крутой Пришелец.
– Хвала тебе, Крутой Пришелец! – крикнул Диоген. Он хотел еще что-то прибавить, но не успел, потому что вино с громким бульканьем полилось в его измученную сушняком глотку. Зрелище было столь забавным, что все вокруг заулыбались. Все-таки люди всегда с сочувствием относятся к пьяницам.
Я решил больше не задерживаться. Спрыгнул с кентавра и направился к вершине. Чего время тянуть?
– Постой! – крикнул Диоген, с трудом оторвавшись от кружки. – А разве ты не выпьешь вместе со мной?
– Сначала дело, – не оглядываясь ответил я и пошел дальше. – Веселье потом.
И тут славные герои, которые без дела слонялись тут и месили ногами пыль, все как один, встали передо мной. И грудь у всех колесом в мою сторону.
– Не понял! – вежливо сказал я. – Вы тоже жаждете света истины?
– Куда прешь? – самым хамским образом налетел на меня один из них – кривоногий хмырь с щетинистым словно ершик для мытья посуды лицом. – Не видишь что ли, тут очередь?
– Пардон, – ответил я, несколько удивленный таким обращением, – а разве…
– Разве! Вот когда мы туда сходим, тогда и ты пойдешь, но не раньше. А то лезут тут всякие!
Вот так! И тут хамство и грубость процветают маковым цветом. Я все же решил до конца оставаться интеллигентным человеком.
– Тогда попрошу вас пройти к оракулу, а мы уж после вас, так и быть.
Кривоногий и его дружки усмехнулись:
– Наше время еще не настало. Мы еще не продумали до конца наши вопросы.
Вот козлы! Спокойно, Адал! Спокойно. Сохраняй свое достоинство до конца. Ты герцог Атрейосс, президент пятой квинтсекции триста двадцать седьмого сектора, Крутой Пришелец и Супермужчина. Великий герой.
– Тогда, пожалуйста, дайте пройти мне. У меня очень спешное дело. Я должен найти…
– Вот тебе! – Сразу девять потных и волосатых кукишей глянули мне в лицо. – Или жди нас, или вали отсюда, пока мы тебе уши не оборвали!
Ну, кто же так разговаривает с человеком, у которого сам Геркулес лучший друг, телохранитель звездная десантница и бесстрашная амазонка искренне считает себя его любовницей? Только идиоты! Впрочем, эти так называемые герои, именно ими и были.
Геркулес вообще не стал разговаривать. Он просто отдал бурдюк с вином ошалевшему от счастья Диогену, подошел к нам и въехал кулаком в челюсть кривоногому, и тот отлетел в кусты терновника словно мячик, да при этом сбил еще двоих. Вы бы слышали, как он кричал и ругался! А когда выполз из кустов, то был похож на дикобраза, потому что весь был утыкан длиннющими, острыми иглами. Остальными занялись Стелла и Флора. Девочки тоже посчитали лишним вынимать оружие и вступили в бой голыми руками.
– О боги! – сказал Деоген, перевернул свою бочку верх дном, и сел на нее, чтобы получить полное удовольствие от начавшегося зрелища. Бурдюк с вином он любовно прижал к груди, и струйка из него с журчанием наполняла успевшую опустеть кружку. Рядом с ним встали слегка напуганная Наташа и, веселившиеся от души и тут же делавшие ставки, кентавры.
И началась моя любимая передача «Звезды реслинга». Горе герои видимо тоже считали себя крутыми ребятами, так что сразу полезли в бутылку. Но прилично драться никто из них не умел, так что мои друзья порезвились всласть, отнимая у них оружие, раскидывая их в разные стороны, стукая друг о друга лбами, так что искры с треском разлетались, и пересчитывая им их героические ребра. Не прошло и пяти минут, как все девять были разоружены и аккуратно уложены в три рядочка загорать на солнышках.
Я конечно в драке участия не принимал. Во-первых, это не для меня. Грубо. Неинтеллигентно. Врачу как-то не пристало заниматься подобными вещами. И, во-вторых, я просто не хотел мешать моим друзьям. Поэтому взял на себя роль комментатора:
– Итак, мы начинаем наш репортаж, со стадиона «Три Сивиллы». Вы видите на арене лучших бойцов планеты. Чемпион мира в тяжелом весе Геркулес, он выступает в костюме Адама, против команды бомжей. Ах, это не бомжи! А кто? Персей, Тесей и Ясон. Ладно. Они в лохмотьях. Посмотрите, какие удары! Нет, нормально, прямо в челюсть. Тесей улетел, за ним отправился Персей. Ясон еще пытается сопротивляться. Напрасно. Напрасно! Ах, какой удар! Но он перехвачен в замок. Залом! Бросок! Боже мой!!! Нет, так нельзя. Бедный Ясон! У него же язык вылетел. Как же он разговаривать будет?
Теперь посмотрим, что у девушек. Там все нормально. Флора и Стелла пытаются понять, сколько у Полифема ребер. Вот посчитали, взяли за руки за ноги, раскачали и бросили в терновник. И не за чем так орать! Мы и так прекрасно слышим. Но сзади на них уже налетели двое, это Улисс и Минотавр, стукнулись о девчонок и отлетели назад. Быки! Кто же так делает? Ногами надо! Нет лучше не надо! Потому что Флора начеку, перехватила ногу. Ах, какой страшный удар!!! Кулаком! Нет, этому парню уже не стать отцом семейства. Надо было сидеть дома, а не шататься в поисках подвигов. Я ему не завидую. Тому с длинным носом тоже, потому что Стелла села ему на шею и, посмотрите, лодочками по ушам! Что ты делаешь? Это же жестоко! Он оглохнет. Тебе белая карточка. Удаление. Впрочем, бой уже, кажется, закончен. Финал! Свисток раферти. Наш репортаж закончен. Благодарю за внимание.
Николай Фоменко может мной гордиться.
– Ладно, я пошел, – сказал я, когда все было кончено, и мои ребятишки отряхивали с себя пыль сражения. Наташа рванула ко мне:
– Я с тобой!
Ее остановил Диоген.
– Постой, оборвашка! Я же сказал, что туда ходят по одному. Вернется твой хозяин, потом пойдешь ты, если конечно он тебе позволит. Лучше присядь рядом со мной. Я тебя угощу вином твоего хозяина. Оно удивительно вкусное и…
– Отвали, придурок! – Наташа оттолкнула от себя пытающегося ее обнять Диогена. – Если не хочешь получить по морде!
Диоген с кружкой в одной руке и бурдюком в другой бухнулся коленями в песок и послушно подставил ей плешивую голову:
– Бей! Возьми самую большую палку и бей. И все равно тебе не удастся выбить из моей головы мысли о твоих прелестях.
Так, кажется, у Наташи появился очередной поклонник.
Я взял у Фолуса еще два бурдюка с вином, взвалил их себе на плечо. Тяжеловато. Литров пятнадцать будет. И все это надо тащить на самую вершину? Ни фига себе! Это же не меньше километра. Но делать нечего. Я вздохнул и пошел.
Тропа шла не прямо, а петляла по всему склону. Очень скоро мои спутники пропали из виду, скрытые сначала высоким терновником, а потом поворотом. Больше меня некому защищать, случись что. Но будем надеяться, что ничего не случиться.
Прошло полчаса. Я порядком утомился, но прошел только половину пути. Чертовски хотелось сесть на какой-нибудь камушек и отдохнуть. Попробовать винца. Оно здесь на этой планете просто великолепное. Я еле удержался от соблазна и продолжил путь. За все время, что шел, мне не встретилось ни одной живой души. Я даже засомневался. А правильно ли я иду? Может быть, там наверху и нет никого?
И тут за следующим поворотом меня ждала неожиданная встреча. Нет, не пугайтесь, не чудовище. Вовсе нет.
На поросшем мхом камушке сидел мальчишка. Он рассматривал свою ногу и хныкал.
Вот это да!
Что меня удивило? Ну, то, что он голый, в этом ничего удивительного нет. Здесь многие так ходят. Геркулес тому яркий пример. И даже то, что рядом с ним лежали небольшой аккуратный арбалет и маленький колчан с золотыми стрелами, меня тоже не особо удивило. Мало ли какие тут у местной детворы игрушки? Но у пацана за спиной были самые настоящие крылья. Белые, отливающиеся серебром, и очень красивые. Не так чтобы уж очень большие, но и не маленькие. По всем законам физики и аэродинамики они не поднимут в небо и гуся. А пацаненок не такой уж и младенец. Лет девять на вид ему точно есть. Неужели он умеет летать? А тут тогда что он делает?
Ну, как тут пройти мимо?
– Ты чего ревешь? – спросил я его, движимый как долгом сострадания, так и своими непосредственно медицинскими обязанностями.
Мальчик глянул на меня заплаканными синими глазами, тряхнул золотой челкой и шмыгнул курносым носом:
– Коленку поранил.
Это серьезно. Все вопросы потом. Я склонился к пострадавшему, взял его ногу и стал ее осматривать. Слава богу, ничего страшного. Ушиб довольно сильный, ссадина на все колено, кровь льет ручьем, но перелома нет. А это главное.
– Ничего, до свадьбы заживет, – сказал я. – Еще в футбол играть будешь.
– Да, заживет! Знаешь, как болит!
– Сейчас я ее тебе обработаю. Тебя как зовут-то? Уж не Эрот ли?
– Нет, Эрот мой старший брат, а я Купидон.
– Понятно. – Я открыл один бурдюк и вылил из него немного вина Купидону на коленку. Он сразу дернулся и зашипел, как масло на сковородке. – Ну-ну, совсем ведь не больно! – Дежурная фраза из детского хирургического отделения. – А как ты здесь оказался?
– А меня сюда Меркурий прислал. Я должен Геркулесу кое-что сказать. Побежал вниз, споткнулся о камень, упал прямо на коленку, а тут не тропа, а сплошной щебень.
– А чего бежал, а не летел? – удивился я. – Для чего тебе крылья дадены?
Купидон махнул рукой:
– Да надоело летать! Иногда и побегать хочется.
Пацан, он и есть пацан, хоть и с крыльями. Промыв рану, и отложив бурдюк в сторону, я обхватил мальчишеское колено ладонями, и ощутил боль, что была в нем. Да, не слабо он свалился, этот синеглазый и золотоволосый озорник. Постепенно боль утихла, а когда я убрал руки, то колено было лучше прежнего. Хай-фай! Высший класс. Ну и клево у меня это выходит! Сам себе удивляюсь. Вернусь домой, обязательно открою собственную клинику.
– Больше не болит? – спросил я.
– Не а! – Купидон заулыбался. – Здорово!
– А ну, пройдись.
Купидон подобрал арбалет и запрыгал вокруг меня как козленок.
– Знай наших! – подмигнул я ему. – Ну ладно, беги к Геркулесу. Только будь осторожен. Снова не свались где-нибудь. А я дальше пойду. У меня тут одно дельце есть. Пока!
Я было тронулся, но Купидон схватил меня за руку:
– Постой!
– В чем дело?
– Так нельзя! Я тебя должен отблагодарить.
– Да брось ты, старик! Ничего мне от тебя не надо. Еще не хватало – с детей деньги брать.
– Какие деньги! – рассмеялся крылатый пацан. – Да и откуда они у меня? А вот хочешь, я сделаю так, что тебя полюбит самая красивая женщина на свете?
Я заинтересовался:
– Это кто же такая?
– Елена Прекрасная, жена царя Минелая, – ответил Купидон.
– Ну, уж нет! Этого еще мне только не хватает, чтобы чужие жены в меня влюблялись.
– А что же тут плохого? – искренне удивился сын Венеры.
– Да знаешь, что-то не хочется с балкона прыгать. Ты лучше… – я несколько замялся. Купидон хитро посмотрел на меня и улыбнулся. Видно было, что от этого проказника, такое не утаишь. – Ну, понимаешь. Как бы тебе это сказать?
– Ты про Наташу спрашиваешь? – сразу поставил все точки над «и» Купидон. – Я знаю, что ты ее любишь.
– Чего? С чего ты взял? Даже не думал.
– Любишь, любишь! – гадкий мальчишка насмешливо подпер руками бока. – Только даже себе в этом признаться не хочешь. А зря. Пора отбрасывать комплексы и брать быка за рога. Сколько можно ждать? Я за тобой три года наблюдаю. У меня еще ни одного такого нерешительного пациента не было.
– Да брось ты, – ответил я. – Тебе хорошо говорить. Всадил стрелу в кого захотел, и пожалуйста. А я может, стесняюсь.
– Сидеть рядом с ней ты не стесняешься, делать за нее контрольные тоже, а сказать, что любишь, значит, не можешь?
– Не могу! – выдохнул я. – Сто раз пытался, но так и не получилось. Хоть плачь.
Купидон постучал себя по голове кулаком:
– Да она же тоже тебя любит, болван ты этакий!
– Что? – Меня словно громом поразило.
– Что слышал! Неужели ты сам этого не видишь?
– Ерунда! Такая крутая девчонка. У нее друзей навалом.
– Ты сейчас круче любого из них. Даже жизнь ей спас! Герой!
– Я ей только на экзаменах нужен.
– Да, случай тяжелый. – Мой вечно юный друг покачал головой. – Но мне то ты можешь поверить? Я сам лично, стрелял в вас обоих.
– Ты?
– Да я. Так что ты в себе не сомневайся. Парень ты видный, симпатичный. Сам себе внушил, что не нравишься девушкам. Подумаешь, отличник! Не все же отличники зануды?
– Но я не богатый, в конце концов!
– Слушай, ты мне надоел! – Кажется, мне удалось вывести Купидона из себя. – Я ведь могу в нее другую стрелу послать, и она влюбится в кого-нибудь другого. А то ведь усохнет девушка, пока ты храбрости не наберешься.
– Нет! Только не это! – Я в испуге схватил Купидона за руку. Мальчик улыбнулся:
– Хвала Юпитеру! А то я уж сам в тебе начал сомневаться. Но учти, – малыш смешно погрозил мне пальчиком, – Даю тебе две недели. Если за это время не признаешься в своих чувствах Наташе, она полюбит другого. Например, Геркулеса или Диогена. Понял?
– Понял, – вздохнул я. – Послушай, две недели это мало. Будь другом, дай мне хотя месяц!
– Две неделя! – Купидон был непреклонен. – Не гневи меня. А не то заставлю тебя влюбиться в Геркулеса. Я и это умею. – Видимо мое лицо так сильно изменилось, что он поспешил меня успокоить. – Шучу, шучу! Это я так, для острастки. Голубыми у нас Эрот занимается. Нам с Амуром мама Венера пока не разрешает. А теперь говори, что для тебя сделать, чтобы тебе было легче.
Я задумался. Думать было нелегко, потому что голова шла кругом.
– Тебе что-нибудь мешает? Или кто-нибудь?
– Да, Флора. Точно! Да нет, конечно она неплохая девушка. Добрая. Сердечная. Но уж больно она мне не по размеру. Крупная слишком. Опять же, красавицей ее тоже назвать нельзя. Хотя при чем тут это?
– Хватит оправдываться! Я все понял. Флору устраним. Будь спокоен. Я тут кое-что придумал. Еще один стимул для такого тормозного пришельца.
И размахивая маленьким золотым арбалетом, Купидон ускакал вниз по тропе. Его звонкий и веселый смех еще несколько минут оставался у меня в ушах.
Да, теперь у меня еще дел прибавилось. Мало того, что я должен найти своих клонированных братьев, собрать матрицу Совершенства, избежать встречи с воргами, так еще и в любви должен признаться. И за что мне все это? Жил ведь спокойно.
Одно из солнц было уже у горизонта. Другое было над ним. Приближался вечер. Когда разговариваешь с богом любви, время бежит незаметно.
Я вздохнул и поплелся дальше. Когда добрался до вершины, было уже темно. В фиолетовом небе мерцали первые звезды. На западе отливал оранжевыми красками заката горизонт. Воздух стал свеж и прохладен. Я совсем утомился, и эти красоты мало трогали мое сердце, так что настроение у меня было не особо приподнятым. К тому же из головы не лез разговор с Купидоном. Особенно все, что касалось меня и Наташи.
Значит я ее все-таки люблю. Люблю. Теперь, после того, как это мне сказал сам бог любви Купидон, в этом можно не сомневаться.
И она меня любит! Вот что самое невероятное. Все же с трудом верится. Наташа и чтобы меня, значит…
– Пришел? – Мои размышления были прерваны этим банальным вопросом.
Передо мной в беломраморной беседке с колоннами и под круглым куполом сидели скрестив ноги по-турецки три совершенно седые и морщинистые старушки. Одежда на них была добротная, преимущественно темных оттенков. Одна из них смотрела на меня единственным часто мигающим глазом. Второго глаза у нее не было. Вот несчастье! Две другие были еще более несчастливы, потому что вовсе не имели глаз. Они слепо таращились в пустоту безучастными, как у всех слепых, лицами. Так вот они какие – три сивиллы.
– Пришел, – согласился я.
– Ну, чё? – хором спросили безглазые свою счастливую сестру.
– А ни чё! – ответила та. – Очень даже ни чё. Волосы длинные, глаза лучистые.
– А ну, дай и нам поглядеть! – воскликнули ее подруги.
И тут у меня рот сам собой открылся, потому что я увидел, как старуха, что меня рассматривала, вдруг вынула глаз из глазницы и передала его своей соседке справа. Та живенько вставила его себе, и теперь на меня смотрела уже другая сивилла.
