Текст книги "Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара"

Автор книги: Дмитрий Травин

Соавторы: Отар Маргания
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 53 страниц)

Дмитрий Травин
Отар Маргания
МОДЕРНИЗАЦИЯ: ОТ ЕЛИЗАВЕТЫ ТЮДОР ДО ЕГОРА ГАЙДАРА

Памяти Егора Гайдара

АЛЕКСЕЙ КУДРИН
МИНИСТР ФИНАНСОВ РФ
ПРЕДИСЛОВИЕ: ТРУДНО БЫТЬ РЕФОРМАТОРОМ

Одна из наиболее трудных задач для любого государственного деятеля – это осуществление реформ. Реформатору приходится не только проводить новые законы, но также ломать устоявшиеся общественные институты и давно сложившиеся представления людей. Политик, который решается на радикальные преобразования, всегда оказывается в довольно сложной ситуации. Порой эта ситуация даже превращается в трагическую.

В книге Дмитрия Травина и Отара Маргания рассказывается о реформаторах, сумевших преодолеть как объективно существующие трудности, так и свои субъективные страхи. Эти люди сумели начать важнейшие преобразования. В ряде случаев реформы удалось довести до конца. В ряде случаев реформаторов постигли неудачи. Но как победы, так и поражения стали важнейшими шагами в развитии общества. Без тех героев, о которых повествуется в книге Травина и Маргания, не было бы современного общества, не было бы высокого уровня развития экономики и не было бы того уровня потребления, который характерен для цивилизации XXI столетия.

Шесть лет назад мне уже довелось написать предисловие к книге Травина и Маргания «Европейская модернизация». Она представляла собой солидный, фундаментальный двухтомник, где чрезвычайно обстоятельно исследовались преобразования во Франции, в Германии, в Австро-Венгрии и в молодых государствах, возникших на развалинах империи Габсбургов.

Новая книга этих же авторов сохранила основательность «Европейской модернизации», но явно рассчитана на более широкий круг читателей. Биографии ведущих героев модернизации читаются с огромным интересом. На страницах книги можно обнаружить множество увлекательных, героических и трагических историй. Но вместе с тем читатель получает чрезвычайно важную, полезную информацию о том, что сделали эти люди для своих стран. Развлекательность у Травина и Маргания не подменяет, а дополняет содержательность.

Возьмите хотя бы повествование о реформах Тюрго. Я помню это имя еще по учебникам истории экономической мысли, которые мне довелось читать в университете. Но со страниц книги «Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара» Тюрго предстает в совершенно ином виде. Это не просто великий ученый и яркий мыслитель. Это мудрый государственный деятель, который не побоялся осуществить либерализацию хлебного рынка Франции в ситуации, когда слишком многие влиятельные силы хотели сохранения старой системы.

А вот портрет нашего современника – сингапурского политического лидера Ли Куан Ю. Этот человек показал, как можно слабое, отсталое государство вывести в мировые экономические лидеры чуть ли не на протяжении жизни одного поколения. Чрезвычайно поучительно знакомиться с тем, как осуществляется модернизация в государствах XX и XXI столетий. Такое знакомство может многое дать России. Оно позволяет изучить прогрессивный зарубежный опыт и использовать его в осуществлении отечественных реформ.

Самые важные страницы книги – это рассказ о современных российских реформаторах. Особенно о моих предшественниках на посту министра финансов – Егоре Гайдаре и Борисе Федорове. Увы, этих ярких людей сегодня уже нет с нами. Их биографии в книге Травина и Маргания дают представление о том, что сделали для страны Гайдар и Федоров, какие важные преобразования осуществили. Вместе с тем их политические портреты не односторонни. Авторы анализируют успехи и неудачи. Отмечают, что реально удалось сделать, а где пришлось согласиться на отступление.

Именно так и складывается жизнь государственного деятеля. Порой приходится годами работать для того, чтобы провести одно, казалось бы, незначительное, но очень важное преобразование. Мне представляется очень важным, что благодаря книге, которую я сейчас представляю читателю, образы Гайдара и Федорова останутся в памяти читателя вместе с образами всех величайших реформаторов мира последних столетий.

«Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара» имеет много достоинств. Но, надеюсь, авторы не обидятся на меня, если скажу и об определенном недостатке. Жаль, что Травин и Маргания в своей книге уделили не так много внимания героям модернизации последних лет. Кроме российских реформаторов здесь рассказано о польских лидерах – Лехе Валенсе и Лешеке Бальцеровиче, о венгерском ученом Яноше Корнай, об английском премьер-министре Маргарет Тэтчер. Но нет, увы, биографий реформаторов из других стран постсоветского пространства, хотя читателю было бы интересно подробнее узнать о том, что происходило, скажем, в странах Балтии, на Украине и в Закавказье. Интересно было почитать о нынешнем президенте Чехии Вацлаве Клаусе и о том, как преобразовывают свою мало известную нам страну лидеры Новой Зеландии.

Впрочем, нельзя все вместить в одну книгу. Возможно, мы еще получим продолжение данного труда. А пока хочу рекомендовать читателям книгу, которую они сейчас держат в руках. Полагаю, вы не пожалеете о потраченном на чтение времени.

ОТ АВТОРОВ

В 2004 г. в издательствах ACT и Terra Fantastica вышло в свет наше двухтомное исследование «Европейская модернизация». Та книга была рассчитана как на специалистов, так и на всех образованных читателей, интересующихся экономическими реформами и социально-политическими преобразованиями, благодаря которым ведущие европейские государства стали современными в полном смысле этого слова.

Новая книга, предлагаемая вниманию читателей, является логическим продолжением «Европейской модернизации». Это рассказ о реформах через биографии людей, их осуществлявших. Мы стремились на сей раз максимально просто и доходчиво рассказать о том, как и почему изменялся мир.

Среди героев новой книги немало тех, которые появлялись на страницах «Европейской модернизации». Читатель; желающий узнать подробнее о том, как осуществлялись преобразования этими реформаторами, может обратиться к нашему старому, более фундаментальному исследованию, снабженному подробной библиографией на русском и английском языках.

Но «Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара» ни в коем случае не является сокращенным вариантом «Европейской модернизации». Основная часть очерков новой книги написана была именно для нее. Во-первых, мы начали нашу историю с более ранних времен. Во-вторых, мы включили в нее те европейские страны, которые раньше специально не анализировали – в первую очередь, Россию. В-третьих, мы расширили географию исследования на другие континенты, рассказав о наиболее интересных реформаторах Азии и Америки. В-четвертых, мы уделили внимание не только практикам реформирования, но и великим ученым, без трудов которых трудно представить себе модернизацию.

Бесспорно, здесь следовало бы описать еще жизнь многих других реформаторов. А жизнь некоторых из героев этой книги явно заслуживает значительно более подробного рассказа. Однако мы ограничились ровно пятьюдесятью очерками одинакового размера, чтобы сделать книгу информативной и в то же время доступной для каждого читателя. Более подробную информацию можно получить не только из «Европейской модернизации», но и из тех легко доступных читателю книг на русском языке, которые отмечены в библиографии в конце данного тома.

ЕЛИЗАВЕТА ТЮДОР.
У ИСТОКОВ МОДЕРНИЗАЦИИ

Английской королеве Елизавете I в некотором смысле повезло. Немного найдется в мировой истории истинных реформаторов, которых народ на протяжении веков вспоминает с благодарностью. Об исторической роли известной части героев этой книги широкие массы даже не подозревают. Некоторых они просто ненавидят. А вот Елизавета Тюдор уже более четырех столетий входит в условный список наиболее ярких и наиболее заслуженных монархов Великобритании. Парадокс?

Скорее всего, нет. Почитают Елизавету Английскую за то, что при ней страна отстояла свою независимость, разгромив испанскую «Непобедимую армаду» в тяжелейшем морском сражении. Почитают Елизавету и за то, что период правления этой королевы стал временем внутреннего успокоения, наступившего после жутковатых лет царствования ее отца Генриха VIII и ее сводной сестры Марии, прозванной в народе Кровавой. Почитают Елизавету, наконец, и за то, что в отличие от Марии она твердо встала на путь протестантизма, не пытаясь вернуть Англию к католицизму, отринутому еще Генрихом. Как это ни курьезно, почитают нашу героиню сегодня, пожалуй, и за то, что именно в елизаветинскую эпоху творил Уильям Шекспир, хотя уж в этом никакой заслуги королевы точно не содержится.

Однако наиболее важными достижениями во времена Елизаветы Тюдор были, возможно, не военные, не политические и не идеологические успехи, а экономические преобразования. Многие историки полагают, что именно они заложили основы последующего процветания страны, а также превращения ее в так называемую «мастерскую мира». Хотя эпоха экономического доминирования Англии пришлась на XIX век, а период технологического прорыва – на XVIII, существует несомненная связь между реформами Елизаветы Тюдор и результатами, полученными во времена правления Ганноверской династии.

Обычно именно так всегда и бывает в эпоху модернизации. Результаты приходят не сразу. Усилия модернизаторов дают отдачу спустя десятилетия и даже столетия. Часто бывает так, что общество благодарит за достижения тех монархов, президентов и премьеров, на период правления которых пришлись успехи, тогда как истинных инициаторов преобразований забывает или – хуже того – проклинает за трудности, которые пришлось перенести народу в связи с началом реформ. Елизавету же миновали как забвение, так и проклятия. Память о ее царствовании оказалась светлой, хотя начало жизни будущей королевы пришлось на чрезвычайно темные времена.

Член семьи изменника родины

То, что Елизавета Тюдор оказалась английской королевой, в известной мере было случайностью. Более того, случайностью было даже то, что она вообще появилась на свет.

Ее отец Генрих VIII женился на испанской принцессе Екатерине Арагонской. Королева произвела на свет дочь Марию, которой, возможно, предстояло бы спокойно править и продолжать род Тюдоров, если бы ее папаша не стал вдруг чудить. Генрих развелся с Екатериной и взял себе в жены красавицу Анну Болейн.

«Побочным результатом» столь нетрадиционной для XVI века королевской ориентации на смазливую, юную девушку стал разрыв Англии с Римской католической церковью, не поощрявшей развод и уход от живой жены на сторону. Даже монарху подобная легкость поведения не дозволялась. Естественно, у английской реформации имелись не только внешние, но и глубокие внутренние причины, однако применительно к теме данного очерка они сейчас не слишком важны. Важно то, что Анна в 1533 г. родила Генриху еще одну дочь – Елизавету.

Королю, однако, требовался сын, наследник престола. С этим делом у Анны, как ранее у Екатерины, увы, не задалось. Молодость и красота быстро уходили, а задача государственной важности оставалась не выполненной. И тогда Генрих пошел вразнос. Один раз нарушив установленный церковью порядок правил, он перестал себя сдерживать. Ему понадобилась очередная супруга.

В общей сложности у него их за время царствования перебывало аж шесть. Одна из жен даже родила сына Эдуарда, которому, впрочем, по причине слабого здоровья и ранней кончины недолго довелось царствовать. Для Елизаветы же развод папы с мамой оказался трагедией.

Дело в том, что просто так развестись Генрих уже не пожелал. Неспособность Анны Болейн родить ему сына была воспринята королем как государственная измена. Он ведь ради нее, можно сказать, самого папу римского обидел, страну на уши поставил, монастыри разорил, мощи святые осквернил… А она, негодная, посмела ограничиться дочерью и несколькими выкидышами.

Специально созданная для расследования тайная королевская комиссия подсуетилась в интересах монарха и вынесла вердикт о том, что «презирая брачный обет, злоумышляя против короля, уступая низменной похоти, она (Анна. – Авт.) предательски вступала в мерзкие разговоры, обменивалась поцелуями, ласками и иным непотребством со слугами короля, понуждая их вступать в преступную связь». Если бы на месте Генриха был тов. Сталин, Анна, наверное, оказалась бы еще ренегатом, ревизионистом, право-левацким уклонистом и агентом всех иностранных разведок, однако в XVI веке для смертного приговора хватило похоти и мерзких разговоров. Королеву казнили. А ее дочь вмиг из счастливой принцессы оказалась, как сказали бы в сталинские времена, – ЧСИР. Член семьи изменника родины. Со всеми вытекающими из этого печальными последствиями.

Превращение Золушки

В тот момент трудно было, наверное, представить, что Елизавета когда-либо взойдет на престол. Тем более что законность ее происхождения от Генриха ставилась под сомнение выводами комиссии о преступных связях Анны со слугами. Досужие сплетники перебирали даже имена возможных «отцов» этой дочери Генриха VIII.

Впрочем, пока был жив сам Генрих, Елизавета все же оставалась, скорее, принцессой, нежели Золушкой. Монарх, по-видимому, не слишком верил в прелюбодеяния Анны Болейн и расценивал обрушенные на нее репрессии как исключительно политический акт. Надо было найти возможность для очередной смены королевы – вот и нашли, как сумели. «Ничего личного – только бизнес».

Однако, когда Генрих умер, пятнадцатилетняя девочка вмиг попала в сложное положение. Она не стала служанкой у своей мачехи, но в некотором роде положение Елизаветы оказалось даже хуже. Оставаясь наследницей престола (хоть и с малыми шансами на успех), она являлась теперь для кого-то прямой помехой, а для кого-то даже объектом своеобразных любовно-политических игр. Ведь женившись на несчастной сироте, тот или иной влиятельный человек мог теоретически прорваться непосредственно к трону.

Елизавета прошла буквально по острию бритвы и постепенно превратилась в настоящую принцессу. Девочка она была способная. По-итальянски говорила столь же свободно, как по-английски. Латынью владела великолепно, греческим – довольно прилично. Но то, что она – беззащитная и никому не нужная – уцелела и смогла вырасти, оказалось в общем-то неожиданностью.

Особенно опасным стало ее положение в годы правления Марии, вышедшей замуж за Филиппа Испанского. Филипп стал даже соправителем королевы. Царствование католички, в которой (ко всему прочему) текла кровь Екатерины Арагонской, угрожало поставить Англию в зависимость от Испании. Национальные элиты, естественно, этого опасались. Теоретически они могли сделать ставку на Елизавету, а потому Мария не могла не опасаться своей сводной сестры. Не могла не видеть в ней потенциального политического соперника.

В какой-то момент Елизавета стала фактически пленницей королевы. Заключенная в одной из башен Тауэра, она вряд ли могла быть уверена в том, что когда-нибудь вернет себе волю. Впрочем, Мария Кровавая, несмотря на свое страшное прозвище, сохранила жизнь и относительную свободу своей сводной сестре.

Возможно, в этом была заслуга не столько Марии, сколько Филиппа. Королева никак не могла родить наследника. Если бы она вдруг скончалась, Испания потеряла бы возможность установить свой контроль над Англией, поскольку Филипп переставал быть соправителем. Но если бы в случае смерти Марии он женился на оставшейся сестре, шанс произвести наследника, находящегося в орбите испанского влияния, сохранялся.

Словом, живая Елизавета давала Филиппу политический шанс. Но в случае, если бы Мария все же родила, сводная сестра, напротив, оказывалась опасной соперницей и могла подвергнуться устранению.

Тем не менее Елизавета все же выжила и в 1559 г. стала королевой, поскольку Мария вслед за своим братом Эдуардом скончалась. Других детей у любвеобильного Генриха, несмотря на усилия целых шести его жен, так и не образовалось. А сама Мария родить от Филиппа не смогла.

Наследие Генриха

Оказавшись во главе государства, Елизавета вынуждена была разгребать весьма проблематичное наследие своего отца. Унаследованное ею королевство находилось в чрезвычайно плохом состоянии.

Генрих VIII вел себя во многом как типичный ренессансный монарх. Война, интриги, схватки с противниками были делом всей его жизни. Методичное выстраивание государства, забота о благосостоянии своих подданных не находились в сфере его интересов. Ведь в XVI веке еще далеко было до эпохи, когда абсолютные монархи, ориентируясь на установившиеся в обществе традиции и интересы процветания своих народов, стремились рационализировать все вокруг и добиться успехов в развитии хозяйственных систем. В отличие от абсолютного монарха ренессансный правитель, как волк, готов был вцепиться в горло противника даже ради мелкой добычи, руководствуясь при этом представлениями, которые Никколо Макиавелли довольно точно выразил в своем знаменитом «Государе».

В чем Генрих отличался от некоторых своих «коллег по цеху», так это в том, что помимо всего прочего устроил в стране Реформацию, которая на первых порах внесла сумбур в жизнь общества, разорила монастыри, погубила многочисленные произведения искусства и привела к переделу огромных массивов собственности. Сильные мира сего грабили слабых без зазрения совести. Незащищенность имущества делала весьма проблематичным экономическое развитие. Сочетание откровенного авантюризма во внешней политике с разрушительными действиями в политике внутренней обусловило развал финансовой и денежной системы государства. Денег в бюджете не имелось, и для того, чтобы как-то свести концы с концами, Генрих впадал «во все тяжкие».

Даже смерть монарха не могла остановить наметившийся развал. И при Эдуарде, и при Марии старые проблемы сохранялись.

Для того чтобы повысить доходы королевской казны, власть сознательно прибегала к так называемой порче монеты, которую даже прозвали «великой порчей» – столь сильно она повлияла на платежеспособность населения. Поскольку бумажных денег еще не существовало, монарх не мог просто напечатать ничем не обеспеченные купюры. Зато он прибегал к иным средствам – по сути дела воровал благородные металлы. Реальное содержание серебра в монетах быстро сокращалось. Если в 1541 г. оно составляло почти 93%, то в 1551 г. – лишь 33%.

Последствия порчи монеты для населения были примерно такими же, как последствия неумеренной бумажно-денежной эмиссии в наше время. Инфляция в полной мере охватила общество. Платежеспособность каждой отдельно взятой монеты снижалась. Для того чтобы купить себе товар, англичанам требовалось все больше и больше «порченных» денег. Цены выросли в два-три раза буквально за несколько лет. Торговля страны оказалась разрушена. На этом фоне производство знаменитых английских тканей резко сократилось. Разоряющимся английским купцам перестали доверять. Курс их векселей в Антверпене – ведущем финансовом центре Северной Европы – резко упал. Наконец, население фактически стало отказываться принимать к уплате быстро обесценивавшуюся монету.

Реформы Томаса Грешэма

Имя сэра Томаса Грешэма далеко не столь известно, как имя Елизаветы Тюдор. В стандартных экономических учебниках оно встречается обычно лишь раз. Так называемый «закон Грешэма» гласит, что плохая монета вытесняет из обращения хорошую. С действием этого закона мы в России столкнулись, например, в период высокой инфляции 90-х гг. XX века, когда каждый разумный человек пытался быстрее избавляться от рублей («плохой монеты»), пуская их в обращение, тогда как доллары («хорошую монету») использовал в качестве средства накопления и тратил лишь в меру острой необходимости.

Открыл свой закон Томас Грешэм, естественно, наблюдая за тем, как похожие процессы с деньгами происходили в Англии середины XVI века. После восшествия Елизаветы на престол именно он стал идейным вдохновителем финансовой стабилизации 1560-1561 гг.

Грешэм был английским купцом, много работавшим в Нидерландах и наблюдавшим за тем, как функционирует передовая по тем временам экономика Фландрии. Уже в 50-х гг. он стал советником английских властей по финансовым вопросам. Ключевым положением в проекте реформ Грешэма было восстановление традиционного веса английской валюты. Однако до восшествия на престол Елизаветы ему не удавалось воплотить в жизнь свои идеи.

Только при Елизавете был восстановлен старый вес монеты, как в прямом, так и в переносном смысле. Она вновь стала серебряной с небольшим лишь процентом примесей. Наверняка это было нелегким решением, поскольку денег короне всегда не хватало, а потому велик оказывался соблазн вновь прибегнуть к их порче. Однако Елизавета продержалась и не стала подрывать свою экономику, даже несмотря на все проблемы, связанные с укреплением обороноспособности страны на фоне нараставшей испанской угрозы.

В дальнейшем стабильность денег долго удавалось сохранять, и лишь в смутные времена второй половины XVII столетия платежеспособность английской монеты вновь оказалась под угрозой.

Преобразования, инициированные Грешэмом, не ограничились одной лишь финансовой стабилизацией. Как истинный купец, он озаботился идеей создания в Лондоне крупнейшего в Северной Европе торгового и финансового центра, который мог бы конкурировать с Антверпеном. К концу 60-х гг. ему удалось создать в английской столице биржу на манер антверпенской, и Елизавета, посетив это детище Грешэма, благословила его. Биржа получила наименование Королевской. С этого момента, по сути дела, между властями страны и деловым миром впервые установились нормальные отношения сотрудничества, каковых никогда раньше не имелось.