Текст книги "Собирание (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Яфаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

  Потому что призвание наследуется в родственном кругу. Без поступков и действий, переходит и плодится. Льётся как из утра до звезды. Отчего портится сон и теряется аппетит.

  Я всё чаще проверяю собственные отражения. В стекле витрины, на выключенных экранах и в окне по ночам. Кто я после очередного дня? Ханжа? Задающий вопросы человек? Занимающийся кровопусканием? Как и когда люди обращаются в страшные картинки? Кто решает, что мне можно большее.

  У меня нет ответов на эти контрольные мысли. Происходящее повторяется изо дня в день, для закрепления. Старушка у киоска тщетно ищет на морщинистой ладошке монеты на очередной календарь. В рекламную паузу я с привычным удивлением смотрю на подорожавшие товары. Отрывая глаза от потухшего экрана не узнаю близких. Не важно, на каком уровне зараза проникает в души. Мне важно, что в таких случаях остаётся от моей.

  1.4. Обретение.

  На этот раз машина осталась у самого входа. Я не включал служебные системы, взяв выходной. Решил не вписывать день в число рабочих со строгой отчётностью, разбором и анализом происходящего. Легче внести данные по итогу, если поездка не окажется глупой тратой времени. Поэтому под порывы холодного ветра я стоял вместе с девушкой в качестве частного лица.

  Она первой зашла внутрь, отключила активность дома и запустила профилактику одним жестом. Вторым же попросила подождать у входа. Тёплые вещи мы так и не надели, просто положив их рядом. Пока шаги разносились от лестницы по комнатам второго этажа, я заглянул через проём в гостиную. Запустил сбор и обработку данных, стараясь помочь своей сети с возможными выводами. Отметил знакомую пустую кружку на стекле столика. Сердце забилось чаще и я переключился на наличие поддерживаемых домом зелёных растений. Выдохнул совсем не затхлый воздух. И почувствовал себя гостем в живом жилище призраков.

  Глаза сами замерли на отражении в зеркале у лестницы. Я отчётливо понимал, что показывает оно больше, чем должно. Но что было лишним, никак не мог определить. Личная сеть выдала ошибку, а глазами множество деталей я сопоставить не успел.

   – Вместе спустимся вниз? – спросила Таня, опустив руку на моё плечо. – Наверху пустота. Все системы работали, от вентиляции до уборки. Но в режиме профилактики. Наблюдение не записывало внутренние данные.

   – А я видел призрака. Ага. – повернулся я и тут же замолчал.

  Напротив меня застыло красивое, но слишком бедное на краску и движение, бледное и застывшее лицо. Девушка не спешила к лестнице. Что можно было понять. Не мой родной дом выдавал сюрпризы.

   – Прошу прощения. – добавил я, подходя к ступеням. – Стоит договориться заранее. Внизу нет ничего особенного?

  – Нет, из того что я помню. – ответила Таня и покачала головой. – Там было оборудование отца, но самое простое. Несколько машин для внутренней сети и первичной сборки. Ничего особенного. У обычного человека в гараже может найтись арсенал посерьёзнее этого.

  Я уже отвернулся и слушал Таню спускаясь и кивая. Последние слова прозвучали под топот ног по доскам и тихий скрип ступеней под ногами. Мы шли очень близко друг к другу. Отчего я постоянно отчётливо чувствовал частое дыхание рядом. Таня не перестала волноваться и внизу, хотя мягкий свет не выхватил ничего необычного. Замершее оборудование, выключённое большинство машин и вяло работающие системы обеспечения занимали единое помещение подвала. Которое мы осмотрели вдвоём за пару минут.

   – Похоже на плохой розыгрыш. – нарушил я тишину и потёр рукой лоб. – Меня не покидает ощущение недостаточности увиденного. Постановочности. Нужны идеи. Ты можешь постараться сравнить свой последний приход с состоянием дома сейчас?

   – Не помню. – ответила девушка, громко выдохнула и повела головой в сторону. Но сама хочу. Хочу вспомнить. Что же произошло?

  И тут одновременно случилось многое. Таня наклонилась и сжалась со стоном. Девушка обхватила голову руками. Полы зелёного платья опустились на ноги, спина дугой поступила сквозь ткань. Я повернулся к ней и резко выдохнул. Замер и забыл вдохнуть. Потому что проекция резко заполнила всю комнату, накрыв нас с головой.

  – Милая, только не рассказывай папе, что я разрешила тебе сесть на переднее сиденье. И не урони булку, как в тот раз.

  Александра, намного моложе встреченной женщины, улыбалась мне сверху вниз. Потрепала рукой по волосам и повернулась вперёд, смотря на дорогу. Те же кофейные глаза искрились в лучах солнца. По окруженному деревьями полотну мы в машине нагоняли пару грузовиков. Девочка, глаза которой служили центром проекции, отхватила значительный кусок булки. А затем ещё один.

  Так прошла пара минут. Я успел прийти в себя. Оглянулся и увидел, что рядом встала Таня. Девушка опиралась на край ближайшего стола и смотрела на проекцию, поглаживая правой рукой виски.

  Раздался сигнал тревоги. Я не сразу понял, что предупреждение возникло на проекции. Из открытого кузова первого грузовика высыпалось несколько кирпичей и вывалилась следом какая-то коробка. Обе машины принялись сбрасывать скорость и объезжать препятствие, но второй грузовик уже не успел и подпрыгнул на дороге. Одно из колёс оторвалось, подпрыгнуло и зависло в воздухе, продолжая крутиться. В миг оно опустилось и влетело в тормозящий автомобиль. Машина поднялась и перевернулась. Проекция наполнилась чёрным и погасла.

  Тишину нарушала только вентиляция. Свет резко сорвался в тусклый после завершения отрезка проекции. Дыхание пары человек казалось неслышным. Пока громко не вздохнула Таня.

   – Я долго восстанавливалась после аварии. – сказала девушка, стараясь встать ровно без опоры. – Каталась на коляске какое-то время в детстве. Что с мамой случилось, пока вспомнить не могу.

   – Пока? – спросил я и запустил руку в волосы. – Можешь пояснить?

   – Попробую. Я начинаю вспоминать. Не знаю, что это. – ответила девушка, немного покачиваясь. – Наплывают старые события. Воспоминания хлынули волнами. Даже не слышала о таком раньше.

  Я осморелся. Часть бионики и машин могла работать бесшумно. Но что именно могли и запускали определённые слова, догадывался с трудом. Подумав с минуту решил, что нужно пробовать наугад. И начал с самого неприятного.

   – Пожалуйста, попроси дом показать остатки информации. – тихо произнёс я и увидел недоумённый взгляд. – Не могу сказать точно, что нужно. Но только так мы сможем узнать, как твоя мать встретилась мне.

  Девушка кивнула, нахмурилась и через пару секунд спросила, крутя головой во все стороны. Крича во все стены сразу:

   – Покажи мне. Ответь, что с моей мамой?

  И после секундной паузы четыре дверцы справа отъехали. По всей стене обнажились освещённые выемки. Пустая крайняя и три с телами внутри. Второй стояла знакомая женщина встретившая меня в прошлый раз. С другого края, четвёртой, стояла она же. Но в том возрасте, в котором показывалась на проекции несколько минут назад. В центре находилась промежуточная версия, сглаживающая возрастной переход. Стояла, спала или притворялась, я точно не знал.

  Все лица были красивы и отличались только длинной волос и возрастрыми признаками. Тела не двигались, но матовая кожа отличалась чистотой и здоровыми живыми оттенками. До того, как Таня поворотом кисти вызвала проекции с описанием и срезами частей тела моделей, я не догадывался о их искусственной природе.

   – Это люди. – произнёс я тихо с нескрываемым удивлением. – Современные куклы и имитации в открытом доступе на пару поколений хуже последней из них. Синхронизация, развитие сети сознания и поддерживаемое бионическое тело. И это только то, что бросается в глаза.

  Тут мои же глаза расширились и я добавил громче:

   – Ты понимаешь, почему пуста последняя камера?

  Таня повернулась к ней, перевела взгляд на меня и ответила:

   – Потому что её содержимое похоронено мною. – с насупленным видом ответила девушка.

  Она медленно подошла и положила кисть на стекло. Наклонила голову, рассматривая мать. Замолчала и задышала чуть чаще, иногда глубже. От такого очередного вздоха стекло запотело, но Таня продолжила стоять молча перед женщиной. А я так и смотрел на сссутуленную лёгкую фигуру в зелёной ткани, пока она не продолжила:

   – У мамы я нашла волеизъявление. Так не избежали вскрытия. Но больше ничего. Никаких воспоминаний или рассказов, намёков. Почему она ничего не рассказала мне? Чёрт, если папа вернул её после аварии у дома, то почему мне потребовалось её хоронить сразу после него? Не знаю.

  Я уже думал об этом, поэтому ответил почти сразу. Стоило Тане нервно встряхнуть руками. Но говорил и сдерживал голос, выверяя каждое слово:

   – Обслуживание. Требующее его участия. Дорогое, без его доходов. Нарушающее законы и этические нормы. Прости, но если перед тобой мама, а для меня это – спасенное после аварии сознание, то для толпы...

   – Повод взяться за факелы и вилы. – перебила девушка, втянув носом воздух. – Я понимаю. Конечно, легче бороться с новым и непонятным. Не с собственными проблемами.

   – Да. – сказал я также тихо, сделал полшага назад и продолжил. – Только для всего понимания, можешь попросить сеть дома показать всё? Пожалуйста.

  Девушка резко обернулась и посмотрела на меня. Готов поспорить, что видел те же искры, что и лучи солнца в глазах матери на проекции. Вот только сейчас мы стояли в подвале едва ожившего дома.

   – Покажи мне всё? – с вопросом, дрожащим голосом выдавила Таня.

  После чего слева и позади отъехали остальные камеры. За это время я сделал ещё два шага к лестнице. И остановился, увидев две фигуры. Одну девочку в коляске и подростка, чуть старше. Напоминающую Таню во всех чертах.

  Осмотрев следующие пустые камеры и проекции данных, девушка выцепила в несколько движений нужные. Что позволило мне оказаться уже у первой ступени. На которой я застыл через секунду.

   – Пожалуйста, подожди. – Таня подходила к спавшей девочке в коляске за стеклом и выставила руку в мою сторону с этими словами. – Моё тело полностью соответствует человеческому. Только немного лучше. Отец потратил все сбережения на него и попутно разработал часть технологий современной личной сети. На второе такое не хватило его жизни. Мама на особую помощь не была способна. А я не хочу повторять эту ошибку. Я не хочу оставаться одна. Мне нужны друзья.

  Она повернулась ко мне. И ноги сами заспешили по лестнице. В груди вверх катился неприятный ком. На последних ступенях я споткнулся, помог себе руками и выбрался почти на четвереньках. После чего увидел запертую входную дверь, в которой, по всей видимости, щёлкнул замок. Оказавшись в холле в поисках второй двери, заметил окно. Дом не проектировался в качестве ловушки. Рама закрывалась медленно и я успел протиснуться и вывалиться сбоку. Сел и постарался прийти в себя за несколько секунд.

  Уже снаружи я услышал, как открывается основная дверь. Поэтому быстро запустил машину, направив к себе. И принялся отползать, пятиться от стен, стараясь как можно скорее скрыться.

  Когда руки не нашли опоры, я повернулся и центр тяжести предательски сместился, увлекая за собой всё тело спиной в яму. За секунду я оказался внизу, на глубине в пару метров. Успел только вскрикнуть два раза: при падении и при ударе. От которого здорово болело левое плечо и спина. Высоту успел оценить только проморгавшись, отряхивая с себя грязь со снегом. Постарался встать и прислушался к шагам наверху. Думал попробовать подпрыгнуть и забраться, но толком и не успел.

  Над дырой появилась рука и сразу же раздался знакомый голос.

   – Послушай, прошу. Я обычная девушка и помогу тебе в любом случае. – сказала Таня, когда её силуэт показался на фоне серого неба. – А сейчас мне очень нужна твоя помощь. Я не будила армию из подвала. Достаточно и меня. Вылезай и решай, нужно ли сразу бежать за факелом и вилами.

  Особых вариантов я не видел. Подпрыгнул и потянулся с её помощью. Через несколько секунд сел на холодную землю рядом с девушкой. Также растирая себя руками, посмотрел на девушку, собираясь с мыслями.

   – Ты не боишься остаться один? – спросила Таня, постукивая зубами. – Мой мир состоял из ярких страшных картинок. Знаешь, мне теперь стали понятны многие страхи. Может и у тебя есть такой?

   – Нет. – ответил я и поднялся. – Но твоему отцу было тяжело. Если бы я смог, я бы поступил также. Цеплялся за нормальную жизнь для близких.

   – А я бы не хотела оставаться в этом одиночестве. В изоляции, в вечном бегстве. – тихо сказала девушка, не сводя с меня глаз. – Ты можешь остаться и поговорить? Помочь мне?

  Невольная мысль о том, что мне не дадут отпуск, сама забралась мне в голову. Глупая мелочь уже выдала ответ подсознания. Мне не хотелось проблем, но что-то подсказывало, что русло рассуждений уже повернулась. Под напором глаз напротив. За счёт чего именно, я ещё рассуждал и гадал. Но руки сами потянулись и помогли Тане встать на ноги.

  Оттереть следы падения и спасения с ходу не удалось. Девушка рядом старалась успокоиться и больше молчала. Я не слышал, что она говорила в паузах. Только смотрел на неё и думал. Что разделяет людей, кроме собственной глупости?

  0.1.

   – Ожидаемо. – говорю я с натянутой улыбкой уже снаружи. – Без явной выгоды никто не хочет поддерживать нас. Но шанс выбраться самим ещё есть.

  Презентация закончилась. После неудачи мы уже перед офисом. Я беру девушку за плечи. Таня оборачивается и снимает руки, покачивая головой.

   – Мы наводим мосты над пропастью. – говорит она, поворачивается и рассматривает окна здания. – А они хотят только денег. Ни спасать инвалидов, ни улучшать жизнь, ни искать будущее. Нет. Мы хотим оставаться животными. Тянущими деньги. А это ужасно. Истощение жизни. Вот ты знаешь как умирают киты?

  Я мотаю головой, не отрываясь от задумчивого лица напротив. В ожидании искрящихся слов и быстрых ресниц развожу руками.

   – Нет. Выбрасываются на сушу?

   – Иногда. – отвечает девушка. – От страха. Когда не хватает сил. Иначе тонут, выбиваясь в попытке глотнуть воздуха, достичь поверхности. Поглощаются темнотой.

  Пара прохожих оборачивается на неё, уловив сказанное. Таня не отвлекается, не опускает голову и не оборачивается.

   – Так будет со всеми. – говорю я, хмурюсь и провожают незнакомцев взглядом.

   – Я пока не готова. Соглашаться на такие общие условия. – отвечает девушка, опуская голову. – Хочу, чтобы люди вокруг перестали быть дикими. Мне нужно помочь гадким лебедям, а вокруг нас кружат одни стервятники. И времени мало. Массу людей словно готовят разрушать...

   – Подожди. – останавливаю и перебиваю я, подымая руки. – О чём ты? Кто готовит?

   – Да все. – отмахивается Таня. – Трудно сказать, кто не усугубляет толпу и не выливается в агрессию. Масса ненависти вспыхивает протестами, воровством, грабежами, крайностями. А нам нужно выцеплять из массы людей. Нам нужно хоть немного покоя.

   – Ох, я в этом не уверен. Спасение то им нужно? Мне кажется, вокруг покойней некуда.

   – Думаю, да. Мы.будем пробовать. Пройдём всё и всё пройдёт.

   – Ты определённо из неудержимых мечтателей. Агрессивный оптимист. – говорю я и улыбаюсь в ответ заинтересованному взгляду. – Из тех, что смотрят фильмы по десять раз, но всё равно верят, что сейчас всё будет лучше. Что сценарий не определён до последнего кадра. Что герои могут поступить правильно.

   – Может у нас нет другого выбора? – отвеяает девушка, пожимая плечами. – Зато можнр верить.

  Я смотрю на Таню и думаю. Что заставило меня работать с ней? Абсолютная красота? Нет, с ней встают в один ряд и другие люди. Кто-то разделяет те же идеи и без моей любви. Острое чувство будущего? Мне иногда кажется, что нет этого будущего нигде, кроме её стремления. Красота мудрой женщины? Желание найти гармонию вокруг?

  Легче чувствовать, чем объяснять. Я стою рядом, молчу и ощущаю себя на самом нужном месте. Словно в первый раз проверяю себя на свежесть мыслей и убеждений. Несмотря ни на что, не хочу оказаться где-то ещё. Только здесь и сейчас.

  Я люблю смотреть на блики солнца. Особенно на лучи в её кофейных глазах.