Текст книги "Собирание (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Яфаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  0

  Люблю смотреть на блики солнца. Когда лучи скользят по её коже, приятное ощущение керамики и тепла возникает на кончиках пальцев. Тени играют везде: на потолке, на стенах и на теле девушки. Впадины Венеры и талия выше забирают моё внимание изгибами. Пока Таня смотрит в окно на вечернее небо, я смотрю на эту амфору. И забываю о том, что нужно дышать.

  Хочется окружить вниманием. Я запускаю на всю свои расширенные нервы. Пытаюсь стать равным. Чувствую её целиком, словно сплю и дышу двумя лёгкими. Сеть позволяет чувствам вылавливать больше. Мозг расцветает, волнами раскатывая усиленное восприятие. Время вмещает больше событий. Только отголоски проблем со сном тревожат мысли.

  Мне всё ещё трудно восстанавливаться. Я зеваю и тру глаза после каждого пробуждения. Даже если не напрягаюсь, усталость к вечеру всё ещё огромная. Но от приятного возбуждения постоянно перехватывает дыхание. Волны новых возможностей омывают берега сознания, заставляя каждую песчинку играть новыми гранями на солнце. С последней версией сети в сознании окутывается структурой всё. Восприятие оплетает множество вещей. Мир наполняется смыслом. Полностью.

  Жутко непривычно. С трудом я возвращаюсь к новостям и списку дел. Прибегаю к наигранной бодрости, к презентации себя такого. Сменяю покой возбуждением нервной системы. Необходимость превыше всего.

   – Ты будешь готовиться? – говорю я, потирая пальцами виски. – Презентация через полтора часа.

  Глаза ещё следят за бёдрами. Руки перехватывают внимание. Их быстрые движения с акцентом в конце завораживают. Кисть закидывает волны тёмно-русых волос за плечи. Мои глаза не успевают за мановениями. Взгляд скользит по ритму граней проступающих рёбер. Пальцы второй руки проходят по моей щеке, пробираясь с нажимом к основанию шеи. Таня садится рядом растрясая меня. Вытаскивает до конца наружу. Уже обеими руками, сильными до предела. Улыбается и смеётся настолько звонко, что я снова чувствую себя счастливым. Словно золотые лучи солнца переместились в сегодня из самого детства.

   – Не буду. Мы уже готовы. – отвечает звонкий голос. – Ты – отличная модель. Первая поддержка с морем опыта. Нейроинтерфейс, интуитивное управление и повышение эффективности работы – сильные преимущества. Они уже работают. Разумный человек должен понять, что даст массовое производство. Дополненного сознания с полным функционалом. От постоянного увеличения восприятия до параллельного мышления, от анализа больших данных до просчёта вероятности событий в реальном времени. Это как получить обсерваторию после телескопа, перескочить от луны к звёздам. Остаётся показать, рассказать и раздать. Мы должны найти поддержку.

  Я смотрел, как она расставляет ударения руками. Параллельно собрал новости и данные о встрече. И теперь пробую её предупредить. Моргаю, от напряжения и медленно подбираю слова.

   – Но не обязаны без успешного общения. У нас нет грантов. – останавливаю я. – Пока нет перелома. Нет ожидания момента, когда наши последователи перерастут из гиков в проводников. Когда усложнение станет модными новыми чувствами. А для рывка возможностей не так много. Мы не предлагаем контроль сотрудников, постоянные потоки денег за обслуживание или встроенную рекламу. Ты уже пропускала неудобные вопросы: о таких функциях и перспективах, в последнее время и раньше. Вопросов не станет меньше, пойми. Ты сейчас готова?

  Губы напротив сжимаются с заметным усилием. Таня отворачивается от меня, смотря сквозь окно. Складывает руки между коленями и замирает. Я негромко выдыхаю и тянусь за водой.

   – Нам нужно лобби, чтобы пройти нужные согласования и скорректировать нормы. – продолжаю и делаю глоток. – Сдвинуть восприятие от странного в нужное. Мы изменим мнение, но не сможем одни скорректировать правила. Регуляторы, акты и предписания окружают все возможности.

   – Поэтому нужно больше. – кивает девушка. – Разных и важных сторонников. Мы же раздаём образцы? Это уже прогресс. Даже единичные продукты разгоняют сознание последователей. Сети крепнут и разрастаются. Затягивая новичков. Этакая ловушка из свободных возможностей. Попробуй работать интуитивными движениями. Понимать и развивать детей гармонично. Находить самовыражение с лёгкостью. И яркий сон жизни затянет тебя. Люди сами вернутся к нам союзниками.

  Мне так хотелось поддержать её. Но я смотрю молча за движениями век и дыханием. Сдерживаю зевок и размышляю про себя. Стараюсь подобрать верные слова для насущной проблемы. Пока тепло её лица и кожи смазывает любое желание думать.

   – Дикая порция свободы опьяняет. – соглашаюсь я, кивая. – Но упёртость и страх всё равно останутся. Любой человек в нейросети почувствует не только продолжение рук, но и продолжение сознания. И побоится ухода части себя. Будет страшно от зависимости. Но мне кажется, что в твоих мотивах тоже достаточно страхов. Что скажешь?

  Девушка кладёт руку мне на плечо. Пальцы с силой массируют мышцы. За ними волнами по телу растеклось расслабление.

   – Я хочу выбраться. – говорит Таня, кивая в такт словам. – От ужасов перейти к хорошему. Хочу и верю что смогу. Освободить людей...

   – Да знаю я. – перебиваю я и забираю её руки в свои. – Давай без громкого, к маленьким делам. Они стоят попытки, поэтому я и помогаю. Но и боюсь тебя. Всей силы. Боюсь, что перестану верить сам. Что не смогу стать таким же. И обнаружу, что руки по самые локти...

   – Не обнаружишь. – перебивает в ответ девушка. – Сомнения нормальны. Но я не дам тебе повода. Согласен.

  Я смотрю на неё и думаю. Что я увидел раньше? Глаза или мысли за ними?

  1.1. Знакомство

  Поздняя осень полна переменчивости. Снег только принялся укрывать землю в последнюю пару дней, но сегодня потепление принёс с собой ветер. Приятные потоки наваливались на меня по пути в машину. Влажность придавала воздуху объём и мягкость. Белые предвестиники зимы в лесу не спешили таять, но я даже не подумал включать обогрев. Ни выезжая из города, ни сворачивая на дорожку с нужным указателем. Хотя в лесу, где находился нужный мне комплекс, было холодно. И руль не нагрелся целиком, напоминая о себе на поворотах под подсказки карты.

  Холод ещё не пробрал лес до глубины. Грунтовую дорогу накрыло только сосновыми иглами. Когда машина свернула, стекло и фары подстроились. Мы словно заглянули в проезд – слегка неровную линию под живыми сводами. Под узкой полоской неба шла тёмно-коричневая, покрытая щебнем. И по первым впечатлениям она не отличалась заметными ухабами. Хотя я ехал медленно, рассматривая хаотичный порядок стволов. Приоткрыл окна, прислушиваясь к шуршанию под шинами и редким голосам птиц. Лишний раз порадовался, что насекомые в холодные времена года не пытаются покусать тебя, отчего можно дышать спокойнее и глубже.

  Воздух почти замер вокруг, между деревьями, чьи кроны превратили серый день в сумрак. Над головой ветви оставляли полоску света со свинцовыми облаками. Но мне нравилась дорога. И я даже расстроился, когда пришлось останавливаться.

  Мягкий лесной путь упирался в ворота. Я вышел и неожиданно для себя выдохнул облако пара. Проследил за ним, глубоко вдохнул свежую чистоту воздуха и не поверил глазам. Прямо перед ними, в паре метров над почвой, паря на малозаметной нити, завис маленький паучок. Он перебирал лапками, медленно улетая вдаль и вверх. А я провожал его глазами. Запустил руки в карманы и покачнулся на подошве, разминая ноги. Ещё не подозревая, что буду выкрикивать сторожа за закрытой калиткой и воротами в течение двадцати минут. С перерывами на поиск работающих контактов в сети. Ради минутой демонстрации служебных данных и проезда к дальнему дому обширного комплекса. Затхлые задачи не могли исключать проблемы в глуши.

  Хотя, для полной справедливости, внутри меня встречал зажиточный пригород. Безопасный и спокойный с первого взгляда. Охрана осталась позади, но камеры провожали меня всю дорогу. Всё время движения по продолжению той же грунтовки. Отслеживали и меня, и автомобиль. С момента, как я вышел, хлопнул дверью и отправил свою машину парковаться.

  Зачем я заранее выбрался размять ноги? Хотелось подумать, подвигаться и подготовиться перед визитом, прогуливаясь по пустым улицам в хмурый будничный день. Данные быстро пробежали перед глазами, когда дом оказался передо мной. Ничего особенного, никаких приметливых находок. В паре сотен метров строение выступало на тёмном фоне. Угловой участок оставался на отдалении из-за расположения между разными улицами. Позади его ограждала стена леса. Перед запущенным ковром травы грунтовка уходила к другим постройкам, в глубь комплекса.

  Я прошёл мимо пустующего навеса для машины. Он, как и выложенная камнем дорожка перед домом, оставляли ощущение лёгкой запущенности. Пожухлая трава пробивалась повсюду. Трещинками и мхом покрылись и большие ровные куски открытой стоянки, и мелкие плитки у самого входа. Кирпич износился, тёмные окна покрывала пыль. Трещинки и тени под нависающим небом оставляли в душе грустное чувство.

  Оказавшись на крыльце, я снова задержался. Долго и усердно звонил, чесал голову и руки от нетерпения. Прислушиваться с досадой к молчанию за дверью. Стучал и снова звонил, стараясь выдержать приличную паузу. Но никто не спешил выходить. Тишина так и оставалась надёжной подругой, когда я ещё раз убедился в нужном номере дома.

  Поиск по оставшимся входящим нитям ничего не давал. Основной анализ данных и опросы подозреваемых провалились, оставив прогал в центре паутины. Пыльной и ветхой, вот-вот наровившей рассыпаться. И теперь по оставшимся вервиям мы искали паука, но везде чудились муляжи. Что не казалось странным, учитывая проработку списка потенциальных создателей оружия одного из убийств. Пугающего оборотня, способного почти выворачиваться наизнанку из обычной девчонки. И мастера робототехники, бионики и спецэффектов я искал, находясь в самом конце перечня. Лист составлялся по релевантности и приоритетности, а местный житель обитал на отшибе уже давно, не возвращаясь к работе над большими проектами. Но без зацепок в работу брались все идеи.

  Я думал, ухмылялся. Устав от постоянной досады, отвлёкся и принялся следить за редкой тропкой муравьёв. Вялые насекомые спешили в норки на краю дорожки у дома. Видимо, совсем скоро их ждал сон до самых тёплых деньков. Я завидовал малышам и представлял себе, как иногда в хмурые времена хочется закрыться и проспать всё. Забыться и заснуть назло неудачам. Замечтался с теплом внутри, а потому даже вздрогнул, когда увидел в проёме двери женщину.

   – Простите, что так долго. Я спала. – сказала блондинка в возрасте и продолжила быстрее. – Я совсем не хотела вас пугать. Дом почти бесшумный.

  Я отпрянул и вздрогнул, несмотря на приличную реакцию. Здоровый и лёгкий силуэт в чёрном просторном платье напротив даже не покачнулся в ответ. Но озадаченность хозяйки быстро сменило выражение испуганной птицы: глаза широко раскрылись и дуги бровей вскинулись вверх.

   – Да, ничего. – ответил я, успокаивая дыхание и мотая головой. – Вздрогнул от неожиданности. Вы Александра, верно?

  В качестве ответа последовал вежливый кивок.

   – Добрый день. Простите, я искал хозяина дома. Профессиональный вопрос требовал некоторых уточнений. И уже не ожидал найти и узнать всё, если честно.

  Мой взгляд ухватился за голые ноги, чуть пыльные ниже щиколоток. После протараторенных слов молчание показалось особенно спокойным. Я даже не подумал поторопить женщину с ответом. Хотя и долго ждать мне не пришлось.

   – Придётся вас растроить. Его нет. – ответила женщина и покачала головой. – К Ивану никогда не приезжало много фанатов. Даже когда выходили фильмы с его машинами, тем более когда он выпустил книгу по роботам и бионике. Малые тиражи. Поэтому у меня, собственно, нет ничего под рукой с автографом мужа.

   – Нет. Спасибо, не нужно. – я неловко улыбнулся и показал личные данные женщине. – Я – участник расследования. Ваш муж один из немногих, кто мог бы мне помочь. Мне хотелось бы получить скорее консультацию. Можно его подождать? Или лучше приехать в другой день?

  Женщина напротив поправила волосы, закинув платиновую прядь за ухо. Громко вздохнула, подняла и опустила ладонь и ушла в дом. Оставила дверь открытой. А рядом меня, с широко раскрытыми глазами и множеством вопросов.

  Доносившиеся звуки, журчание воды и тихий звон, мягкий свет и индикаторы сети дома могли значить очень многое. Я решил не гадать и не заходить. Поэтому остался снаружи, оглядываясь время от времени. Издали рассмотрел как мог семейный снимок в прихожей. Уловил край зеркала. Наблюдал, как прошлась по дороге трясогузка. Услышал запах гибискуса и повернулся обратно, когда в проёме уже стояла женщина. В подрагивающих руках она крепко держала прозрачную чашку с красным напитком. Чёрные балетки на ногах оставляли от звуков шагов мягкие касания.

   – Потратьте на меня ещё немного времени. Знаете, мне сложно сказать напрямую. – почти прошептала она и грустно улыбнулась, выходя за порог. – Можете пройтись со мной?

  Я любовался узором из пальцев, покрытых линиями и обхвативших чашу. Они напоминали ветви деревьев, сквозь которые виднеется солнце в золотые часы. Задумался, что мне было бы прохладно в таком виде снаружи. И только через добрый десяток секунд отозвался на вопрос кивком. Сравняв счёт странностям по эту сторону.

  Мы обошли дом молча. Задний двор упирался в лес, в вековую тёмно-зелёную стену под серыми облаками. Сумрак внутри резко контрастировал с открытым пространством за домом и запущенным простором газона. Дорожки также местами пробивала зелень, но даже в ней я увидел пятно камня, отличного от всех прочих. Хозяйка дома только кивнула в его сторону.

   – Это теперь мой муж. – сказала она ровно и сделала глоток. – Тот человек, которого я обнимала с первого дня свадьбы. Он попросил меня похоронить его здесь. Отчётливо помню сырость и холод грязи. Как земля стучала о крышку гроба.

  Всё-таки я поспешил со странностями и выводами. Поморщился и ударил ладонью по шее. Посмотрел, как прибитый слепень упал на землю. Её сухой запах так и бил в нос, поднятый ветром. Давняя могила наводила на обязательные и неприятные мысли. Смерть подозреваемого требовала рутины: перезахоронения, отработки совпадений, явно выбивающих специалиста из периода подготовки к преступлениям. Жена покойного без слов ушла обратно, задолго до приезда вызванного автомобиля и звонков. Поэтому я, воплощение удивления и зависания, стоял какое-то время один. Запросы на анализ данных ничего не выдавали. Оставалось моргать и собираться с мыслями. Что здесь к чему?

  2.1. Безмозглые зомби.

  Мой комикс по мотивам реальности собирается давно. Я, Таня, вижу таким мир с детства. Как пошла, как встала с коляски. Насколько помню своё детство. Немного обрывочное, но светлое.

  Видеть меня учили и переучивали родные. Менять точки зрения, смотреть с разных сторон сразу. Делиться пережитым. Но в последнее время я одна и смотрю по сторонам. Потому всё глубже лучи проникают в зеркала памяти внутри. Поэтому из слоёв собирается комикс. Я учусь, он становится сложнее, меняет глубину и текст. С каждым днём я чувствую и могу больше. Картинки получаются понятнее и ярче. Я чуть меняю угол зрения. Наклоняю голову, меняю диапазоны, и перекидываю мышление. Постоянно. Слышу и вижу больше.

  Моя прогулка – книга, тренировка и новости. Дыхание, ходьба и расслабление. Сочетание отдыха с игрой и работой. Я иду, слышу гомон листьев и крики птиц. Дышу глубже и вспоминаю внутри музыку. Пропускаю через себя ритм. Чувствую, как радуется жизни тело. Как ритмично ноги ведут до дома знакомой дорогой. И как незнакомец сгибается за поворотом. Опираясь о стену рукой, вытягивается дугой на солнце.

  Через футболку, мокрую от пота, проступают позвонки. Тело вздрагивает и покачивается. Отчего я не спешу подходить и негромко окрикиваю молодого человека вне досягаемости. Делаю в тишине два шага и заставляю себя протянуть руки. Внутри от скепсиса и сожаления скребут кошки. Но и бросать человека не хочется. Хотя лёгкие нотки напитков пробиваются сквозь марево пота.

  Стоило коснуться головы, как мужчина затрясся. И чувство передаётся мне. Я вижу, как жесточайше рассыпаются переплетения ветвей разума внутри отравленной черепной коробки. Разительная деградация мозга придаёт пьянству вусмерть буквальное значение. Остатки личности распадаются, словно грани разума настойчиво возят об асфальт, придавливая к нему с остервенением. От такого начинает кружиться голова и дрожит живот, а содержимое спешно подпирает, подбирается к горлу.

  Но в тряске молодой человек опережает меня. С характерным звуком его выворачивает, несколько раз. Изрыгая слова с мерзким запахом исторгнутой пищи, он мямлит и растягивать гласные:

   – Что тебе надо? Отвали от меня.

  Отталкивает и идёт мимо. Я сама толком ничего не успеваю сказать. Он исчезает за поворотом, чтобы затеряться в компании товарищей. Те же красные лица с синяками и грубой шкуркой вместо кожи. Слышны те же тягучие тошнотворные мотивы. Как раз в этот момент я отряхиваюсь и стараюсь вспомнить, куда шла. И думаю: в какой момент люди переходят в массу? Сколько раз уходила я? Есть ли возможность перевести в действия вопросы? Им нет числа и имени.

  Я вижу этого человека в очереди в аптеке. Узнаю по запаху и по характерным покупкам. Я вижу этого человека на улице, когда крики и попрошайничество с грубым лицом и неповоротливым языком отвлекают внимание. Я слышу его в кругу товарищей, пока он не исчезает навсегда. Обезличенный, стёртый заранее. Пугающий своей упущенностью, безмозглый зомби. В безмолвной массе.

  Смерть при жизни. Кто может позволить себе такое?

  1.2. Второе знакомство

  В тот день было уже холоднее. За волокитой время протянулось чередой серых облаков. Люди под ними стояли вокруг дыры в земле. По ней от собравшихся шли длинные тени. Комья падали с негромким звуком, ноги мёрзли в грязи поверх промёрзшего слоя. Я инициировал перенос не в самую приятную погоду. Подогрев ботинок спасал от холода, но оттенки налипшей грязи я рассматривал без утешения.

  Погребение останков оказалось немноголюдным. Всего несколько человек решили проститься с тем, что вдова считала прахом покойного. Виновница не посчитала нужным хоронить мужа второй раз. Поэтому некому было задавать вопросы. Задействовать служебные мощности и готовить новые отчёты не хотелось. Действия мои шли по той серой зоне, в которой любая лишняя документация чревата неприятными объяснениями. Отчего я задействовал только личные гаджеты и собственную сеть. Большее пока и не требовалось. Наблюдать, смотреть и стараться найти объяснение странностями.

  По схожим чертам лица я предположил, что приехали только родственники. Во втором ряду, похоже, стояла дочь, которую удалось узнать по проекции. Чертами лица она напоминала обоих родителей, движениями походила на мать. Мне не нравились вопросы на морозе, поэтому я шустро искал другие варианты. Как бы мне не хотелось отправиться домой, я всё-таки заставил себя признать очевидные вещи. Девушка оставалась последней ниточкой в довольно запутанной ситуации. Поэтому стоило дождаться, извиниться и представиться, попросить о разговоре и предложить ближайшее удобное место. С горячим чаем и нейтральной обстановкой. Могло сработать, т.к. прощание всё же оставалось формальным переносом. С этими мыслями я разглядывал соседние могилы. С теми же мотивами я поспешил нагнать уходящих.

   – Простите, но только вы можете мне помочь. – начал я, заказав крепкий чай. – Опыт вашего отца включал широкий спектр работ. Может вы подскажите: сохранились ли архивы или номера коллег? К кому мне лучше обратиться?

  Витражные окна заведения казались тусклыми, но непривычно цветными. Девушка напротив смотрела на меня грустными кофейными глазами, не отрываясь. Она выдерживала внимание чуть дольше ожидаемого. Русые волосы спадали с обеих сторон волнами. Совсем тёмные при тусклом освещении.

   – Вряд ли я помогу, если это не касается его старых проектов. – ответила девушка и несколько раз моргнула. – Я не возвращалась домой с учёбы и не так часто звонила. Не складывалось, да и никто не настаивал. Но о чём, собственно, речь?

  Забросив обходные манёвры я показал проекцию девочки-оборотня, без привязки к месту действия. Отметил только ожидаемое удивление на лице напротив и продолжил подбирать нужные слова, когда услышал ответ.

   – Это мог сделать мой отец. – кивнула Татьяна с прежним выражением лица и перевела взгляд на меня. – Вероятного производителя можно узнать как по железу, так и по списку памяти. Но по внешним характеристикам, папа мог такое сотворить. Вы ведь это хотели узнать, верно?

  Я выдержал паузу, которую девушка явно посчитала за ответ.

   – Это могла быть и его работа в целом или отчасти. – продолжила она, чуть прищурив крупные глаза. – Зачем тянуть время? Качественную оболочку всегда можно обновить под иные цели. Раз целями интересуются такие службы, то нужно смотреть саму машину. Или остальные данные. От маркировки до почерка в интеллекте. Понимаете, о чём я говорю?

  Принесли обе чашки. Я посмотрел, как аромат вдохнул тонкий нос. Над треугольником подбородка после глотка сохранилась вежливая улыбка. Мне оставалось только собраться с силами для ответа. Что я и сделал, принимая свою чашку чая и согревая руки.

   – У нас нет этой машины. – признался я и выдохнул. – И почти никаких идей. И я хотел спросить совсем другое. Сложно сформулировать так быстро, я немного запутался.

   – Поэтому вы пьёте чай с девушками?

   – Не только. – ответил я и улыбнулся. – Поэтому мы прорабатываем все возможные источники информации. Я искал ваше фото и видел последние работы. Открытые версии личных сетей не так далеки от машин с интегрированным интеллектом. Вы так близко...

   – я близко к отцу только на общей картине. – перебила девушка и опустила взгляд на кружку. – На семейном фото и в популярном журнале. А на самом деле наши отрасли пересекаются совсем немного. А мои суждения основываются на том, что отец сотрудничал до самой смерти в области создания машин-носителей, в то же время создавая роботов для большого рынка кино. Натуральность и технологичность решения на видео могут ассоциироваться с ним. Ничего больше сказать не могу, простите.

  Тишина повисла в воздухе. Вопросы по существу не находились, отчего я поймал себя на постукивании пальцами по столу. Никаких дополнительных решений не было, хотя внутри неприятное чувство нерешённого вопроса усиливалось. Словно я всматривался в отражение, исключившее что-то из себя по собственной прихоти. Я бессовестно уставился на грустные глаза девушки напротив и переставал отделять рациональное из общего потока. Тем более сеть выдала некие результаты по текущей работе, разговору и последним данным.

   – Что ж, мне остаётся только сказать, что ваши родители интересные люди. – сказал я, откидываясь назад и потирая глаза пальцами. – И вы похожи на мать. Какая-то притягательность и отточенность. Оттенок волос другой, голос спокойнее и лицо грустнее. Но движения и впечатления те же.

  Девушка посмотрела на меня, чуть наклонив голову. Впервые выражение её лица показалось озадаченным. От морщинок на лбу до линии губ.

   – И вы узнали такие детали? Так легко нашли и сравнили? – спросила она.

   – Да, конечно. – ответил я и почесал за ушами. – Я заезжал в ваш дом, после чего пришлось инициировать перенос останков. Ваша мать встретила меня, хоть и не очень многословно. Подождите. Что? Что не так? Татьяна?

  Девушка напротив громко поставила чашку и замерла, смотря на меня и не моргая. Рот приоткрылся и губы ослабли. Минуты тянулись после повисшего вопроса. Почесав руки, я запустил анализ данных, но не нашёл ничего явного. Опять. Шум машин донёсся с улицы, пару раз хлопнула входная дверь.

   – Можно называть меня Таней. – ответила девушка с паузами после каждой фразы. – Мы можем вместе поехать в тот дом, где вы были недавно?

   – В дом ваших родителей? – уточнил я. – Да, конечно. Вы хотите вместе поговорить или показать мне что-то?

   – Скорее посмотреть. – ответила девушка и потёрла лоб рукой. – Только не думайте, что я сошла с ума. Мы с мамой были очень близки. Она воспитывала меня в большей части. Пока папа работал мы вместе попадали в истории, вместе учились и развлекались. Мне её не хватало и я не всегда была рядом. Отца похоронила она в одиночку. А вот её хоронила уже я. Всего через пару месяцев. После чего не возвращалась в старый дом. Только оплачивала счета.

  Я замер, ожидая каких-то объяснений. И сразу услышал:

   – Я тоже пока ничего не понимаю. Заметьте, это не мои слова рушат факты. Мы могли не пройти какие-то регистрации с просьбами моих родных. Но не в этом вопросе. Нужно что-то делать.

  2.2. Болотная чертовщина.

  Я вижу огоньки в глазах детей. Словно искры на болоте, они завораживают меня и дают надежду. Пока очередная настойчивая тварь не отвлечёт, присосавшись ради кровушки.

  Запыхавшись, я кричу что-то про съёмку. Угрозы в воздух: вызвать полицию, показать в школе записи бесчинств и привлечь родителей. Вблизи я вижу искры в глазах стайки подростков. Эти остановятся, но не прекратят. От их пинков раздаются отталкивающие звуки. Непохожие на звуки фильмов и сериалов. От замирающих последних ударов меня начинает тошнить. Почва уходит из-под ног, проваливая тело в мутную реальность.

  Несёт потом и пылью. Уходящие огрызаются и высыпают оскорбления при отступлении. Из насмешек примерно ясно, что жертвой стал тщедушный зазнайка. Он помят и повержен большинством. Одежда в нескольких местах порвана и испачкана. Руки стараются оттолкнуть меня и высвободиться, неловко выворачиваясь и толкаясь. Зажатая скрюченная фигурка секунду назад замерла на земле, прикрывая голову руками. А теперь старается убежать, припадая на одну ногу и оглядываясь. Не желая ничего слышать. Никому не нужны лишние проблемы.

  И теперь я сижу одна, рядом с забытым мешком со сменкой. Вспоминаю, как гнобили любимых учёных и героев, авторов и учителей. Как те сами участвовали в травле, в болотных склоках ради пригретого солнцем пня. И чувствую отчётливо смрад заложных покойников, среди которого не выдержать, не пройти и не проложить дорогу грудью.

  Болото засасывает точки возмущения, поглощает лучшее каждый день. Оно не даёт оттолкнуться вверх, но втягивает на любую глубину и перемешивает останки. Разные в единое. Кости перемешиваются, а останки в болоте оставляют все. Совестливые, конформисты, максималисты, думающие, слабаки, очкарики и качки, кому можно показать и повторить, кому нужно навязать и впихнуть, настоящие и показные. Все мы, разные и одинаковые, под разными углами и в разных сферах. Топим друг друга в болоте, удерживаясь наверху и подавляя выскочек. Гасим всплеск и возмущения под гнётом, прикрытые гомеостатическим мирозданием, как грузной плитой. Помогаем мирозданию пинками по имевшим наглость упасть.

  Я слышу, как меня обсуждают. Подымаюсь, готовая огрызнуться в ответ. Злое исключение из общих правил для собственной души. Встаю, отряхиваюсь, иду и думаю: как заметить в себе болотную нечисть? Где то зеркало, что повернёт меня непривычной стороной? Где приложение, что покажет и расскажет реакцию людей до принятия моего звонка? Где тот мессенджер, что пришлёт мне стёртые ответы и отброшенные той стороной варианты?

  Сменяются лозунги, окружающие предметы и места. Высыхают реки и затопляются равнины. Только болото поглощает все, медленно собирая энергию.

  Что в этом случае делать?

  1.3. Дорога

   – Мне хочется задать технический вопрос. – сказал я и повернул голову. – Подскажете, как специалист?

  Девушка не отрывала глаз от мелькающих деревьев. До этого она смотрела на дома и поля, не отвлекаясь. Только волосы покачивались в такт поворота. Машина шла к её дому морозным утром, но комфорт и молчание в салоне выталкивали из меня вопросы наружу.

   – Ок, но решим и технический момент. – ответила Таня, не оборачиваясь. – Мне кажется странной лишняя вежливость, когда мы оба напуганы. Разницы в возрасте и дистанции почти нет. Иначе ты бы не рассматривал мои бёдра, подходя к машине. Прости, но сердечности и конкретики нужно больше. Переходим к твоему вопросу?

  На лобовое стекло принялись падать первые снежинки. Я выдохнул, подбирая побыстрее аккуратные формулировки. Вспомнил, что взгляд действительно долго скользил по однотонному тёмно-зелёному платью. Растёгнутое пальто я помнил хуже. Зажмурился и потёр пальцами глаза.

   – Хорошо. – продолжил я и кивнул. – Почему привычный анализ данных не выявил вероятных решений в моём случае? Мы прогнали все потенциально связанные случаи, включая робота-оборотня. Я постоянно прогоняю всю информацию на поиск структур. А в ответ не получил ни внятных причин, ни возможных связей, ни предполагаемых вариантов. Никаких вводных, на которые обычно мы рассчитываем. На работе, конечно. Такое возможно, если информации мало или область нарушения новая. Но сейчас...

   – Сейчас логично пробовать невозможные и непривычные варианты. – перебила Таня. – Если хочешь обойти серость и темноту, усложни и думай на порядок больше. Использование не связанных, случайных, не поддающихся классификации и объединению исполнителей и событий, новых решений. Весь этот ряд новых подходов может запутать сети. Хаотичное и непривычное трудно выявить. Ну, я бы предположила подобное.

  Девушка поправила рукой волосы и подёргула головой. Я смотрел на неё, пока кофейные глаза в призрачном отражении смотрели в стены из отдельных деревьев. Полотно леса завораживало и меня, привыкшего к переплетёным стенам и дорогам в шуме движения. Но я знал, что впереди нас всё равно ждут ворота. Рано или поздно.

  2.3. Упыри

  Они повсюду. Я прохожу мимо киоска. Сквозь витрину с обложек журналов на меня смотрят ненастоящие глаза с замазанных лиц. С экранов от начала года до конца, с популярных видео в общей сети, от канала и до окна на меня просачиваются тяжёлые взгляды. Похоже на летний дождь в душную жару. В пелене от нагреваемого асфальта падают крупные тёплые капли. Влажность без переменчивого ветра наваливается и вытесняет мысли.

  Этими людьми порождаются зомби и болота мертвецов. Вечные упыри в множестве отражений не формируют собственных душ. Потому что не действуют и не дышат по-человечески. Нужное выкачивается, отбирается и складывается. Упырей хочется видеть в гробу. Но уносят они в него всё и всех, кроме себя, любимых.