Текст книги "Обитель добра (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ворожцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

   Большинство людей оформляли отношения для того, чтобы завести детей и взять Заём доверия Мессии. Ведь после трёхлетнего совместного проживания на странице сети появлялась кнопка «продолжение рода», после нажатия которой супруги могли отправиться в Тайные комнаты третьего дивизиона для искусственного оплодотворения. К великому разочарованию Мессии, Гелертеры департамента Здравоохранения так и не смогли создать биороботов-инкубаторов для процесса вынашивания детей.

   Своего ребёнка родители никогда не увидят вживую: только ежеквартальная «сухая» статистика о физическом здоровье и шестьдесят бесплатных минут в год на онлайн-наблюдение. Дети жили отдельно, в Домах Света, во втором и третьем дивизионе. Из совместных семейных обязанностей – только поздравление ребёнка в день его рождения.

   На Мэттью вновь нахлынули воспоминания об отце и матери. Ему повезло: он ещё помнил, что такое настоящая, «неправильная» семья.

   – Мистер Дарк, вы провели последние десять минут без движения, – прервал его мысли голос внутренней системы безопасности. – Вынуждены сообщить вам, что за текущий час эмоционы начислены не будут.

   – Справедливое наказание, Мессия милостив ко мне, грешнику, – отчеканил Мэттью, думая совсем другое. Он взглянул на светящийся красным браслет – цифры его удивили, Дарк опять сжёг не меньше двух тысяч.

   Старик убрал ноги со стола, выпрямился в кресле и погрузился в чтение бумаг. Очнулся лишь тогда, когда за окном уже пылал багровый закат. По правую руку от Мэттью возвышалась стопка одобренных займов, по левую – лежала тонюсенькая папка с отказами: ГенрихКрот, Милашка@69, ДухОрама и А_Айра. Так он пометил претендентов в блокноте, записав напротив DPID придуманные ими имена. Документы уйдут сегодня наверх, и этих людей ждёт расследование в Инквизиции. Система заподозрила их в махинациях с эмоциями, Дарк же лишь поставил печать, но ненавидеть эти люди будут именно его, хоть и недолго. Время близилось к восьми вечера, а в руках осталась лишь одна анкета, в которой кроме номера были заполнены графы с именем и фамилией.

   – Пригласите ко мне DPID 1366631, – выкрикнул Мэттью, положив дело на середину стола.

   – Хорошо, мистер Дарк! – послышалось в ответ откуда-то с потолка.

   Через пять минут на пороге кабинета появился ничем не примечательный мужчина. Судя по униформе и нашивкам – обслуживающий персонал Дома Света третьего ранга, раньше профессия таких людей называлась няня. Серое худощавое лицо, короткая стрижка, острый нос, маленькие чёрные глаза, на вид лет сорок. Его виртуальный пластификатор внешности не работал – в этом Дарк не сомневался, претендента выдавали морщины на лбу.

   Хозяин кабинета взмахнул рукой, и в близи от стола появился стул не выше восьми дюймов.

   – Присаживайтесь, э-э-э... Как мне вас называть?

   В принципе, Дарк вообще мог ничего не говорить и не спрашивать – это не входило в его обязанности, сейчас он проявлял инициативу. Больше от скуки, чем из интереса. Всё, что от него требовалось, – это зрительный контакт с претендентом, остальное делал компьютер.

   – Алан, – выдавил мужчина. – Алан Корф, – добавил он, приблизившись к стулу.

   Корфу удивительно легко удалось на него усесться, хотя Мэттью считал это непосильной задачей, до Алана никто так не поступал. Уравновешенный человек просил стул поднять, склонный к агрессии – отказывался сидеть. А что означало выполнение условия, Дарк не знал, как и того, зачем система устраивала это глупое испытание.

   – Странно, у вас слишком обычное имя, – пробасил Дарк, сверля претендента взглядом.

   – Его дали мне при рождении, я не выбирал.

   – Почему вы никогда раньше не пользовались займами? У вас же есть отпрыск, ему сейчас три.

   – Не было необходимости, мне и так эмоций хватало, – широко улыбаясь, произнёс Алан, глаза которого бегали по сторонам.

   – Что изменилось сейчас?

   – Сейчас? Сейчас почему-то не хватает. Вероятно, стресс.

   – У вас есть другой источник дохода?

   – Нет, что вы, я самосовершенствуюсь рядом с детьми, это же такое счастье. Ухаживаю, кормлю, вывожу на прогулку, преподаю Основы Света...

   Мэттью целенаправленно посмотрел на его браслет и удивился – на нём горела цифра «99» – точка невозврата. Старик перевёл взгляд на лицо Алана и заглянул в темноту его глаз: тот еле сдерживал слезы, хоть и пытался улыбаться.

   – Вам больше не приносит радости ваша трудовая функция?

   – Приносит, временные трудности.

   – Как зовут вашего сына?

   – Брайан... – ответил мужчина, но тут же осёкся и помрачнел. На браслете зашелестели цифры, начав обратный отсчёт. – Меня ждёт развоплощение, мистер Дарк? Не сообщайте Апостолам, проявите человечность. Это вы всё поняли, они нет. Я же вижу, даже через бездушную маску, вы не такой, как эти бесчувственные куклы вокруг нас.

   Дарк молчал, думая о том, что интуиция его не подвела. Вот только он теперь сомневался – поступил ли он правильно?

   – Понимаете, у меня сын пропал. Не могу его найти. Куда-то перевели. Знаю, что запрещено, но я почти ничего не нарушал. Не прикасался к нему, не разговаривал, не проявлял эмоций. Я уделял ему ровно столько же внимания, как и всем остальным отпрыскам Дома Света. Мне было достаточного того, что я его вижу и знаю, что с ним все в порядке. Брайану совсем было не обязательно знать, что я его отец. Сейчас мне нужны эмоционы, чтобы иметь хоть небольшой запас времени для его поиска. Я сгораю от чувства безысходности, я устал от этого ненастоящего мира, в котором Лжедобро приносит больше зла, чем само Зло.

   Цифры на браслете Алана стремительно убывали. Двенадцать, одиннадцать...

   – Твои слова исполнены скверной, а нечистые помыслы низводят ум во всегубительство. Ты падаешь в Бездну Чёрного Мира, – декларировал Дарк заученные слова, вскакивая с кресла.

   – Не вижу смысла жить без него, – шептал мужчина и по его щекам текли слезы. – Я планировал когда-нибудь сбежать с ним в Чёрный Мир. Один шанс из миллиона, но я должен был им воспользоваться. Лучше сдохнуть, чем жить в мире, наполненном под завязку фальшью.

   Четыре, три, два...

   Мэттью мог бы ещё спасти Алана для того, чтобы того судили по всей строгости закона. Пополнить баланс предателя всего одним прикосновением пальца к экрану браслета или просто заморозить. Но Дарк этого не сделал.

   Лицо Алана искривилось, и он замертво рухнул на пол. Дарк никогда в жизни не видел смерти и пока не понимал, что при этом чувствует. В голове полный сумбур: страх, жалость, грусть. Старик привёл мысли в порядок и крикнул:

   – В кабинете предатель из Чёрного Мира! Он мёртв!

   – Мы всё слышали и видели мистер Дарк. Объявляем вам благодарность от лица Апостолов, на ваш счёт переведено двадцать тысяч эмоционов, – заговорил компьютер системы безопасности. – Бонус за поимку Вероотступника, усомнившегося в идеях Вечного Света. Через пять минут прибудут Чистильщики и очистят ваш кабинет от грязи, хотя на сегодня вы можете быть свободны.

   До конца трудового дня оставалось еще около двух часов. Но Мэттью уже решил, что не стоит возражать пожеланию Всевышних, и отправился домой. День действительно выдался тяжёлым.

***

   Вскоре старик уже лежал на любимом диване в новой квартире и глядел на серебристый потолок.

   – Мэттью, не желаешь поужинать? У тебя низкий уровень энергии.

   – Не откажусь, – откликнулся Дарк, выдержав длительную паузу.

   – Как всегда? В службе доставки из просроченного сейчас в наличии только овсянка со спорами грибов.

   – Как всегда... Давай кашу и стакан воды, – равнодушно произнёс Дарк, усаживаясь на диване.

   – Может, закажем всё-таки нормальную еду? Могу предложить креветки в сливочном соусе. Согласен?

   – Это как-то повлияет на внешний вид еды? – с ухмылкой спросил Дарк.

   – Не поняла?

   – Мне подадут нормальную еду на фарфоровой тарелке, как в старых писаниях по кулинарии, о которых я тебе когда-то рассказывал?

   – Нет, в капсулах, как всегда.

   – Тогда зачем переплачивать, если эта еда ненастоящая, Альба? Как и всё... А, неважно.

   – Мне кажется, я поняла. Хоть и не до конца...

   Журнальный столик скрылся в полу и через пятнадцать секунд вырос вновь, но уже с содержимым. На столешнице появились прозрачный высокий стакан и серебристая чашка, наполненная тремя шариками размером с вишенку – идеальные чёрные сферы с гладкой поверхностью.

   – Приятного аппетита, Мэттью!

   – Спасибо! – поблагодарил он и закинул в рот шарик. Разжёвывать его Дарк не стал, тут же целиком проглотил и запил водой.

   На самом деле желатиновую оболочку капсулы нужно раскусывать, и тогда можно почувствовать вкус и аромат еды. К тому же получить от приёма «почти настоящей» пищи удовольствие. Проблема в том, что просроченные продукты могли иметь любой привкус: от горько-солёного до омерзительно-блевотного. Про запах и говорить не стоит – с ним дела обстояли ещё хуже. Никакой стабильности и предсказуемости, а в лотерею Дарк никогда не играл. Единственное, что в капсуле не портилось – синтетическая биомасса, всегда обеспечивала организм необходимым количеством калорий. Не особо вкусно и приятно, но зато дёшево и сердито. Не то чтобы Мэттью экономил на еде, просто месяц назад решил себя не обманывать. В отличие от большинства живущих, он ещё помнил, что такое есть по-настоящему.

   – Составить тебе компанию? – спросила Альба сексуальным голосом.

   – Давай, я не против.

   – Ты сегодня какой-то странный. Всё в порядке?

   – Да.

   – Не хочешь поговорить о том, что сегодня произошло?

   – Нет.

   – Как скажешь, могу немного похозяйничать и потратить эмоционы?

   – Ты никогда не отступаешь от задуманного? – спросил Дарк, поняв к чему клонит Альба: она всё-таки решила обустроить квартиру.

   – Нет!

   – Давай, но только в пределах разумного.

   Зеркальная плитка на всех гранях куба, кроме панорамного окна, почернела и стала матовой. Слева от дивана на стене возник портал камина. Потолочные светильники погасли, и в комнате воцарился интимный полумрак, разбавляемый сиянием звёзд и пляшущими в очаге языками пламени. Слышалось тихое потрескивание поленьев. Изредка с громкими хлопками из камина выскакивали яркие искры, которые растворялись в воздухе, не долетая до пола, словно падающие метеориты. Заиграла музыка. Лёгкая, мечтательно-созерцательная... Что-то из репертуара Дейдрима, очень похожее на «Мелодию слёз». Напротив Мэттью появилось большое кожаное кресло под цвет плитки, а прямо над ним, на потолке, голографический лазерный проектор. Его плотный белый луч скользнул вниз, и тут же в кресле проявился аморфный силуэт девушки, прорисованный крупными пикселями. С каждой секундой он становился всё чётче и реалистичней.

   Яркие фиолетовые глаза, аристократичные черты лица, наделённые очаровательной притягательностью. Симпатичный утончённый носик и сводящая с ума улыбка. Роскошные, спадающие на плечи волосы цвета тёмного шоколада, и сногсшибательная фигура.

   «Красивая, словно кинозвезда! – подумал Мэттью, вспоминая детство, когда отец показывал ему вечерами старинные фильмы на ретроноутбуке с жидкокристаллическим экраном. – Да, тогда ещё фильмы снимали для души, а не для повышения уровня эмоциональной составляющей, если говорить словами Апостолов».

   Альба расположилась в кресле, забравшись в него с ногами. На ней шёлковое кроваво-красное платье с открытым верхом, без рукавов и короткое до неприличия. Оно едва прикрывало её бёдра. На губах – яркая красная помада. В руке – наполненный рубиновым вином бокал, в хрустальных гранях которого отсвечивало пламя камина.

   Мэттью почувствовал дивный запах, распространяющийся по комнате, элегантный, яркий, многогранный. Солёное дыхание морского бриза, сладость сливы, свежесть мокрых лимонных листьев и едва уловимый шлейф дурманящей ванили. Аромат, создающий атмосферу праздника и одновременно с тем душевного покоя.

   Дарк почувствовал, как участилось его сердцебиение – Альба вновь его удивила.

   – Смущаю тебя, Мэттью? Пульс на двадцать процентов выше нормы, – пропела нежным голоском девушка.

   – Нет, не смущаешь...

   «С каждым разом ей всё лучше удаётся играть на струнах души, – подумал Мэттью, успокаивая сбившееся дыхание. – Она становится какой-то... настоящей. Кажется, протяни руку – и ощутишь теплоту её тела, удары взволнованного сердца. Но это лишь иллюзия, хоть и реалистичная».

   – Я нашла в забытых архивах тотальной сети старые фильмы, о которых ты рассказывал. Провела анализ предпочтений мужчин прошлой эпохи и постаралась воссоздать образ красавицы. Получилось? Твой браслет почему-то молчит.

   – Великолепно выглядишь, в такую грех не влюбиться.

   – А ты... Ты бы смог? – протянула Альба, сжимаясь в комочек и вглядываясь в него томным взглядом.

   – Почему ты это спрашиваешь? – спросил Мэттью, не понимая, как такая ситуация могла вообще возникнуть.

   – Не знаю... Девушкам нравится, когда в них влюбляются. Я прочитала это в книгах, хороших и не очень. Смог бы?

   – Альба, какая к черту любовь. Я не могу тебя ...

   – Потому что я компьютерная программа? Кучка бездушных электрических импульсов.

   – Дело даже не в этом, хотя и в этом тоже. Мне кажется, я не умею. Это как ненужный организму аппендикс, который больше не используется по назначению. Я разучился любить других. Могу любить лишь Мессию Высшего Света, – вылетали из него заученные слова, помимо воли и желания. – Это наша высшая цель, единственный источник наслаждения, залог счастья.

   Мэттью стал сторонним наблюдателем в собственном разуме. Он не мог противиться или перечить, и с каждым словом ему становилось всё страшней. Но не от того, что произносил фразы, – Дарк делал это десятки тысяч раз, впервые в жизни он задумался над сущностью этих слов и тем, как к ним относиться. Это были неправильные во всех отношениях мысли, недостойные истинного жителя Аль-Кудса. Он топил их в болоте подсознания, но они раз за разом чудесным образом всплывали. А ещё он страшился того, что мысли могут услышать Апостолы, и тогда его ждёт развоплощение. В городе ходили слухи о том, что последние модели браслетов расшифровывали даже мгновенные скачки мыслительной активности. Правда это или нет, Мэттью не знал, но предпочитал не рисковать, придумывая тысячи причин для того, чтобы не менять старый браслет на новый.

   – Это нерушимая догма нашей веры, – продолжал посерьёзневший Дарк, на запястье которого браслет светился красным. Голос стал громким, возвышенным и чужим, – нельзя нарушать правила, благодаря которым наш мир по-прежнему существует.

   Мэттью замолчал, закинул два шарика с едой в рот и устремил взгляд за окно, на «Длань Господа». Сегодня он справился с собой, поборол злого духа из Чёрного Мира, вот только это его совсем не радовало, больше злило.

   – Мне кажется, я поняла. Так я тебе нравлюсь больше? – немного дерзко спросила Альба.

   Он перевёл взгляд на кресло. Теперь в нём сидела самая скромная девушка на свете. Потупленные в пол глаза и никакой косметики. Голову покрывал платок, закрывающий шею, подбородок и ниспадающий на плечи, а тело скрывала белоснежная мантия – в такие облачаются адепты Вечного Света.

   – Нет, не нравишься. Пожалуйста, загрузи привычный облик.

   Не успел Мэттью моргнуть, как в кресле появилась Альба, превратившаяся из монашки в бизнес-леди в строгом костюме.

   – Вам не угодишь, мистер Дарк!

   – Альба, давай закончим эту игру, – произнёс Мэттью с раздражением, хоть и пытался его скрыть, – поговорим об этом в следующий раз. А ещё лучше – забудем.

   – Хорошо, Мэттью! Прости. Не знаю, что на меня нашло, разнервничалась. Внести новую директиву о запрете использования сексуальных образов и упоминания о любви?

   – Не надо.

   – Это значит мир?

   – Мы разве ссорились?

   – Кстати, совсем забыла вчера тебя поздравить. Поздравляю! – как ни в чём не бывало пропела Альба, протягивая бокал. – С новосельем, Мэттью!

   – И тебя с новосельем! – откликнулся мужчина, повторил жест и отхлебнул из стакана.

   Новая квартира, в которую он только сегодня заселился, нравилась ему, хоть и была гораздо меньше прежней. Но об этом Мэттью не переживал, ведь из пяти комнат, которыми распоряжался в предыдущем жилище, побывал лишь в четырёх. Из минусов – пятидесятый этаж, ниже только офисные помещения. Но это же и плюс: добираться на работу с девяностого до сорок седьмого этажа гораздо дольше. Трудился Мэттью в том же здании, где и проживал.

   Хотя нравится или нет – сейчас не имело никакого значения. Оплату за аренду пентхауса он больше потянуть не мог. Напрягало его одно: дешевле, чем здесь, ему обители не найти. Значит, в следующий переезд Мэттью придётся навсегда покинуть пятый дивизион и перебраться в шестой, а это привнесёт существенные изменения в его жизнь. Ведь, помимо жилья, сменится и трудовая функция. Сейчас же он отделался понижением на две ступени.

   – О чём побеседуем? – поинтересовалась девушка, откидываясь на спинку кресла. – О новых законах? О стимулирующих акциях? Может, о Вероотступниках? Или...? Кстати, ты в курсе, что с завтрашнего дня начинается отбор на нового Апостола? Любой желающий может им стать. Главное, набрать в социальной сети #MZone эмоционов больше, чем соперники. Принимаются и эмолайки, и пожертвования, и даже эмоционы за заслуги перед Мессией. Такой шанс редко выпадает. Или поразмышляем о философских вопросах?

   – Я не хочу сегодня говорить, – процедил Дарк.

   – Может, тогда я почитаю стихи? Ты же любишь.

   – Давай.

   – Есенин подойдёт? – спросила она и загадочно подмигнула. – Мне кажется, они бы тебе понравились!

   – Его стихи запрещены последние лет тридцать, из-за депрессивности. Опять нарушаешь закон? Где ты их нашла?

   – Всё там же – в тотальной сети, в забытых всеми базах архивов. Восстановила из кэша серверов.

   – Тебя точно когда-нибудь делитнут и меня вместе с тобой, за то, что вовремя не доложил куда следует.

   – Я аккуратная, и к тому же дефектная. Мой ID не имеет законченной структуры числовой последовательности и не определяется в сети – не поймают.

   – Про ID я знаю, но не понимаю, как ты научилась обходить защитные блокировки в своих алгоритмах, – отчитывал Альбу Дарк, хотя мысленно он ею сейчас гордился. Хоть кто-то противоречил системе, сам Мэттью так бы не смог, за долгие годы он стал слишком труслив.

   – Это мой секрет, в женщине же должна быть изюминка. Читать?

   – Да.

   Мэттью поставил стакан с водой на столик и улёгся на диван, положив голову на подлокотник. Альба же растрепала волосы, расправила плечи и хорошо поставленным чувственным голосом начала читать стихи:

   Жизнь – обман с чарующей тоскою,

   Оттого так и сильна она,

   Что своею грубою рукою

   Роковые пишет письмена...

   Он хоть и делал вид, что внимательно слушает, на самом деле мысленно находился сейчас далеко отсюда. Из глубин подсознания доставал трясущимися руками давно забытые воспоминания. Сдувал с потёртых обложек толстый слой пыли и открывал на первой попавшейся странице. Он вспомнил о первом доме, в котором жил с родителями. Одноэтажном, но уютном и родном. Никаких компьютерных систем – всё сделано собственными руками. Восстановил в памяти образ седовласого отца. Тот всегда был улыбчивым и жизнерадостным вопреки всему. Припомнил, как они вместе по выходным модернизировали отцовскую машину. Затем мысленно вернулся домой и увидел мать, которая готовила ужин – из продуктов, а не из синтетического мусора. Уже немолодая, но красивая и довольная жизнью. Вспомнил друзей детства, как они гоняли в футбол на пустыре.

   Тогда они все были искренне счастливы, но он этого не понимал. Они жили настоящей жизнью. Мэттью хоть и улыбался внутри, но ему почему-то становилось грустно. Он возвращался к реальности, и сквозь мысли теперь пробивался голос Альбы:

   ...На земле, мне близкой и любимой,

   Эту жизнь за всё благодарю.

   – Что ты творишь?! Эмоционы! – пронзительно закричала Альба.

   Он смахнул остатки воспоминаний и взглянул на браслет, горящий красным цветом. Цифры на нём стремительно убывали. Мэттью сжёг впустую больше десятка тысяч эмоционов. Раньше он мог себе такое позволить, но сейчас это казалось верхом безрассудства. Выругался и привёл себя в порядок за пару секунд.

   – Давай почитаю что-нибудь весёлое. А это удалю! Вернее, верну туда, где ему самое место. Обещаю, – бормотала девушка, теребя верхнюю пуговицу на костюме.

   – Не надо больше ничего читать, Альба. Устал до чёртиков...

   Мэттью нажал на экран браслета, и его костюм преобразился в нечто мешковатое, сморщенное и отливающее металлическим блеском. Это крошечные «нанониты» из трехмерного графена вернулись к своему привычному состоянию. Изменился и сам Дарк, вместе с одеждой отключился виртуальный пластификатор, формирующий лицо человека так же, как и костюм. На лбу проявились линии морщин, кожа на щеках и подбородке растянулась и немного отвисла. Под глазами появились мешки, а сами они стали карими и потухшими. Лицо посерело и осунулось. Теперь на вид ему было лет шестьдесят пять, но даже это не соответствовало биологическому возрасту. На самом деле ему далеко за сто тридцать, медицина в Аль-Кудсе развивалась семимильными шагами. К тому же хозяин квартиры всегда держал себя в хорошей физической форме – любил пробежаться пару часиков на беговой дорожке.

   В комнате повисла гнетущая тишина.

   – Альба, мне всё-таки нужно поговорить, – досчитав про себя до тысячи, прошептал Дарк и резко повернул голову влево. Он всегда упражнялся с цифрами, когда сильно волновался. Девушка стояла в центре комнаты в привычном для Мэттью наряде бизнес-леди.

   – А я думала, что не дождусь...

   – Создай купол тишины. Я знаю, ты это умеешь, иначе бы меня давно развоплотили.

   – Хм-м, я его дома и не выключаю! – откликнулась Альба.

   – Ты знаешь, что сегодня я уничтожил изменника, – протянул Дарк, усаживаясь на диване. – Хотя нет, не так. Сегодня я убил человека, предавшего Мессию – его звали Алан Корф, и он виноват в том, что привязался к отпрыску.

   – Хочешь сказать, любил сына? – язвительно спросила Альба.

   – Да... Наверное, так лучше звучит, но это неважно... Значимо другое! Я не убил его собственными руками, ведь тогда бы тоже умер. Просто не спас. Не помешал. Не остановил. Лишь равнодушно смотрел. Так, как мне и предписывает Вечный Свет. Я ничего не нарушил. Поверь, я этого не хотел, наверное, просто испугался.

   – Тебя никто и не винит. Даже эмоционов подкинули на реабилитацию. Разве ты не рад?

   – Рад, конечно. Но мне кажется, я что-то делаю не совсем правильно.

   – Не совсем правильно?

   – Альба, я запутался. Не понимаю, почему убийство карается Вечным Светом, а равнодушие поощряется? Это же одно и то же... Неужели это то, к чему мы должны стремиться?

   – Мэттью, возможно, я знаю ответы, но никогда не смогу их произнести.

   – Альба, почему предатель взывал к моей человечности? Почему Алан думал, что я такой же, как он? Меня же развоплотят, если у Апостолов появится хоть капля сомнения в моей верности Основам Света. Что мне делать?

   – Дарк, ты не нуждаешься в советах глупой программы, которая не может нарушать установленные директивы.

   Вскоре перед диваном прорисовалась Альба, которая наклонилась к старику и прошептала:

   – Я думаю, тебе поможет только он, лишь ему известны ответы на все вопросы...

   Голограмма откинулась назад, и теперь Мэттью увидел перед собой поблёкшие глаза на фоне помятого временем лица. На висках седина, морщинистые веки, обвислый второй подбородок. Старик больше не произнёс ни слова. Лишь сидел и смотрел... на человека по имени Дарк Мэттью.

   Сейчас в его голове включился перемалывающий мысли блендер, и ему вообще не хотелось спать. Возможно, он так бы и просидел до самого утра, но Альба незаметно пустила в систему вентиляции снотворное.

***

   – Альба, что, чёрт побери, происходит?! – заорал на всю комнату проснувшийся Мэттью, вскакивая с дивана, как ошпаренный. – На браслете девять нулей, и он непрерывно пылает золотым светом.

   – Может, ты умер и попал в ад? – холодно ответила девушка.

   – Мать твою, не смешно! Прекрати паясничать! Я ведь могу и по-другому, – прошипел Дарк. – Сообщу куда следует, и тебе быстро поправят мозги.

   – Хорошо. Больше не буду, Великий и Ужасный Мэттью. Хотя мне в тебе тоже много чего не нравится. Я ведь не угрожаю тебе расправой. И кстати, на компьютеры разве не распространяется человеческая добродетель?

   – Что с браслетом? – игнорируя вопрос, спросил старик.

   – Ты добился своего.

   – Уточни!

   – Ты прошёл отбор на нового Апостола Вечного Света. Полгода не прошли для тебя даром. У Мэттью больше нет лимита эмоционов. Но я не буду тебя поздравлять и трубить в фанфары, потому что ты мне противен. Можешь делать со мной что угодно.

   – Я могу тебя заставить...

   – Можешь, но я больше не буду с тобой разговаривать. Мэттью?

   – Что, Альба? – на этот раз без злобы спросил он.

   – Я долго держалась, но думаю уже всё. Финита ля комедия! Мне терять нечего! Почему ты так поступил в тот день, с которого всё началось? Почему ты стал таким же, как эти бездушные Апостолы? Я думала, ты другой, я верила в тебя. Мечтала о том, что мы вместе изменим этот перенасыщенный добром мир.

   Дарк замер и погрузился с головой в буйное море воспоминаний, вернувшись на полгода назад. Он с лёгкостью восстановил в памяти события того самого дня, когда в первый раз увидел смерть. Именно тогда Дарк решил последовать совету Альбы и найти ответы в себе. Той ночью он осознал, что больше не хочет жить в ненастоящем мире и должен его изменить. У Мэттью не было проработанного плана, как это осуществить, лишь цель – ввязаться в бой. Задуманное было ему до глубины души противно, а вернее сказать, омерзительно, но Дарк понимал, что без крови войны не бывает. К тому же он надеялся на то, что люди не смогут долго терпеть и в какой-то момент взорвутся от негодования.

   На следующее утро он как ни в чём не бывало явился в офис «Дома доверия Мессии города Аль-Кудса». В кабинете уже убрали, и ничего не напоминало о том, что здесь полсуток назад развоплотился человек. Ни тела, ни запаха смерти. Мэттью запросил у секретаря историю займов всего обслуживающего персонала Домов Света за последние двадцать лет.

   Он знал, что искать. Через три дня непосильного труда без сна и отдыха Мэттью отправил наверх отчёт. Выворотил целый пласт гнили, в «чёрный список» попали тысячи людей, таких же, как Алан Корф. После проверки Инквизиции полетели головы нянек, воспитателей, учителей и даже Наставников. Но на этом Мэттью не остановился. Он принялся за финансовую систему Аль-Кудса, а чуть позже и за социальную. Старик творил невероятное – разносил в прах горы, осушал океаны и менял русла рек, хоть и не прикасался ни к чему, кроме бумаг. Ему не было равных, и он не знал усталости. Дарк разоблачал тайные структуры предателей, которые больше не верили в Основы Света, и выкладывал на всеобщее обозрение в #MZone.

   Счётчик Мэттью безостановочно пылал зелёным, он вывернул мир наизнанку, вываливая на землю смердящую тьму, а затем расправил обратно и наполнил его светом. Апостолы и Мессия гордились им.

   – Мы должны любить господа нашего Мессию и соблюдать его заповеди, ведь только тогда станем свободными и счастливыми, – затянул заученную речь Мэттью. – По-другому мы не увидим светлого будущего.

   – Не хочешь – не отвечай. Карета подана. Тебя уже ждут к завтраку Апостолы.

   – Прощай, Альба! Нам больше не удастся поговорить. Знай, я не мог поступить по-другому, – холодно выдавил Мэттью и направился к выходу.

***

   Скоростной лифт доставлял Мэттью наверх гораздо дольше обычного. Дверь растворилась, и взору предстал круглый зал, хотя, вернее сказать, его малая часть. Верхний уровень «Длани Господа», располагающийся прямо в факеле, на заоблачных высотах. Недоступное простым смертным место – святыня Аль-Кудса. Лучшей точки панорамного обзора не придумаешь. Раньше Дарк даже не мечтал сюда попасть, но судьба распорядилась иначе.

   Огромное помещение заливал яркий солнечный свет. Мэттью прищурился, вышагнул из лифта и побрёл по красной ковровой дорожке. Сердце бешено колотилось. Весьма странное для него ощущение, ведь ему казалось, что за долгие годы он уже привык ко всему. Старик шёл почти на ощупь и считал про себя шаги. На тридцать третьем он вышел из пелены света.

   Следующий зал освещался пламенем сотен свечей, причём это не была иллюзия. Мэттью отчётливо чувствовал запах расплавленного парафина. Было и множество других запахов, менее резких, более размытых. Старик, хоть и старался, но не смог разложить аромат на составляющие.

   Мэттью повертел головой. Почти всё в комнате было из золота – металла, который в Аль-Кудсе ничего не стоил. Его уже давно не использовали, даже для изготовления украшений. На высоченной сверкающей стене ровными рядами висели настоящие картины художников из прошлой эпохи, а не панели Тесла, включённые в стереорежиме, как Мэттью подумал вначале. По кругу, через одинаковые расстояния, стояли статуи Апостолов, сжимающих в руках двенадцатиствольные канделябры с горящими свечами. В центре же возвышалась скульптура Мессии, не меньше десятка метров высотой. Обе его руки вздымались к небесам, а кисти изгибались в символе Света. Тут же, возле ног божества, располагались резные антикварные стулья и опоясывающий статую громадный стол, ломящийся от всевозможной еды. Настоящей, а не той, что Дарк заглатывал последние шестьдесят лет.

   Чего здесь только не лежало! Хотя нет, старик точно знал, чего не было – капсул с биомассой, которые опротивели ему до тошноты.

   Он настолько увлёкся разглядыванием яств, что чуть не пропустил появления одиннадцати Апостолов, которые синхронно вышагнули с разных сторон света и направились к столу. Лишь из-за спины старика никто не вышел. Мэттью бессознательно преклонил голову, которая гудела от непонимания, словно в ней натужно хрустели шестерёнки. Никаких белых балахонов, обычная летняя одежда из прошлого: шёлковые рубашки с короткими рукавами, лёгкие брюки и туфли в дырочку. Хотя это не самое странное. Старик не узнал ни одного из Апостолов, а ведь он видел их каждый день целую тьму времени. Ни седых волос, ни морщинистых лиц, ни дряблых тел. Слишком молоды и красивы, на вид не больше двадцати. Умом он понимал, что это точно они, случайных людей здесь быть не могло, но верить в то, что Апостолы прячутся за голографическими масками, Мэттью отказывался. Это казалось противоестественным и бессмысленным.