Текст книги "Обитель добра (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ворожцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

  Пустой и длинный коридор с бесчисленными дверями-близнецами из зеркального металла. Лишь в его центре, напротив одной из них, брезжил свет фонаря дежурного освещения, который временами вспыхивал, а затем ненадолго погасал.

   В полной тишине послышалась тяжёлая поступь, и с каждым ударом каблука о каменный пол звук становился всё громче. Вскоре показался едва различимый силуэт человека. Несколько секунд – и из темноты вынырнул мужчина атлетического телосложения, одетый в лучших традициях делового стиля: чёрный костюм, белоснежная сорочка и красный галстук. По коридору потянулся шлейф древесно-пряного аромата дорогого парфюма.

   На вид ночному визитёру было тридцать, максимум тридцать пять лет, и он мог быть кем угодно – актёром, политиком или бизнесменом, определённо можно сказать лишь одно: незнакомец успешен, обеспечен и уверен в себе.

   Мужчина подошёл вплотную к освещённой двери, остановился, пригладил рукой причёску в стиле милитари и расплылся в голливудской улыбке.

   – Вас приветствует интерактивный помощник, – раздалось из динамика электронного замка, установленного на стене слева. – Вы желаете заселиться, Дарк Мэттью?

   В ответ он поморщился, и на его часах-браслете вспыхнул красный светодиод.

   Голос показался Мэттью непривычным и чужим: слишком шумным, бездушным и каким-то пресным. По такому невозможно определить ни пол, ни возраст, ни эмоции невидимого собеседника.

   Он вытащил вторую руку из кармана брюк и, нажав на экран браслета, синхронизировал его с центральным компьютером квартиры. Убавил звук на треть, недолго поковырялся в меню стандартных настроек интерфейса и нажал на кнопку «ОК».

   – Желаете сохранить изменения? – громко и безучастно спросила машина. – Требуется голосовое подтверждение операции.

   – Да, желаю.

   – Все проделанные вами изменения будут сохранены и вступят в силу после перезагрузки системы.

   В светло-синих глазах Мэттью на несколько секунд вспыхнули голограммы, похожие на языки адского пламени.

   – Так не пойдет, чёрт тебя побери! – выругался хозяин квартиры, бросив испепеляющий взгляд на чёрную коробку замка.

   Мэттью обычно себе такого не позволял, лишь изредка, в порывах гнева, вставлял ругательства для связки слов, несмотря на то, что сквернословие давно уже стало вне закона – не мог отказать себе в удовольствии и готов был за это платить.

   Браслет на запястье загорелся ярко-красным светом, и цифра на экране уменьшилась на пару сотен единиц. Он сделал три шага назад, на десяток секунд замер и вернулся в исходную точку.

   – Добро пожаловать домой! Рада вновь тебя видеть! – пропела охранная система квартиры.

   От этого звука по спине Мэттью пробежали мурашки, и часы-браслет мигнули зелёным светом. На этот раз цифра на счётчике увеличилась.

   – Ну вот, другое дело! Привет, Альба! – откликнулся он, улыбнувшись. – Твой сладкий голосок мне нравится гораздо больше. Давай впускай меня!

   Альбой он ласково называл программу «ILB_V97.0.6», установленную на интеллектуальном жизненном браслете: ему категорически не нравилось стандартное обращение «помощник». Виртуальная девушка являлась связующим звеном между человеком и любыми компьютерными системами, обеспечивая взаимодействие, хотя этим её функционал не ограничивался. Программа умела идеально подстраиваться под предпочтения владельца: могла накапливать опыт, анализировать, самообучаться и совершенствоваться. Из всех знакомых Мэттью единицы слышали о таких возможностях, а пользовались ими и того меньше – никто. Дарк же, благодаря наставлениям отца, подходил к делу с особым пристрастием – использовал её потенциал по максимуму и лепил из помощницы то, что хотел: создал внешность, придумал привычки, заложил черты характера. Он изо всех сил пытался очеловечить Альбу, хоть и не понимал для чего.

   Мэттью шагнул вперёд, и дверь за миг до касания растворилась в воздухе, а тёмное помещение наполнилось ярким светом. Комната, в которую он попал, оказалась крохотной – четыре метра в длину и ровно столько же в ширину и высоту. Шестьдесят четыре кубических метра личного пространства и ни сантиметром больше. Всё в соответствии со среднестатистическим нормативом жилой площади, установленным Апостолами Вечного Света для каждого жителя Аль-Кудса.

   Стены, пол и потолок облицованы квадратной зеркальной плиткой, что зрительно расширяло пространство до бесконечности. На каждой грани правильного гексаэдра такое же количество клеток, как и на шахматной доске. В интерьере же минимализм, притом абсолютный – никакой мебели и элементов декора.

   Мэттью встал в центр комнаты, осмотрелся и тут же распорядился:

   – Альба, меню настройки микроклимата.

   – Хорошо, с чего начнём? – с готовностью откликнулась помощница, словно только этого и ждала.

   – Освещение – треть от нормы, – произнёс он, отводя мимолётно брошенный взгляд от слепящих плазменных ламп на потолке.

   Свет тут же подчинился воле виртуальной девушки и затух. Мэттью довольно улыбнулся – полумрак ему нравился больше.

   – Выполнено! Температура?

   – Двадцать три.

   – Сделано! Я прямо как электровеник, – откликнулась Альба, и игриво рассмеялась.

   – В смысле?

   – Такая же шустрая!

   Улыбка Мэттью растянулась ещё шире, а на запястье моргнул зелёным браслет.

   – Ионизацию воздуха добавлять? – успокоившись, спросила Альба.

   – Да.

   – Благовония? Стимуляторы синтеза эндорфинов?

   – Нет, – отрезал он, – ни в коем случае. Я и без них себя прекрасно чувствую.

   – Как скажешь, я не настаиваю, – пробормотала Альба с нотками грусти в голосе. – Может, я синхронизирую данные о предпочтениях с новой системой? Вижу, ты не в настроении, хотя пытаешься это скрыть.

   Дарка ошарашили её слова, что отразилось на его лице, но всего на доли секунды.

   «Как? – промелькнула в голове Мэттью пугающая мысль. – Пульс стабилен, давление в норме. Ничего меня не тревожит. Эталон спокойствия по всем показателям. Всё под контролем. Хотя... Да нет, чушь! Совпадение. Не могла Альба почувствовать плохое настроение, я слишком хорошо научился скрывать истинные чувства. В конце концов, она просто вычислительная машина, которую я запрограммировал. Слишком себя накручиваю, не стоит акцентировать на этом внимание».

   – Почему ты не предложила сразу загрузить данные из прежней квартиры? – овладев собой, спросил он.

   – Не знаю. Думала, тебе будет интересно самому всё сделать.

   – Альба, в следующий раз проведёшь первичную настройку самостоятельно. Хорошо?

   – Хорошо, дорогой, я запомню!

   – Тогда продолжим, «Пол_GH36» – установить диван седьмой модели. «F4» – классический журнальный столик, – раздавал он приказы, представляя в голове шахматную доску.

   – Отличный выбор, Мэттью! – пропела виртуальная девушка, внешность которой так и осталась за кадром. Он по-прежнему её только слышал.

   В тот же миг из пола волшебным образом появился сначала кубик стола в стиле хай-тек, а затем и одутловатый диван с обивкой из серебристого материала.

   – «Стена-2_CF45» – поставь обязательный телевизор.

   – Не поняла, мистер Дарк.

   – Эх, старый маразматик! Добавь панель Тесла.

   – Сделано!

   – «G3» – установи пищевой генератор.

   – Давай уточним, какой версии устанавливать генератор синтеза биомолекулярных структур? Четвёртой?

   – Да! Без наворотов и без всяких излишеств, – добавил он и повернулся к другой грани куба. – «Стена-3_AH18» – окно с проницаемостью сто процентов.

   – Расстаралась, всё готово!

   Стена почти моментально стала прозрачной как слеза. Теперь вместо неё появилось панорамное окно.

   Сквозь бронированное стекло виднелось смолянисто-чёрное небо, усыпанное миллионами мерцающих звёзд. Под крышей небес простирался в даль горизонта величественный Аль-Кудс. Город спал, утопая в густом тумане тьмы, словно в системе энергоснабжения случился коллапс. Ни разноцветных огней иллюминации, ни мигающих фарами электромобилей, ни горящих окон домов, ни фонарей освещения на ночных улицах. В целях экономии электроэнергии, город замирал до утра и просыпался лишь с первыми лучами солнца.

   В последние лет десять единственный реактор холодного ядерного синтеза «Пересвет-13» перестал справляться с поставленной задачей, не успевая за растущим энергопотреблением стремительно развивающегося мегаполиса. Хотя это ещё не самая главная проблема, хуже другое – катализаторы для синтеза заканчивались, какая-то четверть века и реактор погаснет навсегда. Конечно, материалы можно было добыть, но для этого нужно отправлять экспедицию в Чёрный мир, на что Апостолы пока не решались.

   Гелертеры департамента Энергии Аль-Кудса пытались найти альтернативные источники, но пока не слишком успешно – использование энергии солнца глобально не решало проблемы.

   Ночью систему переключали в режим экономии, и стоимость энергии увеличивалась в разы, что сокращало её потребление до минимума. Никто не желал переплачивать. У Мэттью же сейчас выбора особо не было – спать на полу в пустой комнате он не собирался.

   Лишь одно строение не вписывалось в установленные правила – возвышающийся над мегаполисом небоскрёб «Длань Господа», который выглядел как окровавленная рука, сжимающая горящий факел с Вечным огнём. Ярко-красный свет заливал зеркальное здание от основания до верхушки. Силуэт здания – точная копия руки Мессии, вдохновителя и создателя Аль-Кудса, символ Его великой, нескончаемой любви к людям.

   Главная святыня города устремлялась к звёздам на высоту более трёх километров, её было видно с любой точки мегаполиса. Располагался небоскрёб в центре Аль-Кудса, на площади Скорби, куда сходились идеально прямые линии центральных улиц. Второй же их конец упирался в силовой купол-полусферу, защищающий мир от вторжения извне. Если взглянуть из космоса, то территория города походила на циферблат часов. Аль-Кудс разделялся улицами на двенадцать равных секторов, похожих друг на друга как две капли воды: одинаковая планировка кварталов, однотипные улицы, единообразные деревья. И небоскрёбы идентичные, с той разницей, что чем ближе они располагались к «Длани Господа», тем становились выше и занимали меньше площади. Но даже самые высокие из них выглядели карликами по сравнению со святыней – своеобразная социальная лестница зданий, заканчивающаяся брошенными кварталами одноэтажных построек из аэрографита, пентастирола и примитивного дерева. Последние жители переехали отсюда в современные дома ещё около века назад, а эти постройки превратились в музей под открытым небом.

   Мэттью взглянул на город за стеклом лишь мельком, для него там не появилось ничего нового и интересного – он видел этот индустриальный пейзаж тысячи раз. А ведь ещё недавно он любовался красотой мегаполиса почти каждые вечер и утро.

   Пару месяцев назад он, неожиданно даже для самого себя, понял, что вид за окнами ненастоящий. Как будто в голове щелкнул какой-то невидимый переключатель. Сейчас Мэттью был уверен в том, что всё это иллюзия, хоть и реалистичная. Днём за окном светило солнце, ночью мерцали звёзды, иногда шёл дождь с грозами и молниями, но это всего лишь трёхмерная компьютерная модель города. Думал, что, если бы в мегаполисе начались катаклизмы или, не дай бог, случилась бы революция, он всё равно бы об этом никогда не узнал. Он по-прежнему бы восхищался тишиной и спокойствием мирного Аль-Кудса, сидя в бетонной коробке небоскрёба и глядя в псевдоокно с фальшивым изображением. Он ведь даже не помнил, когда последний раз выходил на улицу, необходимости не возникало. Для него это стало озарением, и теперь он чувствовал себя обманутым, как будто у него что-то бесстыдно украли.

   – «Пол_АB12» – душевая кабинка, – раздавал указания квартирант, но на этот раз подтверждения от Альбы не услышал. Вместо девушки вновь заговорил бездушный компьютер:

   – Доброй ночи, Дарк Мэттью! Вынуждены сообщить вам о том, что демонстрационная версия возможностей обители имеет ограничения на количество исполненных операций. Для того чтобы продолжить благоустройство жилища, вам необходимо пополнить баланс лицевого счёта системы обслуживания.

   «Чёрт! Вот засада!» – подумал Дарк, глядя на мигающий красным браслет.

   В последнее время с эмоционами, единой виртуальной валютой Аль-Кудса, у Мэттью дела обстояли неважно, иначе бы он здесь не очутился.

   Браслет на руке фиксировал все его эмоции двадцать четыре часа в сутки. За положительные – прибавлял, моргая зелёным, за отрицательные – убавлял, вспыхивая красным. Верхний порог не лимитировался, нижний же ограничивался нулём. При его достижении наступала смерть, хотя Апостолы использовали другой термин для этого трагического события – развоплощение. Мегаполис не нуждался и в людях, в которых не было ни капли добра. За любое проявление насилия к разумному живому существу – мгновенная смерть. Браслет посылал в спинной мозг электрические импульсы, отключающий сердечную активность.

   Хотя изначально прототипы жизненных браслетов выполняли совсем другую задачу – контролировали уровень запрещенных препаратов в крови. Они появились в годы становления Аль-Кудса, когда из-за неожиданного всплеска убийств, насилия и грабежей правителям пришлось ввести запрет на алкоголь и наркотики.

   Устройство невозможно самостоятельно снять, сломать, перепрошить или уничтожить. Любые манипуляции с его физической и программной целостностью заканчивались одинаково. Благополучный исход гарантировала только Инквизиция, специалисты которой занимались обновлением, ремонтом и заменой браслетов.

   Умереть можно было и по-другому. В науке этот способ именовался «ловушкой Браунинга», по имени человека, открывшего проблему миру. Однажды простой трудяга Браунинг из седьмого кольца сорвал огромный куш в лотерее Благодетели – в те далекие времена она ещё не была под запретом. Но на этом Браунинг не остановился и продолжил делать ставки, пока в конце концов не спустил большую часть несметного состояния. Для него это стало ударом, он впал в депрессию, сжигая эмоционы тысячами в минуту. И чем больше Браунинг смотрел на утекающие цифры, тем больше психовал от бессилия. Баланс уменьшался в геометрической прогрессии, приближаясь к точке невозврата в сто единиц, когда уже ничего нельзя изменить. Бедолага дошёл до гробовой доски меньше чем за три часа, что уж говорить о людях, которые не имеют таких богатств, ведь эмоционы не так легко заработать.

   Количество их можно увеличить лишь пятью законными способами – других Мэттью не знал. Во-первых, разовая безвозмездная помощь от Апостолов Вечного Света, стартовый капитал в размере двенадцати тысяч. Он зачислялся на счёт каждого в момент Инициации, в тот день, когда дети входили во взрослую жизнь – в своё двенадцатилетие. Если не шиковать и не испытывать эмоциональных перегрузок, то на эту сумму можно легко прожить несколько лет.

   Во-вторых, ничего не делать, лишь постоянно улыбаться и радоваться тому, что ты существуешь. Тогда твой предел – предпоследний дивизион, одиннадцатое кольцо от «Длани Господа». Весь твой доход – ежемесячная священная Садака от Апостолов, которой хватало лишь на удовлетворение минимума потребностей. По мнению Мэттью, это сродни идиотизму, что подтверждалось статистикой. Процент таких людей никогда не поднимался выше семи, и дома в этих районах почти всегда пустовали.

   В-третьих, способ, который использовало большинство здравомыслящего населения Аль-Кудса – работа. Правда, в последнее время это название отошло на второй план. Сейчас Гелертеры использовали другое – духовное самосовершенствование во благо общества.

   Ещё один метод улучшения баланса – взять Заём доверия Мессии, своеобразный кредит под залог стартового капитала детей, хоть этот экономический термин и был под запретом в Аль-Кудсе.

   Частной собственности в принципе не существовало. Всё в городе, вплоть до последнего винтика, принадлежало духовенству Мессии.

   Ну и наконец, получить эмоционы в дар. Мэттью узнал об этом способе в день Инициации, когда на его браслете появилась восьмизначная цифра. Вначале подумал, что это сбой в системе, ошибка, но Наставник объяснил, что всё в порядке. Родители Дарка воспользовались правом добровольной эвтаназии, передав ему всё, что накопили. Они обеспечили ему стремительный старт в карьере и безбедную жизнь на долгие годы, и он никогда не сможет это забыть.

   Мэттью бросил взгляд на серебристые часы. На цифровом экране горело пять семёрок, и число не показалось ему счастливым. В последнее время он прожигал эмоционов больше, чем получал за труд на благо общества – состояние родителей стремительно таяло на глазах.

   – Если у вас трудности с оплатой, то мы можем предложить вам специальную линию займов «VIP-Оптимум» для сотрудников Дома доверия Мессии, как всегда, без каких-либо процентов. Вам, как руководителю департамента по займам обширных слоёв населения Аль-Кудса, даже не потребуется вносить залог.

   «Ну да! Без каких-либо процентов... Лишь увеличенный в два раза Закят, для очищения сердца от жадности!»

   – Спасибо! Как-нибудь сам справлюсь, – пробубнил Дарк, едва удержавшись, чтобы не выругаться, – Альба, переведи пять тысяч с моего счёта.

   – Хорошо, Мэттью, – подтвердила девушка, и часы тут же вспыхнули ярким красным светом.

   На запястье Дарка красовалась старая модель браслета, одна из первых. Аппаратная база ни к чёрту, скорость обмена оставляла желать лучшего, новые прошивки порою «не вставали» или жёстко глючили. Но Мэттью по-прежнему не только не решался сменить его на новый, но и прилагал немалые усилия для того, чтобы это не произошло. Благо на приближенных к Свету Инквизиция редко обращала внимание.

   Мэттью не хотел остаться без Альбы. Данные из внутренней памяти невозможно было скопировать по стандартному интерфейсу. На браслете имелся заводской дефект и шанс удачной перезаписи другими методами – меньше одной тысячной процента. По крайней мере, такую цифру назвал подчиненный ему специалист.

   – Оплата принята, – холодно произнёс центральный компьютер. – Спасибо за пользование нашей системой.

   – Мистер Дарк, я думаю... – протянула Альба и почему-то замолчала.

   – Что ты думаешь?

   – Вы не обидитесь?

   – Нет.

   – Я думаю, что вы слишком бездумно тратите эмоции. Зачем злиться на интеллектуальную систему обители? Это же просто машина, которая не делает ничего плохого. Лишь выполняет заложенную в неё программу. Глупо, Мэттью...

   Дарк вновь опешил от мыслей Альбы, он даже не знал, что ответить. Не понимал, когда она стала такой проницательной и рациональной. От неловкой ситуации спасла система обслуживания, которая опять затараторила:

   – Только сегодня и специально для вас горячие предложения за полцены, Дарк Мэттью. Можем предложить следующие стили оформления помещения, ранее используемые вами: барокко, эклетика, постмодернизм, мошплэт...

   – Мэттью, давай попробуем. Я уже всё придумала, – воскликнула Альба.

   – Не надо, я предпочитаю стандарт.

   – Может, вы желаете...

   – Ничего я не желаю, – оборвал он компьютер на полуслове и распорядился: – Я слишком устал. Альба, отключить рекламный контент. И спокойной ночи.

   – Хорошо, спокойной ночи, – с грустью откликнулась девушка. – Может, распылить снотворное? С таким настроением опасно засыпать. А если кошмар приснится?

   – Не надо, Альба. Всё у меня отлично. Я справлюсь.

   Мэттью плюхнулся на диван, закрыл глаза и вырубился. Он научился контролировать сны без всяких препаратов. Просто выключался вечером и включался утром – никаких сновидений, ни хороших, ни плохих. Думал, что Апостолы могут их отслеживать, а Дарк не желал принять того, что в его голове копаются непрошеные гости.

***

   Солнце за окном уже взошло и теперь играло лучами в зеркальных поверхностях комнаты. Как и всегда, Мэттью проснулся без пятнадцати шесть – как раз чтобы успеть на утреннюю молитву.

   – С добрым утром, Мэттью!

   – С добрым, Альба!

   – Завтрак?

   – Нет, спасибо. Я не голоден, – повторил он в сто тысяч первый раз в жизни, ведь Альба категорически отказывалась запоминать то, что Дарк никогда не завтракает.

   – Хорошо, душ готов. Не буду тебе мешать.

   На противоположной стене ярким светом вспыхнула панель Тесла. Теперь на экране вращалась во всей красе уменьшенная трёхмерная копия Аль-Кудса, причём полностью функциональная. Жестами можно было отдалять, приближать, вращать на своё усмотрение, выворачивать здания наизнанку и знакомиться с описанием каждого объекта. При небольшой сноровке эта карта позволяла обнаружить местоположение любого жителя мегаполиса. Зелёная стрелочка, парящая в воздухе над городом, указывала на комнату Мэттью: первый сектор, пятый дивизион, строение тринадцать, номер шесть тысяч триста два.

   Ничего нового для Дарка. На протяжении почти всей жизни он каждое утро видел эту заставку. Её нельзя выключить или перемотать, каждый горожанин обязан досмотреть ролик до конца.

   «Добро пожаловать в Аль-Кудс – мир Добра и Света! – послышался с потолка сильный, полный достоинства мужской голос. – В последнюю цитадель человечества. Мир, в котором нет голода, болезней, страданий, унижений, насилия и лжи. Здесь нет места для негативных эмоций, таких как гнев, ненависть, зависть, обида и злоба. Аль-Кудс наполнен любовью и добротой. Светлое будущее нашего мира и его процветание зависят от каждого из нас. От нашей сплочённости и взаимопонимания. От нашего созидательного труда и преданности идее. Мы должны любить господа нашего Мессию и соблюдать Его заповеди, ведь только тогда мы станем свободными и счастливыми».

   Картинка сменилась. Теперь на экране седовласый старец в молочно-белом одеянии монаха – Апостол Оудием, наставник двенадцатого сектора. Правая рука его поднята, согнута в локте и обращена ладонью вперёд. Средний и указательный пальцы скрещены, большой отогнут в сторону, а мизинец и безымянный прижаты к ладони – знак Света. Оудием помолчал несколько секунд, опустил руку и начал утреннюю молитву:

   «Мессия – единственный Бог твой. Да не будет у тебя других богов перед лицом Его. Ведь только Он способен защитить нас от скверны Чёрного Мира».

   Губы Мэттью тотчас зашевелились. Глаза остекленели. Он слово в слово повторял всё, что произносил старец, словно превратился в робота, который делает лишь то, что ему скажут.

   «Почитай Апостолов Его, они носители слова Мессии. Наставники заменят тебе мать и отца. Лишь беспрекословное подчинение им продлит дни твои в гармонии с миром и самим собой».

   Но эти изменения произошли лишь внешне, глубоко в сознании Дарка бурлили мысли, хотя думал он о чём угодно, но только не о смысле услышанного. Во время молитвы Мэттью отдыхал, прокручивая в голове киноплёнку вчерашнего дня. Поразмышлял о странном поведении Альбы и о новом этапе жизни. Помечтал о холодном душе, в который вскоре заберётся. Подумал о том, что раз сегодня день Оудиема, то завтра – начало следующей недели, хотя это абсолютно ничего не меняло в его распорядке. Выходные отменили ещё лет пятьдесят пять назад как пережиток прошлого. Духовное самосовершенствование во благо общества не имеет границ ни в пространстве, ни во времени. Тогда же изменили протяжённость недели: теперь в ней двенадцать дней, по количеству Апостолов. Остался лишь один выходной в году – день явления на свет Мессии, который праздновали все без исключения.

   «Лишь чистые помыслы и поступки ведут тебя вперёд, к Свету, грязные же тянут в Бездну. Всевидящее Око Мессии беспрестанно следит за тобой, а рука Его готова покарать в любой момент...»

   Мэтью бормотал молитву и остановился лишь тогда, когда с губ старца слетели последние слова двенадцатой заповеди. Панель Тесла потухла и в комнате образовалась тишина, режущая слух. Больше Дарк времени не терял: привёл тело в надлежащее состояние и вскоре уже стоял в коридоре у лифта. Всего через минуту он, расправив плечи, шагнул в офис.

   – Рада вас видеть, мистер Дарк! – поприветствовала у входа девушка лет двадцати с голографическим планшетом в руках.

   Мэттью точно знал, что видит её впервые жизни, как и всех остальных сотрудников, но не удивился. Понимал, что его досье разослали подчинённым ещё вчера. Новый шеф кивнул в ответ и поплёлся мимо низких, в полтора метра, стеклянных перегородок, за которыми притаились сотрудники. По мере его продвижения офисные менеджеры с одинаковыми лицами синхронно вскакивали с насиженных мест, создавая своеобразную волну из человеческих тел. Со всех сторон слышалось «Доброе утро, мистер Дарк!». Он, нацепив дежурную улыбку, изредка кивал и упорно шёл под пристальными взглядами к цели – кабинет располагался в конце прохода. Мэттью не произнёс ни слова – просто не любил разговаривать, по крайней мере с людьми. Предпочитал их избегать и общался лишь в случае острой необходимости.

   Через пару минут он перешагнул порог кабинета, который был меньше старого примерно в три раза. Из мебели: стоящий в центре хромированный стол, заваленный стопками бумаг, и серебристое кресло за ним.

   – Добро пожаловать в «Дом доверия Мессии», мистер Дарк! – послышалось с потолка. – Поздравляем вас со вступлением в должность ведущего специалиста!

   «Нашла с чем поздравить, глупая железяка. Раньше я руководил этим департаментом», – не удержавшись, подумал старик, но вслух всё-таки произнёс правильные слова: – Спасибо! Для меня это большая честь!

   – Апостолами определены следующие функции для вашего духовного самосовершенствования, – не обращая внимания на Дарка, нудил компьютер.

   Мэттью прошёл в центр кабинета, плюхнулся в кресло и закинул ноги на стол. Старику было знакомо большинство озвученных ею трудовых обязанностей, поэтому вступительную речь машины он слушал вполуха. Почти никаких глобальных изменений. Разве что вместо штампа «утверждаю» теперь придётся использовать «рекомендую». Насторожила его лишь одна фраза: «С клиентами, имеющими крупные запросы, вам необходимо провести личную беседу для оказания психологического давления на индивидуума». Раньше Мэттью этого никогда делать не приходилось. Непыльная работёнка, которая уже не нравилась Дарку точно так же, как и предыдущая.

   Схватив со стола первую попавшуюся папку с личными делами, он приступил к изучению претендентов, чего он не делал последние лет тридцать. Индивидуальный идентификационный номер, фотография, место и дата рождения, основные функции духовного самосовершенствования, баланс эмоционов с графиком основных пиков и падений за всю жизнь, сведения об отпрысках, диаграмма психологического профиля личности. Дарк перелистал всю папку, и на его лице застыло недоумение. Он взял другую и повторил процесс. Потом третью, четвертую...

   Он не мог поверить в увиденное – люди перестали менять цифровой идентификатор личности DPID, который присваивался при рождении, на обычные имена и фамилии. Во всех личных делах в этой строке стоял прочерк. Мэттью чувствовал себя динозавром, который вышел из спячки и увидел в небе космические корабли – слишком отстал от жизни. Не то чтобы он не слышал об этом прогрессивном явлении в социуме, скорее, никогда не думал о его масштабах. Теперь большинство горожан могли менять имена хоть пять раз на дню или придумывать самые дурацкие никнеймы, лишь бы они звучали благопристойно и не противоречили основам Света. Не только в тотальной сети, но и в жизни. Но почему-то предпочитали оставаться с бездушными цифрами вместо живых имён.

   Мэттью так и остался сидеть в кресле, устремив взор в пустоту. В его карих глазах вспыхнула голограмма – золотистая змейка, ползущая по кругу в погоне за своим хвостом. Не шевелился, не моргал и не обращал внимания на непрерывно горящий красным браслет. По крупицам складывал в голове мозаику из всего, что видел и слышал, но раньше не придавал значения. Мэттью всё больше осознавал, насколько изменился мир за последнее время. Он слишком долго отстранялся от окружающих его людей, живя в собственном замкнутом пространстве, где единственным собеседником была машина – Альба. Теперь он смотрел на себя со стороны и понимал, что вокруг него лишь фальшивый мир, в котором не осталось ничего, за что стоило бы бороться. Ненастоящий вид за окном. Ненастоящая еда. Ненастоящая работа. Ненастоящие чувства. Ненастоящая жизнь... Ненастоящие люди-марионетки, которыми управляет могущественный кукловод.

   Жители Аль-Кудса теперь создавали себе какую угодно внешность, став одновременно с этим полностью обезличенными. Из обихода исчезло привычное понятие дружбы. Той, которая с рукопожатиями при встрече, беседами и посиделками за кружкой хорошего чая. Любые близкие физические контакты между людьми, прошедшими Инициацию, запрещены Апостолами Вечного Света уже полвека. Так они убили сразу двух зайцев: привели в порядок статистику по преждевременной смерти, вызванной эмоциональными срывами, и побороли незаконное накручивание друзьями баланса браслетов. Хотя последнее в устах адептов звучало жёстче: «сговор группы лиц, объединённых общими интересами, с целью личного обогащения». Люди, конечно, сопротивлялись, но недолго. Показательное развоплощение за нарушение основ Света удержало многих от необдуманных поступков.

   Не то чтобы дружбы в мире совсем не существовало, она была, но в тотальной сети. Каждый житель Аль-Кудса регистрировался в ней с первого дня жизни. В списке Дарка числилось аж пятьсот четыре друга. Он не знал, кто они, где живут, откуда его знают и как выглядят на самом деле, но регулярно поздравлял их с днём рождения и иногда отвечал на банальные вопросы типа: «Как у тебя дела?». Конечно, Мэттью мог бы узнать о них любую информацию, но никогда этого не делал. Ему было неинтересно. Достаточно того, что у него есть «Друг N 1», «Друг N 2» и ещё другие пятьсот два, с переименованием которых он даже не заморачивался. Не нравится общение – нажал на красный крестик. Никаких терзаний и психических срывов.

   Не лучше дела обстояли и с любовью, спустя десяток лет после табу на дружбу под запрет попали и они. Признавалось одно её проявление – любовь к Мессии. Остальное перешло в разряд второстепенного и необязательного. Семьи, конечно, создавались, но всё упростилось донельзя: выбрал претендентку в сети, отправил запрос и получил подтверждение. Теперь вы официально женаты, хоть и никогда в жизни не встретитесь и не узнаете, как в действительности выглядите.

   Мэттью, по необъяснимым для него причинам, всё ещё не женился. Хотя имел в загашнике топ-лист симпатичных, судя по фотографиям, девушек. Что-то удерживало его палец при отправке запроса. Возможно, пугала неизвестность. Но, может, всё проще: старик не нуждался в эмоционах.