Текст книги "Последняя картина (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ворожцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

   – Ну, хорош, Жора! Не так уж я и глуп! Зная тебя, я уже понял, что мы тут неспроста. Вот только всё равно не догоняю: зачем?

   – Ладно уж, дружище, сжалюсь над тобой – раскрою все секреты. Ты ведь не отстанешь? Да и так мы будем в одной упряжке. Если что случится, вместе будем отвечать! Понял?

   – Понял...

   – Ты же в курсе, что у нашего шефа через две недели день рождения? – спросил Георгий и не дожидаясь ответа продолжил: – Знаешь ведь, как эта зверюга не любит оставаться без подарков. А с деньгами сейчас напряг: все эти пьянки, кредиты, ипотека. Ну, ты в курсе, сам в такой же заднице. Вот я и решил сэкономить – халявную картину подарить. Думаю, в этом доме их должно быть полно, и никто не заметит пропажи одной из них. Так и Новикову будет приятно, и мы не потратились.

   Георгий почти не врал – чуть-чуть не договаривал. Он и вправду собирался подарить начальнику картину, но только другую – купленную им вчера на барахолке. Холсты Беспалова же он хотел слить перекупам где-нибудь в Москве. Как-говорится, сорвать джек-пот и больше никогда не работать. Делиться с напарником в его планы не входило. Максиму же досталась роль громоотвода – в случае провала Георгий бы всё повесил на него, а у того мозгов бы не хватило отвертеться.

   – Круто! На халяву – это хорошо. Что же ты раньше молчал, с этого нужно было начинать, – с воодушевлением крикнул сержант и подошёл к двери.

   Привстал на носочки, дотянулся до звонка и нажал на кнопку.

   – Тебе больше заняться нечем? Макс, в доме никого нет, информация верняк, – пробурчал напарник, стоящий рядом. – Давай, срывай печать, вскрывай замок! А то ключи из вещдоков я не взял, забыл.

   Максим молча схватился за ручку и без усилий её повернул – дверь в ответ бесшумно приоткрылась.

   – Всё бы тебе ломать, Жора... – с издёвкой в голосе огрызнулся низкорослый. – Один ключи не забрал, другой – не удосужился закрыть. И так у нас на службе всегда. Одним словом, бардак! Кстати, насчёт ломать. Как тебе малолетняя цыпочка, которую ты в субботу вечером утащил из бара?

   – Никак, шлюха она! – сплёвывая сквозь зубы на пол, ответил напарник.

   «Хоть и шлюха, но полезная... – додумал Георгий, вспоминая вчерашний вечер. – Без неё я бы никогда не узнал о стоимости картин. Спасибо тебе, хренова ценительница прекрасного!»

   – Она тебя продинамила?! Молодец девка, уважаю! – едва сдерживая смех, выпалил Максим и несильным пинком по двери обнажил входной проём. – О! Мать твою... Ну и бардак!

   – Отменно повеселились, прям как мы на Новый год, когда два дня у тебя зависали.

   – М-да... И не вспоминай, жена всё ещё мозг выносит, полоумная стерва.

   Полицейские зашли внутрь и разбрелись по дому, высматривая и вынюхивая добычу.

   – Подвал тоже будем обыскивать?

   – Да! Давай в подвал, а я тут по первому этажу прошвырнусь, – скомандовал Георгий, поднимая с дивана уцелевший цветок. С пренебрежением осмотрел горшок и тут же швырнул его в стену.

   Максим поплёлся вниз по лестнице, осторожно ступая на каждую ступеньку. Второй же полицейский метался по комнатам, словно оголодавшая крыса, в поисках чего-нибудь стоящего, но судьба ему сегодня не благоволила. Он осмотрел гостиную, обыскал спальню, вывернул на кухне все шкафы, но так ничего и не нашёл. Уже отправился на второй этаж, как вдруг раздался крик напарника:

   – Жор-р-ра! Жор-р-ра!

   – Да что ты орёшь, псих! Иду! – крикнул в ответ Георгий и отправился вслед за другом.

   Спустившись в подвал, он сразу заприметил низкорослого – тот стоял напротив мольберта, застыв с глупым выражением лица и приставив ко рту указательный палец. Напарник прыснул со смеху – таким он не видел Максима никогда. До этого дня Георгий был уверен, что «мыслящий» и «Максим» – понятия не сочетаемые.

   – Что залип, дружище? Тебе же не идёт быть умным!

   Георгий бросил мимолётный взгляд на картину, но ничего завораживающего не обнаружил: цветочки, бабочки и прочая розовая лабуда. Зато он отчетливо представлял себе, как будет вскоре пересчитывать стопки новеньких хрустящих пятитысячных купюр.

   – Макс, что ты на неё уставился? Бери картину и пошли отсюда!

   – Удивительные ощущения, Георгий. Картина как будто живая. Мне кажется, что я слышу шелест листьев, пение птиц... И плеск, когда рыбки выпрыгивают из воды.

   – Дружище, с тобой точно всё в порядке?

   – Чувствую дуновение тёплого ветерка... – не обращая внимания на Георгия, отрешённо бормотал Максим. – ...пронизанного ароматами зелени, свежести и запахом спелых лесных ягод. Полный эффект присутствия. Словно окно в иной, неизведанный мир, такой далёкий и одновременно с тем родной. Каждый штрих – эмоции, какие-то переживания. Виктор будто душу в своё творение вложил. Увековечил любовь, так сказать...

   – Хорош, Макс! – закричал Георгий, отвешивая подзатыльник напарнику. – Ты меня пугаешь! Где ты только таких слов нахватался. Говоришь как критик-задрот на выставке.

   Максим моментально вынырнул из наваждения, почесал голову, повернулся к Георгию и заговорил привычным голосом:

   – Крутая картина! Ничего подобного раньше не видел. Цепляет... И что-то непонятное и непривычное в душе шевелится. Не могу объяснить. А ты ничего не чувствуешь?

   – Нет, Макс! Для меня это просто мазня, на которой можно заработать... репутацию. Бери картину и пошли!

   – Я не буду её трогать. Хочешь – бери сам. Не знаю почему и как, но теперь я догадался – всё это время ты врал мне. Ничего дарить Новикову ты не собирался: хотел продать картину и со мной делиться не планировал.

   – Эй, дружище, ты чего? – испуганно выдавил напарник, пытаясь улыбаться, хотя актер из него был так себе, хуже некуда.

   – Не друг ты мне, – спокойно ответил Максим, обошёл Георгия и пошагал к лестнице. – Ты хотел меня подставить, если бы что-то не срослось. Так что дальше без меня. Но знай, я обо всём сообщу начальству. Вот только сначала съезжу к жене: я должен сказать, как сильно я её люблю!

   Георгий потянулся руками к холсту, но на полпути остановился – страх угодить в тюрьму победил жажду наживы.

   – Давай договоримся, Макс. Ты молчишь, а я проставлюсь, – запищал он и побежал по лестнице вслед за напарником, трясясь за собственную шкуру.

   Картина с пейзажем так и осталась стоять на мольберте. Последнее творение Виктора Беспалова – волшебный лес, в центре которого, на поляне, стояли в обнимку улыбчивая девушка с каштановыми волосами и статный брюнет с ярко-голубыми глазами. Они были молоды, красивы и безгранично счастливы. Казалось, что вот-вот они закружатся в ритме вальса, а с неба посыплется, словно пушистый снег, золотистая солнечная пыльца...