Текст книги "The Long Dark"

Автор книги: Dmitriy Voron

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4 Туманный лес

"Знает лишь тот,

кто много земель

объездил и видел, —

коль сам он умен, —

что на уме

у каждого мужа."

– Речи Высокого

1

Тропы извивались накладывались одна на одну, или возвращались обратно, а чего хуже могли привести к обрыву. Рун и Олаф без оглядки стремились подальше от проклятого места, что большую часть жизни прослужил им домом.

Их глаза были обращены к западу. Наступил полдень, а впереди, сколько не гляди – ни просвета, ни дороги. Зато попадались быстрые ручьи, и кустарники в изобилии полны мерзлых ягод. Кругом вились следы зайцев и оленей, но о охоте нет и речи. Чем дальше они шли, тем страннее становился лес, среди сосен все больше появлялись одинокие дубы и березы, а ветви, все страннее сплетались, нависая над идущими. Совершенно новые чувства взволновали душу, ветер перемен взбудоражил сердца.

– И что теперь? – спросил Рун.

– На запад! – уверенно ответил Олаф.

– Лес огромен… как мы найдем верный путь?

– Все что мы можем сейчас, это идти вперед. Запад там, значит можно просто выйти к морю. Если старик сказал все верно, то времени у нас не так много…

– Но как мы узнаем, что это оно?

– Мы почувствуем, разве нет? Если наши предки были викингами, мы наверняка его узнаем. Мне кажется я был там когда-то. В самом раннем детстве.

– Так говорит Руги, – отмахнулся Рун. – И твои воспоминания в которых ты сам не уверен!

– Руги лгать не будет, – буркнул Олаф.

Взглянув на небо, он приметил огромного ворона и ускорил шаг.

Рун грустно покачал головой.

Парень думал, что Олаф, как и он выбился из сил, но ради друга сохраняет остатки духа. Нет дня чтобы его несгибаемый дух не возвращал Руна к жизни, но следуя его взгляду, он осознал – Олаф попросту верит. Даже если бы он знал, как и Рун, что судьбы больше нет, он воздвигнет новую нерушимую и могучую, словно тот мир, в котором Рун побывал прошлой ночью… Но этот мир столь силен, безграничен! Однако, одинок и пуст…

«…Как и мы» – закончив мысль, Рун вздохнул.

Противоречия не покидали друзей. Теперь, они совсем одни, блуждают среди безграничной хвои, как и другие беглецы. Правильно ли они поступили, оставив друзей? Теперь лишь покажет время…

Книга, будто чувствуя его тревоги, пропитала магическим теплом все тело. Успокоив, но не дав уверенности.

– Даже если мы сможем… – вновь начал Рун. – Как знать, что они возьмут нас собой?

– Уверен, если эта книга чего-то стоит, то судьба приведет нас к удаче, – улыбнувшись ответил Олаф.

– Судьбы больше нет…

Погруженный в свои мысли, Олаф не придал значения словам Руна. Сухарей едва хватит на завтра и приближающийся вечер может оставить парней без ночлега. Они готовы ко всему, однако на деле этакий исход оказался очень уж горек на вкус… Особенно если учесть быстро нарастающий туман, что несомненно способен скрыть затаившегося врага.

Внезапно Олаф осознал, что у них нет совершенно никакого оружия. Нож Руна исчез в снегу, а его безнадежно сломался в борьбе с караульным. Все что оставалось, это надеяться на себя.

– Слишком много шума, – сказал Олаф. – Без оружия, мы…

Внезапно он замер. В тот же миг, учуяв запах скверно ударивший в нос, Олаф резко развернулся вправо.

Справа, из сугроба, тяжело дыша, выскочил жуткий зверь. Еще один прыгнул к ним, с другой стороны. Приземлившись на все конечности в нескольких метрах от путников, оба поднялись на ноги. Друзья узнали их сразу, хотя никогда раньше не видели.

– Рэккены… Это Рэккены Олаф… – чуть слышно произнес Рун, попятившись назад.

Говорят, что Рэккенами становятся люди, изгнанные из стойбищ за жадность, злобу или трусость. После смерти преступник превращается в небольшое лохматое создание с дополнительным ртом на животе. Пусть про рты на животах старики и ошибались, но про ряд острых зубов и уродливость были правы. Вдобавок, их руки сжимали заточенные камни в форме ножей, и они несомненно желали ими воспользоваться.

– Щенок! Щенок! – довольно зарычал один из них.

Отряхнувшись от снега словно собака существо оскалилось.

– Маленький волчонок! Не опасно! Убьем и сожрем… Да сожрем… – скверно хихикая отвечал второй.

Храня неподвижность Олаф искал выход.

Все его знания о разных существах обширны, но Рэккены словно дворняги боялись лишь силы. Не придумав ничего умнее, он схватил лежащую рядом ветку и швырнул в сторону Рэккенов.

– Бежим!

Дряхлая ветка лишь на мгновение спугнула существ. Завывая и хохоча, они ринулись за детьми в предвкушении легкой наживы. И без того уставшие дети, что есть сил бежали вперед, но легкие и проворные Рэккены их уверенно настигали.

Еще мгновение и Руна бы поймали. Каково же было удивление одного из коротышек, когда с ветки сорвался огромный ворон и впился когтями ему в лицо.

Дети не оборачиваясь бежали вперед, слыша за собой удаляющиеся вопли.

– Скорее! Скорее! – подгонял Олаф.

Но Рун его не слышал, споткнувшись о камень он обессиленно рухнул на снег. Олаф поторопился помочь другу, бросая взгляды на черные пятна, что быстро настигали их, заметно прибавив в числе.

– Нам конец Олаф… Я больше не могу.

Олаф схватил друга за воротник и одним резким движением поставил на ноги. Его глаза словно горели, Руну показалось, что друг заметно прибавил в размере.

– Конец, это когда Хель придет за твоей душой! А теперь вперед! – зарычал Олаф неестественным голосом.

Испуганный Рун устремился за другом сквозь представший перед ними кустарник, ветки больно хлестали по лицу, а шипы беспощадно разрывали одежду. Рун на мгновение потерял друга из виду, вырвавшись из хватки кустарника он со всех сил рванул вперед и покатился с обрыва.

Все тело ужасно ныло, а ноги вовсе лишились сил. Подняв голову Олаф осмотрелся, смутно разглядев Руна лежащего неподалеку.

– Рун! – простонал он, но тот не ответил.

Что-то изнутри придало парню сил. Кое как стал на ноги, стряхнул с лица снег. Хромая, Олаф добрался до друга, упал на колени и принялся его трясти:

– Очнись брат, ну же! Вот так, молодец!

Рун от бессилия с трудом шевелил губами.

– Я бежал сколько мог, Олаф, больше не могу, я не ты… – с трудом произнес парень, взглянув на друга.

– Ты ведь сам говорил, разве забыл? Судьбы нет! А если ее нет, значит ты не можешь сказать, что ты можешь, а что нет.

– Я не могу больше идти…

– Зато можешь сражаться! – сказав это, Олаф осмотрелся.

Трое Рэккенов медленно заходили с боку и тыла, еще один медленно спускался с обрыва. Чем ближе они приближались, тем больше страшные лица расплывались в улыбке. Скрежет каменных ножей друг о друга, заметно прибавлял им злорадства.

Книга отдавала приятным теплом, ее ласковый шепот отнимал страх и усталость. Погружаясь во тьму, Рун взглянул на друга, но за мутной пеленой скрывалось нечто иное. Ужасный рык… Вот все, что он услышал, прежде чем тьма поглотила его разум.

2

Пустая и безграничная, бесчувственная, вечная и все же тьма плавно расступилась, бережно расстелив перед ним белое пространство. Погибающие снежинки тихо падали вниз, ложились на обледеневшую землю чтобы отдохнуть, они осыпали его лицо приятной прохладой.

Справа тепло. Повернув голову Рун вздрогнул. Рядом сидел усатый крестоносец, облаченный в тяжелую железную кольчугу с медной каймой вокруг рукавов и накидку с красным крестом на груди и спине, он неспешно подбрасывал трут, подкармливая прожорливые языки пламени искрящего костра.

Кольчуга опоясана широким ремнем, в глаза сразу бросился заткнутый за ним длинный нож с золотой рукояткой и в таких же ножнах, украшенных, как и рукоятка, драгоценными самоцветными камнями, в форме полумесяца.

– Даже не думай, – сказал крестоносец, продолжая заниматься огнем. – Таким как ты, ножи не нужны.

Взглянув на Руна, он удовлетворено кивнул и подняв глаза кого-то окликнул:

– Эй! Жив твой дружок!

Посмотрев на лево, Рун увидел Олафа у огня неподалеку. Он улыбался, не смотря на связанные за спиной руки. Парень невольно улыбнулся в ответ, но как и друг сохранил молчание. То, что они еще живы и в куртке Руна все также хранилась книга, давало шанс на то, что они попали не в те руки.

Вокруг трудилось с десяток лучников. Одни усердно копали, другие стаскивали трупы Рэккенов к общей могиле, возвращая из тел Брельтонские длинные стрелы в колчаны на поясах. Каждый из них огибал Олафа стороной, часто бросая на парня тревожные взгляды.

– Даже не знаю кому повезло больше, – пробормотал усач, – Возможно вам, ведь мы как раз охотились на этих тварей… Или нам, ведь твой проклятый друг, как раз поможет нам в нашей священной миссии. Понятия не имею, что вы тут делаете, но появились чертовски вовремя.

О чем это он? Этого Рун не знал и не желал знать. Куда больше волновало другое. Вся их затея рухнула в первый же день побега. Но пока они живы и книга скрыта от солдат, у них есть шанс.

– Все готово сержант, – окликнул усатого помощник, по имени Джон Ячмень.

Сняв с ремня флягу, он выпил остатки содержимого и затейливо выругавшись, швырнул ее в братскую могилу Рэккенов.

Окинув взглядом помощника, сержант зло стиснул зубы. Времени на разговоры не было. Солнце стремительно клонилось к горизонту, позволяя туману вновь окутать верхушки деревьев.

– Пусть двое разведчиков отправятся вперед… Да так, чтобы их не заметили. Нужно убедится, что за лагерем никто не наблюдает.

– Как скажешь сержант!

Джон подозвал к себе двух стрелков и отправил их вперед. Без доспехов и в белых одеждах разведчики шустро исчезли в лесной чаще. Провожая их взглядом, сержант связал Руну руки.

– Без шуток, – предупредил он парня. – Вперед! Идем в лагерь.

Джон, уже державший лук наготове, повторил приказ.

Отряд двинулся в след за разведчиками. Друзья смогли наконец поравняться друг с другом. Никто из остальных на это не возразил, и Олаф убедившись, что никто не смотрит в их сторону, показал Руну, спрятанный в рукаве каменный нож.

– Они не обыскали тебя? – дивясь шепнул Рун.

– Они меня боятся, – с мрачным лицом ответил Олаф.

– Но почему?

– Я не знаю… Ничего не помню.

Рун нахмурился, но промолчал. Он слишком хорошо знал друга, ясно что тот что-то скрывает.

– Нас ведут в какой-то лагерь на севере. Мы должны бежать при первой возможности.

– Что им нужно от нас?

– Думаю, скоро мы это узнаем.

Влияние книги становилось все сильнее. В этот раз она шептала о предстоящем ужасе. Какую бы форму не принял ответ, одну вещь Рун знал наверняка: крови прольется много, много больше, чем сегодня. Гораздо больше.

3

Встреча должна была состояться в часовне старого города, но Борн предпочел мрачному зданию давно знакомую таверну. Ему нет дела до указов епископа или напыщенных рыцарей, взявшись за работу, вождь не желал терять время впустую. Ведь таверны больших городов всегда пропитаны тайнами, а «Северный пик» в Хаммерколе переполнен секретами словно нищий вшами.

В конце концов главарь наемников всегда прислушивался к нуждам своих бойцов, а последние несомненно желают выпить, позабавиться с женщинами, наконец "слегка" навести шум в городских трущобах. Почему бы не убить двух зайцев сразу?

– С дороги псы! – рявкнул главный помощник Борна.

С трудом протиснувшись через пьяную толпу, громила поставил на стол две пинты эля, и уселся, напротив.

– Служанки нарасхват, предводитель. Весь город понесет от наших парней.

Черноволосый Магнус улыбаться не умел. Грозный и верный, он как нельзя кстати подходил на свою должность.

– Золото, – Борн Убийца Великанов поднял голову. – Теперь, его в достатке.

Сделав глоток, помощник окинул взглядом бурное веселье.

– Какого черта все веселятся?

– Еще один новый праздник, – отмахнулся вождь и перешел к делу. – Какие вести?

Магнус поправил топор, в отличии от спокойного Борна он с трудом терпел столь массовое веселье.

– О самой книге – ничего, – шепнул Магнус.

– Отлично, – выдохнул вождь и откинулся на спинке стула. – Значит врагов пока не прибавится.

– Многие говорят, о мертвецах, что будто наводнили туманный лес… Доходили слухи и о драконе…

– Невозможно! – улыбнувшись буркнул Борн и сделал несколько добрых глотков лучшего эля в Норланде.

– Возможно! Достаточно провести пару рейдов по Туманному лесу и без меня знаешь.

– Север никогда не знал покоя, – задумчиво пробормотал Борн. – Все это не то.

– Верно… – поддакнул помощник, не спуская с вождя глаз. – Есть еще кое-что, что показалось мне странным и довольно знакомым.

– Что же? – спросил стоящий рядом незнакомец.

Неожиданное появление последнего, заставило Магнуса выхватить кинжал.

Молодой человек стоял нерушимо. На вид ему не больше двадцати. Среднего роста, с узким лицом и тонким носом, он производил приятное впечатление. Глаза стального оттенка и огненная шевелюра, напомнили Борну мерзких Сколандов с островов Брельтона.

Облаченный в плащ на изумрудной застежке, парень казался слишком юным, по сравнению с ветеранами древнего ремесла. Воины перекинулись взглядом.

– Тебе чего надо, малец? – поинтересовался Магнус вернув кинжал в ножны.

– Встреча, должна была состоятся в более безлюдном месте, – парень проницательно глянул на Борна.

– Чертов сквайр, вождь! – отмахнулся Магнус. – Где твой хозяин, щенок? Нам есть, о чем потолковать!

Даже богатый жизненный опыт Борна повержен ловкостью меча, а точнее руки, что в мгновение приложила лезвие меча к горлу Магнуса. Тонкий, легкий с красным оттенком клинок показался знакомым.

– Какого… – изумился последний.

Скорость столь невозможна, что здоровяк растерянно застыл. Но Борн, вновь откинувшись на стуле лишь неспешно похлопал.

– Браво! Анри я полагаю? Да, ты определенно не обычный сквайр, еще раз взглянув на знакомый клинок и убедившись, что окружающие все так же увлечены пьянкой, он добавил, – Мой помощник, мне нужен живым. Так что, если мы хотим к чему-то прийти, советую тебе опустить меч.

– А я-то думал, что это Борн Убийца Великанов, имеет столь скверные манеры, – невозмутимо сказал Анри.

Ловко и изящно вернув меч в ножны, он присел рядом с озадаченным Магнусом.

Борн знал этот клинок. Не понаслышке знал, сколько горя принес Очиститель в руках его хозяина. Поговаривали, будто сами ангелы даровали его Грандмейстеру ордена Храма.

– Я знаю, как вести себя с вами. Но и ты знай, еще раз будешь угрожать моему человеку, и я сожру тебя живьем.

Анри кивнул.

Борн прекрасно понимал кто перед ним и чувствовал, что эта бесчувственная личность вполне может знать его прошлое. Рыцарь не боялся, держал себя гордо. В его глазах, было странное, мрачное спокойствие.

– Епископ дал мне полномочия найти книгу, куда бы не привел след, – сказал Анри. – Хочешь, не хочешь, а придется твоим людям вести себя достойно, в этом случае, наш рыцарский кодекс закроет глаза на ваши взгляды. Так, что же странного ты узнал, безбожник?

Рыцарский кодекс – от этой фразы Борна выворачивало наизнанку. Машины для убийства во имя веры, вот все, что он о них думал. Если Магнус видел лишь «щенка», то щенок опаснее любого волка. Борн слишком хорошо помнил те времена, когда подобные люди и их мечи обрушили свой гнев на земли Саксов. Внезапно его поразило чувство безмерного стыда. Ведь по большей части, это было его виной. Но отбросив воспоминания далеко вглубь своего сознания, он нахмурился. Возможно, это хороший шанс…

Борн замолчал, отхлебнул эля. Магнус тоже помалкивал, бросив недоверчивый взгляд.

– Так и будем сидеть? – буркнул Анри.

Борн кивнул Магнусу позволив продолжать.

– Несколько дней назад, – начал помощник, – дети на каменоломне взбунтовались. Не знаю, как им удалось, но они отравили большую часть караульных, в итоге, многим удалось сбежать.

– Ближе к сути Магнус, – терпеливо сказал Борн.

– По описанию, у одного из погибших стражников такой же магический ожог на руке, как у Бьерна. Караульные видели, как детишки убили его и бежали на запад.

Борн покачал головой.

– Такие артефакты, проведут кого угодно через Туманный лес! Дальше к горам в пещеры, а за ними море», – сказал Анри.

Магнус злобно взглянул на Арьена. С трудом подавляя злость.

– Это все?

– Еще одно.

Анри помолчал. Борн не торопил.

– После, сам инквизитор Карл был убит неподалеку с деревней, а с ним полсотни людей. Те, кто выжил, бормочут сущий бред, будто Карла убил демон, а помогал ему в этом – воскресший Фарфнир со стаей волков…

– А это уже проблема, – буркнул Борн.

– В лесу сейчас много крестоносцев, епископ приказал очистить Туманный от нечисти, – сказал Анри. – Как бы то не было, мы должны успеть добраться до гор быстрее книги.

– Рыцарь, – сказал Борн. – Куда спешить? В нашем кодексе есть правило которое известно всем – не спеши, а то успеешь.

– Ты только что его придумал.

– Пусть так, – согласился вождь. – Чтобы мы подчинялись твоим приказам, толковым людям придется подумать, как заплатить нам довольно крупную сумму золота, но боюсь даже епископ не обладает такими деньгами. Потому, сперва, убедимся в этой болтовне и пойдем по возможному следу, – рассудил Борн. – Собирай парней Магнус. Протрезвеют по дороге.

***

С этим они отправились в Берг. Борн держал наемников позади, дабы избавится от возможных конфликтов. Его товарищи прошли не мало передряг, но многие из них ожесточенные жизнью бродяги. Лишенные богов, лишенные любой семьи кроме такого же собрата, они вступили в отряд желая подзаработать до дна погрузившись в жизнь наемника.

Но рожденные в Храме, живут лишь для службы. В дальних землях Франциана, орден рьяно бережет свои тайны, долгие годы выращивая бесчувственных послушных профессионалов. Их подтянутые безрукавки на кольчуге не носили гербов, а глаза не ведали жалости.

Анри поравнялся с Борном. Жеребец благородных кровей Брельтона важно и напыщенно нес своего всадника, на что черный, лишенный благородных кровей конь Борна презрительно фыркнул.

– Брось скрипеть зубами Борн. Мои рыцари, подчиняются приказам беспрекословно, – улыбаясь сказал Анри.

– А мои люди, не хотят иметь с вами дел.

– Понимаю. Этот артефакт должен принадлежать нам, будьте уверены, в руках язычников он принесет разрушения.

– Оставь эти проповеди рыцарь. Мы найдем вам книгу за золото и только за золото, – невозмутимо произнес Борн. Его зоркий глаз приметил в снегу черное пятно приобретающее знакомые очертания. – Вот и проклятое место!

Среди скалистой местности рудника, лежали десятки тел. Застывшие и немые, они постепенно исчезали под снегом и лишь один ворон на черной скале безмолвно приглядывал за мертвецами.

– Не по церковному как то, а? – обращаясь не к кому в отдельности произнес Борн. Но все же бросил взгляд на Анри. Рыцарь лишь невозмутимо спешился, желая осмотреть погибших детей.

– Своих то забрали, – добавил Магнус.

Иногда, что-то словно грозилось продавить грудную клетку Борна. Воспоминания все так же отзывались болью в его сердце. Он не считал детей глупцами, нет, ведь только так он стал тем, кем есть теперь.

Многие следы скрыл тонкий слой снега, но несмотря на это, и быстро сгущающиеся сумерки, следопыт нашел более верное направление.

– Вождь! Взгляни на это! – крикнул худощавый следопыт по имени Ральф, ковырнув что-то черное в снегу. – Отрубили руку и бросили здесь…

"Боятся" – подумал Борн. Многие южане страдают от Норландских проклятий и наемники не исключение. Лишь удача берегла Борна от этой напасти, за что он безмерно благодарен.

– Да это определенно тот самый ожег. Уже смеркается, останемся на ночь здесь. Я надеюсь, Анри не против ночи с мертвецами? Это даст нам гарантию на сегодня остаться друзьями.

– Будь по-вашему Борн! –отозвался Анри.

Когда наступила ночь лагерь осветили искрящие костры. Чтобы не металось в лесной чаще и каким бы не было призрение между двумя сторонами, в данный момент это не важно. Борн не с проста решился заночевать здесь. Он чувствовал десятки глаз что следили за ними. Какие бы твари не пришли в надежде полакомиться этой ночью мертвыми, они сдержат любую вражду между живыми, по крайней мере сегодня.

Глава 5 Ярлы

Северяне… дети фиордов и потомки богов. Их набеги гремели мрачной славой, когда чужие берега утопали в крови. Где виден драккар, там жди беды. 

 «Я с колыбели обрек свою жизнь в войне», – пели их скальды у очагов, восхваляя очередные победы. 

Они погубили себя. Жестокость, выгода, ненависть, превосходство – наполнили до краев холодные сердца. Их сила породила слабость, они забыли про Рагнарек… 

…И настал тот день, когда пали боги и герои, он был иным, без славным и пустым. Небеса содрогнулись от войны богов, грозы и пламя вспыхнули в одночасье. 

 Протянулась рука:

 – Раз и навсегда, пусть молот упадет на них… 

Неизвестный автор

 "Падение и Восход"

1

Арьен где-то там, среди сомнительных и уверенных мыслей, которые многие годы зрели в его седой голове.

Он часто и пристально приглядывался к Патрийским порядкам. В столице церковной власти правят твердой рукой, там не так, как в Норладне. Там простые люди послушны. Всем правит самовластный правитель, слушая советов тамошних больших людей. А чтобы держать народ в послушании, правителям служат крепкие отряды из иноземцев. Иноземные дружины живут в Патрии в отдельных крепостях, кроме правителя и больших людей, никого не знают и не общаются с простыми людьми. Обычай разумный – воинам не жалко бить людей при усмирении непокорных.

И хотя всей душой он стремился к подобному, – вольнодумство, хаотичность, непокорность, выводили из себя все его устои. Книга была так близко. "Глупец! Дурень! Трижды дурак!" – корил он себя. И все же, как прежде, так и сейчас, епископ уверенно шел к своим планам.

Арьен Дюфа славился своей дальновидностью, это во многом укрепило его пост и притязание на северные земли. Как раньше, так и сейчас, он смотрел далеко наперед. Потому лишь Арьен вернулся в Хаммерколь, его дерзкий план уже действовал в полной мере.

Стоило епископу взойти на трон, Норланд преклонился пред одним господином. Некогда свободные ярлы и бондэры, теперь, подчинялись его воле. Те, кто получил приглашение на пир, а это, ни много ни мало тринадцать самых влиятельных ярлов, торжественным маршем ступали по главной улице города к замку епископа. Их приветствовали и ликовали, но в большей степени провожали грустным, молчаливым взглядом.

Еще при строительстве возвышающейся над городом цитадели, – как зачастую делали многие правители, – епископ втайне соорудил потайной проход с севера. И как поступали еще большие, при скрытии скарба и потайных ходов, он быстро и бесчувственно утопил строителей, и их семьи. Потому, при прибытии первой делегации в тронный зал, Арьен со столь невозмутимым видом, не выдавая усталость с дороги, все так же уверенно и строго восседал на своем троне.

Его телохранители, гиганты ростом, силачи, бросали оценивающие взгляды, но держались спокойно, совсем не опасаясь прибывших ярлов и их воинов.

Большая часть делегаций прибывала на драккарах. Ближайший ярл, владетель фиорда или недоступных морю земель, правил в трех днях пути от столицы Норланда. Даже спустя долгие годы расселения бондэров, через леса и горы нет настоящей дороги!

Как во времена рассвета викингов, на быстроходных кораблях реяли паруса, а борта украшали круглые щиты. Но это, лишь тень прошлого могущества и славы, немногие, лишь горсть еще напоминала о прошлых деяниях.

Теперь, корабли не подгоняли могущественные силы богов, они плыли медленно и непринужденно. На коротких носовых палубках драккаров, все так же поднимались чешуистые шеи чудовищ, что оканчивались головами драконов. Но и они померкли, потускнели, и больше не способны напугать, даже, маленьких детей.

В былые времена, даже один воин вселял страх. Гора мышц и металла сокрушали любого, кто станет на пути сына богов, и не было предела ужаса побежденных. Теперь, в большей мере их сменили регулярные войска, что заметно померкли в величии и мощи. Тощие церковные мечники, да стрелки с самострелами, казались чем-то иным, не уместным на драккарах северян.

Среди каждой свиты еще мелькало подобие викинга. Но одинокие берсерки, непобедимые ярлы, стали скорее подобием себя и предков, все чаще наряжаясь в старые доспехи для выражения власти, а в большей степени, сменили одеяния на манер южан. В былом вожди, теперь правители, ярлы путешествовали и расхаживали в мехах, да ярких рубахах.

Первым, как всегда, в тронный зал окруженный десятком лысых священнослужителей ступил ярл Стинга Вальд. Худощавый с кудрявыми черными волосами и козьей бородкой, он быстро направился к епископу склонив голову.

Один из первых, преклонив колено перед новым Богом и поддержав епископа всеми силами, он ратовал прибытию нового мира, наглядно одеваясь в одеяния крестоносца.

В отличие от своих спутников рыцарь одет в легкую кольчугу, поверх безрукавка с красным крестом, опоясана ремнем с мечом из Гешпанской стали. Но все это меркло по сравнению с толстой золотой цепью на шее и не менее толстым крестом. Набожный ярл среди остальных сыскал славу Святого.

– Ваше преосвященство, – раболепно произнес ярл и преклонил колено перед епископом.

– Стинга Вальд Святой, – уверенно сказал Арьен. – Я рад вашему прибытию, словно прикосновению бога. Никто из добрых людей не оспорит ваше стремление нести веру в заблудшие души.

– С тех пор как я поддержал вас, епископ, жизнь моя наполнилась светом и целью. Сейчас, как и прежде мой меч, преданность, принадлежат Богу и вам.

– Встаньте с колена сын мой, вы тут всегда желанный гость! Слуги проводят вас в ваши покои, а вечером, мы обсудим все тревожные вопросы.

Поднявшись, ярл и его свита вновь преклонились перед Арьеном, и последовали вслед за слугами под грозным взглядом епископа. Некоторые планы он вынашивал долгое время, теперь, хоть не в полной мере, но им все же суждено сбыться.

В горле пересохло, веки с трудом сдерживали усталость. "Где, тот молодой миссионер, что выдерживал месяцы тяжелой дороги… – думалось епископу. – И все же, еще не поздно все вернуть. "

Не успел Арьен окликнуть слугу чтобы тот принес вина, как двери вновь распахнулись и в зал резво заскочил низкорослый герольд.

Поклонившись, он указал на четверку крепких воинов, что стремительно, медвежьей походкой направлялась к трону. Все четверо как свойственно восточному клану, крепки словно скала, а лица украшали густые бороды.

– Владыка восточных земель, герой…

– Заткнись! Если язык тебе дорог! – крикнул длинноволосый воин и герольд испуганно попятился назад.

– Ярл Зигфрид! Как ты плавал? – бесчувственно произнес Арьен.

– Как всегда. Уже долгие три года.

Зигфриду не нужны манеры. Его интересовало совсем другое:

– Оставь любезности епископ! Я прибыл сюда за ответами и хочу услышать их прямо сейчас! – пророкотал ярл, ударив себя в грудь.

Арьен зло стиснул зубы. Всей душой он хотел, чтобы этот человек сейчас же варился в кипятке, живьем. Но ярл восточных границ имел огромный авторитет на своем фьорде и небольшую, но очень крепкую армию, в которую входила полсотни драккаров. Возможность наживы всегда двигала этим человеком, и епископ даст ему ее вновь, а после, сварит в кипятке ведь он, никогда не забывает унижений.

– Твои вопросы справедливы! – все так же невозмутимо отвечал Арьен. – Но ты, как и другие дождешься пира! Будь уверен, ты получишь желаемое и даже больше, во многом больше герой востока. Или же уходи, прямо сейчас!

Зигфрид опешил от такого хода, и какое-то время простоял в нерешительность. Но вдруг, раскатисто захохотал.

– Ты все так же умен и коварен владыка! – произнес ярл, ткнув пальцем в сторону Арьена. – Я умерю свой пыл, до вечернего пира! Но после, мы поговорим…

С этими словами, Зигфрид отправился к выходу.

– Вина мне! – крикнул он напоследок, пнув ногой провожатого слугу и вновь разразился смехом вместе со своими телохранителями.

Следом, процессия шла еще два утомительных часа. Один за другим в зал входили ярлы, кланяясь Арьену. Большая часть все так же верна, ибо во многом зависели от престола.

Оттар Рабовладелец один из них. В Тралсере собирается много ярлов. Там такой рынок рабов, как нигде в мире. Там все восточные купцы встречаются с западными купцами, а южные и западные торгуют людьми. Оттар сумел сыскать славу жестокого предпринимателя, а рынок целиком и полностью зависел от воли епископа.

Воительница Гильдис, давно променяла войну на придворные интриги и бесконечные пиры. На смену кольчуге пришли легкие одежды. Только крепкое слово епископа удерживало других ярлов от разорения ее земель, и дань, в виде молодых, дев которые с лихвой поставлялись в заморские угодья.

Бедный Гаал, богатый Джон, Реккин секира, Торстен Бондэр, даже Локи Драккар были для епископа пустым звуком, сменяясь один за одним, они лишь укрепляли намеченный план.

Они первыми примкнули к молодому священнику, восстав против богов. Их сердца исполненные жадности, трусости и коварства, лишь признание своих людей народом, сохранило предателей у власти. Так же, ими проще управлять, потому состоявшийся епископ назначил своих глав как можно скорее, избавляясь от бывших соратников с юга.

– Ярл Ролло и ярл Хорик Рыжебородый, – объявил герольд.

Арьен оживился.

В приемный зал вошла горстка воинов. Бородка Хорика покрылась легкой сединой, но мускулистый Ролло, как и в былые времена горд и силен.

"Викинги" – подумал Арьен со злостью и досадой. Всем черным сердцем ему хотелось править каждой душой, но он понимал это, – невозможно.

И в большей степени прав. В их глазах еще горело пламя. Викинги умели переносить настоящие лишения, не такие, как пустяковые неудобства короткого плаванья. И сейчас даже после недели пути по южным фьордам они могли бы без отдыха пуститься в открытое море.

Два друга, всегда бок о бок ходили в поход, и общей стеной защищали северо-восточные границы города Норкаля. Многие, очень многие крестоносцы погибли, пока два ярла все же не пошли на уступки.

Да они отступили, и даже приняли чужую веру, но епископ им не доверял, он видел в них прошлое, видел тот огонь в глазах, что и прежде, и всей душой хотел его погасить.