355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Рыков » Гол-2018 » Текст книги (страница 5)
Гол-2018
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 23:36

Текст книги "Гол-2018"


Автор книги: Дмитрий Рыков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ему, суке, в цирке надо выступать! – прошипел помощник тренера.

– В цирке меньше платят, – возразил главный.

В следующем игровом эпизоде гость надумал забить, пройдя всё поле, не опуская мяч на землю. Земная, неземная природа – плевать! Его переполняло такое сильное, никогда ранее не испытываемое чувство безграничного, безмерного, обволакивающего и несущего в небо счастья, что он хотел забивать ещё и ещё, и не бегал по полю – парил.

Пяткой, коленом, носком, головой, снова пяткой, подъёмом – так, на огромной скорости жонглируя и перебрасывая «круглого» через головы всех соперников, он дошёл до вратарской, подкинул мяч вверх, замахнулся якобы для удара с лёта, вратарь упал на траву в направлении замаха, Королёв поймал снаряд на подъём правой ступни, крутнулся вокруг своей оси на левой пятке и забросил его уже в пустые ворота. Естественно, от штанги.

На трибунах уже вовсю хохотали, держась за животы. Но смех этот, конечно, смешался с восторженным ором. Счёт дошёл уже до 5:2.

Куряне поняли, что им не отыграться. Но это так разозлило того грубияна, который однажды уже сбил Данилу, что он, несмотря на обязательную «жёлтую», в одном моменте изо всех сил врезал Королёва по ногам.

– Слушай, ты! – вскочил Ноан. Становиться инвалидом благодаря футболу он не собирался – примитивная местная медицина не поставит его на ноги. – Ещё раз такая фигня, и в следующем моменте я ударю тебе мячом точно по яйцам. Формально судье меня наказывать будет не за что, но ты же видел, как сильно и точно я бью? Твои яйца лопнут напрочь, и функция деторождения будет навечно утеряна!

Защитник в «стенку» вставать не решился. До ворот было всего двадцать три метра. К Даниле подошёл улыбающийся Лёха Аверин.

– Давай для разнообразия от перекладины, – предложил он.

– Не-а, – ответил Королёв. – Сегодня – только от левой штанги, – и ударил с подкруткой.

6:2.

Через две минуты он опять обвёл полкоманды, однако теперь против него никто не играл «один в один», даже с подстраховкой, а толпой бегали за гостем, видимо, преследуя лишь одну цель – не дать «рыжему» забить. Но он всё-таки выбрался из гущи игроков, оказался уже в штрафной, и кто-то толкнул его в спину.

Пенальти.

Ноан намеревался и дальше забавлять публику. Установив мяч, он повернулся к нему спиной и после свистка арбитра ударил пяткой верхом. С отскоком от левой штанги – гол. Голкипер даже не шелохнулся – а в какой, позвольте спросить, угол прыгать, если удар наносится пяткой?!

Теперь от смеха лежали не только на трибунах, но и все футболисты «Салюта» на поле.

Раздосадованные куряне просто бросили играть. Тренер пытался как-то на них повлиять, покричал-покричал, да и сам впал в уныние, замолчал, сел на скамейку и закрыл лицо руками. После каждого гола зрители скандировали: «Рыжий! Рыжий!», но потом это надоело даже фанатской трибуне.

Матч закончился со счётом 17:2. Все семнадцать мячей белгородцев забил Данила Владимирович Королёв. И все – с отскоком от левой штанги.

Глава седьмая

Раздевалка гудела и пела. Ноана уже столько раз успели благодарно похлопать кто по одному, кто по другому плечу, что они нестерпимо болели.

Потискал его в объятиях и Кучмук.

– Ну, блин, артист, ну, устроил фейерверк!

– Вашу благодарность мне слышать приятно, – осторожно высвободился из его рук Данила, – но вы это… Деньги давайте.

– Что, прямо сейчас? – опешил тренер.

– Нет, а вы что хотели? – спокойно ответил Королёв. – У меня одни старые джинсы, одна пара старых кроссовок и одна футболка, да и те – с чужого плеча. Я хоть оденусь, пока не все магазины закрыты. Короче, как сказал банкир Кессельмейер коммерсанту Грюнлиху в «Будденброках» Томаса Манна – «Отвяжитесь от меня с вашими сигарами! Платите деньги!..»

– Тут, – и главный вынул из кармана пачку, – пятьдесят тысяч рублей. Остальное тебе бухгалтерия переведёт, как только счёт откроёшь. Завтра – выходной, но некоторые банки работают. Иди и открывай. А в понедельник прямо с утра тебе и отправят. В пересчёте на рубли, минус подоходный – всё, как положено.

– Точно?

– После семнадцати голов? – и Олег Олегович засмеялся. – Точнее некуда! Ладно, беги, мойся, жлоб, а то в магазины не успеешь!

Как только гость, обёрнувшись полотенцем, вывалился из душа, к нему подошли уже одетые Аверин и Кузнецов.

– Давай, Данька, собирайся активнее, – сказал Лёха. – Поедем праздновать.

– Куда?

– А ты раньше здесь где-нибудь бывал? – спросил Сашка.

– Нет. Я же из Вейделевки только приехал.

– А, колхозник… Ну и какая тебе тогда разница?

– Тут местное телевидение, – произнёс Аверин, – хочет у тебя интервью взять, у дверей стоит. Будешь с ними разговаривать?

– Нет, что вы, что вы! – испугался Ноан.

Объяснять кому-то про амнезию он не собирался.

– Тогда пойду, вежливо попрошу их удалиться, – сказал Кузнецов.

Королёв быстро натянул на себя Колышинские подарки и направился на выход за Авериным. Чуть-чуть поболтавший с журналистами Сашка к ним сразу присоединился. Все, кто встречался по пути на парковку – работники стадиона, охрана, полицейские – кричали ему вслед: «Ты – мужик, рыжий! Рыжий, красава!»

Футболисты сели в раскорячивший в стороны колёса «BMW» Кузнецова и тронулись. Стадион находился в самом центре, ехать, судя по всему, было недалеко.

– А можно мне какие-нибудь шмотки прикупить? – спросил Королёв. – Одет, как лох.

– Ну, – посмотрел на часы Сашка, – если в «Универмаг Белгород», то успеем. Полчаса есть как минимум.

– А поклонники мешать не будут?

«Салютовцы»-ветераны в голос заржали.

– Кроме тех людей, которые сидели на стадионе, ты здесь на хрен никому не нужен, – ответил Лёха. – Это тебе не Италия, не Англия, и даже не Москва с Питером. Твоя слава – далеко впереди.

В магазине Данила с неудовольствием примерил выбранную друзьями одежду и обувь, всё казалось неудобным, сковывающим движения и внешне очень глупым. Даже для землян.

– Стрёмно как-то, – передал он ребятам свои ощущения.

– Конечно, стрёмно, – согласился Сашка. – Это же тебе Белгород, не Москва. Потом ещё оденешься. Не ссы.

«У них тут поголовный простатит и недержание. Иначе откуда в языке взялась столь неуклюжая замена словам «не бойся»?» – подумал Ноан.

– Завтра, после восстановительных мероприятий, съездим, мобилу тебе купим, – подбодрил его Лёха. – Уж мобилу мы выберем тебе нормальную.

– Мне бы ноутбук хороший, – робко заметил Данила.

– И это можно. Без проблем, – кивнул Аверин.

– Но мне Кучмук только пятьдесят тысяч рублей дал. Хватит?

– Не хватит, – покачал головой Сашка. – А сколько всего обещал?

– По две тысячи долларов за каждый гол.

– Что-о? – хором воскликнули ребята и захохотали.

– Поэтому ты и забил всё, что успел? – даваясь от смеха, задал вопрос Аверин.

– Нет, – не согласился Королёв. – Голы – это на кураже. Просто нравится забивать.

– «На кураже!» – хихикал Кузнецов. – Ну, жлоб! Да займём мы тебе на ноутбук! Не ссы.

«Опять», – подумал гость.

– Куда бухать поедем? – спросил Сашка в салоне автомобиля Лёху.

– В «Арт-студию»?

– Там тёлок мало. Давай в «Фортуну».

– Зато в «Арте» красиво – Даньке понравится.

– Да ему после Вейделевки всё понравится. Да, Королёв?

– Да, верно. Мне везде интересно.

– В «Фортуну»! – произнёс Сашка и кнопкой запустил зажигание.

В клубе Лёха заплатил за вход, охранник поводил-поводил вдоль их тел металлоискателем, и они прошли вовнутрь. Ноан сразу увидел людей с длинными узкими палками в руках, ходивших вокруг больших прямоугольных столов, обтянутых зелёным сукном.

«Бильярд», – понял гость.

– Вот бы поиграть! – мечтательно сказал он.

– Любишь шары гонять? – обернулся на его голос Сашка.

– Никогда раньше не пробовал. Но, думаю, у меня получится.

– Никогда не пробовал? Слушай, Данька, ты откуда такой взялся?

– Я же говорил – из Вейделевки.

– Такое впечатление, – вступил в разговор Лёха, – что твоя Вейделевка – на краю света. Меж тем до неё езды – два часа.

– Ну что тут поделать, – развёл Королёв руки в стороны, – жизнь моя так сложилась. Не было в ней бильярда.

– Да всё у тебя будет, – взъерошил ему чуб Кузнецов. – Не ссы.

Они устроились за хорошим столиком – с одной стороны одноклубники могли наблюдать за танцполом, с другой – за большим залом с бильярдными столами. Зал постепенно стали наполнять молодые женщины. В отличие от Крона, здесь самками было принято использовать минимум одежды. Каждая стремилась самым выгодным образом подчеркнуть составляющие своей красоты – величину и крепость грудей, длину и стройность ног, форму зада – если, конечно, данные составляющие имелись. Если же они отсутствовали, то это, с помощью несколько иной одежды, умело скрывалось.

Подошла официантка.

– Нам для начала пивка… – раскрыв меню, пробормотал под нос Сашка. – Данила, «Будвайзер» будешь?

– Буду.

– Или «Пауланер?»

– Буду.

– Да ему по хрену, – заметил Лёха, – он всё будет. Так, девушка, нам холодную лососину – три порции, три овощных салата, три порции королевских креветок на гриле. Данила, особые пожелания есть?

– У них тут указан бифштекс.

– Ну, бифштекс, и что?

– Я ни разу не ел большого куска жареного мяса.

– Слушай… – раскрыл рот Кузнецов.

– Саш, потом, – движением руки остановил его Лёха. – Девушка, прибавьте один бифштекс. Средней прожарки. А для начала несите три литровых кружки «Пауланера». Дань, тебе фильтрованное или нефильтрованное?

– Что?

– А, ясно. Нефильтрованное всем.

– «Wein, Weiber und Gesang», – оглядевшись, произнёс гость.

– Что? – переспросил Сашка.

– Это по-немецки, – ответил Королёв. – «Вино, женщины и песни». Всё, что составляет счастье человечества. Как говорил великий Гёте:


 
Немного надо для веселья –
Давали б в долг из кабака
Да оставалась бы легка
Наутро голова с похмелья.
 

– Данила! – Лёха придвинулся к новичку ближе. – А ты как к нам попал? Это что за Вейделевка такая, где говорят по-немецки, но не едят мяса?

– Жил я бедно, – принялся придумывать себе историю жизни Ноан. – Не видел мяса.

– Да как это бедно, что совсем никакого мяса! Не бывает такого!

– Подожди! – перебил его Сашка. – Дань, тебя кто в «Салют» привёз?

– Никто. Я сам пришёл.

– А откуда пришёл?

– Прямиком из психушки пришёл. Из дурки на Новой.

– А-а-а… – друзья переглянулись с таким видом, будто им только что открыли главную тайну бытия.

– Да что вы зарделись, как красны девицы, – возмутился Королёв. – Василь Никитич наводил там справки, ему ответили, что я полностью здоров. Просто небольшая амнезия. Что-то помню, что-то нет.

– Фух, напугал, – помотал головой Кузнецов. – Значит, у тебя просто как в «Джентльменах удачи» – «тут помню, а тут не помню»?

– Наверное.

– Я понял! – радостно крикнул Лёха. – Ты просто не помнишь вкус мяса, вот и всё!

– Наверное.

– Дань, – Сашка заулыбался во весь рот, – а тёлок помнишь?

– Нет, – со смущением ответил гость.

– Ха! – хлопнул себя Кузнецов по коленке. – Будут тебе сегодня тёлки!

Тем временем принесли пиво.

– Лёх, ты зачем сразу по литру взял? – спросил Сашка товарища. – А режим?

– Наш режим – напьёмся и лежим, – ответил тот. – Ты в Белгороде за два года, что в «Салюте» играешь, видел хоть одного папарацци?

– Нет.

– Ну, вот, на хрен мы тут кому нужны. За победу! – и Аверин потянулся чокаться.

– Нет, – возразил Сашка. – За семнадцать мячей в дебютном матче.

– Нет, – сказал Ноан. – За первый раз.

Местные ребята сделали по глотку и поставили кружки на стол. Гость сразу не распробовал, но ведь любая жидкость – это очень вкусно и полезно, и он осушил ёмкость до дна.

– Ни фига себе, – произнёс Лёха.

– Так в первый раз, понимаешь! – в каком-то радостном возбуждении заметил Сашка. – Ему ведь всё интересно! Дань, а может, водочки?

– Водочка? Водка? Национальный русско-польский напиток?

– Причем тут поляки? – удивился Кузнецов.

– У них водка тоже считается национальным напитком, – назидательно пояснил Королёв.

Странно, что сами земляне так мало знают о себе же. В голове замелькали огни, полетели в разные стороны искорки. Поочередно стали зажигаться тонкие фиолетовые и розовые лучи света.

«А ведь я хмелею», – подумал он.

– Вы нам водочки ещё принесите, – сказал Аверин официантке.

– Какой?

– Любой с Самокатной, дом четыре.

– Простите, я не поняла?

– «Кристалловской». Грамм… пятьсот!

Она кивнула и ушла.

– Лёха в Москве, – объяснил Кузнецов, – три года играл, в премьер-лиге. Там к той водке и пристрастился. Местную совсем терпеть не может. Потом сломался, год лечился, сдали в Белгород в аренду.

– А сам я из Кишинёва, – добавил Аверин.

– Ага, молдаванин, – издал смешок Сашка.

– Иди ты! Русский!

– А я из Ростова, – продолжил Кузнецов. – Данька, ты в курсе, что ты гений?

– Что гений – нет, – с наслаждением жуя лососину, ответил Королёв, – но что в футбол играю лучше многих – да.

– Вот-вот. Недолго тебе в «Салюте» сверкать осталось. Ещё один матч – и в премьер-лигу точно заберут.

– А зачем ещё один матч? – спросил Лёха. – Сегодняшнего вполне достаточно. Жди, Данька, гонцов уже в понедельник-вторник. Ты, говорят, договор только на одну игру подписал?

– Да.

– Голова! И как провёл нашего главного тренера? Как тебе он, кстати?

– Да не знаю… Как говорил про подобных людей великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский, «в жизнь мою я не видал в лице человека такой мрачности, нахмуренности и пасмурности. Он смотрел так, как будто ждал разрушения мира, и не то чтобы когда-нибудь, по пророчествам, которые могли и не состояться, а совершенно определённо, так-этак послезавтра утром, ровно в двадцать пять минут одиннадцатого».

– Ладно, не гони. Видали мы тренеров и похуже. Он просто нервничает, что сезон вкривь-вкось начали. Ничего, теперь отойдёт.

Рядом с бильярдными столами появился парень в испачканном мелом жилете.

Кузнецов подозвал его и спросил:

– Слышь, когда какой-нибудь стол освободится? Мы поиграть хотим.

Маркер посмотрел на наручные часы.

– Через двадцать минут – для пула, через тридцать – для русского.

– Нормально. Забей для нас русский.

– Предоплата нужна. Триста рублей.

– Да пожалуйста, – Сашка отдал предусмотрительному юноше деньги, и тот ушел.

Официантка принесла графин с водкой и рюмки.

Аверин разлил, поднял свою ёмкость вверх:

– За победу!

– Да что ты заладил! – скривился Кузнецов. – Я весь вечер буду пить за Даньку. Дань, когда в сборную возьмут, ты нам хотя бы билеты на немцев организуешь?

– Почему именно на немцев?

– Выпьем, – скомандовал Сашка.

Все опрокинули по рюмке. Ноан по примеру товарищей понюхал кусочек хлеба и зажевал рыбкой. Водка оказалась горькой-прегорькой, но почему-то такой вкусной…

– На немцев, человек с амнезией – нет, я просто поражаюсь, таких вещей не знать! – потому, что мы на чемпионат мира, как хозяева, попали без отбора.

– Это я помню.

– Ага. А ведь тренерскому штабу необходимо к лету сочетания наиграть! Через основу уже пятьдесят человек за год прогнали! Но, видимо, кто-то сверху сказал: «всё, хватит!» Чемпионат домашний, надо кровь из носу в полуфинал попадать – такая, слышал, задача поставлена. Все прежние вернулись, и сразу результат пошёл. Но товарищеские игры с греками и армянами – согласись, не показатель. А вот в октябре встречаемся с Германией. Матч с действующими чемпионами Европы – сам понимаешь, ещё та проверочка. Так вот, на немцев, думаю, ажиотаж будет бешеный. А кто живьем не захочет посмотреть? Но что мы им не продуем – не уверен.

– Если Данилу возьмут, то я уверен, – серьёзно произнёс Лёха. – Жди, Данька, недельки через три звонка от Слуцкого. За это и вмажем.

– Вмажем! – согласился Кузнец и толкнул локтем Королёва – не тушуйся, мол.

Выпили. В голове у гостя зашумело, и цвета побежали калейдоскопом. Пронеслись обрывки цитат всех прочитанных за последнюю неделю земных авторов, целиком – китайские трактаты, японские стихи…

Мимо проходила с разрывающими на лоскуты тесную майку грудями длинноволосая девушка. Ловко вильнув бедрами, задела стол. Звякнули приборы.

– Ой, извините, мальчики, – сладко пропела она и, стрельнув глазами в сторону Ноана, ушла.

– Сигнал подан, – произнёс Аверин. – Нападайте, защита будет слабой. Дань, как тебе баба, пойдёт?

– В каком смысле – «пойдёт»?

– Ну, если нравится, сейчас мы с Сашкой с ней договоримся, да и подгоним тебе.

Королёв чуть не подавился салатом.

– А что – это так просто?

– А зачем выдумывать сложности там, где их нет?

– На мой взгляд, – попытался оттянуть страшный момент возможного контакта с противоположным полом пришелец, – несколько крупновата. У неё такая задница, что, как писано у Джона Ирвинга, «на её попе сверху, как на кресле, вполне мог сидеть ребёнок».

– А по мне – нормально, – не согласился Лёха. – Есть, за что ухватиться.

– Ну да, – опять возразил гость, – как писал Александр Грин, «они обожали плотных, тяжёлых женщин с масляной кожей толстых икр и могучих рук, здесь ухаживали, ляпая по спине ладонью и толкаясь».

– У вас в Вейделевке большая библиотека, – попытался пошутить Аверин.

– А точно «Джон» Ирвинг? – заинтересовался Сашка. – По-моему, его как-то по-другому зовут.

– Есть Джон Ирвинг, – ответил Королёв. – Есть Вашингтон Ирвинг. Есть Дэвид Ирвинг. Есть Генри Ирвинг. Есть Ирвинг Стоун, Ирвинг Уолесс и Ирвин Шоу. Писатели Роберт Ирвин и Ян Ирвин.

– Хватит! – перебил его Лёха. – Не обижайся, но, по-моему, ты на дурке не только из-за амнезии лежал.

– Вы пьяны, Алексей, – с улыбкой ответил Данила. – Ещё одно такое оскорбление – и я вызову вас на дуэль.

– Идите вы оба в жопу, – сказал Кузнецов, – я вам дам – дуэль. Сидим, празднуем. Ну, ладно, эта крупновата, а вот та, что с нею рядом сидит, справа? Смотри, какая куколка!

Ноан оглянулся. О, да, Высшее Сущее – красива до невозможности! Как ангел в местных религиях! Там находилась ещё и третья, но она показалась вполне обыкновенной. Но «та, что справа» – нет, такого не бывает!

Заметив его реакцию, Сашка предложил:

– Сейчас я пойду, выведу её из-за стола, посмотришь – стройна или тоже крупновата. Если понравится, закадрим.

Гостю вдруг стало не хватать воздуха для дыхания. Неужели так просто? На Кроне добрачные связи не поощрялись, а если общество что-то не одобряет, значит, этого и нет. Мужчина и женщина, симпатизирующие друг другу, заявляли о желании вступить в союз, проходили необходимое оформление и начинали жить вместе – только после этого возможно было совокупление. А здесь намерение вступить в половую связь называется «закадрить»!

– Сначала выпьем, – предложил он.

Возможность обладания такой красавицей и пугало, и будоражило его. Межвидовый, межрасовый контакт? Ну и пусть!

Вновь опрокинули по рюмке, Сашка аккуратно вытер губы салфеткой, поднялся и направился к столу девушек. Данила в страхе – а вдруг барышням Кузнецов покажется неприятным? – повернулся к ним спиной. Уже через десять секунд он услышал с их стороны задорный девичий хохот. Он ещё сильнее вжал голову в плечи.

– Да смотри же! – недовольно зашипел Лёха. – Тебе ведь показывают!

Королёв обернулся и увидел направляющихся к танцполу Сашку и девушку-ангела. Сзади её фигура была безупречной формы, а совершенная попа при ходьбе чётко двигалась влево-вправо, как маятник напольных часов в кабинете Кучмука.

– Танцевать пригласил, – объяснил Аверин, – сейчас тебе рекламу сделает, мол, суперфутболист, семнадцать голов, весь город в шоке… Короче, сегодня она – твоя.

– А, может, она замужем, или у неё кто-то есть?

– Те, у кого кто-то есть, – пояснил Лёха, – дома сидят. Ну, а даже если и есть – тебе-то что?

– Как это?

– Да так. Трахнешь, и… Нет, Данила, с тобой тяжело. Без стопки никак. Давай ещё.

– Давай, – согласился гость.

Когда закончился танец и Кузнецов повёл девушку к своему столу знакомить с друзьями, уже издалека он услышал обрывки монолога Королёва:

– Убеждён, только создание единого правительства способно остановить процесс уничтожения цивилизации, начать строгую экономию ресурсов, ограничить рождаемость и все расходуемые средства вложить в разработку альтернативных источников энергии, без чего человечество рано или поздно вымрет. Но религиозные и этнические противоречия между нациями столь велики, что вы этого не сделаете и через сто, и через пятьсот, и через тысячу лет. Вот как ты представляешь государство, которым вместе управляют христиане, евреи и арабы? Нет, христиане и евреи – ладно, куда не шло. Но евреи и арабы? Это ведь невозможно. Но почему? Разве люди не понимают, что Бог – один? Не может отдельный Бог создать китайцев, а другой – африканцев!

– Боги? – вдруг очнулся Леха. – А я не верю ни в каких богов…

– Лёша! Как сказал твой тёзка Алексей Иванов, «атеизм не попытка достичь истины, а способ примирить себя с неспособностью её постигнуть». Так вот – к чему противоречия? Ведь невозможно развитие государственных образований вне идеи глобализации…

Увидев подошедшую парочку, Аверин заметно обрадовался:

– Кузнец, но что ты так долго! У меня с ним уже крышак едет!

– Знакомьтесь: Лена! – представил девушку Сашка.

Барышня хихикнула и первому протянула ладошку Ноану.

Дотронувшись до неё, гость чуть не упал в обморок.

– Это Данила, – за проглотившего язык друга сказал Кузнецов.

– А я – Алексей! – плотоядно улыбнулся Аверин.

Королёв направил взгляд куда-то вниз, девушка же не просто стреляла глазами в его сторону, а одну за другой выпускала длинные пулемётные очереди. Сам пулемёт, по всей видимости, был крупнокалиберный.

– Лена с подругами тоже хотят поиграть в бильярд, – сообщил Кузнецов. – Как раз и время наше подошло. Идём?

– Не вопрос! – вскочил Лёха.

Данила, поднимаясь, неловко толкнул стол, две рюмки опрокинулись, вилка полетела на пол. Лена, засмеявшись звонко-переливчатым смехом, обнажила такие сверкающие жемчужные перламутровые зубки, что он зажмурился.

««Жемчужные»… – подумал Ноан. – Я мыслю, как землянин. Как там – «ёлки зеленые»? Именно: ёлки зеленые! И ещё эти, как их, палки! Я никогда не видел жемчуга! Я никогда не видел ёлок зеленых! Откуда всё это?»

Лена позвала подруг, и они все вместе подошли к освободившемуся столу. Познакомились. Крепкозадую девицу звали Светланой, вторую, с хорошей ладно скроенной юной фигуркой, но с бесцветным и равнодушным лицом – Настей. Играли «пара на пару». Даниле в партнёрши, естественно, досталась Лена.

Девочки мазали, смеялись, причём их забавляло что угодно, любое событие на столе или слово болтающего без умолку Лёхи над столом заставляло их хихикать. Гость зачарованно смотрел на члена своей маленькой команды. «Вот, – думал он, – ещё откуда-то: «хороша тёлка была невыносимо. А цыцуганы под кофточкой – будто гантельку в лифчик запихала». Я схожу с ума». Когда дошла его очередь, он, не выходя из этой своей напряжённой задумчивости, машинально в разные лузы положил восемь шаров подряд, хотел продолжить, но Аверин его остановил:

– Хватит, робот! Всё, победа. Больше восьми не надо.

Сашка, скрестив руки на груди, напряжённо смотрел на гостя, девочки хлопали в ладоши. Лена – активней всех.

Тут к их столу подошёл крепкий паренёк невысокого роста и сказал:

– Здоров, пацаны! А у вас тут, вижу, мастер! Давно играешь? – спросил он у Данилы.

– В первый раз, – икнув, ответил тот.

– Да ладно заливать! – произнёс парень почему-то обрадовано. – А может, того, партеечку на интерес? На тысчонку?

– Не вздумай, – зашептал Королёву на ухо Кузнец. – Ты пьяный. Тебя пошатывает, к тому же ты – без опыта. А это – профессионал. Сначала тебе раза два специально проиграет, изобразит печаль и предложит «отбиться», сыграв на «всё, что есть». С пустыми карманами уйдешь.

– Да ты что, – отвернувшись и обратившись к незнакомцу, снова икнув, сказал Данила. – «Это ты с Жегловым хочешь по полсотенке играть? Сморкач!»

– Чего? – честно не понял тот.

– По десятке, – предложил Королёв.

– По десять тысяч?

– По десять.

– В «американку»?

– А в чём разница?

– Не знаешь? – ещё радостней переспросил паренёк. – Каждым шаром можно забивать любой другой!

– Да пожалуйста.

– Идёт! Но я разбиваю.

– Да на здоровье.

– Дурак! – в сердцах бросил Сашка и отошёл к стене.

Лёха отвёл девушек в сторону. Те смотрели во все глаза – надо же, какое развлечение!

К столу приблизились два мордоворота и расположились неподалеку. Двое юнцов за соседним «пулом» бросили играть.

Крепыш принёс свой личный кий, состоящий из двух раздельных частей, ввинтил одну в другую, вынул из кармана перчатку с обрезанными пальцами, натянул её на левую ладонь, из нагрудного кармана достал голубой мелок с ямочкой и принялся старательно натирать конец палки. Видимо, он решил не тянуть резину и сразу выиграть деньги: десять тысяч – и так немало. Один из здоровяков составил из шаров пирамиду. «Профессионал» подошёл, долго целился, чётко ударил и достиг сразу двух важных целей – забил шар и растолкал плотную кучу. Последовал второй, третий… На четвёртом он смазал, чертыхнулся и шагнул в сторону.

Хмель по-прежнему веселил и кружил Даниле голову. Обращаться с палкой-шарами ему было свободнее, чем с длинноногой соблазнительницей.

– «Ну, милый мой! – неожиданно нагло пропел он. – Далеко до контровой?»

– Чего? – надулся парень.

Не особо напрягаясь, Королёв один за другим исполнил восемь ударов с положительным результатом – если бы он знал, то тут были и «перескок через маску», и «волчок вдоль борта», и, конечно, «накат», «абриколь», «оттяжечка» и «свояк» – но он не знал. Просто шары поочередно оказались в лузах. Поймав восхищённый взгляд Елены, он почувствовал за спиной крылья, протянул сопернику раскрытую ладонь и произнёс:

– Рассчитаться извольте.

У крепыша на лице уже давно нарисовалось такое выражение, как будто он разжевал целый лимон, а закусил кислым мочёным яблочком. Спрятав в карман перчатку и доставив на место мелок, он сказал:

– Шли бы вы, ребята, отсюда, пока живы-здоровы.

– Что-о-о? – взвился Лёха. – Плати давай, разводила!

Тут неожиданно резко для своего огромного телосложения к нему подскочил один из мордоворотов и как-то несильно, брезгливо – мол, прочь, мелюзга – толкнул Аверина в грудь. От стойки бара отделились ещё две похожих личности.

Защищать друзей принято не только на Кроне. Правда, там любое физическое воздействие индивидуума на индивидуума запрещено, и свою правоту надо доказывать аргументированным логическим умозаключением, но, во-первых, здесь был не Крон, а, во-вторых, слов тут явно не хватило бы.

Во время путешествий по Интернету Ноан натыкался на изображения и изложения правил многих видов спорта, но больше всех ему понравились футбол и бокс. Поэтому он точно знал, что удар, который он собирался нанести, называется «апперкот», ибо негодяй, толкнувший Лёху, оказался с ним плечом к плечу и возможности для замаха Данила не имел – ударить он мог только так, снизу. Но нужен ли кронянину для этого замах? Нет, конечно.

Он с силой – но так, чтоб не убить – двинул здоровяка в челюсть и сразу сделал шаг назад, оставив тому пространство, чтобы было, куда упасть. Моментально отключившийся от внешнего мира противник рухнул к его ногам. Гость выдернул из руки опешившего крепыша-профессионала кий и противоположным концом ударил его тоже снизу в подбородок, и так резко, что тот добавил к уже имеющемуся недвижимому телу второе.

– Су-ука! – с криком бросился на Королёва третий бычок, но к тому моменту Данила держал кий обеими руками, как копье, и ткнул тонким концом врага в кадык. Тот схватился обеими руками за шею, упал на колени и принялся судорожно хватать ртом воздух. Девочки визжали, Лёха изображал стойку то ли из карате, то ли из тхэквондо, но как-то так, в отдалении. Кузнец тоже взял в руки палку.

Пока ёще одна парочка мужиков бежала к столу от бара, гость выбросил кий и сжал пальцы. Уклоняясь от жуткого для планеты Земля маха первого, он резко присел и сразу ударил второго кулаком сбоку по колену, оно глухо хрустнуло, и горе-боец с криком «а-а-а!» свалился, подогнув ноги. Ноан тут же выпрямился и двинул повернувшегося к нему правой стороной из-за промаха первого врага в печень, а дальше, когда тот, согнувшись, оказался к нему задом, пнул ногой. С чётким пыльным отпечатком подошвы новых туфель на ягодице неудачливый драчун проехал вдоль всей стены, по пути переворачивая маленькие круглые столики со стоявшими на них пивом и чипсами, почти докатился до бара и рухнул на пол.

В зале стояла гробовая тишина, только охранник что-то отрывисто говорил в рацию.

– Ни х… себе ребята в Вейделевке! – вдруг раздался голос Лёхи.

– Идём отсюда! – озабоченно скомандовал Кузнецов. – Охрана ментов вызывает. Лёш, оплати счёт.

– Мальчики, а можно с вами? – жалобно спросила Светлана.

– Да почему нет? – даже удивился Сашка и крикнул Аверину вдогонку: – Лёх, и за девушек заплати!

– Оки! – донеслось из-за столов.

– За мной! – взмахнул рукой Кузнецов, и вся компания торопливым гуськом прошла через турникет наружу. Аверин догнал их уже на улице, когда они подходили к машине.

– «Бэха»! – восхищённо цокнула языком до этого молчавшая рыбой Настя. Её вроде бы серое лицо вдруг засверкало всеми красками радуги.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю