Текст книги "Глоссарий (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

девушек и подошел к ней. Вытянув руку, он приложил к ней ладонь и уже спустя секунду

отпрянул, с изумлением и недоверием посмотрев на меня. Остаток вечера он вяло

разговаривал с присутствующими, а взгляд его часто возвращался к картине.

Утром следующего дня я попытался проститься с Натали, но видимо вчерашний

взгляд превысил её лимит внимания ко мне и она просто не открыла дверь. Сердце

сжалось, в глазах слегка защипало, но я взял себя в руки и стараясь не смотреть на её

дверь, вышел в зал, где меня уже ждал посланник, одетый в походный костюм.

Молча переглянувшись я удостоился от него удивленного взгляда, он даже

посмотрел на лестницу второго этажа, чтобы убедится в том, что жена меня не провожает, но затем просто пожал плечами и вышел на улицу, решив видимо, что это не его дело.

Первую часть пути мы проделали молча, каждый думал о своем, не отвлекая

другого и только две недели спустя, когда мы выехали на прямой как полет стрелы

императорский тракт, он впервые заговорил со мной.

– Я смотрю вы молчун виконт?

– Да и вы не слишком-то разговорчивы граф.

Он пожал плечами, копируя мой жест.

– Я хотел спросить вас, кто показал вам, как окутывать магией предметы?

– Я не понимаю о чем вы, – удивился я, – я не маг, ну или не в курсе, что это так.

Мой ровесник как-то странно посмотрел на меня.

– Вообще-то я наверно зря это говорю, но я еще никогда не видел настолько

сильной энергетики у магического предмета. Ваша картина фонит так, что у меня

мурашки по коже, когда я стою рядом с ней.

– Граф не в обиду вам, – я мягко улыбнулся, – я не понимаю ни слова из того, что

вы говорите.

Парень пробурчал что-то неразборчивое и снова замолчал.

Два месяца спустя.

Свиток у меня принял лейтенант стражи на воротах и махнул в сторону правого

крыла дворца.

– Сдашь коня, вооружение, переоденешься и обратись к герцогу ор Валу, он

распределит тебя.

Я удивленно посмотрел на него, затем на сопровождающего, то пожал плечами.

– Но меня вызвал император, – попытался возразить я.

Воины на вратах и сам лейтенант засмеялись, видимо я чем-то их сильно

насмешил.

– Мальчик, – отсмеявшись, он весело обратился ко мне, – мы здесь все им вызваны

и я, и вон те оболтусы, даже конюх на конюшне и тот вызван. Не правда ли маркиз?

Он обратился к крайнему охраннику на воротах, по возрасту выглядевшему как я.

– Да барон, именно так, – хмыкнул тот, спокойно отнесшийся к тому, что ему

приказывает младший по сословию.

– Но.. – я был ошарашен, на фоне того, что сказал мой провожатый и помня, как

съезжалась молодежь к королю, я думал что меня сразу вызовут к Императору и примут

клятву.

– Тебе все объяснят, – лейтенант улыбнулся мне и снова показал рукой

направление, – умоляю тебя, не потеряйся, а то попадешь в такую клоаку при

распределении, что лучше бы тебе умереть по пути сюда.

Недоумевая и ничего не понимая, я направился к указанному зданию. Все

выглядело как дурной сон. Я подошел туда в то же самое время, как раздался сигнал горна

и из здания высыпали молодые люди, сплошь одеты в одинаковые серые камзолы.

Недоуменно смотря на меня, они стали быстро строиться, лишь я один стоял как

белая ворона, с конем, при оружии и насквозь пропыленный дальней дорогой.

– Так, почему мясо еще не одето, – раздался сзади меня голос в такой тишине, что

было слышно даже стрекотание кузнечиков.

Я повернулся и увидел нагло смотрящего на меня мелкого юношу, возрастом не

более тринадцати лет, одетого в очень щегольский и даже по виду безумно дорогой

костюм.

– Тебя сопля забыл спросить, – огрызнулся я.

Ряды вздрогнули, а я ощутил как волосы начинают вставать у меня на затылке от

того, с каким безумным взором они все как один, посмотрели на меня.

– О-о-о, – с каким-то наслаждением протянул мелкий и радостно оскалился, – как

же я обожаю свежее, не знающее ничего мясцо.

Ряды дрогнули еще раз и отвели от меня взгляд, как только он повернулся к ним.

– А вы у нас значит кто? Позвольте полюбопытствовать? – вежливо обратился он

ко мне.

Чувствуя подвох, я стал осторожнее.

– Виконт дю Валей, прибыл по приказу Императора.

– Издалека видимо прибыл? – с ёрничал малец, но я промолчал, видя с каким

напряжением все смотрят за нашим диалогом.

– Неплохо бы и вам представиться сударь, – напомнил я ему о такой простой

обязанности.

– Да, да. Простите виконт, – мальчишка отвесил мне глубокий поклон и сказал, -

как же это я сразу не догадался то.

Вдруг вся веселость мгновенно слетела с его лица и он спокойным тоном

приказал подошедшим к нам десятку охране.

– Выпороть. Двадцать ударов.

По тому, как они стали вытаскивать из ножен шпаги, я понял, что шутки

кончались. Толкнув плечом лошадь, я сбросил плащ, достал шпагу и кинжал-мечелом, самое привычное для себя оружие. Как показывал мне Клод, самое то, чтобы ломать или

отбирать чужие шпаги, если ты не на дуэли с одним противником.

Оружие зазвенело привлекая к себе внимание окружающих, а я старался стоять

так, чтобы спину мне прикрывала моя лошадь, не давал противникам зайти мне за спину.

– Крак, – обломилась на самом кончике шпага одного из противников, когда я

поймал её на зазубрины мечелома и повернул руку одним быстрым движением.

Остальные противники, судя по тому, как одни держали свое оружие явно

дворяне, сразу стали серьезнее. Удары посыпались на меня один за другим и только с

огромным трудом я мог отводить или уходить от них, пытаясь к тому же контратаковать.

Пять минут, а я уже выдохся и чувствовал, как быстро слабею, множество

кровоточащих ран по всему телу еще сильнее ослабляли меня, но я не сдавался.

После удара, пропоровшего мне предплечье, из левой руки выпал кинжал и стало

совсем невмоготу. Единственное, на чем я держался, это на боевом безумии, что вызывал

во мне темный сгусток моей сущности, что так тщательно скрывался где-то в глубине

души появляясь наружу, только после сильных потрясений.

Глава 4 Дворец императора

Я открыл глаза и простонал, едва решив шевельнутся. Все тело не слушалось

меня, мало того еще и одна из рук была примотана к телу.

– «Что произошло?», – я попытался вспомнить, как на меня нахлынули

воспоминания.

Конечно же десятке опытных бойцов я ничего не смог противопоставить, не

смотря на защищенную спину и мечелом. Единственное, что радовало меня, я успел

зацепить их всех, кого сильнее, кого слабее, но никто из них не ушел без отметин. Клод

мог бы гордиться мной, это точно.

Вместе с воспоминаниями ко мне пришло понимание того, что еще чуть-чуть и я

схожу под себя. Попытавшись подняться, я быстро понял свою ошибку. Странно, но все

тело не только болело там, куда меня ранили, было такое чувство, что я попал под табун

лошадей, поскольку болело у меня все тело.

На помощь мне пришел молодой человек забитого вида, который постоянно

втягивая голову в плечи, принес мне железное узкое ведро. Я сразу понял, зачем оно и

наконец-то облегчился.

– Эй, – обратился я к нему, – где я?

– В больнице, – тихо прошептал тот, – жаль, что ты пришел в себя.

– Почему это? – удивился я, – я же жив.

– Это ненадолго, – уверенно заявил он, – и угораздило же тебя, поругается с

младшим сыном императора.

– Э-э-э, – мне резко поплохело, – он там что делал?

– Он любит приходить на тренировки новичков и лично экзаменует тех, кто ему не

понравится. Как ты понимаешь, этого мало кто переносит.

– И что делать? – поинтересовался я.

– Просто ждать и молится, – парень схватит утку и рванул в сторону двери.

– Как тебя звать то? – я забыл спросить его имя.

– Шевалье де Брю, – крикнул он напоследок и скрылся.

– «Рыцари носят утки! – ко мне в голову пришла тупая мысль, – как такое вообще

возможно?!!».

Вылечится мне не дали, уже через неделю пришедший самодовольный тип – маг-

целитель – выписал меня. Но прежде чем я попал в общую казарму, мне дали двадцать

обещанных плетей. Так что на место я попал опять в бессознательном состоянии.

Когда я снова пришел в себя, то наконец-то выяснил, что здесь происходит.

Поскольку Родовитых семей в Империи было настолько много, что приходилось вести

конкурс на места возле Императора, то была придумана простейшая система. Все

прибывающие дети дворян распределялись на работы во дворце. Все, кого я видел, были

дворянами. У меня такое в голове не помещалось, как дворянин мог быть слугой?!

Оказалось, что был и другой выход, отказаться служить и выйти из дворца с

потерей дворянского титула. Как для себя лично, так и для своего Рода. Любой мог прийти

в имперскую канцелярию и отказаться служить императору, в тот же день становясь

простолюдином, но обретая видимую свободу.

Именно поэтому все дворянские Рода, что жили рядом со столицей, отправляли

сюда только физически крепких и выносливых отпрысков, чтобы не дай Бог, Род мог

пострадать от того, что их родич сдался и лишил весь Род привилегий.

Те же, кто выдерживал и проходил все пять лет обучения, выпускались в

офицерском звании имперской гвардии, что давало право получить должность

практически в любом из королевств Империи. Вот такая школа выживания была

придумана Императором и действовала вот уже пятьдесят лет.

У меня был всего лишь один вопрос: – «Могут ли меня лишить звания без моего

согласия?».

Оказалось, что нет. Как бы ни вел себя дворянин, лишить себя привилегий мог

только он сам, личным отказом. Но увидев мою мечтательную улыбку, меня сразу

предупредили, что таких как я умников обычно увозили завернутыми в саван домой и год

не пробыв тут.

– «Ну это мы еще посмотрим», – решил я про себя.

Две недели спустя, когда я слегка оправился от ран, на утреннее построение я

пришел в своем костюме, чем вызвал недоуменные взгляды и попытки отодвинутся от

меня, словно отгораживаясь.

Мелкая сопля была тут как тут, мне сказали, что как только я появился, он

перестал пропускать занятия с новичками и всегда присутствовал на занятиях с герцогом.

Меня от расправы сотоварищами спасала только то, что он был нацелен на одного меня и

всех остальных это не касалось. Я сначала боялся, что меня забьют в казарме, чтобы я не

выделялся из общей массы.

Мне было в общем-то все равно, лишившись жены и по сути оставив её в руках

барона, я стремился вырваться отсюда любыми способами, кроме понятно, что потери

дворянства. Ревность съедала меня каждый вечер и я ничего не мог с собой поделать.

– Виконт, – ласково улыбнулся мне мелкий гаденыш, – как мы, да что там, как я

лично рад вас видеть.

– Сопле голос не давали, – отрезал я, – ты ведь до сих пор не представился.

После моих слов мне показалось, что даже мухи застыли в полете, чтобы

соблюсти тишину. Малец оскалился.

Два месяца спустя.

– Нежнее там, – я стискивал зубы, но старался говорить спокойно и весело, – это

мое любимое ребро.

Палач, обтекающий потом на солнцепеке, отбивал мне положенные пятьдесят

плетей. Больше было нельзя назначать по уставу императора, что в какой-то мере давало

мне шанс на спасение. Правда, весьма призрачный. Стало даже какой-то привычкой для

меня выходить на построение и приходить в сознание уже в казарме или больнице. Со

мной никто не разговаривал, все боялись даже подходить ко мне, словно я был

зачумленным. Хотя признаю было за что, одного из тех, кто попытался мне помочь, тут же

наказали плетьми, да так, что он до сих пор лежал в лихорадке.

Я не знал почему, но мои раны заживали быстрее, чем у остальных, только

багровые рубцы постоянно рассекаемой плоти, портили мне спину, я боялся даже

коснуться до неё, настолько там все было плохо. Так что это, да еще то, что у мальчишки

просто не хватало фантазии придумывать что-то еще кроме порки и избиений держало

меня на плаву. Вот только две недели спустя все изменилось.

Опоздав как обычно с выходом, я сделал из местного костюма удобный жакет и

вышел на улицу, малец бесился как обычно, но добавилось новое действующее лицо, один

взгляд на которое заставило меня вздрогнуть. Одетый в добротный охотничий костюм, стоявший человек может быть чуть старше моего возраста олицетворял собой спокойствие

и величие, не показное и напускное, как некоторые пытались изобразить, а истинное.

– «Я попал», – понял я сразу.

Мое пророчество сбылось тут же. Едва глянув на меня и увидев, что я не отвожу

глаз, продолжая спокойно смотреть на него, хотя внутри у меня все вздрагивало от страха, он произнес всего три слова, затем просто повернулся и ушел.

От этих слов вздрогнули все, а малец радостно оскалился и повторил их палачу.

– Пятьдесят плетей…каждому.

Две ночи подряд мне пришлось притворяться спящим, когда большая часть из

казармы поправилась. На третий день сон сморил меня, за что тут же последовала

расплата. На меня накинули одеяло и забили табуретами.

Полгода спустя. Дворец императора.

– Брат, ну помоги, пожалуйста! Ну хочешь я опять скажу отцу, что ты был этой

ночью в моей комнате и учил меня?!

– Я занят, – отрезал второй не наследный принц, скучающе смотря на

прогуливающихся по двору фрейлин.

– Тогда я расскажу ему, где ты был полгода назад! – попытался было

шантажировать брата юнец. Но сразу осекся от одного его взгляда.

– Тебе ничего же не стоит, ты так хорошо придумал прошлый раз! Сегодня его

выпускают.

– Ты сделал первую ошибку, когда позвал целителя, – принцу было наплевать на

разборки младшего с каким-то северным варваром. Он встречался с этим типом людей и

знал, что всегда проще таких убить, чем заставить силой делать по-своему. Малец же

пытался что-то доказать, раз за разом вытягивая того из когтей смерти. Целители дворца

уже шарахались от младшего принца, когда тот вбегал очередной раз во дворец с ищущим

взглядом.

– Точнее это была твоя вторая ошибка, первую ты совершил, когда не понял, что

его проще было оставить умирать после первых двух раз ослушания, а не давать ему

выздоравливать.

– Но брат…он роняет мой авторитет, точнее наш!

Брат хмыкнул, подмигнув новенькой красотке, что появилась в окружении

герцогини Жанар. Девушка гордо проигнорировала его фривольное поведение, еще даже

не зная, что её ждет. Принц всегда получал то, что хотел. Именно за это качество, а также

его ум наследный принц, его старший брат, обращался к нему по деликатным просьбам, которые не в силах было поручить никому другому.

– Ты сам выставляешь себя желторотым юнцом, связавшись с характером и волей

северного варвара, – принц встал и направился к выходу, пора было завести знакомство с

понравившейся ему красоткой.

– Ну брат, пожалуйста! – едва не заплакал младший.

– Через пару лет, закончится их общее обучение, – сжалился наконец старший,

остановившись всего на секунду, – потом начнется что?

Младший мучительно думал, затем лицо его озарила радостная улыбка.

– Кураторы!

– Молодец, – похвалил его брат и вышел.

Младший принц радостно улыбаясь, понял, как можно будет наказать строптивую

дылду, одним своим независимым видом приводившего его в бешенство.

Плац перед казармой

Слушая весь тот пафосный бред, что несли выпускники казармы, у меня едва не

сворачивались в трубочку уши. Оказалось, что этот год был всего лишь проверкой для

всех, кто готовился по-настоящему учиться и стать офицером. Те два, теперь уже

простолюдина, которые ушли от нас, действительно были недостойны. Об этом, а еще о

том, что мы поступаем на обучение в императорскую академию нас и уведомили сегодня, когда выстроили на плацу. Также нас поздравили, что мы прошли учебный год с честью.

Теперь всем дали по возможности произнести короткую речь, так что вот уже час

я слушал весь тот бред, что они несли.

– Виконт дю Валей.

Я не сразу расслышал свое имя, увлеченный своими мыслями, поэтому герцогу-

наставнику пришлось произнести его дважды. Я сначала хотел отказаться, но значительно

подросшая темная часть, что теперь прочно занимала какую-то часть меня, внезапно

встрепенулась. Я вспомнил и уборку конюшен и мытьё полов, все то, что приходилось

делать, чтобы остаться в живых. После второго наказания всей казармы, по словам

целителя, я только чудом остался жив. Можно было умереть и не поддаваться дальше, но

темный комочек в глубине души, подсказал мне другой путь, теперь он же хотел

выступить.

– Стадо трусливых шакалов, – начал я свою речь, повергнув в шок сразу всех

присутствующих. Из всех взглядов, устремленным на меня, только один был

заинтересованным и это был тот парень, что подсказал принцу верный путь, как меня

сломать.

– Я запомню и этот день и всех вас. Я знаю вас всех и придет тот день, когда я

спрошу вас за вашу трусость. И тебя граф Валенсо, и тебя виконт де Шарон и тебе не

стоит прятать трусливый взгляд барон Ронье. В гробовой тишине я перечислил поименно

всех, кто был со мной, не забыв никого. Даже тех двух, что сдались после второго

наказания и поучаствовав лишь в первом моем избиении, ушли восвояси опозоренные и

без чести.

Императорский дворец

– Слушай Римми, – не наследный принц поймал младшего за руку, – хочешь

получить тот арбалет, что ты выпрашиваешь у меня вот уже пять лет?

Глаза у мальца загорелись похлеще факелов.

– Кого нужно отравить или предать? – попытался пошутить он.

– На самом деле мне всего лишь мне нужен тот, твой буян, я хочу его себе.

Брат сразу нахмурился и сжал губы, отрицательно помахав головой, хотя было

видно, что толедский арбалет ему хочется больше всего в жизни.

– Жаль, нет так нет, – второй принц пожал плечами, – а то я хотел к нему в придачу

и кинжал подарить, с накопителем. Был у меня один такой, с красным камнем.

Это был удар ниже пояса. Кинжал, стоимость которого зашкаливала за цену

небольшого баронства, был мечтой всех без исключения воинов-магов. Иметь оружие, которое могло в нужный момент провести магию, было настолько престижно, что

единственное, что останавливало от его покупки, так это его стоимость. В продаже были

несколько таких вещей, но копили на них даже не годами.

– Но это же твой кинжал, ты столько хотел его получить, – невнятно пробормотал

младший, у которого от одной только мысли, что он станет обладателем такой вещи, мысли уносили в далекие дали.

Принц прижал руки к сердцу и пафосно произнес.

– Что делать, я так его хотел отдать брату, но тот слишком горд, чтобы смирить

свои амбиции.

Видя, что малец колеблется между гордостью и жадностью, брат добил его.

– Мне тут фрейлина нашептала один секрет баронессы Ирской, что узнав его,

можно рассчитывать на её расположение.

Удар был безупречный. Мало кто знал, что младший сын императора тайком и

украдкой следит за юной баронессой, старше себя на пять лет. К сожалению она всегда

сухо отвечала на его попытки сблизиться, считая его пока слишком молодым, чтобы

можно было как-то влиять на императорскую семью. Конечно, когда ему исполнится лет

двадцать, то она сама раздвинула бы перед ним ноги, но вот пока у его молодости были

свои недостатки.

– Хорошо, – буркнул он, – пусть будет по-твоему. Надеюсь, ты знаешь, за что

отдаешь такие богатства.

Малец не видел, как второй принц хмыкнул, услышав такие слова. Арбалет и

кинжал надоели ему в тот же миг, как только он их получил. Принцу нравилась охота, выслеживание и … поймав момент, он наносил всего лишь один удар, который всегда был

верен. Он потому и достигал всегда своих целей, что придерживал нужные ресурсы до

нужного момента, ведь он мог еще пять лет назад отдать брату ненужный ему арбалет, но

подождав всего лишь несколько лет, он заставил брата отступиться от своей мести и

поступится гордостью, чем не еще одна победа?

Принцем давно уже владела скука, а этот новый экземплярчик его здорово сегодня

раззадорил.

– «Интересно, получится сделать из него свою тень?», – думал принц, шагая за

братом в свои покои, чтобы отдать обещанные вещи. Он уже давно искал себе слугу, чтобы

тот мог выполнять однообразные и быстро приевшиеся просьбы старшего брата.

Шантажируй одного, отрави другого, соблазни третью. Все давно приелось и надоело, ему

нужен был тот, кто будет предан ему как раб, но в тоже время мыслил самостоятельно и

был независим от суждений других. Пока ему не попадались подобные экземпляры, хотя

вот этот, явно имел перспективы.

Личная комната

Руки дрожали и я никак не мог вскрыть конверты, когда нас заселили в личные

комнаты, отдали все вещи, оружие и личную почту, которая копилась весь этот год. Мне

достались три плотных кожаных конверта, я просил управляющего присылать мне

весточки из дома именно в них.

Год был труден и я не раз был на грани жизни и смерти, но каждый раз мне не

давала умереть всего лишь одна мысль и образ.

Шепча каждый раз: – «Натали. Натали. Натали». Я находил в себе силы

подниматься с колен. Образ жены словно путеводная нить освещала мне путь и я просто

смотрел на него, шагая вперед. Чувства, поселившиеся в моем сердце становились все

сильнее и ярче, я не мог контролировать их, все что я хотел, увидеть её. Прикоснутся, рассказать, как сильно я её люблю и возможно… пусть даже возможно она станет чуть

благосклоннее ко мне.

Очень часто ночью я лежал и представлял, как мы держась за руки гуляем по

поместью, как она смеются в ответ на мои шутки, как хватается за меня, когда случайно

споткнется. Мысли туманили мне голову, заставляя возбуждаться, так что еще долгие

минуты потом я не мог привести себя в порядок.

Бросив кинжал, я рванул конверт зубами, сразу последний, я решил начать с него.

Он датирован был всего лишь месячной давностью, а следовательно содержал более

свежие данные.

Читая его, я мрачнел все больше. Барон Жерар поселился в моем доме и теперь

все время проводит с моей женой. Они прилюдно гуляли держать за руку, также слуги не

однократно видели, как раскрасневшаяся Натали, убегала от смеющегося барона. Я в

недоумении посмотрел на красные пятна, падающие на письмо и только потом заметил, что с такой силой сжал пальцы в кулак, что ногтями повредил кожу.

– Гребанный ублюдок, – выплюнул я оскорбление, ревность обжигающим

кипятком плеснула мне в сердце. Мечты, что я лелеял, были разбиты всего одним поганым

выродком. Я еще раз прочитал фразу «держась за руки» и ком подступил к горлу. Хотелось

выть. Темная сущность довольно шевельнулась и мне показалось, или это было на самом

деле, она стала чуточку больше.

Два первых письма я не стал читать, отправив их в камин как и последнее. Если

жена преступит свою клятву мне, а также клятву данную перед Богом в день нашего

венчания, я не занял как мне быть. Заснуть я так и не сумел, ужасные мысли мучали меня, я представлял её в руках барона, и ярость захватывала меня вновь и вновь.

Утром, угрюмый и не выспавшийся я пошел на построение.

Высокий человек, в аляпистых одеждах немыслимой раскраски гордо произнес.

– Поздравляю вас, вы теперь студенты имперской академии. Я его ректор, полный

боевой магистр граф де Жюли.

– «Как-то он несолидно выглядит для бойца, – подумал я, но само собой свои

мысли придержал при себе. Хватило первого посвящения».

Тем временем тип задвигал хвалебные речи императору, а также себе самому и

академии. Не забыл перечислить всех выдающихся выпускников, и чем мы будем

заниматься. Я сразу же простил ему и нелепую одежду и то, что мы простояли на

солнцепеке почти три часа. Оказывается из нас действительно будут делать офицеров, а

это обязательно изучение чтения, написания, танцев, джигитовки, фехтования и полный

курс хороших манер.

– «Мечты сбываются, – хмыкнул я, – стоило потерпеть все эти месяцы».

Три месяца спустя

Слезы текли по щекам, но я так и сидел с письмом в руках, не пытаясь что-то

сделать. Туго бившееся сердце с трудом прогоняло кровь по телу, мне казалось, что оно

сжалось до размера горошины, так тяжело было дышать. В письме, что пришло мне

сегодня, управляющий как мог, стараясь избежать прямых намеков, но все же писал, что

барон и моя жена уехали в его поместье, не сказав когда вернутся. Хотя прямых

доказательств по-прежнему не было, я хватался, как утопающий хватается за плавающий

листок, за это обстоятельство. Гоня от себя подозрения, но в тоже время признаваясь

самому себе, что только глупец способен поверить в верность при таких событиях.

Прошло две недели

Барон, похотливо улыбаясь берет у молчаливой Натали руку и начинает её

целовать. Он дотрагивается до неё губами, целуя все выше и выше. Вторая рука тем

временем ложится к ней на талию и начинает поглаживать сначала спину, затем плечи.

Внезапно он резким рывком разрывает ей платье и гадко мне ухмыляясь, хватает её правой

рукой за белоснежную грудь.

Я пытаюсь кинуться к нему, но не могу, цепи прочно приковали меня к кресту, а

рот мне заткнут тяпкой, и я не могу кричать. Я бьюсь, но ничего не происходит, лишь

барон продолжает свое дело. Я удивляюсь, почему Натали, моя милая Натали столь

безучастна. Словно в насмешку мне, ее лицо тут же искажается гримасой страсти и она

начинает тихо постанывать, поддаваясь и тая под ласками барона.

Смотря прямо мне в глаза, он начинает стаскивать с неё платье и вот уже я вижу

ослепительно белое тело ангела, которое трогает барон, при каждом своем прикосновении

оставляя на её белоснежно теле свои грязные, темные отпечатки. Они не пропадают и

вскоре мой ангел, оказывается сплошь заляпан пятнами.

Не останавливаясь, он дотрагивается рукой до пока еще ослепительно чистого

низа её живота, и поглаживая, вызывает у жены приступы сладострастия. Уже не

сдерживаясь, она начинает стонать и поддавать к нему бедрами, старясь прижаться

сильнее к его руке. Он ласкает её активнее, вызывая все новые и новые стоны страсти, и я

вижу, как по её внутренней части бедра потек любовный сок. Засмеявшись, он захватил

его на палец и дал слизать Натали, та послушно выполняла все, что он говорит, тут же

обхватила его палец губами, что так манили меня всегда.

Жерар гадко улыбнулся и начал снимать бриджи…

– А-а-а, – с ужасным криком, я вскинулся и открыл глаза. Моя комната, ночь. Снова

приснился кошмар. С тех самых пор, как я получил последнее сообщение из дома такие

сны стали приходить все чаще. Поднимаясь с криком среди ночи, я потом долго не мог

заснуть, а кровать к утру не успевала высохнуть, настолько мокрый я был, просыпаясь

после кошмаров.

Утром, днем и вечером я забивал все мысли о Натали учебой и дополнительными

занятиями, вводя преподавателей и одногруппников в недоумение. Самый непримиримый

ученик, вдруг превратился в зубрилу. Они бы удивились еще больше, если бы узнали, что

я сам хочу постичь все эти науки в совершенстве, так как видел, что без этого мне будет

трудно, если я хотел чего-то большего, чем просто дворянин в своем уделе.

В последнее же время я совсем забросил все, что не касалось учебы. Даже домой

приходил только для того, чтобы прочитать что-то новое из библиотеки академии и

поспать. Только так я мог забить голову, чтобы не думать о жене. Вот только ночью я не

мог себя контролировать и кошмары продолжали настигать меня.

А ведь до конца обучения этого года оставалось еще долгих семь месяцев. После

окончания второго года нам были обещаны каникулы, чтобы мы посетили дом. Поскольку

я жил дальше всех, то чистого времени, чтобы побыть дома у меня оставалась только

неделя. Поэтому мне предлагали остаться во дворце, но я был непоколебим, попросив

также как и все предоставить отпуск по окончанию обучения. Мне нужно было домой!

Семь месяцев спустя

Я поторапливал лошадь, но стараясь не сорваться в галоп. Бедняга и так устала во

время последнего перехода, а я ещё не стал задерживается и выехал из постоялого двора

рано поутру, чтобы за один переход покрыть двойное расстояние. До дома оставалось

всего ничего и я хотел как можно раньше туда прибыть. Я не стал никого уведомлять

заранее, что прибуду, я хотел увидеть все сам и своими глазами. В последнем письме

управляющий практически не касался темы жены, в основном упирая на доходы от

деревень и поместья.

Последняя половина года промелькнула у меня словно неделя, постоянно

контролируя себя, свои мысли и чувства, а также занимаясь усерднее всех я стал лучшим

выпуска. Учителя пели мне хвалебные оды, а полученный мной кошель золота, как

награда за отличное окончание были потрачены на новую лошадь, столичную одежду и

подарки жене, её родителям и отцу.

Забивая голову учебой и в отличие от других одногруппников я не посещал

публичные дома, стараясь быть верен жене, ведь мы давали клятву друг другу. Нарушить

её первым я не мог физически, поэтому приходилось, когда становилось особенно тяжело

сбрасывать напряжение обычным способом самостоятельно. Я даже как-то успокоился, решив предпринимать какие-то действия по отношению к ней после приезда и оценки

ситуации на месте. Ведь я основывал все свои выводы на сообщениях одного человека, а

он мог и ошибиться. Так что последние месяцы обучения, я не так сильно страдал, как

вначале, когда ревность мучала меня днем и ночью.

Даже чувства к жене замерли и притихли, видимо двухгодичное расставание в

совокупности с постоянно гонимыми мыслями об измене дали о себе знать, я ехал

практически спокойным, ожидая застать дома более менее приличную картину. О другом

варианте развития событий я старался не думать.

То, что я переоценил свои силы, отправившись в путь с намерением засветло

прибыть домой я понял, когда солнце стало клониться к закату, а я еще и близко не был к

дому. Знакомые края, конечно же давно появились, я узнавал местность и дома соседей, даже поздоровался с некоторыми из них, что с удивлением узнавали в усталом,

пропыленном всаднике сына графа дю Валей.

Но таких встреч было мало, видимо я встретился с теми из них, что ехали домой

из гостей. Когда ночь накрыла дорогу, мне перестали встречаться люди, что и понятно, в

нашем глухом углу всегда пошаливали разбойники. Глубоко за полночь я наконец выехал

на дорогу, ведущую к дому. Решив проехать тихо, я свернул с главного входа и направился

к калитке, которой обычно пользовались слуги, чтобы каждый раз не открывать главные

ворота. Поскольку кроме света луны не было другого освещения, то пришлось вести

лошадь на поводу, дабы она не переломала себе ноги. Подходя к калитке, она внезапно

встряхнулась и тихонько заржала, к моему удивлению ей ответили.

Стараясь удержаться от срыва, я вернулся чуть назад и привязал её к ограде, далее

направившись пешком. Когда я подошел к калитке и обнаружил там привязанную лошадь, кулаки неволей сжались сами собой. Темный клубок, занявший в моем сердце уже более

трети пространства, тяжело шевельнулся и красная пелена мелькнула перед глазами.

– Так спокойно, может быть к служанке прибыл кавалер, на хозяйской лошади, -

успокаивал я сам себя, проходя мимо всхрапнувшей от испуга лошади, которая косилась

на меня испуганным взглядом.

Глянув на окна жены, я стал успокаиваться, в них не горел свет, даже если бы они

были занавешены, я бы все равно заметил отблески пламени.