Текст книги "Форсу (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Виктим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)

«Ох, как вкусно!» – мысленно простонал я, чувствуя себя так, будто в рот мне запихнули нежный и сочный экзотический фрукт, истекающий густым кисленьким соком. Я стал рассасывать его и лизать, с жадностью сглатывая вкусное лакомство. Меня настолько захватили приятные ощущения, что я совершенно не управлял своими действиями, целиком отдавшись удовольствию. Я чувствовал волны острого блаженства, исходящие от Фионы, которые накатывали в такт её плавным покачиваниям бёдрами, благодаря которым она насаживалась на мой рот и одновременно засасывала его своим влагалищем. При этом босые ноги её скользили по моему животу, гладили его и щипали, охватывали с боков и судорожно стискивали. Меня цепляла её жадная власть, восхищал плен, в котором она меня держала, страсть, с которой использовала. А ещё краем сознания я отмечал, как ярко светящийся шарик в теле Фионы стремительно окрашивается зелёным цветом и разгорается ещё сильнее, достигая критического накала.

– ГХА-А-А!!! – закричала она и, судорожно выгнувшись в талии, взорвалась мощной вспышкой оргазма, при которой её яркая зелёная звёздочка превратилась в сверхновую.

Последующие минуты полторы меня сотрясало бешеным штормом острого блаженства Фионы. Она извергалась в меня потоками зелёной энергии и затапливала ими. Но тем не менее вся эта прорва утекала куда-то в мои недра и бесследно скрывалась там. В меня была вылита просто масса энергии, но я всё равно не переполнился и в зелёном море не утонул. Так что когда оргазм магессы подходил к своему плавному спаду, принося ей чувство блаженного покоя и умиротворения, я чувствовал себя вполне трезво и осознанно поддерживал её удовольствие, продлевая приятные ощущения и делая их ещё слаще.

========== Осторожно ЗД ==================

– А-а-арх, – томно протянула Фиона, – как хорошо. Сейчас самое время нассать тебе в рот и кайфануть по второму разу. – Она сделала глубокий сладостный вдох, будто воздух вокруг неё был очень вкусным, и, распахнув свои шлюзы, полным блаженства голосом застонала: – Н-н-на-а-а! Сука! Получай мою мочу-у-у!

В рот мне хлынул горячий солоноватый поток, переполнил его, продавил горло и протёк в пищевод, постепенно раскрывая его шире и набирая мощность. Не прошло и пяти секунд, как жидкость уже бурно клокотала в моём организме, стремительно наполняя желудок [1].

=========================================

– А-а-а-а! – восторженно тянула Фиона, разгораясь оранжевым пламенем, а заодно и наслаждением, которое её зажигало. – Бля-а-а-а!!! – завопила она в полный голос и, всколыхнувшись всем телом, затряслась от второго оргазма, крепко стискивая меня ногами и судорожно поджимая стопы, словно пыталась вцепиться ими в мою кожу.

И снова я пропускал в себя реки оранжевой энергии, которая пропитывала удовольствием каждую клеточку моего организма и бесследно поглощалась им.

«Ну вот и всё», – с лёгким сожалением подумал я, принимая последние тонкие струйки оранжевой энергии.

Ласково посасывая киску Фионы, я заставлял её выгибаться и покрикивать от кайфа, который благодаря моим действиям растягивался и не спешил пригасать. Наконец магесса расслабилась и затихла, переживая остаточный балдёж и умиротворённое состояние. К этому моменту рот мой почти замер и лишь язык продолжал едва заметно скользить между половыми губками, слегка задевая кончиком ствол клитора, но не дотягиваясь до его головки. Именно так госпоже хотелось, и я в точности исполнял её желание.

Фиона томно потянулась и при этом основательно вдавилась вагиной мне в рот, словно напоследок обнимая его. Потом она щёлкнула каким-то рычажком, и фиксатор, удерживающий меня, раскрылся. Я увидел, что прекрасный храм женского начала удаляется от моего лица, и удовлетворённо улыбнулся, облизывая губы.

«Это было здорово, – подумал я. – Вот бы ещё добавки».

– Хи-хи, да сколько угодно, – рассмеялась сёкая. – В имении много женщин. Но не забывай также, что это была только первая магесса и тебе придётся ещё трёх удовлетворить.

«О боже! И со всеми будет так же сложно?»

– Не знаю. Вроде бы нет. Но поживём – увидим. А сейчас выбирайся из-под кресла и садись перед столом в позу раба. Нельзя забывать, что тебе расслабление по статусу не полагается.

«Ох, точно», – подумал я и полез наружу.

Сноски к главе:

[1] После получения третьего оранжевого листика парий может без каких-либо сложностей пропускать в себя потоки жидкости не глотая. Просто расслабляет горло и жидкость беспрепятственно течёт.

Глава 9. Секреты послушания

И вот я сижу перед столом на коленках, опустив взгляд вниз и следя за Фионой периферийным зрением. А та просто балдела, томно развалившись в кресле, хотя и поглядывала на меня из-под опущенных век медовым взглядом. Потом она сладко потянулась, села прямо и поманила меня рукой.

– М-м-м, иди ко мне, конфетка, – проворковала она.

Пришлось мне снова проделать путь на четвереньках под стол, и там Фиона неожиданно обняла меня всеми конечностями и подтянула к себе, утыкая носом себе в живот и забираясь пальчиками в шевелюру. Я сначала напрягся слегка, не зная, что она задумала, но потом, осознав, что меня лишь гладят и няшат, как милого котика, расслабился и пригрелся. Разве что мурлыкать от удовольствия не стал.

– Боже, какой же ты миленький, – вздыхала она, – какой хорошенький. И как приятно мне было с тобой.

Магесса слегка повернула мою голову так, чтобы увидеть листики на шее, и стала их разглядывать.

– Семь листочков, – констатировала она. – Поменьше, чем у нашего Вали. Но всё равно мне было очень хорошо. Как давно тебя обратили?

Я быстро прикинул в уме. Первые четыре листика мне отрастили за один день, третий зелёный поставили во второй, третий оранжевый – в третий, на четвёртые сутки я встретился с Викторией, а ещё через пять дней получил четвёртый зелёный лист. Следовательно, все листики мои появились в течение девяти дней. На десятый день мы отправились на Форсу, и по прибытии в имение я познакомился с Аларной и Лабертиной. Так что сейчас шёл одиннадцатый день от моего обращения. Этот срок я Фионе и назвал.

– Вот как? Совсем свежие, значит, – обрадовалась она. – А у тебя, выходит, высокий класс. Значит, через парочку-тройку месяцев ты Валика нашего догонишь. Хм-м-м, будет интересно сравнить.

«И кто такой этот Валик?» – подумал я, не смея задать свой вопрос вслух.

– Вероятно, их персональный элитный парий, – ответила мне Мара. – Подозреваю, что у него есть розовые листики, а, следовательно, удовольствие от него должно быть острее и при использовании розового блаженства удовлетворение получится более глубоким. По-моему, на твоём месте вполне логично спросить, чем же ты ей так понравился?

«А мне можно ей вопросы задавать?»

– Если разрешит, то да.

«Нужно спросить разрешения?»

– Можно, но не словами. Ни в коем случае не словами, если не хочешь испортить впечатление о себе. Коли любопытство тебя мучает и есть желание задать вопрос, нужно коротко посмотреть госпоже в глаза. Но взгляд должен быть не очень быстрым, чтобы понятно было, что он не случаен. Около секундочки надо будет выдержать и лишь потом глаза опускать.

«А она меня за это не накажет?»

– Хе-хе, а это от настроения её зависит. В таком способе обратить на себя внимание есть некоторый риск, но в твоём теперешнем положении он минимальный. В любом случае госпожа поймёт, что посмотрел ты на неё не просто так, а, следовательно, хочешь задать вопрос. Если у неё есть настроение выслушать тебя, то она именно так это и интерпретирует. Соответственно, никакого проступка в твоём действии не увидит и разрешит тебе спрашивать. А коли нет желания на вопросы отвечать, она сделает вид, что не поняла смысла твоего взгляда. И тогда уже опять по настроению. Может якобы не заметить, что ты на неё посмотрел: мол, в этот момент на неё рассеянность накатила, или же заметит и накажет тебя за проступок. Но сейчас Фиона в самом прекрасном расположении духа. Так что, думаю, ты вполне можешь рискнуть.

Я мысленно собрался с духом и провернул то, что советовала Мара. Около секунды смотрел во внимательные серые глаза Фионы, а потом взгляд свой опустил. Её рука на пару мгновений замерла на моей макушке, а потом снова продолжила волосы на ней расчёсывать.

– Спрашивай, – коротко разрешила она, и я вновь почувствовал всплеск удовлетворения, исходящего от неё. В этот раз я и без объяснений сёкаи догадался, что она снова порадовалась моей выучке.

– Госпожа, я, должно быть, хуже элитного пария, – сказал я. – Так чем же я Вам так понравился?

– Хм-м-м, на похвалу напрашиваешься? – елейным голосом спросила она, и я невольно напрягся от этого её вопроса. – Хи-хи, да ладно тебе, не вздрагивай. Разрешаю тебе вести себя вольно. Ты сегодня это заслужил.

– Вольно – это не значит, что тебе можно ковыряться в носу, чесать задницу и фамильярничать, – поспешила Мара с разъяснениями. – Всего лишь можешь смотреть ей в глаза и вежливо задавать вопросы, не спрашивая перед этим разрешения.

«Спасибо, понял», – поблагодарил я духа. И, посмотрев на Фиону, застенчиво сказал:

– Мне действительно интересно, Госпожа. Ведь элитные парии должны быть великолепны. А я пока лишь простой.

– Ну да, от Вали ощущения посильнее будут, да и желание после него успокаивается на более долгий срок. И всё же ты был очень хорош и внимателен. С такой идеальной выучкой я впервые сталкиваюсь. И это очень, просто очень ценно. Я уже три года Валика тренирую, но он до твоего уровня ещё явно не дотягивает. Знаешь, я ведь сперва очень разозлилась, когда увидела сегодня в столовой, как Мариша балует тебя. Но сейчас я её прекрасно понимаю и больше не могу осуждать. Действительно, такого великолепного раба, который понимает тебя с одного взгляда и буквально угадывает твои желания, просто невозможно не любить и не баловать.

Сказав это, Фиона стиснула меня ногами и замурлыкала, возобновляя расчёсывание моих волос.

– И где же она достала себе такое сокровище? – высказала магесса свои мысли вслух. – Сама обучила? Да ни в жизнь не поверю! Мариша та ещё пофигистка и совершенно не умеет воспитывать рабов. Видала я, как она обращается с вашим братом, как распускает вас своей либеральностью. У-у-ух! И всыпала б я ей, будь она моей дочерью! Не посмотрела бы, что грандмастер!

Магесса, похоже, здорово завелась от этого своего монолога, и до боли стиснутые волосы на моей голове об этом прямо свидетельствовали. А ещё об эмоциональном взлёте говорило участившееся дыхание, которое она теперь успокаивала, делая глубокие вдохи и выдохи. Но вот хватка её расслабилась, и расчёсывание возобновилось.

– Итак, милый Дима, расскажи-ка мне, кто обучил тебя, как правильно вести себя в обществе госпожи?

– Правду говорить нельзя! – предупредила Мара. – Сейчас она просто очарована тобой и восхищена. Сказать, что всё это было лишь жульничеством, – значит оскорбить её в самых лучших чувствах. Это всё равно что ребёнку сказать, что Деда Мороза не существует. Однако врать тоже нельзя, магесса её уровня это сразу почувствует. Можно недоговаривать.

«Господи! Вот влип, а! И надо мне было свой вопрос задавать?!»

– Она всё равно бы когда-нибудь спросила. Так что не трясись, не расстраивайся, а соберись с духом и выкручивайся.

– Извините, госпожа, но вы преувеличиваете мои скромные умения, – начал я издалека, дабы дать себе больше времени на лихорадочный поиск выхода. – А правила поведения мне Аларна рассказала, перед тем как к Вам привести.

Это не было ложью, и я малость перевёл дух, чувствуя, что сумел хоть что-то придумать.

– Да-да, это понятно, – улыбнулась Фиона. – Она должна была тебе рассказать правила, и ты отлично воспользовался этой информацией. Но неужели ты думаешь, что я поверю, будто человек, который был свободен ещё одиннадцать дней назад, может без выучки не только быстро запомнить правила, но и искусно применить их на практике? На это потребуются годы тренировок, дорогой. Так что давай-ка ты не будешь юлить и просто скажешь мне правду. Или ты от меня что-то скрываешь? – добавила она таким тоном, от которого у меня все внутренности разом заледенели.

«Штирлиц никогда ещё не был так близок к провалу», – испуганно подумал я, и эта фраза как нельзя лучше подходила к моей ситуации.

– Нет-нет, госпожа! Я ничего не скрываю, – поспешно ответил я, – просто… – и тут меня осенило, – мне… очень неловко об этом рассказывать. Понимаете, я там, в нашем мире, на Земле… очень увлекался… вернее, мне нравилось… женское доминирование. Рассказывать об этом… очень стыдно для мужчины нашего мира. Даже от близких своих друзей я это скрывал.

– М-м-м, вот как? – оживилась Фиона. – БДСМ, кажется, это у вас называется. Понятно-понятно, хе-хе. Во-о-от оно в чём дело.

Вот честное слово, от БДСМ я был очень далёк, однако собеседница не стала сей момент уточнять, и я, естественно, не имел намерений опровергать её выводы.

– И как давно ты занимаешься этими практиками?

Никакими практиками я не занимался, и именно так должен был прозвучать честный ответ. Но мне ведь не обязательно требовалось отвечать на поставленный вопрос. Достаточно было дать ответ на другой вопрос, но таким образом, чтобы он воспринимался как ответ на этот.

– Женским доминированием я увлёкся примерно пять лет назад, – сказал я чистую правду, вспомнив, как в свои девятнадцать лет увидел порноролик постановочного изнасилования мужчины четырьмя женщинами. Они затащили его в машину с фургоном, раздели силком и всячески им насладились, пока ехали. А потом привезли в какой-то загородный дом и продолжили "надругательство", если это можно было так назвать. Потому что выглядело всё как настоящая сказка.

– Значит, у тебя на Земле была госпожа? – с живым любопытством спросила Фиона.

– Да, миледи. И даже не одна, – ответил я, имея в виду амазонок, Мару, да и саму Маришу.

– Выходит, и среди ваших женщин есть любительницы рабов?

– Да, госпожа, есть, – снова честно подтвердил я. Потом вспомнил некоторые БДСМные ролики и, поёжившись, добавил дрогнувшим голосом: – Есть даже такие, по сравнению с которыми Вы, госпожа, – очень добрая леди.

Я слегка напрягся, опасаясь, что мог оскорбить магессу этими словами, но та отреагировала, наоборот, вполне позитивно. Она покрепче прижала меня к себе и погладила, словно успокаивая.

– Ну-ну, палку в этом деле тоже нельзя перегибать, – мягко сказала Фиона. – Подготовка должна быть строгой, но не жестокой. Но тебя, как я посмотрю, воспитали очень правильно. Та, что обучала тебя, знала в этом толк. Я бы на её месте тебя после этого не отпустила.

«А она и так не отпустила меня», – подумал я о Маре.

– Скажи, а ты не жалеешь, что тебе пришлось расстаться со своей госпожой?

«Твою ж мать! И как мне на этот вопрос отвечать?!»

Но я замялся лишь на мгновение. И нужные слова быстро нашлись.

– Она по-прежнему со мной, в моей душе, – тихо сказал я, – я даже слышу её голос.

Мара прыснула и громко загоготала, а Фиона, похоже, расчувствовалась от моих слов.

– Достойный ответ, – торжественно похвалила она. – Действительно. Что ещё рабу остаётся, когда он лишён всяческих прав? Но боже, с каким бы удовольствием я всыпала некоторым дамочкам, которые легкомысленно относятся к своим питомцам. Наиграется с ним, натешится, потеряет интерес и перепродаст, и даже не подумает о чувствах самого мужчины. О-о-ох! Сколько ещё вдалбливать в их куриные головы, что мы ответственны за тех, кого приручили!

«Господи! – испуганно подумал я. – Она же меня просто убьёт, если правду узнает. Я пропа-а-ал!»

– Хи-и-и! Не боись, – рассмеялась Мара, – Маришу я предупрежу, и она тебя, если что, прикроет. Но какая душещипательная история получилась, просто пре-э-элесть! – добавила она, повизгивая от восторга.

«Но ведь кроме Мариши есть и другие женщины, – расстроено возразил я. – Те, кто на Земле со мной были знакомы: амазонки и Виктория. Вдруг проболтаются?»

– Кроме Мариши и меня о прошлом твоём никто не знает. Если той же Виктории Фиона начнёт вкручивать про тебя как про идеального раба, она ничего возразить не сможет, потому что познакомилась с тобой уже после того, как ты стал парием. Амазонки тоже о прошлом твоём не знают. Так что не дрейфь. Не выплывет эта правда наружу, если никто память твою направлено сканировать не будет. А Фиона не способна на такое. Вот будь она клериком, тогда можно было бы опасаться, что она залезет тебе в мозг.

«В этом доме и клерики есть», – напомнил я.

– А я сильный клеринический дух, – самодовольно ответила Мара. – Квадрат десятого уровня. Поэтому от мастера-треугольника я тебя защищу, если будет в том необходимость. Но с грандмастером мне, увы, не сладить, так что постарайся, чтобы у Светлены не возникло желаний в память твою заглянуть.

«Постараюсь, – сказал я. – И спасибо».

Фиона тем временем вышла из состояния мрачной задумчивости и, мягко взяв мои щёки в свои ладони, обратила лицом к себе.

– Не переживай и не расстраивайся, – подбодрила она меня, тепло улыбаясь. – Мариша – добрая женщина, ты с ней не пропадёшь.

– Да, – ответил я, улыбаясь в ответ. – Я очень рад, что принадлежу ей. Очень-очень рад!

– Хм-м-м, ещё бы, – слегка нахмурилась Фиона. – Она ведь тебя так балует. Боюсь, как бы совсем не испортила. А не хочешь стать моим?

«Что?! Испытывать такой стресс каждый день?! Да ни в жизнь!» – мысленно испугался я. И, наверное, чувства мои отразились в глазах, за которыми Фиона очень внимательно следила, потому что сама она нахмурилась ещё больше.

– Будь очень осторожен в своих словах, – серьёзно предупредила Мара. – Неправильным ответом ты можешь растерять все очки хорошего отношения, которые с таким трудом заработал.

«А-а-а-а! Ну за что мне это!» – мысленно простонал я. Опять бедный Штирлиц оказался на волосок от провала.

– Го… госпожа, – сказал я, слегка заикаясь. – Я… Вы… мне очень нравитесь, и я… с большим удовольствием буду Вам служить… в этом доме, но…

Замолчав на несколько секунд, я лихорадочно искал обтекаемое продолжение.

– Но, что? – подстегнула мой ответ Фиона, становясь ещё мрачнее.

– Но я очень люблю Маришу, – ответил я, не найдя ничего лучше, чем сказать правду. – Эта госпожа крепко пленила моё сердце, и я буду… буду очень несчастен, если… перестану ей принадлежать.

Магесса вздохнула, и настроение её разом качнулось в романтическое русло, а чувства переполнились светлой грустью и сентиментальностью.

– Бо-о-оже! Ну я больше так не могу! – простонала она, озаряясь улыбкой. – Как же завидно-то! Везёт же этой чертовке! – Фиона снова стиснула мои волосы на голове и сжала их до боли. – Но я всё равно буду играть с тобой, – добавила она, хищно улыбаясь и поедая глазами моё лицо. Потом отпустила и погладила по щеке. – Мы с Маришей компаньонки, а значит, я всегда смогу тебя одолжить. Пока что я тебя отпускаю. Сегодня вечером и весь следующий день, думаю, мне следует уделить время Валентину. Надо бы поработать с его навыками раба. Теперь я в полной мере осознала, что они ещё далеки от совершенства. Но вот послезавтра, – магесса мечтательно прищурила глаза, – я снова тебя позову, чтобы насладиться работой мастера.

Она вдруг привлекла меня к себе и мягко поцеловала в губы.

– Ну всё, иди. Вернее нет. Пойдём, я тебя провожу.

Мара подсказала мне, что поскольку команда "вольно" ещё действует, я могу не бухаться на коленки и идти на своих двоих. Фиона проводила меня до дверей, выглянула наружу, увидела Аларну и позвала её к себе.

– Ларочка, – сказала она добродушно. – Отведи этого хорошего мальчика на кухню и чем-нибудь вкусненьким угости. Он сегодня заслужил.

Слегка шлёпнув по попе, она выпроводила меня в коридор и, потрепав по волосам напоследок, скрылась в своей комнате, плотно притворив дверь.

Глава 10. Знакомство с париями

Лара с изумлением посмотрела на меня как на инопланетянина и покачала головой. Потом коротко сказала:

– Пойдём, – и, взяв за руку, повела в сторону кухни. А когда мы удалились от комнаты магессы на приличное расстояние, она не выдержала и воскликнула:

– Поразительно! Первый раз вижу пария, который с первого раза умудрился бы Фионе угодить, причём настолько, что она выглядела как именинница! Как тебе это удалось?!

Я улыбнулся и хотел было поделиться секретами своего успеха, но сёкая вовремя остановила меня.

– Ей тоже не говори, – предупредила она, – совсем никому. Тайна эта вообще не должна прозвучать вслух, если не хочешь, чтобы она стала достоянием кого-либо постороннего.

«Понятно», – согласился я с Марой, а на слова Лары ответил по максимуму скромно:

– Наверное, мне просто повезло.

– Ну да, заливай, как же!

– Я вообще везучий парень. Вот и с тобой меня судьба свела.

– И это ты называешь везением? – криво усмехнулась Лара. – Да я же тебя чуть не задушила!

– Тс-с-с! – приложил я палец к губам. – Никому ни слова. Не хочу, чтобы у тебя из-за этого были неприятности.

– Спасибо, – вздохнула девушка, – за то, что простил, что не сердишься. Если честно, мне всё время хочется кого-то связать. Наверное, от духа данное пристрастие передалось. Одна мысль о связывании очень меня возбуждает. Даже и не знаю, что с этим делать?

– Хех, прикольный фетиш, – хохотнул я. – А как твой дух поживает?

– Почти всё время спит, – ответила Лара. – Но вот имя Шидзуку ей не понравилось. Не хочет его носить.

– М-м-м, жалко. А как насчёт имени Мидзути? В переводе с одного из наших языков оно означает "водяной дракон".

– Странные какие ты предлагаешь имена, – улыбнулась собеседница. Потом прикрыла глаза, словно к чему-то прислушиваясь, и продолжила через несколько секунд: – "Мидзути" нравится. Говорит, что ей льстит значение этого слова.

– О! Так она не спит?

– Сейчас нет. Но я никогда точно об этом не знаю. Пока не заговорит со мной, я её не чувствую. Скажи, а можно будет тебя как-нибудь связать?

– Хех, блин, ты извращенка, – рассмеялся я.

– Ну, пожа-а-алуйста.

– Хорошо, можно. Но только чур не душить, ладно? Когда не хватает воздуха, то это неприятно.

– Ура! – просияла Лара. – Может, тогда сегодня?

– Не знаю. Если время останется. Я сегодня хочу со всеми перезнакомиться.

– Со всеми, пожалуй, не выйдет. В имении очень много слуг. Больше сотни человек.

– Ну тогда сперва с самыми важными и полезными, – подмигнул я. – Я целиком тебе доверяю. С кем посчитаешь нужным меня в первую очередь свести, с теми и познакомь. А ещё я хочу париев увидеть. Всё ж таки они мои собратья по судьбе. Вот с ними хочу со всеми познакомиться сегодня.

– Парии, – задумчиво повторила Лара. – Хорошо. Тогда сперва сходим на кухню, там работает несколько париев, познакомишься с ними, а заодно я тебя угощу вкусненьким, как приказала миледи.

– Договорились!

* * *

Думаю, что в этом месте самое время о париях рассказать. Как я упоминал уже, в имении жило двадцать простых париев: шесть девушек и четырнадцать мужчин. К ним добавились мы с Саней, и имелся ещё один элитный, которого звали Валентин. Таким образом, с нашим прибытием общая численность рабского контингента достигла двадцати трёх… э-э-э… существ, считая одного эльфа. Все парии делились на две категории: на тех, кто владел какой-то профессией на достаточно высоком уровне, и на тех, кто имел относительно большое количество листиков, делающее их ценными самих по себе. Однако и в первой категории были парии с относительно неплохим рейтингом. К таким, например, относился местный кузнец Фёдор. На его шее красовались четыре оранжевых листика и два зелёных (и снова "неправильная шесть", как сказала бы Мара). Точно так же и во второй категории имелись довольно полезные по хозяйству слуги. Лаби, например, после того как её привезли в имение, стала помощницей местного целителя-травника, выучилась у него и теперь могла играть роль квалифицированного заместителя.

Впрочем, все парии в той или иной степени использовались по хозяйству. Кто-то работал в саду, кто-то на кухне, кто-то помогал слугам поддерживать в порядке и чистоте комнаты замка и горячие источники. Отношение к ним было разным в зависимости от взглядов людей и статуса пария в имении. К кузнецу, например, все слуги без исключения относились как к равному, потому что он был настоящим мастером своего дела и очень полезным человеком. Даже магессы рассматривали его скорее как слугу, чем как раба. Аналогичным уважением пользовалась и Марта – шеф-повар имения. Она просто офигенно готовила, а если кто-то позволил бы себе пренебрежительно или плохо относиться к ней, это однозначно сказалось бы на качестве его пищи. У Марты имелось всего два оранжевых листика и один зелёный, в качестве секс-ублажительницы ценность её была невелика, поэтому она в первую очередь считалась классным поваром и уже во вторую – посредственной утолительницей сексуального голода.

Кроме того, высокие мастера своего дела пользовались определёнными льготами на работе. По безмолвной договорённости было не принято привлекать их ко вторичной, так сказать, функции, если они были заняты по основной. А если какой-то клиентке в кузне вдруг резко приспичивало излишки энергии блаженства спустить, то у кузнеца в подчинении работали три подмастерья: Ник (два зелёных листа и три оранжевых), Мартин (три зелёных и один оранжевый) и Клара (с шестью зелёными и одним оранжевым листом), которые легко могли решить её проблему. Точно такая же пара помощников-париев работала в подчинении у Марты на кухне. И один из них, перенимая опыт у профессионала, тоже смог стать неплохим кулинаром.

Ну а если ценность пария в основном определялась числом его листиков, то к нему и отношение было больше как к секс-ублажителю. Даже у тех мужчин, которые активно помогали служанкам в саду и в доме, работали на подхвате в плотницкой и швейной, положение было сугубо подчинённое. Никто ими не помыкал, конечно, и не унижал их человеческое достоинство. Такое поведение по отношению к париям на бытовом и служебном уровне резко пресекалось. Но ими определённо командовали.

Главная распорядительница Моргана в имении Мариши, была по своему колоритной личностью, однако в среде обслуживающего персонала неуклонно проводила политику позитивной субординации, согласно которой специфика отношений на работе могла варьироваться от требовательно-нейтральной до требовательно-дружественной, и аналогично в быту, за вычетом эпитета "требовательно".

Париям разрешалось питаться вместе со слугами и на равных проводить с ними досуг, рацион пищи и условия проживания у них тоже не отличались. Однако когда дело доходило до удовлетворения хотелок, вот тут и всплывали все прелести рабского статуса. Дело в том, что большинство женщин, как следует погрузившись в своё особое состояние, абсолютно не контролировали себя по части властности. А кто и сохранял некоторую трезвость мысли, сдерживать свои внутренние порывы принципиально не желал. Единственное, на что они могли согласиться, – это переключиться с одного объекта внимания на другой.

В состоянии хотелки стремление доминировать и подчинять резко возрастало. У кого-то сиё выливалось в агрессивную сексуальность, у кого-то ‒ в извращённо-доминантную. Какая-нибудь совершенно милая и доброжелательная девушка, которая дружелюбно общалась с парием и относилась к нему как к равному, могла менее чем за пятнадцать минут обернуться либо в сексуально озабоченную хищницу-маньячку, готовую приятеля своего изнасиловать, либо во властную госпожу, преисполнившуюся жаждой повелевать и упивающуюся своим господством.

Это отношение касалось только париев. Каким-то образом энергетика их согласовывалась с изменённым состоянием женщин, так что помеченный листиками человек воспринимался как вожделенный объект, предназначенный для безусловного удовлетворения их страсти, причём объект подневольный, с желаниями которого можно было не считаться. Аларна, к примеру, любила повелевать, и я уже успел в этом убедиться на собственной шкуре. А улыбчивая и добродушная Марта превращалась в невменяемую суккубу с горящими глазами и слюнками, текущими как по верхним губам, так и по нижним. Но это мне ещё предстояло выяснить и почувствовать на своей шкуре.

Такое изменение сознания было общим свойством всех представительниц прекрасного пола, и с этим ничего нельзя было поделать. Лишь в те десять-пятнадцать минут, в течение которых желание нарастало, женщина и парий имели возможность что-то изменить, если в данной паре естественное развитие событий было по каким-то причинам нежелательным. Женщина, например, могла уйти и найти себе другой объект вожделения, а у пария имелся шанс подсунуть страждущей леди замену вместо себя. Или названная замена сама могла подсунуть себя, как обстояло дело, например, с кузнецом и шеф-поваром. Ну в самом деле, не прерывать же ответственную работу специалиста только потому, что у кого-то рядом потекла крыша, а вернее, кое-что пониже крыши.

Ну а теперь, после небольшого лирического отступления, можно вернуться к дальнейшим событиям.

* * *

В столовой я познакомился сразу с четырьмя париями. Во-первых, с Мартой, очень обаятельной пухленькой шатенкой с большими светло-карими глазами, короткой, как у Аларны, стрижкой и ростом под метр семьдесят пять.

Во-вторых, с двумя её помощниками: черноволосым Жаном и русоволосым Максимом. У первого было три зелёных листика и два оранжевых, у второго ‒ четыре зелёных и два оранжевых. Именно Жан проявлял наибольшее рвение в постижении кулинарных секретов и был любимчиком Марты. В-третьих, я повстречался, наконец, с небезызвестным Валентином, который оказался меланхоличным белобрысым субъектом с копной светло-русых волос цвета сушёного сена, большими серыми глазами и весьма миловидными чертами лица. Впрочем, телом парень отличался вполне спортивным и крепким, да и рост был повыше среднего, где-то под метр восемьдесят пять.

Тогда-то я и увидел впервые элиту. У Валентина было пять зелёных листиков, четыре оранжевых и два розовых. Он сидел за отдельным столиком с отрешённым видом и не спеша уплетал свой обед.

Стоило нам с Ларой появиться в столовой, как новая в имении персона, то бишь я, сразу заинтересовала её обитателей. Валентин покосился в мою сторону, подсчитал листики на моей шее и отвернулся, сделав вид, что потерял ко мне интерес. Жан и Максим подошли ко мне и, добродушно представившись, пожали руку. Они наверняка намеревались поближе со мной познакомиться, однако Марта, которая до этого безуспешно увивалась вокруг элитного пария, быстро придумала им какие-то дела и отправила их на кухню работать, а сама переключилась на меня. То ли я заинтриговал её своей новизной, то ли выглядел гораздо менее неприступно, чем Валентин.

Надо сказать, что слуги в имении уже прознали о некоем любимчике главной госпожи и любопытство их по этому поводу было явно подогретым. Многих интересовало, чем же я умудрился Маришу заинтересовать, что во мне такого особенного? И Лара с Лаби, видимо, уже пролили на эти вопросы определённый свет, похваставшись тем, что им представилась возможность меня опробовать. Видимо, другие тоже захотели вкусить запретный плод, по-крайней мере Марта явно имела такие намерения. Она буквально окунула меня в поток своего обаяния и, должен признать, что выглядеть милой получалось у неё просто великолепно.