Текст книги "Промзона. Снежная Королева (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Видинеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8

Герда понятия не имела, зачем следовала за Кларой. Слова «Если твой брат жив, ты его увидишь» казались ей бредом. Ну как она может его увидеть, ведь он далеко в северной части промзоны? Да и помнила, что доверять тут никому нельзя. Однако шла. Ноги сами несли, словно лучше мозга знали, что правильно, а что нет. К тому же, зародившаяся во время застолья симпатия к этой похожей на птицу женщине, никуда не делась. Впрочем, руку всё же держала на рукоятке ножа – на всякий случай.

Они шагали по тропе, удаляясь от поселения Воронов. Ярко светила луна. Было тихо, ночной мир будто замер. У Герды то и дело возникало желание остановиться, потребовать ответов на вызывавшие настоящие мучения вопросы, но не останавливалась, не требовала. Клара ей сказала, что она всё узнает в своё время. Что ж, оставалось надеяться, что так и будет.

Над головой пролетела какая-то крупная птица и Герда инстинктивно пригнулась.

– Не бойся, это друг, – сказала Клара.

«Ну да, конечно, кто же ещё», – мысленно съязвила Герда, а потом подумала, что здесь, в промзоне, само слово «друг» выглядело как-то странно. Тут как будто у него есть иное значение, словно в Королевстве кривых зеркал. Тяжело ей было видеть в этом месте что-то положительное после стычки с Цветочницей. Та отравила сознание. Яд из белладонны давно выветрился, но осадок в виде чего-то тёмного, осевшего в подсознании, никуда не делся.

– Вот мы и пришли, – заявила Клара и добавила иронично: – Считай, это моя личная «Лысая гора». Но не переживай, шабаши я тут не провожу, дьявола не вызываю. Мне просто нравится это место, всякие тёмные сущности сюда не залетают.

Поднялись на холм посреди небольшого пустыря. Ничего кроме крошечного сарая и костровища здесь не было. Захлопали крылья, в лунном свете мелькнула тень и на крышу сарая сел крупный ворон. Каркнул, будто приветствуя и глядя на Герду. Та машинально кивнула в ответ и не почувствовала себя при этом глупо.

Клара открыла сарай, вытащила оттуда поленья и щепу для растопки. Умело разожгла костёр. Огонь заполыхал ярко, озаряя окрестности трепещущим красным светом. Отблески пламени отразились в глазах чёрной птицы, сделав их похожими на раскалённые угли.

– Это ведь ты прикончила Цветочницу, – произнесла Клара, обойдя костёр и глядя на него как-то оценивающе. – Да, ты, можешь даже не отвечать. Я поняла это сразу, как только Сказочник об этом рассказал. Я вижу правду. Такова моя мутация. Мой дар и моё проклятие.

Герда напряглась, сжала рукоять ножа, готовая выхватить его в любую секунду. Уж не задумала ли эта женщина месть за людоедку? Не заманила ли в ловушку в тайне от своего мужа? Ох, как же не хотелось снова чувствовать себя обманутой доверчивой дурой.

– Не знаю, как у тебя хватило сил убить эту жирную тварь, – продолжила Клара. – Должно быть, как-то помогла твоя мутация. Откроешь секрет?

Герда разумеется отметила, как та назвала людоедку и это обнадёживало. Градус нервного напряжения немного снизился.

– Цветочница подлила нам в напитки сок белладонны, а у меня что-то вроде иммунитета к ядам, – здесь и сейчас скрывать свою тайну абсолютно не было смысла. – И Раны быстро заживают. А откуда вы вообще про мою мутацию узнали?

Вот теперь она почувствовала себя глупо и сразу же пожалела, что задала этот вопрос. Чувствовала ведь, что Клара видит её насквозь. Видит правду, хотя, похоже, и без нюансов, иначе не просила бы открыть секрет.

– Я много чего знаю, – уклончиво ответила Клара. – Но давай сейчас не будем об этом. Я хочу тебя поблагодарить, что убила Цветочницу. Несмотря на все её аккуратные клумбы, розы и хризантемы, там была какая-то невидимая гниль. Я эту гниль всегда ощущала. Не стало людоедки, и мир как будто чище стал, дышать стало легче. По крайней мере, мне нравится так думать. А насчёт её убийства... да, местные травокуры будут очень недовольны, но знаешь, девочка, из всего можно извлечь выгоду для себя, повернуть всё так, что проблема вдруг превратится в решение другой проблемы. Завтра ты это увидишь, есть у меня кое-какая идея. И поверь, вас со Сказочником это не коснётся.

Ворон опять каркнул, будто подтверждая её слова. Клара подкинула в костёр ещё пару поленьев, в ночное небо взметнулся сноп искр.

– А кстати, у Цветочницы ведь дети были, сыновья кажется.

– Папаша их забрал. Мутант. Он вроде бы неплохой, – Герда решила не вдаваться в подробности, не рассказывать, что тот едва Сказочника не прикончил, а она сама держала нож у шей маленьких чудовищ. Всё это сейчас казалось уже не важным.

– Ну что же, хорошо то, что хорошо кончается, – как бы подвела итог Клара и хлопнула в ладоши. – А теперь давай перейдём к делу, узнаем, жив ли ещё твой брат.

– Кай жив, – упрямо буркнула Герда.

Клара медленно провела ладонью над языками огня.

– Ты в это веришь, но точно не знаешь. А я предлагаю увидеть Кая своими глазами. Прямо сейчас.

– Я не понимаю...

– А тебе и не нужно ничего понимать. Просто доверься мне. Твоя кровь отыщет в промзоне кровь твоего брата. Он ведь твой родной брат? Твои родители его не усыновляли?

– Конечно, родной! – немного возмутилась Герда.

– Тогда всё должно получиться, – заверила Клара.

– Это что, какое-то колдовство?

Клара рассмеялась.

– Колдовство... мне всегда нравилось это слово. Таинственное, волнующее. Знаешь, кем я была до четырёх всадников? Фотомоделью. По подиуму ходила. Зимние коллекции, весенние, осенние, фотки в глянцевых журналах, дорогие рестораны, элитный кокаин, папики богатые, которые осыпали меня бриллиантами, покупали крутые тачки, меха. А потом – война, мор. Когда распылили мутаген, меня зацепило сразу. За сутки облысела, кожа покрылась язвами. Красавица превратилась в чудовище. У большинства мутация проходила безболезненно, а я мучилась, меня корёжило. В бреду видела демонов, они доставляли ещё больше страданий. Думала, не выживу. Но, похоже, кто-то там, наверху, решил, что я могу пригодиться в новом мире и я выкарабкалась. Голова вот этой похожей на перья хренью покрылась и... я стала видеть то, чего не видят другие. Бесплотных сущностей, которых, как выяснилось, полно вокруг нас. Они везде. Некоторые тёмные, жуткие. Лярвы, всякие, мафлоки, другие астральные паразиты. Таких много рядом с домом Цветочницы, они там буквально кишат. А какие-то светлые. И я с ними общаюсь. Если хочешь, называй это колдовством. Той беспутной фотомодели из прошлого больше нет, считай, она сдохла. Теперь есть очень странный мутант. Я не всегда уверена в своих поступках, но сейчас точно знаю, что должна помочь тебе увидеть брата. И этого хочу не только я, верно, Абрахас?

– Карр! – отозвался ворон, расправив крылья.

Герде казалось, что она угодила в какую-то мрачную сказку, где всё возможно, где существуют чудеса. И вовсе не Клара, а сама эта лунная ночь раскрывала самые сокровенные тайны.

– Ну так как, ты готова довериться мне и совершить самое необычное путешествие в своей жизни? – спросила Клара, устремив на неё взор своих чёрных глаз.

Герда не колебалась ни секунды.

– Готова.

Ради того, чтобы увидеть Кая, она сейчас и жизнью рискнула бы. Ей не привыкать. Балансирование на краю пропасти становилось для неё делом обычным. А что касается доверия... Все сомнения словно бы в пламени костра сгорели, прихватив с собой рассудительность взрослого человека. Осталось лишь что-то детское, непосредственное, чистое. Пожалуй, это было абсолютное знание, что Клара не замышляет ничего паршивого, что ей можно – нет, нужно, довериться, потому что она исключение из правил, которые диктует инстинкт самосохранения. Быть может, единственное исключение во всей промзоне.

Клара достала из кармана небольшой флакончик.

– На вот, выпей. Обычно хватает одного глотка, но, учитывая твою мутацию, лучше сделай два. И не беспокойся, я не Цветочница, травить тебя не собираюсь.

– Уж надеюсь, – буркнула Герда, даже мысли не допуская, что может сейчас наступить на старые грабли. Села на землю у костра, решительно открутила крышечку, глотнула пару раз.

Напиток оказался настолько горьким, что тут же затошнило. С трудом сдержала рвотные позывы. А потом по телу разлилось тепло, появилась необычайная лёгкость. Клара начала петь – голос у неё стал каким-то шелестящим, слов было не разобрать. Герде казалось, что она уже слышала эту песню. Очень давно, словно бы в прошлой жизни. Мелодия будоражила сознание, она куда-то манила, что-то обещала. Это будто предки звали из глубин времён. И мир вокруг менялся, ночь светлела, луна и звёзды заражали своим сиянием травы, землю, здания, делая их волшебно серебристыми. Языки пламени словно бы выцвели, став призрачными. Вокруг начали появляться удивительные существа, это походило на то, как если бы на фотобумаге проявлялось изображение. Странные создания напоминали небольших кальмаров, но только эти были бесплотными, прозрачными, какими-то воздушными. Они неспешно плавали в лунном сиянии.

Герде вспомнились слова Клары: «Я стала видеть то, чего не видят другие». Вот значит, что она видела! Целый тайный мир, который скрыт от посторонних глаз какой-то завесой. Но вот завеса открылась. Поразительно! Нереально! Чудесно! И не было никакого страха, чувства угрозы. Существа не казались опасными, они буквально излучали вселенское спокойствие, плавая в неощутимом для Герды эфирном океане.

– Теперь нужна кровь, – произнесла Клара.

Она тоже изменилась, волосы-перья удлинились и теперь трепетали как будто из трепал ветер, глаза стали большими, вокруг идеальной фигуры появилось голубое свечение. Вынув из чехла на поясе маленький нож, Клара подошла к Герде.

– Не бойся. Ничего не бойся.

Лёгкое движение, и на ладони появился небольшой порез. Боли не было, Герда сейчас вообще не чувствовала своего тела, будто его и не существовало. Клара провела лезвием по ранке, затем подставила нож под языки пламени. Кровь словно бы испарилась, превратилась в туманный поток, который сначала взмыл вверх, а потом устремился прочь. Герда тут же ощутила, как что-то внутри неё рвётся вслед за этим потоком.

– Лети, – сказала Клара. – Отпусти себя, почувствуй настоящую свободу и лети. А Абрахас за тобой присмотрит, проследит, чтобы ничего плохого не случилось.

Герда взглянула на ворона. Он так и сидел на крыше сарая, однако от него отделилась его полупрозрачная сияющая копия. Расправив призрачные крылья, та устремилась вверх.

– Ну же, лети! – повторила Клара. – Не теряй времени, а то упустишь момент.

Герда больше не могла сдерживать свою внутреннюю суть, да и не хотела. Ей показалось, что открылась клетка и сама душа поднялась над землёй. Она всё увидела с высоты птичьего полёта: холм, сарай с вороном на крыше, Клара возле костра и... там сидела девушка.

«Это же я! – пронеслось в сознании Герды. – Но как? Почему?»

Впрочем, эти сдобренные изумлением вопросы через мгновение забылись, потому что её с неумолимой силой потянуло вслед за собственной кровью. Она летела. Летела, испытывая даже нечто большее, чем восторг. Это было за пределами всех эмоций, чувств. А рядом сияющим болидом мчался ворон Абрахас, он словно бы скользил по невидимой трассе лунного света. Внизу одна территория промзоны сменялась другой. Ограды, заводы, руины каких-то предприятий, огромные кирпичные трубы, из которых уже никогда не пойдёт пар, навечно застывшие башенные краны, мазутные пруды, покорёженные временем пилорамы, рельсы, вагоны, машины, цистерны для горючего, гигантские резервуары...

И везде плавали различные сущности, в основном – тёмные. В какой-то момент они почуяли Герду, устремились к ней. Но Абрахас был начеку, он решительно бросился в атаку. За несколько секунд растерзал в воздухе двух тварей, превратив их в дымные клочья. Остальные ретировались, сообразив, что связываться с таким грозным защитников не стоит. На другой территории опять состоялся бой и снова сущности отступили.

Герду пролетела над местом, где были сплошные руины. Видимо, тут что-то не слабо взорвалось, обломки железобетонных плит перемешались с грудами покорёженного и расплавленного металла, и среди этого хаоса сновали какие-то сутулые бледные мутанты. Некоторые из них сидели возле большой дыры в земле, на дне которой мерцало что-то ядовито-зелёное.

Наконец Герду потянуло вниз. Это была территория со множеством хорошо сохранившихся строений и участками, заставленными тёмными панелями. В центре высилось круглое здание, словно бы опоясанное снежным кольцом. Изумление Герды достигло крайней точки: снег! Летом! Как вообще такое возможно?! Но это ещё не всё, возле входа в здания горели два фонаря. Электричество!

Её буквально затянуло внутрь. Она, не ощущая никаких препятствий, пролетала сквозь стены, мчалась по помещениям, похожим на лаборатории, комнаты с клетками, в которых томились различные животные, коридоры с охранниками с белыми волосами и глазами как лёд. Те её не видели и не замечали.

Герду тянуло вперёд всё сильнее, будто она была куском металла, а где-то в этом здании находился мощнейший магнит. Влетела в зал с рядами коек. Тут спали дети в серых пижамах.

Кай! Она увидела брата.

Живой!

Главное – живой! Свернувшись калачиком, он лежал на койке возле стены, спал, как и остальные дети. Как же Герде хотелось обнять брата, сказать, что скоро она спасёт его, надо только немного подождать. С момента похищения прошло менее суток, но ей казалось, что она не видела Кая целую вечность. Привыкла, что братишка всегда рядом и думала, что так будет всегда. Но вот он здесь, совсем близко и в то же время так далеко. Его можно видеть, но нельзя прикоснуться. И это просто бесило.

Открылась дверь, в помещение вошла немолодая высокая женщина в чёрном брючном костюме и с белоснежными волосами, зачёсанными к затылку.

Герда её узнала. Это была она, та, что похитила Кая. Злость заполнила сознание.

– Тварь! – выкрикнула. – Отпусти его! Отпусти детей!

Разумеется, никто её не услышал – крик был мысленный. Герда чувствовала себя лишь абсолютно бесполезной сторонней наблюдательницей. Женщина неспешно прошлась вдоль рядов коек, разглядывая детей, затем вышла обратно в коридор, тихо прикрыв за собой дверь.

Зачем она приходила? Выбирала, кого назначить первой, а может, очередной жертвой своих экспериментов? Герда накручивала себя этими вопросами, злясь, что прямо сейчас не в состоянии ничего сделать. Пустое место. Во всех смыслах. Впрочем, главное она всё же выяснила: Кай живой.

Её потянуло вверх. Хотелось ещё хотя бы немного побыть с братом, но сила, что тащила сквозь этажи, была в стократ мощнее любых желаний. А вот и небо. Начался полёт к территории Воронов. На этот раз он не вызывал у Герды восторга, словно все приятные чувства остались там, в комнате с койками, рядом с Каем. А через какое-то время она ощутила собственное тело, будто угодила обратно в тесную клетку. Мир вокруг опять стал прежним, нормальным, не волшебным. Обычная ночь, обычная луна, обычный костёр. Словно бы и не было никакого чудесного путешествие сквозь пространство промзоны. Герде казалось, что она только что очнулась от сна и полёт ей просто-напросто пригрезился.

– Я... я правда летала? – в её голосе сквозило сомнение.

Клара улыбнулась.

– Ну не сама ты, а твоё эфирное тело. Но да, летала.

– Карр! – каркнул Абрахас, который опять выглядел как обычный ворон. Он сидел на прежнем месте на крыше сарая.

Герда покачала головой, вспоминая свои ощущения.

– Это было... это... у меня нет слов, чтобы это описать. Я чувствовала себя такой свободной, настоящей.

– Знаю, – кивнула Клара. – А сейчас ты наверняка испытываешь дискомфорт. Собственное тело тебе кажется чужим. Но это скоро пройдёт. Лучше расскажи, видела ли ты брата?

– Видела! – выпалила Герда. – Он живой! Он в каком-то странном месте. Кроме него, там ещё много детей. И там есть электричество! А вокруг главного здания лежит снег! Снег, летом, представляете? Я сначала глазам своим не поверила. А ещё я видела какие-то лаборатории, клетки с животными. Наверняка эти мутанты похищают детей, чтобы проводить над ними эксперименты.

– Электричество... снег... эксперименты, – задумчиво повторила Клара.

Герда нахмурилась.

– Согласна, звучит как полный бред, но клянусь, я всё это видела.

– Верю. Меня только один вопрос волнует, как вы со Сказочником вообще собираетесь вызволять Кая? Выкрасть его у вас навряд ли получится. Что вы будете делать, а? Переть на вооружённых автоматами мутантов с ружьём и ножом?

– Я понятия не имею! – резко ответила Герда. – Знаю лишь, что должна туда пойти и хоть что-то попытаться сделать. И я пойду! И хрен меня кто остановит.

– Настрой боевой, – одобрила Клара. – Пожалуй, это главное. Ладно, пойдём обратно. Никакой настрой не поможет, если ты как следует не выспишься.

Ворон выкрикнул прощальное: «карр», взмахнул крыльями и улетел, растворившись в ночи. Клара достала из сарая канистру с водой, потушила костёр. Двинулись в обратный путь. Герда не могла избавиться от мыслей об экспериментах, которые, по её версии, могли проводить те мутанты над детьми. Воображение рисовало жуткие картины: Каю вкалывают какие-то инъекции, бьют током, вскрывают черепную коробку и отрезают кусочки мозга...

Именно так она себе представляла эти эксперименты, потому что когда-то, давным-давно, видела что-то подобное в фильмах. Уж лучше бы не видела, возможно, сейчас чувствовала бы себя спокойней. Иногда незнание – благо. А отсутствие воображения – броня против стресса.

Глава 9

Перед тем, как уснуть, Герда пожелала, чтобы ей пригрезился лунный мир, чудесный полёт. Но, едва сомкнув глаза, будто в чёрную яму провалилась и пробыла там до самого пробуждения. Почти выспалась, впервые за долгое время. Да и порезы на ступнях уже не болели.

Её ждали новый день и старые заботы. Ждала промзона.

Завтракали в «Гнезде ворона» в прежнем составе, только на этот раз без прослушивания Вертинского. Карл был помятый, хмурый, судя по всему, после вчерашнего ужина он вечером принял ещё немало алкоголя. Герда вспомнила, что ему сегодня драться. Справится ли в таком состоянии? Она больше переживала не за него, а за Клару, которой наверняка придётся туго, если он проиграет бой. Впрочем, не было похоже, чтобы сама Клара об этом беспокоилась, она выглядела расслабленной, словно точно знала, как окончится поединок.

Сказочник постоянно зевал – явно провёл бурную ночь. Герда задумалась, рассказывать ли ему о том, что она летала на другой конец промышленной зоны и видела Кая? Ей сейчас всё это казалось итогом умственного помутнения, галлюцинацией, вызванной горьким зельем Клары. И в то же время она ни капли не сомневалась, что и вправду летала, наяву, и действительно побывала на территории мутантов с холодными глазами. В ней будто бы умещались два человека, скептик и верующий, и при этом вполне себе уживались, не конфликтовали. Нет, решила она, Сказочнику лучше пока ничего не говорить. Пусть ночной полёт останется секретом. Её секретом, Клары и ворона Абрахаса. Не хотелось, чтобы Сказочник очернил сомнениями, а, возможно, и насмешками, то чудесное, что она испытала. Ей самой можно допускать версию с умственным помутнением и галлюцинациями, а ему – нет. Было в этом что-то эгоистичное, ну и плевать. Она с таким раскладом вполне могла смириться.

Герде хотелось сразу же после завтрака отправиться в путь, но Карл попросил пока задержаться, чтобы его поддержать.

– Увидите, как я этому мудаку кишки выпущу, – со злостью заявил он. Судя по всему, ему не поддержка была нужна, а побольше зрителей.

Сказочник вынул из кармана куртки металлическую коробочку, протянул Карлу.

– Думаешь, я забыл? Хотел тебе перед уходом отдать, но бери сейчас, так сказать, для воодушевления.

Главарь Воронов оживился, лицо посветлело, от мрачного настроения и следа не осталось.

– Вот это дело! А я ведь и правда думал, что ты забыл. Ну ты всё-таки дружбан, Олежек! Подогрел так подогрел! И как вовремя, а?

Клара тяжко вздохнула. Она явно знала, что именно было в коробочке и определённо не одобряла.

Карл хлопнул Сказочника по плечу.

– С меня как обычно сахарок за такой подогрев, – он выкрикнул: – Эй, сахар сюда тащите, пачку!

– Будет сделано, босс! – донеслось с кухни.

Примерно через полминуты Сказочник стал на пачку сахара богаче. Герда рассудила, что только что произошёл какой-то традиционный для этих двоих обмен. И было любопытно, что находится в коробочке.

Когда вышли из «Гнезда ворона», на площади уже начали собираться люди. На виселицах теперь болталось два трупа, второй вор так и не смог продержаться до утра, на его посиневшем лице помимо предсмертных мук застыло ещё и выражение обиды, словно на само время, которое для него стало главным палачом. На крыше пристройки к «Дому лепилы» сидела чумазая девочка в лохмотьях – та самая, что Герда видела вчера. На площади были и другие дети, но эта слишком уж выделялась неухоженностью, диким блеском в глазах. Не ребёнок, а какая-то лесная зверушка.

Клара проследила за взглядом Герды.

– Это Потеряха. Появилась тут недели две назад. Не знаю, откуда явилась, возможно, с болота.

– А почему Потеряха?

– Она иногда начинает что-то искать. Словно пёс, который зарыл кость и забыл где именно. По мне, так пускай здесь бегает, вроде бы, вреда от неё нет.

Герда подошла к пристройке, протянула руку.

– Привет.

Девочка оскалилась, продемонстрировав острые, почти как у волка зубы, и выдавила гневно, чуть шепелявя:

– Покусаю нахрен!

– Покусает? – Сказочник посмотрел на Карла.

Тот кивнул.

– Да как нефига делать. Вон зубищи какие. Она тут недавно на собаку напала, уборщик потом полдня кровавые ошмётки по всей площади собирал. Совсем дикая. Но я с Кларой согласен, пускай себе живёт. У нас тут, в отличие от вашего Речного, толерантное общество, любой мутант может найти убежище. А если на кого-то из местных нападёт, я лично её грохну к едрене фене.

Герда отошла от пристройки, она не горела желанием быть покусанной. А Потеряха всё скалилась, да ещё и растопырила пальцы с ногтями, больше похожими на когти.

Люди на площадь всё прибывали.

– Зрелища хотят, – буркнул Карл. – Ну ничего, будет им зрелище.

Он достал металлическую коробочку, открыл, взял из неё кусочек чего-то коричневого, сунул в рот и начал сосредоточенно смаковать. Через какое-то время широко и как-то хищно улыбнулся, выкрикнул: «Ух!» и зашагал к своему «дворцу».

Герда пихнула Сказочника плечом.

– Может, расскажешь, что в той коробочке?

Он почесал щетинистый подбородок.

– Грибочки там. Сушёные. Особенные такие грибочки, только я знаю, где они растут, в промзоне их не сыщешь. Я Карлу грибочки поставляю, а он мне сахар. Ну не могу я без сладкого, слабость это моя. Кстати, хочешь сахарок? Только один кусочек. Хотя ладно, два, я не жадный.

Герда не отказалась, такое лакомство было нынче огромной редкостью. Один сладкий кубик она тут же съела, второй положила в карман.

– Вот значит, зачем ты сюда шастаешь. За сахаром.

– Ну, не только за этим, – Сказочник покосился на «Дом траха», возле которого в ожидании грядущего зрелища стояло с десяток жриц любви. Утро было знойным и все они обмахивались цветастыми веерами.

Карл вернулся голым по пояс и с кузнечным молотом в руке. Глаза лидера Воронов как-то странно блестели, зрачки были узкие, суетливые, казалось, им не под силу сфокусироваться на чём-то одном.

– Готов к бою? – поинтересовался Сказочник.

Карл ударил кулаком по своей волосатой груди.

– Всегда готов, мать твою! – тряхнул головой. – Ух! Так готов, что дальше некуда!

Закинув молот на плечо, он вышел в центр площади, повернулся на месте и заорал, брызжа слюной:

– Таракан, сучара! Ну и где же ты?! Обосрался?!

Толпа восхищённо взревела. Так должно быть когда-то ликовали зрители Колизея, когда на арену выходил заслуживший почёт гладиатор. Люди расступились, пропустив Таракана. Он был выше Карла на голову и раза в два моложе. Его грудь и брюхо наподобие доспехов прикрывал мятый железный лист, на голове – красная строительная каска, в руке – металлическая труба с корявым набалдашником на конце. Скорчив свирепую гримасу, он прохрипел:

– Конец тебе, мудила! Сначала разберусь с тобой, потом с этой ведьмой, – кивнул в сторону Клары. – Пора менять власть!

У него была своя группа поддержки, человек пять. Они заорали, вскидывая руки. У Герды по спине пробежал холодок, ей подумалось, что и их со Сказочником не ждёт ничего хорошего, если этот амбал победит. Не лучше ли, пока есть возможность, тикать отсюда со всех ног? Но она не сдвинулась с места. Было тошно от мысли, что Клара сочтёт её предательницей. Да и Сказочник навряд ли одобрит идею сбежать.

– А вот и мой батяня объявился, – Карл с улыбкой посмотрел в пространство перед собой, явно видя то, чего не видели другие. – Пришёл поглядеть, как твой сынуля отмудохает этого утырка? Ну лады, гляди на здоровье! Гордись мной!

Он захохотал как безумный и бросился в атаку, занеся молот для удара. Промахнулся – соперник ловко ушёл вправо и наотмашь впечатал трубу в плечо Карла. Тот как будто и не ощутил боли, развернулся, снова взмахнул молотом...

Толпа вовсю горланила, получая то, в чём так нуждалась – зрелище. Герда переминалась с ноги на ногу, мысленно проклиная Сказочника из-за того, что тот всучил Карлу коробочку с грибами. О чём они оба думали? Как вообще можно сражаться, видя галлюцинации? Это ведь безумие в чистом виде! Однако главарь Воронов всё же бился, причём рьяно, даже весело, хоть и пропуская удары. Молот рассекал воздух, труба описывала полукружья, бойцы орали, хрипели, вметали ногами пыль. В какой-то момент отпрянули друг от друга, отдышались и продолжили смертельную схватку.

Сказочник сунул в рот кубик сахара, произнёс спокойно:

– Такого в Речном не увидишь, верно? Что ни говори, а с развлечениями тут намного круче, чем у нас.

Герда посмотрела на него как на полного психа.

– Развлечения? Ты совсем что ли идиот? Твоего друга сейчас прикончить могут! Я вообще удивляюсь, как он после твоих грибков может сражаться.

Сказочник махнул рукой.

– Херня, справится, я его знаю. Бандюган старой школы, его так просто не прикончить.

– А ничего, что он сейчас своего мёртвого папашу видит?

– Для него – это нормально, поверь. Батяня всегда его воодушевлял. Гляди, этот молодой хмырь уже выдыхается, а Карл – как огурец.

Таракан действительно выдыхался, что ни удар – всё мимо. Люди из группы его поддержки уже не кричали, лишь вяло бормотали с кислыми лицами что-то вроде: «Ну давай же, давай...» Карл решил поиграть с соперником на радость толпы, а может, чтобы покрасоваться перед воображаемым отцом. Ткнул молотом Таракану в живот – железо громыхнуло об железо. Дал пинка. Без труда уклонился от удара, затем обошёл поле битвы, перекидывая своё увесистое оружие из руки в руку. Он словно бы и не пьянствовал вчера весь вечер, казалось, сражение его не истощило, а наоборот омолодило, наполнило какой-то боевой мощью. Бородатый невысокий Карл напоминал Герде воинственных гномов из почти забытых фильмов.

– Босс! Босс! Босс! – дружно начала скандировать толпа.

Даже дикая Потеряха как обезьянка радостно прыгала на крыше пристройки, поддерживая главаря Воронов. Сказочник дёрнул плечами.

– Я же говорил. Старая школа.

Карл похоже решил, что с играми хватит, ринулся к сопернику и нанёс ему удар по голове, проломив каску. Таракан рухнул на колени, промямлил:

– Пощади...

И завалился на бок. Однако, щадить его никто не собирался, похоже, это слово здесь вообще не имело смыла. Люди теперь истошно орали: «убей, убей, убей!..»

Карл ногой опрокинул Таракана на спину, свирепо ощерился, выпучил глаза и вдарил молотом ему по груди, смяв броню и сломав рёбра. Но этого ему было мало, а уж ненасытной толпе – тем более. Карл решил превратить соперника в ничто, как бы доказывая, что тот и раньше был ничем. Молот снова обрушился на уже бездыханное тело. Снова и снова, круша кости, разрывая плоть.

Герда отвернулась, вспомнив, как сама недавно вот так же била топором Цветочницу. Тогда у неё помутился рассудок и воспоминания теперь были обрывочными, словно разрозненные кадры киноплёнки, но от этого не менее мерзкими.

Карл наконец остановился, отбросил молот, погрузил ладони в раны Таракана, затем с каким-то наслаждением размазал кровь по своему лицу.

– Ну что, батяня, гордишься мной? Но это ещё не всё! – он обвёл взглядом толпу: – Слышите? Это ещё нихера не всё!

Клара решила, что настала пора и ей внести свою лепту. Она проследовала к центру площади, подняла руку, требуя тишины. Толпа не сразу, но притихла. Выдержав небольшую паузу, дабы подогреть интерес, Клара заговорила:

– Вороны, у нас для вас плохая новость. Цветочницы больше нет, – она сделала траурное лицо, горестно вздохнула. – Она была подло убита в своём собственном доме.

Герда снова ощутила тревогу. Что задумала эта женщина? Неужели ради собственных интересов она сдаст их со Сказочником? Аж в горле пересохло от такой вероятности, в теле образовалась слабость.

Но от сердца отлегло, когда Клара продолжила:

– Мы с Карлом сегодня утром послали к Цветочнице наших людей, и они обнаружили её труп. Точнее, четыре трупа. Там были ещё дети и мёртвый Гуня. Наши люди всё внимательно осмотрели и поняли, что Гуню убила Цветочница. Вы ведь знаете, она была женщиной сильной. И она просто защищала себя и своих детей. Чистой воды самооборона. Она сумела справиться с одним. Но там были и другие. Догадаетесь кто?

Её манипуляция работала отлично – люди гневно гудели, состроив свирепые лица. Они хотели ещё крови. Клара резко указала на тех пятерых, что поддерживали Таракана, её палец был как ствол пистолета, слова – точно выстрелы:

– Они! Это они убили нашу дорогую Цветочницу! Это они прикончили ту, кто выращивал для нас коноплю! С кем ошивался Гуня? С ними! С их главарём! Я своими глазами видела, как вчера Гуня о чём-то шептался с Тараканом. Без всяких сомнений что-то замышляли. Теперь понятно, что именно. У Цветочницы и её детей не было ни единого шанса. Эти изверги били их топорами, а потом собрали всю коноплю и просто-напросто ушли, бросив там одного из своих, даже не удосужившись его похоронить. Они не боялись оставлять такую явную улику, потому что были уверены в сегодняшней победе Таракана. Но судьба, как видите, распорядилась по-другому. И в этом есть высшая справедливость!

Разъярённые люди скрутили пятерых бедолаг. Те пытались оправдываться, кричали, что уже несколько дней не уходили из поселения и никого не убивали. Но никто их не слушал. Герде вспомнились вчерашние слова Клары: «Из всего можно извлечь выгоду для себя, повернуть всё так, что проблема может стать решением другой проблемы». Теперь ясно, что она имела в виду. Хитро, хоть и жестоко. Герду немного коробило от того, что Клара выставила Цветочницу жертвой и чуть ли не героиней, но, похоже, оно того стоило. Проблема с недовольными властью Карла решена, быть может, очень надолго. Для желающих снова бросить ему вызов – это хороший урок. Герда не осуждала Клару за ложь, будь она на её месте, возможно, поступила бы так же. Если вообще до такого додумалась бы. Иногда и подлость бывает во благо и не будоражит совесть.