Текст книги "Евангелие от Ram Stein"

Автор книги: Дмитрий Вейдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

"Железный Феликс" создавался в 2067-2072 гг. на деньги "пенсов" методом народной стройки. Тогда часть населения страны ежегодно собирала свыше триллиона новых рублей (пропадали пропадом старые "Волги" и иные увлечения – все жили только одной мечтой о чем-то таком огромном и несокрушимом).

Старые индустриальные челноки использовались в качестве двигателей. Корпус с многометровой броней с помощью солнечных печей был выплавлен из ближайшего астероида. В результате несколько тысяч российских "пенсов" получили в свои руки любимую игрушку, мечту индустриального детства. Постоянный экипаж корабля составлял всего две сотни человек. Еще три тысячи – были те счастливчики, которым на месяц выпадало счастье на старости лет попасть на орбиту.

Пролетая по коридорам "Железного Феликса" (деды не признавали искусственного тяготения, потому несколько часов в день приходилось проводить в спортзале, а в остальное время носить специальные компенсаторные костюмы, создававшие сопротивление мышцам), Сергей неожиданно отметил сходство с пиратским кораблем. Нет, не было никакого беспорядка, просто само ощущение атмосферы планетолета, загадочной и всеемте с тем бесшабашной, кружило голову, навевая детские мечты и грезы.

Переборки "машинного отделения" были узкими. Постоянно раздавался грохот, заглушавший даже транслируемый корабельной сетью "металл". Как оказалось, деды не переносили бесшумной работы термоядерных генераторов и в конструкцию корабля внесли "шумовые эффекты", напоминающие то грохот дизелей, то протяжный вой электромоторов.

Корабль считался боевым, хоть официально числился в качестве "туристического планетолета". На "всякий случай" на нем находилось три десятка термоядерных боеголовок мощностью по пять мегатонн каждая в недоступных бронированных саркофагах. Лучевое оружие – протонные ускорители заряженных частиц и мощные импульсные лазеры – было сгруппировано в несколько батарей.

"Главным калибром" считалось восемь башен со строенными шестнадцатидюймовыми орудиями. Ствольная артиллерия прекрасно зарекомендовала себя в космосе. Если управляемую ракету можно было перехватить, то небольшой кусок металла, несущейся со скоростью в десятки километров в секунду был для "потенциального противника" опаснее метеорита.

Разумеется "потенциальных противников" не было. В самом деле, неужели ими могут стать, например, США, которые постоянно прибегают к помощи российских миротворцев для усмирения межрасовых беспорядков у себя. Или Китай, в отношении которого уже несколько десятилетий существовали международные запреты на развитие ряда технологий. Скорее уж Индия или Бразилия, на худой конец, Объединенный Европейский Халифат.

Но, как отдавал себе отчет Сергей, настоящий противник невидим, он всегда готов исподтишка нанести свой удар, используя в качестве отвлекающих маневров традиционные силы.

За оставшееся время до отлета он постарался, оправдывая свои хлеб, досконально изучить управление и работу второй шестнадцатидюймовой башни, расположенной ближе к носу корабля. В течение нескольких часов тренировок он добился удивительно четкого и плавного хода орудий с их вечно барахлившими серводвигателями. Он без помощи вычислителей на глазок прикидывал нужный угол упреждения для движущейся учебной мишени. В общем, достиг определенных успехов, так что командир батареи, дед, поблескивающий стальной челюстью и рядом нашивок на полускафендре пообещал, когда отойдут от станции, первый учебно-боевой залп оставить за ним.

– Молодца! Так держать… молодежь не совсем пропащая пошла… а то, блин, раздобрели в спокойной жизни.

– Увы! – Про себя подумал Сергей, – Каждому поколению – свой война!

После последних конфликтов начала 40-ых и исхода Мирового правительства общество развивалось удивительно быстро, но все же без "встрясок" и масштабных "вызовов", что в конце концов неблагополучно сказывалось на мобилизационной готовности.

В перерыве от учебно-практических занятий, в то время, когда большая часть экипажа отправлялась на главную палубу в огромный ангар слушать выступления вышедшей в тираж полупанковской группы "Правый берег реки Иордан", Сергей старался знакомиться с остальными "путешественниками". За прошедшие три дна до старта он шапочно познакомился со всеми и только в день отлета натолкнулся на того самого профессора с "внучкой". Они столкнулись в тесной переборке у входа в командную рубку.

– А… наш спаситель, признаться, я вас уже где-то встречал, не так ли?

Сергей, кажется, начал понимать, что его маскировка летела к чертям, когда вблизи заметил, что и профессор выглядел странно. Если чуть-чуть сделать бороду покороче, убрать цветные контактные линзы, изменить прическу, сделать лицо более светлым, добавить более густые брови…

– Иван Мстиславович! – (профессор чуть не зажал ему рот назвав другое имя) – Простите! – уже шепотом добавил Сергей.

Они продолжили разговор уже в каюте "профессора", который, как оказалось, разбирался в шпионской электронике не хуже конторского спеца. Он выставил несколько малопонятных приборов, провел сканером вокруг. На случай использования лазерного звукоснимателя (снимавшего информацию по вибрации стекол), включил какую-ту мерно повякивающую конструкцию.

– Ну вот, теперь и поговорим! Я так полагаю, что начальство не удосужилось нас представить в более рабочей обстановке, а то все мельком, да и урывками…

– Позвольте! – Спросил Сергей первое, что пришло на ум. – А как же "историческая фантастика"?

– Ну, не будем больше играть в прятки… это полнопрофильный отдел по вопросам идеологии. Я постараюсь вкратце, насколько это возможно, обрисовать чем мы у себя на земле занимаемся и, ч уверен, вы сразу поймете цель нашшей работы… Да, Евгения, хорошо! – он что-то тихо проговорил в приемник. – Дочка нас не побеспокоит!

– Дочка, но как…?

– Привелегии, надо кому-то сдавать дела по окончании службы… Но скажите, припоминая тезисы вашего, надо сказать, крамольного доклада, что такое "идеология" в прикладном понимании этого термина.

– Некоторая общая программа действий для общества и государства, в которой прописан ряд формальных, я бы сказал "обрядовых" процедур, схем решения поступающих задач и интерпретации входящей информации. Вообще-то, это фикция, вывеска, с помощью которой элита легитимизирует свое право на власть, прикрываясь некоторыми "общими ценностями". Типичный пример – идеология "демократизаторов", на практике отражающей новое издание расовой теории: некоторые народы, оказывается, не могли сами построить "демократию".

– Да, тут я с вами соглашусь, любая идеология, в этом ее сходство с религией, претендует на всеобщность, универсальность и безальтернативность. В этом плане она стремится подмять под себя или уничтожить все предшествовавшие ей идеологические формы… Хотя… Отказ от исторического опыта, его огульное шельмование, так же приводит к дегуманизации общественных наук, вовлекает их в более порочный круг обслуживания интересов узких социальных групп, осуществляет их мифологизацию и мистификацию. Дайте ка более общее определение «государственной информационной политики»! – Как на экзамене профессор нахмурил брови, вытягивая из студента ответ.

– Классическое?… Под государственной информационной политикой имеется в виду регулирующая деятельность государства, направленная на развитие информационной сферы общества, которая охватывает не только телекоммуникации информационные системы или средства массовой информации, но и всю деятельность, связанную с созданием, хранением, обработкой, демонстрацией и передачей всех видов информации – деловой, научно-образовательной новостной, развлекательной и т.п."

– В нашем случае, применительно к теме разговора из этого и ряда подобных определений важна именно регулирующая информационная деятельность государства, которую в абстрактной модели можно разделить на собственно «Государственный PR» и государственную идеологию.

Идеология вообще – это символическая реальность, т.е. набор определенным образом упорядоченных оценочных категорий мировоззрения группы людей, базовых принципов ее деятельности, отражающих объективную реальность, выраженных в смыслах и символах на бумаге (официальные документы, отражающие ее содержание) и не на бумаге (например, мифы, распускаемые слухи, анекдоты). Будучи реальностью, пропущенной через сито человеческого мировоззрения, идеология всегда субъективна. Степень объективности идеологии (ее полезности, в частности) определяется по нескольким параметрам (развитость, концептуальная стройность и законченность, способность к адаптации и развитию без кризисных явлений), главным параметром из которых, является способность позитивно воздействовать на развитие государства и общества, адекватно отражать сущность происходящих явлений, говоря другими словами, соответствовать своему времени.

Государственная идеология, при применении исторического подхода определяется, как некоторая сумма непротиворечивых, постоянных оценочных и принципиальных воззрений по поводу государства и общества, их истории, современного состояния и перспектив развития, воззрений, отражающих интересы общественных групп. Это одновременно и среда, в которой формируются принципы PR-деятельности, но одновременно и объект приложения ее усилий. Лишенная внутренних противоречий идеология, «символ выражения воли правящего класса» – всегда стремится подморозить общественный процесс, закрепиться на некотором достигнутом рубеже.

Основная функция идеологии – быть своеобразной системной реальностью, в которую все погружены, и исходя из которой, объясняются все действия государства (политиков, озвучивающих эти действия, в частности) по отношению к обществу и другим государствам. По сути дела, это есть средообразующая функция. Более конкретные задачи, вытекающие из нее – создание и поддержание вектора государственной информационной (и других видов) политики, с которым сонаправлена равнодействующая всех других информационных потоков, представлений, установок, смыслов в стране. Потому то и небывалый технический и общественный прогресс в нашей стране во второй половине двадцать первого века связан именно с идеологией. Вспомните основной тезис синергетического идеализма: «Сознание определяет бытие!». Государство способное управлять идеологией, а это современная Россия и СССР до середины 70-ых годов – могущественны, поскольку в состоянии сконцентрировать миллионы воль единичных субъектов в один могучий созидающий поток.

– "Металлическая идея"?

– Не более чем форма… очень удачная и весьма эффективная, позволившая бороться с последствиями деструктивных явлений массовой культуры. К тому же лозунг "Бей попсу – спасай Россию!" первоначально вовлек в движение ряд несознательных элементов, гораздых на разрушительные действия, их приходилось перевоспитывать, прививать "идейную сознательность", но в результате – так и осталось самое буйное и неудержное поколение в истории страны. То, что у оппонентов вызывало первоначально смех – на самом деле было плодом достаточно серьезных как теоретических, так и практических изысканий, для отливки той формы, в которую надлежало залить абстрактную национальную идею. Но… мы приблизились к определенному пределу.

– Конечно, идеология – субстанция достаточно нематериальная, то она твердая, как сталь, то хрупка, как стекло!

– На это и делают ставку наши оппоненты, апологеты концепции "информационных войн". Но об этом несколько позже. Основные политические коммуникации протекают на уровне "элита-общество", когда в параллельно существует как бы две политические субкультуры, характеризуемые набором поведенческих стереотипов, которые проявляются в формально-юридических процедурах (выборы, митинги, акции гражданского неповиновения) и неформальных, классифицируемых как "антигосударственные", "антисистемные" (восстание, силовое сопротивление).

Основная функция политической элиты состоит в "генерации смыслов" с тем условием, чтобы поддерживать в обществе настроение политической лояльности. Другая, не менее маловажная функция состоит в управлении, менеджменте социально-политических событий. По первому каналу информация протекает непосредственно от правящей элиты на всех ее уровнях через СМИ к народу. Во втором случае, коммуникация происходит в самой "нервной системе" политической структуры. Материальным носителем ее являются делопроизводственные документы, а триггерами-ретрансляторы, чиновники, бюрократы различного уровня.

– Россия периода двух олигархатов не баловала общество позитивными смыслами, пичкая ее всякой "петросяновщиной-киркоровщиной", стремясь затуманить мозги обывателя и легитимизировать попсой свое право на доминирование.

– Да, но падение интеллектуального уровня населения помимо социальных пороков (алкоголизм, наркомания, проституция и так далее) привело его к зависимости от "иглы попсы". Первоначально общество на ура воспринимало жвачку для мозгов. Но потом даже системные функционеры начали осознавать, что всегда найдутся более искусные манипуляторы, которые всегда могут с успехом перехватить бразды правления!

– Низко пав в интеллектуальном уровне, россияне сделались очень беззащитными по отношению к любой возможной масштабной идеологической диверсии, предшествовавшей силовому вторжению. 20-ые годы продемонстрировали полную несостоятельность попсовых правительств Второго олигархата. И если бы сейчас была возможность – не задумываясь, повернул ход истории, это бы спасло десятки миллионов жизней соотечественников, убивших себя сладкой отравой, а впоследствии истребленных в затяжных пограничных войнах и вторжениях восточных и западных "миротворцев".

– Здесь Сергей, ты прав, но только отчасти. Рыба, как известно, гниет с головы. Основной проблемой России тех лет был не только идейный вакуум, но и неэффективность в системе государственного управления. Чиновник, функционер, партаппаратчик, единая унифицированная ячейка, заменяемый механизм – становой хребет любого современного государства, но, одновременно, ее "балласт", источник реакции и препятствие обновлению. Это – особая каста (очень часто наследственная), обладающая монопольным правом на информацию, позволяющую "отличать своего от чужих", работать в государственной машине. "Бюрократическое знание" – совокупность не только экономических, политических, социологических представлений, а квинтэссенция "управленчества", как знания определенных "правил игры", порядка существования.

– Кто перед кем должен сколько раз приседать, когда может иметь слово, и "инициатива наказуема" – свод не писаных правил, норм поведения бюрократа в своей деятельности, с тем условием, чтобы не потерять "насиженное место". – Сергей на Идеологичеком факультете изучал такую дисциплину, как "Бюрократический или номенклатурно-аппаратный способ производства материального блага"

– Правильно. "Новейший" способ изменения сознания – его изменения в модусе бюрократической рационализации,когда на эволюционный простор выходит новый субъект – Homo Burocratis. Чиновник в "застойном" Союзе и, смею вас заверить, как тип, практически полностью сохранившийся в России Первого и Второго олигархатов, он делает вроде ненужным прежнего, критически мыслящего интеллектуала (отца-основателя реформы или революционера – профессионала, человека давшего толчок к развитию, представителя "элиты львов"), а с другой – оказывается неспособным к последовательному осуществлению его функций в силу своей подконтрольности учреждению, в котором служит. Чиновник может только управлять однажды сложенным механизмом, но не в состоянии разработать принципиально новых подходов в решении возникающих задач. Подсказать, наставить на путь истинный его должна остальная часть элиты.

– А если этой элиты нет? Погибла в чистках, не выдержала конкуренции с формалистами, пошла на поводу бюрократов – номенклатурщиков, или начала исповедовать совершенно новые идеи, не совместимые с общим вектором развития государства? Здесь подразумеваются, прежде всего, "стяжательские", потребительские интересы современного общества.

– "Потребление – это не материальная практика и не феноменология "изобилия", оно не определяется ни пищей, которую человек ест, ни одеждой, которую носит, ни машиной, в которой ездит, ни речевым или визуальным содержанием образов или сообщений, но лишь тем, как все это организуется в знаковую субстанцию: это виртуальная целостность всех вещей и сообщении, составляющих отныне более или менее связный дискурс. Потребление, в той мере, в какой это слово вообще имеет смысл, есть деятельность систематического манипулирования знаками".– ответил профессор цитатой из какого-то классика эпохи постмодерна. – Чтобы стать объектом потребления, вещь должна сделаться знаком, а потому "у потребления нет пределов. Если бы оно было тем, чем его наивно считают, – поглощением-пожиранием благ, – то рано или поздно наступало бы пресыщение. Если бы оно относилось к сфере потребностей, то мы должны были бы прийти к удовлетворению. Однако мы знаем, что это не так: людям хочется потреблять все больше и больше…Потребление именно потому столь неистребимо, что это тотально идеалистическая практика, которая за известным порогом уже не имеет более ничего общего с удовлетворением потребностей или же с принципом реальности. Дело в том, что проект, сообщающий ей динамику, всегда оказывается разочарован подразумевающей его вещью. Получив неопосредованное существование в знаке, он переносит свою динамику на бесконечное и систематическое обладание все новыми и новыми потребительскими вещами/знаками. Тогда потребление, чтобы остаться собой, то есть жизненным принципом, должно либо превзойти себя, либо бесконечно повторяться. В своей идеальности вещи/знаки эквивалентны друг другу и могут неограниченно умножаться; они и должны это делать, дабы ежеминутно восполнять нехватку реальности. Собственно говоря, потребление неистребимо именно потому, что основывается на некотором дефиците. Соответственно в новом обществе потребления управляющая деятельность элиты сводится к управлению симулякрами материальных благ (деловой документ, денежная купюра – объект-заместитель реального ресурса, который сам выступает за счет своей принуждающей силы источником материального блага).

Общество потребления нуждается в определенном идейно-ценностном наборе, которому должна соответствовать вся элита на уровне формальной и неформальной политической коммуникации, который на практике выражается в атрибутах массовой культуры. Недаром, например, в современной России принято проводить различные массовые мероприятия, выступления артистов в поддержку того или иного политического лидера с целью создания его "легитимного образа" в глазах массы, жаждущей "хлеба и зрелищ". Соответственно мы подходим к причине понимания бесконечного стремления системы к экспансии. Она постоянно должна тратить ресурсы на поддержание легитимности в глазах собственного населения, как и рядовой человек, осуществлять "престижное потребление". Наконец, сами функционеры политической элиты могут находиться в плену собственных масс-культовых творений и на уровне индивидуальной конкуренции за места в элите будут демонстрировать видимое "престижное потребление". Поэтому дефицит ресурсов будет иметься всегда. В самой политической системе, в ее управляющих структурах заложены принципы, оказывающие негативное влияние на ее существование, являющиеся неистребимым наследием предыдущих эпох человеческой цивилизации, вечные, как и все человеческие слабости (негативная информация в самой программе развития, резидентный вирус).

Конкретным примером может послужить так называемая "консервация элиты", кореллирующаяся с процессом передачи власти от "львов" к "лисам", если измерять эту ситуацию в категориях Вильфредо Парето, для которого элита – это узкая группа людей в любом обществе, способная за счет особых психологических качеств господствовать над массой, диктовать ей свою волю. Энергичные, волевые "львы" с трудом допускают в свой круг новичков, обладающих аналогичными качествами, опасаясь конкуренции, предпочитая окружать себя прихлебателями – "лисами", проводящими гибкую и несамостоятельную политику, неспособные решать проблемы на первых уровнях интерпретации конкретной цели развития политической системы (это прерогатива "зубров", отцов-основателей, мастодонтов большой политики, обладающих огромным идеологическим авторитетом). Но вот "тяжеловесы" уходят из большой политики по причине преклонного возраста, а "лисы" не допускают формирования новых из своей среды, тем более не допускают людей со стороны. Однако, "лисы" не в состоянии генерировать нового "идеологического содержания", могут лишь продолжать старую, агрессивную, экспансионистскую политику в условиях надвигающегося внутреннего кризиса (на ее продолжении в прежней трактовке не хватает воли), начинается период поисков компромиссов, соглашательства с Внешней средой, тем самым, показывают свою собственную слабость.

– Любая элита рано или поздно должна проводить ротацию кадров, чтобы позволить "влить в себя свежую кровь", быть мобильной, адаптивной, способной к нестандартным решениям, попросту говоря, "конкурентоспособной". Удача этого процесса будет во многом зависеть от принципа комплектования кадров, который является основной характеристикой элиты по ее "доступности" для остального общества. – Добавил Сергей, припоминая несколько строчек из комментариев к ЗОРГу

– В "традиционной политической системе" зачастую преобладает родственный или патронатный принцип комплектования, предполагающий защиту интересов членов элиты "со стажем", усугубляющий внутреннюю борьбу за власть (кто больше проведет своих ставленников). В определенных случаях это может служить внутренней причиной так называемого "кризиса верхов", когда две политические группировки ослабляют друг друга, внося разлад и неразбериху в страну. Тем не менее, кадры, подобранные по такому принципу, в большинстве случаев не в состоянии принести ничего нового в управление страной. Яблоко от яблони…По аналогии с живой природой, потомство от близкородственных браков носит в себе предрасположенность к деградации. В данном случае речь идет скорее не о брачных отношениях (хоть браки в замкнутой группе людей и не рекомендуются), а о "идеологической закваске", "нравственно-психологическом климате", в условиях, в которых происходил процесс созревания членов будущей элиты. (Достаток в семье, скажем так, "выше среднего" с большой вероятностью может ослаблять личностную мотивацию). С принципиально новой по содержанию информацией могут работать только принципиально новые кадры, ориентированные на нестандартное решение возникающих перед Системой проблем. Тогда и только тогда возможна ее полная адаптация к изменившимся условиям "внешней среды". С другой стороны, при чересчур одностороннем подходе, когда не учитывается преемственность знаний и опыта предыдущих поколений, дается неадекватная оценка ситуации в стране, возможно за счет усилий "младореформаторов" продолжение деструктивной адаптации в Системе, которые представляются "злокачественными образованьями" на теле политической системы.

– Но такие процессы рано или поздно приводят к гибели любую бюрократическую систему.

– Правильно. По мнению Троцкого, изложенному в книге "Преданная революция", в случае развала советской системы, возможно было два сценария. Трудящиеся скинут этот новый паразитирующий класс – и наступит истинный социализм. В другом случае ожидается возврат к капитализму, а партийно-государственаня верхушка превратится в обычную буржуазию, поскольку существующие привилегии не имеют ценности, если нет возможности передать их по наследству, следовательно, нужно конвертировать их в частную собственность.

– Ну да, самокритика революционного бюрократа. Представляю, что было бы, останься он у власти в свое время.

– Большая резня… Однако, продолжим, новая по характеру элита, придя к власти, нуждается не только в юридическом, но и в идеологическом обосновании своих прав на нее. Любые теоретические построения, любые идеологии, по словам В. Парето, являются оправданием действия (цель действия – получение и сохранение контроля над доступом к благу и его распределением), придают последнему вещно-логический характер, скрывают его истинные мотивы, обусловленные глубинными установками человеческой психики, инстинктами. Здесь Парето близок к Фрейду, называя идеологические системы, обладающие ложным содержанием, "деривациями", производными от чувств, инстинктов, управляющих людьми.

В любой идеологии должна быть доля истины, иначе, руководствуясь ею, участники политического процесса не моги бы действовать адекватно международной ситуации, что привело бы Систему к быстрому проигрышу в игре под названием "естественный отбор" (кто совершил меньше ошибок – тот и победил). Так, руководствуясь идеями сторонников ролевых теорий общества, можно определить сложные международные отношения, возникающие на основе конкуренции, борьбы за жизненное пространство. В странах, где среди населения господствует иррациональный тип мышления, велика роль человеческого фактора в жизни государства. Можно предположить, что активным источником преобразований в СССР служила сама элита, на определенном этапе вошедшая в резонанс с экспансионистской политикой другой ПС (последняя во многом определяла причины внешние причины распада СССР), что вызвало ускорение фазы деструктивной экспансии (пример, чрезвычайно нервная и неадекватная реакция руководства страны на нереальную инициативу "звездных войн"), и обусловило переход к деструктивной адаптации.

Самоубийственная внутренняя политика последних функционеров Советской системы может быть объяснен с позиций А. Тойнби. Таким образом, "природа надлома советской цивилизации", может быть объяснена следующими причинами: упадком творческих сил меньшинства (запрограммированный внутренний кризис элиты), ответным ослаблением "мимезиса" (добровольного подражания) со стороны большинства (идеологическая система перестала выполнять компенсаторную функцию – "поддержки видимого состояния благополучия и стабильности"), и, в результате, утратой социального единства в обществе…

– Конечно… представим себе…Начало и середина 80-ых. Идеологическое развитие политической системы приостановилось еще в предыдущий "застойный период". Может быть справедливым, что советская идеология мало изменилась с момента своего формирования, причина – кризис теоретического отдела элиты, при отсутствии нестандартных решений стало невозможно адекватно реагировать на "вызовы" извне и на социальные явления, происходящие внутри общества. Запоздалые изменения (только их попытки) в области внешней политики, в сфере неэкономического, косвенного управления обществом, совпали с сильным нажимом на Систему извне (прежде всего это была пресловутая "идеологическая диверсия"). Конкретнее, идея "N-ского образа жизни" повлияла на сознание не только рядового жителя Советского Союза (идеалистические надежды на "светлое капиталистическое будущее", верования в возможность скорого наступления рая на земле), но и на элиту. "Идолопоклонничество перед Западом" стало приобретать все большие масштабы. В дополнение ко всему, классический кризис: верхи не желают жить по-новому (хотят, но не знают как), а низы, вкусив прелести "иной" жизни, не хотят жить по старому. Для элиты "традиционной ПС", расколовшейся по отношению к новым идеям, становится важным не собственное развитие Системы, страны, а сохранение господствующего положения любой ценой. На объективные факторы, ведущие к деградации ПС СССР, наложились субъективные. Человеческие инстинкты ("воля к власти" и т. п.) стали брать верх.

– Правильно. Необходимы реформы, но где взять методологическое основание для их проведения? Наивно было бы полагать, что другие системы, находящиеся в отношениях жесткой конкуренции "за место под Солнцем", по доброй воле представят необходимую адекватную информацию для проведения преобразований.

– Однако системные функционеры, озабоченные сохранением привилегий, готовы были на все, даже на коренную ломку социального строя без учета ее последствий. Прежние руководители не в состоянии были управлять по-новому – и в лоно старой элиты были допущены новые члены. Что происходит со старыми мехами, если в них вливают новое вино? Часть элиты на рубеже продолжала действовать по старинке, даже взяв на вооружение новые лозунги (для нее процесс консервации продолжился), а ее обновленное сообщество с радостью принялось за дело, бросившись в другую крайность, о которой говорилось выше. Образовались две элиты "лис": старшая согласилась поделиться часть власти в обмен на то, что новые кадры "безболезненно" для нее переведут общество на новое экономическое основание, дабы, встав на новые рельсы, она бы сохранила доминирующее положение по отношению к системе распределения материального блага.

– Вот и получилась "реформа Гайдара"! Стагнация экономики наложилась на очередной цикл в мировой экономике, связанный с переходом к постиндустриальному обществу. В результате – мы безбожно отстали в техническом плане. Количественный и качественный рост производственных отношений создает диспропорции в распределении ресурсов и продуктов человеческого труда, являя на свет значительное количество авантюристически настроенных личностей, готовых на рискованные действия ради повышения своего благосостояния. Обостряется конкуренция между элитарными группировками. Если в древности "старые элиты" периодически могли "высылать" своих конкурентов на завоевание чужих земель, то с постепенным формированием современных границ мира, "избыточная энергия" этих людей находила свой выход в крупных военных столкновениях (мировые войны) и революции. Пределы экстенсивного развития экономики обусловлены рядом географических и климатических факторов (границы распространения сферы влияния).

Продолжительность каждого большого цикла составляет 55-60 лет. По отношению к Истории России это означает, что Российская империя вступила в полосу "деструктивной адаптации" с начала 20 века (имелась попытка перехода на "конструктивное направление" – реформы Столыпина). Эта ситуация продолжалась по 20-ые гг. Затем уже в новых условиях наступил период "конструктивной адаптации" в рамках советской системы. К началу сороковых годов должна была наступить стадия "конструктивной экспансии" (экспорт революции, всемирная пролетарская революция), однако противодействие других геополитических систем (капиталистическое окружение, фашистская Германия) – оттянули этот шаг, итогом Второй мировой войны стало "запаздывание шага" экономического цикла на десяток с лишним лет, в 50-ые продолжился период "конструктивной адаптации" и начался период "конструктивной экспансии" (Распространение сферы влияния Советского Союза), страна вступила в противодействие с другой системой (холодная война). Период позднего Брежнева характеризовался началом "деструктивной экспансии" (война в Афганистане), попытки реформ Андропова – "деструктивная адаптация", начавшаяся с начала-середины 1980-ых и продолжавшаяся до конца 20 века. Тогдашнее состояние общества можно было назвать "межстадийным" – т.е. искусственно растянутым промежутком времени между "деструктивной" и "конструктивной" стадиями адаптации. Экономические реформы конца 80-ых и начала 90-ых следует рассматривать как существенную часть "деструктивной адаптации", расчищающей место для постройки новой системы, экономического уклада. При этом, в соответствии с принципом историзма, мы не должны забывать, что "каждый последующий цикл протекает в новых исторических условиях, на новом уровне развития производительных сил и потому вовсе не является простым повторением предыдущего цикла". Новая элита приходит к власти не только путем революции, но и в результате физической смерти представителей предшествующих поколений.