Текст книги "Евангелие от Ram Stein"

Автор книги: Дмитрий Вейдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Но эта история, она напоминает… – Евгения с ее даром исследователя была неугомонна.

– События более чем двухтысячелетней давности. Избиение младенцев Иродом, желавшим получить абсолютную власть над миром и стать царем царей.

– Из каких источников это было известно? – Евгения, считавшая себя сведущей в исторических апокрифах, продолжала расспросы.

– О существовании Ордена упоминалось еще в свитках Александрийской библиотеки. Часть из них после пожара была спасена и укрыта в Константинополе. Крестоносцы в 1204, как и арабы до них в 7 веке в Египте первым делом постарались уничтожить эти записи. Древний Орден боролся с демонопоклонниками, которые начинали забирать власть в Римской Империи, используя Палестину в качестве оплота. Катафракт и прокуратор Понтий Пилат как мог, усмирял бунтовщиков, но они съезжались туда со всего мира, из неизвестных земель и из провинций Империи. Мирное население страны оказалось между молотом и наковальней. Две силы должны были столкнуться в это время. И долго еще на этой земле не утихали отголоски тех страшных событий, не было мира и покоя. Люди видели даже в свои двоюродных братьях тайных врагов. Вековая ненависть сжигала их…

Не единожды прислужники темных сил пытались принести кровавую жертву своим богам, чтобы получить власть над миром. Не повезло им и тогда, более двух тысяч лет назад – вместо огненного дождя на многострадальную землю пролились слова человеколюбия и смирения. Впоследствии отделения Ордена во главе с Пилатом много постарались, распространяя свет нового учения и давая людям надежду. Не повезло последователям козлиноподобных и в моем случае и, надеюсь, не повезет им и сейчас.

– Я хотел задать этот вопрос… уж больно насущный. Как происходит трансформация?

– Скажу честно – не знаю… уж поймите, в мое время институтов по субатомной физике не было, а после – как то не до обучения было. Но постараюсь объяснить на словах. Представляешь себе работу штатного термоядерного реактора.

– Ну как же… охлаждаемые сверхпроводящие катушки создают магнитное поле, стискивающие плазму… гелий-3, сдавленный до определенной плотности, возбуждают лазерным импульсом… Но его размеры… тороидальная форма при чем он может быть здесь упомянут?

– По сути дела, высшие касты этих существ и являются живыми термоядерными реакторами… они сами способны к смене своей формы, а низшие – делают это при помощи специальных самок – довольно ужасных особей.

– Знаем… видели. Но вот я, допустим в нормальном состоянии вешу сто килограммов, хотя нет, сейчас даже больше (Сергей посмотрел на свой довольно крепкий кулак и вздувшиеся на руке жилы), но этот "козел", должно быть, весит не одну тонну.

– И здесь начинается самое главное. Формула Эйнштейна должно быть известна, энергия равна массе, помноженной на квадрат скорости света. Но такое достигается в довольно редких условиях, при энергии, выделяемой во время реакции аннигиляции. Кстати, теме знакома идея существования параллельных миров?

– Еще в конце двадцатого века… древние вообще-то считали, что в мире теней или духов у человека есть иное тело.

– Ну так вот, энергия холодного термояда тратится на этот фазовый переход, на преодоление барьера. Поэтому запасы массы, вещества в нашем случае – не ограничены. Впрочем, подобные шутки свойственны и некоторым "обычным людям". – Евпатий взмахнул рукой. Небольшой, весом килограмма в три камень подлетел к ним. Он щелкнул пальцами – и булыжник рассыпался в песок.

– Телекинез? – Сергей все еще никак не привык к подобным фокусам.

– Ну-ну, не смущайся… в конце концов, сам подобное вытворять будешь. Хотя, учти, это поопаснее, чем ходить с термоядерной бомбой в школьном ранце. На самом деле долгое время науке было известно только одно живое существо, как уже отмечалось, способное трансформировать вещество, энергию и информацию по собственной воле. Беда только, что его способности работают на доли процента от реальных возможностей. А во всем виноват дикий материализм… мозг выделяет мысли, как печень желчь… Еще чего придумали! А сравнить нейронную структуру мозга с многополосной радиостанцией, работающей на нескольких частотах – забыли! Та же молекула ДНК – это что, по вашему, дискета или кристалло-запись? Нет, дорогие мои, это прежде всего резонатор, колебательный контур и ручки настройки на нужную частоту. Вот и ученые… допустим, им не нравится телепередача, но зачем же, чтобы выразить свое недовольство лезть в сам телевизор, как будто он связан с телецентром обратной связью. Не ученые, а телепузики прямо.

– Это значит, что каждый человек? – Евгения не докончила вопрос.

– Потенциально, да, правда, у некоторых бывает больше способностей, но кто-то из них потом о них забывает. Это как в вашем бесклассовом обществе равных стартовых возможностей: не важно кем ты родился и в какой семье – важно то, к чему ты стремишься, но высокого положения и признания в обществе ты достигаешь за счет собственных усилий, без всякого там блата…

– Вообще-то всегда общество сравнивали с живым организмом. – Вставила Евгения свое слово.

– А революция – это рвотный рефлекс, вызванный отсутствием ротации кадров в элите и социальными лифтами в обществе, когда озлобленные "пролетарии" насильственным образом меняют структуру общества, но потом сами становятся такими же функционерами и бюрократами…Знаем мы ваши песни. Да и здешняя "лимита" своими речами кого хочешь с ума сведет. Но, пожалуйста, не перебивай! – Евпатий вновь становился Безумным Марксом. – Если у этой безумной Вселенной есть Творец, ну а судя по его творениям, в этом можно не сомневаться, ну так вот… он ведь все создал ex nihil – "из ничего" в результате Большого Взрыва. Прикидываешь, какая чудовищная энергия была изначально, чтобы потом превратиться в вещество?

– Пытались ученые подсчитать, да потом бросили, уж очень много нулей выходило. Да и не решало проблемы Темного Вещества во Вселенной.

– Это точно… но Темное вещество и есть тот самый видимый антимир, просто на больших расстояниях при взгляде издалека оно представляется сконцентрированным, а на самом деле – оно повсюду, среди нас, эта поистине неисчерпаемый запас непроявленой энергии и материи. В том числе и для трансформации, и для многих, более примитивных шуток.

– А что же Творец?

– Э, батенька, вы кибернетику в школе что ли не изучали? Структура с меньшим количеством энергии, но большим количеством информации может воздействовать, а конкретнее – управлять, структурой с меньшим количеством информации, но большим количеством энергии.

– Получается, что Творец – это информация, отделенная от носителя.

– То есть Абсолют… в нашем мире любая информация опосредована своим носителем… даже электромагнитные поля и поля иной природы – материальны. Однако что-то человеку позволяет снимать с них смысл, вещь довольно нематериальную. И это что-то, что раньше называли искрой Божьей. Человек – единственное известное науке существо, если кончено, меднозадых можно причислить к данной категории, самостоятельно создающее новую информацию, и в этом он подобен Творцу, но со своим мелким масштабом, конечно.

– Всегда думал, что человек есть нечто, что следует преодолеть…

– Ой… уморил, честное слово! Фридрих Ницше, Евангелие от "Раммштайн" и металлический Мессия! – Безумный Маркс зашелся в приступах хохота. – Хотя, если честно, каждый человек – потенциальный творец, не только своей судьбы или там счастья, но и миров. Вспомни, еще в конце прошлого века фантасты создавали свои миры, пускай на бумаге. Готовились, блин!

– В этом и видится предназначение человеческого рода?

– Конечно, способность стать Человеком или Творцом с большой буквы. Это тот идеал или Абсолют, к которому мы должны стремиться в процессе познания природы Вселенной, в процессе победы над своими страхами, предрассудками и низменными, заложенными в нас живой природой желаниям. Хотя, нет говорить стоит не о "преодолении", а об "управлении".

– Долгий же путь нам предстоит…

– А вы что думали, в сказку попали… своим фактом рождения человек уже берет на себя определенную ответственность. С годами, по мере увеличения знаний и возможностей эта ответственность растет. Люди объединяют свои усилия, создают общество.

– Ну и по каким же критериям можно судить о том, что общество хорошее или плохое? Близко к реализации своих идеалов? – Не унималась Евгения.

– Ну у вас – это соответствие "металлической идее", а вообще – есть очень хороший, правда, косвенный показатель. Мы говорим о молодости общества, о его готовности на великие свершения только в том случае, когда в его умах витают позитивные идеи. Показатель – количество и качество научно-фантастической литературы. Я вот до сих пор люблю перечитывать старых фантастов и смотреть, оправдались ли их прогнозы относительно ближайшего будущего.

– Я, кажется, вас понимаю, пока есть стремление к звездам, к открытию новых горизонтов, желание создавать и творить новую информацию – общество находится на подъеме. – Евгения уже полностью включилась в разговор.

– Ну, а когда по Москве гуляют оборотни, вампиры и прочая нечисть, творческий ум замыкается на повседневности – это свидетельствует о кризисе общественных идеалов. Вообще, что такое "мировая попса"?

– В технологическом аспекте – этот термин определяет набор духовных практик, позволяющий с использованием средств массовой культуры детерминировать, усреднять поведение человека, сводя его к простым инстинктам. – На автомате ответил Сергей. – Подобиям управлять проще.

– Ну а глобальном плане – это всего лишь стадиальный барьер эгоизма, сладострастия и нетерпимости, отделяющий двадцатый век и наше время. Меднозадые – живое орудие этого барьера. И, как видишь, действовали они задолго до двадцатого века. А в начале нового, двадцать первого через своих эмиссаров, мировую попсу, они приобрели на Земле максимальное влияние. И сейчас готовятся его реализовать.

– Такой более практический вопрос… что же делать? – недоуменно заметил Сергей.

– Вам – улепетывать с этой плакетки, захватив из этого зала побольше артефактов.

– Почему?

– Замрите… ты слышишь?

(Где-то в отдалении нарастал мерный тысячеголосый рев)

– Они уже идут сюда… Маяк больше не может их сдерживать. Скоро они будут здесь.

Сергей и в самом деле слышал очень отдаленное и тихое завывание, доносившееся от колодца. Сначала, он думал, что это отголоски пыльной бури, нередкой на Марсе.

Внезапно он застыл, закрыл глаза и своим тысячекратно усилившимся чувством потянулся вниз, сквозь многометровую толщу скал. То, что он увидел, его потрясло даже больше, чем все пережитое до этого.

В подземных пещерах открывались люки цистерн. Громко цокая копытами по площадям древних поселений, никогда не видевших солнечного света, маршировали тысячи, миллионы козлоногих, странные существа обслуживали диковинные механизмы – боевые машины. В подземных просторах зависали странной формы летательные аппараты. Внезапно он очнулся и вышел из транса.

– Ты видел ближайшее будущее… через несколько дней, быть может, часов, они выпустят эту армию на поверхность. И ничто здесь их не остановит! Но уже сейчас штурмовой отряд подходит у подножию Никс Олимпия… боюсь, нам недолго осталось. Пока я их сдерживаю внизу, у тебя будет два основных задания – передать на Землю кадры, снятые тобой и постараться забрать отсюда Сферу и максимально большее количество предметов.

– Но как?

– Иди сюда, смотри… – Евпатий подощел к Сфере, пододвинул вперед Сергея, взял его за руку и погрузил в Сферу.

На этот раз поверхность была шершавая, более упругая. Что поразило Сергея, Маяк был похож… на живое существо, больное существо.

– Что же, ты понял правильно, биокибернетический организм, живой компьютер. – Евпатий словно прочел его мысли, что было недалеко от действительности. – Теперь отойди в сторону.

Сергей отошел и с удивлением заметил, что Сфера с небольшим сопротивлением пошла вслед за ним, казалось, его руку связывали с ней какие-то нити.

– Теперь ты навеки связан с ней, а она – с тобой. Постарайся оправдать это доверие.

– Но как мы выберемся. Прецептория тоже в осаде.

– Мы у самой вершины горы. Наверху стоит тяжелый транспортный челнок класса А. Один из пилотов Второй волны колонизации неудачно посадил его. Тридцать лет я старался починить его. Тебе осталось самая малость – настроить приборы.

– Но вы? Как же вы? – Евгения взволнованно бросилась к Евпатию. – Вы так много нам можете рассказать… ваша история бесценна!

– Кто-то должен прикрыть ваш отход! – Евпатий взмахнул рукой и из скрытого портала выплыл большой судндукообразный предмет, весь в проводах и мигающий огоньками лампочек.

– Термоядерная бомба! – Но как вам удалось? – в один голос воскликнули земляне.

– Обнаружил на этом челноке… произведено в России в 1981 году. Была на дежурстве в одной из частей дальней авиации… захвачена мировым правительством в 2024, зачем-то привезена сюда. Наверное, в качестве трофея.

– Тридцать мегатонн! Почти что "Кузькина Мать"!

Евпатий убрал бомбу.

– Для нас с Сергеем это уже не страшно, но уж больно фонит, тебе на нее долго смотреть не стоит! – сказал он Евгении.

– Мы поставим дистанционный пульт, отобьемся от первой волны и улетим вместе.

– Вы, боюсь, меня так и не поняли… Я должен стянуть сюда побольше этой шушеры, а потом – взорвать вулкан. Только так, у тех, кто в прецептории, есть шанс на спасение. Благо медножопые не могут размораживать сразу всех своих бестий. Это их не остановит, но задержит, быть может, мы заденем кого-то из вожаков.

– Тогда я буду биться рядом с вами! – запальчиво произнес Сергей.

– Э, нет… еще многому предстоит научиться, ты должен довести информацию до Земли.

– И все же, нельзя ли как-нибудь… иначе? – настаивала Евгения.

– Увы, моя полная трансформация необратима… и мне не хочется остаток дней проводить в зоопарке на посмешище. Да и не пролезу я в шлюз!

Сергей представил, что за исполина мог сотворить умудренный Евпатий.

– Помните… смерти нет, есть всего лишь переход информации из одного состояния в другое. Будем в этом деле последовательными материалистами – закон сохранения энергии еще никто никогда не отменял.

– Ничто не откуда не появляется и никуда не исчезает просто так!

* * *

Сергей успел отправить в эфир свое десятиминутное послание. Передатчик челнока был очень мощным, так что через двадцать минут можно было наедятся, что его услышат на Земле. Маяк занял свое почетное место в отсеке прямо за пилотской кабиной (как надоедливая собачонка, тянулся за Сергеем и не отпускал от себя). Сергей, используя свою многократно возросшую силу, в обличье серебряного козла таскал странные многотонные колонны, кубы и переплетения спиралей на большой плоский каменный блин.

Евпатий уже с натугой воздев руки, поднял этот блин вместе с Сергеем, Евгенией и грудой оборудования к вершине горы. Там Сергей принялся перетаскивать грузы в чрево гигантского челнока, монстра индустриальной эпохи, весом в тридцать шесть тысяч тонн.

Они сделали несколько рейсов. Удалось переправить почти все предметы и только самые большие, которые не могли сдвинуть ни чудовищная сила серебряного козла, ни полумагическое искусство Евпатия, они оставили на месте.

Сергей понял, что "Кузькину Мать" Евпатий (Сергей поклялся никогда уже не называть его Безумным Марксом) собирался использовать, чтобы не оставить врагу приборов древней цивилизации.

Челнок все равно был недогруженным. Что ему каких-то жалких полторы тысячи тонн!

Сергей хотел было спуститься вниз еще, когда Евпатий махнул рукой, запрещая… Теперь даже неискушенное ухо могло услышать грохот десятков тысяч ног шагающей армии, вой транспортных механизмов. Сергею предстояло еще прогреть двигатели и начать предстартовую процедуру. И это при всем при том, что курс теоретической космонавтики в разделе "пилотирование тяжелых транспортных челноков" он прослушал всего в течение трех дней, пару раз просидев по два часа за симуляторами. Евпатий понимал это и давал им шанс. Сергей последний раз взглянул вниз…

…Массивная туша с короткими, волосатыми ногами и заплывшим жиром торсом, отличавшаяся полным отсутствием шеи и сплюснутой головой довольно быстро сновала по пещере. При этом по своим размерам она превосходила пятиэтажный дом. В руках монстра были металлические приспособления, способные пускать гигантские огненные шары. Над колодцем, поддерживаемые невидимой силой Евпатия, висели многотонные каменные блоки, готовые обрушиться на врага.

Боя Сергей почти не видел – так несколько всполохов лучевых разрядов на камерах внешнего обзора. Но по доносившимся звукам понимал, что противникам Евпатия приходится несладко. Но все равно, долго наседавшую армию он один сдерживать не сможет. До боли стиснув зубы, он лихорадочно принялся запускать двигатели. Зеленые стрелки индикаторов мощности медленно, лениво ползли вверх, пока так и не достигая стартовых показателей. Старой модели термоядерный генератор разогревался медленно. Евгения прикинула, что нужно еще минимум два часа, прежде чем они смогут подать стартовую мощность на ось двигателя.

Внезапно Сергей закрыл глаза, ему показалось, что он услышал ставший бесконечно далеким голос Евпатия.

– Не медли… моему физическому существованию приходит конец… бомба будет взорвана через три с половиной минуты. Вспомни все то, о чем мы говорили…

Сергей мысленным взором потянулся вниз сквозь стальные опорные балки и переборки. Вот он увидел массивный корпус главного реактора, опоясанный силовыми катушками. Он проник внутрь. Там едва теплилось золотистое пламя плазмы. Он невидимыми руками сжал его до бесконечно малой искорки и, придерживая, чтобы отдача не разнесла стенки реактора, отпустил.

Как сквозь глухую стену до него донесся голос Евгении.

– Стартовая мощность на оси! Статическая тяга… мы запустили его… что с тобой?

Он очнулся бесконечно разбитым, сил не хватало на то, чтобы даже пошевелить пальцем – каждое движение было мучительным. Но Сергей все же заставил себя выпрямиться в кресле и взять контрольный пульт.

Багровую пелену марсианской ночи прорезала яркая голубая вспышка выхлопа ионных двигателей. Челнок вздрогнул, поднялся на несколько метров вверх, немного опустился и вот – через полминуты он стоит вертикально на огне в нескольких сотнях метрах над вершиной Никс Олимпия. Осторожно включилась тяга вспомогательных двигателей, и челнок с ускорением понесся вверх. Когда он поднялся на высоту в тридцать километров пространство под ним озарилось ярчайшей вспышка десяти тысяч солнц. Отдача была такой сильной, что настигла их на высоте и семидесяти километров. Корабль довольно сильно тряхнуло. Ослабевший Сергей упал в обычный обморок, так что Евгении при выходе на круговую орбиту приходилось брать управление на себя. В ее красивых бирюзовых глазах блестели слезы, переливавшиеся, как драгоценные камни в лучах восходившего над Красной планетой светила.

* * *

Холодометы требовали очень много жидкого азота. В ближнем бою катапульты и иные метательные приспособления были неэффективны. Но было найдено иное оружие – с помощью небольших вакуумных насосов сосуды с замораживающей жидкостью выстреливали леденящей струей на несколько десятков метров.

Подобные формы борьбы сильно "охлаждали пыл" наступающих, вынуждая их держаться от стен подальше.

– Запасов азота еще часа на два! – доложил один из техников, вернувшийся из каземата с генераторами. – А дальше, или глушить реакторы, или… – Он изобразил весьма выразительный жест!

– По мне уж лучше взлететь на воздух со всем этим хозяйством, чем попасть в лапы к этим тварям! – проворчал старпом.

– Глядите! Там! – один солдат, почти что мальчишка из местных показал в противоположную сторону от восходящего светила.

Казалось, с запада появилось второе солнце – таким ослепительно ярким было сияние. Кто-то в уцелевшей радарной рубке определил, что это был сверхтяжелый челнок, тип корабля, давно уже не использовавшийся для посадок на планету. К тому же на вооружении марсианской экспедиции и завесы не было кораблей подобного класса. Персонал базы приготовился к худшему (например, когда челнок вертикально на огне зависнет над базой, испепеляя ее огнем своих двигателей). Но, похоже, космический корабль шел на посадку на космодром в десяти километрах от прецептории, выжигая в толпе нападавших почти ровный круг радиусом в полтора километра.

– Как же мы доберемся до челнока через эту ораву? – осведомился легат.

– Настала пора! О нас вспомнили! – Старпом довольно ухмылялся в бороду, отряхивая со своего помятого и грязного скафандра красную марсианскую пыль. – Давно я ждал этого момента! И ведь говорили бюрократы, что не построить, так нет – построил! – он держал в руках какой-то странный пульт управления с ЖК-экраном.

Гофрированная переборка большого ящика, стоявшего посередине разрушенной базы (в ангар просто не пролез) треснула под могучим ударом изнутри. Секундой спустя из ошметков ящика, разбрасывая во все стороны крепежные фермы и упаковочный материал, выбрался металлический монстр.

Приземистое крабовидное туловище покоилось на двух массивных ногах, забранных в местах сочленений в мелкую чешую и прикрытых броневыми пластинами. Габариты боевой машины не впечатляли. Всего лишь три с половиной метра высоты, такой же примерно ширины. Но в ней чувствовалась скрытая мощь. Ноги-ходули пружиняще легко несли многотонное туловище к ограде.

– Ты что ему термоядерный генератор поставил? – спросил кто-то из-за плеча.

– А как же, пять лет у себя в сарае на даче собирал. Таких маленьких еще никто не делал, а у меня – получилась!

– Голь на выдумку хитра! – заметил кто-то из "лимиты".

– Я тебе щаз покажу, голь перекатная! – старпом размахнулся рукой и, повторяя его движение, тридцатитонный бронированный ходун выстрелил разрядом плазмы.

– Ого, протонно-ионная пушка… так ведь перезарядка почти минута.

– А на этот случай, и обычное вооружение подойдет! – парировал старпом.

В следующий момент стальной монстр развернул скорострельные двадцатимилимитровые установки и от наступающих рядов противника полетели кровавые ошметки. В два приема машина оказалась в их рядах и в следующий момент выстрелила по одному из массивных, похожих на мамонта чудищ с ракетной установкой на спине.

– Поджарил! – крикнул кто-то. – Сейчас шашлык забацаем!

Охваченный плазмой слонопотам упал. Его гибель взбесила остальных гигантских животных, сорвавшихся с места и принявшихся топтать ряды противника. А ходящий танк был уже среди обслуги, он дрался врукопашную, расшвыривая козлов в разные стороны, разбивая головы своими массивными предплечьями-стволами и топча поверженных врагов ногами.

– Ты как хоть его назвал-то?

– Да вот, запамятовал!

– "Козлобоем", "Козлобоем" его величать надо! – хором подхватили представители "лимиты".

– Так чего ждем-то, а? – вмешался легат. – Собираем манатки, да по бэтэрам. Один Т-101 в голове, другой в хвосте. По бокам – основные танки.

Звездное пламя двигателей сожгло сотни квадратных метров почвы и тысячи врагов – гусеницы танков и колеса бронетранспортеров вязли в густом пепле. Когда до планетолета оставалось почти что ничего, в наушниках раздался радостный голос Евгении.

– Отец, мы вернулись! Грузите всех!

Космические катафрактосы, бряцая железом, с хладометами заняли оборону вокруг. Почва под ногами была горячей, так что приходилось поливать маршруты передвижения охлаждающей жидкостью, чтобы можно было пройти до корабля. Челнок сел не очень удачно. Несколько его опор завязло в расплавившейся почве. Он просто не убрался на бетонном пятачке, предназначенным для посадки обычных транспортных средств. В планетолет погрузили все, что можно было вывезти из базы. Некоторые из грузчиков, несмотря на подгоняющую всех опасность, с раскрытым ртом смотрели на диковинные предметы. Особенно всех впечатляла пятиметровая сфера, неведомо на чем висевшая в небольшом грузовом отсеке.

– А что с ним? – осведомился старпом, указывая на безвольно поникшего на привязных ремнях Сергея.

– Спит! – восторженно сказала Евгения. – Столько вытерпел и вот в последний момент отключился!

– Ты значит сама посадку осуществляла?

– Ну…

– Не скромничай, твой папаша уже в курсе… ох он и задаст тебе трепку по возвращении! – Старпом махнул парочке солдат, успевших освободиться от своих тяжелых скафандров. Помогите мне перетащить этого приятеля!

Втроем они подняли Сергея и закрепили в оказавшемся в грузовом отсеке амортизационном кресле.

– Ох, и тяжелый! Половина "же", а все равно! – Старпом вернулся к Евгении. – Чем ты, дорогая, такого борова откормила!

Старпом уселся в кресло главного пилота и с видом знатока принялся считывать показания с приборов.

– Старье! Но сам-то я еще древнее!

Внизу "лимита" и уцелевший персонал базы заканчивали погрузку. Последним на аппарель рапа взобрался "Козлобой", плюнув сгустками белого пламени пару раз в начавшего наседать врага, отправившегося от огненной трепки.

– Потянем? – Спросил занявший кресло второго пилота легат. – Перегруз порядочный!

– А как же… через такое пекло прошли, да и реакторы без охлаждения долго не протянут.

* * *

Суньг И был в бешенстве. Во-первых, мантия Верховного Экзекутора была для него, прямо скажем, велика. Во-вторых, с фронта поступали нерадостные вести. Сначала в битве с Безумным Марксом погиб лучший штурмовой отряд. Потом вообще вулкан и расположенная под ним лаборатория взорвались, да так, что по всему Марсу пошли землятресения. Погибло свыше миллиона бойцов. Ну да не беда. В конце концов под поверхностью Марса во всех пещерах в анабиозе находилось в десять тысяч раз больше, но все равно, подобные ошибки могут сильно пошатнуть власть нового экзекутора. Ну и, наконец, земляне ускользали от него, лишая триумфатора законных жертвоприношений в его честь и нового материала для опытов.

Впрочем, убравшись с поверхности, они еще не покинули сферу его власти… и этот сюрприз их должен был очень удивить.

* * *

Орбитальный челнок, перегруженный вдвое против обычной нормы, с трудом преодолевал силы тяготения. Ионные двигатели надсадно ревели, поглощая тонны водорода. Внизу огненным цветком расцветал взрыв, разрушивший «Новую Москву» и испепеливший не одну сотню тысяч инопланетных существ.

Это был последний шанс для колонистов вне зависимости от их принадлежности убраться с проклятой планеты. Немногие оставшиеся внизу в скором времени могут позавидовать погибшим.

Старпом валился с ног от усталости. За полчаса, что длился взлет, он, казалось, постарел еще более. Пассажиры корабля, закрепившиеся в переборках, переходах и технических отсеках как попало, оправлялись от резких, несвойственных взлету с Марса перегрузок.

– Все, блин! – один из пилотов провел по лицу, смахивая пот, когда наступила долгожданная невесомость. – Пойду и поставлю на Земле свечку за то, что у них не оказалось орудий планетарной обороны.

– Рано успокоились! – старпом показал на радар.

От диска планеты отделился целый рой красноватых искорок и метнулся в их сторону.

– Что за хрень?

– Очевидно, мы недооценили их возможности… это ничто иное, как низкоорбитальные перехватчики. Они не нуждаются в кораблях-носителях и, похоже, самостоятельно могут взлетать с поверхности, преодолевая разреженную атмосферу.

– Уж больно какие-то странные. Есть данные с орбитала? Там должно быть тысячекратное увеличение.

Картинка сначала была нечеткой. Потом изображение стабилизировалось, избавившись от статических помех.

Вновь возглас удивления.

Небольшой кораблик не походил на земные модели. Никаких плавных, точеных линий. Просто грибной нарост на длинном "хребте" с выступающими рыбьими позвонками. Из кормы-хвоста извергалось фиолетово-красное пламя. Сам истребитель извивался, точно живой. Да он и был живым! При приближении на сотню километров, он раскрыл крылья с какими-то наростами. По всей видимости, это было оружие.

– Все, баста финита ля комедия! С голой жопой против этой дряни? – кто-то из операторов лихорадочно стал искать глазами выход из корабля.

Понять людей было можно, они только что чудом избежали смерти сначала от нечеловеческих лап, а потом от взрыва и убийственной радиации.

– Погоди, и в этот раз пронесет. У нас есть пртивометеоритные орудия.

Внезапно космос осветили серии вспышек. Гигантское тело заслонило обзор. На кормовом экране было видно, как истребители противника один за другим сгорали, превращаясь в совсем бесформенные обломки. "Железный Феликс" шел на помощь челноку. Его чудовищные орудия пока безмолвствовали, действовала одна только мелкокалиберная артиллерия.

Громоздкий челнок с трудом пролез в приемные ворота главного ангара. Как только он опустился на металлический пол, со всех сторон к кораблю кинулись медики, техники и просто любопытствующие.

Капитан "Железного Феликса", казалось, был доволен собой. На броненосец успели эвакуировать весь персонал Марсианской Завесы. С учетом "марсиан" и без того многочисленный экипаж корабля учетверился. Но места хватило всем – поистине гигантскими были его размеры. Здесь, будучи защищенным многометровой броней и набором всевозможного вооружения, едва оправившийся от внезапной слабости, Сергей чувствовал себя лучше. Невесомость была гораздо приятнее, чем это слащаво-приторное тяготение Марса.

– Больно быстро погорели! Даже главный калибр не задействовали. А мы-то думали, что хоть раз удастся бабахнуть по-настоящему! – хвалились друг перед другом операторы и наводчики.

Ответом им был громкий одновременный возглас операторов станций слежения.

На большом обзорном экране в контрольной рубке Сергей увидел следующую картину.

Спутник Марса Деймос – разорвало на части. Сквозь рой обломков по контурам угадывалось присутствие какого-то массивного тела, размерами даже превосходящего броненосец. Диск, покрытый рельефными бороздами приближался очень быстро – в нарушение всех законов небесной механики. Его отростки засветились сиреневым блеском и в следующий миг, как им показалось, прямо в рубку ударил поток звездного пламени.

"Железный Феликс" сильно тряхнуло. Незафиксированные в креслах люди сильно ударялись об стены.

Завывали сирены, мигали аварийные лампочки, возвещая, что корабль получил несколько серьезных пробоин и стремительно терял атмосферу. Ремонтные бригады в наскоро натянутых скафандрах бросились в те отсеки, в которых все еще продолжал бушевать огонь. Но корабль действовал. Он развернулся носом и выстрелил одновременно из всех курсовых протонно-ионных орудий и мощного излучателя.

Залпы тяжелого мазера озарили расстояние между двумя колоссами. Но все было бесполезно. Даже ионные заряды растекались по поверхности корабля марсиан, защищенного каким-то силовым полем, сквозь которое не могло пробиться никакое излучение.