Текст книги "На торпедных катерах"

Автор книги: Дмитрий Пигарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Осипов терпеливо ждал. Бурун от движения катера виден на большой дистанции, и, чтобы сохранить за собой внезапность, командир группы решил не торопиться с началом атаки, тем более, что за спиной у катерников на побережье располагалась береговая артиллерия, которая, несомненно, должна была усилить атаку. Минуты ожидания казались долгими часами. Кое-кто из командиров торпедных катеров начал волноваться – не опоздать бы. Вообще казалось удивительным, как мог Осипов – этот энергичный, беспокойный, вечно находившийся в движении человек, так терпеливо ждать приближения врага. Но командир группы ждал. Ждал, чтобы ударить наверняка.

К бухте Лыу приближались шесть транспортов в охранении семи миноносцев и четырех сторожевых катеров. Охранение держалось мористее, окружив транспорты полукольцом. Как только десант вошел в зону обстрела, Осипов вызвал по радио истребители прикрытия и приказал командирам катеров заводить моторы.

– Атака!

Корабли противника не ожидали появления советских катеров. Сначала, как это было нередко в первые дни, они приняли их за свои и начали подавать опознавательные сигналы. Просчет врага позволил катерам безболезненно сократить дистанцию, не подвергаясь противодействию. Но вот вражеские корабли ощетинились вспышками залпов. В ответ заговорили орудия нашей береговой артиллерии. Вовремя подоспели к месту боя и самолеты-истребители. Они словно зонтом прикрыли торпедные катера от атак с воздуха. Впрочем, командир группы истребителей, убедившись, что воздушной угрозы катерам пока нет, часть самолетов направил на штурмовку кораблей охранения.

Отчаянные попытки миноносцев и сторожевых катеров противника помешать атаке оказались тщетными: было уже слишком поздно. Всего пять-шесть минут потребовалось катерникам, чтобы сблизиться с конвоем. Головной катер поставил дымовую завесу и вышел в атаку на ближайший транспорт. Выпустив одну торпеду, командир катера совершил искусный стремительный маневр и атаковал второй транспорт. Два мощных взрыва раздались почти одновременно. Вслед за ними прогремел и третий – две торпеды второго катера решили участь еще одного транспорта. Четвертый потопила береговая артиллерия.

Так совместными усилиями торпедных катеров, авиации и береговой артиллерии была одержана важная победа. Потеряв четыре транспорта с войсками из шести, гитлеровцы убрались восвояси.

Когда же врагу удалось все-таки захватить остров Эзель, торпедные катера перебазировались на полуостров Ханко, а затем в Кронштадт и Ленинград.

Условия для действий торпедных катеров теперь во многом ухудшились. Стремясь заблокировать корабли нашего флота и обезопасить свои морские перевозки, фашистское командование создало в восточной части Финского залива два мощных рубежа из минно-сетевых заграждений и других позиционных средств. Эти рубежи охранялись корабельными дозорами, защищались береговыми батареями, авиацией и значительным количеством сторожевых кораблей, канонерских лодок, тральщиков и катеров. Многочисленные посты наблюдения, расположенные на островах и на побережье, просматривали залив днем и ночью.

Торпедные катера Краснознаменного Балтийского флота сумели преодолеть все преграды и в сложившейся тяжелой обстановке продолжали активно действовать на вражеских морских путях. Торпедные катера проводили систематический поиск в восточной части Финского залива, периодически появляясь в районе к западу от острова Гогланд, доходили до Таллина и Хельсинки. Гитлеровцы выставили дополнительно большое количество противокатерных мин, усилили дозоры из сторожевых катеров, привлекали к защите коммуникаций береговую артиллерию. Но и наши катерники в этой борьбе не оставались одинокими. Их действия периодически поддерживались сторожевыми катерами и авиацией.

Наступил 1944 год. Советские войска с боями освобождали от оккупантов Прибалтику, острова Бьеркского и Моонзундского архипелагов. Быстрый темп наступления наших войск на широком фронте потребовал от катерников выполнения различных боевых задач в короткие сроки. Торпедные катера участвовали в высадке десантов на острова, обеспечивали траление в Нарвском и Выборгском заливах, продолжали действовать на морских сообщениях противника.

Успехи пехотинцев вдохновляли катерников. Их атаки день ото дня становились все более настойчивыми. В период траления Нарвского залива корабли противника не раз своими набегами пытались сорвать работу тральщиков. И всякий раз торпедные катера при поддержке артиллерийского огня бронекатеров отгоняли врага.

Тяжелыми были бои во второй половине июня, когда наши войска заняли Выборг и приступили к освобождению островов Бьеркского архипелага, лежащих у входа в Выборгский залив. Стремясь удержать в своих руках острова, противник сосредоточил в районе Котка – Выборг миноносцы, канонерские лодки, сторожевые корабли, десантные баржи. Немецко-фашистский флот поддерживал свои войска в боях за острова, противодействовал нашим кораблям, производившим траление в Нарвском и Выборгеком заливах, постановкой мин и корабельными дозорами пытался помешать прорыву торпедных катеров на морские пути сообщения. Всего для защиты морских сообщений в Финском заливе и обороны островов гитлеровцы сосредоточили более 200 различных кораблей.

Несмотря на это, Краснознаменная бригада торпедных катеров наносила по врагу удар за ударом. Мощь и успешность этих ударов возросли, так как они наносились большими группами торпедных катеров во взаимодействии с авиацией и бронекатерами.

Командир соединения капитан 1 ранга Г. Г. Олейник, штаб и политотдел в сжатые сроки подготовили к решающим боям большое количество катеров, принятых от промышленности, организовали четкое взаимодействие с соединениями истребительной и штурмовой авиации, а также с бронекатерами, непрерывно осуществляли руководство боевыми действиями дивизионов.

Блестящую атаку произвела 31 мая группа торпедных катеров под командованием капитана 3 ранга С. А. Осипова.

Истребители, прикрывавшие группы, произвели доразведку противника и точно навели катера на вражеский конвой, следовавший в составе трех быстроходных десантных барж, четырех сторожевых кораблей, семи тральщиков и катеров. Преодолев сильный артиллерийский огонь кораблей, катера с короткой дистанции потопили три сторожевых корабля и тральщик, повредили второй тральщик и быстроходную десантную баржу.

Большое напряжение пришлось выдержать катерникам ночью 21 июня, когда в море одновременно вышло более 20 торпедных катеров – две группы в Нарвский залив и четыре – в Выборгский. В Нарвском заливе катерники атаковали конвой, состоявший из десантных барж. Его охраняли тральщики и сторожевые корабли. Они открыли по атакующим сильный заградительный огонь. Наши катера преодолели огненную завесу. Их торпедные залпы были, как всегда, меткими. Два сторожевых корабля и тральщик отправились на дно. Успешно выполнили свою задачу и торпедные катера, действовавшие в Выборгском заливе.

Всего в боях 1944 года балтийские катерники потопили в Финском заливе 3 миноносца, 13 сторожевых кораблей и катеров, 12 тральщиков, 3 транспорта, 5 десантных барж и повредили более 20 кораблей и судов

противника. Кроме того, пулеметчики катеров сбили два вражеских самолета.

Когда наши войска заняли остров Эзель, часть торпедных катеров перебазировалась в Мынту, в ту самую Мынту, которую три года назад им пришлось покинуть под натиском превосходивших сил гитлеровцев. Тогда катера уходили на восток. Теперь их путь лежал на запад.

Советская Армия била врага в его собственном логове. Торпедные катера совместно с авиацией и подводным лодками активно участвовали в ликвидации прижатых к морю вражеских группировок, топили вражеские корабли и транспорты на подходах к Либаве и Пиллау, а также развернули свои действия в районе Свиноустье и островов Борнхольм и Рюген.

В начале февраля 1945 года после занятия нашими войсками Клайпеды Краснознаменная бригада торпедных катеров получила приказ перебазироваться в район боевых действий. Семь торпедных катеров под командованием капитана 3 ранга Е. В. Осецкого перешли с острова Эзель во временно оборудованную стоянку Свента, расположенную в тридцати милях южнее Либавы. Трудным был этот переход. Катера застиг шторм. Большая волна клала маленькие корабли с борта на борт. На подходе к Свенте катера встретили плавающий лед. Пришлось пробиваться через ледяное поле шириною более 10 миль, к тому же ночью. Катера покрылись ледяной коркой. Льдом забивало кингстоны. Моряки в обледенелой одежде крюками отталкивали наседавшие льдины. Казалось, не будет конца этой застывшей от холода воде. И все-таки катера пробились в Свенту. Впрочем, и здесь не удалось ни отдохнуть, ни даже обсушиться. Разыгрался шторм. Катера било друг о друга. Приходилось их удерживать, стоя на пирсе, или уходить отстаиваться на рейде. А впереди – жестокие бои с отчаянно сопротивлявшимся врагом.

Вторая группа катеров прибыла в Свенту через несколько дней на платформах по железной дороге. Короткая подготовка, и катера пошли в бой.

В Курляндии советские войска прижали к морю крупную группировку противника. Она снабжалась только морем, через порт Либаву. Наша авиация наносила удар за ударом по Либаве и по конвоям в открытом море.

Там же их подстерегали подводные лодки. А перед торпедными катерами была поставлена задача -действовать против вражеских конвоев непосредственно на подходах к порту Либава в ночное время.

Гитлеровцы предпринимали отчаянные попытки защитить свои морские пути сообщения. Они бросили на их оборону десятки боевых кораблей и большое количество самолетов. Гитлеровская авиация производила налеты на стоянку торпедных катеров, сторожевые катера противника выслеживали их, стараясь окружить и уничтожить в неравном бою.

Советским катерникам приходилось действовать в суровых зимних условиях открытого моря. Штормовая погода, обледенение создавали большие трудности в использовании оружия, увеличивали напряжение катерников. Но ничто не могло остановить наступательного порыва моряков, которые стремились идти нога в ногу со своими собратьями на сухопутном фронте.

На рассвете 18 февраля четыре торпедных катера под командованием капитанов 3 ранга Г. П. Тимченко и Е. В. Осецкого обнаружили конвой в составе двух транспортов, сторожевого корабля и тральщика, решительно атаковали его и потопили оба транспорта. Через несколько дней катерники увеличили боевой счет еще на два транспорта и сторожевой корабль.

17 марта группа под командованием капитана 3 ранга М. Г. Чебыкина (четыре катера) встретила в море конвой противника и потопила четыре транспорта.

Командование флота, учитывая возросшее сопротивление врага, в конце марта усилило бригаду еще одной группой торпедных катеров дальнего действия, что дало возможность катерникам в апреле расширить операции на морских сообщениях. Отряд торпедных катеров под командованием капитан-лейтенанта П. П. Ефименко был перебазирован в занятый нашими войсками порт Нейфарвассер – центральный в Данцигской бухте. Отсюда катерники провели десять ночных поисков (на подходах к полуострову Хель) и потопили несколько вражеских транспортов и кораблей, захватили в плен буксир, мотобот и катер с гитлеровскими солдатами.

Дальнейший путь на запад привел торпедные катера в Кольберг. Они не позволяли противнику использовать для эвакуации войск порт Свиноустье. После падения Свиноустья радиус действия катеров распространился до середины Балтийского моря – к островам Борнхольм и Рюген. Здесь катера выполняли свою последнюю боевую задачу: пресекали попытки гитлеровцев бежать в нейтральную Швецию.

Всего за годы войны во взаимодействии с летчиками катерники Краснознаменного Балтийского флота пустили на дно 119 кораблей противника и повредили 38.

* * *

Активно вели боевые действия на морских сообщениях торпедные катера Черноморского флота.

В 1942-1943 годах, когда наши войска обороняли Кавказ, довольно оживленной стала коммуникация между портами Болгарии, Румынии и Крымским полуостровом. Значительным стало движение вражеских судов вдоль Южного побережья Крыма, в Керченском проливе, а с уходом наших войск из Новороссийска – на линии Керчь Анапа.

Подводные лодки Черноморского флота развернули свои действия в западной части моря, а торпедным катерам выделили районы поиска между портом Феодосией к портами Керченского пролива, а затем и в районе Анапы.

Задача нарушения вражеских перевозок была возложена на 1-ю и 2-ю бригады торпедных катеров. Действовать приходилось в очень сложной обстановке. Ближайшей базой, из которой катера могли выходить в район Керченского пролива и Крыма, был Геленджик. От него до Керчи – 110 миль, до Феодосии – 130 миль и до Ялты – 170 миль. Эти расстояния – на пределе дальности катеров, что, конечно, уменьшало время поиска и снижало боевые возможности. Чтобы катера могли дойти до названных пунктов, провести атаку и возвратиться в базу, на них за счет одной торпеды приходилось ставить дополнительные емкости с горючим.

Катера выходили в море небольшими группами – по два, по три.

Наиболее успешно действовали торпедные катера в период изгнания фашистов с Таманского полуострова в конце 1943 года. В это время черноморские катерники провели ряд боев с самоходными десантными баржами противника. Надо сказать, что из всех объектов, против которых приходилось действовать торпедным катерам, самоходные десантные баржи – небольшие по размерам, имевшие хорошую маневренность – были наиболее опасными. Вооружение их состояло из автоматических пушек. Чтобы уничтожить такую баржу торпедой, катеру приходилось под сильным артиллерийским огнем сближаться с ней на самую короткую дистанцию: 150– 200 метров, как говорили моряки, на пистолетный выстрел. В помощь торпедным катерам в их борьбе с вражескими сторожевыми катерами и быстроходными десантными баржами судостроительные верфи стали отправлять катера, вооруженные ракетной установкой, той самой, которую пехотинцы ласково окрестили "Катюшей".

Эти катера включались в состав группы торпедных катеров и помогали им своим сокрушительным огнем. Они могли действовать и самостоятельно, производили огневые налеты на вражеские артиллерийские позиции, порты и другие объекты.

Систематически воздействуя на вражеские конвои в районе Анапа – Керченский пролив – Феодосия, наши

катерники причинили противнику большой материальный ущерб, потопили более 30 самоходных, сухогрузных барж и катеров. Черноморцы держали гитлеровцев в постоянном напряжении, вынудили их отказаться от использования порта Анапа, заставили немецко-фашистcкое командование снять с кавказского направления часть самолетов и бросить их на поиск торпедных катеров. Но возрастающее противодействие гитлеровской авиации не ослабило боевого порыва черноморских катерников, которые продолжали наращивать силу ударов по вражеским коммуникациям и портам.

Начались бои за освобождение Крымского полуострова. Наша разведка обнаружила резкое увеличение масштаба морских перевозок между Севастополем и западными портами Черного моря. Если в первом квартале 1944 года противник провел 90 конвоев, то в апреле их было обнаружено 146, за первые 12 суток мая – 110, не считая одиночных транспортов. Для обеспечения перевозок гитлеровцы мобилизовали более 300 различных судов.

Перед моряками Черноморского флота была поставлена задача – сорвать снабжение, а затем и эвакуацию фашистских войск с Крымского полуострова. Командование флота спланировало морскую операцию по нарушению сообщений противника между портами Крымского полуострова и портами Румынии и Болгарии. Подводным лодкам и авиации ставилась задача – бить врага в открытом море, а торпедным катерам у Крымского побережья. Летчики, подводники и катерники стали наносить удар за ударом по вражеским конвоям.

Как только войска 4-го Украинского фронта вышли к Перекопу, командование флота перебросило из портов Кавказского побережья в район Каркинитского залива (за Крымский полуостров) соединение торпедных катеров. Командовал им капитан 2 ранга В. Т. Проценко. Этот смелый тактический ход был предпринят для того, чтобы отрезать крымские порты, занятые врагом, от его баз в Болгарии и Румынии. Марш-маневр проводился в два этапа. Сначала, 6 марта 1944 года, в Скадовск перешли десять торпедных катеров во главе с командиром соединения, а затем, 12 апреля, шесть торпедных катеров под командованием капитана 3 ранга А. П. Тууля.

Подобный переход делался впервые и послужил серьезным испытанием для всего личного состава. Сложность перехода заключалась в том, что катера должны были пройти 500 миль открытым морем в штормовую погоду, обойти вокруг Крымского полуострова, все побережье которого занято противником.

Командир соединения капитан 2 ранга Проценко в совершенстве знал катерное дело, обладал хорошими организаторскими способностями. В короткий срок он подготовил соединение к трудному переходу. Над спокойным морем клубился туман, когда отправились в путь боевые

корабли. Каждый был загружен до предела топливом, так как катерам предстояло пройти расстояние, равное двойной дальности плавания. Двадцать шесть часов длился переход, двадцать шесть часов не смыкая глаз стояли у штурвалов командиры катеров. На руках у них появились кровавые мозоли, от усталости подкашивались ноги, но офицеры мужественно переносили трудности, упрямо вели вперед свои маленькие корабли. Двадцать шесть часов стояли на своих боевых постах боцманы, мотористы, радисты. Как и их командиры, все матросы и старшины стойко выдерживали свою необычно долгую вахту.

Через некоторое время, после того как была освобождена от оккупантов Ялта, туда было переброшено другое соединение торпедных катеров под командованием капитана 2 ранга Г. Д. Дьяченко, офицера большой военной культуры, смелого тактика. Это соединение действовало на ближних подступах к Севастополю. Таким образом, оба соединения как бы взяли в клещи с севера (из Скадовска) и юга (из Ялты) морские пути сообщения врага, и его конвои стали нести чувствительные потери.

Надо сказать, что в это время в борьбе с вражескими конвоями получила дальнейшее развитие тактика совместных действий торпедных катеров с катерами, вооруженными ракетными установками.

При атаке конвоя катера с ракетными установками завязывали бой с охранением, сковывали его, а основные силы в это время выходили в атаку на транспорты.

В ночь на 4 мая 1944 года два катера под командованием старшего лейтенанта П. М. Смирнова вышли из Евпатории на поиск противника у Севастополя. Одновременно из Ялты вышли четыре катера во главе с командиром дивизиона капитан-лейтенантом С. Н. Кетовым. К середине ночи группа Смирнова обнаружила конвой из нескольких транспортов в охранении сторожевых катеров. Командир ракетного катера лейтенант Котов завязал бой со сторожевыми катерами, а лейтенант Г. С. Юрченко прорвался на своем катере к транспорту и потопил его. Тем временем Котов залпами из реактивной установки потопил сухогрузную баржу и повредил вражеский сторожевой катер. После этого конвой атаковала группа капитан-лейтенанта С. Н. Котова.

Артиллерийский огонь вражеских кораблей не остановил советских катерников. Старший лейтенант Г. А. Рогачевский двумя торпедами потопил транспорт и самоходную десантную баржу. Еще один транспорт потопил лейтенант И. И. Опушнев. Но молодой офицер, стараясь действовать наверняка, подошел слишком близко к вражеским судам и получил повреждение: осколком снаряда перебило масляный трубопровод. Ход катера уменьшился. Гитлеровцы обрушили на поврежденный советский корабль град снарядов. Положение спас командир отделения мотористов старшина 1-й статьи Самолетов. Дорога была каждая секунда, и мужественный моряк зажал поврежденную магистраль руками. Температура масла достигала 85 градусов. Надо ли говорить, какую боль терпел этот человек. Катер сразу же набрал ход, и Опушнев вывел его из-под губительного огня. А тут подоспел на выручку катер младшего лейтенанта Ф. П. Бублика. Залпом из реактивной установки он вывел кз строя сторожевой катер врага. Остальные фашистские катера поспешно скрылись.

Тактика совместных действий торпедных и ракетных катеров оправдала себя, и через несколько дней из Ялты и Скадовска вновь вышли в район Севастополя две группы торпедных катеров. Четыре катера из соединения Дьяченко под командованием лейтенанта К. Г. Кочиева атаковали вражеский конвой и уничтожили четыре самоходные десантные баржи. Не меньшего успеха добились и катера из соединения Проценко, вышедшие из Евпатории во главе с командиром дивизиона капитаном 3 ранга Туулем.

Всего за период блокады Крыма – с конца апреля до 12 мая 1944 года торпедные катера обоих соединений в совместных действиях потопили 10 транспортов и 11 быстроходных десантных барж и других судов.

* * *

Если Балтийский и Черноморский флоты в начале войны имели в своем составе значительное количество торпедных катеров (соединения), то на Северном флоте находилась только небольшая группа их. Но и они действовали не менее активно, вели периодический поиск врага группами из двух-трех катеров, и, как правило, в ночное время.

Боевой счет североморские катерники открыли 11 сентября 1941 года. Два катера, которыми командовали офицеры Г. К. Светлов и А. О. Шабалин, потопили фашистский транспорт и корабль охранения. Через несколько дней катерники снова вышли в море, и опять успех сопутствовал им.

Действуя в трудных условиях Заполярья, североморские катерники упорно искали и отважно топили вражеские корабли и транспорты. Начатый в сентябре 1941 года счет побед к концу 1943 года возрос до 15 транспортов и кораблей противника.

В начале 1944 года на Северном флоте была сформирована бригада торпедных катеров. Это соединение североморских катерников за короткое время превратилось в сильный боевой организм, не уступающий в тактической подготовленности прославленным соединениям Балтийского и Черноморского флотов.

Организовать новое соединение на Севере было поручено капитану 2 ранга А. В. Кузьмину, который до этого командовал соединением торпедных катеров на Тихоокеанском флоте. Не случайно выбор пал именно на этого командира. Александр Васильевич был настоящим патриотом своего класса кораблей. Его знали на всех флотах по написанным им книгам и брошюрам об истории торпедных катеров, о тактике их действий. Неутомимый искатель, новатор, хороший организатор, он пользовался большим уважением и непререкаемым авторитетом среди катерников, и моряки нового соединения под его командованием успешно преодолевали все трудности, характерные для любой части в период ее становления.

А трудностей было немало. Не хватало командиров торпедных катеров, матросов и старшин, знающих катерное дело. Приходилось набирать экипажи из морской пехоты, с других кораблей, в короткий срок готовить их к боевым действиям. Командир соединения, штаб и политотдел, партийные и комсомольские организации неутомимо работали, чтобы сплотить людей в единый боевой коллектив. Изучался опыт боев, уже проведенных катерниками на Северном морском театре. Об этом опыте рассказывали те, кто его создал – непосредственные участники боевых действий. Так, по поручению партийного бюро кандидат партии старшина 1-й статьи Рязанов рассказал мотористам о повреждениях, которые наиболее вероятны в боевой обстановке, и о том, как их легче и быстрее устранить. Эта беседа проходила в моторном отсеке катера, непосредственно у механизмов. Рассказывая, Рязанов показывал, как поступать в том или ином случае. Агитаторы читали матросам опубликованные в печати статьи о действиях торпедных катеров на других флотах.

Подготовкой новых командиров катеров руководил сам командир соединения. На занятиях и в беседах с офицерами капитан 2 ранга давал им понять, что современный торпедный катер оправдает свое назначение только тогда, когда им командует знающий и смелый командир, когда волю командира выполняет сплоченный, крепко сработавшийся экипаж. Поэтому командир должен учиться сам и учить своих помощников. Кузьмин настойчиво, не жалея времени и сил, готовил командиров

катеров к решению тактических задач, требовал, чтобы они отчетливо представляли себе свои возможности, умели применять тот тактический прием, который даст наибольший эффект в сложившейся обстановке.

Наряду с занятиями в базе командир соединения посылал молодых командиров катеров понюхать пороху: на выполнение боевых задач с опытными боевыми товарищами, такими, как А. О. Шабалин, В. М. Лозовский и другие. Молодежь училась у них непосредственно в бою, перенимала драгоценный боевой опыт. Походы давали возможность видеть врага воочию, "привыкать" к нему.

В первые месяцы, когда шло формирование соединения и обучение катерников, действия на морских сообщениях противника проводились небольшими группами катеров, самостоятельно, методом "свободной охоты".

В марте 1944 года торпедные катера имели только одну встречу с противником и потопили транспорт и буксир. В апреле катера провели с конвоями пять боев, в которых приняло участие 17 торпедных катеров. В этих боях катерники потопили танкер, 2 транспорта, 2 самоходные баржи и 4 корабля охранения.

Опытный тактик, Кузьмин считал, что наибольший успех торпедные катера будут иметь при массированном использовании их и особенно во взаимодействии с авиацией. Им был выработан план ускоренной подготовки соединения к массированным действиям. Командующий флотом принял предложения командира соединения, и вскоре на полигоне боевой подготовки началась отработка групповых атак торпедных катеров как самостоятельно, так и во взаимодействии с авиацией, особенно со штурмовиками и истребителями.

Штурмовая авиация должна была предварять действия торпедных катеров, расстраивать походный порядок конвоя, отвлекать на себя артиллерийские расчеты кораблей охранения, прикрывать атаку и отход торпедных катеров дымовыми завесами. Истребительной авиации кроме прикрытия торпедных катеров при их боевых действиях предстояло проводить доразведку противника и наводить катера на него.

Были также согласованы совместные действия торпедных катеров с береговой артиллерией при нанесении ударов по конвоям противника, входящих или выходящих кз Петсамо. Теперь торпедные катера могли действовать не только самостоятельно ночью, но и днем – под прикрытием истребительной авиации и при поддержке береговой артиллерии.

Первый бой во взаимодействии с береговой артиллерией и авиацией торпедные катера провели 28 июня 1944 года. В Петсамо шел вражеский конвой. По нему нанесли удар наши летчики и расстроили его походный порядок. Затем, с подходом конвоя к Петсамо, открыла огонь береговая артиллерия. Вражеские сторожевые катера стали прикрывать транспорты дымовой завесой. Но этой завесой воспользовались наши торпедные катера. Они скрытно атаковали транспоры. Враг не досчитался нескольких судов.

Большого успеха достигли в бою торпедные катера 15 июля 1944 года. Группа из восьми катеров под командованием капитана 2 ранга В. Н. Алексеева атаковала большой конвой и потопила три транспорта, танкер, два миноносца, два сторожевых корабля и дрифтер.

После такого разгрома противник стал осторожнее. Фашисты приняли ряд дополнительных мер для обеспечения проводки своих судов. Было увеличено количество кораблей охранения, созданы группы из сторожевых катеров для борыбы с торпедными катерами, усилено истребительное прикрытие. В районе Варангер-фиорда гитлеровцы стали систематически производить поиск группами сторожевых катеров. На приморских аэродромах было увеличено число самолетов-истребителей, подготовленных для борьбы с торпедными катерами. Усилилось воздушное наблюдение за базой торпедных катеров.

В августе наша разведка обнаружила движение крупного конвоя в сторону Варангер-фиорда. Если раньше на каждый транспорт обычно приходилось три или четыре корабля охранения, то теперь их число увеличилось до девяти. С воздуха конвой прикрывали самолеты-истребители. Наблюдалось активное движение вражеских сторожевых катеров в районе портов Варангер-фиорда.

Командир соединения капитан 1 ранга А. В. Кузьмин, оценив обстановку, полученную от разведки, тактически грамотно развернул поисковые и ударную группы катеров в районе предполагаемого боя. Рядом последовательных атак катерники добились блестящего успеха: потопили 14 кораблей и судов противника.

С наступлением полярных ночей действия торпедных катеров на вражеских морских сообщениях усилились. Североморские катерники самостоятельно и во взаимодействии с авиацией провели в сентябре еще три успешных боя.

В начале октября 1944 года войска Карельского фронта в тесном взаимодействии с Северным флотом перешли в наступление в Северной Финляндии. Торпедные катера, продолжая наносить удары по вражеским конвоям, принимали активное участие в десантных операциях. О том, каким высоким было их боевое напряжение, говорят следующие данные. Если в июле – сентябре на каждый катер ежемесячно в среднем приходилось 25 часов работы моторов и 430 миль плавания, то в октябре эти цифры соответственно увеличились в четыре и в два раза.

Торпедные катера стали вести поиск противника одновременно несколькими группами в различных районах. При обнаружении вражеских кораблей или судов какой-либо из групп она наводила на них другие группы катеров и все вместе производили атаку.

Так, 21 октября группа катеров капитана 3 ранга А. И. Ефимова обнаружила конвой противника, атаковала его и одновременно навела на него другие наши катера. В результате совместных действий нескольких групп торпедных катеров противник потерял 10 боевых кораблей и судов.

Активная боевая деятельность торпедных катеров наряду с другими силами флота на вражеских морских сообщениях способствовала ослаблению северной группировки против-ника, приближала срок окончательного разгрома немецко-фашистских захватчиков в Заполярье.

Один потопленный транспорт, например в 7 тысяч тонн водоизмещения, лишал врага около 5 тысяч тонн боезапаса, или 1000 солдат, или 30 танков, автомашин, артиллерийских орудий среднего калибра. Отсюда понятно, что означала для гитлеровцев потеря нескольких десятков транспортов и боевых кораблей только на одном Северном морском театре. А всего за годы войны североморские катерники потопили и повредили свыше 60 вражеских транспортов и боевых кораблей.

Советские катерники любили свои маленькие корабли, верили в силу их оружия и постоянно искали новые тактические приемы ведения боя. Их славные победы, лишавшие фашистских захватчиков большого количества транспортов и боевых кораблей, – лучшее свидетельство высоких боевых и моральных качеств советских моряков, превосходства нашей тактики над тактикой врага.