Текст книги "Бабочки (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Таев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
4
Альбина Павловна построила отряд Макара в холле корпуса, сделала самое серьезное выражение лица, на которое только была способна, и спросила:
– Кто-то… что-то… знает о пропавших ребятах?
– Ну, Альбин Пална, они часто приходили на пляж, вы же сами видели, – ответил дылда Костик, который был в отряде за старосту.
– Это понятно, – серьезное выражение лица вожатой не менялось. – Я спрашиваю, может быть, они кому-то рассказывали, куда они хотят убежать? Вы же, мальчишки, все выдумщики, пу-те-шест-вен-ни-ки! – Последнее слово Альбина Павловна будто ввернула в воздух.
– Нет, о таком не говорили, – ответил за всех Костик.
– Нет-нет… – эхом подтвердили остальные.
– В общем так! Если кто-то что-то вспомнит, узнает или услышит, сразу же докладывайте мне! Сегодня, завтра… Чем быстрее, тем лучше.
На улице первый раз громыхнуло, будто огромная пустая бочка прокатилась по камням. У кого-то в комнате хлопнуло окно и девчонки взвизгнули.
– Давайте, отдыхайте, – скомандовала Альбина Павловна. – И окна закройте, а то стекла побьет.
Ребята разошлись. Макар с соседями тоже отправился в палату. Деревянные половицы привычно поскрипывали, уютно пахло. Он несколько раз зевнул, пока дошел до своей койки в углу. Сел на кровать, панцирная сетка заскрипела.
– Ну дела, – протянул Петька, который плюхнулся на соседнюю койку, – Лева с Коляном…
– Утонули, наверное, – пожал плечами Макар.
– Оба сразу? Нормально они плавают, – сказал Илья с другого угла комнаты, он разбирал постель.
За окном резко потемнело, стали падать первые крупные капли. Снова громыхнуло, и Макар стал считать про себя секунды до вспышки.
– Так и нормальных пловцов засасывает, если дно провалится, там такая воронка образовывается. Бульк! И нету тебя… – с видом знатока сказал очкарик Генка, который лежал напротив Макара.
– Ага, – согласился Петька, – всплывут через неделю, распухшие. У нас, когда я в деревне у бабки гостил, всплыл один…
– И как? – спросил Макар, сбился со счета, и тут как раз сверкнуло.
– Да я не видел, пацаны рассказывали… Разбух весь, как покрышка, серый стал, пятнами покрылся трупными, а все лицо раки обглодали, каша одна.
– Фу, – скривился Макар.
– Или утонули они, или на плоту уплыли вниз по реке, приключений искать, – выдал Генка.
– А плот был? – спросил Илья.
– Да это я так, предположил… – стушевался Генка.
– Тебе майор сейчас предположит, – ехидно сказал Петька и кинул в Генку подушкой.
– Их надо водолазами искать, речку прочесывать. Или кинологов из города, они враз найдут! – рассуждал Илья. – Может, они в лесу заплутали или специально прячутся где?
– Они вроде не такие глупые, чтобы прятаться или на плотах плавать, понятно же, что это фигня… – сказал Петька и поймал запущенную обратно подушку.
– Мало ли… Всякое бывает, может, их батя выпорол, они и решили из дому сбежать, чтобы он понервничал.
– Чтобы потом он их еще раз выпорол, да сильнее, чем в первый раз! – заржал Петька.
Макар лег, повернулся на бок и уставился в стенку. Голоса ребят ушли на второй план. А потом и вовсе стихли. Слышно было только, как стучит за окном дождь. Макар полежал так, разглядывая доски и ковыряя пальцем сучок на стене, и не заметил, как задремал. А проснулся от того, что Петька тряс его за ногу.
– Макар, вставай. Есть пошли.
Макар зевнул, потянулся и нехотя стал подниматься. После сна во рту осталась липкая сладость, будто он только что ел пирожок.
Петька глянул в окно и присвистнул:
– Там такой потоп, сейчас до столовки перебежками придется…
5
В тот вечер милиция так и уехала ни с чем, никто из ребят ничего толком не рассказал. Майор Авдеев узнал только, что братья хорошо ладили с ребятами из лагеря и были частыми гостями на пляже.
Так бы все и забылось, наверное, и лагерная жизнь потянулась бы в привычном русле, да не приходит беда одна. Через день пропал Вовка Долин.
После полдника убежал куда-то и не вернулся на ужин. Сразу панику поднимать не стали, вожатые взяли самых ответственных ребят прошлись по лесу возле лагеря, осмотрели берег. Но Вову не нашли.
Утром на линейке объявили об исчезновении Долина, и собрали еще несколько поисковых групп. Но масштабных поисков не понадобилось, на берегу нашли Вовкину одежду. Ночью не заметили.
Это значило, что Вовка утонул. Касаткин объявил в лагере траурный день, развлекательные мероприятия отменили, кружки и тренировки оставили.
Лагерь, не успевший отойти от одной тревожной новости, окатило свежей волной переживаний. Но теперь беда случилась не где-то там, за забором, беда постучалась в окно каждого корпуса, все ребята в лагере поняли и почувствовали, что погиб один из них, погиб тот, кто только что ходил рядом, по тем же самым дорожкам, ел с ними в одной столовой.
Но жизнь не остановилась, дети продолжали бегать, играть, смеяться. Макар удивился: умер человек, а мир продолжает вращаться, даже и не думает останавливаться. Будто выпало яблоко из корзинки, но ничего, яблок еще много…
Опять приехал майор, но общих сборов больше не устраивали. К начальнику лагеря вызывали ребят из палаты Долина и вожатую. Опрашивали. Из города вызвали водолазов, чтобы найти тело и увезти домой.
После прошедшей на днях грозы стало прохладней, а небо все больше затягивало серой хмарью. Можно было подумать, что лето загрустило, потеряв трех мальчишек.
Макар сидел в беседке возле главного корпуса, рисовал в альбоме и видел, как ребята с вожатой выходили от Касаткина. Людмила плакала, а подопечные пытались ее утешить.
– Весь день ревет, – раздался голос Люськи из-за спины, Макар подскочил от неожиданности.
– Ты че подкрадываешься?! – возмутился он.
– Думаешь она по Вовке плачет? Фиг там.
– А по кому? – удивился Макар.
Люська зашла в беседку, заглянула в альбом Макара, сморщила нос:
– Это жук или паук?
– Жук.
Люська вздохнула:
– Не видать ей больше этого лагеря. Уволят ее. И сюда больше не возьмут. Да и город-то маленький у нас, все будут теперь говорить, что это она Долина проглядела. Вот и ревет.
– Да ну, разве же она виновата, что он такой…
– Такой, не такой, а живой человек все же. Детям на то присмотр и поставлен, что дети глупые, за ними следить надо. Не уследила, значит, виноватая, – важно сказала Люська.
Она вытянула у Макара альбом, взяла из безвольной руки карандаш, уселась рядом и стала рисовать солнышко в углу листа.
– Ты, Бунаков, на вторую смену тоже поедешь?
– Не поеду, – осторожно ответил Макар.
– И я не поеду. Погуляем в городе тогда?
– Погуляем… – сглотнул Макар.
Люська высунула язык от усердия. Макар уставился на влажный кончик языка, на губы.
– А почему Долин такой нелюдимый? – спросил он. – Был…
– Мама у него болеет, скоро умрет. А отец давно уж помер, по пьяни зарезали. За мамой старая бабка ухаживает. Помрет мамка, поедет Вовка в детдом. С бабкой его не оставят, она совсем уже того, ей лет сто, наверное. А больше родни нет.
– А ты откуда знаешь?
– Да Вовка и рассказывал, он так-то разговорчивый, просто не любит, когда много ребят кругом.
– Понятно теперь, почему так.
– А вчера вот он даже веселый был, – вспомнила Люська.
– Веселый? – удивился Макар.
– Да, к нам в корпус Савва этот заходил, который весь из себя такой правильный. Вроде как они вместе гулять ходили, потом Вовка вернулся, глаза горят, улыбается. Жука, наверное, какого-нибудь вонючего поймал. Что вам еще надо пацанам?
– Странно, с чего бы им дружить?
– Вот уж не знаю, – отрезала Люська, – спроси у Саввы, если хочешь.
Макар пододвинулся поближе, делая вид, что хочет рассмотреть рисунок Люськи.
– Слушай, Люсь, – прошептал он, – а тебе не кажется, что тут какая-то ерунда? Вчера одежды на берегу не было, а сегодня уже есть. Да и братья эти пропали.
Люська тактично отодвинулась.
– Ты, Бунаков, решил в детектива поиграть что ли? Макар-Следопыт.
– Нет, просто странно все. То ничего не происходит, то сразу три пацана пропало.
– То, что одежку его не нашли ночью – странно, конечно… Футболка у него яркая была, слепым надо быть, чтобы не заметить. Да и если он сам одежду подкинул, что он – в одних трусах по лесу лазает, как Маугли? Его же комары загрызут.
– А если не он это подкинул, а тот, кто его украл?
– Бунаков, я тебя умоляю… Таких красть, себе дороже.
Люська дорисовала глаза и улыбку на солнышке.
– На, держи свое произведение-насекомодение ужасное… Пошла я.
Она вскочила, сделала реверанс на прощанье и пошла в сторону своего корпуса.
Макар посмотрел на солнышко, которое она нарисовала и подумал: наверное, девчонки для этого и нужны, чтобы рисовать солнышко, когда у мальчишек на душе одни жуки.
Это уметь надо – не унывать, когда кто-то пропал и утонул. Не пускать дурные мысли в голову. Но дурные мысли так и лезли.
Он закрыл глаза и попробовал сосредоточится на чем-нибудь хорошем. Но вместо этого опять привиделось ему, как белобрысые макушки уходят под воду, но теперь к ним добавилась еще одна, Вовкина. В какой-то момент темная вода воображения, в которой они тонули, стала спокойной, и только три ниточки пузырьков воздуха, поднимающихся с самой глубины, напоминали о случившемся.
6
Макар с нетерпением ждал дня, когда «освобожденный» отряд вновь передадут Потапову. Он планировал взять с собой альбом и показать Глебу Александровичу, чтобы расположить его к себе. Макар знал, что рисунки Потапову понравятся, а значит, тот охотно расскажет Макару все, что ему интересно и посоветует нужные книги.
И вот, день стенгазеты настал. На этот раз отряд освобожденок собрали в читальном зале библиотеки. Макару здесь нравилось, это было самое уютное место в лагере. Тут пахло книгами и гуашью, клеем и чернилами. Окна изнутри и снаружи загораживала стена зелени. Снаружи, почти вплотную к окнам, росли деревья и кусты, а внутри – в горшках на стеллажах стояли цветы. На полу из больших деревянных кадушек тянулись к потолку две настоящие пальмы.
Из-за растений естественного света не хватало, поэтому в читальном зале всегда включали лампы. Иногда Макару представлялось, что это помещение находится вовсе не в лагере, а где-то на необитаемом острове, среди непроходимых джунглей. Так действовало волшебство стоящих на полках приключенческих книг и журналов «Вокруг света».
Ребята собрались возле Потапова, тот сидел во главе длинного стола, составленного из старых парт. Он провел перекличку и велел каждому по очереди подходить за растениями. Макар глянул за плечо Глеба Александровича. В списке, по которому он выдавал засушенные растения, Долин Владимир был зачеркнут несколькими резкими линиями.
Когда все получили свои растения, Потапов рассказал, что нужно делать дальше. Задача была простая: ребятам следовало найти в энциклопедии название своего растения, выписать на листочек краткое описание, затем дописать то, что расскажет про растение сам Глеб Александрович. А потом приклеить растение на большой, расстеленный на столе ватман, и разноцветными карандашами аккуратно и красиво вписать текст с бумажки рядом с каждым растением. А потом уже можно было заняться украшательством, нарисовать всякие украшения: бабочек, солнышко, птичек…
Так как энциклопедия была одна, переписывание из нее обещало затянуться. Макар подумал, что неплохо было бы подойти к Потапову в самом начале, пока он еще более или менее свободен, и к нему не выстроилась очередь ребят с бумажками.
Прижимая альбом к груди Макар подошел к Потапову.
– Глеб Саныч, – начал он, – я тут хотел вам показать.
Потапов приспустил очки на нос и глянул на Макара. Тот положил альбом на стол.
– Ты рисуешь? Как интересно… – сказал Потапов, открывая альбом, и выдохнул: – Вот это да…
Глеб Александрович медленно листал рисунки и казалось даже перестал дышать. Ребята шумели и толкались возле энциклопедии. Назойливая муха норовила сесть Потапову на руку. Возле биолога пахло чем-то затхлым и кисло-сладким, будто он забыл про то, что такое душ.
Незаметно подошел и встал рядом с Макаром Савва, который уже закончи переписывать из энциклопедии информацию о своем тысячелистнике.
– Это ты сам? – спросил он.
Макар кивнул.
– Можно? – попросил Савва биолога.
Потапов подал ему альбом. Савва вначале смотрел рисунки на весу, потом присел на стул, положил альбом перед собой. Он тщательно рассматривал каждый рисунок, водил пальцем по крыльям бабочек, трогал нарисованные усики жуков.
– У тебя талант! – восхищенно сказал Савва. – Как можно карандашами так передать цвет? А детали?
– Очень грамотные рисунки, – подтвердил Потапов.
– Слушай! – в глазах Саввы заблестели огоньки. – А если я тебе дам бабочку из своей коллекции, ты ее сможешь нарисовать?
– Смогу, конечно, – ответил Макар.
– Я сейчас! – Савва вскочил и побежал к выходу.
– Стой, Радченко! – крикнул Потапов.
– Я быстро! – раздался голос Саввы уже из коридора.
– Понесся, как угорелый, – констатировал факт Глеб Александрович, – сейчас шею себе сломает где-нибудь, а меня потом Касаткин репрессирует.
Потапов пододвинул альбом к себе и продолжил листать.
– Глеб Саныч, вообще-то я хотел у вас спросить, – начал Макар.
– С удовольствием подскажу, что знаю, – моментально переключился Потапов, чувствуя, что сейчас его спросят о чем-то таком, что он очень хорошо любит и знает.
– Расскажите пожалуйста, какие бабочки и жуки самые красивые? – попросил Макар. – И где можно найти книгу или альбом с их изображениями…
– Самые красивые? – задумался Потапов. – Их много. Например, Мадагаскарская Комета, Парусник Маака, моя любимая Морфо Пелеида, Урания Мадагаскарская, Хвостатка Королевская… Очень-очень много! А жуки?!
Потапов улыбался, взгляд его горел, он даже встал от возбуждения, странный запах при этом усилился.
– Голиаф, конечно, Слон, Бразильский Дровосек – это страшный и прекрасный жук! Олень, Геркулес! Тебе определенно нужно энтомологические справочники, с иллюстрациями! Слушай! Я напишу тебе целый список. Некоторые справочники есть в библиотеке в Тале. А вот остальные, придется поискать…
– Спасибо. У меня папа часто в командировки в Москву ездит, так что, наверное, сможет раздобыть…
– А коллекционированием заняться не думаешь? – спросил Потапов.
– Не хочу убивать насекомых, – ответил Макар. – Мне достаточно рисунков.
После слова «убивать» улыбка Потапова схлынула с лица. Он мгновение размышлял обидеться ему или нет, но тут подошел Гошка с неразборчивыми каракулями на листочке.
– Я все, Глеб Саныч! – задорно сказал он.
– Давай посмотрим, что тут у тебя, – Потапов сел за стол и бросил Макару: – Я напишу список, обязательно, после занятия.
Макар забрал альбом и собрался присоединиться к штурмующим энциклопедию ребятам, но столкнулся нос к носу с Саввой.
– Вот, – запыхавшись сказал тот и показал большую рамку, где за стеклом покоилась ярко-оранжевая бабочка с черными пятнами. – Это углокрыльница, я сам поймал.
– Красивая.
– Нарисуешь ее для меня? – Савва заглянул Макару в глаза. – Пожалуйста.
Макар ничего не имел против Саввы, да и даже если бы имел, то разве откажешь человеку, который просит тебя, смотря таким пронзительным взглядом.
– Нарисую, сказал же, – ответил Макар чересчур сухо и попробовал улыбнуться, чтобы сгладить впечатление.
– Спасибо, – сказал Савва и протянул Макару рамку, – Только будь аккуратней.
7
Пацаны в палате долго рассматривали бабочку. Всем нравилась ее окраска, но никому не нравилось название, поэтому решили ее переименовать. Пятна на ней походили на леопардовые, но сам оранжевый цвет больше напоминал шкуру тигра, поэтому, после недолго обсуждения, бабочку решили назвать тигровой. Такое название всем понравилось.
Макар наточил карандаши, поставил рамку в изголовье кровати, лег на живот и принялся рисовать.
Странные чувства вызывала бабочка, скрытая за стеклом. Казалось, что вот-вот тельце вздрогнет, крылышки зашевелятся, и она попробует взлететь. Трудно было принять то, что бабочка давно умерла. Савва поймал ее, усыпил, расправил крылья и закрепил на картонке, приклеил бумажку с аккуратной подписью, закрыл стеклом. Сколько таких бабочек он убил, чтобы они просто стали экземплярами в его коллекции?
Но даже мертвая бабочка была прекрасна. Маленькое безобидное создание, питающееся нектаром цветков. Самое интересное, что узоры крыльев бабочек были просто камуфляжем, подражанием цветку, защитой от хищников. Как природа создавала такие красивые и яркие крылья?
Он рисовал до ужина. И после ужина до отбоя. И в свободные часы следующего дня. А к полднику закончил и показал соседям.
– Как настоящая, – похвалил Илья.
Генка долго рассматривал рисунок, то снимая, то вновь одевая очки, сравнивал нарисованное с бабочкой за стеклом, щурился.
– Ну, есть к чему придраться, конечно, но здорово нарисовано, ничего не скажешь.
– Ты, Геннадий, вечно завернешь, ничего непонятно, что сказал, – упрекнул его Илья. – Хороший рисунок, шедевр просто.
– Малевич-Макаревич и его бабочка в черном квадрате, – поржал Петька.
Сам Макар был доволен рисунком. Он видел, что с каждым разом у него получается все лучше и лучше. Одно дело перерисовывать картинки из учебников и книжек, другое дело, конечно, настоящая, хоть и засушенная бабочка.
После полдника Макар понес бабочку и рисунок Савве. Хотелось увидеть реакцию Саввы и расспросить его про Вовку Долина. Узнать, куда они ходили вместе накануне его пропажи? Лучшего момента для расспросов не придумаешь. Савва обрадуется рисунку и все расскажет.
Но в палате Саввы не оказалось, соседи сказали, что он только что убежал куда-то, прихватив сачок. Макар оставил рамку с бабочкой на тумбочке, но сам рисунок забрал, чтобы отдать его Савве лично в руки, потому что это был своеобразный билет к информации о Вовке.
Макар прошелся по территории лагеря, но Саввы нигде не было. Похоже, он улизнул за забор. Посматривая по сторонам, Макар зашел за корпус, нырнул в кусты и короткими перебежками направился к известному ему месту, где в заборе сдвигалась вбок доска, образовывая тайный проход в недозволенное лесное пространство.
Возле забора никого не было, Макар отодвинул шатающуюся доску и вылез наружу. Было страшновато, что если его заметят и поймают, то влепят выговор, расскажут родителям на родительском дне, а те расстроятся. Но желание завязать разговор с Саввой где-нибудь вдали от окружающих и вытянуть из него что-то дельное пересиливало здравый смысл.
Макар постоял недолго возле забора, поразмышлял, куда мог пойти Савва. Вряд ли к реке, скорее всего на луг. В тот раз с Потаповым они наловили там много бабочек. Надо было поторопиться, чтобы нагнать его в пути. Далеко от лагеря уходить все же не хотелось. Макар покажет Савве рисунок, они поговорят недолго, и сразу назад.
Макар побежал сквозь лес в ту сторону, где, как он думал, находится луг. Саввы видно не было. Макар пробежал еще немного, остановился, огляделся. Забор скрылся из виду. Вечерело, и среди папоротников плыл едва-различимый туман.
Может быть, он ошибся в направлении? Макар прикинул в памяти расположение лагеря относительно реки, определил, в какую сторону они шли с отрядом освобожденок, это оказалось чуть левее.
Он вновь побежал. Через несколько минут запыхался, остановился. Савву так и не нагнал, мало того, ни разу не пересек тропинку, которая вела на луг. Похоже было, что он заблудился.
Макар в отчаянии взял еще левее и снова побежал. На этот раз бежать ему пришлось недолго, он споткнулся о кочку и упал. Ударился грудью о торчащий из земли корень. Дыхание сперло, в глазах от боли заплясали яркие искры. Макар обхватил колени и тихо скуля стал кататься по земле, пока боль не стихла и дыхание не восстановилось.
Он встал на колени, поднял с земли рисунок и услышал, как неподалеку треснула ветка. Макар глянул в сторону звука. По лесу широкими шагами шел Потапов. Он явно куда-то торопился, и это «где-то» было вовсе не в стороне лагеря.
Идея проследить за Потаповым появилась мгновенно. Вдруг Глеб Александрович тоже шел на луг? Но показываться ему на глаза не хотелось. Макар самовольно покинул лагерь и не знал, как на это отреагирует Потапов.
Он стал пробираться по лесу за биологом, стараясь особо не шуметь. Но идти приходилось быстро, Потапов то и дело ускользал из вида. Макар прибавлял шагу и нагонял его.
Чем дольше Макар шел, тем сильнее его одолевало чувство, что Потапов идет вовсе не туда, куда нужно. Лес кругом густел, кроны деревьев закрывали небо. Идти становилось тяжелее, приходилось пробираться сквозь кустарник, перелезать через поваленные деревья. Макар подумал, что вряд ли верно поступает. Надо было остановиться и вернуться назад в лагерь, но мальчишеская тяга к приключениям заставляла его идти дальше.
Впереди в кронах показался просвет, будто небольшая полянка или скорее проплешина. Среди стволов замаячило что-то большое, Макар в сумерках не сразу понял, что это: холм или гора. А потом разглядел развалины старинного усадебного дома, заросшие кустарником и покрытые мхом. Там, где стоял остов дома, деревья не росли, но лес за годы окружил его и вплотную подступил к стенам.
Потапов скрылся из виду. Макар был ошарашен этой находкой. Развалины в сумеречном лесу выглядели жутко. От них веяло холодом и сыростью, и еще сладковато-кислым запахом, который он чувствовал от Потапова. Ветер дохнул в лицо, и Макара затошнило. В порыве ветра запах набрал силу и оказался гнилостным зловонием.
Позади Макара что-то зашуршало. По телу пробежали мурашки, но обернутся он не успел. Сильный удар по затылку повалил его на землю. Перед тем, как сознание отключилось, Макар видел, что падает в темноту, обрамленную темно-бордовыми кругами тупой, окутавшей всю голову боли.
