Текст книги "Тень прошлого (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шухман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

"Где диск?"

"Чего?"

"Диск. Маленький. В коробке. Который ты вез вместе с джетом. Быстро".

"Да я откуда знаю. Рейдеры отдали каким-то нелюдям, в таких фиолетовых накидках", – незнакомец раздосадовано скрипнул зубами.

"Что это еще за диск? И ты, кстати, кто такой?" – спросил я.

"Много будешь знать..."

Из-за угла здания за спиной незнакомца выскочили два рейдера, один тащил реактивный гранатомет, другой – заряды. Прежде чем я успел открыть рот, он развернулся и я услышал его автомат дважды издал похожий на тихий свист звук. Оба рейдера повалились на землю с простреленными головами.

"Продолжаем разговор. Слушай внимательно. Через меньше, чем через час начнется артподготовка, потом сюда вломятся штурмовые отряды Братства Стали. Эти ребята сначала стреляют, а потом думают. Я помогу тебе выбраться, за это ты поможешь мне. Машина в мастерской ведь твоя?"

"Моя"

"Пошли", – незнакомец опустил забрало, по комбинезону побежали искры и он растворился в воздухе.

"Да, кстати", – раздался голос из пустоты, – "Гутри"

"Винсент"

Двигаться приходилось согнувшись, быстро перебегая от одной палатки к другой. Надо сказать, Гутри оказался не таким уж невидимкой – если знать, что искать, то разглядеть колеблющийся в воздухе силуэт было совсем несложно. Тани с каждым шагом становилась все тяжелее. Вид у нее был не очень – рот приоткрыт, дыхание хриплое, тело стала сотрясать мелкая дрожь. Пару раз буквально в двух шагах от меня пробегали рейдеры, но нас не заметили. Мы почти дошли до гаража, когда раздался грохот взрыва и палатка в паре метров от призрачной фигуры Гутри исчезла во взметнувшемся столбе земли. Взрывной волной Гутри сбило с ног и он покатился по земле. По его телу побежали электрические разряды, в воздухе стали проявляться то рука, то нога, потом что-то гулко щелкнуло и Гутри стал полностью видимым. На наше счастье вокруг никого не было. Земля продолжала вздрагивать от взрывов, близких и не очень. Я наклонился над Гутри, пытаясь понять, как откидывается забрало шлема. Но моя помощь не понадобилась. С тяжелым вздохом Гутри сел на землю, а потом поднялся на ноги. Его ощутимо качало. "Минометы", буркнул голос из-под шлема. Он пошарил за спиной, что-то дернул и отбросил в сторону металлический осколок.

"Прямо в блок питания. Пригнись!", – последнее относилось ко мне. Я резко упал на одно колено и обернулся. За моей спиной из-за палатки выбежали трое присыпанных землей рейдеров, один из них прижимал к груди изувеченную взрывом руку.

В первую секунду они, видимо, оторопели от открывшейся картины, а в следующую автомат Гутри кашлянул короткой очередью. Двое рухнули, как подрубленные деревья, но третий, тот что с рукой, бежал чуть позади и успел рвануться в сторону, откатившись за палатку. Гутри выпустил вслед ему еще очередь и резко повернулся ко мне:

"Ушел, подлец, жди теперь. Давай бегом, выводи свою колымагу, я пока прикрою". Легко ему говорить, бегом. Собрав последние силы, я как можно быстрее заковылял к знакомой двери и ввалился внутрь. Похоже, в гараж все-таки никто не заходил – трупы Яня и охранника валялись так, как я их оставил. Снаружи завязалась перестрелка, видно гости уже прибыли. Тани я положил вниз, перед задним сидением, там безопаснее. Разминая затекшие руки, кинулся к пульту, открывавшему металлические ворота гаража. На пульте было три кнопки, желтая, красная и черная. Я нажал черную. В гараже погас свет. Ладно, мне сейчас не книжки читать. Чертыхаясь, я на ощупь надавил другую кнопку. Свет включился. Нет, они еще и издеваются – третья кнопка от моего удара за малым не проломила стену. Ворота вздрогнули, загремели и медленно поползли вверх. Я уже садился за руль, когда дверь с треском распахнулась. Внутрь вихрем влетел Гутри, не оборачиваясь, кинул за спину небольшой коричневый цилиндр и в криком: "ГОНИ!" нырнул головой вперед в открытое окно передней двери.

Взвизгнув шинами, машина рванулась из мастерской. Новенькое лобовой стекло, которое с таким трудом удалось отыскать, столкнулось с краем не успевших до конца подняться ворот и разлетелось вдребезги, засыпав салон осколками. От удара ворота сорвало напрочь, и мы вырвались на некое подобие дороги, петляющей между палатками рейдеров. Позади тяжело ухнул взрыв, в зеркало заднего вида я увидел, как из ворот гаража вырвался огненный кулак, выбросив наружу чье-то объятое пламенем тело. Оно описало в воздухе ровную параболу и рухнуло на одну из палаток. Прорезиненная ткань зачадила, поднимая над лагерем столб жирного черного дыма

"Нам надо к северной стороне!", – каким-то чудом Гутри всего за несколько секунд успел извернуться и принять на сиденье нормальное положение.

"Так дорога только к западу!"

"А я сказал – на север!" – Гутри вцепился в руль и с силой крутанул его влево. Машину занесло и развернуло на девяносто градусов.

"МАТЬ!" – только и успел крикнуть я, прежде чем машина врезалась в самый центр чье-то палатки. Затрещала ткань, по задней дверце стукнул вырванный из земли колышек.

Дальше начался натуральный кошмар. Мы несли сквозь лагерь, как бешеный брамин сквозь кукурузное поле, оставляя за собой полосу смятых и разорванных палаток. Одной рукой сжимая руль, другой я отчаянно давил на клаксон – отнюдь не от большой любви к рейдерам, просто на такой скорости столкновение с человеческим телом в 70-80 килограмм могло основательно повредить машине. Рейдеры намек поняли, но отнюдь не оценили – вскоре по машине застучали пули и я почувствовал, как меня что-то ударило в ногу. Гутри пытался отвечать из своего автомата, но, судя по проклятьям, которыми он сыпал, без особого успеха. Наконец мы вырвались к границе лагеря. Она представляла собой полутораметровую стену, наваленную из камней, старых повозок и всякого хлама неопределенного происхождения. Единственным выходом из лагеря служил оставленный в стене проход не больше трех метров шириной. По обеим сторонам от прохода было по небольшому укреплению из мешков с песком. И из этих укреплений к машине понеслись лазерные лучи. Первый же разряд влетел в салон, пролетел его насквозь и расплавил чудом уцелевшее под обстрелом заднее стекло. Следующий срезал боковое зеркало, третий оставил оплывающее пятно на капоте... Мы уже пролетали сквозь проход, когда Гутри вскрикнул и салон наполнился вонью горелого мяса. Я на секунду оглянулся – он сидел, вцепившись в правую руку чуть выше локтя.

Над машиной с воем пронесся реактивный снаряд, разметав небольшой песчаный пригорок слева. Машина рванулась в сторону, встала поперек дороги и медленно повалилась набок. Пару секунд поколебавшись, не рухнуть ли еще и на крышу она прочно встала на левый бок. Боже храни ремни безопасности.

Гутри полез через окно, я на секунду задержался и сунул руку под сиденье. Если рейдеры и обыскивали машину, то очень плохо – оружие было на месте. Это был пистолет непонятной марки ТТ – тяжелый угловатый механизм с пятиконечной звездой на рукоятке. Оружейник, что продал его, клялся, что это оружие было завезено с другого материка еще до Последней Войны и может с пары выстрелов завалить супермута. Я сунул пистолет сзади за пояс, полез вслед за Гутри, с натугой перевалился через борт – и неожиданно оказался придавленным к земле. Кто-то навалился сверху, выкрутил руки и вытащил пистолет.

"Все в порядке, он со мной", – раздался голос Гутри. Тяжесть сверху пропала, руки освободились. Я поднялся на ноги. Меня окружало пять бойцов Братства Стали – самой крутой военной организации по эту сторону горизонта. Они считали себя наследниками каких-то там рыцарей и утверждали, что их задача – поддерживать законность и порядок. Они вполне могли себе это позволить – Братство сохранило большую часть оставшейся со времен Большого Взрыва знаний и вовсю их использовало, создавая все новые виды вооружения. Во имя мира, разумеется. Все пятеро "братьев" носили боевую броню (набранные из широких титановых чешуек нагрудники защитного цвета) и такие же закрывающие верхнюю часть лица шлемы. Они были вооружены автоматами и штурмовыми винтовками. Один забросил свой автомат на спину и вертел в руках мой ТТ. Но это были лишь обычные бойцы – в полуметре от нашего теплого кружка Гутри разговаривал с паладином. Паладины были элитными бойцами Братства и только они сражали в силовой броне – боевом костюме, больше двух метров в высоту, почти метр в плечах. Мощный стальной торс венчался похожим на ведро шлемом с защищенной бронестеклом прорезью для глаз. Особый сплав металла, из которого были изготовлены эти доспехи надежно защищал от пуль, осколков гранат и даже лазерных лучей, а вмонтированные сервоприводы позволяли паладину спокойно двигаться и пользоваться оружием, которое обычный человек и поднять бы не смог. Гутри обернулся:

"Уходим, живо. Рядовой, в машине раненый, займитесь"

"Есть, сэр!"

"Винс, идти можешь?"

"Конечно, почему нет?"

Гутри посмотрел куда-то вниз. Я проследил за его взглядом и сразу почувствовал себя гораздо хуже. Чуть ниже колена и до ботинка по штанине расплывалось бурое пятно.

"Противник приближается", – из-за шлема голос паладина звучал, как из глубокого колодца.

"Отступаем", – кто бы ни был Гутри, но командовал здесь он, – "Рядовой с раненым – вперед, остальные за ним цепью, я и лейтенант замыкаем и обеспечиваем прикрытие. Вперед!"

При ближайшем рассмотрении рана оказалась не такой уж и серьезной – пуля чиркнула по мясу, оставив неглубокую, но обильно кровоточащую полосу. Все что потребовалось доктору – это вколоть мне в ногу стимпак. Через несколько секунд после того, как содержимое капсулы попало в кровь, кровотечение прекратилось и рана стала понемногу заживать. Через минуту на ее месте осталась лишь розовая полоска и легкое покалывание.

"Можешь вставать", – доктор дружески хлопнула меня по плечу. Я вздрогнул и очень надеюсь, что не побледнел.

Доктор была (то, что это женщина можно было определить лишь по голосу, да по обращению "мэм", которое использовали доставившие меня в госпиталь солдаты) гуллом. Гуллы были еще одним живым напоминанием о Большом Взрыве. Не все люди успели укрыться в убежищах, да и не всем хватило в них места. Оставленные снаружи, не многие смогли выдержать мощнейшие взрывы, сметающие все живое, и последующую ядерную зиму. Те, кто чудом выжил, были обречены умирать под палящими лучами солнца в гибельной пустыне. Наиболее сильные и выносливые сумели приспособится к огромным дозам радиации, получаемым ежедневно, но в результате их тела превратились в полуразложившиеся трупы. У первых вышедших на поверхность они вызывали вполне понятное отвращение, многие считали, что гуллы питаются человеческой плотью и кровью для поддержания жизни в сгнивших телах, из-за чего они заработали прозвище "вампиры". Они не особенно сильны, но живучи, практически не чувствуют боли. Некоторые гуллы от избытка облучения светились в темноте, у кого-то из тела торчали огрызки лишних недоразвившихся конечностей. По сравнению с подобными красавцами, стоящая передо мной врач смотрелась вполне прилично – всего-то необычный цвет кожи, большую часть которой скрывал белый халат, словно кислотой облитое лицо, да торчащий наружу носовой хрящ. Я ничего не имею против гуллов, но все-таки прикосновение похожей на полуразложившийся крысиный труп руки – бррр!

С Тани все обстояло куда серьезнее. Она лежала, укрытая по шею белой простыней. Лица было почти не разобрать, изо рта и носа торчали какие-то трубки, из-под простыни к стоящему рядом с кроватью прибору тянулось около десятка проводов. Я обернулся к доктору: "Что вы с ней делаете?"

"У нее повреждена нервная система, да заработала пару переломов, когда машина пошла кувырком. Стимпак тут не поможет, он на нервные клетки не действует. Так что придется ждать, пока она не очнется сама".

"А она очнется?"

"Наверное. Организм у нее сильный, раз уж еще жива – выживет. Ладно я пойду, обрадую его превосходительство. У тебя минут десять", – с этими словами она вышла из палатки.

Десять минут на что? Я взял оставленный доктором стул и сел рядом с койкой Тани. Минуту я просто сидел и смотрел на нее и лишь потом заметил, что моя рука мягко гладит колючий ежик ее волос.

Через пятнадцать минут я в сопровождении двух солдат прошествовал в палатку командующего силами Братства, магистра Ричарда Дерека. Мне приходилось слышать о нем, и на приятную беседу я не надеялся. В сущности, весь лагерь Братства состоял из одинаковых палаток, человек на двадцать каждая. Из алюминиевых листов, которые "братья" наверняка принесли с собой, были собраны лишь укрытие над машинами – трейлер с прицепом, три желтых "школьных" автобуса и два бронемобиля "Хаммер" – и еще одно здание. Судя по охране – арсенал, или что-то еще в этом роде. Палатка магистра была меньше прочих, у входа стояло два часовых в силовой броне и свисал штандарт Братства – рукоять меча и три шестеренки.

Магистр Дерек был стар. Желтая кожа плотно как чулок обтягивала кости черепа. Руки, которые он держал, сцепив пальцы, перед собой напоминали тонкие сучья иссохшего без воды дерева. Он сидел за складным столиком, заваленным бумагами, на крышке шкафчика на расстоянии вытянутой руки тускло поблескивал лазерный пистолет. Лежал он там скорее по старой привычке – вряд ли магистр успел бы в случае чего до него дотянутся, да ему это и не требовалось. Солдаты, что отконвоировали меня сюда сейчас стояли у меня за спиной.

"Винсент Брок", – мне сразу стало не по себе. Я не слышал свою фамилию уже лет десять.

Магистр продолжил:

"Должен сообщить вам, что вы находитесь на чрезвычайном трибунале правосудия. Обычно для проведения трибунала требуется три председательствующих, но ввиду ситуации это невозможно. Вы обвиняетесь в", – магистр выудил из кипы листов какую-то бумажку.

"Многократном провозе контрабанды.

Распространении наркотиков

Незаконном использовании транспортного средства

Попытке убийства".

"У вас есть что сказать в свое оправдание?"

"Я никогда не пытался никого убить", – это было не совсем правдой, н все же.

"Бенджамин Ликовски".

Я поморщился. Старая история. Дело было три года назад. Дикий Бен, он же Бенджамин Ликовски был начальником спецподразделения полиции Волт-Сити и относился к тому типу полицейских, которые не утруждают себя такими формальностями, как соблюдение устава или сбор доказательств. Он знал, что я поставляю джет из Нью-Рено, и его нисколько не волновало, что он не может это доказать. Когда я в очередной раз подъезжал к городу, его ребята открыли огонь из засады, а сам Дикий Бен выскочил прямо на дорогу и стал всаживать пулю за пулей из своего "Чиф Спешиал" в лобовое стекло моей машины. Я пригнулся под руль и даже не сразу понял, обо что ударился бампер машины. Как я узнал потом, ноги Бену прирастить смогли, но вот еще одна часть его тело восстановлению уже не подлежала, и остался он, по сути, евнухом.

"Это был несчастный случай"

"Свидетели утверждают обратное. Если вам нечего больше сказать", – явно не дожидаясь, собираюсь ли я сказать еще что-то, магистр поднялся и торжественно провозгласил: "Винсент Брок, независимым и беспристрастным судом вы признаны виновным по всем пунктам обвинения и, как существо, ненужное цивилизованному обществу, приговариваетесь к смертной казни. Но, ввиду ваших последних действий а также ходатайства капитана Максимилиана Гутри, суд принял решение дать вам испытательный срок в четыре года. Этот срок вы будете отбывать на исправительных работах города Волт-Сити. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение по окончанию настоящей боевой операции. Увести!"

Честно говоря, если бы у меня был выбор между Братством и рейдерами, я бы выбрал последних. Там, по крайней мере, в камере было просторно, прохладно. Компания была, наконец. Брезентовый мешок, почему-то названный камерой предварительного заключения не обладал ни одним из этих достоинств. Стоять там было нельзя, лежать только свернувшись в клубок вокруг опорного шеста. Единственная доступная поза – сидеть, упираясь головой в потолок. Пол и стены, сшитые в единое целое, почти не пропускали воздуха, а вход был наполовину зашнурован, превращая камеру в настоящую парилку. Из компании был только часовой снаружи, но после получаса моих попыток вызвать его на откровенность он двинул меня сквозь ткань палатки чем-то твердым (прикладом, что ли?) и на этом наше общение закончилось. Вконец одурев от жары, я задремал.

Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Я открыл глаза. Было темно.

Толчки тем временем становились все настойчивее.

"Просыпайся скорее", – раздался сверху очень знакомый голос. Я резко встал, точнее, попытался встать, чуть не своротив палатку набок. Вход был распахнут и вырисовавшийся на его фоне силуэт угадывался без труда.

"Ты как сюда пробралась?", – спросил я.

"Очнулась на кровати, меня там всю связали. Я стала отрывать трубки, прибежал мертвый человек, уколол меня иголкой. Я уснула, проснулась ночью. Мертвого человека не было. Стражник уснул. Я пошла искать тебя".

"Ну ладно, меня ты как нашла?"

Силуэт Тани пожал плечами: "По запаху"

Здорово. Надеюсь, это означало, что у нее хороший нюх, а не что от меня несет на пару километров.

Тани выскользнула из палатки, я пополз следом. Часовой неподвижно лежал лицом вниз. Черт, только этого еще не хватало. Я перевернул тело. Парень дышал слабо, но уверенно.

"Ты что с ним сделала?"

"Ударила", – Тани показала куда-то в основание черепа, – "Вот сюда".

Я не знал, когда может придти смена, поэтому начал быстро вытряхивать парня из одежды. В небе стояла почти полная луна, что, с одной стороны облегчало мою работу, с другой – любой страдающий бессонницей "брат" мог запросто разглядеть, чем я занимаюсь. Раздев часового до белья, я запихнул я его в палатку и наглухо зашнуровал вход. Потом вздохнул и распустил пару узлов. Что я, зверь что ли? Броня сидела на мне, как влитая, только шлем был немного маловат и больно прищемил уши. Но ничего, потерпеть можно. Тани в наследство от часового достались комбинезон, ботинки и нож – надо ли говорить, что до этого она так и не озаботилась приобретением приличного гардероба. Винтовку М-16, пояс и бинокль я забрал себе.

Если бы не обнаружившаяся у Тани способность видеть в темноте, мы бы никогда не перешли через лагерь. С ее же помощью нам без труда удалось обойти патрули и часовых. Я рассчитывал, что участок с дальней стороны от лагеря рейдеров будет охраняться хуже всего – и ошибся. Перед узкой калиткой в заборе из колючей проволоки громоздилась массивная фигура паладина.

"Ну и что будем делать?", я повернулся к Тани, которая старалась держаться сзади.

"Это просто железо. Почему ты его боишься?"

"В голове у тебя просто железо. Я ведь тебе рассказывал. Там внутри сидит человек и он сделает из нас фарш, как только почувствует, что дело неладно".

"Там нет человека. Послушай"

Я прислушался. Сначала не услышал ничего особенного, но потом понял о чем говорила Тани. Из-за ближайшей к паладину палатки слышалось тихой шуршание о брезент струйки воды. Или не совсем воды.

"За мной", – я перехватил винтовку за ствол и приклад и широкими шагами пошел палатке, из-за которой раздавались чарующие звуки. Когда я подошел, солдат как раз закончил и убирал обратно свое хозяйство. Он развернулся на звук шагов и в следующую секунду удар прикладом в скулу поверг его в состояние бесконечного изумления. Паладин пару раз качнулся и плюхнулся в лужу собственного произведения. Полюбовавшись натюрмортом, я зашагал к калитке. Нужно было сматываться.

К утру мы с Тани поднимались на заросший мелким кустарником и вьюн-травой холм в паре километров от лагеря Братства. Вся эта растительность существовала за счет небольшого ручейка, который бежал с вершины холма. Там я и решил сделать привал – переход до ближайшего населенного пункта обещал быть долгим, тем более, что я смутно представлял, где этот самый пункт находится. Тани решила проверить ближайшие заросли на предмет пищи и исчезла в сплетении веток. Я выбрал место потенистее и достал бинокль. Несмотря на скромные размеры, приближение бинокль давал более чем достаточное. Пришлось пошарить рукой по гладкому корпусу, чтобы найти регулятор удаления. Теперь я наконец-то сумел рассмотреть лагерь рейдеров. Когда-то на его месте был небольшой город, но теперь от него осталось лишь несколько полуразвалившихся зданий. Два я узнал сразу – тюрьма и гараж. Остальное пространство лагеря заполняли одинаковые грязно-зеленые палатки, точнее то, что от них осталось. От гаража тянулась полоса смятой и разорванной ткани, красноречиво отмечая маршрут нашего бегства. Взрывы тоже внесли свой вклад – то тут, то там виднелись воронки, кое-где чернели следы пожаров. Людей видно не было – только трупы. Я сдвинул окуляр бинокля вправо. Перед глазами промчались палатки, внешняя стена, каменистая почва перед лагерем. К лагерю рейдеров приближались солдаты Братства Стали. Они двигались широким фронтом, группами по пять человек. Во главе каждой группы тяжело переваливалась металлическая фигура "паладина". В руках паладинов покачивались тяжелые шестиствольные пулеметы "Вулкан". Чуть позади каждого паладина шли обычные бойцы.

Когда они подошли к лагерю ближе двухсот метров, рейдеры, залегшие за внешней стеной, открыли бешеный огонь. Но толку от него было немного. Несколько обычных бойцов Братства упало, но на земле остался лежать лишь один – их боевая броня достаточно надежно защищала от стрелкового оружия. Паладины, чьи доспехи позволяли не обращать на пули никакого внимания, остановились, бойцы сгрудились за их массивными спинами. Как по команде поднялись пулеметы. Я почти слышал густой вой, с которым стали раскручиваться их стволы. Стена лагеря не могла противостоять обрушившемуся на нее шквалу. Крупнокалиберные пули в труху крошили дерево, пробивали и рвали металл, дробили камень. Но рейдеры и не собирались доверяться прочности своих укреплений. Как только паладины подняли свое смертоносное оружие, они сорвались со своих позиций и побежали вглубь лагеря. Нескольким из них все же не повезло оказаться на пути прорвавшихся сквозь укрепления пуль, и они упали на землю изорванными кусками мяса. Теперь опасности обстрела уже не было и из-за спины каждого паладина вынырнуло по два бойца с гранатометами М-79. Взрывы разметали и без того полуразрушенные укрепления проделав достаточные для прохода отрядов бреши. Солдаты Братства двинулись внутрь. Не встретив никакого сопротивления, они двинулись дальше. Паладины шли, словно танки, водя из стороны в стороны длинными стволами пулеметов, бойцы мельтешили вокруг них, прошивая короткими очередями и осматривая все палатки на своем пути.

Когда отряды Братства почти дошли до "штаба", рейдеры сделали свой ход. Сваливая прикрывавшую их землю, по всему лагерю поднялись металлические щиты, открывая широкие, идущие под землю проходы, по которым наружу хлынули отряды рейдеров. Под старыми городами часто находили подземелья, хотя чаще вход в них был сделан в виде колодца, закрытого металлической крышкой. Первые ряды каждого отряда были вооружены лазерными пистолетами и тут же открыли огонь. Такой засады бойцы Братства не ожидали. Половина обычных бойцов полегла в первые же секунды схватки, скошенная лучами лазеров. Один из паладинов вдруг выронил пулемет и медленно, словно нехотя, повалился на спину. Падая, он придавил одного из своих бойцов – учитывая, что лишь силовая броня весила не меньше ста килограмм, бедняге не позавидуешь. Я посмотрел вокруг и увидел на крыше гаража двух рейдеров, перезаряжавших противотанковое ружье. Другой паладин, потеряв всю свою группу, даже не успел воспользоваться пулеметом – рейдеры, словно муравьи облепили массивную металлическую фигуру, не давая пошевелиться и заваливая на землю Ему все-таки удалось дать очередь, проделав кровавую просеку в куче нападавших, но один из рейдеров зашел сбоку и с размаху обрушил на вращающиеся стволы свою кувалду. Пулемет заклинило, а следующий удар рейдер обрушил уже на шлем паладина. Но со всеми рейдеры справиться не смогли. Оставшиеся бойцы Братства сумели перегруппироваться и дать отпор. Лишенные всякой защиты бандиты валились пачками. Многие кинулись обратно под землю, вслед им полетели гранаты. Крупнокалиберные пули впились в стену гаража, пробивая старую кирпичную кладку и вынудив засевших там стрелков скатиться с крыши, бросив противотанковое ружье. Лишившись своего последнего козыря, рейдеры были обречены. Я со вздохом оторвался от нагретой резины бинокля. Один раз мне пришлось быть свидетелем так называемой "зачистки". Мне хватило.

Я обернулся и увидел Тани. Она сидела, поджав под себя ноги. У нее были сильно расцарапаны руки и понятно почему – рядом лежала кучка плодов дикого крыжовника, а ветки этого куста густо усеяны трехсантиметровыми колючками. Я порылся в позаимствованной у часового сумке и достал бинт.

"Давай сюда руки", – я присел рядом с Тани, разматывая белую ткань. Осторожно перевязывая кровоточащие царапины, я поймал себя на странном чувстве. На чем-то подозрительно напоминающем нежность.

"А если это любовь?" – ухмыльнулся внутренний голос.

"Да пошел ты в задницу", – ответил я.

Голос понял слишком буквально и в животе у меня ощутимо заурчало. Я с тоской поглядел на кучку ягод, которую еще придется делить на двоих.

Наутро я поднялся с первыми лучами солнца. Тани будить не стал, быстро осмотрел в бинокль низину. Лагерь рейдеров был мертв, в лагере Братства Стали активно готовились к отъезду. Я увидел и свою "Малютку" – ее крепили тросом к одному из автобусов. Неожиданно мое внимание привлекла затянутая в темный комбинезон фигура. Был это Гутри или нет, я не знаю. Он вместе с несколькими бойцами забрался в "Хаммер" и набирая скорость машина помчалась на юго-запад.

Что ж, пора двигаться и нам. Я растолкал Тани и отправил ее на сбор ягод бинты на руках должны были защитить ее от колючек. Более актуальной проблемой оказался запас воды. Я забрал у часового флягу, но этого было явно недостаточно. Но что еще оставалось, шлем? Я ломал над этой проблемой голову, пока не вернулась Тани. Кроме ягод у нее в руках оказалась яркая бумажная упаковка нашла в кармане комбинезона. Это и стало решением проблемы – каждый из "суперпрочных" и "с клубничным вкусом" презервативов вмещал не меньше двух литров воды, а упаковке их было десять штук. Объяснять Тани, для чего эти штуки предназначались на самом деле я не стал.

Переход оказался куда проще, чем я думал. Хоть жара стояла нешуточная, небо все время было затянуто облаками. Дорога обошлась без приключений, только один раз из-под камня на меня бросился рад-скорпион – еще молодой, размером чуть больше дикой собаки. Бросился – и получил очередь в рыло. В тот день мы неплохо поужинали. К концу третьего дня мы добрались до наезженной грунтовой дороги.

"Ну что думаешь?" – спросил я Тани. За время перехода она не раз доказала, что знает Пустошь куда лучше меня, – "В какую сторону пойдем?"

Тани присела, провела руками по дорожной пыли, потом опустилась на колени и приложила ухо к земле.

"Туда", – Тани указала на разрушенную ферму недалеко от дороги, – "Сюда кто-то едет. Повозка и еще люди".

"Далеко?" – спросил я и тут же спохватился. Вопрос был не по адресу – с метрической системой в племени Тани было не очень. Все расстояние мерилось либо в ладонях-локтях-руках, либо в днях пути. Ладно, как бы то ни было, вряд ли они далеко.

Старая ферма давно уже лишилась крыши, да и большей части стен тоже. Сейчас это было даже к лучшему – не надо беспокоится, что какая-нибудь тварь, сколько бы ног у нее не было свила себе внутри гнездышко. Со стороны, обращенной к дороге, даже сохранилась решетка на окне, впрочем, не просто так. Судя по обилию окурков и пивных бутылок (большей частью разбитых) наши друзья-рейдеры любили тут посидеть, поговорить о смысле жизни, а заодно и понаблюдать проезжающими мимо караванами. Вот и последуем их примеру.

Позади раздалось тихое "ай".

"Ты чего?"

"Здесь на полу осколки", – Тани стояла на одной ноге, потирая рукой другую.

"Говорил я тебе не выкидывай ботинки"

Тани набычилась. Спор по поводу ботинок разгорелся к концу первого же дня перехода. Понять Тани можно – ботинки были явно не ее размера и ее ноги болтались в них, как чайная ложка в стакане. Мною же, если разобраться, руководила элементарная жадность. Конфликт между цивилизацией и дикостью закончился, как и следовало ожидать, в пользу дикости – ботинки просвистели в паре сантиметров от моего лица и исчезли в недосягаемых глубинах ближайшей заросли кактусов, а Тани пошла вперед так быстро, что догонять ее пришлось почти бегом.

"Они были большие. И тяжелые. Я в них все равно ходить не могла"

"Ладно, сиди уж теперь там"

Я постарался сесть так, чтобы меня нельзя было сразу увидеть с улицы и стал ждать. Кто бы не ехал по дороге, он должен показаться с минуты на минуту – я уже слышал шум голосов.

По дороге шел обычный караван. Три повозки, запряженные парой браминов, пять человек охраны двое по бокам, один сзади. Охрана хорошая – на всех кожаные жилеты с нашитыми сверху стальными пластинами, вооружение – пара "ремингтонов", "калашников", что было у тех, кто шел с другой стороны я не разглядел.

Я поднялся и стал расстегивать ремни на броне. Жалко, конечно, ее оставлять, но разгуливать на людях в броне Братства Стали не решались и самые отчаянные головорезы. Всем было известно, что получить ее не являясь членом Братства можно было только: а)убив, б)украв. А Братство не очень одобряло ни то, ни другое.

Автомат я повесил на спину, на всякий случай, проверив предохранитель. Мне сейчас только случайного выстрела не хватало. Подошел к Тани, которая смотрела на меня со все нарастающим беспокойством.

"Сиди здесь, жди пока не позову. Начнется стрельба – тем более сиди", – не дожидаясь возражений, я вышел наружу.

Охрана у каравана действительно была хорошая – на мушку меня взял лишь один, остальные рассредоточились и стали осматриваться по сторонам. Держа руки над головой, я медленно пошел вперед. Когда до дороги оставалось шагов пять навстречу мне вышел...

"Винсент, твою мать!" – загремел знакомый бас, – "Ты откуда такой вылез?"

"Здорово, Шерман. Попить не дашь? А то так есть хочется, что заночевать негде"

"Ну, ты руки-то опусти", – Шерман хотел хлопнуть меня по плечу, но вовремя одумался. Дело в том, что Шерман был БОЛЬШОЙ человек. На расстоянии его можно было спутать с силовой броней Братства Стали, да и весил он, пожалуй, не меньше. Так что такой приятельский хлопок мог вполне закончиться вывихом, а то и переломом. Злые языки поговаривали, что не обошлось тут без лишней сотни рентген – и я склонен им верить. Лет десять назад, перед тем как обосноваться в Нью-Рено я ходил с караванами Шермана в качестве охранника и с тех пор он совершенно не изменился.