Текст книги "Жандарм 5 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шимохин

Соавторы: Никита Семин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– А второе, – продолжил я, – именно ваш слуга начал задирать моих подопечных. Даже не потрудившись узнать их статус, просто посмотрев на то, что они молоды. И за свой длинный язык он и получил это украшение. Так что тут не вы, а я должен требовать штраф. С вас. Или вы сомневаетесь в моем слове? Или слова слуги выше слова подопечного дворянина? Так можно и свидетелей поискать, или на крайний случай – я сам могу его опросить. Может вы не в курсе, но я уехал не просто так. В жандармерии служу. Не верите на слово слуге Императора? Да и ещё и не подскажете, с чего это ради ваши слуги ко мне за забор заглядывают?

Вот тут Патрушев окончательно сдулся и, зло зыркнув на побледневшего конюха, принялся извиняться. А после скомкано попрощавшись, пнул под зад «Павлушу» для ускорения и ушел к себе. Как говорится, и смех и грех.

Я же, улыбнувшись от этой сцены, вернулся в дом. Все-таки растут алеуты над собой. Но «проблемными» от этого быть пока не перестали. Надеюсь, со временем это пройдет.

Глава 10

– Ту-дух-ту-дух. Ту-дух-ту-дух, – мерно стучали колеса поезда, навевая на меня ностальгию по старому миру.

Я вот также под точно такой же звук в прошлой жизни сотни раз ездил в деревню к бабушке. Да и в армию тоже на поезде отправился. И потом в Чечню… Мир другой, а звуки стука колес о железную дорогу такие же. И кажутся незыблемыми, как закон тяготения.

Оторвавшись от своих мыслей, покосился на Катю. Сейчас, когда ажиотаж сборов завершился, она снова вернулась мыслями к нашему разговору о подборе пары для нее. Сама поделилась этим. Есть пара молодых парней из соседней мужской гимназии, которые ей приглянулись. Вот и спросила совета, как их лучше оценить и на что обратить внимание при следующей встрече. Помог, чем смог. Уж не знаю, насколько ей мои советы пригодятся.

Мой взгляд невольно соскользнул на чемодан, стоящий в моих ногах. Кроме одежды в нем были и артефакты, захваченные мной из сокровищницы для опознания. И что-то мне боязно оставлять чемодан без присмотра. Сколько раз в этом мире я терял подобные ему? В первый раз меня попытались ограбить мои нынешние «агенты». В другой раз уже на Аляске все вещи утратил, когда поезд сошел с рельс. Но в обоих случаях ничего настолько ценного я не перевозил. Сейчас же я сильно опасался, как бы и нынешний мой чемодан не постигла та же «карма», что его предшественников. Будет ОЧЕНЬ обидно. Сомневаюсь, чтобы дед хранил в сокровищнице ширпотреб. Поэтому на взятые артефакты у меня были определенные надежды.

Постаравшись отогнать нахлынувшие мрачные мысли, посмотрел на стенку купе. За ней ехали мои алеуты. Сначала хотел их снова определить в вагон более низкого класса, но потом передумал. Все-таки, несмотря на «драку» в последний день моего пребывания в Твери, вели они себя чуть ли не образцово. Да и представил я их подопечными, а не слугами. Если пойдут слухи, что мои подопечные ездят вместе с более низкими по статусу людьми, это может ударить по репутации рода. Либо скупердяем меня назовут, либо самодуром. А то и еще что похуже придумают. Зачем мне такие неприятности на ровном месте? Да и лучше держать «великолепную семерку» поближе к себе. Насколько это возможно. Буду хотя бы вовремя узнавать об их «чудачествах».

В какой-то момент меня начало клонить в сон от тишины и мерного стука колес, и я сам не заметил, как заснул. А проснулся уже от легкого касания Кати.

– Гриш, скоро Москва, – потрясла она меня за плечо. – Собираться пора.

Согнав сонливость, я оправил немного помявшуюся одежду, проверил чемодан и пошел проверять парней. Те о чем-то тихо переговаривались, но после моего прихода замолчали, а затем и вовсе засуетились. Они-то в отличие от меня часть вещей достали из сумок. Эти проглоты взяли с кухни мясо, хлеб, жареной картошки и еще по мелочи. Хорошо хоть алкоголь не додумались прихватить. Но сейчас им предстояло все, что не доели, собрать обратно, да и надеть скинутые пиджаки и пальто. Одел я их тоже в цивильное, а то до этого ходили в более простом платье, что было еще одной причиной, почему их принимали за «дикарей».

Приехали мы утром, и тащиться в гимназию Кати с алеутами за спиной не хотелось. Да и мой дом надо сестре показать, чтобы в случае чего знала, где меня найти. Потому первым делом поймали двух извозчиков – одного для нас с сестрой и второго для парней, и отправились в доходный дом, куда я определил подопечных ранее на постой. Оставив там семерку, договорившись с ними о следующей встрече, чтобы утвердить их расписание занятий с репетиторами, мы с Катей пошли в мой дом.

– Дормидонт Поликарпович, – кивнул я приветственно консьержу. – Прошу любить и жаловать – моя сестра, Екатерина Бологовская.

– Очень приятно, сударыня, – расплылся в улыбке мужчина.

Катя сделала книксен, поздоровавшись, и мы прошли в мою квартиру.

– Ух ты. Какую ты квартиру себе нашел, – с восторгом стала она осматривать комнаты. – Дорого обходится?

– Не очень. Лишь за отопление плачу, да вкладываюсь в оклад Дормидонту Поликарповичу с другими жильцами. А! Еще повариху нанял. Ну и все собственно.

– А аренда сколько выходит? – не поняла Катя.

– Это моя квартира, – рассмеялся я. – Подарок Великого князя за то, что помог в отражении нападения террористов.

– А дедушка об этом не рассказывал. Да и ты молчал! – обвинительно наставила она на меня пальчик. – Мой брат – герой, а я не в курсе.

– Ну, теперь ты знаешь,– пожал я плечами.

– Вот подруги обзавидуются, – с озорством рассмеялась она. – Потом будут тебя осаждать.

– Ну ты же не дашь брата в обиду?

– Буду твоим бастионом, – важно выпятила небольшую еще не до конца оформившуюся грудь Катя.

– Договорились.

– А тут чья комната? С тобой кто-то живет? – заглянула она в спальню мальчишек.

Пришлось рассказать ей о Сашке с Сенькой.

– Ты меня с ними познакомишь, – поставила она меня перед фактом.

– Хорошо. Но сейчас тебе пора в гимназию.

– А можно мне у тебя переночевать? Один разочек? – попыталась она состроить просительную мордашку.

– Нет. В другой раз. Завтра мне уже на службу надо явиться и времени съездить с тобой и поговорить с вашим директором у меня не будет.

– А зачем тебе говорить с Мариной Сергеевной? – тут же полюбопытствовала Катя.

– Ну как? Узнать о том, как ты учишься. Есть ли какие проблемы. Ну и об оплате договориться, – пожал я плечами.

После чего меня заверили, что учится Катя хорошо, проблем нет, и мне надо говорить только об оплате. А на остальное не тратить свое драгоценное время.

Так, в перешучивании и подтрунивании друг над другом, мы и добрались до ее гимназии. С Мариной Сергеевной Трубецкой – строгой дамой лет пятидесяти – я все же поговорил. Получил дежурные соболезнования, короткий «отчет» об успеваемости и поведении сестры и переподписал документы на обучение Кати с имени деда на свое. После чего с чистой совестью отправился прогуляться по Москве.

В городе недавно выпал снег, из-за чего все вокруг казалось чистым и безмятежным. Дети не преминули воспользоваться им, чтобы поиграть в снежки. Кто-то катал снежную бабу. Редкий прохожий поругивался, когда мимо него пролетал белый комок, но беззлобно. Жизнь в столице била ключом.

Немного продрогнув, я зашел в ближайшее кафе и заказал свежую выпечку с чаем. С благодарностью приняв горячий напиток и ароматный пирожок с вареньем, уставился в окно. Настроение было лирическим. Я невольно сравнивал город с Ново-Архангельском и Тверью. Столица Аляски хоть и также бурлила жизнью, но совершенно иной. Разноголосица из-за большого количества иностранцев вносила свой колорит и не давала ощутить себя в русском городе. Казалось, будто я заграницей. С Тверью все иначе. Ощущения, будто я не в России, там не было. Но хоть по местным меркам Тверь и считается крупным городом, я иначе чем захолустьем ее воспринимать не мог. Неторопливый темп жизни, как аристократов, так и работяг, не соответствовал моему ритму. Я привык все делать быстрее. Жить быстрее. И только здесь, в Москве, мне было по-настоящему комфортно. Здесь я чувствовал себя дома. И за этот дом я готов был бороться. Чтобы в нем не заливало улицы кровью от пожара революции, а потом гражданской войны. Чтобы люди здесь жили лучше, чем сейчас. И могли почувствовать тоже, что и я – уют дома. Комфорт.

Примерно в таком настроении я и вернулся под вечер в квартиру. Где застал читающую книгу Ольгу. Девушка была в одном халате – недавно пришла из бани. Я видел дымок, что шел с заднего двора. Недолго думая, я сходил к Дормидонту Поликарповичу, узнал насчет посещения бани, да через четверть часа уже сдирал с себя жесткой щеткой накопившуюся грязь. Не поленился, поддал парку, чтобы было пожарче. Выскочил пару раз и обтерся снегом. И распаренный вернулся в квартиру, где не удержался и подхватил Ольгу на руки, впившись страстным поцелуем.

Та лишь пискнула удивленно, но сопротивляться не стала. Через минуту мы были уже в моей комнате, где на пару часов забыли обо всем.

Лишь утром я поговорил с девушкой о репетиторах для алеутов и дал ей денег для выплаты задатка трем найденным ей учителям. После этого, позавтракав, отправился в жандармерию. Тело было бодрым и полным сил. Казалось, горы смогу свернуть. В таком настроении и зашел к ротмистру Агапонову.

– О, Григорий Мстиславович, уже вернулись? – удивился он моему визиту.

– Так точно. Все дела завершил, готов к продолжению службы.

– Это хорошо, – кивнул тот удовлетворенно. – Всем бы ваш энтузиазм. Но увы, пока что я не подавал на вас документы о новом назначении. Уж слишком вы шустрый, голубчик. Поэтому приходите завтра. Сегодня я все оформлю и надеюсь к вечеру получить ответ.

Слегка расстроившись, я попрощался с Алексеем Петровичем и вышел из его кабинета.

Однако долго унывать не стал и счел появившееся время отличной возможностью, чтобы попытаться определить, что за артефакты мне достались от деда. На ум первым делом пришел Виктор Миронович. Маг теоретик-универсал, который перед моим отправлением на Аляску обучил меня заклинаниям сна и успокоения. По логике, раз он изучает магию и пытается разработать новые заклинания, то и в артефактах должен разбираться. Уж в способах определить, что за свойства в них скрываются – уж точно.

На мое счастье Виктор Миронович оказался в своем кабинете, хоть и был занят – обучал моего коллегу, какого-то поручика, новым заклинаниям. Пришлось подождать. Но вскоре он освободился и с удовольствием встретил меня. Причем первым его вопросом было – встречал ли я шаманов на Аляске и видел ли их магию.

– И я рад вас видеть, Виктор Миронович, – усмехнулся я энтузиазму этого человека. – Давайте, как говорят в народе, баш на баш? Я вам все, что узнал про шаманов и их магию, тем более участвовал в одном их ритуале лично, а вы мне поможете определить свойства нескольких артефактов?

– Несколько, это сколько? – тут же уточнил мужчина.

– Вот этих, – не стал я ничего скрывать и вытащил из-за пазухи мешочек с артефактами.

Страх потерять их был столь велик, что я даже в квартире их не решился оставить. Все время с собой теперь таскаю. Посмотрев на пять колец, Виктор Миронович кивнул и указал мне на кресло около окна.

– Тогда я с нетерпением жду ваш рассказ.

От Виктора Мироновича я ушел аж спустя три часа. И почти все это время ушло на ответы на его уточняющие вопросы и даже показ, как действует мой браслет, полученный в племени. Но свою часть сделки он выполнил. И теперь я хотя бы знаю, что за кольца ношу с собой.

Как и думал, ширпотребом тут и не пахло, хотя вещи оказались и не слишком уникальными. Необычными. Для узкого применения. Не особо дорогие, в среднем (для артефактов) ценовом диапазоне. Но рублей по семьсот-восемьсот за каждое колечко я получить мог.

Были там весьма и интересные вещички, например кольцо, которое не даст замёрзнуть и не требует для этого больших вливаний магии. Эх на Аляске я от такого не отказался бы. Правда я рассчитывал, на артефакт защитного характера, но нет. Были так называемые и атакующие артефакты. А ещё было кольцо, что подаёт своему владельцу сигнал, если в его тело попал яд. Однако попалось и колечко, за которое профессор сходу предложил пятнадцать тысяч рублей. Кольцо не было ни защитным, ни атакующим. Его владелец чувствовал покалывание от артефакта, если рядом кто-то начинал творить магию. Кольцо так же реагировало и на магические артефакты, стоило провести над ними рукой. Такая корова нужна самому, так что я отказал профессору, сразу надев артефакт. Тот лишь печальным взглядом проводил это кольцо.

А вот при намеке на обучение новым заклинаниям Виктор Миронович меня послал. Получать новые звания или отдельное разрешение у начальства. Причем начальство то должно быть в чине не ниже генерала. Мда. Крепко его в узде держат наши начальники.

Под конец дня сходит к алеутам, проверил их. Те попросили подкинуть им деньжат на книги, да повздыхали, что я им тренировки обещал, а сам на репетиторов свалил. Ничего. Договорились, что каждая тренировка со мной будет как награда – за прилежную учебу. Ну нет у меня на них времени! Да и большого желания с ними заниматься.

Дома наслаждался совместным чаем с Ольгой. И не только. Скоро будни закончатся и из школы вернутся мальчишки. Придется держаться на расстоянии. А я никак не могу определиться, как вести себя с ней. Окончательно перейти на отношения «работник-подчиненный», все же Ольге я плачу за присмотр за мальчишками и репетиторство тех же алеутов. Несколько предметов она взяла на себя. Или наоборот – сблизиться еще больше. И девушка никаких намеков не делает, что ей по душе. Как будто ее все устраивает.

Утром в жандармерию я шел с чувством легкого волнения. Получил Агапонов ответ на запрос по моей должности или нет? А если получил – куда меня направят? Очень хотелось остаться в Москве, а не уезжать снова к черту на кулички.

– Григорий Мстиславович, – приветливо улыбнулся мне Алексей Петрович.

Как всегда на своем рабочем месте, будто и не уходил.

– У меня для вас хорошая новость, – продолжил он, а мое сердце учащенно забилось. Неужели? – Через час приедет Его Сиятельство. Он решил лично побеседовать с вами перед тем, как назначить на должность. Цените! – поднял палец ротмистр. – Такая возможность не каждому выпадает.

– Благодарю, Алексей Петрович. А кого вы имеете в виду?

– Не понимаете? – удивился Агапонов. – Ну, тогда будет вам сюрприз.

После чего ротмистр наотрез отказался называть имя того, кто даст мне новое назначение, и выпроводил за дверь. Из этого короткого разговора я понял одно – приедет какая-то «большая шишка». Неужто из штаба главного управления по Москве? И чем я мог заинтересовать там кого-то?

Ждать пришлось не час, а почти полтора. Из-за чего я весь извелся. Но вскоре коридоры управления наполнились непривычным шумом, а после он добрался до коридора, в котором сидел я. И мне пришлось вскочить с дивана для посетителей, так как по коридору вышагивал, по другому и не скажешь, важный мужчина в чине аж генерал-майора. Он дошел до кабинета Агапонова, бросил на меня заинтересованный взгляд и, не стучась, зашел внутрь. До меня только донеслись слова приветствия Алексея Петровича: Ваше Сиятельство! Рад вас ви…

После чего дверь захлопнулась, и возле нее встали два дюжих молодчика в унтерском звании. В коридоре кроме меня и этих двух телохранителей «Его Сиятельства» остался полковник Пантелеев, шедший следом за генералом, дежурный офицер, почему-то покинувший свой пост, и несколько офицеров нашей службы чином поменьше. Все интереснее и интереснее. Уж не про этого ли генерала говорил мне Агапонов?

Словно отвечая мои мыслям, дверь раскрылась, и Алексей Петрович лично пригласил меня войти.

– Оставьте нас, ротмистр, – махнул рукой генерал.

– Слушаюсь, – вытянулся Агапонов во фрунт и тут же закрыл за собой дверь, оставив нас наедине.

– Присаживайтесь, штабс-ротмистр, – на этот раз мах рукой предназначался мне.

Сам генерал занял место хозяина кабинета.

– Григорий Мстиславович Бологовский. Правильно?

– Так точно, господин генерал-майор! – гаркнул я, порываясь встать.

Фиг знает этого начальника, как он относится к подчиненным. По виду и замашкам – любит, когда перед ним тянутся. А устраивать себе проблемы на ровном месте, потому что не сказал положенные по уставу слова – последнее, что мне хочется.

– Не кричите, Григорий Мстиславович, – слегка поморщился генерал. – Меня зовут Петр Аркадьевич Васнецов. Если не узнали, – чуть приподнял он уголки губ в подобие улыбки. – Я теперь глава Московского отделения жандармерии. Ну и по совместительству всей службы, – помахал он рукой, словно озвучив что-то незначительное.

Да уж. Вот чего я не ожидал, так это встречи с таким человеком. Сюрприз так сюрприз.

– Рад личному знакомству, – осторожно ответил я, а то пауза как-то затянулась.

Пожевав губами, Васнецов продолжил.

– Я человек в управлении новый. Вы, штабс-ротмистр, тоже не так давно служите. К тому же недавно были в командировке, где сумели проявить себя. Кстати, не поделитесь историей о тех событиях?

Я вкратце пересказал все, что со мной было на Аляске. Васнецов похмыкал. Уточнил, как мне работалось со смежниками.

– В целом – хорошо. Даже предлагали к ним перейти.

– Вот как? – удивленно поднял бровь генерал. – А вы?..

– Сказал что подумаю. Но служба в контрразведке меня не прельщает.

– От чего же, позвольте узнать?

– Мне нравится Москва. Этот город – мой дом. Я хочу защищать империю и императора именно здесь. А у смежников мне скорее всего опять пришлось бы мотаться вдали от него.

– Славно, славно, – покивал Васнецов. – Это меня радует. Хочу сказать, что России нужны такие люди, как вы. Молодые, дающие результат и преданные делу. И мне, – добавил он в конце. – Я думаю, вы как раз такой человек.

Тут он встал из-за стола, и мне пришлось тоже сразу подняться на ноги. Нельзя сидеть в присутствии старшего по званию.

– Я хочу поручить вам одну важную должность в Москве, – подойдя к выходу, заявил Васнецов. – Справитесь – пойдете в гору. Нет – будете и дальше бегать по отдаленным уголкам нашей страны. О назначении узнаете завтра. У своего бывшего руководителя.

– Однако, – протянул я, покинув кабинет.

Было над чем подумать.

Глава 11

Моя жизнь снова сделала крутой поворот. В какую именно сторону, пока не знаю. Генерал оставил меня в томительном ожидании, а Алексей Петрович лишь плечами пожал, когда я у него спросил, есть ли у него какие-то предположения насчет моей новой должности. Оставалось лишь ждать.

Чтобы в голову не лезли глупые мысли, я решил занять себя делом. Перебрав в уме все, что могло бы стопроцентно отвлечь меня от грядущего назначения, остановился на посещении и проверке своих подопечных. Вот уж за кем глаз да глаз нужен. «Великолепной семерке» тоже от безделья всякая муть в голову лезет. И мало того, что лезет, они у меня еще и очень деятельные. Поэтому отправился в доходный дом, где проживали парни.

Приехал я вовремя. У тех как раз закончилось занятие по русскому языку с репетитором. А Феофан, увидев меня, похвастался своими успехами и эдак невзначай спросил, ожидается ли награда за это. На тренировку намекал. Понравилось видать в прошлый раз бока намять соседскому слуге.

Но с тренировкой решил его обломать. И сказал, что в «зачет» идет не одно успешное занятие, а хотя бы неделя без нареканий от учителей. Всех. И тут же обрадовал слегка расстроившихся парней тем, что позвал с собой показать город. Все равно им надо его узнавать, так лучше уж я прослежу за этим. Совмещу полезное с полезным так сказать.

– Парни – это парк Сокольники, Сокольники – это парни, – сказал я, обведя парк рукой и с иронией посмотрев на алеутов.

– Григорий Мстиславович, – обиженно протянул Феофан. – Зачем вы так?

А мне просто захотелось подшутить над ними. И слегка сбить с лиц выражение «открытого рта». Они и так привлекали много внимания своим необычным видом. Не привыкли здесь к северным народам. Так еще и этот детский восторг и любопытство в глазах так и подмывало некоторых ушлых типов «пощипать» мою семерку. Лично замечал несколько заходов карманников и мужиков со сбитыми костяшками, которых в последний момент останавливал мой вид и скрытно показанный кулак. Правильно сделал, что сам с ними пошел!

В итоге почти до вечера возился с парнями. В парке мы задержались надолго. Обошли парочку кафе, ждал, пока Феофан с Юрием «наиграются» в наперстки, после чего силком оттащил их, когда они проиграли по два рубля каждый и заставил смотреть на других игроков. Чтобы поняли, как они выглядели со стороны и к чему могло все привести, не останови я их. Те с ошалелым взглядом провожали мужика в одних портках, который проигрался в пух и прах, и уходили очень задумчивыми. Надеюсь, такая «прививка» от азартных игр не пройдет для них даром.

Прокатил их на извозчике, заодно показав самые примечательные места Москвы. Последнее, чтобы они потом могли использовать их чисто как ориентир в городе. Показал и Хитровку, строго запретив к ней даже подходить.

Возвращались алеуты переполненные впечатлениями, делясь между собой мыслями и планами, что бы они еще хотели посетить в следующий раз. А я отправился домой.

– Григорий Мстиславович, – остановил меня на входе Дементий Поликарпович, – вам телеграмма пришла.

– Благодарю, – кивнул я консьержу, приняв бумагу.

Раскрыл я ее только поднявшись в квартиру. И вопреки ожиданиям, письмо меня порадовало. Писал Роб. Пока я добирался до Москвы и улаживал дела в Твери с родом, он на Аляске успел организовать добычу золота из перехваченного нами рудника, и уже была продана первая партия. Доход вышел не то чтобы большой, но по местным меркам весьма ощутимый – почти две тысячи рублей. На мое имя через банк Роб сделал перевод в пятьсот рублей – треть от общей доли. Еще на сто пятьдесят он нанял геологов для более тщательного анализа запасов рудника, а оставшиеся деньги на развитие рудника. Все как мы и договаривались. Если справятся четко и быстро, потом он собирался их привлекать и к поискам нефти и других месторождений золота.

Весть меня обрадовала и сильно. Настолько, что захотелось это отметить. Да и за день с алеутами умаялся. Поэтому когда пришла Ольга, тут же с порога предложил ей пойти в ресторан. И пока девушка не опомнилась, схватил ее в охапку и чуть ли не на руках понес на улицу.

– Гриш, но я ведь не одета!

– Чепуха, – рассмеялся я, ловя извозчика. – Ты прекрасно выглядишь.

– Но это же ресторан! Как я могу пойти туда в простом пальто? Да на мне даже платья подходящего нет!

В итоге пришлось успокоить ее, что идем мы не в элитный ресторан для аристократов, а в заведение попроще. Где ей не придется ощущать себя Золушкой. Та хоть и постонала еще о своем внешнем виде, но уже не так рьяно и в конечном счете стала расспрашивать о причине моего настроения.

– Так ты теперь золотопромышленник? – округлила Оля глаза.

– Немного, – улыбка сама наползла на мои губы.

– Тогда действительно первый успех необходимо отмечать.

И мы отметили. Сначала ужином в ресторане, а после дома в постели. Где Ольга старалась так, что я даже подивился ее выносливости и страсти. Так она еще и утром подскочила раньше меня полная сил. А мне пришлось разминку делать, чтобы проснуться.

В жандармерию я шел с настороженностью. Назначение отдавало теперь не только неопределенностью, но и предчувствием того, что я вступаю в большую игру. Туда, где не только возможности выше, но и риск больше, и удар могу получить с самой непредсказуемой стороны.

– Заходите, Григорий Мстиславович, – приветливо махнул мне рукой ротмистр Агапонов, когда я заглянул в его дверь.

Раз настроение у него хорошее, то мое назначение никак не вредит Алексею Петровичу. Замечательно! А то мужик мне нравился, сработались мы с ним. Не хотелось бы из-за высокого начальства вдруг стать врагами.

– Здравствуйте, – кивнул я Агапонову, садясь на стул напротив.

– Вот, ознакомьтесь, – протянул он мне пачку бумаг. – Ваше новое назначение. Будете теперь руководителем участка номер один Якиманского района. Да, присмотр там нужен особый – все же почти центр, люда разного много ходит, да и Болотная рядом – но и какие перспективы! Искренне поздравляю!

– Если позволите, Алексей Петрович, – изучая бумаги, решил я задать вопрос, – а в чем суть моей новой должности? И какова ответственность?

– С радостью расскажу, – кажется, ротмистр был только рад мне помочь. Уж не знаю, по доброте душевной или у него другие причины, но мне это сейчас на руку. – Ваша работа будет заключаться в выполнение десяти основных пунктов, – и Агапонов начал загибать пальцы. – Первое – наблюдение за населением и настроением общества. Второе – доведение до высших властей информации о злоупотреблениях и беспорядках. Дознание по делам, связанным с государственными преступлениями. Ведение расследований в соответствии с положением о государственной охране. Мы осуществляем негласный надзор, – поднял руку с загнутыми пальцами Агапонов. И тут же загнул еще один палец, показывая, что это тоже пункт из десятки. – Были бы мы в пограничной губернии, еще и нужно было бы наблюдать за пересекающими эту границу лицами. Разведчики и наблюдение за ними тоже входят в круг наших обязанностей. Еще то, с чем вы уже сталкивались – розыск и наблюдение за укрывающимися от властей лицами. Оказание помощи полиции в восстановлении порядка. Ну и крайний случай – конвоирование.

Тут он потряс зажатыми в кулаки ладонями и после промочил горло, попив из стакана чайку.

– В той или иной степени, Григорий Мстиславович, вы уже занимались всеми пунктами нашей работы. Но лишь на уровне подчиненного. Теперь же вы должны будете работать как начальник. То же конвоирование поручить младшим сотрудникам. Наблюдение, розыск – тоже подчиненным. Сами включаетесь лишь в крайних случаях или когда не хватает сотрудников. Теперь ваша работа – больше умственная. Ваши подчиненные собирают для вас информацию, а вы должны по ней понять – умышляет ли кто-то супротив государя нашего, или нет. А если умышляет – то что именно. И пресекать! Понятно?

– Благодарю за столь подробное объяснение, – кивнул я. – А подчиненные…

– В бумагах все сказано. И сколько их у вас теперь будет, и кто они. Все там.

Попрощавшись с Алексеем Петровичем, вышел из его кабинета и присел на диван, вчитываясь во взятые документы. Итак, что мы имеем? Как и сказал ротмистр – я теперь начальник первого участка Якиманского района. Если я правильно понимаю, все районы Москвы поделены на подобные участки, над которыми есть начальник района, подчиняющийся уже непосредственно начальнику отделения. То есть самому генералу Васнецову.

На моем участке кроме меня работает еще четыре человека. Специальность у них не указана, просто сотрудники жандармерии и чин. Но вот в отдельных бумагах на каждого упомянуто, кто в чем лучше себя проявил, сколько есть успешно выполненных заданий, общий срок службы и тому подобное. И если судить по ним, то у меня на участке мне подчиняются два неплохих «филера», один специалист по работе с полевыми агентами и один сотрудник по общим вопросам.

Идем дальше. Территория участка включает в себя четверть Якиманского района, что как по мне весьма не мало. Его северо-восточную часть. Как понимаю, делили район по часовой стрелке. Потому что моими «соседями» являются второй и четвертый участки. Под моей ответственностью теперь находятся церковь Николая Чудотворца, одна церковная епархия, мужская гимназия, больница и даже Третьяковская картинная галерея попала! Ну и в «довесок» на северной стороне прилегает Болотная площадь. Она в зоне ответственности четвертого участка, но людям же это не объяснишь. Поэтому поглядывать и туда надо, кто там чаще всего обретается. Какие мероприятия проводятся, кто чаще всего лотки там свои ставит и тому подобное. Это все на первый взгляд, а если приглядеться подробней, то думаю, обнаружу много чего ещё.

Теперь мне осталось зайти к своему новому начальнику, чтобы представиться, да получить от него возможно уже более конкретные инструкции по своей дальнейшей работе. Что я и отправился исполнять. Благо всего лишь пройти в другое крыло здания.

Глянув на табличку возле двери, я постучался и открыл дверь.

– Здравствуйте, – кивнул я усатому мужчине лет сорока с залысиной на голове. Волосы по бокам короткие, одет в строгий серый костюм, над головой на стене висит портрет императора. – Григорий Мстиславович Бологовский. Штабс-ротмистр. Назначен начальником первого участка вашего района, – отрекомендовался я.

– Присаживайтесь, Григорий Мстиславович, – вздохнул мужчина, указывая на удобное кресло, стоящее боком к его столу. – Меня зовут Евгений Валерьевич Баратин. Барон Струменской, – на словах о баронстве он усмехнулся.

– Очень приятно, – кивнул я, присаживаясь.

– Я не привык ходить вокруг да около, поэтому спрошу прямо – у вас были от Петра Аркадьевича особые инструкции?

– Не понимаю, о чем вы, – удивился я.

Тот внимательно всмотрелся в мое лицо, и удовлетворенно кивнул.

– Это хорошо. Видите ли, меня на это место, как и вас на свое, поставил Петр Аркадьевич. Мы давно знакомы и он мне доверяет. И все начальники участка перед назначением проходят моё согласование. Либо оставляя на месте прежних, либо меняя не оправдавших высокое доверие. Кроме вас.

– И это вас беспокоит, – понимающе кивнул я.

– Скажем так – вызывает недоумение. Но если инструкций по моему поводу у вас нет, то у меня возникают иные вопросы… Впрочем, – тут он сменил недоверие на дружелюбие, – об этом можно и потом. Я читал ваше дело. Надеюсь, что и на новом месте вы проявите себя в лучшем виде.

– Всенепременно, – заверил я Баратина.

Тот встал из-за стола и, подойдя ко мне, протянул руку.

– Рад видеть вас в наших рядах. Думаю, мы сработаемся.

– Тоже очень на это надеюсь, – пожал я его руку.

– Теперь по поводу ваших обязанностей, – вернулся он за свой стол.

Я же в этот момент понял его опасения. У него четыре человека в прямом подчинении, которые так или иначе обязаны ему. Кроме меня. Я – креатура Васнецова. И этот его вопрос про «особые» поручения – видно он решил, что я кто-то вроде надзорщика за ним. Должен буду докладывать генералу обо всех его действиях. А когда он понял, что ничего подобного мне не приказывали, тут же расслабился. И возможно решил, что у меня просто «волосатая лапа» где-то наверху. Что и будет проверять. Ну и ладно, бог с ним. Мне не до этих интриг, лишь бы работать не мешали.

– Отчет о проделанной работе будешь присылать мне раз в месяц, – продолжил Баратин. – Чаще только при чрезвычайных случаях. Главная твоя задача – присмотр за населением и настроением в обществе. Чтобы вовремя реагировать при возникновении опасности бунта или незаконного выступления против власти. Ваш кабинет находится на под ответственном вам участке, – он взял перо и, мокнув его в чернильницу, написал адрес на бумаге, а после достал связку ключей положил её рядом. – Так что видеться будем не часто.