Текст книги "Исповедь задрота 2: игра по-крупному"

Автор книги: Дмитрий Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Поднимаясь, я краем уха услышал, как Лана шепчет Лиле.

– А он что, из деревни?

– Он гость Колюни. Будь он даже в валенках, молчи и улыбайся, если не хочешь вылететь из мерса посреди новорижского, – одернула ее подруга.

Жестокие тут нравы, подумал я. Но тут же выбросил эти мысли из головы, так как мы собирались как следует расслабиться. Я давно не был на вечеринках и клубах. Да и разве можно сравнить клуб в Самаре с московским? Деревня, да и только!

Глава 2-8. Белка

Я проснулся в кровати. Это было само по себе удивительно, так как я совершенно не помнил как в нее попал. Я с трудом разлепил глаза и посмотрел по сторонам. Кажется, рядом кто-то лежал. Хоть бы баба, с горькой усмешкой подумал я про себя. Что же было такое вчера?

Кажется, сначала мы пили. А потом пили еще больше. В искрящемся дыму ночного клуба перед глазами пробегали сотни фигур. Девушки были скорее раздеты, чем одеты. Парни выглядели как сумасшедшие обкуренные подростки. А ведь Коля заверял меня, что клуб дорогой и не каждому доступен даже по ценам за вход.

Я невольно обратил внимание, как много здесь однополых парочек. Сначала я даже подумал, что Коляныч затащил меня в специфический клуб, но нет, просто такая здесь тусовка, как мне объяснил товарищ.

– Гей – это не всегда пидар, Женя. Это иногда нормальные хорошие люди, которым просто нравится пялить друг друга в задницы. Стоит проявить к ним немного понимания, и ты обзаведешься массой полезных знакомств. Конечно, у нас не принято щеголять своей ориентацией, но поверь мне, среди и думских, и чиновников немало геев. Формально они холостяки или даже фиктивно женаты, но после работы едут пердолить своих подружек с членами. Или гулять в клубы. Так что расслабься и отдыхай.

Я откинулся на удобном мягком диване так, что моя голова легла на спинку, а тело стало почти горизонтально плоскости дивана. Интересно, чтобы сказал на слова Коляныча обычный посетитель самарского ночного клуба. И уж тем более житель городка, где прошла наша школьная жизнь. Скорей всего, он, увидев такое количество лиц нетрадиционной сексуальной ориентации, побежал бы к своей ладе гранта за бейсбольной битой или монтировкой.

Мы накатили еще по коктейлю. Там даже что-то горело внутри – официант принес небольшие стопочки и поджег каждый стакан зажигалкой с длинным фитилем. Как он сказал? Б-52? Вроде так, я точно не запомнил, даже когда выпил уже пятый такой коктейль. Потом принесли текилу, лайм и соль. Одна из наших девочек – Лана? – Я покосился на холм рядом с собой в кровати и продолжил вспоминать – стала меня учить пить текилу: насыпать соли на руку, выпить текилу, закусить лаймом, лизнуть соли. У меня все сыпалось и лилось не туда и не так как надо. Было очень смешно.

Потом к нам подсел какой-то парнишка с дергаными движениями и предложил недорого бодрящие таблетки. Коля заехал ему в морду, парнишка оказался на полу, но драки не получилось – секьюрити быстро оттащили парнишку, а нам сделали предупреждение. Потом была еще одна стопка и еще. И темнота.

Главное, чтобы я не дошел в этой темноте до высшей точки толерантности, познакомившись с каким-нибудь геем. Почему-то именно такое завершение гулянки мне казалось самым очевидным. И я, как маленький мальчик, боялся открыть одеяло, чтобы разобраться, кто под ним.

В этот момент в спальню вошел Коля. Если он и мучался похмельем, как я, то тщательно это скрывал. Коляныч одним движением откинул одеяло с другой стороны постели, я зажмурил глаза.

– Давай, просыпайся, хватай одежду и вали, – Коля растолкал какую-то совершенно незнакомую мне девушку, которая в ответ на его поталкивания, села на край кровати и лениво потянулась.

– А что, никакого халата нет? – Отозвалась она.

– Какой тебе халат? Давай собирайся, через час выезжаем.

– И кофе не нальешь?

– Нальем. Выметайся из комнаты, мне с корешем надо перекинуться парой слов.

– Какой ты грубый!

– Зато щедрый и справедливый. Вперед, вперед, быстрей, – Коля напутствовал девушку шлепком по заднице, пока она собирала свои скромные шмотки: юбочку, чулочки, топик и пару модельных туфель на высокой платформе.

Когда девушка вышла, Коля обратился ко мне.

– Ну, ты мужик даешь. Было две нормальные девчонки, а ты выцепил эту лахудру и потащил с нами. Мне, конечно, лучше – я устроил персональный сейшн в стиле два плюс один, но все же ты мог выбрать одну из двух и облегчить мой труд по удовлетворению женского населения, – я только пожал на это плечами. Я ничего не помнил. Ни ситуации со знакомством, ни имени этой девушки, ни то, чем мы занимались в постели. Но судя по отсутствию одежды и пары снятых презервативов на полу, все же чем-то занимались.

– Ладно, как вышло, так и дышло. Одевайся, нам пора на встречу, – Коля кинул на кровать мою одежду, подняв ее с пола и быстро вышел из комнаты.

Когда я спустился, все уже закончили завтракать. Марта подала мне чашку кофе и пару тостов, но Коля так торопил, что я успел съесть только один и обжег все небо горячим напитком.

По пути в центр Коля высадил девушек, где они просили, а мою знакомую – у ближайшей по пути станции метро. Я так и не успел спросить ее имя. Хотя на кой черт оно мне? Машина рванула к Белому Дому, но даже синий маячок не давал разогнаться до большой скорости. Всю дорогу Коля материл местных водителей и мэра.

– Извини, пропуска на тебя нет, так что придется тебе в машине посидеть немного. Папаня сделает временный пропуск, и я вернусь за тобой, – Коля исчез. Я остался в мерседесе слушать музыку из магнитолы. Спустя минут сорок Коляныч вернулся с куском картона, где было вписано мое имя. – Вперед, все двери нам открыты!

Дума внутри оказалась не столь внушительной, как она казалась в объективе телекамер и моем сознании. Я думал, что вокруг будет золото и колонны. Но нет, вполне обычная обстановка, в некоторых бизнес-центрах будет покруче. Я совершенно не ориентировался, куда мы идем – Коля почти бежал впереди, я догонял. Поэтому, когда мы вдруг остановились перед коричневой дверью, я мог бы поклясться, что обратной дороги не найду никогда. Коля приоткрыл дверь и засунул в нее голову. Вынырнув обратно, он распахнул передо мной дверь и зашел следом. В кабинете сидел отец Николая.

– Евгений! Как же я рад тебя видеть! – Радушно встретил он меня. – Ты как всегда вовремя. Прямо палочка-выручалочка. Нужны твои познания в Интернете. Я рассчитывал на Николая, но ты же понимаешь, у него одни гулянки на уме – я своего служебного автомобиля почти не вижу, на метро приходится добираться или просить подвезти, – отец Коли погрозил сыну пальцем. – Но к делу. Коля тебе рассказал, что нам нужно?

– Я так понял, хотите манипулировать общественным мнением.

– Не совсем. Скорее, его формировать. Мы, старики, мало что понимаем в этих новых технологиях. И хоть я в комитете по информационной политике, я больше рассчитываю на мнение и помощь специалистов, чем стараюсь что-то сделать сам. А отдавать это широкое поле противнику никак нельзя. Сегодня они пишут пасквили, а завтра что? Начнут собирать деньги на мятеж? Смешают с грязью самое святое, что у нас есть?

Я в этот момент задумался, что же в его понимании – самое святое? Счета в офшорных банках, что ли? Вряд ли речь о конституции и правах и свободах.

– Это я понимаю. Но чем мы будем располагать для работы? Коля говорил про какие-то семинары.

– Это самое интересное, Евгений. Статьи бюджета уже расписаны, поэтому проще всего будет протащить вашу работу по линии семинаров. Я посмотрел, цифры там достаточные для работы, но будет лучше, чтобы ты подготовил какое-то предложение, чтобы я мог вынести его на комитет и пробить перераспределение. Так что езжай, работай, как будет готово – высвистывай Кольку и пусть он тащит бумаги ко мне. За недельку справишься?

– Да за пару дней уложусь.

– Отлично, тогда пару дней тебе, пяток дней мне и в конце следующей недели сможем стартовать! По рукам?

– По рукам!

Мы ударили ладонями. Рукопожатие у отца Николая было сильное, горячее.

– А теперь к твоей проблеме. Я так понял, что какая-то сучка обокрала твоих партнеров и сбежала с деньгами, а все свалила на тебя?

Я покосился на Николая – эта версия отличалась от того, что я изложил ему. Коляныч яростно закивал головой.

– Да, вроде того, – согласился я.

– Не могу сказать, что я знаю этих людей, но я договорился, чтобы мне устроили с ними встречу. Уверен, что мы сможем найти общий язык. Так что ты не беспокойся по своей проблеме. Главное сейчас – работа по тому, что мы обсудили. Чем раньше начнем, тем лучше будет результат, тем быстрее сможем получить новое финансирование.

Я улыбнулся. Сказать здесь было нечего. Я продал душу, чтобы решить свои проблемы. В любом случае ситуация сейчас такова, что торговать мне кроме своей души больше нечем. Аудиенция на этом была окончена. Коля провел меня в местную столовую, чтобы я подивился ценам на уровне городской столовки и качеству пищи при этом. Мы пообедали, но я уже в голове прикидывал план, как сделать то, о чем просил отец Николая. Так что я плохо слушал то, что говорит мне Коля, кивая головой в ответ на его реплики.

Уже в доме я развернул работу с биржами фрилансеров, набирая заявки на выполнение простой работы: комментирования блогов, распространения тем на форумах, создание твитов и откликов в социальных сетях. Цена за такую работу невелика. В некоторых случаях она может достигать рубля за размещение одной фразы, но когда речь идет о политике, то цены быстро растут. Я общался, помечал в экселевском файлике цены, потом искал новые способы распространения информации. Интересно было узнать, сколько стоят партизанские посты и инсайды у некоторых популярных блоггеров. Они почти всегда интересовались, какой стороне будут помогать. Большинство отказывалось от сотрудничества, но список понемногу пополнялся. На вторые сутки я уже мог составить карты манипуляции.

Это только кажется, что только пиши какую-то фигню про другого человека и его репутация упадет до нуля. Нет. Надо сначала сделать вброс – дать человеку, которому верит множество других людей, наводку на острую информацию. Если никто не соблазнится предложенной клюквой, то прибегнуть к помощи продажных блоггеров или человека с высокой репутацией и низкой моральной планкой.

После того, как вброс состоялся, ему нужно вылежаться. Можно поджигать фитиль и сразу, но лучше дать ему разгореться самому – иногда ничего не нужно делать и кому-то платить, офисный планктон любит жареные факты и начинает распространять такую информацию сам со скоростью нажатия кнопки репоста. Если же утка не взлетела, то ее надо поднять поддержкой общественности за оплату. Скучные факты только так и можно поднять. Иногда нужны сотни помощников для пиара определенной записи. Можно пользоваться и различными рекламными методиками. Но опять же все зависит от качества материала.

Когда огонь разгорелся, наступает следующий этап – надо поддерживать горение. Можно делать это, вбрасывая дополнительные факты. Или написать "да, да, все именно так и было" от лица якобы свидетеля событий. Можно просто заниматься словесным линчеванием, рассчитывая, что за эмоциями разум читателя окончательно рассосется. И, конечно, любимая методика – это принять противную сторону, открыв войну против выложенного компромата. Но попытки доказать, что человек белый и пушистый, должны выглядеть так, чтобы возникали сомнения в искренности и достоверности этих слов и сведений.

Затем всплывает другой факт. Или в историю вводится третий человек, который оказывается связан с основной фигурой. Берется какое-то вполне невинное письмо от первого ко второму, под текст письма подгоняется очередной компромат. И едва пациент докажет общественности, что невиновен по первому случаю, как угодит в новую ловушку с дерьмом.

Я бы на месте пациентов вообще ничего не делал. Попытки доказать невиновность чаще всего доказывают эту виновность в глазах обычного человека лучше любых бумаг и свидетелей. Невиновные не оправдываются. Можно и просто сделать свою жизнь достоянием общественности, но мало кто готов пойти на такое – грешки, пусть и мелкие, есть у каждого.

Я свел нужные мне цифры в одну табличку и позвонил Николаю. Он в ответ сбросил мне мейл, на который я отправил раскладку. Через десять минут Коля прислал коррекцию, увеличив мои цены в десять раз, оставив количество работы тем же, и припиской "не надо быть скромным". Еще через час мне позвонил отец Николая, поблагодарив за работу и задав несколько дополнительных вопросов относительно конкретных персон. Я сказал, что с точки зрения технологии все равно кто будет пациентом. Просто чем медийнее фигура, тем авторитетнее придется придумывать факты.

Вечером в дом приехал Коля, за его плечом стояли уже знакомые мне Лана и Лиля. Коля с порога крикнул:

– Все на мази, Женька! Будем в золоте купаться! – И уже не мне. – Марта! Найди нам пару бутылок шампанского! У нас есть повод попраздновать!

На этот раз мы никуда не поехали, но девочки, кажется были не против. Все же даже разгульная жизнь должна иметь какие-то пределы. Мы немного разговорились, у

меня появилась возможность узнать собеседниц получше.

Лиля на самом деле была из Долгопрудного. Своими силами пробилась в престижный ВУЗ, но потом сделала ставку на ловлю женихов и учебу почти забросила, кочуя из академки на вечернее и обратно. Про свои успехи на любовном фронте она не распространялась, стараясь жаться поближе к Николаю. Тот особо на попытки девушки внимания не обращал, но все же выделял ее по сравнению с глуповатой Ланой. Несмотря на некоторую жеманность, взгляд у Лили был цепкий, стальной. В этой девушке чувствовался какой-то стержень, позволяющей ей добиваться своего, хоть и такими странными методами.

Лана же – типичная глупая подружка. Не слишком умная, на все готовая. Настоящая коренная москвичка, но не было в ней ни холености, ни особых умений. Только столичная надменность в квадрате. Она обиженно морщила губки, когда над ней подшучивали и показно обижалась. Это веселило компанию еще больше. Но ума Лане не хватало даже чтобы довести свою обиду до чего-то большего. Спустя пару минут она уже забывала, на что обижалась и, как ни в чем не бывало, пыталась говорить обо всем, ничего в этом не понимая. Как я понимаю, Лиля таскала ее за собой для контраста.

Набравшись шампанского, Коля увлек за собой Лилю, и мы остались с Ланой наедине. Что сказать девушке, я не знал. А ее словарный запас кончился еще полтора часа назад.

– А у тебя были женщины? – Вдруг спросила она. Глупее вопроса я не мог себе и вообразить.

– Что ты, я девственник, – сказал я на полном серьезе.

– Да ладно, что ты врешь! – Фыркнула она.

– Нет, в самом деле. Просто то работа, то учеба. И никогда не было рядом той, кто мог бы научить.

– Да ладно!

– Все так на самом деле. Кроме того, у меня есть одна проблема.

– Не стоит?

– С этим все в порядке, – я едва удержался, чтобы не заржать. – Проблема в том, что я совершенно ничего не чувствую, когда целуюсь с девушкой. Просто касание губ и все. Никакого волнения, про которое пишут в книгах.

– Да ладно! – Лана смущенно захихикала.

– Я думаю, что причина в том, что еще не попалась девушка, которая смогла бы заставить меня дрожать от возбуждения в процессе поцелуя.

– Фигня какая-то, впервые такое слышу!

– Как есть, так и говорю. Так что я пойду спать. Спасибо за проведенный вечер, – я встал с дивана и направился к лестнице. Вдруг сзади зашелестели шаги, и когда я резко повернулся, девушка упала мне практически на грудь, закрыв мой рот своим. Поцелуй был таким жарким, что ее язык практически почистил мои зубы вместо щетки. Когда уста разомкнулись, Лана выпучила на меня свои глаза и торжественно произнесла:

– Что? Почувствовал?

– Так, вроде что-то было немного, – неуверенно ответил я. И Лана набросилась на меня с новой силой. Одна ее рука скользнула мне на грудь, а вторая сжала промежность. Вот тут я уже не мог скрыть свое возбуждение, так что в ее глазах вспыхнул огонь, когда она вновь посмотрела на меня – ее рука продолжала лежать на постепенно растущем в штанах члене.

– Пойдем в твою спальню, я научу тебя всему, – прошептала она и потащила меня к лестнице.

Фильм "Некоторые любят погорячее" или как его перевели у нас "В джазе только девушки" она, разумеется, никогда в своей жизни не смотрела.

Глава 2-9. И стрелка.

Коля ураганом ворвался в мою спальню и закричал:

– Утвердили! Утвердили бюджет! Начинаем работать!

Я сел на край кровати и, позевывая, почесал затылок.

– Что утвердили?

– Не тупи, – выдохнул Николай, прыжком в ботинках залетев на кровать. – Утвердили бюджет по твоему проекту. Выделили аж восемьдесят лямов! Даже больше чем просили. Но и список персон для атаки расширили. Батяня сказал, чтобы мы себя не стесняли. Если потом надо будет больше, добавят.

Я удивленно поднял брови, кинув взгляд на ноги Коли. Он только махнул рукой, мол, фиг с ним, Марта уберет-постирает потом.

– Значит, начинаем, – сказал я больше для себя, чем для собеседника.

– Ага! Но это не все, – Коля хитро прищурился. – Понимаешь, о чем я?

– Без малейшего понятия, – устало ответил я, вдруг ощутив с утренней новостью, как я устал за последние четыре недели. Сначала побег из Самары, затем каторжный труд на отца Николая. И последние дни я пытался собрать остатки своей империи и заставить их работать в прежнем режиме – получалось плохо. У меня постоянно складывалось ощущение, что я пытаюсь руками собрать воду. Стоило мне набрать полные ладони, как тут же все просачивалось сквозь пальцы.

– Ну, ты даешь! – Коля хохотнул. – Совсем забыл что ли про свои проблемы с биллингом?

– Каким биллингом? – Я сразу и не сообразил о чем он. – Ах, Сергей и Владислав. Их я не забываю никогда. Так что с ними?

– Батяня стрелку с ними забил в конце недели. Сейчас один из них в Европе что-то делает, вернется в пятницу, тогда и поедем. Зацени, батя сам решил с ними поговорить! Я и не припомню, чтобы он ради меня так суетился. Ты случайно не внебрачный ребенок? – Коля заржал как конь. Вот уж кого никогда не оставляло чувство легкости бытия. Я же гадал, зачем отцу Николая вмешиваться настолько глубоко в мои проблемы.

В течение всей недели я работал как раб на галерах. Нужно было запустить несколько цепочек, которые бы привели к нужному результату. Самым полезным оказалось договориться с одним популярным хакером о публикации якобы украденной переписки. На первый взгляд вполне бытовая переписка под нужным углом могла означать практически что угодно: от измены Родине до экономических преступлений.

Возьмем простую просьбу подогнать нужный товар по хорошей цене. Кто из нас не пользовался такими знакомствами? Если у вас есть знакомый продавец в магазине или оптовик, то можно воспользоваться их скидками и получить нужную вещь с хорошей скидкой. Но поскольку решение не принимается мгновенно, а каждое новое письмо не содержит всей полноты информации, то можно найти грешки в работе такого продавца, а просьбу подогнать со стороны пациента объявить соучастием в преступлении.

Или берется вполне обычный факт из жизни пациента: поездка на отдых, обладание каким-то автомобилем, недвижимостью. Дальше пишем статью, про то как нехорошо владеть борцу с коррупцией участком на 1200 кв.м., как бы упуская из виду, что это всего лишь 12 соток в садовом обществе и вовсе ни о чем не говорит. Отсутствие блика на окнах автомобиля можно объявить их оклейкой непрозрачной пленкой, что вроде как запрещено. Наличие хороших часов приравнять к преступлению. Отдых в эмиратах с подругой пусть и холостого человека – развратом, хотя понятно любому, что на отдых с девушкой ездят вовсе не нюхать цветочки.

Все зависит от угла зрения. Большинство не задумывается, что бывает и другая точка для просмотра. Обыватели-хомячки с удовольствием принимают чужое мнение, освобождая свой мозг от необходимости думать. На этом и строится большая часть манипуляций общественным сознанием.

И куда меньшая часть манипуляций строится по принципу осла из арабской сказки про Ходжу Насреддина: если все вокруг говорят, что осел – это лошадь, то и в самом деле это лошадь. Только вместо толпы на рынке выступает телевидение, радио, газеты, новостные сайты. Раз все они говорят, что жить хорошо – то жить хорошо. Если говорят, что плохо – значит, плохо. И не имеют значения твои личные ощущения. Опыт единицы ничего не значит для статистики. Так говорят СМИ, а значит так оно и есть. Воистину так!

Я не силен в метриках информационного фона, но накануне встречи с моими бывшими коллегами Николай скинул мне письмо из исследовательского центра. Буквально за неделю наша работа сделала больше, чем пытались сделать все СМИ, подконтрольные центру. Общественное мнение, как флюгер, сделало разворот и теперь колебалось в сомнениях. Все чаще появлялись комментарии, в том числе и вполне авторитетных товарищей, что рыльце-то в пушку у оппозиции, стоит ли в таком случае доверять им и менять шило на мыло. Но запас доверия у атакованных персон был еще велик, работы по его разрушению грозили затянуться надолго. Кроме того, наш противник перешел от оправданий к контрнаступлению. Еще больше грязи, еще больше вскрытых язв, должных уменьшить эффект от собственных найденных грешков. Меня начало тошнить от всей этой борьбы.

В пятницу вечером Коля отвез меня к отцу, который сел в автомобиль возле Думы. Мы оба сидели на заднем сидении, и Николай Николаевич рассказывал, как довольны его коллеги по комитету достигнутыми нами результатами. Молчал он, правда, о том, что львиная доля перечисленных денег осела на его оффшоре и только примерно треть пошла нам для работы. А я молчал, что от полученной трети только половина пошла на оплату работы комментаторов и блоггеров, а оставшуюся половину мы с Колей поделили. Я рассеял деньги между счетами в электронной валюте, а что сделал со своей долей Николай, я и спрашивать не стал. За неделю я поднял на политике больше денег, чем порой зарабатывал за год на работе с сайтами. Но что-то это не приносило радости.

Коля припарковал автомобиль у большого бизнес-центра. Говорили, что он еще не целиком запущен, но сверху отличный вид на Москву. Сергей и Владислав решили провести встречу на своей территории, полагая, что сила на их стороне. А может, просто хотели пустить пыль в глаза своим гостям. Только я знал, откуда у них деньги на офис в престижном месте.

Лифт, зашитый темным деревом, с хромированными поручнями плавно нес нас вверх несколько минут. Когда двери открылись, стало ясно, что будущий биллинг занял весь этаж. Дорогое удовольствие. Но если хочешь привлечь крупных клиентов, приходится тратиться. Нас встретила девушка на рецепции – в форменной одежде – и провела в кабинет директора.

На месте директора сидел Сергей. Владислав мерял шагами пространство от окон в пол до стола и обратно. Он заметно нервничал. Сергей был суров и угрюм. Я догадывался, что дела у моих бывших коллег идут неважно. Провал в тридцать миллионов мог поставить на колени и организацию покрупнее.

Сергей так и не встал, только кивнул головой на стулья. Николай Николаевич посмотрел на него удивленно, но ничего не сказал и сел с одной стороны, а мне указал на место напротив. Коля с нами не пошел, остался у машины. Я догадывался, что, во-первых, отец не хотел его вмешивать в то, что произойдет, а, во-вторых, он выполнял роль мальчика на стреме, который, если что, вызовет кавалерию.

– И что вы хотите нам предложить? – Сергей оперся на локти, Владислав повернулся к нам и замер на полпути. – По-моему, говорить нам особо не о чем.

– Ну, как же не о чем? – Взял слово Николай Николаевич. – Сейчас у вас нет ни денег, ни возможности их чем-то скомпенсировать.

– Это так, – подтвердил Сергей, отмахнувшись от коллеги, который хотел возразить.

– Зато у вас много времени уходит на ненужные поиски человека, который сейчас сидит перед вами и сам пришел к вам.

– Ха! Пришел бы он без вас?! – Подал голос Владислав.

– Возможно и не пришел бы, но что это меняет? Он здесь, но денег у него нет.

– Я так и знал! – Взорвался Владислав.

– Тогда зачем эта встреча? – Исподлобья посмотрел Сергей.

– Деньги у вашей бывшей сотрудницы, как ее там?

– Вероника, – буркнул я.

– Вот. Вероника.

– Ладно заливать! – Чуть ли не закричал Владислав. – Все указывает на него, – его палец разве что в глаз мне не воткнулся. – При чем тут Вероника? Она просто взяла заявление по собственному еще до кражи денег. Ее и близко не было в это время.

Вот оно как, озадачился я. Значит, Вера-Николай уже вышла из компании к моменту кражи тридцати миллионов. Готовила отход. И согревала сковородку для моей задницы. Та еще актриса: измена, что будем делать дальше...

– Она – хороший хакер, – едва слышно пробормотал я.

– Что? – Переспросил Сергей.

– Она – хороший хакер, прекрасно знает работу с вирусами и умеет ломать сайты, почту и компьютеры. Она установила на ваших компьютерах специальные программы, которые считывают все нажатия клавиш и все действия, а в момент соединения с Интернетом, отправляющие эту информацию на удаленный сервер. Так стали доступны доступы к интернет-банку и появилась возможность совершить удаленно платежи с расчетного счета.

Повисла пауза. Даже отец Николая посмотрел на меня с интересом.

– Откуда тебе это известно? – В тоне Сергея появилось желание разобраться.

– Я спал с ней, – я опять перешел на шепот.

– Что ты?

– Мы встречались. Довольно долго. Она несколько раз просила меня отправить вам письма. Потом я узнал, что они содержат данные программы. Мы поссорились, в итоге она ушла, а что было дальше, вам известно: пропали деньги, все указывало на меня. Я лишился своих доступов почти ко всем партнерским программам, почтовым системам и кошелькам, – ложка лжи в кружке правды не помешает.

– И почему ты не позвонил?

– Кто бы мне поверил?

– Это точно.

– Да и вы последнее время морозились от меня.

Сергей ничего не ответил на это. Владислав отвернулся к окну и прошипел: "Ссссука".

– Это можно легко проверить, отдайте спецам свои компы на проверку. Уверен, там и сейчас что-то сидит. Обычные антивирусы это не видят, – мой голос обрел уверенность на этих словах. Сергей и Владислав переглянулись, Владислав стал набирать номер на мобильном.

– Не сейчас, – остановил его Николай Николаевич. – У меня к вам деловое предложение.

– Гхм, – прокряхтел Сергей.

– Как я понимаю, теперь все встало на свои места, и можно поговорить о данных ранее обещаниях? Насколько я знаю, Евгению была обещана доля в вашем предприятии в пять процентов. Однако, он так и не получил ее.

– И что? Все могут передумать! – Взвизгнул Владислав.

– Помолчи, Влад, – притормозил его Сергей. – Я слушаю вас.

– Сколько вы потеряли? Тридцать миллионов, кажется? Я готов вложить такую же сумму от себя в качестве инвестора.

– И что вы хотите за это?

– Тридцать процентов. Двадцать пять мне лично и пять – Евгению. Он будет моим голосом в вашем совете директоров. Я слабо разбираюсь во всех этих электронных штуках, а ему доверяю.

– Тридцать! – Фыркнул Владислав. – В этот биллинг уже вложено больше сотни лямов, не считая нашего рабочего времени. Тридцать процентов за тридцать лимонов – это слишком много.

– Как хотите, – отец Коли встал и поднял меня. – Пойдем, Женя.

– Влад, сядь и помолчи, – Сергей перешел на два тона выше, чем говорил до этого. – Николай Николаевич, присядьте. Мне известно, кто вы такой, и каковы ваши возможности. У нас, конечно, не лучшее положение, но мы не умираем, просто отброшены во времени по запуску. Так что просто деньги нам неинтересны. Но вы можете порекомендовать нас тем, кто вам знаком. Уверен, что это стоит куда больше, чем просто сумма, переведенная на счет.

Отец Николая приподнял бровь и улыбнулся.

– Вот это уже деловой разговор. Не понимаю, зачем вам такой истеричный партнер, когда вы достаточно рассудительны.

– Мы друг друга уравновешиваем. Он тусуется среди нужных людей, а я думаю. Так что?

– Я готов помочь вам зайти в несколько компаний, которым интересны подобные услуги. Я же верно понимаю, вы предлагаете платформу для платежей банковскими картами?

– И не только.

– Отлично. Я сведу вас с нужными людьми.

– И тридцать миллионов?

– Конечно. А вы забираете заявление и отзываете своих бандитов? Мать моего подопечного сильно волнуется за него.

– Разумеется.

– Сейчас, – голос отца Николая был похож на сталь.

– Влад?

Владислав начал обиженно набирать номер на своем смартфоне. Мы молча ждали, пока гудок сменится привычным "да?". Владислав включил громкую связь и сказал.

– Мы хотели бы прекратить охоту за Стрелецким.

– Причины?

– Он сам пришел к нам и мы договорились.

– Это не повлияет на оплату.

– Конечно.

– Тогда, до свидания, – пошли гудки.

– Все, – выдохнул Владислав. – Заявление заберу завтра. Сейчас уже не смогу, там никого нет.

– Вы проследите? – обратился Николай Николаевич к Сергею.

– Да.

– Назовем должность Евгения директором по коммуникациям.

– Как угодно.

– Мне нравится, как звучит. Женя, ты не против? – Я кивнул, теперь понимая причину интереса отца Николая к данной истории. Только зачем снова меня впутывать. Не уверен, что Владислав будет счастлив видеть меня в офисе. Да и я не горел желанием здесь ошиваться, пусть и на официальных началах. – Тогда по рукам.

Сергей и Николай Николаевич на этот раз крепко пожали руки. Всего за пятнадцать минут мы прошли путь от ненависти до сотрудничества. Мне стоило кое-чему поучиться у председателя комитета по информационной политике Государственной Думы.

Когда мы вышли на улицу, от столба отделилась фигура – Коля подошел к нам и спросил у отца, кивнув на меня.

– Ну как?

– Все в порядке. И проблему решил, и еще хорошую должность твоему товарищу нашел, – тут отец Николая обратился ко мне. – Главное, ты не забывай, что сейчас самое важное – отработать по нашему делу. А то мне голову снимут в партии. Я слишком многое на это поставил.

– Все будет в порядке, – ответил я.

– Рассчитываю, – Николай Николаевич отправился к машине. – Коля, отвези меня в Думу.

– Па! Чего ты там забыл? Все ваши уже дома, жен отдыхают, ночь, считай, на дворе.

– Им можно, мне нельзя. До утра надо подготовить предложения для Тедди.

Коля поманил меня, но я не пошел. Николай подошел и взял меня за плечо.

– Ты чего? Пересрал?

– Вроде того. Хочу пройтись своими ногами. Теперь можно.

– Ладно. Тогда вот тебе ключ, – Коля протянул мне длинный в зазубринах штырь, длиной в ладонь. Это от моей городской квартиры. Район не самый, зато моя. Ты не смотри на меня так. Я же не дурак, понимаю, что надо вкладывать. Батя не знает, и ты не проговорись. Адрес сброшу смской, – Коля вручил мне простенький телефон. – Мой запасной. Ну, давай, подыши полной грудью. Только отзвонись, как доедешь до хаты. А мне надо батю везти.