Текст книги "Князьки мира сего"
Автор книги: Дмитрий Савельев
Соавторы: Елена Кочергина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 2
Шестипалая конечность
Иваненко втайне стал надеяться попасть в шкуру какого-нибудь великого композитора, например, Петра Ильича Чайковского, своего тёски. Но не привелось.
В тот день он проснулся абсолютно здоровым. В алюминиевой миске была вкусная еда, а под ней записка: «Не спать!» А потом, просочившись сквозь стену камеры, к нему в гости заглянула баньши. Милиционер понял, что час его кончины близок. Он знал, что хорошее физическое состояние, как у него сейчас, часто наступает у больных незадолго до смерти.
Полупрозрачная старуха уселась рядом с ним на нары. Пётр ожидал, что баньши начнёт стенать и рыдать, оповещая его о грядущей кончине. Но ведьма подняла руку, на которой было надето что-то вроде электронных часов, нажала на этом устройстве несколько кнопок и превратилась в абсолютно плотного непрозрачного пришельца.
Всё было на месте: и зеленоватый, вытянутый перпендикулярно телу череп без волос; и четыре шестипалые конечности с длинными когтями на концах (нижние были хватательными, как у обезьяны, и не обутыми); и необычная серебристая туника. Но инопланетянин был не мёртвым, а живым! Длинный узкий язык то и дело облизывал сероватые губы. «Да это же Старший Посол!» – догадался Иваненко.
– Да, это я! – шипящим голосом произнесло существо. – Вы оказали цивилизации Рака большую услугу. Мы не оставляем такое рвение без награды. Мы намерены оказать услугу вам.
– Вы намерены убить меня и избавить от мучений? – спросил Пётр.
– Ни в коем случае! Мы поможем вам спастись!
– А зачем вы явились в виде баньши?
– Для маскировки. Никого не удивляет появление баньши в этом мрачном месте.
– Я полагал, что для маскировки вы становитесь невидимыми…
– Тут кое-кто видит, – неопределённо махнул лапой посол.
– А почему вы не пришли спасать меня раньше? Я уже начал сходить с ума.
– Вы были не готовы. Но теперь мы вызволим вас, хотя и не можем гарантировать, что безбожные власти не будут вас преследовать. Но взамен вы должны дать нам одно обещание – регулярно посещать храм, вполне конкретный храм.
Посол назвал адрес храма и попросил Иваненко несколько раз повторить его, чтобы запомнить наизусть.
Какое-то время они молча сидели на нарах: человек сидел вполоборота к пришельцу, а пришелец смотрел прямо перед собой, болтая в воздухе когтистыми задними лапами.
– Я хочу от вас кое-каких разъяснений, – помявшись, сказал Пётр. – Как получилось, что Темнолесова не слышала, как я звонил в дверь конспиративки? Почему скрытая камера не зафиксировала мой приход? Почему майор считает, что я ему не звонил? Всё это похоже на чудо…
– Извините, не хотелось бы вас разочаровывать, но я вынужден сообщить вам, что чудес не бывает. Те вещи, которые кажутся чудесами, в действительности имеют под собой материалистическую основу. Одна из таких вещей – ментальное поле, создаваемое мощным разумом и ещё почти не исследованное человечеством. Данное поле может воздействовать на пространственно-временной континуум и помещать объект в некую временну́ю капсулу, вследствие чего разрушается корреляция между определёнными физическими событиями в мире.
– То есть… то, что я не смог связаться с начальством, – ваших рук дело?..
– Да, по поводу рук, – перебил Иваненко Посол. – Вы имели желание пожать мою конечность. Предоставляю вам такую уникальную возможность!
Когда рука Иваненко коснулась руки пришельца, по всему его телу, нет, по всей его душе пробежал необычный ток. Он почувствовал, что коснулся чего-то древнего, может быть, того, что древне́е не только человечества, но и всего материального мира. Это дре́внее было окутано мраком, но внутри у него, где-то глубоко-глубоко был запрятан изначальный свет. Этот свет был базовой структурой, нет, скорее, природой данного существа, он был неуничтожим никаким злом, и в то же время никак не мог проявить себя.
– Ты абсолютно прав, человек! – сказал инопланетянин, переходя на «ты». – Ты всё верно увидел: по природе мы – светлые существа. Это наша древность окутала нас туманом. Быть может, ты рискнул подумать, что мы вторгаемся в твоё личное пространство, в твои сны. Быть может, ты пришёл к выводу, что мы принудили тебя ликвидировать убийцу по имени Алексей. Но если бы ты мог встать по ту сторону жизни и смерти, ты, человек, увидел бы истину. В действительности всё не так, как вам, людям, кажется. С Алексеем всё в порядке, он попал туда, куда ему было предписано. И ты выполнил и продолжаешь выполнять своё предназначение. Всё идёт правильно. Всё под нашим контролем. Мы мудры, и это оправдывает всё, в том числе и ваше человеческое несовершенство.
– Я слышал, что есть другая инопланетная раса, которая вам противостоит, – сказал Пётр.
– К сожалению, это – распространённый миф. Во вселенной есть две расы разумных существ – наша, древняя, и ваша, молодая. А если кто и противостоит нам, так это отступники из нашей расы. Вы можете принимать их за третью расу, потому что выглядят они отлично от нас. Возможно, они кажутся вам более красивыми, но это происходит вследствие вашего антропоцентризма: отступники больше походят на вас. Ты должен знать: эти отступники вместе со своим лидером имеют власть лишь над теми, кто добровольно решит им служить. А вот нам – истинным благодетелям человечества – никакую клятву на верность давать не надо. Мы и так всегда рядом, всегда готовы помочь. Ты чувствуешь, человек, нашу помощь и наше заступничество за весь ваш род?
– Не знаю… А что вы скажете по поводу ФСБ?
– Отсталые особи, думают, что могут нам навредить. Всё стремятся взять под свой контроль… Но надо отдать им должное: они давно знают о нашем существовании, ещё со времён праведного Иосифа. Да, чудесное было время. – Пришелец мечтательно закрыл глаза и облизнул фиолетовым языком серые губы. – Называлось тогда всё по-другому. Какие были спонтанности, какие духовные пиры, на какие жертвы шли! Миллионы судеб несли на алтарь! Великая страна… И всё шло правильно, всё шло хорошо. Впрочем, ты, человек, наверное, не понял, о каком праведном Иосифе идёт речь? Тебе эта особь известна под именем «Сталин»… Итак, я знаю о твоём нелёгком выборе, человече, – сказал Посол, открывая глаза. – Ты решал, с кем тебе быть – с нами или с ФСБ. Ты сделал правильный выбор и, конечно же, тебя ждёт награда. Повторяю, ты всё верно увидел: мы – дети света. Мы причастны изначальному свету и призваны нести в мир порядок. Раса людей больна, она не может отличить правильное от неправильного. К несчастью, у вашей расы есть нравственное чувство – грубое образование, искажающее истинное ви́дение мира. Возможно, это образование сообщает тебе, что манипуляция другим существом есть зло. Величайшие представители вашей расы, избранные, познавшие законы вселенной, многократно объясняли, что благая цель оправдывает любые средства. Многие из них состояли в контакте с нашей расой. Но необразованные массы населения, руководствуясь нравственным чувством, по-прежнему продолжают утверждать, что манипуляция есть зло. Познай же наконец истину, о человек! Стань избранным, служи нашей расе, и мы гарантируем тебе немыслимое духовное вознаграждение! Свобода и Знание ждут тебя!
– Я очень рад. Но как вы собираетесь вытащить меня отсюда? Нау́чите ходить сквозь стены?
– Боюсь, такого уровня духовного совершенства, ты, человек, ещё не достиг.
– Подку́пите охрану?
– Нет. – Пришелец встал, нажал кнопку, превратился в баньши и направился к стене. – Мы любим экшн. Не подходи к стене с окном.
И баньши, не глядя на Иваненко, просочилась сквозь стену в соседнее помещение.
* * *
Пётр сидел на нарах и напряжённо обдумывал всё произошедшее. Он продолжал себя чувствовать физически здоровым.
Пришельцы – это сила! Они почти всемогущи. Но инопланетные отступники, наверное, не менее всемогущи. Что это за отступники, от чего они отступились? Почему маскируются под красавчиков? Хорошо бы увидеть одного из них…
Потом Иваненко посетила другая мысль: почему тирана-Сталина Посол назвал «праведным Иосифом»? Это странно для существа, заявляющего, что оно покровительствует Православной Церкви. По приказу Сталина тысячи клириков были репрессированы… Но тут он вспомнил, что существует большая группа православных христиан, которые хотят прославить Ивана Грозного и Сталина за то, что они многим христианам дали возможность получить мученические венцы. По мнению «прославителей», эти два весьма религиозных правителя пытали и убивали верующих, чтобы те как пострадавшие за веру мигом очутились в раю, пополнив ряды святых, молящихся за грешную Землю. Так вот что имел в виду Посол: времена мученичества можно назвать истинными духовными пирами! Видимо, пришелец – ярый сторонник этой идеи. А может, он – её автор? Он ведь мастер внедрять идеи в сознание людей, Иваненко это уже прочувствовал на собственной шкуре. Впрочем, Послу, конечно, виднее. Ведь инопланетяне древнее нас, они лучше видят истину… Кстати, вот и открылся смысл навеянного пришельцами сна, в котором «праведный Иосиф» заре́зал Иваненко своими собственными усами. Оказывается, Посол печётся о посмертной участи Петра, желает ему мученической кончины! Вот оно как!
Узконаправленный взрыв снёс часть стены вместе с окном и рольставнями, прервав иваненковские размышления. В проёме заключённый увидел ночь и автомобиль неизвестной модели. Из открытой дверцы кто-то призывно махал ему.
Пётр выскочил в дымящуюся дыру и запрыгнул в машину на сиденье рядом с водителем. За рулём сидел ОБ в своём дорогущем костюме. Бизнесмен мягко улыбнулся и нажал какую-то кнопку на панели инструментов. Сделал он это очень вовремя, потому что в ту же секунду раздались автоматные очереди. Пули отскакивали от невидимого защитного поля, окружающего автомобиль, как горох от железобетонной стены. Инопланетная технология!
ОБ надавил на газ, и они проскочили в проём в металлической ограде. «Значит, всё-таки не Лубянка», – мелькнуло у Иваненко. Клочья оплавленного металла гирляндами свисали вверху проёма, искрило электричество. Ограда была под напряжением.
Они мчали по шоссе, за ними гналось несколько машин, из передней периодически высовывался автоматчик, чтобы огласить окрестности треском своего орудия. Наконец ОБ нажал несколько кнопок, и под их автомобилем появилась воздушная подушка, а скорость резко увеличилась. Вскоре преследователи остались далеко позади. ОБ убрал подушку и поехал с нормальной скоростью, соблюдая все правила дорожного движения. Пётр услышал, что бизнесмен насвистывает какую-то детскую песенку. Похоже, они проезжали один из подмосковных городков.
– Куда вас доставить? – своим бархатным глубоким голосом спросил ОБ.
– А разве у вас нет инструкции на этот счёт?
– Инструкция следующая: высадить вас там, где вы пожелаете. Думаю, что у себя дома вам лучше не появляться. Представители известной организации будут вас там разыскивать.
«Они везде будут меня разыскивать, – подумал Пётр. – Будь что будет – поеду к Светке! Накроют, значит накроют… А где она сейчас живёт? Вдруг сменила квартиру? Клочок бумаги с её телефоном валяется где-нибудь дома. Если этиего ещё не пригребли. Хорошо, что я его в мобильник не вбил, тот сейчас, наверно, у майора. Хотя они и так, скорее всего, вышли на Светку…»
– Я хотел бы, чтобы вы высадили меня у дома моей подруги Светланы. Но…
– Очень хорошо, – сказал ОБ. – Не волнуйтесь, я знаю адрес.
Минут через сорок они въехали в один из спальных районов Москвы и остановились у типовой девятиэтажки. Света действительно сменила квартиру.
– Вам в этот подъезд, – сказал ОБ, – квартира номер 54. Всего наилучшего!
Глава 3
Снова первая любовь
– Кто там? – спросил сонный женский голос.
– Здравствуй, Свет, это я, – сказал Пётр в микрофон домофона.
Последовала пауза.
– Поднимайся быстрей на пятый этаж! – ответила первая любовь абсолютно проснувшимся голосом.
* * *
– Что это на тебе? – спросила Света, таща его в ванную.
– Наверное, в этом я был в тот день… А сколько времени прошло?
– Сейчас двадцатое… нет, уже двадцать первое октября. Больше месяца. Я выброшу эти лохмотья и подберу тебе одежду. Мойся! Вот полотенце.
– Фээсбэшники не вышли на тебя?
– Потом всё расскажу.
Когда Пётр вышел из душа, Света дала ему его же старое бельё, брюки, рубашку. Не выбросила, значит. Милиционер оставался в той же весовой категории, и всё пришлось ему впору. Они стали пить чай с бутербродами.
– Знаешь что-нибудь про маму?
– С ней всё в порядке, не волнуйся. Когда ты исчез, я собиралась с ней пожить, чтобы морально поддержать, но Вадик меня опередил. Оно и к лучшему.
– Но ты с ней связывалась? Значит, ФСБ тебя пасёт. Небось, они сейчас уже едут сюда…
– Я насколько могла соблюдала конспирацию, но гарантии, что тебя здесь не будут искать, у меня нет.
– Они тебе не звонили?
– Был какой-то странный звонок на мобильный, но я сказала, что никакой Светланы по этому номеру нет. Мой телефон зарегистрирован на мою тётю, я на льготном тарифе для пенсионеров. Не знаю, смогут ли они вычислить меня через тётку…
– Они всё смогут, если захотят… Разве что мне помогут другие силы…
– Петенька, ты гений! Я сейчас же… обращусь к другим силам!
Иваненко насторожился.
– Ты их видела? Или только слышала?
– И видела, и слышала. Но это было два года назад, когда я воцерковлялась.
– Так, расшифруй-ка последнее слово, Свет, пожалуйста.
– Я думала, ты уже в прошлый раз всё понял. После попытки суицида я воцерковилась – стала полноценной православной христианкой. Духовник у меня кардиолог, доктор наук и умница…
– А кого ты, прошу прощения, видела два года назад?
– Христа и Богоматерь. Но это была призывающая благодать. А теперь мне молиться стало очень тяжело.
– И вот именно к ним ты собираешься обращаться за помощью? Что ж, я не скептик, я философ. Попробуй. Архетипы идеальной женщины и идеального мужчины в нашей культуре уже стали реальной энергетической силой. Но я говорил о других «других силах», вполне конкретных, которых я и видел, и слышал, и осязал.
Теперь насторожилась Светлана.
– Изволишь рассказать поподробнее? – спросила она.
– Изволю. Теперь всё можно.
Иваненко хотел детально описать своей первой любви свои встречи с инопланетянами, но внезапно ему поплохело, голова стала подкруживаться, руки-ноги сделались ватные. И Света уложила его в постель.
* * *
Проснулся Пётр от солнечного луча, пробившегося через занавеску. Невиданная роскошь для конца октября!
ФСБ почему-то за ним всё ещё не приехало. На столе лежала записка, где Света сообщала, что ушла на работу, что продуктов в холодильнике мало, но ему лучше никуда не выходить из дома, пусть потерпит до вечера. А если ему всё-таки приспичит, запасные ключи и деньги в шкатулке в секретере.
Иваненко послушался свою первую любовь и никуда в тот день не пошёл. Он ждал, что за ним с минуты на минуту приедут, или что к немуприедут – маленькие когтистые друзья. Но покуда никто не приезжал, Пётр стал приводить себя в порядок. Подстриг бороду и выскреб лицо женской бритвой для подмышек. Причесался и снял с щётки клок седых волос – чёрные всадники постарались. Сделал зарядку.
Хотел съесть с кофе несколько бутербродов с варёной колбасой, но почему-то розовый цвет смешанного с мукой и соей мяса вызвал у него отвращение. Пётр вспомнил, что, пока он сидел в камере, мяса ему не давали, только бобы. Ещё он вспомнил, что вкус у тюремной баланды одно время был горьковатый – наверное, подмешивали туда антибиотики, чтобы он не загнулся.
Ночью Света кормила его бутербродами с маслом и сыром. Видно, интуитивно почувствовала, что мясное ему лучше сейчас не есть. Пётр порылся в холодильнике и откопал на нижней полке банку кабачковой икры, которую тут же и прикончил с чёрным хлебом.
Время ползло медленно. Становилось как-то скучновато. Телевизор смотреть не хотелось. А в голову стала лезть навязчивая мысль: «Я должен помочь вдове». Где искать сбежавшую Ольгу и как Иваненко сможет ей помочь, внутренний суфлёр не говорил.
Пётр осмотрел книжные полки. Ну, классиков у Светы всегда было полно, а вот это что-то новенькое – целая полка, заставленная православной литературой. Сплошь какие-то «святители», «преподобные» и «старцы», не считая молитвословов и Библии на церковно-славянском языке. Неужели она умеет читать эти закорючки?
Почему, когда Светлана пришла к нему домой после трёхлетнего перерыва, он заподозрил, что она сектантка? Хотя… Иваненко слышал, что Русская Православная Церковь и состоит из множества сект. Каждый священник мнит себя духовным учителем, старается сколотить вокруг себя общину преданных чад. Новые положения веры «духовные учителя» выдумывать, конечно, боятся – могут запретить в служении, и прощай кормушка! Но своих правил напридумывают столько, что исключительно люди с рабской психологией, «конформисты от Бога», могут всё это вынести.
С другой стороны, в РПЦ много умных людей, а большинство сектантов дебильноваты, в чём он убедился на собственном опыте.
И тут Пётр вспомнил, что́ ему открылось по дороге в Кабановку. Ах, мама, мама! Крестила, тайно от отца, и столько лет скрывала от сына свой проступок! Наверное, маленький Петенька болел, а она боялась, что помрёт, и решила защитить от смерти с помощью древнего обряда! Так или иначе, а Иваненко теперь тоже член РПЦ, никуда от этого не денешься. Надо изучить вопрос. И Пётр решительно взял с полки книгу некоего Феофана Затворника.
Взял и тут же выронил – книга обожгла ему руку. Очень интересный феномен. Надо будет вечером показать обожжённые пальцы Светлане – может быть, она сможет пролить свет на данное происшествие.
Одной из основных черт иваненковского характера было упрямство. Когда кто-то пытался на него откровенно надавить, он обычно делал всё наоборот. Так было и на этот раз. Через пять минут он с увлечением читал письма Затворника к разным лицам, перелистывая страницы кухонным полотенцем.
* * *
Пётр так зачитался, что не заметил, как пришла Светлана – она отпросилась с работы пораньше. Он просидел за книгой несколько часов и уже прочитал добрую половину. Томик теперь почти не жёгся, когда он касался его голой рукой.
Светлана обняла его так, как будто они никогда не расставались.
– Поможешь мне с картофельным супом? – спросила она. – Я принесла продуктов.
– Разумеется, дорогая, – сказал Пётр.
Ему вдруг как-то неожиданно захотелось ласки и любви. Всё было так, как будто вернулась их старая полусупружеская жизнь с контрацептивами. Но он взял себя в руки и пошёл на кухню вслед за Светланой.
– Вот, Феофан Затворник обжёг, – показал Иваненко свои руки Свете, усаживаясь на табуретку над помойным ведром, чтобы чистить картошку.
– Маслом растительным надо было помазать.
– Тебя не удивляет сей факт?
– Я и не такое видела. Кстати, как тебе письма святителя Феофана?
– Умный мужик. Очень умный мужик. И стиль такой необычный. Чем-то сказки Пушкина напоминает…
Света ловкими движениями рубала овощи в суп.
– Ничего, если на бульонных кубиках сделаю? – спросила она.
– Самое оно. Как раз хотел тебе сказать, что мясо я почему-то видеть не могу…
– Петь, ты знаешь, за что тебя арестовали?
Иваненко хотел рассказать своей первой любви, что убил человека, быть может, хорошего человека, что тот умер у него на руках, что он должен помочь вдове, – но не смог открыть рот. Какая-то противная субстанция склеила ему губы, а в углу кухни померещился Посол. Голова вдруг закружилась, а когда головокружение прошло, Пётр увидел, что Света смотрит в тот самый угол, где ему привиделась морда Посла, и читает что-то одними губами. Через какое-то время она сказала:
– Петь, когда я воцерковлялась, я несколько раз была в гостях у одного бесноватого, очень милого молодого человека. В последний мой приход у него случился приступ. Я помогла ему. Он был очень стыдливый, и больше меня к себе в гости не звал, как я ни напрашивалась… Боюсь, что у тебя что-то похожее.
– Да, я тоже стал подозревать, что из-за этих контактов у меня стала развиваться эпилепсия. Видно, человеческая психика испытывает сильный стресс при общении с внеземным разумом.
– Значит, ты действительно общался с пришельцами? Этого я и боялась. Надо бы тебе встретиться с Антоном Алексеевичем.
– Он меня не сдаст?
– Да ты что! Это же мой духовник, отец Антоний! Но тебе лучше звать его по имени-отчеству, он очень уважаемый в обществе человек. А ты не крещён…
– Да крещёный я, крещёный! – выкрикнул Иваненко, вскакивая с табуретки. – Неужели тебе мамаша моя не рассказала? Она меня крестила тайно от отца. Что вы все помешались на своём крещении?!
– Это многое упрощает, – сказала Света, беря у него из рук последнюю картофелину. – Иди, помой руки и полежи на диване. Когда суп сварится, я тебя позову.
* * *
После ужина Светлана куда-то ушла, а куда – не сказала. Иваненко хотел посмотреть телевизор, но выяснилось, что тот не подключен к антенне, а стои́т просто для дизайна. Ну и чудачка стала Светка!
Феофана дочитывать не хотелось. В конце концов Пётр схватил сборник чеховских рассказов и стал читать его. Тот совсем не жёгся, даже наоборот – ожоги при контакте с книгою врача начинали меньше болеть. Но настроение становилось всё мрачнее.
«Я же тут сдохну от скуки, – думал Пётр. – В камере было, конечно, скучнее, но там хоть видения меня развлекали. Я уже привык к частой смене декораций, к постоянному напрягу. Завтра обязательно выползу из дома, и будь что будет! Может, на свежем воздухе мне придёт в голову, что делать дальше. Ну, предположим, отлежусь я у Светы, а дальше-то что? Ни паспорта, ни денег, ни дома. Стараниями пришельцев я стёрт из этой жизни. Стоп!»
Внезапно он вспомнил, какое дал обещание Послу. Иваненко проверил, помнит ли адрес храма, который пришелец требовал регулярно посещать – тот ещё не стёрся из его памяти. Вот туда и пойдём, там помогут! Волей-неволей он теперь на стороне пришельцев, почему бы не сходить в их храм?
Иваненко откопал в секретере атлас Москвы и прикинул, сколько ему топать до указанного храма. Никак не меньше полутора часов. Но ехать общественным транспортом опасно – могут проверить документы.
«Что ж, найду какую-нибудь старую куртку, прикинусь бомжеватым и пойду пешком – хорошая прогулка мне не повредит. А вот Светке лучше ничего не говорить, она хочет затащить меня в свойхрам».
* * *
– А я успела к концу вечерней службы, – сказала Светлана, снимая пальто. Довольная и, как показалось Иваненко, немного противная улыбка играла на её губах.
– Молилась, что ли?
– Да. И вчера, когда ты вырубился, долго молилась. Мне кажется, у нас всё будет хорошо. А ещё я крестик тебе серебряный купила и цепочку…
Милиционер попятился.
– Зачем это ещё?
– Ну, знаешь, народная традиция. Так уж повелось на Руси – крещёные люди всегда носят на шее крестик. Что он жжётся, когда надеваешь его после перерыва, в этом нет ничего необычного. Я-то была крещена в юношестве, когда СССР распадался и все валом крестились. Тоже много лет его не носила, и он тоже несколько дней жёгся, когда я его надела…
Иваненко как-то отрешённо смотрел на тараторящую Светлану и пятился, пока не упёрся в стену. Руки-ноги сковал какой-то холод. И тут он понял, что чувствовал ОБ, когда в него вселялся Посол…
Но Иваненко – это не ОБ. Пётр разозлился, сильно разозлился. Выходило, что Посол все эти сутки тусовался где-то поблизости, может быть, на лестничной клетке, и следил за ним, пытался манипулировать его сознанием. А как запретить Послу вмешиваться в твою жизнь и использовать твоё тело? Волевым усилием, вестимо. Пётр протянул дрожащую руку к возлюбленной.
– Давай! – сказал он хриплым голосом Свете. – Нет, лучше ты надень, я не смогу…
Следующие пятнадцать минут Пётр бегал по квартире с выпученными глазами, сдерживая себя, чтобы не вопить. Наконец крестик стал не так сильно жечься, и Пётр плюхнулся в кресло.
«Формальности, это всё формальности, – говорил у него в голове чей-то стихающий голос. – Они, конечно, неприятны, но вредят не слишком сильно. Главное то, что происходит в сознании… в сознании… в сознании…»
– Слушай, Свет, давай займёмся любовью! – сказал вдруг Иваненко, вскакивая с кресла.
Светлана как-то странно, искоса посмотрела на него.
– Ты очень сложный человек, Петя, – сказала она. – Даже представить не могу, как устроена твоя душа. Ты мне князя Мышкина напоминаешь… Нет, Ставрогина… Нет, Кириллова… Слушай, а ты не кусаешься?
– Не люблю Достоевского, – поморщился Иваненко. – Хочешь от меня ребёнка?
– Сначала регистрация брака и венчание. Без этого тема постели закрыта. А то выставлю, несмотря на твоё положение… Тебе не хочется снять крестик?
– Притерпелся. А знаешь, я убил человека. Случайно. Мне запретили его убивать, а я убил. За это меня и заключили. А я сбежал. Вот такой я теперь преступник!
– Ужас какой!
– Нет, не ужас. Он сам был убийца и сатанист. Хотя этот парень мне даже по-своему нравился… Ужас в том, что у него осталась супруга, и она тоже в бегах, если её, конечно, не поймали. Она-то ни в чём не виновата, её муж втянул. Я чувствую, что ей нужна помощь. Но даже представить не могу, где её теперь искать… А ведь есть ещё и третий член их секты, вероятно, руководитель. Мне это известно из надёжного источника.
– Может, мне взять на завтра отгул?
– Ни в коем случае! Кто-нибудь заподозрит неладное и донесёт. Живи, как обычно, с мамой и Вадиком не связывайся. Я сам решу все свои проблемы.
– Не нравится мне всё это, – вздохнула Света. – Послезавтра у меня по-любому выходной. Дорогой, давай я приведу Антона Алексеевича, и мы все вместе попьём чайку. Он доктор наук, кардиолог, один из лучших в стране. Думаю, что и в душевных болезнях, в эпилепсии там, он тоже неплохо разбирается. И он супернадёжный человек. И очень мудрый. Он подскажет, как нам быть дальше…
– Да приводи, кого хочешь! Мне уже на всё… Впрочем, нет, вдову я должен во что бы то ни стало найти. Я должен, понимаешь. Должен!
